СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

НИКОЛААС ВИТСЕН

СЕВЕРНАЯ И ВОСТОЧНАЯ ТАРТАРИЯ,

ВКЛЮЧАЮЩАЯ ОБЛАСТИ, РАСПОЛОЖЕННЫЕ В СЕВЕРНОЙ И ВОСТОЧНОЙ ЧАСТЯХ ЕВРОПЫ И АЗИИ

NOORD EN OOST TARTARYE

ТОМ II

Около реки Обь и в Калмакской степи, недалеко от города Томского, встречаются целые горы каменной соли. Хлеб растет в южных областях Сибири в большом изобилии. Кедровых орехов, которые, как виноград, растут пучками на больших кедровых деревьях, там изобилие. Из их зерен выдавливают вкусное масло. Язычники в этих краях счищают деревянными ручными мельницами скорлупу с кедровых орехов так, что зерна остаются целыми. Они едят их зернами и употребляют выдавленное из них масло, которое считают очень полезным. Шишки или кедровые орехи, которые там растут на кедровых деревьях, несколько круглее, чем в других местах. Несколько таких орехов хранится у меня. Дерево весьма пригодно для постройки домов.

В Сибири встречаются здоровые старики. Некоторые еще в возрасте 120 лет здоровы и свежи.

В большинстве областей Сибири, особенно на севере, приходится брать с собой питание в дорогу.

В самых теплых краях Сибири очень легко пахать, ибо достаточно врезаться в землю на три пальца, для чего употребляется легкий плуг с одной лошадью. Там не удобряют землю. У них особенный способ косить траву. Коса у них обоюдоострая, короткая, с кривой ручкой, так что она режет и влево, и вправо.

У некоторых сибиряков встречаются идолы, сделанные из стволов деревьев или просто из дерева. Они вкапывают их в землю у дороги. Верхний конец изображает голову. Они вешают на них шкуры соболя или другие меха.

Около некоторых родников, ключей в Сибири, к концу реки Пишма стоит поселок под названием Благовещенский, иначе — Благовещение Марии. Может быть, так названо потому, что он был впервые заселен в день Святой Девы. Другой поселок там называют Бешила или Бескинской. Там есть монастырь под названием Донатов, его иначе называют еще Даматов, в верхнем течении реки Исеть. А город Тара на притоке Иртыша под названием Аркарке, называют иначе еще Туринской.

Местность называется Тобольской по городу Тобол, это то же самое, что и Тагильская. Поселок между реками Ирбит и Исеть носит название Чубаров, или Чубары. А Кирга на речке Пишме называется еще Киргенской.

Реж — это река в Сибири, которая выходит из небольшого озера и впадает в Туру, которую иначе называют Бобровка.

Поселок Слутка, между реками Ирбит и Реж, называют еще и Бело Слутко. А поселок, или городок, Ощепково, в Сибири, называют иначе Ощопуи Ницинская.

Между поселком Ощопуи и рекой Исеть, в Сибири, находится железный рудник, который обрабатывает семья Донефиянского и крепость там называют Невьяльское. Там есть еще город Арамашева. Оба они стоят недалеко от реки Нице (См. W 761.), которую иначе называют и Арамашева; она впадает в Туру в области Тобола, о чем уже говорили раньше.

Вверх по течению реки Исеть стоит поселок под названием Бескинкас. От [991] Бескинкаса, или Бескинска, до Исбетского считают 5 миль.

Некоторые называют поселок Мурзинская, недалеко от города Верхотурье, около реки Тура, — Мурзинской.

/W 784/ Кроме этих, есть три поселения под названием Ницинской, Низоцинской и Верхненецинской. Их точное расположение я не мог выяснить, почему и не нанес на карту, а также не нанес реку Имай.

На реке Тобол стоит поселок Ялуторовской.

Народы каманцы, караганцы, или карагайцы и уцуги, живущие около озера Алтын, — это свободные люди. Они никому не платят дань. Между этими народами и синскими границами лежат большие степи или равнины, лишенные деревьев.

На реке Собе, которая впадает в Обь, недалеко от ее устья, есть каменный волок, по которому перетаскивают суда. Жители этих мест удивительно ловко умеют обращаться с судами, перетаскивая их. Таким образом они могут путешествовать по всему северному краю.

Березовской — это поселок, расположенный на западном берегу реки Обь, хотя другие говорят, что он стоит на противоположном берегу. Он окружен частоколом в виде овала. Для укрепления есть несколько круглых деревянных башен.

Из реки Сосьвы можно вниз по течению выйти в море за несколько дней. Оттуда идут под парусами через моря до устья реки Таз 4 дня. Но эти морские рейсы очень опасны и страшны из-за частых бурь и ветров, тумана и льда.

От устья реки Таз до вышеупомянутого {Cм. W 744 и 761.} города Мангазея, 4 дня пути. По этой реке нельзя плыть, волоча корабли канатами вдоль берегов, а приходится плыть либо по ветру, либо грести, так как там еще не умеют лавировать. От этого города идут сушей и водным путем на маленьких судах до Туруханского зимовья на реке Енисей, за 4 недели. И так как здесь отмечены некоторые изменения названий городов Сибири, то можно было бы привести еще много других названий, ибо в различных наречиях изменяются и названия этих мест. Я не буду перечислять расстояний между всеми городами, хотя мог бы привести названия большинства из них, но многое там меняется в зависимости от состояния дорог во время езды (О дорогах смотрите ниже подробнее.). Поэтому нельзя делать точных расчетов, а на картах можно видеть расстояния, указанные прямым путем.

Ласки — это белые четвероногие маленькие животные, не больше обычной собаки. У них красивый мех и они очень чистоплотны, как и горностаи, которые никогда не пачкаются и не ходят по грязи.

Следует отметить, что мех соболей, встречающихся в Сибири, зимой гораздо крепче, чем летом, а также, что шерсть тогда крепче держится, более темно-коричневого цвета, длиннее и приятнее.

Горностаи — это белоснежные мыши, которым придает красоту черный мех хвоста.

Черных лисиц добывают больше на ближайших к северному берегу островах около Оби, в то время как лед ломается у берега и льдины отплывают, что можно заранее узнать по определенным приметам.

Многие из древних сибирских городов и селений разрушены, они сохранили, однако, свои названия, хотя в них почти нет домов.

Зубры, или дикие быки, и саяки, или дикие козы, встречаются в особенности в тех больших степях, которые лежат в направлении Крыма.

Английский посол, по имени Клочер, находился в 1588 г. в Москве и [992] рассказывал, что в том году, когда он там был, в казне его Царского Величества находилось 18 640 соболей. Теперь, как рассказывают, Сибирь вывозит мехов на 200 000 рублей и больше.

Соболей добывают, как выше упомянуто, стрелой с шишкой на наконечнике со сквозным косым отверстием. Когда она летит между деревьев, то производит свист, звук, вызванный ветром, проходящим через шишку стрелы. Этот звук пугает соболя и сгоняет его вниз с дерева, и тогда обученные собаки его ловят.

Соболь дает самый ценный из всех сибирских мехов. Это животное величиной с кота, живет в лесах и пустошах. /W 785/ Его ловят с собаками, как выше сказано, и деревянными ловушками, в которых, когда соболь дотрагивается до приманки, падает палка и его убивает; или же на деревьях, под которыми натягивают сети, затем дерево срубают и таким образом их ловят. Еще их стреляют тупыми стрелами с утолщением спереди (я могу показать такие стрелы), чтобы не повредить шкурку, а также петлями, луками и огнестрельным оружием.

Каждый из жителей имеет право идти на охоту за соболями, и каждый должен платить русским дань соболями. Но, если не добудет соболей, то может дать бобровые или лисьи шкуры. То, что в их пользу остается от охоты, они продают.

В Сибири много медведей, которых стреляет охотник, скрываясь на дереве. А если случится, что зверь начнет лезть на дерево, ему отрубают передние лапы.

В лесах между Казанью и Сибирью водятся белки, которые летают с дерева на дерево, и с одной горы или вершины на другую, что, по моему мнению, до сих пор не было известно в Европе. Мне попала в руки шкурка такого животного. У него другой хвост, нежели у обычных белок, длина его более 5 дюймов, а ширина два. Из этого меха нельзя делать подкладки, так как он слишком тонок. [994] Они прыгают, или, скорее, летают в воздухе на расстоянии от 50-60 до 100 саженей. У них короткие лапки. Задние длиной около дюйма, а передние несколько длиннее. Между лапками, в особенности между передними, у них тонкие пленки, которые во время полета широко растягиваются. Головка заостренная и мордочка выступает вперед. Шерсть особенно мягкая, как тончайший шелк, мягче бархата. Они белые с черным. На брюшке больше белого, чем на спинке. Все тело имеет в длину около пяди, кроме хвоста, но вместе с короткой шеей и головой. В тех местах, где встречается этот зверек, считают, что их шкурки действуют целебно, если ими протереть больные глаза.

Во многих местах Сибири, около Оби, Мангазеи и Верхотурья, встречаются очень большие горные хребты. /W 786/ Около Кузнецкого и Краснояра тоже есть высокие хребты. Начало Оби на равнине. От моря до Томского по берегам тоже в основном равнина.

Остяки и тунгусы — самые многочисленные среди сибирских народов.

В Сибири встречаются краски, но их не употребляют; встречается и селитра.

Всякие индийские товары, как шелк, хлопок, фарфор, табак, камни, мускус — и тот, который летом берут от кабарги (он считается самым плохим), и настоящий, который берут во время течки, зимой, все это привозят из Индии на верблюдах и дромадерах. В Тобольске, Уфе и Астракани меняют их на разные меха: бобра, выдры, лисицы, соболя, горностая и т. п.

Одного сибирского принца, который, говорят, еще недавно находился среди башкир и калмыков, почтили титулом князя. Он жил около реки Уфы, которая впадает в Белую, а эта, в свою очередь, в Каму. Против него там обычно находились вооруженные силы. Его люди ходили иногда до самой Волги, около Самары и Саратова, чтобы грабить и разорять. Говорят, будто причина беспокойства этого сибирского князя в следующем: будто этот князь в третьем или четвертом поколении происходит от древних сибирских государей. Русский царь разрешил ему жить в Сибири среди калмыков, при условии оставаться мирным. Но несколько человек, занятых перевозкой соли на судах [русских], возвращаясь из Калмакии, разрушили его жилище, ограбили все ценное и угнали 3 тысячи лошадей. Поэтому он с женой и детьми убежал к калмакам, с князем которых он состоял в свойстве. Он вернулся оттуда как враг. Его люди доходили до самой Волги около Самары и Саратова, грабя и разоряя. Против него обычно выходили войска. Однажды, когда он во время боя поднял свой щит и солнце отразилось в нем так, что его узнали, его прежние соплеменники, которых вели против него, закинули свои луки за спину (как говорят) и прекратили бой. Но все же беспорядки вскоре были подавлены. Его вера похожа на веру башкир и необрезанных калмыков.

Тобольск, главный город Сибири, имеет под своим судом и управлением 9 городов, как Тара, Тюмень, Туринской или Паншин, Верхотурье, Пелым, Березов, Мангасея, Самарово и Демьянский. Кроме того, еще много деревень.

Второе Сибирское воеводство находится в Томске, это главный город мест, лежащих по Оби и по реке Енисей и простирающихся до реки Амур. В его управлении находятся еще 7 городов, как Сургут, Нарым, Кетской, Енисейской. Там идет основная охота на соболей в этом краю. Есть еще города Краснояр, Кузнецкой и еще много деревень.

Третье воеводство находится на реке Лене. Его главный город Якутской. В [995] этой области находятся 4 города и много деревень.

На севере восточной Сибири, говорят, есть город под названием Джуди, который я не нанес на карту, потому что мне неизвестно его точное расположение.

Чтобы прибыть в Сибирь с запада, едут через Верхотурье или Пелым. Кроме этих мест нет удобного пути.

Морские берега Сибири редко заселены. Там мало плавают, лишь вдоль берега, от одного мыса до другого. Там лето длится три месяца, и тогда море открытое, но даже в это время берега еще заняты льдинами, в особенности, когда ветры дуют с юга.

Северные сибирские народы не очень многочисленны. У них совершенно нет желания посмотреть чужие страны или поехать куда-нибудь из своей страны. Они думают, что вне пределов своей страны они умерли бы с голоду и погибли бы. У них лучшие в мире рыбные промыслы и они добывают больше дичи, чем где либо. Они говорят, что не могли бы так работать, как, по их мнению, работают вне их страны.

Говорят, что там раньше был князь, который жил к востоку от реки Обь и управлял землями, лежащими у моря, южнее реки Вах и восточнее Енисея. Этот князь, как говорят, мог выставить больше 50 тысяч вооруженных людей. Но его происхождение теперь неизвестно.

Оружие сибиряков — это стрелы, луки и тесак или топор. Даже женщины стреляют из лука. Они изготавливают одежду из рыбьей кожи, из кожи осетров, которые там очень велики, и из кожи налима. Они из него даже делают сапоги и умеют обработать эту кожу так, что она делается мягкой, как уже выше рассказывалось.

/W 787/ Туземцы, кроме тех, которые живут близко от русских, не знают ни весов, ни мер.

Земли, воды и реки распределены между туземцами, и каждый имеет своего господина, которого русские называют князем. Например, князь Петр, князь Ян и пр. У некоторых много, а у других мало людей в подчинении: есть князья, у которых 100 человек, и у которых 1 000. Но все они находятся под главным управлением московитских воевод.

{См. W 632.} Летом этот народ кочует повсюду на рыбных промыслах, а зимой они живут в юртах (это их домики) в деревнях, близко друг от друга. Иногда на расстоянии многих миль не встречается людей. Они живут разбросанно, далеко от дорог, в отдаленных тайниках и деревнях. Их жилища или юрты, сделанные из досок, наполовину в земле, как погреба. Они покрыты дранкой или щепками, и корой деревьев. Жители теперь почти никогда не ведут войны между собою, так как русские их держат в своей власти.

У сибиряков, которые живут близко от русских, встречаются коровы и свиньи, но живущие далеко, даже не знают о них.

Их занятие — это охота, особенно зимой.

Те, которые живут близко от русских, сажают капусту, репу, морковь, салат, турецкие бобы, петрушку, шалфей и другие овощи, но у тех, которые живут далеко, огороды отсутствуют. Драгоценных камней они не знают.

До города Мангазеи, по морским берегам, начиная от Архангела, живут самоеды.

Киргизы, остяки и некоторые другие сибирские народы называют себя, кроме своего отдельного названия, еще общим названием «тата» или «тартары».

В Сибири водятся следующие рыбы. [996]

Осетр, он дает самую лучшую икру; мне рассказывали очевидцы, как от одной рыбы получают по 40-60 и до 80 фунтов икры.

Максун, или муксун, — это рыба величиной с треску. Она встречается в Оби, весной и осенью, в таком изобилии, что 100 штук покупают за 1 рейксталер.

Щуки там такие крупные, как, может быть, нигде в мире.

Тюлени, или нерпы, там такие большие, что из их кожи шьют кафтаны и сапоги.

Есть окунь, крупный и мелкий, семга, ерш или пост и еще вид рыбы, очень похожей на сельдь, но с пестрой кожей. Хорошо просоленную и очищенную от кожи, ее можно принять за сельдь, у нее такой же вкус.

Нельма — это сладкая рыба, белая и круглая, по-русски называется белорыбица.

Чир — плоская с красными плавниками, как у окуня.

Налим — рыба, у которой большая печень и икра. Она похожа на линя.

Таймени — очень вкусная, похожая на треску, рыба. Ее встречают в озере Байкал и в окрестных реках.

Милло.

Омуль — несколько похож на пикшу, но несколько мягче.

Пелядь — мелкая и костлявая рыба.

Стерлядь.

Требаки.

Морж, тюлень.

Кета, кит.

Хариусы, очень крупные.

В Тоболе имеются устрицы и сирки. Это тоже хорошая рыба, длиной в пол-локтя.

Венгалы, которые тоже несколько похожи на сельдь. Эти рыбы размножаются в озере Вах.

Угорь, крупный и мелкий. Кроме того, еще много других видов белых рыб, которые у нас неизвестны.

Разных птиц в Сибири тоже очень много.

Орлы.

Соколы, крупного и мелкого вида, и еще какие-то грифы, которые ценятся для охоты больше, чем соколы.

Аисты, которые летают стаями по 300-400 и до 500 штук, особенно в Вычегде.

Журавли, цапли.

Там есть большая птица, несколько похожая на гуся, называемая «баба». Она белая с желтым, и у нее длинные когти.

В изобилии водятся гуси.

Утки живут тысячами.

Глухарей особенно много на реке Кеть. Фазаны с длинными хвостами.

Рябчики.

/W 788/ Пеликаны и дрохвы.

Колпицы.

Серые куропатки.

Перепелки.

Воробьи.

Чибисы.

Кукушки.

Скворцы, еще какие-то птицы с пестрыми перьями и много других неизвестных птиц, крупных и мелких.

Там водится и вид крупных зайцев, которые всегда бегают прямо вперед, а не мечутся в стороны, как это обычно делают зайцы.

Бурундуки — это белки величиной с большую мышь или мелкую крысу. По хвосту и по всему остальному они похожи на больших белок.

Из растений там встречаются :

Аир.

Ангелика.

Чеснок.

Встречается некий гриб — мухомор, что значит «смерть мухам». Его едят для веселья. Он опьяняет человека, если его употребляют мало, но если его съесть много, то он смертельно ядовит. [997] Жители его употребляют в таком количестве, что от него делаются безумными; их приходится привязывать к деревьям, как бешеных. Они тогда бьются головой и делают безумные движения. Это искусственное бешенство, которое доставляет им веселье, скоро проходит.

Земляные орехи.

Lavas.

В изобилии дикий крестоцвет и мята.

Тюльпаны разного цвета, даже черные.

Розы в изобилии.

Красная, и белая смородина и земляника.

Красная и черная смородина растет около города Енисейска, в диком состоянии.

Хмель.

Вишни, не везде, главным образом, в степях и на южных низменных полях. Они кисловаты.

Еще имеются крупные красные ягоды, под названием клюква, которые всю зиму сохраняются и используются как лекарство. Они повсюду растут в диком состоянии в мокрых местах.

Много еще и других целительных трав. Но фруктов, как яблоки и груши, там мало.

В Сибири растет дерево, которое используют для выделки саней, кнутов, тростей. Оно твердое, не очень толстое, красного цвета. Скобленная стружка этого дерева, если небольшое количество его принимать внутрь, действует против задержки мочи, считается лечебным, в особенности для лошадей, когда кусочек этого дерева вставляют в пенис лошади, он вызывает мочу, как я это неоднократно наблюдал.

Саромкен — это дерево, которое дает плоды. Их едят в зрелом виде и запекают в пироги. Такие пироги называют parogen.

Там встречается и крушина.

Есть еще деревья, большие и плотные, из которых делают доски для ящиков. Дерево совсем коричневого цвета, красивое и очень твердое.

В Сибири собирают квасцы.

Из дерева липа делают шкафы; из этого дерева, если мочить его кору, делают московские циновки.

