СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

Путешествие антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII в.
Перевод с арабского Г. А. Муркоса (по рукописи Московского Главного Архива Министерства Иностранных Дел). Выпуск I. Москва. 1896.

Описания иностранных путешественников, свидетельствующие о положении России в ту ила в другую эпоху и нередко рисующие наш быт в искаженном виде, представляют тем не менее громадный интерес и в бытовом, и в научном отношении. Некоторые черты нашей древней жизни, давно исчезнувшие и ускользающие от современного исследования, иногда могут быть воспроизведены только по сказаниям иностранцев. В других случаях по тем же источникам мы можем констатировать полную неизменность и сильную традиционность народной жизни, несмотря на множество внешних перемен и видимых переворотов в государственном строе России. Вот почему сказания иностранцев с нашей родине не раз служили предметом исследования лучших из наших научных сил. Таковы, напр., труды проф. Соловьева, Ключевского, Хвольсона, Бруна, Аделунга.

Но, располагая довольно обширными материалами по описанию России западными путешественниками, мы имеем мало обследованных источников, оставленных восточными путешественниками, посещавшими Россию едва ли не чаще, чем европейцы, а имевшими больше возможности проникать в наш древний быт, благодаря его большему сходству с восточным и [916] благодаря большим симпатиям, с которым относились наши предки к восточным гостям.

Заметим кстати, что в Московском Румянцевском музее находится целое собрание китайских книг, составленное Скачковым; к сожалению, оно не нашло себе пока исследователя, хотя, как видно из каталога этой библиотеки, в ней есть целые отделы по истории, географии, этнографии всех народов, и России в особенности. (В ней есть, между прочим, современный портрет Петра Великого). Библиотекой Скачкова, положено начало новому отделу Руманцевского музея - Восточной Rossica - в котором можно сосредоточить все, что писано было о России на ближнем и дальнем Востоке. Петербургская библиотека собрала все, что думали и писали о России западные иностранцы. Московскому музею следует собрать все, что думали о России восточные писатели. Необходимо не только собрать источники, но и сделать переводы, снабдить их комментариями, т. е. предпринять то, что предпринял г. Муркос в отношении сочинений Павла диакона. Мы потому и остановили внимание читателя на мысли о Восточной Rossica в Румянцевском музее, чтобы показать, какого великого дела начинателем является переводчик и комментатор путешествия Павла Алепиского, раз он осуществит им задуманную мысль - собрать все, что писано в Сирии и Аравии, и не о древней лишь Руси, но и о России XVI, XVII, XVIII веков.

Труд почтенного Г. А. Муркоса, первоначально появившийся частию в Русском Обозрении (где ныне идет перевод дальнейших книг его), а затем в Чтениях Общества Истории и древностей Российских при Московском университете, заслуживает быть отмеченным, помимо приведенных соображений, еще и в виду того, что полный перевод путешествия Макария до сих пор имелся единственно только на английском языке и был сделан Бальфуром, членом Королевского Азиатского Общества Великобритании, и Ирландии, по рукописи, вывезенной с Востока в начале нынешнего столетия. Но и этот перевод оказывается не везде точным (наш переводчик в предисловии приводит несколько курьезных примеров английского перевода) и неполным: Бальфур, как иноверец, затруднялся переводом нередких в подлиннике описаний церквей и церковных служений, и по большей части выпускал их. Тем не менее, долгое время перевод Бальфура был единственным источником, по которому незнающий арабского языка мог бы ознакомиться с записками Павла Алеппского. (Перевод или, вернее, пересказ с английского путешествия Макария был напечатан в Библиотеке для Чтения 1836 года и снабжен комментариями самого Сеньковского. Но конечно этот пересказ, равно как и комментарии не могут идти в сравнение с тем, что сделано г. Муркосом. Кроме того, в России перевод путешествия с арабской рукописи появился на румынском языке в Archiva [917] istoria alu Romanien, vol. I. B. Hajdeй и в Revista pentou istorie, arebeologie si filologie vol. III. - ed gr. Tocilescu).

На основании этого перевода появилась в 1876 г. статья г. Аболенского, озаглавленная «Московское государство при царе Алексее Михайловиче и патриархе Никоне, по записках архидиакона Павла Алеппского». Соловьев, митр. Макарий, Костомаров, Белокуров также пользовались записками Павла в своих научных исследованиях.

Перевод г. Муркоса, сверенный с Бальфуровым, обладает значительными достоинствами: полнотой текста, дополнениями, заимствованными из других списков путешествия вместе с пояснительными примечаниями, и прекрасным русским языком. Легкость и изящество последнего наряду с интересным содержанием записок способны возбудить внимание не только специалистов, но и обыкновенных читателей к изящно изданному и недорогому по цене томику в 154 страницы.

В царствование Алексея Михаиловича дважды приезжал в Россию антиохийский патриарх Макарий, родом араб из города Алеппо, в первый раз для сбора пожертвований, во второй - десять лет спустя - по приглашению царя для суда над патриархом Никоном. С ним вместе приезжал и его сын, человек любознательный и начитанный. Он заносил на бумагу все, что мог видеть и слышать во время своего продолжительного путешествия: характер страны, нравы и обычаи жителей, селения, и города, впечатления от замечательных зданий, торжественных служений, в которых участвовал вместе с отцом, приемов и пиров при дворах; он сообщает и о политических событиях, которых был свидетелем, и мимоходом дает яркую характеристику государей, политических и церковных деятелей, с которыми приходил в соприкосновение его отец-патриарх. Кроме высокого сана своего, как лицо духовное, Макарий и как человек, видимо, пришелся царю по сердцу. Вследствие этого его спутник и родной сын мог знать не только то, что видел и слышал, но и многое, что было говорено с глазу на глаз между царем, Никоном и Макарием. Как лицо духовное, Павел имел возможность всюду свободно ходить и ездить; зная греческий язык, он мог многое знать от греков, постоянно и подолгу живших в Москве; как православного, его живо интересуют наши церковные обряды и служения, которые он имел случай близко видеть, сам нередко участвуя в них. Надо читать записки, чтобы понять с каким умилением и даже изумлением то и дело говорит Павел о глубокой набожности русских, о необычайном терпении их в выстаивании продолжительных служений, которые доводили до полного изнурения восточных гостей, к ним, очевидно, непривычных и не видавших ничего подобного у себя на родине.

Выпуск первый заключает в себе подробное описание путешествия от Алеппо через Антиохию, Брюссу, останавливает [918] внимание читателя надолго в Константинополе («невозможно уму человеческому описать в подробности красоту св. Софии», говорит Павел), затем описывает Молдавию, где путешественникам пришлось остановится надолго, в виду того, что в это время казаки делали страшные нападения на Молдавию. Восточное воображение в ярких красках рисует нам подвиги их предводителя: «никто не имел силы противустоять ему по причине его великой храбрости. Он ежедневно выезжал из табора на светло-желтом коне, которого очень любил, и убивал неприятелей. Люди, достойные веры, рассказывали о нем, что он в один день убил своею собственною рукой 1,300 немцев, которые нагромождались пред ним друг на друга. Он то стрелял из лука правою рукой, то действовал им левою, потом колол мечом, стрелял из ружья, так что обеими руками метал орудия войны из-под брюха своего коня и убивал врагов». «Он один собственным своим мечом избил 7.000 евреев» и т. д. Вообще все описание носит характер восторженного преклонения перед русскими, их храбростью, глубокою, поражающею религиозностью и радушием. Заканчивается первая часть описанием Валахии и прибытием путешественников к Пруту.