-

ПРАВЛЕНИЕ И СУД БОЛЕСЛАВА ХРАБРОГО

(из хроники Galla Anonima XII века) ¹

Первая польская хроника, называемая хроникой Galla Anonima, является важным источником по истории образования Польского государства. Значительное место в ней уделено политике Болеслава I.

Правление польского короля Болеслава I Храброго (992–1025 гг.) знаменательно в истории Польши тем, что именно в этот период завершается в основном процесс образования единого Польского феодального государства. Болеслав I Храбрый в результате ряда военных походов и умелого использования княжеских усобиц объединяет под своей властью почти все исконные польские земли (Краковскую землю, Поморье, Силезию и др.), а также некоторые земли, граничащие с Польшей (земли закарпатских словаков, Моравию и др.). Объединение польских земель сопровождается ростом и укреплением власти и могущества Болеслава I, опирающегося на значительно возросшую при нем по своей численности княжескую дружину.

В результате массовой раздачи земель князем и обогащения во время военных походов княжеская дружина сливается с остальной землевладельческой знатью и образует вместе с ней господствующий класс феодалов. Следует отметить, что укрепление королевской власти происходило в этот период при активной поддержке феодалов, которые нуждались в сильной королевской власти для подавления низов. Болеслав 1 Храбрый в целях дальнейшего усиления своей власти, наряду с раздачей земель дружинникам, освобождает их от многих налогов и повинностей. Усиление княжеской власти Болеслава I привело к тому, что в 1025 г. в Гнезно он коронуется королем Польши.

Наряду с возвеличиванием класса феодалов, в период правления Болеслава I усиливается эксплуатация феодально зависимого крестьянства.

Интересные данные, характеризующие правление Болеслава I, организацию государственного управления и судопроизводства в этот период, приводятся в хронике Галла Анонима. Отбрасывая из хроники дифирамбы, прославляющие Болеслава 1 Храброго и являющиеся отражением идеологии феодализирующихся классов, мы видим, что королевская власть в правление Болеслава I была сильной и авторитетной. В его руках была сосредоточена высшая военная и судебная власть, он решал также важнейшие общегосударственные вопросы. Советниками короля являлись представители окружавшей его духовной и светской феодальной знати. Именно о таком королевском совете (предшественнике оформившейся впоследствии королевской курии) и говорит Галл Аноним, упоминая о двенадцати друзьях и советниках, с которыми Болеслав проводил совещания.

Из хроники Галла Анонима видно также усиление имущественного неравенства, выражавшегося в скоплении огромных богатств в руках королевской фамилии и окружавшей его феодальной знати. [167]

Ниже приводится перевод выдержек из хроники Galla Anonima XII в. ²

_______________________________

«...I. 9. Таково было рыцарское великолепие короля Болеслава, и не меньшей была его добродетель духовного послушания. Например, он так почитал своих епископов и капелланов, что не осмеливался сесть, когда они стояли, и называл их не иначе, как ксендзами ³, а бога чтил с величайшей любовью. Он возвышал святой костел и украшал его королевскими дарами.

Кроме того, он имел черту выдающейся справедливости и был доступным; когда, например, бедный крестьянин или какая-нибудь простая женщина жаловались на кого-нибудь из князей или комесов ⁴, то, даже если он был занят важными делами и был окружен целыми толпами магнатов и рыцарей, он не двигался с места, пока не выслушает все жалобы обиженного и не пошлет коморника за тем, на кого жаловались. Тем временем он поручал истца кому-либо из своих доверенных людей, который должен был заботиться об истце, а по прибытии ответчика должен был снова доложить дело королю. Он, как отец сына, увещевал крестьянина, чтобы тот заочно, без причины не обвинял никого, и чтобы таким несправедливым обвинением не навлек на себя тот самый гнев, который он пытался вызвать на другого. Обвиненный торопился немедленно явиться по вызову и прибывал в назначенный ему королем день, несмотря ни на какие обстоятельства.

Когда к нему являлся по вызову вельможа, Болеслав никогда не показывал ему своего нерасположения, а, принимая его с веселым и приветливым лицом, просил его к столу, а дело рассматривал не сразу, а на другой или третий день. Дело бедняка он рассматривал так же быстро, как дело какого-нибудь крупного сановника.

О, как велики были снисходительность и совершенство Болеслава, который судил, не взирая на лица, управлял народом с такой справедливостью; который благо отчизны и честь костела ставил превыше всего! Воистину справедливостью и умеренностью достиг Болеслав славы и достоинства, подобно тому, как на этих же добродетелях выросло могущество Рима и Империи. Всемогущий бог украсил Болеслава великой твердостью, могуществом и непобедимостью в меру той доброты и справедливости к себе и к людям, какие он увидел в нем самом. Болеславу сопутствовали такая слава, такое изобилие всевозможных благ и такие радости, каких только и заслуживали его добродетель и щедрость.

...1. 12. Ибо в его времени не только комесы, но даже и все рыцари носили золотые цепи огромного веса – так все утопали в избытке денег. Придворные дамы ходили настолько обремененные золотыми диадемами, ожерельями, золотыми цепями, браслетами, парчой и драгоценностями, что, если бы их не поддерживали пажи, они не в силах были бы нести на себе весь этот металл.

Бог оказал Болеславу такую милость, что все жаждали видеть его, и если он кого-либо удалял от себя в наказание за преступление, то хотя наказанный и пользовался свободой и своим имуществом, он считал себя не живым, а мертвым, не свободным, а заточенным до тех пор, пока он снова не был допущен к монарху.