Там есть и березы. Из них вытекает сок. Упавший на землю, он превращается в твердое вещество, которое постепенно из падающих капель вырастает в целый ком, крепкий, как дерево, и несколько похожий на водяное дерево. Из этого вещества, которое там называют кап, хотя некоторые считают, что это корень, делают ложки, блюда и чашки, ручки для ножей, и очень его ценят. По стоимости оно почти равно серебру. Оно пестро-желтого цвета. Когда его кладут в теплую воду, оно делается мягким и гибким, что видно по кускам, хранящимся у меня. Его редко достают в чистом виде.

В Сибири встречается вид смолы, которая капает с дерева, у нас неизвестного. Образцы этой смолы хранятся у меня. Их считают очень хорошего качества. Имеются еще красные камни, которые я сам видел. Из них, говорят, можно делать краски.

В Сибири есть дерево, под названием левеница. Оно бывает двоякого рода. У одних листья, а у других нет. Древесина очень похожа на сосну.

Волчий корень — это растение, которое, как считают, действует целебно на свежие раны. Вода, в которой мочили этот корень, считается, если ее пить, целебной и полезной.

На сибирских границах и около Казани добывают прекрасную соль, которую вырывают твердыми кусками /W 789/ глубоко из-под земли. Такой кусок был привезен оттуда к нам. Часть ее [соли] я [998] здесь велел сварить, и при пробе она оказалась очень хорошей, лучше, вкуснее и острее на вкус, чем какая-нибудь соль здесь у нас и наравне с солью из Аллемата. Ее особенность, по сравнению со всеми другими видами соли, та, что она блестит, как зеркало или полированный мрамор, между тем как другая горная соль тусклая. Она гораздо тяжелее, чем любая другая соль такого же размера, по окраске похожа на чистые квасцы и состоит из тысяч кусочков величиной с полногтя, так плотно сросшихся, что они составляют одно целое. Она по твердости не уступает самому твердому камню, как можно видеть по куску, хранящемуся у меня.

Говорят, что в Сибири для путешественников были изданы и выполняются очень хорошие приказы, а именно, во многих местах, даже в Тоболе, главном городе Сибири, и дальше, на расстоянии каждых 200 русских миль, были построены дома, куда поселен крестьянин со своей семьей, которому отдали даром окружающую землю для обработки, а так же даром дали для начала три лошади, при условии, чтобы он держал их для обслуживания путешественников. Они получают от частных лиц за каждые 10 верст (это равно двум немецким милям) по три стюйвера за одну лошадь. Но служащие Их Величеств должны пользоваться лошадьми даром. Для путешественников и купцов в этих краях повсюду построены, благодаря заботам Их Царских Величеств, большие грузовые суда.

Некоторое время назад в Сибири, в стране самоедов, нашли ангарикум особенно хорошего качества, который в аптеках очень хвалят. Он превосходит обычный raponticum по силе. Его там называют лиственничная губа. Это гриб, который растет главным образом на старых и сухих лиственницах. На самом дереве растут какие-то сосновые шишки. Дерево высокое, с длинными узкими листьями. Из него течет сок, несколько похожий на мед. Хорошим считается, если он белый, легкий, мягкий, упругий, хрупкий и на вкус сперва сладкий, а затем горький и вязкий. Деревянистый, длинный, жесткий и тяжелый не годится. Этот гриб, образцы которого хранятся у меня, в течение многих лет не теряет свою силу. Через Архангел его ежегодно вывозят определенное количество фунтов. Он растет и в Альпах. Дискоридес, Додон ⁴⁵⁶ и другие знатоки трав очень хвалят силу этого гриба, будто он лечит от лихорадки, выводит глистов и мягко очищает, как можно у них подробно прочитать.

Кабардин, или Capra Indica, это животное, от которого получают мускус и кабардин. Ловят в стране калмаков и южнее Нерчинска, оно величиной с маленькую косулю, похоже на нее шерстью (кроме того, что шерсть у некоторых стоит дыбом), и по внешнему виду, за исключением головы, ибо из верхней челюсти у него выступают два больших кривых зуба; в остальном голова похожа на собаку или волка. Сибирские купцы уже несколько лет привозят в Москву каждую зиму несколько целых шкур, с головой и ногами. Мускус еще находится у них в пупе. В Москве их покупают иноземцы за полтора-два рубля и посылают, как нечто особенное. Мне привезли шкуру. Мех не годен ни на что. Шкура, которая имеется у меня, величиной до шеи 4½ пяди. Ноги высотой 1½ пяди, а спина такой же ширины. Приятный запах мускуса еще чувствуется. Копыта острые и раздвоенные.

Мускус, который привозят из Сибири и Калмыкии, продается в России в своих собственных мешочках вместе с тарой. Следует отметить, что советуется закупать его, как и все другие сибирские товары, зимой, так как тогда можно его достать у сибирских купцов сразу из [999] первых рук. Мускус находится в пупе кабарги; кровь скапливается там объемом почти с полкулака, к известному времени там созревает и тогда побуждает животное выжимать ее о камни или обо что-нибудь другое. Именно это — мускус, ввиду его полной зрелости, самый лучший, но но он встречается редко. Это животное очень преследуется ради драгоценного товара. Чем ближе время созревания крови в пупе, тем выше качество мускуса. Но когда кровь только наполовину созрела, то вытекает не мускус, а только кабардин. Поэтому случается, /W 790/ что кто в этом товаре не понимает толку, может оказаться обманутым. Он получает вместо мускуса кабардин, который едва ли стоит половину. Но он очень похож на мускус, и только по вкусу может быть отличим. Кабардин, от которого эта кабарга получила свое название, это самый плохой мускус. Он не так хорошо пахнет и получается после удаления самого жирного, лучшего мускуса. Некоторые умеют раскрывать мешочки, вынимают оттуда мускус и вместо него кладут в них козью кровь. Иногда они кладут в эти мешочки мелкие кусочки кожи, дерева, а иногда свинец весом в 2-3 золотника (Золотник — это вес, несколько больше английского трайса. 96 золотников весят 13 унций. 4 английских унции — это 1 русский фунт. 1 золотник — это 2¾ английских [фунтов].), и так хорошо зашивают его потом сибирским швом, что никто этого не заметит.

Там говорят, что около города Уфы встречается мускусное животное под названием сайгак, от которого берут безоар. Их встречают больше и лучшего качества в Бухаре и в стране калмаков. Они, однако, не дают такого хорошего мускуса из-за холода и недостатка той пищи, которая способствует росту мускуса. У этого животного блеклые белые рога, которые можно гнуть и выпрямлять. У меня хранится кнут, сделанный из него [рога], и несколько рогов длиной в две с лишком пяди. Они несколько согнуты и довольно прозрачны, с 15-ю или 16-ю кольцами.

Куницы, которых в Сибири много, есть двух родов, называемые «лесные» и «каменные». В Башкирии встречаются самые лучшие куницы, а около Казани — самые многочисленные. Горностаев, меха которых раньше привозили в большом количестве из Сибири в Москву, теперь закупают в Тоболе для вывоза в Сину, где на них очень большой спрос.

Сибирские белки самые лучшие, а за ними самыми лучшими считаются те, которые встречаются в Казани и около Мезени.

Выхухоли — это порода крупных водяных крыс, которых много встречается в Сибири и сопредельных странах. У них толстые хвосты, которые издают приятный запах. Поэтому их кладут в ящики с одеждой. Несколько таких хранятся у меня.

От людей, приезжающих из Сибири, в виде пошлины требуют ⅒ часть мехов. Ежегодно собирают около 20-30 тысяч дукатов и, говорят, даже больше, в виде пушнины в дань Их Царским Величествам.

Из Сибири и из сопредельных краев вывозят и значительное количество оленьих шкур по реке Юге, а дальше по Двине в Архангел. Тех, которые попадают в глубь страны, собирают в какой-нибудь город. То, что не могут продать местным купцам, привозят в Москву и продают там. Но если им это не удается, они с товаром зимой отправляются в Вологду, где остаются до вскрытия рек и тогда едут в Архангел на ярмарку. Там ежегодно собирают их до 5 000 штук.

Марьинское стекло находят между {Cм. W 721.} Архангелом и морским берегом у Вайгача, на берегу моря, и его встречают в самых скалистых и высоких горах. Один пуд стоит от 15 до 140 рублей, в зависимости от размера стекла в куске (1 пуд = 40 русских фунтов или 33⅓ голландских фунтов.). [1000]

Рыбий клей, по-русски называемый карлук, получают из большой рыбы белуги, от которой получают и икру. Ее ловят около Астракани на Волге. Этого товара продается, предположительно, ежегодно до 300 пудов тому, кто предлагает больше — от 7 до 15 рублей за пуд.

Бобровая струя имеется двоякая — сибирская и украинская; первая самая лучшая.

Корень ревеня является в Сибири ввозным и вывозным товаром, ибо он там не растет, а привозится в Россию через Сибирь из Сины, из областей по ту сторону Стены, и из Мугалии. Его хорошо знают в аптеках, и как и ангарикум, употребляются в числе лучших или очистительных, или слабительных средств. С ним часто случаются подлоги, часто продают Rhaponticum вместо ревеня. Хорошим считается ревень круглый, плотный и не расщепленный, снаружи коричнево-красный, а изнутри красновато-желтый, похожий на мускатный орех, когда его протирают или раскусывают; дает окраску шафранового цвета.

Когда вытаскивают корень ревеня (В 1666 г. я привез из Москвы семена настоящего ревеня, которые привезены были туда через Астракань, где их вырастили. Когда его здесь посадили, он выродились. До сегодня можно видеть в ботаническом саду его ростки.) из земли, то его нельзя /W 791/ сразу сушить, так как тогда он теряет свою долго сохраняющуюся влажность и делается легким. Куски кладутся сперва на длинные столы. Их переворачивают ежедневно по 2-3 раза, чтобы сок оставался в кусках, когда влага свертывается, его нанизывают на веревки и сушат на ветру или в тени, но не на солнце.

Зимой ревень выкапывается до появления зеленых листьев, тогда сок и сила лучше объединены и собраны. Но если вырыть корень летом, когда уже появились зеленые листья, тогда он уже не будет хорошим. В свежем виде его продают около главного синского города Пекина, как мне рассказывали очевидцы, полную повозку за маас (Маас — это японские деньги стоимостью в 7 стюйверов, но в Сиаме они ценятся в 10 стюйверов, в Тонкине 1 маас = 10 кондринов, что равно 13½ пенни.) серебра, а в сушеном виде он уменьшается от 100 до 20 фунтов. Тартары употребляют ревень как благовоние во время жертвоприношения идолам. Он растет и в Тартарии, недалеко от Стены, в диком состоянии.

В Синской области Сухуен встречается тоже много очень хорошего ревеня.

Далее следует то, что мне сообщили из Москвы относительно этого корня:

«Ревень растет в пустынных полях или степях, около Тангута, в диком состоянии. Бухарцы, которые занимаются торговлей (некоторые их них являются подданными калмакского князя Контайши) приходят закупать его караванами и привозят в Сибирь. Его выкапывают весной, нанизывают на веревки и сушат. Обычно привозят его ежегодно по 80, 90, 100 и 120 пудов. Каждый пуд стоит в Тобольске 5, 6, 7 и 8 рублей. Каждый рубль считается равным 5 гульденам. Пошлину платят за 1 пуд 20 рейхсталеров твердыми деньгами, или 55 стюйверов, что равно одному рейхсталеру [2½ гульдена]». Здесь заканчивается это короткое сообщение.

В 1700 г. были по всей Сибири учреждены почтовые станции, /W 792/ поэтому письма ходят теперь в два раза скорее, чем раньше.

Lyquiritia, Glycerica, или солодковый корень, растет в нагайской Тартарии, ее окрестностях и Сибири в таком количестве и такой величины, как нигде. Его привозят на рынок расколотым, куски длиной примерно с ладонь, очищены от корки и нанизаны на нитки.

Бадьян, или Anisum Stellatum, — это растение, величиной с половину рейхсталера, у него кругом 6 концов, как у звезды. По запаху, качеству и вкусу он похож на обычный анис, но несравнимо крепче. Сибирские купцы перевозят его семена, как и чай, из Сины, а зимой их перевозят в Москву. Его мочат в водке, которая тогда делается сладкой, и [1001] считают укрепляющей и целебной для больных.

Сибирские купцы привозят на рынок хинный корень, Radix, который употребляют против венерических болезней, но обычно он очень плохой. Он встречается в Сине и в сопредельных странах. Снаружи он красный или черноватый, внутри — белого или красноватого цвета; чем он чернее, тем лучше. Образцы его, привезенные из этих краев, хранятся у меня.

В 1654 г. русские начали серьезно заниматься торговлей с Катаем, или Синой, через Сибирь и отправили туда свое первое посольство к великому тартарскому хану, синскому императору в Пекин, или Камбалык, там они добились того, что с тех пор в сибирском городе Тобольске существует торговля между русскими и китайцами, которая из года в год расширяется. Китайские, или Синские, купцы привозят теперь всякого рода тартарские и Синские шелковые товары и ткани, плис разных цветов и крепкий ситец, либо совсем белый, либо какого-нибудь другого цвета. Русские называют его «китайка». Каждый кусок имеет размер ни больше, ни меньше, чем 8¾ аршина (Русский локоть.). Они также привозят драгоценные камни, такие как: рубин, топаз и лаллы, несколько бледнее, чем рубины, а также простой фарфор, мускус, чай и различные товары, которые встречаются в синском королевстве и в Великой Тартарии. В частности, они теперь начинают ввозить в Сибирь шелк, который гораздо тоньше, [1002] чем персидский. В 1673 г. они продали для двора в Москве 45 пудов очень ценного тонкого шелка. Тартарские купцы приходят со своими товарами не дальше, чем до пограничных городов и до сибирского главного города Тобола или Томска, откуда русские увозят купленный товар в Москву или Архангел (1680.). Синские или тартарские купцы скупают всех сибирских и большую часть казанских горностаев, так что этот мех повысился в цене. Они увозят с собой и много обычных соболей. Для развития этой торговли большую роль играет река Иртыш, которая идет из глубины Тартарии и впадает в Обь.

Со стороны Сибири идет река под названием Мезень. Она течет через земли Кондории и впадает в Белое море. На 280 верст вверх по течению от устья этой реки в нее впадают две меньшие речки, одна под названием Пендора, впадает в нее с севера, а другая — с юга. Около первой недавно, как говорят, нашли хорошую медную руду в плотной черной или синеватой глине.

У другой небольшой реки, которая впадает с юга в Мезень, как говорят, тоже нашли подобную медную руду, которая содержит много серы в скалах или в сером камне. Эти два минерала лежат, говорят, в 18 милях друг от друга.

{См. W 784, 785.} Кроме Сибири, ни одна страна не вывозит столько наилучшей пушнины.

Не только охотники Их Царских Величеств добывают соболей, но и окружающие тартарские народы ловят и стреляют их. Им это разрешается, и они платят одну десятую часть добычи. Ни одному воеводе, чиновнику или купцу не разрешено там закупать самые красивые [меха], то есть, те, которые стоят больше 20 рублей (дукатов) за пару, или один тиммер (Один тиммер — это 20 пар.) стоит больше 300 рублей. Такие должны быть сданы в государственную казну Их Царских Величеств (где им платят). Для этой цели во всех нужных местах поставили караул, чтобы следить за этим, и если найдут, кто нарушает этот закон, то тот сейчас же лишается своих соболей. Но если кто захочет ими подшить свою одежду, то на это он имеет право. Теперь {1688.} в тех местах в Сибири добывают главным образом обычных, посредственных соболей, так как лучших соболей от беспрерывной охоты /W 793/ на них разогнали, и они стали там редки. Самые красивые теперь встречаются далеко от сибирских городов и всегда около рек в обширных лесах, вследствие чего такие соболя теперь стали несколько дороже, чем были до сих пор.

В Сибири встречаются такие реки, которые превращают дерево, попадающее в них, в камни. У меня хранится подобный окаменелый кусок дерева, присланный мне оттуда. Он коричневато-черного цвета, несколько похож по цвету на тутовый камень или черный мрамор, но в нем еще видны жилки и волокна дерева и несколько серых полосок. Он легче обычного камня, но тяжелее дерева.

Московиты называют это окаменелое дерево — адамово дерево, считая, что оно очень древнее, тем более, что его находят не только в руслах рек, но, главным образом, в середине гор, глубоко под поверхностью. Оно, судя по волокнам, весу и внешнему виду, похоже на дерево липы.

Любопытно, что свидетели, заслуживающие доверия, которые несколько лет жили в Сибири и около Астракани, говорят, хотя я не смел бы подтвердить это клятвой, так как сам не видел, что позади города Азова, или несколько глубже в Тартарии, находится местность, где в степи видны окаменевшие люди в различных позах, будто живые. Один очевидец насчитал их 18 и собственными руками собрал кучу камней и [1003] на них посадил одного из окаменевших мужчин, как всадника на коня. Упоминаю здесь еще, что на карте Тартарии, изданной Ортелиусом в 1561 г., можно читать об этих окаменевших людях. Кроме того, один персидский писатель ясно указывает, где видели эти окаменевшие тела: на месте, где он нанес озеро, которое он назвал Китаем, у начала реки Обь. Здесь находятся (он говорит) камни в виде людей, верблюдов, скот и другие предметы, будто целая пасущаяся орда со скотом окаменела, удивительно и непонятно изменилась, быстро и мгновенно, не изменяя позы. Эти чудеса, сообщает он, происходили за 300 лет до него, то есть, примерно, в 1200 г.

Генеральный консул в Триполи, в Барбарии, сообщил мне в письмах, что область, называемая Огелой, лежит в 7 днях пути от Дерны, что составляет полпути между Триполи и Александрией, совсем окаменела. Так что люди, звери, деревья и травы — все это еще можно увидеть в окаменевшем виде. Это же мне и другие люди рассказывали, которые долго жили в Алжире. Когда верблюды своими мягкими ступнями должны ступать по такой каменной земле, им надевают кожаную обувь с гвоздями, чтобы не поранили ноги о каменную траву. Такого окаменевшего человека привезли оттуда в Венецию, и можно там его посмотреть.

Два других письма из Триполи в Барбарии, которые следуют ниже, от консула этого государства и еще другого человека, подтверждают, что это правда.

«Милостивый Высокоуважаемый государь,
Господин,
французский консул, отправляясь отсюда в Бенгасу для покупки лошадей, послал, между тем, своего вице-консула в область Огелу, превращенную в камень, что нам казалось невероятным, но теперь больше не приходится сомневаться, так как он привез оттуда большие куски финиковой пальмы и оливкового дерева, весом более 200 фунтов, выглядевшие так, как будто не прошло и года, как их срубили. Среди этих редкостей находится кусок фигового дерева, в котором еще ясно видно молоко, или леггебе. Вокруг этого места лежат повсюду на дороге деревья, все из камня, куски их пришлось отбивать молотками. Дома и люди очень густо покрыты песком, лишь с большими затратами и трудом можно было до них добраться. У меня есть несколько кусков от них, которые я хотел бы послать Вашему Высокоуважаемому и т. п.

С этим остаюсь Вашего Высокоуважаемого государя
покорный слуга N. N.

Триполи,
20 июня 1691».

/W 794/ «Милостивый государь,
Господин,
французский консул, который ездил в Бенгасу покупки лошадей для своего короля, послал своего вице-консула в Огелу, на 7 дней пути к востоку, в глубь страны. Эта область превращена в камень, что нам казалось невероятным. Он привез оттуда большие куски финиковых и оливковых деревьев, весом до 2-х квинталов. Они выглядят так естественно, что можно легко узнать прожилки и цвет, будто это живое дерево. Теперь больше нет сомнений. Он дал мне большой кусок фигового дерева и два куска оливкового дерева. Я их сохраняю для Вас, которому я с уважением целую руку и т. п.

Триполи, Варвария, Милостивому Государю,
16 июня 1691 г. от Вашего, весьма обязанного Вам,
слуги N. N.». [1004]

Область новой Огелы, которая граничит со старой Огелой, обязана платить дань Управлению Триполи. Она плодородна и заселена, размером в несколько дней пути. Окаменевшие деревья в брошенной Огеле лежат целыми аллеями, все в одном направлении, будто свалены сильным ветром, они скрыты слоем песка. Иногда, однако, они открываются, когда песок относит ветер. Там нет животных, кроме очень неприятных змей. Встречаются окаменевшие фиговые деревья, на которых еще, как живые, видны плоды и молоко. Древесина, плоды и деревья полностью сохранили свою естественную окраску. Местность старой, окаменевшей, и новой Огелы, равнинная, лежащая примерно в семи днях пути от моря.

Упомянутый бывший государственный консул в Триполи при своем приезде сюда рассказал мне об этом подробнее, после выяснения у очевидцев. Он сообщил мне еще, что в пустыне, внутри страны, позади Триполи, часто встречают окаменевшие предметы, как например, различные плоды. Он видел окаменевший хлеб, еще очень похожий на настоящий, на котором еще хорошо можно было увидеть снизу черноту от печи.

Я не берусь объяснить причину появления этих окаменелостей. Но подобно тому, как дерево, положенное в воду, окаменеет в силу того, что каменистые частички, плавающие в воде, проникают внутрь дерева, остаются там и охватывают деревянные части, так же, может быть, дождь или смерч каменистой воды, поднимаясь с земли, накрыл этих людей и вещи, задушил, оцепенил и окаменил их. Подобно этому, вместе с дождем миллионы саранчи в Африке бросаются на поля и все пожирают. Целые поля и области в Суринаме осыпаны гусеницами. В Норвегии видели, как во время дождя или росы падали какие-то мыши, которые вредили полям, как об этом пишут Вормиус ⁴⁵⁷ и Бартолинус ⁴⁵⁸.

Возможно еще, что это случилось во время урагана или шторма, подобно тому, как вокруг Амстердама под землей находят много деревьев, сваленных в одну сторону ветром, впоследствии засыпанных песком и землей. Эта земля, может быть, содержала вещество, от которого окаменевают (равно как в окрестных областях иногда происходит окаменение), которое затем превратило в камень все эти деревья, а также людей и скот, которые находились на этой земле, ибо мне рассказали, что обнаружили окаменевших людей на коленях, в такой позе, будто бы они молились. Но так как окаменевших людей находят не так много, то, вероятно, большинство людей, когда ветер свалил деревья, а плодородная земля покрылась песком и каменистой землей, убежали в плодородную новую Огелу.

Мне оттуда прислали несколько довольно крупных кусков дерева, ветки и корни, которые в этом окаменелом краю, в древней Огеле, превратились в камень. Самый большой кусок — это часть финикового дерева, которое так хорошо сохранило внешний и внутренний вид дерева, что разница только в весе живого дерева и этого окаменевшего. /W 795/ Другие куски — это корни финикового или оливкового дерева, которые также похожи на еще растущие корни, и по цвету, и по внешнему виду, во всем, кроме веса. В финиковом дереве много круглых отверстий, будто червоточины, оно несколько ноздревато и беловато, не очень тяжелое. Оливковое дерево коричнево-зеленого цвета, крепкое, тяжелое и плотное, как и окаменевшие ветки. И, чтобы дать более верное доказательство этого явления, мне из [1007] соседних краев прислали корни этих двух деревьев, которые во всем сходны с окаменевшими кусками, если их не взвешивать. У меня хранится и кора дерева, тоже окаменевшая, на которой видны все признаки настоящей коры. Оливковый камень настолько тверд, что им можно добывать огонь. Один из окаменевших корней, часть которого хранится у меня, был такой большой и тяжелый, что верблюд нес его с трудом. Сюда еще добавили окаменевшую человеческую кость, которую тоже там нашли. Она тверда, как камень, сохраняя при этом цвет и внешний вид кости. Мавры не хотят, чтобы христиане говорили об этой области или узнали о ней, так как они верят, что Бог наказал эту область окаменением за грехи древних жителей. Они пытаются скрывать это явление и не хотят дать христианам возможность утверждать, что грехи людей, живших там прежде (которые, якобы, были магометанами), были тяжелее, чем грехи христиан.

То, что окаменение этой области Огела является фактом, мне еще подтвердил один юноша, по имени Роберт Теунис, который в Тунисе был взят в рабство и был камердинером у Али Бея, изгнанного короля, в глубине страны очень далеко на юге, в упомянутой местности. Он изучал местность внимательнее, чем какой-нибудь европеец. Он бродил около этой окаменевшей земли. Он видел куски окаменевшего дерева, привезенные из этой местности и хранящиеся у меня, и рассказал мне, как один из его товарищей, по имени Корнелис, родом из Влиланда, тоже раб, ездил в свое время со своим хозяином в Мекку, и проехал через этот окаменевший край, и тот рассказал ему, как он видел, что деревья, плоды и все там превращено в камень.

{1680.} Причина, по которой они проходили через дикую Африку, заключалась в том, что Али Бей, или князь Туниса, чьим рабом он являлся, проиграл битву своему брату Магомету, при этом много сотен людей были убиты. Он должен был бежать, чтобы спасти свою жизнь, и с тремя сотнями людей он дошел до границ языческого королевства Борно, где люди черные и ходят голыми. Шесть месяцев продолжалось это бегство, во время которого он редко отдыхал больше, чем 4 дня. Вначале, после битвы, у него было еще несколько тысяч человек, но они убежали от него и погибли в дороге от лишений. Его войско истаяло до 300 человек. Много редкостей он там встречал. Вначале, идя на юг, он видел очень плодородную землю, где было много львов, тигров и других хищных зверей. Земля довольно плотно заселена людьми магометанской веры, одетыми в наброшенный на них кусок ткани или одеяло. Чем южнее, тем люди были темнее. Потом он дошел до пустыни, без людей и без зверей, где не хватает воды и ничего не растет. Там он видел озеро, покрытое слоями соли, толщиной в несколько футов. Они переходили это озеро в южном направлении в течение целого дня. Озеро простирается далеко на восток и запад. Мавры называют его замерзшим или закрытым соленым озером — Море Фара. Вода под этой затвердевшей, или сгустившейся, солью была очень соленой и зеленой. С помощью палки длиной в два копья они не могли достать до дна. В середине озера, на острове, стояли финиковые деревья, до которых не могли добраться, так как сгустившаяся соль вокруг острова была хрупкой. Мавританские принцы и господа имеют магометанскую веру, но они очень несведущи в учении. Тех, которых он кое-где встречал, принимали бежавшего изгнанного князя любезно, предлагали ему пищу из баранины и неизвестных здесь зерен, похожих на ячмень. Люди там живут почти все в палатках. Там встречаются древние [1008] местные мавританские и арабские роды, которые ведут кочевой образ жизни.

Южнее лежит необжитая пустыня, а потом появляются голые негры. Там, говорят, имеются слоны и золото. С ними [неграми] жители Борно воюют и пленных продают в рабство триполийским купцам. /W 796/ Те иногда приходят в Борно выменивать золото, слоновую кость и рабов. Затем идут, очевидно, те негры, которые живут около Гвинеи.

Бартолинус ⁴⁵⁹ рассказывает, как в окрестностях Триполи в короткое время один город превратился в камень, откуда привезли во Францию окаменевшего ребенка и где, он говорил, видел окаменевшее дерево. Упомянутый господин, несомненно, подразумевал под названием «окаменевший город» эту область Огела.

В 1691 г., 19 октября, писали из Парижа относительно окаменения в новых озерах следующее:

«Говорят, что в Африке нашли город, полностью превращенный в камень, что оттуда привезли королю мужчин и женщин, и что намереваются оттуда же привезти еще некоторое количество их для украшения садов в Версале».

Ныне покойный, весьма ученый Гендрик Франкен, который долгие годы в Смирне служил пастором реформатской церкви, сообщил мне, что окаменевшая область Огела там очень известна, и что он видел очень много костей, деревьев, фиников, дынь, лимонов и других плодов и окаменевшие предметы, привезенные оттуда через Тунис.

С острова Суматра, где Нидерландская Ост-Индская компания имеет владения, мне привезли тяжелый кусок дерева, который от долгого лежания в болотистой земле превратился в камень. Он весит около 100 фунтов и выглядит как обычное дерево. На нем ясно видно, что оно внизу как будто отрублено топором, видны еще и остатки сучьев. По цвету оно похоже на дуб. Наружная кора серее, чем внутренний ствол. Ясно видны жилы и полосы дерева. Оно твердое, как мрамор, и из него можно высекать огонь. Видны круги, ход и извилины дерева, да, видны даже несколько трещин. Длина его 2½ или почти 3 фута, а толщина в окружности около 4-х пядей. Оно обрублено с обеих сторон, то есть, снизу и с одной стороны, так как это кусок ствола. Когда я его показал знатокам камня и дерева, они подтвердили, что он имеет все признаки дерева и внутри, и снаружи.

Когда я велел раскрыть, расколоть это окаменевшее дерево, внутри оказались куски и обломки, более черные, чем наружная кора, и очень похожие на старое дерево, но по твердости как камень.

Мне в 1702 г. прислали из Ост-Индии еще кусок дерева, превратившегося в камень, как их находят в реках в верхнем Палембанге. Высота этого куска 6 с лишком футов, а внизу толщина около 5 пядей в окружности. На нем видны трещины и оторванные щепки, большинство которых превратилось в камень, хотя внутри похожи на дерево, и частично еще являются деревом; да, встречается среди каменных кусочков истлевшее или, скорее, гнилое дерево, которое, очевидно, не могло подвергнуться изменениям. Его можно в разных местах расщеплять, как можно делать с обычным деревом. Окраска дерева еще ясно видна. В некоторых местах камень тверд, как булыжник, так что из него можно добывать огонь, а в других местах окаменевшее дерево мягче, и отличается по цвету. В некоторых местах оно белоснежное, блестящее, а в других — коричнево-желтое, а в середине близко к черному, даже совсем черное, что, очевидно, и есть естественный цвет дерева. [1011] Оно весит несколько меньше 800 фунтов. По этому большому куску видно, что снаружи есть нарост очень твердого камня, белого, как мрамор, который помимо окаменения отложился на старом дереве и прирос к нему. На нем еще видна кора, хотя цвет изменился, и этот кусок своей необыкновенностью заслуживает особого внимания.

В горах Италии, под названием Руссиди, в землях Тоскании, встречается камень, который разрубают как дерево, который похож на него, как можно видеть по нескольким его кускам, хранящимся у меня. Но может быть, и мне кажется, это на самом деле так, это — подземное дерево, отвердевшее, как камень, очень похожее по цвету, весу и виду на то дерево, которое встречается в Голландии, в низких болотистых или торфяных полях под землей, которое крестьяне выкапывают и употребляют как планки для покрытия своих домов. У меня хранится еще и кусок древесного угля, который был выкопан в Этрурии, очень глубоко под землей.

/W 797/ У меня есть очень крупный окаменевший лимон особого вида. Можно прекрасно отличить наружную и внутреннюю кожу, а также и мякоть плода, внутренние перепонки, волокна и сок внутри. Все это можно очень хорошо различить, так как он расколот, да даже выступ, или то место, которым он был прикреплен к дереву.

У меня хранится еще большое количество оливок, крепких, как [1012] булыжники, и в расколотом виде они обнаруживают внутри оливковый цвет, а снаружи — кожицу. У меня еще есть и фисташки, на которых еще видна сморщенная кожица, по окраске и внешнему виду они настолько естественны, как будто только что сорваны с дерева.

В моей собственности находятся еще несколько окаменелых устриц, открытых и закрытых, твердых, как булыжники, и так похожих на свежие, живые устричные ракушки, что по внешнему виду их нельзя отличить. Кроме того, еще немало других красивых морских ракушек.

Также имеется несколько белых, коричневых и черных окаменевших грибов, сохранивших свой цвет и внешний вид, так натурально, что не видно отличия между теми, которые растут на полях, и этими окаменевшими. Но на ощупь они твердые и тяжелые.

Стоит рассмотреть несколько кусков камней — сланца и других видов, присланных мне из области Тосканы. Ясно видно, что в них скрыты или включены рыбы, и что они тоже окаменели. Можно различить чешую, плавники, головы и хвосты. Их вырыли из глубины гор. Две из них показаны здесь, их величина больше одной пяди.

В земле Гессен встречаются иногда в горах морские ракушки, а также изображения рыб многих видов в натуральную величину или самые рыбы.

На острове Кипре есть недалеко от Фамагусты местность, где около одной скалы находят множество костей людей и животных, сросшихся вместе и превратившихся в камень. Как мне сообщают очевидцы, среди этих костей находили и окаменевший мозг. /W 798/ На этом же острове, на месте под названием Никосия, видна маленькая горка, полностью состоящая из окаменелых устриц в их раковинах, тоже превращенных в камень и сохранивших до сего дня все внешние признаки устриц и раковин.

В Триполи ди Сориа встречаются тоже окаменелые рыбы глубоко в горах, как можно видеть из описания путешествия де Брюина ⁴⁶⁰.

Мне сообщают, как достоверное, что в Чили на высокой горе или между гор нашли трех испанских солдат, лежавших на боку, которые пробыли там долгое время, то есть внешне окаменевших, но когда сняли с них каменный слой, то нашли там еще и мясо, и кровь, кто знает, не произошло ли это от перелета облака, несущего каменную пыль, или, может быть, от долговременного покоя тел, лежавших в соприкосновении так тесно, что они окаменели. Может быть, и мягкие части истлели, и самые крупные и грубые части от долгого соприкосновения затвердели как бы в одно тело и превратились в камень, сохраняя при этом свой прежний вид.

В книгах господина Тевенота ⁴⁶¹ мы читаем, что и в Монголии нашли подобные окаменелости.

В окрестностях вышеупомянутой Огели, в направлении к морю, встречаются остатки почти всего засыпанного землей древнего города, который, видимо, был украшен мраморными домами и постройками, так как встречается множество тяжелых, обработанных кусков белого мрамора на глубине одного или полутора футов, покрытых землей, и много больших столбов и резных камней. Считают, что это был город Лептис.

В Сибирских горах, недалеко от города Уфы, расположенного на реке Белой, которая впадает в Каму, встречаются красные камни, которые принимают за крупные гранаты. Несколько таких камней хранятся у меня. Они темно-красного цвета, но малоценны. Их находят рядом с горным минералом и внутри [1013] него. У нас его называют русским, или марьиным, стеклом, растущим в упомянутых горах.

Магометане, живущие под Уфой, имеют храмы. Другие, которые рассеяны по разным местам, не имеют храмов, а совершают свое богослужение в открытом поле.

Около поселения на реке Утке живут вогуличи.

Здесь, как и в других местах Сибири, встречается хрусталь, особенностью которого является то, что он находится здесь в горах в виде пластов параллельно поверхности земли, в то время как в других местах он углубляется внутрь. Он тверже, чем хрусталь, который находят в Германии, но редко бывает такого большого размера.

Пробирный камень тоже встречается здесь в некоторых местах. У меня хранится кирпич из пробирного камня, присланный оттуда.

Хвосты соболя идут в Сибири, как деньги.

Земли там не так густо заросли лесами, как в России. Встречаются низменности, горы и леса.

Сибиряки во всех отношениях совсем не глупы. Мне прислали из Сибири, я не уверен, сделана ли она в Тоболе или в Енисейском, очень любопытную доску из одного куска дерева, шириной в три с лишком пяди, и длиной в семь, на которой нарисована не только вся область Сибири, но и весь тартарский край до крайнего востока и севера, вплоть до Пекина, главного города Сины. Эта доска охвачена плоской рамой в 5 дюйма, на ней нарисованы цветы той страны, в том числе тюльпаны, розы и другие, мне неизвестные цветы, каждый в своей окраске. Сама эта доска гладкая и блестящая, как зеркало. Она, очевидно, покрыта каким-то местным желтоватым лаком, несколько похожим на синский, с очень сильным блеском. Под этим прозрачным блестящим лаком изображена карта упомянутых земель с чертежом и записями. На ней изображены горы, реки, леса, болота, животные, люди, города и деревни. Очень хорошо нарисованы животные: лошади, коровы, собаки и верблюды. Браты и другие северо-восточные народы изображены, как живые, в своей одежде, а также показано, как они передвигаются по снегу и по льду на плоских длинных лыжах из дерева. /W 799/ Показана и форма зимних нагруженных саночек, запряженных собаками или оленями. Горы, идущие по этим землям, там, очевидно, изображены с натуры, так же, как и песчаные пустыни позади китайской стены. У устья великой реки Амур видно море, два острова и проход между материковым тартарским берегом и островами Eco, севернее Кореи и Японии. Эта географическая деревянная доска — я считаю, что она сделана из кедра, — почти совпадает с моими картами. Она хотя и небольшого размера, но охватывает много земель, с немногими названиями или указаниями городов, деревень и местностей. При сравнении с этим, нашим, трудом, она подтверждает его правильность. Долгота и широта здесь не указаны, так как люди в этих местностях об этом не имеют ни малейшего понятия, равно как и расстояния намечены не очень правильно.

Перед рекой Обью в море изображен остров, а восточный мыс Новой Земли выступает в море на небольшом расстоянии от большой земли, к востоку от реки Оби, равно как и перед дальними устьями восточных рек, видны в море островки и нечто нарисовано белой краской, что изображает льдины.

Близ живущие люди подтверждают, что к северо-западу и к западу от Ледяного мыса море всегда покрыто льдом, а [1014] к юго-востоку и к востоку никогда не видно льда, поэтому море называется с одного берега теплым, а с другого берега — холодным морем. Названия местностей на этой доске, так же как и названия городов, деревень, мест стоянки, гор и рек написаны искаженным русским языком и буквами.

Восточнее реки Енисей, вдоль берега или вблизи моря, а так же на некотором расстоянии в глубь страны, к северу и до великой реки Амур, все жилища изображены только в виде лачуг и палаток. Видны изображения охотников, которые на лыжах, окруженные собаками, преследуют дичь, очень быстро отталкиваясь длинной палкой с набалдашником или двумя набалдашниками, на каждом конце по одному. Но это делается на равнине или при спуске вниз по склонам, ибо через горы они вынуждены идти пешком. Другие изображены сидящими на маленьких санках, на корточках, на коленях, как портные. В санки запряжен олень, привязанный к передней части санок за рога или лямками через грудь, так это животное тянет санки. Мужчина держит в руках длинную палку, которой управляет санками. Этой же палкой, без поводка, он подгоняет и оленя. На озере Байкал нарисованы три острова, что является особенностью [этой карты], и о чем я не встречал никаких сведений ни в одной другой записи или рассказе, почему я и сказал раньше, что на Байкале только один главный остров.

Река Ангара берет свое начало из этого озера и впадает, как известно, в Ледяное море, поэтому не удивительно, что говорят, будто там, в ее воде, встречаются тюлени.