Своих крестьян он не гнал на работу, как строгий господин, а, как добрый отец, разрешал им жить спокойно. Ибо он везде имел свои места постоя и прислугу для себя, точно установленную ⁵, и охотно, не как кочевник в палатках или в поле, а в городах и селениях останавливался на ночлег. Когда же он переносил свой постой из одного города в другой, то, распустив на границе своих старост и управляющих, заменял их Другими. Во время его проезда ни один путешественник пли работник не прятал волов или овец; бедный и богатый радостно приветствовали проезжающего, и вся околица спешила посмотреть на него.

13. А князей своих, комесов и сановников любил, как братьев или сыновей, и, не теряя своего достоинства, уважал их как мудрый властелин. Если на них необдуманно жаловались, не верил жалобам, а если они оказывались неправильно осужденными, [168] он милосердно смягчал приговор. Ибо часто его жена, королева, женщина умная и снисходительная, вырывала из рук палачей осужденных за преступления к смертной казни, спасала от грозившей им смерти и милосердно держала их живыми в тюрьме под стражей; иногда это делалось без ведома короля, а иногда король только делал вид, что не знает об этом. У короля было двенадцать друзей и советников, с которыми он, а также с их женами, часто, оставив хлопоты и совещания, развлекался и весело пировал; с ними же запросто обсуждал дела королевства. Когда они так вместе пировали и веселились и, говоря о том и о сем, вспоминали об осужденных, случайно упомянув об их роде, король Болеслав скорбел о их смерти ввиду благородства их родителей и высказывал сожаление, что приказал их казнить. Тогда почтенная королева, ласково поглаживая прелестной рукой благородную грудь короля, спрашивала его, был ли бы он рад, если бы какой-нибудь святой воскресил их из мертвых. Король отвечал ей, что у него нет ничего столь ценного, чего бы ор не отдал, если бы кто-нибудь смог вернуть их из праха к жизни и освободить их потомство от пятна бесчестия. Слыша это, мудрая и верная королева сознавалась в преднамеренном обмане и вместе с двенадцатью товарищами и их женами падала к ногам короля, умоляя простить ее вину и вину осужденных. Король, нежно обняв ее руками, поднимал ее с земли и хвалил ее добродетельный обман, а также и другие милосердные поступки. Тотчас же посылали за осужденными, оставшимися в живых благодаря женской мудрости, с должным количеством коней, и назначался срок возвращения осужденных. Сильно возрастало в таких случаях веселье пировавших, когда выяснялось, как разумно королева заботится о чести короля и пользе королевства, а король вместе с советом друзей выслушивал ее просьбы. Когда же прибывали те, за кем было послано, они не сразу допускались к королю, а сначала представали перед королевой, которая бранила их суровыми, но доброжелательный словами, а затем их вели в королевскую баню. Там король Болеслав в общей купальне сек их, как отец детей, и, вспоминая с похвалой о их роде, приговаривал: «Вам, потомкам такого знаменитого рода, не к лицу совершать такие проступки!» Пожилых только словами бранил и сам, и с помощью друзей, а к молодым вместе со словами применял и розги. Так по-отцовски отчитав их, одевал их в королевские одежды, давал подарки и осыпал почестями, после чего отпускал, радостных, в путь домой...»

Статья поступила в редакцию 19 V 1963 г.

Комментарии

1. Начиная с июня 1960 г., по решению Государственного совета Польской Народно-Демократической Республики в течение шести лет отмечается выдающееся событие в жизни польского народа – тысячелетие Польского государства. Празднование этой знаменательной даты вызвало огромный интерес к вопросам истории Польского государства и права на различных этапах его развития.

В настоящем научном сообщении автор продолжает начатую им еще в 1958 г. (см.: «Правоведение», 1958, № 4, стр. 102 сл.; Вестник ЛГУ, 1958, № 23, стр. 136 и сл.; Вестник ЛГУ, 1959, № 23; стр. 144 и сл.) работу по ознакомлению советского читателя с историко-правовыми памятниками феодальной Польши.

2. Перевод дан по польскому тексту, приведенному в сб.; Prof. I. Sawicki. Wybor tekstow zrodlowych z historii panstwa i prawa polskiego, t. 1, cz. 1. Warszawa, 1951.

3. Великопольская хроника (MPH II, с. 463) объясняет, что в славянских языках «пан» или «господин» означает maior dominus, а «ксендз» (xands) означает еще более высокое достоинство, чем «пан». Это слово близко по содержанию к словам princeps и rex. Вероятно, составитель хроники имел в виду это значение dominus как ksiadz (= ksiazg = князь). В самом деле, более поздние источники употребляют слово dominus в отношении епископов и т. п. в значении «ксендз».

4. Комес – правитель замка.

5. По-латински – стации. Это были дворы с соответственно подобранной прислугой (повара, пекари, пивовары, бортники, рыбаки и т. д.), которая своей продукцией и своим личным трудом служила княжескому двору, обслуживая князя и его дружину во время движения и па привале. Такая же организация людей, выделенных по профессии и поселенных в особых деревнях (с названиями, означающими их ремесло), имела место и в княжеских городах, где она, кроме того, служила другой цели – содержанию постоянного гарнизона и городских чиновников.

Текст воспроизведен по изданию: Правление и суд Болеслава Храброго (из хроники Galla Anonima XII века) // Вестник ЛГУ. Серия экономики, философии и права, Вып. 4. 1963

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info