На реке Оби, вниз по течению, между рекой Иртыш и морем, нарисовано несколько островов.

К югу от реки Амур в море на этой деревянной доске виден остров, около которого написано название Новой Земли прямо к востоку, напротив устья Амура, в нескольких милях в море остров, около которого написаны слова «Каменная скала». Кроме него еще один остров без названия, перед устьем самой реки Амур.

На самом северо-восточном краю Азии на этой доске изображен лед, написано во множественном числе слово «льды», в знак того, что там, должно быть, всегда находится масса льда, и что местность находится довольно высоко к северу, этим, очевидно, и показывают, что в конце этого мыса находится вода и, следовательно, что он не соединен с Америкой, хотя некий воевода, который проживал в течение 20 лет в этих далеких восточных сибирских краях, меня хотел уверить, что он простирается до Америки, но что на него не вступали и его не использовали лишь из-за холода и пустынности места.

Язычники в Сибири как бы расселены и отделены друг от друга, живут вне деревень. Но московитские крестьяне, которые там поселились, живут вместе в городах за частоколами для защиты. Это горожане, количество которых насчитывает уже несколько сотен тысяч человек, помимо детей, а императорские войска находятся в крепостях и острогах.

/W 800/ С целью продолжения [распространения] христианской веры, священники кое-где разбивают полотняные палатки, где устраивают церковную службу.

Одежда сибирских народов узкая, застегивается под мышкой. Они носят кожаные штаны и маленькие шапочки. Холст и ткани, которые носят в этой области, часто провозятся из Сины.

В озере Ямиш, из которого вытекает река Иртыш, имеется соль. Она нарастает толстыми корками несколько под поверхностью воды, не глубже [1015] примерно полутора футов от поверхности. Во время сухого, жаркого лета образуется самая лучшая и толстая соль.

Говорят, что под властью Тобольского митрополита находится 3 000 церквей. От каждой он, якобы, имеет ежегодный доход в 3 рубля или 15 гульденов, кроме того еще доходы за крещение и венчание 6 гульденов. Говорят, что в его пользу назначен штраф за беременность девы вне брака.

Дома в Сибири, в которых живут тар-тары, содержат обычно лишь одно помещение, но дома московитов — два и больше. В тартарских и сибирских жилищах встречаются высокие печи, в них или на них всегда стоит на огне горшок из красной обожженной глины, в котором варят пищу.

Во многих сибирских областях есть мрамор различного сорта и цвета.

В Сибири встречаются собаки, которых продают за высокую цену. Их используют на охоте за соболями. Они очень крупные, но худые и стройные.

Пермяцкий народ, который тоже причисляют к сибирякам, умеет читать на московитском языке, но плохо говорит на нем. Их древний алфавит и собственная письменность, ибо этот народ прежде имел собственную письменность, исчезла и забыта. Сохранилась лишь церковная письменность. На этом языке написана книга более 100 лет назад одним духовным лицом, которое их обучало христианской вере. Многие из них в то время, избегая крещения, покинули страну и переменили свое название на остяки и вогулы, которые и сейчас язычники. Их языки отличаются, как отличаются верхне- и нижненемецкий языки, так что вогульский и остякский языки — это ломаный пермский.

Некоторые считают, что поселение Туринского иначе Япанчин, в Сибири, расположено дальше от Верхотурья, чем я его нанес. Этот вопрос я оставляю неразрешенным.

В Сибири, недалеко от Туринского, расположен поселок под названием Долгой Яр. Это значит «длинный овраг». Слово «яр» значит еще и высокий берег реки.

Поселок Еринской, по мнению путешественников, которые мне это сообщают, стоит на 25 миль выше Сольвычегодской, расположен на реке Вымь или Вишера, впадающей в Вычегду, впадающей в свою очередь в Двину. Там переправа шириной в 1¾ мили.

Оба берега реки Вымь пустынны, не заселены. На них растут кедры.

На реке Исеть, имеющей очень извилистое течение, есть поселок под названием Мехонина-Куна, что значит участок механика. Эта церковная деревня очень богата рыбой. За 3 стюйвера покупают 40 фунтов хорошей рыбы. Гусей там тысячи, а также водятся мелкие черные казарки. Это место стоит в 3-х милях от Катайска, вниз по реке. На ее берегах находится еще много деревень, которые на карте не показаны. Пахотные земли на реке Исеть жирны и плодородны. Там есть укрепление, называемое Шадринский. Оно находится около поселка под названием Мехонина-Куна.

От озера, поселка и реки Катайской до Увальских гор в Сибири два с половиной дня пути. По дороге встречается несколько озер. От Увальских гор до Уфы езды обычно 7 дней.

В 5 милях оттуда, около начала реки Исеть, есть поселок под названием Краснополье. Там в горах встречается магнитный камень.

В стороне от реки Утки, в Сибири, есть укрепленное поселение под названием Колчеданск, расположенное в 2-х с половиной милях от поселка Катайск. Его лишь недавно построили. Колчеданск значит «огненный камень». Там встречается сера, очень тяжелая, белая и [1016] внутри светлая. От окружающих огненных камней этот поселок получил свое название. Там течет речка того же названия. На ее берегах с откоса или из земли капает некое красное масло, которое за четверть часа каменеет. Оно выходит каплями, когда греет солнце.

На реке Колве находится Чердынь — прежний главный город Пермской земли.

Около сибирской речки Ветлуги /W 801/ находится деревня из 300 домов и вокруг нее большое болото, из которого вытекает эта река, так же как и другая близлежащая река.

Ночью, для освещения, люди в Сибири обычно зажигают в поле большие костры. В домах они не зажигают восковых свечей, а сушеные деревянные лучины. Но люди именитые употребляют и свечи.

Башкиры держат кобылье молоко в горшках под землей и приготавливают его так, что оно делается крепким, как вино. Они, как и другие сибирские народы, смешивают куски кислого сыра (который они делают из прессованного и сушеного кислого молока) со свежим молоком и делают из него приятный напиток.

Они едят корни желтых лилий, которые сушат, толкут и превращают в кашу.

Сибиряки, в целом, [люди] не распутные.

Рассказывают, что около Краснояра — города, расположенного между Обью и Енисеем, в древности жили люди высокого роста, потому что там находят древние луки и стрелы, слишком большие, чтобы современный человек мог ими пользоваться.

Сибирские женщины в области вогулов носят волосы, которые у них, как почти у всех сибиряков, черные, — распущенными, свободно спускающимися вокруг головы. Они носят на голове платки с кистями, сапоги такие же, как у мужчин.

Вятские женщины тоже носят распущенные волосы, а на голове шапку в форме хлебной лопаты, с которой свисают назад бусы и шелковые кисти.

Когда сибирские язычники веселятся, они употребляют музыкальный инструмент, в который дуют и он тогда издает звук. Его называют сибизга. Он несколько похож на норвежскую дудку. Другой инструмент похож на арфу и называется торнабас. На нем натянуты три струны из конского волоса.

Сибиряки делают очень красивые трубки из березовой коры, длиной примерно полтора-два фута. Третья часть трубы не очень широкая, остальная часть, спереди, широкая. Из них они извлекают довольно приятный звук. Такой инструмент хранится у меня.

Остяки, которые, если смотреть широко, принадлежат к Сибири, как и другие тартарские народы, очень неразборчивы в еде (См. W 630.). Они употребляют [в пищу] водяных крыс, мертвых лошадей и другую нечисть. Они не молятся перед едой. К ним привозят из южных и более восточных стран табак различного цвета.

Сибиряки, которые явлются язычниками, не едят в определенное время, а едят, когда голодны. Пища их обычно вареная и очень грубая, ее берут полными горстями, как дикари. Они делают комки или лепешки из муки, которые пекут на горячих камнях около очага, а затем разрезают их на полоски и варят. Когда они едят, голову наклоняют над горшком, чтобы излишки падали изо рта обратно в горшок.

Пища в Тобольске так дешева, что за 5 гульденов можно прокормить человека целый год.

Бухарцы, живущие вокруг Тобольска, чистоплотнее в еде. У них есть домашняя утварь, как сундуки, ящики, обои. [1017]

Около селения Мурзинская Слобода, расположенного недалеко от Верхотурья, встречается красный хрусталь.

Между реками Березовая или Обдо и Кода, которая впадает в Обь, в нижнее течение, а также в области Белозера, Пустозера и Кондории, есть несколько болот и озер. Мимо них ездят путешественники к западу, ибо летом, когда дождливо, используют на реках и болотах маленькие лодки, которые местами перетаскивают волоком по суше, а затем снова спускают на воду. Эти болота там называют котлами, потому что вода в них выходит из земли.

В Пелыме, главном городе небольшой Вогульской области, находятся на службе обычно около 100 ратников. В городе двое ворот, он расположен в виде полумесяца, окружен частоколом. Там есть 7 круглых деревянных башен.

Самый лучший беличий мех, называемый илец, или исец, а также олени, лисицы и куницы встречаются в большом количестве у реки и деревни Пышма. Здесь местность очень хорошо заселена и земля довольно плодородна.

Когда путешественники в Сибири едут по небольшим рекам и бухтам, где вода слишком мелка, то было найдено решение натягивать поперек реки, под водой, запруду из парусов, от которой вода поднимается и становится глубже.

Население Сибири ежедневно /W 802/ прибавляется, и за последние 12 лет там построено много новых городов.

Когда едут от реки Камы в Верхотурье, то встречают сперва лес, затем горы, где много железа и магнитный камень, а затем плодородную равнину.

Ссыльные в Сибири живут неплохо, но получают мало жалования, только на пропитание.

Сибиряки умеют делать масло из коровьего молока. Земля там во многих местах такая жирная, что дает лучшие урожаи без удобрения, чем с удобрением. Они не имеют рабов из своего народа, кроме тех, кого продают в рабство за преступления. Рабы у них из калмыков или другого иноземного народа.

Кое-где в Сибири встречаются еще князья древнего рода, которым оставили право карать смертной казнью, и они делают это, используя стрелы. Они пользуются уважением среди своих соплеменников, производят суд и имеют некоторую власть, но под влиянием русских начальников (См. W 787.).

Тартары-магометане в сибирских областях между Верхотурьем и Тюменью живут среди язычников, они говорят почти на одном языке с астраканскими тартарами, согласно сообщению путешественника Никифора.

Мужчина в сибирском хозяйстве выходит на охоту и рыбную ловлю, делает стрелы и лук, режет скот или пойманное животное. Женщина назначает обед и приготавливает пищу. После родов они долго не лежит, быстро поправляется. У них нет постели или кровати. Они спят на полу, на скамейках или на печках.

В Сибири пьют из деревянных чашек, сделанных из досочек или маленьких планок. Наверху у них ручка, около одной из клепок, которая выступает выше других. Там делают и глиняные глазированные горшки, которые употребляют для варки пищи.

Дома покрыты глиной, а также тесом. Очаг в середине дома, находится в вырытой яме, как и сами дома частично углублены в землю, и имеют один этаж.

Некоторые живут в хижинах, в которых имеется небольшой круглый очаг зимой, а летом его несколько увеличивают и делают четырехугольным. Под Уфой люди имеют довольно хорошие жилища, самые лучшие в этом краю.

О загробной жизни сибирские язычники не имеют понятия, но некоторые пустословят о мирских забавах на том [1018] свете: будто там будет много скота, изобилие пищи и питья и т. п.

Родители рано обучают своих детей обращению с луком, чтобы научить их стрелять дичь в лесах. Они обучают их еще использованию короткой пики для войны. Лесов много с различными деревьями, хотя они не такие густые, как в России, где деревья почти одного вида, а именно, ели и сосны.

Много сибирских земель находятся под властью русских и русского царя, подобно тому, как нидерландцы имеют в Индии свои владения, а именно, сохраняют их путем благодеяний и страхом тяжелого наказания за преступления.

В Сибири существует наказание, при котором ворам выламывают руки и клеймят их, а также отрезают нос и уши.

Мугалы также клеймят воров или разбойников, а также тех, кто стрелой кого-нибудь ранит. За кражу скота или другой грабеж и воровство у них никого не казнят, а наказывают штрафом в несколько лошадей или рогатого скота, в зависимости от размера преступления. Согласно обычаю, украденное должно быть возмещено в троекратном размере.

Считается, что Европа отделяется от Азии там, где начинается Сибирь — у рек Чусовой и Утки.

Чусовая часто так сильно разливается, что в 1692. г. 16-го цветущего месяца [мая] путешественники должны были ее переплывать [на уровне] верхушек деревьев.

Около берегов Оби в Сибири и в земле самоедов, говорят, часто выкапывают кости великанов.

Около поселения Самаровской Ям, где река Иртыш впадает в Обь, живут много ямщиков.

Люди в Сибири не знают цинги и мало болеют.

В реке Тобол много рыбы, хотя в Оби ее больше, а именно крупных осетров, лещей, окуней и крупных щук, но в этой реке нет белуги, а в реках Енисей, Ангара, Тунгуска и Лена имеется белуга, еще больше ее в Байкале.

В Тобольск приезжают не только персидские, но и индийские торговые люди, и даже купцы с Цейлона.

/W 803/ Теперь решили окружить прочными стенами города Тобол, Верхотурье, Тюмень и другие, где есть камень и известь; построить там из камня хлебные амбары и другие склады, для чего назначены на работу несколько сот человек, из тех, которых ежегодно ссылают в Сибирь по немилости.

Башни и стены в Тоболе стоили, как говорят, свыше 15 тысяч рублей и недавно они, простояв лишь 2-3 года, сгорели, так что в течение 20 лет этот город дважды пострадал от пожара. Кроме того, деревянные крепости обычно после 15 лет гниют. Тобол стоит на горе, на высоте от 30 до 50 саженей.

Древние сибирские города, существовавшие до завоевания русскими, теперь по большей части разрушены и в них не живут люди.

Когда посылают ссыльных из России в Сибирь, их перевозят в санях зимней дорогой в Тобольск, причем едут день и ночь. Приезжая в Тобол, неженатых заключают в башни, но тех, у которых есть жены и дети, помещают у населения. Когда наступает летнее время, их распределяют и посылают каждого туда, куда он назначен, в зависимости от его преступления, в хорошее или плохое место. Тому, кого используют на крестьянской работе, дают 5 рублей, корову и лошадь, а земли там, кроме северных областей, можно получить всюду столько, сколько могут обработать. Других ссыльных используют на военной службе.

Когда едут в Сибирь, нужно в Кайгороде предъявлять паспорт, иначе никого не пропускают. [1019]

Считают, что Сибирь, особенно южная часть, одна из самых благословенных частей мира. На лугах много скота, в лесах много зверей и птиц. Реки богаты самой лучшей рыбой.

Народы, которых господин граф Федор Алексеевич Головин, великий посол его Царского Величества, встречал на пути к синским границам, согласно его собственному сообщению, были следующие (Названия я написал так, как они мне даны. Иногда их пишут иначе.):

I. Вогуличи, небольшой народ, имеет собственный язык, но не имеет письменности. Они идолопоклонники.

II. Магометанские тартары.

III. Барабинцы — это народ, смешанный из тартар и калмыков.

IV. Нижние остяки — народ без письменности, численностью около 10 000 человек. Это простой народ, они идолопоклонники.

V. Березовские самоеды — без письменности. Они идолопоклонники.

VI. Верхние остяки — без письменности, питаются рыбой. Они идолопоклонники. Имеют собственный язык, который не совпадает с языком нижних остяков.

VII. Чулымские тартары, которые платят его Царскому Величеству дань, и киргизские тартары — идолопоклонники, но с магометанами во многом сходятся. У них нет письменности. Их можно было бы назвать помесью с магометанами.

VIII. Алорны тунгусы — воинственный народ. Они ездят на оленях, не имеют письменности, они идолопоклонники. Этот народ очень многочисленный в Сибири. Он распространяется до синских границ. У них свой самостоятельный язык. Они могут прострелить из лука железный лист толщиной в полдюйма. Это он во время своего посольства сам видел. Живут они по 3-4-7 семей вместе, широко рассеяны в лесах.

IX. Якуты. Это многочисленный народ. Они идолопоклонники, не имеют письменности, живут вокруг реки Лены, имеют собственного князя или князей.

X. Браты — язык их несколько сходен с языком калмаков. Они живут вокруг озера Байкал. Они идолопоклонники, не имеют письменности.

XI. Сойоты — язык их смешан с языком тартар. Они идолопоклонники, без письменности.

XII. Монголы являются идолопоклонниками. Они имеют письменность.

XIII. Конные тунгусы — идолопоклонники, без письменности. Это воинственный народ.

XIV. Калмуки являются идолопоклонниками.

XV. Башкиры — магометане. Они живут около Тюмени.

XVI. Лопари на Лене и лопари около озера Монгазеи. Они идолопоклонники.

XVII. Киргизы, магометанской или калмакской веры. Не имеют письменности.

XVIII. Между Леной и Амуром живут ютеры и другой род — йилатеби, у них разные языки. Они идолопоклонники.

Морские берега около Оби и островов пустынны.

Мангазейск — это поселение в Сибири, /W 804/ раньше носившее название Туруханской.

Иезуит Жербийон, говоря о Сибири и сопредельной Тартарии, пишет: «ils parcoururent (les Moscovites) en ces vastes, & immenses pais de la Tartarie, dont nous ne connoissons que le nom». Это значит: «Они (московиты) прошли эту просторную и пустынную страну Тартарию, о которой мы ничего, кроме названия, не знаем».

Насколько тартары раньше казались [1020] нашим людям ужасными, можно видеть еще и по книге, написанной на пергаменте, на латинском языке, и теперь хранящейся у меня, где рассказывается о том, что происходило в этих странах во время и до первого графа Голландии Дидерика. В ней рассказывается, как Радбодус, король фризов, стоя одной ногой в купели перед крещением, спросил, где его предки, на небе или в аду. Когда ему ответили, что они осуждены на вечную муку и горят в аду, он отступил назад и решил остаться с ними. По-латински слово «Ад» выражается словами «Tartarea damnatione», что значит: «тартарское проклятие», из чего явствует, что самое ужасное на свете — Тартары и их поступки. Эта книга написана от руки древними готическими буквами, около 450 или 500 лет назад, когда тартары были под Чингисом или его преемниками, или под Тамерланом, покорили с необычайной яростью столь большую часть мира. Вероятно, эта книга, которая была найдена в аббатстве Эгмонта, более древняя, чем хроника в стихах; самая древняя о них написанная книга из имеющихся у нас, и еще не напечатанных.

Во время Яна фан Ассаувена, 39-го епископа в Утрехте, примерно в 1267 г. Гейсберт фан Амстел стал во главе многих жителей Амстеланда и Кеннемерланда. И так они, согласно Бека (чьи собственные слова, сказанные более 200 лет назад, здесь в переводе даются), «тайно прошли перед городом Утрехтом перед восходом солнца. Они его окружили бесчисленными вооруженными людьми. Караульщики, которые в эту ночь, стоя на стенах и башнях удивились, увидев такое множество людей, так внезапно пришедших. Они быстро разбудили горожан и сообщили им: «пришли Тартары и уже окружили город, с бесчисленными вооруженными ратниками и т. п.». ⁴⁶²

В журналах, которые вел служащий Нидерландской Ост-Индской компании в Батавии в 1639 г., я читал, что когда говорится о тартарах, которые тогда вели войну в Сину, то их разделяют на белых и черных тартар. Под названием «белые» подразумеваются «восточные», а под «черными» — западные Тартары.

Когда едут через Сибирь, то не встречают постоялых дворов, а для остановок используют крестьянские дома, с согласия или против воли хозяина.

Каждый покупает себе столько жен, сколько он хочет, но большинство имеет их немного. Природа людей, в особенности к северу, не так склонна к многоженству, как в других, теплых, языческих краях, хотя сибирские женщины приятны мужчинам и горячи по натуре.

В трех милях от деревни Слобода на реке Вятке, которая впадает в Каму, находится народ карымские тартары, названный по деревне Каримо, или Карино. Это магометане. Местечко недалеко оттуда, под названием Глинов, является главным городом этого края. Там, в замке, построенном из земли и дерева, живет начальник. И, хотя эта область считается Вятской территорией, там живут черемисы.

В поселении Слобода находятся 100 маленьких плохих домов, а в Глинове, или Хинове, — тысяча. Слобода не укреплена, и вокруг Глинова много деревень.

В городе Кайгороде, на Каме, живут около 100 горожан. Там платят пошлину, с каждого человека, который там проходит, требуют 10 стюйверов, а за товар — в зависимости от его количества. Земля вокруг [Кайгорода] пустынна и большей частью покрыта лесом. Во всей области насчитывается не более 500 крестьянских семей.

В одном написанном по-русски сообщении о Сибири и Тартарии, хранящемся у меня, говорится: [1021]

«Город Мангазея стоит на реке Мангазее, которая впадает в океан. Из этого моря проходят мимо реки Печора в Архангел, водным путем /W 805/ на судах, в течение 3-х недель. Но если не грести, а идти под парусами, то проходят за полторы недели. На обоих берегах этого моря (говорится в сообщении) живут на островах и вдоль рек люди, которые платят дань московскому двору — остяки, самоеды и другие.

{Cм. W 775.} На берегах озера под названием Ямышево, или Бараба, есть соль. Русские ее выламывают ломами и перевозят на повозках, которые они сами тянут, но употребляют для перевозки этой соли еще и верблюдов и лошадей, которых берут у калмыков.

Соль, которую там находят, бела, как лед или снег. Вокруг этого места много подобных соленых гор.

Длина этого озера 3-4 мили, и оно лежит на расстоянии больше 1 мили от Иртыша (Мне сообщили, что река Иртыш течет через него.).

Здесь русские ведут большую торговлю с калмаками, иногда с бухарцами, но товары царя и товары, предназначенные для него, имеют преимущество при купле и продаже. Не разрешается продавать этим язычникам порох и оружие, однако иногда это происходит тайно.

К югу от этого места живут много калмыцких князей, которые совершенно самостоятельны и никого не признают. Калмаки иногда ведут борьбу между собою. Говорят, что происходили битвы, при которых погибло 50 тысяч человек.

Озеро Зайсенкуль, или Соленое, иначе Большое озеро, лежит недалеко от земель Босехти Хана. Река Иртыш, говорят, течет через него. Этот Босехти Хан — один из самых сильных князей черных калмаков. Он может в течение 15 дней, вместе с калмацкими князьями, его союзниками и соседями, собрать и вооружить 100 тысяч всадников. Они на войне не пользуются пехотой, потому что калмак пешком пропадет. У многих из них, вследствие постоянной езды верхом, с юных лет искривлены ноги. Они употребляют обычно лук и стрелы и копья, и редко ружье с фитилями. У них есть верблюды с одним и двумя горбами. Много различных коров, крупные овцы, мелкие лошади с большими ушами, длиной около пол-локтя, и ослы. Там водятся тигры, леопарды и лисы. Там растет многолетняя пшеница.

Считают, что Калкихан — это князь желтых мугал.

Тартары, живущие вне Синской стены, называют синского императора Богдохан Маха (Так называют еще и некий народ, живущий вне Синской стены, как бы называя их подданными Богдохан Маха.).

Калмаки и мугалы привозят в Сину для продажи лошадей, верблюдов, рабов и разный скот, а вывозят золото, серебро, камни, белые кораллы, мускус и т. п.

Река Томь течет очень быстро.

Около реки Томь и города Кузнецкого — это значит «город кузнецов», много железа, очень хорошего и мягкого. Там употребляют вместо железных наковален твердые камни. На одном берегу реки Томь находятся очень высокие каменные горы и темные леса. Народ — тубинцы, мраасцы, кондомцы и верхние киргизцы, которые живут вокруг, платят дань московскому двору. Предполагают, что от города Томска через страны киргизов и Мугалию хана, или князя, Саиндо, сына Алтыкова, месяц пути сушей, с гружеными лошадьми, до страны Ловсан хана, а затем еще 10 дней до мугальского князя Ачирой хана (Или Зурой-саин, или Сирой.) и от него до Синской стены, считают еще 3 недели и 5 дней пути.

От устья реки Томь там, где она впадает в Обь, вверх по Оби до реки Бии и Катуни (Хатуния.) живут на обоих берегах тартары и белые калмаки, которые платят дань черным калмакам князя или хана Босохмага. [1022]

В семи с половиной милях от города Самары, на Волге, стоят в степи две каменные фигуры, изображающие женщин. На речке Унеровка стоит фигура мужчины из камня. Около этих трех фигур разбойники из Белгорода иногда кладут свои послания, чтобы извещать товарищей.

У этих фигур живущие вокруг люди молятся и приносят жертвы.

Недалеко от Самары, между реками Волга и Кирк, находится тартарская церковь из камня, в окружности около 20 саженей. Отсюда до Перекопа нет лесов. От этой тартарской церкви до Конских вод, в которых вода пресная, 5 миль.

Чтобы ехать из этого места в Перекоп, с левой стороны Мееровской дороги, приходится, из-за отсутствия воды направляться от Конских вод к Молочным водам, где живут нагаи. В этих местах вырыты колодцы.

/W 806/ От реки Кубань и гор до Черного моря, к Азовскому морю и до начала реки Манана живут малые нагайцы, которых называют Касиева Улус.

Вдоль рек Пак, Баксан Меньшой и Баксан Середний, Чегем, Белая и вокруг реки Терек, которая впадает в Каспийское море, живут пятигорские черкасцы. Пятью милями ниже реки Курпа в реку Терек впадает горячий источник, и 10-ю милями ниже этого горячего источника в эту же реку впадает еще другой теплый источник.

На реке Кума, около реки Терек, с правого берега находятся 7 тартарских мечетей, из которых одну называют Мосаков Юрт, а на другом берегу Кумы есть мечеть под названием Арак Кишеен. Кроме того, есть другая магометанская церковь, в 25 милях от Терка, напротив реки Кумы, под названием Айса Ахмет.

Ниже горы Гелка, около Каспийского моря, живут неоседлые малые нагайцы. 12-ю милями ниже, на реке Яик и на нескольких безымянных притоках, с левого берега, там, где река Илек впадает в Яик, есть гора, названная Туртоба, где ломают соль. В устье упомянутой реки есть остров под названием Косяик, а между этими водами и рекой Яик находится на острове казацкий городок.

Вокруг истока реки Уил, которая течет недалеко от того места, где Яик уходит в глубь страны, находятся 50 озер (Имеется в виду большое количество озер.), названных Корагом, что значит «черные озера».

Между реками Сунгурлук, или Сундерлук и Уил две реки поворачивают в глубь страны, а именно, Аспуга и Кусейе. Они берут свое начало с гор, на которых находится лес.

Напротив реки Уил, в 12 милях от реки Яик, стоит гора, называемая Индеер. Под этой горой есть стоячая вода, в которой находят соль, как лед. Напротив этой горы находится, на левом берегу Яика, лес.

Озеро Синее расположено по эту сторону Окса, на реке Сыр, которая является рукавом Канда, Сихуна, Чесела или Яксартеса, в вышеупомянутом сообщении названо Синим морем, или Синим озером, (это море там описывается и нанесено гораздо больше, хотя, по моему мнению, ошибочно, по сравнению с моей картой). В этом Синем озере, или море, вода соленая. Из этого озера, якобы, выходит река, называемая Азар, которая впадает в Каспийское озеро.

На восточном берегу реки Яик есть город Унак, напротив горы Корочатово, или Кусуково, между стоячим озером Акбаши и рекой Саук находится стоячая вода Акол. Здесь и на реке Сарсу и Каракун, на обоих берегах реки Селенсика живут неоседлые казацкие тартары.

Река Вор течет, говорится в сообщении, с гор Урала, с еще двумя реками, к северу и впадает в Яик. [1023]

Река Арвис течет из стоячего озера Акбаши к востоку и река Гем, говорится там же, течет к Каспийскому озеру, в стоячее озеро.

Между Синим морем и рекой Яик, говорят, лежат три большие болота или песчаные пустыни, а именно: Бурсукум, от реки Иргис, Аракум и третье — под названием Каракум. Бурсукум в ширину около 30 миль, а Аракум — 6 миль.

На реке Сыр стоят города Сунак и Ясирван, расположенные в 22 милях один от другого.

В 25 милях от города Ясирван стоит город Тюркустан, расположенный в 4-х милях от берега [реки] Сыр.

В 35 милях от Тюркустана стоит на реке Сыр город Аркан, а оттуда в 15 милях к югу находится город Мангургам, расположенный в двух с половиной милях от берега Сыра.

Город Акнурган стоит в 18 милях от Мангургама.

В 27 милях от Акнургана стоит город Сайириам, в 4-х милях от реки Сыр.

Севернее Сыра, в 40 милях от города Сайириам, стоит город Машкун, в семи с половиной милях от берега реки Сыр.

К югу от города Таскун стоит гора у реки Сыр, простираясь довольно далеко.

В 50 милях от этой горы стоит гора Карабас, на которой находится некий город. От этого горного города до города Бухары 35 миль.

У города Бухары, как и по всей бухарской стране, воды Сыра проводят по засеянным полям, так как это страна безводная. /W 807/ На расстоянии 43 миль напротив города Бухары течет из стоячего озера река под названием Агус Абиш, которая впадает в Каспийское море.

На реке Агус стоит город под названием Каган, в котором живет брат юргенского короля. В 12 половиной милях от Каспийского моря и в 55 милях от Кагана стоит город Ургенч.

Под городом Узинской, или Белая Волошка, течет река Уфа. Река Белая Волошка берет свое начало из реки Юрок Сакмаар и горы Арантова, или Улотова, лежащих недалеко от Яика.

От устья реки Белой, в верх по течению и вдоль реки Уфы, с обеих сторон горы Арантова и дальше живут башкиры. Их пища — мед, дичь и рыба. Они не занимаются земледелием.

На 30 миль ниже Казани стоит на Волге, со стороны гор, город Тетюши (Тетус.). Напротив него, несколько ниже того берега Волги, где идут поля, находятся болгары, или булгары.

Вдоль Волги, около устья Камы, на ее берегу и около устья рек Свияги и Царицы, находятся горы.

У правого берега реки Сок, в 23 милях от города Самары, есть озеро, из которого добывают серу.

Несколько ниже реки Боликлея, или Балыклейка, на Волге, находятся горы Стрельные. Напротив Балыклейки, на другом берегу Волги, находится соленое озеро, а вокруг этого озера, на берегу, пресные источники.

По реке Ахтубе располагается Золотая орда. Там есть каменные тартарские мечети. Напротив Золотой орды, в 25 милях от Ахтубы, находятся Наринские, или Нарымские, пески, длиной в 60 миль. Между этими песками растет трава и там много источников.

Между Золотой ордой и рекой Усима, одно довольно большое озеро орошает эти пески.

Река Тиуртс Аган впадает в реку Терк и Окчук и впадает в Тиуртс. Считают, что от города Терк до Дектума 20 миль.

За пределами Золотой орды и речки Ахтубы, напротив нарымских песков, находится озеро Баскунчак, иначе еще называемое Соленое озеро. Около этого [1024] озера, в песчаных землях, стоят 5 тартарских мечетей. В 7 милях от этой песчаной земли, находятся холмы, из которых выходят два источника. В упомянутом озере ломают соль, чистую, как лед.

В 15 милях от холмов Кастарина есть другие холмы, названные Цомгат. В 12 милях от упомянутых мечетей, которые еще иначе называют Бееские, есть длинная гора. Около этой горы бьют 10 источников. У другой горы, близко от нее есть около 40 источников, а около горы Теешискен, неподалеку оттуда, только один источник.

Ниже Астракани, говорится в сообщении, находятся три рукава Волги, которые направляются к морю, несколько ниже этих рукавов есть четвертый рукав, на котором стоит городок, а около него вытекают из Волги в море 10 протоков.

С правого берега Волги, из полей, на расстоянии 7 миль от Астракани, течет другой извилистый проток, и впадает в море, в 7 милях от самой Волги.

Между этим протоком и Волгой, на острове, есть озеро Том, там добывают соль. Считают, что расстояние от Астракани до этих солей 20 голландских миль.

Напротив этих солей, на другом берегу притока, который впадает в Волгу, есть еще два соленых озера на острове. Несколько ниже упомянутых озер есть опять одно озеро, которое впадает в море.

Между реками Коротаево и Кара есть в море остров Вайгач, от земли отстоит на 3 мили.

От реки Кара, вдоль берега, впадают в море три реки, наименование которых неизвестно.

От высокой горы на кровавой земле у Ледовое моря до реки Обь 30 миль.

За рекой Обь [к востоку] находится река Таз. В Таз впадает река Пур, недалеко откуда стоит город Мангазея.

Река Щегур впадает в Печору с правой стороны, выше реки Уса. В эту реку Щегур, в свою очередь, впадает Писенуц. Они обе берут свое начало с Каменных гор, на большом расстоянии друг от друга.

Река Лемва течет вдоль левого берега реки Щегур, выходя из лесов около Босвы.

В 62 милях от устья реки Мыло берет свое начало река Печора (Или, как другие говорят, из озера под названием Постра, или Пустра.).

Выше города Тара, река Ишим берет свое начало с гор и впадает в реку Иртыш. /W 808/ На этой реке есть остров, где водится много диких пестрых лошадей. С этих гор берет свое начало и река Тобол. На расстоянии примерно 40 миль от этих гор находятся горы Улотова или иначе — Великая гора, где есть олово.

С этой горы Улотова берут свое начало три реки одного названия, а именно: Верхняя Сорока, или Сорила, или Сорелов, Средняя Сорока и Нижняя Сорока. И на этом кончается изложение вышеупомянутого русского сообщения.

И хотя, вероятно, перечисленные места, которые я выписал из этого сообщения, там и находятся или находились (хотя, может быть, в него вкралось несколько ошибок), все же я не осмеливался их все нанести на карту, в таком виде и под таким названием, потому что это покоится только на одном свидетельстве и довольно старом, а карта составлена на основании свидетельства большого количества современных путешественников.

Люди, ведущие торговлю в Сибири, продают колокольчики, ножи, зеркала, простые ткани, краски и яды, которыми население пользуется для отравления соболей и другой дичи.

Ввиду того, что многие писатели, как в этом веке, так и в прошлом, считают, что остатки увезенных евреев [1025] встречаются в Сибири и северо-восточных азиатских странах или Тартарии, и живут под собственным управлением, то я здесь даю сообщение об этом, присланное мне одним господином, который посещал эти страны.

«Со всей тщательностью, с какой это было возможно, я велел исследовать в сибирских областях, в Мугалии, Калмакии и в областях, расположенных между Амуром и Синской стеной, не находятся ли там теперь остатки пропавших еврейских племен. Однако я не смог получить сведений о том, наблюдались ли в тех областях потомки упомянутых евреев, так что то, что еврейский народ утверждает или, видимо, думает, якобы на северо-востоке Азии имеются области, где евреи имеют власть и народное управление или господство, к чему склоняются и многие христианские, как древние, так и современные, писатели, оказалось неверно. По всей вероятности, эти пропавшие и увезенные племена растворились среди других народов и исчезли». Здесь заканчивается упомянутое письмо.

Мнение тех, которые считают, что эти колена скрываются в Тартарии, основывается на следующем тексте Ездры, [книга] IV, глав. XIII, песни 39-48,хотя это одна из апокрифических книг: «И вы видели, что он собрал вокруг себя другую мирную толпу».

Эти 10 колен, которые из их страны были увезены в плен во время короля Осее, которого взял в плен король Ассирии Салманасер, и повел их через реку в другую страну, чтобы покинуть общество язычников и уйти туда, где не было других людей. Они хотели там жить по своим законам, чего не могли делать в этой стране. И перешли они туда через узкие притоки реки Евфрат, ибо Всевышний дал им знак, задержав течение рек, пока они не перешли их. По этой стране была долгая дорога, в полтора года, поэтому эта страна была названа Ассарет. Они там жили до последнего времени, и когда они теперь начнут возвращаться, то Всевышний снова задержит течение рек, чтобы они могли их перейти, поэтому вы видели эту толпу мирной, но те, которые остались от вашего народа, это те, кто встречаются в пределах границ моей страны и т. п.

Один весьма ученый еврей сообщает мне в письме следующее относительно этих потерянных десяти колен, поддерживая мнение большинства раввинов:

«Господин,
среди наших раввинов находится только один, который считает, но без всяких доказательств, что пророк Иеремия вернул эти десять колен назад и восстановил их в своем отечестве, после того, как король Ассура их увел. Так что, по его мнению, эти упомянутые 10 колен находятся среди всех теперь известных рассеянных евреев, и следовательно, по его мнению, все 12 колен находятся в полном составе, и достаточно известны, и что нет никаких скрытых евреев.

Все другие раввины считают, и мое мнение такое же, что упомянутые 10 колен после /W 809/ увода никогда не были возвращены. Господь Бог сам их держит скрытыми, и что мы не знаем место или те места, где они находятся. В подтверждение этого мнения я привожу следующие выдержки. Во-первых, последняя песня главы 27 у Исайи, где Бог обещает, что те, которые потерялись в стране Ассура (то есть увезенные 10 племен) в назначенный день появятся, а именно этими словами: «И в этот день произойдет так, что будут дуть в большие трубы, тогда придут те, которые потерялись в странах Ассура».

В главе 11, песне 12 это же явствует, ибо там называют те 10 племен, которые [1026] были увезены и потеряны: «И он воздвигнет знамя (говорит пророк) среди язычников, и он соберет увезенных израилитов и рассеянных из Иуды, с четырех концов земли».

И так как пророк Иеремия рассказал и пророчил об уводе, происходившем так давно, (глава 31, песни 15 и 16), то достаточно верно, что он их и восстановил, тем более, что на том месте говорится и обещается полное восстановление 12 колен следующими словами: «Ибо они вернутся из страны врага».

Так получается по учению названных раввинов. Мы думаем, что пророк Иеремия в упомянутой главе говорит, что эти 10 колен в пути, когда их истребляли, покаялись в своих грехах, и что господь Бог их после увода спас из рабства и дал им свободу, которой они и сейчас еще пользуются, в неизвестном нам месте, до того времени, когда 12 колен соберутся в Обетованной земле и вновь построят храм, как пророк Хосеа ясно говорит в главе 2, что дети Иуды и дети Израиля соберутся и выберут себе главу. Упомянутые раввины считают, что эти 10 племен скрыты в некой области, которая отделена рекой под названием Сабатион, а эта река, согласно преданию, в течение 6 дней в неделю так бурно течет, и так запружена камнями и мелями, что ее невозможно перейти, а на 7-й день, а именно в Шабат, она спокойна и судоходна, в доказательство того, что именно этот день и есть Шабас, который Бог велел праздновать, и мы, евреи, его и принимаем так таковой, и нет ни малейшего сомнения в том, что мы празднуем нужный день, так как из рассказа про эту реку явствует, что это — чудо.

И не должно казаться или считаться странным, что эти 10 колен столько лет остаются скрытыми, и мир о них ничего не знает.

После того, как мы знаем, что в центре Испании в течение сотен лет были скрыты многие семьи в области Батуекас, которых лишь несколько лет назад случайно обнаружили. Эти семьи убежали туда в то время, когда мавры напали на Испанию и заняли ее». Здесь кончается переданное мне сообщение этого ученого еврея, который тоже был раввином.

Но насколько автор этого письма пишет неосновательно, и как он неправильно объясняет тексты пророков, это так ясно для того, кто раскроет Священное писание, что не стоит на этом долго останавливаться. Я остаюсь при том мнении, что эти увезенные и потерянные 10 колен рассеялись среди других народов так, что потомками стали неузнаваемы.

То, что думает весьма ученый господин Германнус Витсиус, очень известный профессор в Лейдене, относительно этих 10 еврейских колен, можно, как пример, видеть из следующих слов, взятых из его никогда достаточно не похваленного труда о 10 коленах Израиля ⁴⁶³. «Описатели земли сильно оспаривают точное местопребывания уведенных израильских колен, и вопрос еще не разрешен. Справедливо, что никого не удовлетворяет то мнение, будто их увезли в Колхис, Армению или далекую Скифию, ибо в Писании ясно говорится, что они переселились в Ассирию и в города меденов, тем более это становится ясным, потому что в Ассирии или в той части Мидии, расположенной рядом, встречаются названия, очень похожие на названия, указанные в Священной истории, как Халах, Хабор, Гозан и пр. Халах — это Калахена, известная у Птолемея, лежащая на севере, в Ассирии. Хабор — это у того же писателя гора Хабарос, между Медией и Ассирией. Идя от этой горы до Каспийского моря, /W 810/ встречается приблизительно в середине пути город Гаузания. Это Гозан, между [1027] двумя притоками реки Кирус. Эта область и близлежащая река, вероятно, получили свое название прежде, чем персы имели там свое господство». Здесь кончается [цитата] из Витсиуса.

Этот весьма ученый господин считает, что ошибочно принимают Харзарет за область, расположенную в полутора годах езды от Ассирии, ибо Птоломеус наносит Арсаратам в середине Медии, около реки Аракс, по ту сторону Каспийских гор.

Эта область, вероятно, сохранила название от израелитое, и не кажется правдоподобным, чтобы народ, изгнанный так далеко из своей земли, без армии, против воли тех, которые над ними господствовали, искали бы такие отдаленные края, как восточная Скифия. Из любви к своей вере им тоже не было надобности отправляться так далеко, среди диких людей, а скорее они вернулись бы обратно, на свою родину, вместе с племенами Иуды и Бенжамина, так что вероятно они остались в тех странах, где победители их поместили, и смешались с соседними народами. Правда, может быть кое-где несколько человек из этих 10 колен впоследствии переселились в далекие края, но не должно быть, чтобы целые племена переселились так далеко. Многие из них смешались таким образом с народами той страны, замарали себя идолопоклонством и чужой верой, отчего впоследствии они помрачились и были рассеяны, как сказано в Deuteronomium, ХХVІІІ ⁴⁶⁴. Неправдоподобно то, что один еврейский раввин мне сказал, будто остатки этих племен скрываются в Сине, и появятся снова оттуда. Он подкрепляет свое мнение тем местом из [книги пророка] Исайи, 49, песня 12, где написаны следующие слова: «Смотрите, они придут издали и увидите, эти придут с севера и запада, а те из страны Синим» (Genesis ⁴⁶⁵ 10, песня 17. См. и слово Сини.).

Он принимает слово Синим за Сину, к чему склонны и некоторые наши богословы, как можно видеть в примечаниях на полях, которые принимают Синим и Синиты за один народ, не думая о том, что название Сина, или Хина не принято в этом государстве, как оно принято лишь недавно иноземцами. Ибо это государство у его собственных жителей и других окружающих его народов известно под другими названиями. Названия государства также иногда меняются по желанию той династии, которая находится у власти, о чем можно было бы подробнее написать.

Один знатный господин, который долгие годы жил в Хоксиу, когда я его спросил, известны ли евреи в Сине, сказал мне, что он думает, что среди синцев есть евреи, что он знал одного человека и разговаривал с ним, который по внешнему виду не был похож на других синцев. Говорили, что он был из одного древнего рода, который блуждал по всему свету, и что у него особая вера (вероятно, иудиейская), но что он его никогда не спрашивал относительно иудейства, он [ничего] не знает о каких-либо иудейских синагогах в Сине, но что он в Хоксиу однажды встретил синца с рыжими волосами, между тем как у синцев почти всегда черные волосы, и у этого человека была совсем другая внешность, чем у других синйцев. Синские переводчики и те, которые были связаны с португальцами, и знали о евреях, сказали, что он был евреем, а другие Синцы о евреях ничего не знают.

В Сибири находится около 20 значительных городов, больших и малых, и хотя Тобол является главным городом, все же некоторые другие города превосходят его по торговле и количеству людей.

Калмаки, которые живут около Сибири (О калмыках см. выше на W 276.), не знают хлеба и принимают его за глину или землю. Когда у кого-нибудь [1028] есть раб из этого народа, то его нужно постепенно приучать есть хлеб, ибо, если давать его сразу, они умирают. Эти люди продают жен и детей.

В Сибири, а также и в Калмакии и Мугалии, делают очень красивые кружки, чашки, сосуды для питья и другое — из свиной кожи. Красиво, прочно, крепко, но прозрачно, так что похоже на рог черепахи.

В Сибири, а также в Сине, Бухаре и Персии приготавливают очень ценный красный или оранжевый благоухающий бальзам, под названием «темсуй». Его продают как хорошее лечебное средство по высокой цене. Им лечат раны и в растертом виде принимают внутрь. Он считается целебным средством от многих болезней. Люди знатные, в особенности в Сине и Персии, намазывают им рот, чтобы хорошо пахнуть, смешивают его с табаком, ради хорошего вкуса и нюхают его, чтобы чихать. /W 811/ Мне прислали несколько таких кусков, а также несколько сосудов для питья, о которых говорилось выше.

Мне сообщают из Архангела, из уст сибирских купцов, относительно этой мази или бальзама следующее:

Его делают из различный вещей, в том числе из крови разных ядовитых животных и менструирующей женщины, и это, якобы, является целебным средством от разных опухолей и воспаления, а также лечит свежие раны, если его намазать на рану с небольшим количеством слюны. Он является и сильным чихательным средством, если его нюхать в растертом виде. Но если его много употреблять, он очень вреден. Сибиряки его растирают и пьют против других болезней и т. п.

На одном из кусков этой земли, или бальзама, написаны следующие слова, на арабском языке, позолоченными буквами: «Molla Thalib Sahehen», что значит:

«неподдельный из Молла Талиба», подразумевается «бальзам». Слово «молла» значит «учитель» (Жрец или главный жрец.), так как, очевидно, этот бальзам назван так по имени какого-нибудь значительного врача или лекаря и сделан в Бухаре или в другой области около Персии, где пишут по-арабски, как можно действительно видеть ина другом куске этого бальзама, хранящемся у меня. У него не такой хороший запах, он не такой плотный и светлый и красивый по цвету, как этот кусок, на котором написаны буквы, не похожие ни на персидские, ни на турецкие или арабские буквы, а скорее на китайские или верхне-тартарские, быть может, это на мугальском, калмакском языке или наязыке каких-нибудь других соседних народов, где он, по всей вероятности, и был сделан. Слово «темсуй» похоже на «бензуй», это арабское слово и значит «благоухающая смола». У меня хранится несколько веток такого дерева, мне присланных из Ост-Индии, из которых капает смола.

Земли Перми, иначе называемые Пермь Великая, имеет соседями с юга башкир, а с севера зырян, на западе Вятку, а на востоке область вогуличей и Сибирь. Эта область получила название от города Пермь, расположенного около реки Вишеры, которая является притоком Камы. Этот народ, говорят, приносит дань в виде пушнины и лошадей его Царскому Величеству. Зимой здесь перевозят товар на собаках и ходят на длинных плоских конках по снегу и льду. Русские крестили этих людей, и вместо того, чтобы, как раньше, служить идолам, они теперь почитают истинного Бога. Мы видим там христианскую веру в полном расцвете, к вечной чести Их Царских Величеств. Однако, говорят, что в лесу, встречается еще много тайных знаков их языческой религии. Прежде они почитали солнце и луну. [1029] Раньше они почти не употребляли хлеба. Прежде это было княжество. Земля там очень влажная и болотистая, так что летом плохо ездить. Многие живут в палатках или шалашах из веток. Денег или монет там в обращении мало, а раньше совсем не было.

Вначале было очень трудно обратить эти народы в христианскую веру. Говорят, что первого архиепископа Стефана (в городе Пермь находится престол архиепископа), посланного туда русскими, они убили стрелами, содрав с живого кожу. В городе Пермь находится престол архиепископа. Их считают очень древним народом, они живут охотой. Самоеды, которые живут дальше к северу, очевидно, произошли от этого народа.

Молитва Господня на языке Перми

Mian aje, — Отче наш
kon dose vilin — иже еси
Olaniin — на небеси
Namid — Да святится
имя Твое — medrezasas tead
Canulni medvoas — Да приидет царствие Твое
Mianorda it zytujnasmedvo — Да будет воля Твоя
zegol vilin olani in, — Яко на небеси
imu vilien — и на земли
Nian — хлеб
Mon cudolai — наш насущный
vaimiando oni. — даждь нам днесь
Lez — и остави нам
mianlo uzjez, — долги наши,
tegol mi — яко же и мы
leziam mian — оставляем нашим
/W 812/ uzjezuvotirla — должникам
vozty — И не введи нас
porsalomes, — во искушение,
dorz — но избави
mianlo — нас от
kulordis. — лукавого

Если хотят ехать из Перми дальше в Сибирь, то приходится из-за высоких гор и каменных скал идти на Верхотурье.

Жителей Перми называют пермяками. Как рассказывает Магинус, их язык и письменность очень отличаются от языка московитов. Другие же говорят, что они совсем не умеют писать. Река Кама пресноводная, хотя на ее берегах есть колодцы с соленой водой. Говорят, что из них ежегодно извлекают 1 000 раз по 1 000 пудов соли. Река Кама получила свое название оттого, что она камениста и течет из Каменных гор, ибо «камени» значит «камень». Считают, что эти горы — Sona Orbis или Пояс Земли, о котором столько говорили древние. Там мало хлеба или ржи. Ездят там в санях на оленях. Говорят, что еще живы потомки древних пермских князей. Они крещены, и Их Царские Величества содержат их очень щедро и в почете.

Народы Перми, так же как и песервис, юнгус угуличи и пиннагис, по Йовиусу ⁴⁶⁶, приходили в Устюг на рынок менять ценные меха. Народ Перми, говорит он, несколько раньше до него, поклонялся идолам. Уходя с Вогульских гор, путешественники приходят к высоким горам, которые, по его мнению, являлись Гипербореей древних.

В Вогульской области, расположенной около Перми, живут люди, называемые «вагуличи» или «вагулы». Это язычники. Там встречаются крупные мужчины и маленькие женщины.

Относительно дороги из Сины в Сибирь мне пишет весьма ученый господин Клейер, бывший главный врач и советник юстиции в Батавии, следующее:

«То, что существует дорога из Сины через Сибирь и Тартарию, явствует из письма, мне написанного из Сиама 9 ноября 1678 г. отцом Иоанном [1030] Батистом де Малдонадо; переведенное с латинского языка, оно звучит так:

«Посол московских великих князей (подразумеваются Его Царское Величество) в этом году приехал в Пекин. Он предлагал, между прочим, императору Сины взаимную торговлю. Посол спросил, как обстояли дела прежде, во время отца его князя, когда посол приезжал в Сину, в Пекин. Говорил много, чтобы установить дружбу и прославить своего господина. Он сказал, что все народы до Синской стены, находятся в зависимости от Московии и попросил разрешения осмотреть Великую стену, которая отделяет Сину от Тартарии, в чем ему было отказано, ибо Синцы знают хорошо, что московиты имеют поблизости много замков, крепостей и гарнизонов. И хотя они великолепно приняли посла, они все же не удовлетворили его требования, в особенности при его отъезде. Ибо, когда император хотел передать ответ, посол заметил в титуле разницу между «императором» и «великим князем», и он не захотел принять ответа, если не приравняют титул его господина к титулу синского императора, что и было сделано, так как он является императором многих государств. Но так как синцы не во всем удовлетворили посла, он уехал рассерженным. Посол был осанистый человек, говорил по-латыни и мог много рассказать про польскую войну с турками. Некоторые говорят, но об этом отцы мне не пишут, что он потребовал, чтобы император принял христианскую веру». Здесь кончается упомянутое письмо.

Так как в этом труде в нескольких местах упоминаются русские мили или версты, то я здесь даю некоторые замечания.

Дойген ⁴⁶⁷ считает, что 9½ верст содержится в одной шведской миле (содержащей 18 000 шведских локтей, это более 10 000 французских локтей), считает, что 11½ шведских миль составляют 1 градус. Тогда, следовательно, в 1 градусе прямого пути содержится 109 верст или больше 7 верст в обычной немецкой миле, а 15 таких миль составляют 1 градус.

Снелиус ⁴⁶⁸ тщательно измерил и выяснил, что 1 градус имеет длину 28 500 рейнландских палок, одна немецкая миля содержит 1 900 палок. Таким образом, каждая верста содержит 261½ рейнландских палок.

/W 813/ Янсониус ⁴⁶⁹, в своей книге о России, описанной Массой, определяет 1 градус в 80 верст. Это 5⅛ версты в 1 немецкой миле, а каждая верста имеет длину в 356¼ палок.

На карте России, изданной Гесселеусом, 1 градус считается 87 верст, и таким образом мы имели бы 5⅘ версты в одной обычной немецкой миле и, следовательно, в 1 версте около 328 рейнландских палок.

Олеариус ⁴⁷⁰ (который обычно довольно хорошо отмечал расстояния и правдиво рассказывал о том, что видел) говорит, что 5 русских верст составляют 1 немецкую милю, и что таким образом 75 верст составляют 1 градус.

Согласно последнему измерению верст, недавно произведенному в России, по дороге между Новгородом и Москвой, каждая верста или русская миля отделяется камнем, на котором написано ясными русскими буквами расстояние, с помощью чего каждый, кто умеет читать, может его узнать. По этим новым измерениям составили новую меру верст, приблизительно из двух старых, для которых не имели точного размера. Эти новые версты содержат 3 000 русских аршин. Каждый аршин содержит приблизительно 2 рейнландских фута.

Как видите, 1 градус содержит между [1031] 115 и 109 таких старых верст, то есть, тех старых, неизмеренных верст, на которые нельзя положиться. Из двух таких старых составлена одна современная верста нового измерения.

Некоторые считают, что можно, было бы с полным основанием для сравнения определить в 1 градусе 92 версты. Другие считают, что в 1 градусе 109 верст. Третьи же — 85 верст, или еще меньше. Современные версты берутся, как было сказано, больше, чем раньше, потому что их теперь измеряют, в то время как раньше брали только предположительно. Считают, что самое верное, если принять 75 верст в 1 градусе. Это значит — 5 верст в одной обычной немецкой миле, к чему и я склонен присоединиться, как к наиболее верному определению. Но следует отметить, что не все расстояния между городами в этих краях как следует измерены, а часто составлены по предположению крестьян, которые их никогда не мерили, так как они ходят либо пешком, либо верхом, летом или зимой, что создает большую разницу. Потому на это нельзя положиться. Расстояние между городами в Сибири часто считают целыми или половинами дня пути, неделями и месяцами. И так как большая разница, ездят ли летом или зимой, через горы или по равнинам, против или по течению водных путей, то можно легко судить, как тщательно нужно было следить, чтобы правильно определить расстояние между городами в этих краях. Дороги около Украины довольно хорошо помечены камнями, но в Сибири они определены часто лишь старыми верстами.

В Сибири существует измерение расстояния между двумя городами, называемое «позыв рекою», что значит как бы расстояние, на котором можно едва слышать голос человека, громко кричащего на воде или через реку.

Устюг — это известный город, расположенный на реке Двине. Здесь ежегодно собирают людей, которых ссылают в Сибирь, чтобы переждать до зимней дороги.

Его называют словом Устюг, что значит как бы устье реки Юг, ибо он стоит на устье реки Юг или Сухона. Этот край находился издавна в Новгородской области. Пушнина здесь не такая хорошая, как в других местах. Соли там много, ее вываривают из ям.

Недалеко оттуда, некоторые считают, что он находится ближе, чем я нанес его на карту, стоит город Сольвычегодская. В этом городе находятся несколько тысяч домов и около 7 монастырей, каменных и деревянных. Окружность этого города — 2 часа ходьбы. Через реку построен мост. Там растет много хлеба и земля вокруг засеяна. В реках очень много рыбы. Там можно достать все, даже меха, вино и другие вещи, которые привозят издалека.

Несколько лет назад некие московские купцы проделали путешествие через Сибирь в Китай, откуда обратно привезли товар, состоящий главным образом из золотой и шелковой парчи и драгоценных камней, которые они в течение 4 месяцев наторговали в главном городе Пекине, /W 814/ они называли его Бадзин, а иногда Камбалу. Туда они привозили меха и различные товары. Они рассказывали, что, согласно их ежедневным записям, они от города Устюга до главного города Сины проделали 2 800 немецких миль (Что касается указанных расстояний между городами, я вижу, что здесь допущены ошибки.), а от Устюга до крайних границ Сибири, поскольку они находятся под управлением Их Царского Величества (по их словам), 1 890 миль. Они прошли много диких и незаселенных, а также много неплодородных земель.

Страна бухарцев, которые тоже ведут крупную торговлю с Синой, оставалась у них с правой стороны, по пути туда. [1032] Бухарцы торгуют с синцами скотом, который они в большом количестве ввозят в Сину и меняют его там на различные золотые, серебряные, шелковые и другие товары. Они жаловались на то, что их торговля вышла не так выгодна, как они хотели бы, ввиду того, что одна из самых богатых областей Сины, которая вывозит наибольшее количество шелка, восстала против Хана, хотя они за некоторые товары, стоимостью в 1 рейхсталер, выручили 60 рублей, или 120 рейхсталеров. На голландские сукна там было мало спроса, так что часть их пришлось взять обратно. Они их потом продали тартарам. Пекин был, по их словам, величиной с Москву, внутри белой стены. Они называли синского императора Богды Хан, а его древних подданных, к северу и на этой стороне стены Сины — богдойцы. Вначале их приняли за шпионов, и они подверглись опасности быть убитыми, так как шел слух, будто за ними по пятам шла армия. Но когда все исследовали, и оказалось, что это неправда, их приняли с большим почетом и вежливостью. Во время их пребывания, они за счет хана были обеспечены всем необходимым. Их Царские Величества в тех краях пользовались очень большим уважением и его называли Великим, Грозным и Белым царем. Глава духовенства, который у них находился в большом почете, советовал хану жить с Их Царскими Величествами в добром согласии и искать их дружбы, что он и намерен был делать, отправив с этой целью посольство к Их Царским Величествам для того, чтобы просить помощи против мятежников. Раньше Их Царские Величества отправили посольство туда, но послали его к императору династии Тайминг, когда тот [уже] умер, посольство безрезультатно вернулось, а теперь находился другой посол в пути.

Они рассказали далее, что по пути туда они около 30 недель скитались по степи (так русские называют обычно всякую дикую пустынную, сухую и бесплодную землю) и были введены в заблуждение тартарами. На лошадях, на которых эти люди [тартары] ездили, очень легко ими управляя, русские могли ездить с большим трудом.

Как происходит путь от упомянутого города до Пекина, по каким дорогам и областям он идет, об этом следует здесь очень краткое и правдивое описание, как записывали время от времени эти купцы.

21 февраля 1673 г. они в количестве 6 человек с сопровождением из 40 человек, отправились из Устюга на санях и приехали сперва в Верхотурье, лежащее от Устюга в 1 000 верстах или 200 немецких милях (В этом, 1704 г., из Тобола правит Сибирью губернатор князь Михаил Яковлевич Черкасский.).

От Верхотурья до Тобольска 700 верст или — 140 миль.

Это главный город и столица всей Сибири. Здесь купцы должны были ждать 2 месяца, пока откроется река. Они оттуда сперва поплыли вниз по реке Тобол, а затем вверх по Оби. Суда люди волокли, так же и по реке Кеть. После 12 недель плавания, они прибыли в острог или местечко Енисейск, лежащее от Тобольска на — 600 миль.

Отсюда они водным путем добрались в течение 7 недель до острога Яконский (Это место, которое, очевидно, лежит на Енисее, мне под этим названием неизвестно.), куда они прибыли 15 февраля. /W 815/ Там пришлось им ждать три с половиной месяца до Зимнего пути. Они считали, что до этого места. От последнего [острога Яконского] — 720 миль.

Этот путь они прошли быстрее, потому что не приходилось так бороться с течением реки. Оттуда они, на санях, за 4 недели прибыли в Селенгинский острог. Это последнее место на территории Их Царских Величеств в той стороне. Проделали от Яконской — 220 миль. [1033]

Отсюда сушей, на верблюдах, через области Мугальских тартар, большей частью по пустынным местам, они пришли к местопребыванию Хана, или императора, этих народов, которого они называют Ачирой царь и местожительству его главного жреца, которого они называют святым или пророком Катухта. Расстояние от Селенгинска — 100 миль.

Отсюда до сухой песчаной пустыни, называемой Гоби — 120 миль.

По этой пустыне они шли 5 дней и рассчитали, что это расстояние в — 40 миль.

Перейдя ее, они за 10 дней пришли к границам Синцев или тартар, которые теперь владеют Синой, и прошли — 80 миль.

Пройдя за Синскую стену, они за 7 дней прошли 17 городов, окруженных стенами, до Пекина, который они называли Бадзин или Камбалу. Он расположен от упомянутых границ на — 200 миль.

Таким образом, они прошли от Устюга до Пекина 2 220 немецких миль, каждую милю за час ходьбы. Тартары, калмаки и дауры с севера от Стены, жили обычно не в городах, а некоторые, подобно мугалам, в хижинах, некоторые в полях, кочуя, там, где пастбища казались лучше для их скота.

29 зимнего месяца [декабря] 1674 г. они прибыли в Пекин, в количестве 43 человек, а именно: 6 купцов, 17 слуг и переводчиков, и 20 казаков или русских солдат. 25 февраля 1675 г. они отправились оттуда и 20 декабря этого же года прибыли в Устюг. Около 8 недель они задержались где-то в дороге. Но они быстро ехали, потому что теперь шли вниз по рекам и еще потому, что по пути туда мугалы и калмаки месяцев пять кружили с ними, а они могли бы пройти этот путь за два месяца.

Земли Их Царских Величеств и синских тартар разделяются приблизительно рекой Амуром (В 1688 г. в этом отношении произошли некоторые изменения.). Дорогу от Тобола до этой реки, якобы, можно обычно проехать за 7 месяцев. Вся область, вдоль моря, к северу от Амура, находится под властью русского царя, и все народы, которые там живут, платят ему дань. Несколько лет назад казаки или русские солдаты, которых держат на царской службе в этих краях, разбили или разогнали однажды 12 тысяч, затем 30 тысяч, а в третий раз — около 40 тысяч синских тартар. С тех пор они жили в мире с ними.

Некий иезуит, который в остальном в своих описаниях выражается о русском народе во враждебном тоне, говорит, однако, про их границы следующими словами:

«...чтобы одновременно показать победы московитов, земли которых граничат почти только с известной Стеной, которую императоры Сины прежде построили против вторжения западных тартар... и т. д.».

ОПИСАНИЕ
Некоторых городов и мест в Сибири, доставленное мне одним знатным русским господином, который в 1689 г. их все посещал

В начале зимы обычно едут к границам Сибири и там сперва попадают в область под названием Великая Пермь, которая со стороны Московии граничит с областями Устюг и Вага. /W 816/ С левой стороны, к северу, она простирается до реки Печоры и до народа самоедов, иначе Пустозерска, который тоже приближается к сибирским границам, а именно, до города Березов, через [1034] незаселенные места. Этот город ведет торговлю, имеет общение с иноземцами. Главный город упомянутой Великой Перми — это крепость, называемая Соликамская, расположенная на реке Каме. Там здания обычно построены из дерева и не особенно украшены, однако там встречаются богатые купцы, извлекающие прибыль из торговли солью, которую они, вокруг этого города и в других местах этой области, варят и увозят для продажи в других краях Московского государства. Среди пермяков встречается много людей, которые живут в поселках и не знают ни слова по-славянски или по-русски; у них особый язык и они знают несколько коротких молитв, которые переведены на их язык мучеником Стефаном, проповедовавшим им христианскую веру. Эти люди имеют до сего дня епископа в Перми, но не имеют ни книг, ни рукописей на своем языке. Они живут в многолюдных деревнях, очень богаты хлебом, скотом и рыбой. Они охотятся в лесах на различных зверей. Там повсюду водятся соболя очень плохого качества, которых они продают вместо куниц. Через несколько миль от этого замка начинаются каменные хребты, которые образуют границу сибирского государства между Соликамской и городом в Сибири — Верхотурьем. Расстояние от этого места до Верхотурья 74 голландских мили. Мало приходится ехать по ровным дорогам, а большей частью через очень высокие горы. Там нет летней дороги из-за очень крутых каменных скал и лесов. В них встречаются болота и источники, выходящие из каменных скал. Между гор в некоторых местах есть прекрасные долины, не очень большие, но с плодородными полями. Однако они большую часть года подвержены сильным морозам. Горы, о которых говорилось выше, простираются с севера к западу до земель Казанского государства и до города, называемого Уфа. В этих горах раньше искали серебряные руды. Так как в месте под названием Уральские горы, [руды] не нашли, то и прекратили поиски. В этих местах живет народ, обитающий в хижинах, называемый башкиры. В военных делах они очень храбры и их очень боятся калмаки, которые живут недалеко от них в степях. По языку и нравам они похожи на тартар, но в некоторых словах имеется разница. Они придерживаются закона Магомета. Крепость Верхотурье получила свое название от реки Туры, на берегу которой она стоит. Она построена из дерева на небольшой каменной скале, у конца названных гор. Жители этого замка не очень богаты. Между прочим, они считают за честь брататься с сибирскими народами. За несколько миль от Верхотурья обитает небольшой народ, который называют вагуличи. Они живут в лесах, вместо домов у них лачуги, построенные из дерева. У них особый язык, который не имеет ничего общего с другими языками. Они не знают ни законов, ни письменности.

Если проехать от Верхотурья на восток 6 немецких миль, то слева начинается река Тагил. Через несколько миль она впадает в реку Туру. Вокруг нее прекрасные поля, очень плодородные хлебом. На этой реке стоят самые лучшие деревни этой области.

Когда пройдут от Тагила несколько миль через дикие леса, то начинаются владения крепости Турин, или Епанчин, с прекрасными полями. У живущих там людей, среди различных предметов питания, — большие запасы хлеба.

С левой стороны к северу от Верхотурья стоит еще замок, называемый Пелым. Я не могу его подробно описать, но, как мне сообщают, это небольшое местечко, и оно имеет на самом деле только один надежный вход. Туринск, [1035] или иначе Епанчин, стоит на берегу реки, на красивом месте. В его подчинении находятся несколько тартарских деревень, которые причисляются к Сибири.

/W 817/ От Верхотурья до Турина, или Епанчина, расстояние около 65 миль. Когда едут от Епанчина на юго-восток, приезжают к крепости, называемой Тюмень, очень известной в Сибири. Это большое поселение, красиво расположенное на берегу реки Тобол. В Сибири не такой большой запас хлеба и скота, как в Тюменском ведомстве и в поселениях Тобольского ведомства, которые ведут торговлю с ведомством Тюмени имеющимися у них товарами. Река Исеть течет через ровные красивые поля из вышеупомянутых каменных скал, с севера на юг, в Уфимском ведомстве, куда на жительство часто отправляются уфинские башкиры. В Тюменском ведомстве находится большое количество деревень, большей частью тартарских. В этих местах живет много тартар и бухарцев, которые там уже давно жили. У них магометанская вера. От замка Тюмени до города Тобольска 40 миль. Он стоит на востоке от Тюмени, на большой реке Иртыш, которая течет с юга на север. У этого города река Тобол впадает в Иртыш. С другой стороны этот город, или деревянная крепость, стоит на очень высокой горе. Вокруг нее недавно сделан земляной вал и жилища многих горожан. Жители имеют свои жилища у подножия горы на берегу Иртыша, где расположены и многие дома бухарцев и тартар, из которых некоторые служат на жаловании у царя, в коннице, а остальные жители занимаются торговлей. В Тобольском ведомстве между русскими деревнями попадается много тартарских деревень. Все Тартары и бухарцы сохраняют, еще с завоевания Сибирского государства, магометанскую веру. Город Тобольск был при завоевании Сибирского государства перемещен из прежнего расположения на верхнем течении реки Иртыш на расстояние около одной мили, где и сейчас можно видеть большие земляные валы. Купцы в этом городе (где живет митрополит) очень богаты, но самые богатые — это бухарцы, которые ведут крупную торговлю различными синскими товарами с другими бухарцами, из Бухары. Они живут около калмаков и на базарах стоят около них, когда приходят устраивать ярмарку. На этой ярмарке существует обычай, по которому воевода Тобольска посылает с войском из Тобольска, Тюмени и из других городов несколько судов, построенных для этой цели, к озеру за солью, вверх по реке Иртыш. Этот путь составляет, как говорят, 200 небольших миль. Соль сушится на солнце. В это время прибывают в большом количестве бухарцы со своими китайскими товарами. Их много видно в тех местах, где калмыки имеют свои жилища. Они устраивают ярмарку вместе с русскими, обменивают товар на товар и ничего не продают за деньги. Когда они кончают торговлю и нагружают соль, они снова приплывают по реке Иртыш вниз, к Тобольску. В винном месяце [октябре] из Тобольска — вверх по Иртышу. Сама река течет на юг до крепости под названием Тара, в 60 милях от Тобольска. Она тоже очень хорошо расположена и имеет большие запасы хлеба. Если отсюда ехать несколько на север, то там начинается тартарская община, под названием Бараба, численностью около 3-4-х тысяч человек. Когда с них собирают дань в царскую казну, что обычно делают военные отряды зимой, в октябре и январе, тогда одновременно ее собирают и от калмыков, принуждая их платить ввиду полного отсутствия защиты в крепостях, а также из-за слишком большой разбросанности этих [1036] племен. От Тобольска вниз по реке Иртыш, который идет прямо на север, до Демьянского Яма, находящихся на русских землях, в 4-x днях пути. От Демьянского Яма до Самаровского Яма, которые тоже под русской властью, и около которых река Иртыш впадает в большую реку Обь, — 6 дней езды. От Тобольска до Демьянского Яма, с обеих сторон Иртыша, красивые места, очень пригодные для земледелия. /W 818/ Там встречается много русских и тартарских деревень. Проезжая по реке мимо этого Демьянского Яма, начнутся большие болота и леса, в которых живут люди, называемые остяки, любители охоты на разных зверей, а также и рыбной ловли. У них особый язык, который не похож на языки упомянутых народов. Это простоватые, очень бедные, глупые и несчастные люди. Они все идолопоклонники и открыто почитают дьявола. Вокруг Самаровского Яма совсем нет пахотных земель, из-за сильных разливов реки летом и морозов зимой. От Самаровского Яма вниз по течению реки Иртыш, полмили до реки Обь, которая идет там с востока на запад. Это большая и спокойная река. Вокруг много лесов и очень низкие места. Около этой реки, на обоих берегах, живут люди, которых тоже называют остяки. У них такие же нравы, но они отличаются по языку и их называют Верханские остяки. Они одеты лучше, носят одежду, сделанную из рыбьей кожи. Ниже по реке Обь на 40 миль находится крепость под названием Березов, расположенная от берега реки Обь в 2 днях пути к западу. Вокруг крепости живет много людей, которых называют самоеды. Они такие же, каких мы встречали около Архангела. Этот народ распространен до реки Печоры. Они общаются с самоедами, которые живут около Архангела. Вверх по реке Обь (в устье Иртыша, за 5 дней езды) находится замок на левом берегу, под названием Сургут, очень маленькое населенное место, которое не имеет в подчинении деревень. Их нет кругом из-за больших болот по берегам реки Обь. В Сургуте живут слуги Их Царских Величеств для собирания дани соболями. Дань собирают от остяков, из которых многие живут на реке Обь, с такими же обычаями, как у тех, о которых выше рассказывалось.

Река Обь очень большая. Она течет не быстро, в направлении с востока к северу. Когда едут от Сургута вверх, в течение двух недель, что составит около 100 немецких миль, то встретится небольшой замок под названием Нарым. Он стоит от берега Оби на одну восьмую мили. Вверх по течению на расстоянии одной мили оттуда впадает в реку Обь большая река под названием Кеть, которая течет несколько влево от реки Обь с востока. Названная река Кеть впадает в эту реку двумя или тремя рукавами. Первый рукав около замка Некети на реке Нарым, которая иначе называется Некет, расстояние в 4 дня пути. Он небольшой, там только около 20 жилых домов. Около Нарыма нет больших полей, но там много деревень и пашни, но она редко бывает плодородна из-за частых и сильных морозов. Жители там живут охотой на зверей. От нижнего притока реки Кеть в направлении реки Обь идут равнинные места к югу. От Нарыма вверх по течению Оби, в 8 днях пути, есть большая крепость, называемая Томск. В ней живут много служащих Их Царских Величеств и купцов. Вокруг него [Томска] много прекрасных пашен. Он стоит на реке Томь. Он находится от реки Обь примерно в 3-х небольших [?] милях. Если ехать от этого замка на 150 миль к северо-востоку, то доедут до небольшой крепости, называемой Кузнецкой Острог, где живут несколько сот служащих для [1037] сбора дани от иноземцев. От Томска влево, к югу и по равнинам у реки Обь, живут дикие люди, под названием киргизы и мугалы. Алтын хан, который был не очень силен, и владения которого перешли к другому хану, жил здесь в постоянных домах, около озера под названием Ямиш. Нынешнего князя зовут Бушухту хан. У мугал и калмаков существует обычай, по которому, когда хан или тайша слишком обременяет чем-нибудь своих подданных, и иногда и без всяких причин они не хотят повиноваться ему, то они уходят и переходят под власть другого господина, как настоящие подданные. Если смотреть с севера на юг, то по левую сторону от Кузнецкого острога находится известный в Сибири город Енисейской, стоящий на реке Енисее. /W 819/ Самая лучшая дорога туда идет от Кетского острога (возможно, это Вагайскии) или укрепленного места на Кети, или до московитской деревни Волока, в которой находятся несколько бедных крестьянских домов, и откуда от реки Кеть идут прямо на восток сушей около 12 больших миль до Енисейска. Расположение этого города очень красивое. Вокруг него очень много деревень на реке Енисей, а также хорошие пашни. Между реками Обь и Кеть есть еще одна река, не меньшего размера, под названием Чулым, которая выходит из очень больших болот с северо-востока и впадает в реку Обь. На этой реке живет очень бедный народ, который имеет свой собственный язык; по вере они магометане. Жители города Томска, которые выше описаны, требуют от них дань. Этот народ полностью зависит от власти его Царского Величества. Он не особенно многочислен, как свидетельствуют живущие там люди. Их насчитывают до двух тысяч. Вблизи города Мангазея, в котором стоят около 500 домов, служащих и разных жителей, из-за сильного мороза и холода нет пашен или населенных пунктов в поле, только в лесах там живут самоеды и тунгусы, у которых разные языки, но они все идолопоклонники. От Мангазеи до реки Енисей около 12 дней пути. Прежде по этой реке плавали суда, которые назывались кочи, такими же пользуются в Архангеле. Они шли от устья реки Обь в реку Енисей, но из-за плавающих в море льдин получали большие повреждения. В этих местах водится много оленей, белых и черных песцов с длинными хвостами, а также росомах и соболей. Вверх по реке Енисей, около 30 миль к северу в эту реку впадает большая, к северу идущая река, так называемая Верхняя Тунгуска, а также еще две реки того же названия: Средняя и Нижняя Тунгуски, которые тоже впадают в реку Енисей. На ней живут народы, называемые тунгусы. Около реки Верхняя река Тунгуска поворачивает прямо на восток по равнинам, где стоит сибирский город Краснояр. От города Енисейска до Краснояра будет около 100 миль. Вся эта местность прекрасна и очень плодородна. В нем [Краснояре] около 1 000 домов. Здесь иногда приятно тепло. Имеется несколько пригородов, где живут служащие Его Царского Величества, которые там собирают дань с жителей. Ввиду того, что пригородов вокруг этого города очень много, я сознательно не даю их описания, а возвращаюсь к описанию устья реки Верхняя Тунгуска, потому что это ближайшая дорога в Сибирь. Река Верхняя Тунгуска берет свое начало из вод Байкала. У нее очень хорошая вода и стремительное течение с сильными водоворотами, так что если кто погрузится в реку нижней частью тела, то от сильного напора воды не сможет удержаться на ногах и будет вынужден плыть. У нее очень прозрачная вода: на глубине 5-6 саженей видны на дне [1038] мелкие предметы. Эту реку называют около Добратского острога, или Братского, Ангарой. Но когда река соединяется с рекой Окой (В другом месте находится еще одна река Ока.), (а эта Ока впадает в нее с юга от Братского острога), тогда ее называют Верхняя Тунгуска. Эта река хорошо известна по всей Сибири не из-за ее величины, хотя она и не маленькая, но из-за ее больших порогов и других каменистых мест, которые встречаются и в других реках Сибири, у Краснояра на реке Енисей. Когда от Енисея едут вверх по Тунгуске, то на расстоянии одной большой мили находится большой порог, называемый Стрельно, длиной в полмили. С обеих сторон стоят большие каменные скалы. Затем вверх по этой реке в 6 днях пути находится Мурской порог. Он не очень большой и получил свое название от реки Мур, так как расположен у устья этой реки. Река Мур не очень большая, она впадает с юга в реку Тунгуску. Оттуда в 3-х днях пути находится порог, очень затрудняющий движение судов, который называют Казина Шивера. /W 820/ Здесь переправляются под парусами, так как в середине реки есть впадина, и канатами невозможно перетаскивать суда, потому что река шире 800 сажен. Если судно подходит к этому месту и нет попутного ветра, то оно вынуждено ждать, пока не подует попутный ветер, как это с нами произошло, когда мы под парусами подошли к этому месту, и некоторые из наших судов прошли против сильного течения, а другие, которые не успели пройти с тем же ветром, были вынуждены ждать 10 дней, пока не подул попутный ветер. От этого места в 3-х днях пути находится порог, называемый Плиниский. Он не очень большой, однако из-за множества камней очень затруднителен для судов. Через несколько дней пути оттуда приходится проходить мимо устья реки Илим, которая слева, с востока впадает в Тунгуску. Река Тунгуска поворачивает на север и течет несколько к востоку, где на расстоянии одного дня пути есть порог, который называют Шаманский порог, очень труднопроходимый, длиной около 3-х больших верст. Когда корабли переправляются через него, с них снимают все товары и закрывают окна и входы просмоленными шкурами. Отсюда за 2 дня пути приходят к порогу Долгой, длиной в большую немецкую милю. Через этот порог, однако, есть свободный проход. За один день пути от этого порога есть еще один порог, называемый Падунский, очень трудный и длинный, около 200 саженей. Берег здесь равнинный и рабочие могут без затруднения выходить. Здесь заканчивается это короткое описание Сибири.

СЛЕДУЕТ
Описание Сибири, составленное около 12 лет назад в России и присланное мне (В 1670 г. мне вручили это сообщение, как и другие, в годы, отмеченные мною на полях.)

Сургут расположен на Оби. Это очень плохое место. Зимой жители там должны перевозить товары и людей по суше на маленьких санках, которые называются нарты, в них запряжены собаки. У этих собак к ногам привязаны маленькие узкие дощечки, которые называют на языке той страны лыжи. Собаки с помощью этих дощечек быстро продвигаются вперед, почти с быстротой лошади. Или они тянут саночки без таких лыж под лапами. Используют этих собак по всей восточной Сибири, вдоль реки Лены, к даурам и по холодному северному берегу.

Когда люди приходят к ровным проложенным дорогам или к замерзшим [1040] озерам и рекам, они сажают собак в сани, а возница, который на лыжах обычно идет впереди собак и ведет их, садится сзади на санки, поднимает небольшой парус на маленькой мачте, которая, пока не нужна, лежит сбоку санок, и едет под этим парусом, будто по воде. В руке он держит шкот, или привязывает его к санкам и правит ногой, как можно видеть здесь, на рисунке.

От Самарова до Березова местность мало заселена. Между этими двумя городами соединяются реки Обь и Иртыш. Там Иртыш теряет свое название и принимает название Оби. У озера Соур, около Березова, русские садятся на корабли, направляясь по Оби в город Мангазея, расположенный довольно далеко к северу. До него простирается Тобольское воеводство, которое начинается от Верхотурья. Около Мангазеи встречаются ценные соболя и другая пушнина, почти такая же хорошая, как на Лене (которую считают самой ценной) или у дауров.

Сургут окружен частоколом и башнями. Там не растят хлеб. Промышляют прекрасной рыбной ловлей, хорошей охотой на соболей, черных, белых и рыжих лисиц, а также горностая и белку. Страна до реки Вах обильно заселена остяками.

Несколько вверх по течению Оби, к городу Нарым, тоже довольно густое население, но не такое густое, как в описанной области. Вокруг этого городка растет немного хлеба, но там плохая пушнина.

Около Нарыма, или несколько выше, река Кеть берет свое начало из страны киргизов, и идет до города Кетской.

Начиная с Нарыма, вверх по Оби, до Томска, страна густо заселена. /W 821/ Там идут хорошие хлебные поля, до города Кузнецкой, лежащего несколько [1041] южнее, ближе к калмыкам и киргизам. Здесь встречаются соболя и бобры, но не такие хорошие, как в Сургуте.

Томск — главный город этого края, начиная с Оби, вниз до реки Енисей и до Даурии. Он стоит на высокой горе, недалеко от маленькой речки того же названия. Его укрепления построены в форме квадрата, с деревянными башнями и частоколом. Под замком на берегу реки Томь есть большой пригород. Здесь жизнь дешевая. Места вокруг красивые, густо заселенные. На реке Обь живут калмыки, а вверх по реке Томь — тартары, которые живут с русскими в большой дружбе. В стороне от города Краснояра, Енисейского и Кетского живут киргизы. Вниз по Оби живут остяки, которые платят дань Их Царским Величествам.

В город Томск приезжают бухарские и калмакские купцы, так же как и в Тобол. Они отправляются с разными индийскими товарами в Енисейск, расположенный вблизи реки Енисей, в Краснояр и в Кузнецкой. В этом последнем городе такое же хорошее железо, как и в Швеции.

Область Томска может собрать 4 или 5 тысяч ратников для защиты от врагов. Эта область доходит до реки Амур или Даурии и до синских границ, докуда простирается власть Их Царских Величеств.

Воеводство на реке Лена состоит из 4-х городов. Там не растет хлеб. Якутской — это там самый главный город. Оно простирается до Ледяного моря. Все жители здесь должны платить дань Их Царским Величествам. Это воеводство считается самым богатым и доходным во всей Сибири.

Енисейской — это город, следующий по значимости после Якута, или Якутского. И хотя Ленская область и город Енисейск по значению стоят ниже Томска, все же он лучше самого Томска или какого-нибудь другого города на Оби». Здесь заканчивается этот рассказ.

Вормиус ⁴⁷¹ следующим образом описывает упомянутые скользящие башмаки, на которых в этой северной стране ходят люди.

Пешеходы передвигаются очень быстро по снегу на нартах. Эти нарты — длинные щепки или подошвы, длиной в 2 или 3 локтя. Их привязывают к ногам и, опираясь на длинную палку, люди передвигаются очень быстро, так что лошадь не поспевает за ними, хотя она и очень быстро бегает. Снега, горы и непроторенные дороги мешают движению лошадей, но на этих приспособлениях, называемых «нарты», можно очень легко перепрыгивать все неровности, вроде пеньков, небольших холмов или ям. Таким образом легко догонять всякую дичь и убивать ее стрелами. Саксон ⁴⁷² в своей пятой книге называет эти нарты плоскими бревнами. В том месте, где он говорит о финнах, он пишет, что они переносятся на плоских бревнах через горы и снега, почему он называет их «скользящими плоскостями».

Паулус Варнефридус в своей книге о деяниях лангобардов, говоря об ужасных финнах, называет их [лыжи] кривыми деревяшками, сделанными в виде лука «Они передвигаются, — говорит он, — прыгая на кривых досках в виде лука, и так охотятся за дичью». А Гуагнисус, говоря об их размере, сообщает, когда описывает черемисов, что эти скользящие башмаки такого же размера, как и сам человек, которых их использует. Нарты, которые имеются у меня, длиной в 6 футов, сделаны из дуба, шириной в 3 пальца, но в середине несколько уже, где находится крепление из прутьев, в которое продевают ноги. Передняя часть этих нарт несколько поднята вверх, подобно носу корабля. Там поперек есть небольшая железка, чтобы [1042] рассекать снег и сбрасывать его. Сзади они прямые и несколько шире, там они прикасаются к земле или снегу.

Эти приспособления очень легкие, иногда их покрывают шкурой косули. На поверхности в середине есть ребрышко. С боков они покрыты и украшены тканью. Здесь заканчивается сообщение Вормиуса.

Жители Кореи тоже зимой употребляют такие или подобные снежные башмаки.

В Северной Америке ходят зимой в снежную погоду с широкими ракетками под ногами, с помощью которых можно быстро продвигаться вперед, несколько похожими на снежные башмаки, которые употребляют в Самоедии.

/W 822/ СООБЩЕНИЕ о СИБИРИ,
Составленное там некоторыми тамошними лицами более 20 лет тому назад (1680.)

Верхотурье — это первый город в Сибири, когда приезжают из России. Считается, что он находится в 450 милях от Москвы; а если ехать так, как ездят обычно, а не прямым путем, он красиво расположен среди лесов и садов, растущих вне города и внутри его. Вокруг него сеют пшеницу, рожь, ячмень, овес, гречиху, просо, горох, бобы и т. п. Рыба там в огромном изобилии, так что ее оттуда полными санями зимой, когда мороз, увозят в русский город Соликамской, на продажу. Город окружен частоколом и имеет несколько деревянных укреплений. Вокруг него красивый лес. Воевода живет в большом, красивом доме, построенном из дерева. Со стороны реки находится довольно большой пригород, где строят корабли, на которых плавают по Оби, и даже до Новой Земли. На правом берегу реки, если плыть вниз по реке, много русских деревень. По левому берегу до реки Пелым она тоже хорошо заселена как русскими, так и коренными жителями. Эти люди, вплоть до города Пелым, хотя и имеют собственный язык, однако все хорошо знают и русский. Там изобилие продуктов питания.

От Верхотурья вниз по реке, к городу Пансин, земли повсюду достаточно плотно заселены. Встречаются красиво расположенные села и церкви. Город Пансин стоит с правой стороны, если ехать от Верхотурья. Он хорошо построен, окружен частоколом и деревянными укреплениями, но по размеру меньше, чем Верхотурье. У него есть довольно большой пригород, густо заселенный переселенцами — русскими и поляками. Этот город считается по увеселениям, развлечениям и богатству хлебом не хуже, чем Верхотурье и Пелым.

От Пансина, вниз по реке, местность густо заселена до города Тюмени. Там встречается много красивых деревень, похожих на маленькие города, где можно в изобилии покупать мясо и рыбу.

Город Тюмень стоит на правом берегу реки, если ехать из России, на плоской горе. Замок построен из дерева, квадратный, очень красив по расположению и виду. Вне города или замка стоит монастырь, окруженный частоколом и укрепленный деревянными башнями, как и сам город. Он защищен против набегов башкир и некоего князя Сибири — потомка древних властителей, который, как говорят, живет среди них.

В этих трех городах — Тюмени, Пансине и Верхотурье с его деревнями, народ должен теперь остерегаться нападения [1045] башкир и упомянутого сибирского князя; ежегодно посылают из Тобольска вспомогательные отряды ратников, иначе им пришлось бы плохо. В гарнизоне находится обычно больше 4-5 тысяч ратников.

От Тюмени вниз, до города Тобольска, земли тоже густо заселены и там встречаются большие деревни.

Вверх по Иртышу, до калмаков и города Иртышской, довольно много населения и земля хорошо обработана. Город окружен частоколом, укреплен башнями и тоже довольно населен. Хлеб там в изобилии. Много соли. Этот город иногда сильно страдает от набегов башкирских и калмыцких племен, которые не присоединены к Их Царским Величествам, бунтовали, поэтому сюда должны ежегодно посылать войска из Тобольска.

Вниз по Иртышу, в направлении к Тобола, русские поставили канатный завод, чтобы вить канаты, нужные им для кораблей и судов, употребляемых в Сибири. Но тяжелые канаты и конные привода, а также якоря привозят из Архангела. Недалеко от этого канатного завода стоит монастырь черных монахов.

Город Тобол, главный город Сибири, стоит на высокой горе, вблизи реки Иртыш, на правом берегу, когда спускаются по реке. Он красиво построен, квадратной формы, весь из дерева, а пригород лежит в виде полумесяца. Город окружен частоколом и крепкими деревянными башнями. Здесь находится большой монастырь, где живет митрополит, глава духовенства этого края (другие говорят, что он архиепископ). Этот господин живет /W 823/ в городе или в пригороде, вне замка, присматривая за воеводой этой области, наблюдая за его поведением. Митрополит обязан сообщать Их Царским Величествам относительно обращения и управления воеводы, что заставляет того быть осторожным.

Окрестности города Тобольска очень привлекательны из-за красивых лесов и рыбных промыслов. Внизу горы, на которой стоит Тобольск, у реки, живут много бухарцев. Это крупные купцы. Сюда приезжают всегда очень много бухарских и калмыцких купцов, которые привозят свои товары из Сины и Персии, главным образом, это шелк. Их везут на дромадерах, верблюдах и лошадях, по нескольку сотен одновременно. Индийские товары там продаются очень дешево, и вся Сибирь ими снабжается. Теперь их увозят даже в Москву.

От Тобола вниз по реке, до маленького городка Демьянска, или Данянска, повсюду довольно хорошо заселенные места. Живут русские, бухарцы и остяки. Город стоит на высокой плоской горе, вблизи реки, на правом берегу, если спускаться вниз по реке. Он защищен частоколом и деревянными башнями. Здесь еще растет хлеб, но не так много, как в других местах. Народ, живущий в этом городе, это большей частью ямщики — люди, которые тянут суда вверх и вниз по реке, а зимой везут проезжающих на санях.

Еще ниже Демьянска местность мало заселена. Там живут только остяки. Из-за сильного холода не растет хлеб. В Самарове тоже нет жителей, кроме ямщиков или рабочих, которые тянут суда до Березова и вверх по Оби до Сургута». Здесь заканчивается это сообщение. [1046]

УКАЗАНИЕ
{1685.} О путях и местах Сибири, согласно их состоянию около 40 лет тому назад, вручено мне людьми, путешествовавшими в то время

Из Москвы в Сибирь обычно едут через Вологду, оттуда в Устюг, затем в Сольвычегодской и Соликамской, а дальше в Верхотурье. Это первый город в Сибири, земли по пути красивые, со многими лесами и реками, изобилующими хорошей рыбой, и хлебами. Около Верхотурья есть, правда, немного, — соболей, но не ценных. В Верхотурье можно летом сесть на корабль и ехать до города Япансин, или Пансин, а оттуда до Тюмени, и так продолжая свой путь, приходят в Тобольск, главный город всей Сибири.

Между Верхотурьем и Тобольском стоит с левой стороны город, под названием Пелым. Все эти города заселены многочисленным русским и туземным населением. Туземцы — язычники; заплатив русским дань, они живут беззаботно и весело.

С правой стороны от Тобольска течет большая река Иртыш, у города соединяясь с рекой Тобол, идущей от Верхотурья.

Выше по Иртышу стоит город, называемый Тара, откуда привозят соль, употребляемую здесь. В этих краях сеют много хлеба.

Из Тобола спускаются вниз по реке до места под названием Демьянский. Оттуда отправляются водным путем в Самаров, это самое последнее место на Оби.

Между Самаровом и Березовым соединяются две большие реки — Обь и Иртыш. Там весной бывает такое половодье, что над затопленными деревьями можно проехать на лодках с парусами, и часто трудно найти место, где причалить и привязать канат.

Плывя вверх по Оби, встречается сперва город Сургут, где добывают хороших соболей, а также другую пушнину: горностая, лисиц, черных и белых. Но там нет хлеба. Еще выше [по Оби] стоит город, называемый Нарым (Некоторые утверждают, что расстояние между Нарымом и Сургутом 80 миль. Однако, согласно другим свидетелям, которых я поддерживаю, они стоят не так далеко друг от друга.).

Около Нарыма, с левой стороны, выходит река Кеть, в верхнем течении которой построен город, под названием Кетской, и здесь начинается страна киргизов.

От Нарыма, вверх по Оби, примерно на 50 миль, течет река Томь, вверх по ее течению стоит город Томск, а дальше, вверх по реке Томь, стоит город Кузнецкой, несколько южнее. Земли между Томском и этим городом изобилуют хлебом, а начиная с Нарыма, вниз по Оби, нет хлеба и большей частью плохая земля, но рыба и птица в изобилии. Все путники, которые отправляются к тартарской реке, то есть, к Енисею, обычно плывут вверх по Кети. Выше города Кетского все товары должны быть разгружены и перевезены на расстояние полумили сушей. /W 824/ Там находятся другие суда, товар перегружают и по другой реке перевозят в Енисейск. Но, согласно другим сообщениям (которым я не верю), Кеть впадает в рукав Енисея.

Отсюда, с правой стороны, в стране киргизов стоит город под названием Краснояр. Вверх по Оби стоит город Мангазея, внутри страны, или, как другие говорят, на берегу Оби. Здесь очень хорошие соболя, но хлеб и продукты питания привозят из Тобола, а также и соль.

От Енисейска можно ехать вверх, до рек Даурия или Амур, и приехать в Сину.

От Енисейска влево нужно ехать к северо-востоку, чтобы прибыть в [1047] Якутию, где находятся четыре города или поселка, управляемые стольниками и имеющие свое отдельное правление. Отсюда получают в изобилии ценную пушнину, в особенности из Даурии. Под правлением Томска находятся еще и города Енисейской, Краснояр, Кетской, Кузнецкой, Нарым и Сургут. Хотя Тобольск является главным городом всей Сибири, все же воевода, или общий начальник, имеет в своей власти только такие города, как Тоболь, Так (Это место мне неизвестно.), Тюмень, Верхотурье и ниже Демьянск, Самаров и Мангазея (но теперь существует другое разделение). Когда главный начальник в Тоболе получает какие-нибудь приказы от Их Царских Величеств, он посылает их летом по рекам в маленьких лодках, а зимой на санях, запряженных собаками, в Томск и Енисейской, а оттуда в Якут, Даурию и повсюду». Здесь заканчивается этот рассказ.

СВЕДЕНИЯ
О путешествии из Сибири в Даурскую область

До реки Амур из Москвы обычно не добирались и в течение года, как мне письменно сообщили оттуда в 1666 г. Не потому, что расстояние такое большое, а из-за неудобства, дикости и непригодности дорог, ибо от Москвы до Тобола нужно ехать одно лето или одну зиму (Теперь этот путь совершается быстрее, как можно видеть выше.). Если приходят туда зимой, то приходится ждать до открытия реки, а если летом, то нужно ждать зиму, пока не выпадет и не затвердеет снег.

Дальше от Тобола либо летом, либо зимой, можно за все это время добраться не дальше, чем до реки Енисей, потому что нужно сперва спуститься по Иртышу, а затем с большим трудом идти вверх по Оби, или зимой на санях ехать по льду. Если в цветущем месяце [мае] отправляются из Тобола, то в урожайном месяце [августе] прибудут в Енисейской, а если отправляются зимой, то и в зимнее время невозможно добраться дальше, чем до Енисейского. В осеннем месяце [сентябре] в Енисейском начинаются морозы, и тогда приходится ждать затвердения льда. Итак, в зимнее время едут к Амуру, в Даурскую область. Если отправляются в мае, то приезжают туда в августе, так что весь путь от Москвы до Амура продолжается три сезона, либо две зимы и одно лето, либо два лета и одну зиму, потратив на все это вместе 15 месяцев, и все это из-за бездорожья. Много теряется времени на остановки, ибо в распутицу или дождливое время, будь это весной или осенью, приходится останавливаться, так как дороги из-за больших болот проходимы только после сильных морозов или в середине лета, когда дороги и реки сухие. Случается иногда, что реки разливаются, и приходится ждать, пока вода спадет, ибо там нет ни дамб, ни мостов и ничего не строится в этом отношении, и — «вода Божья течет по Божьим полям».

Правда, если дела крайней важности, то можно сделать специальный путь, но с большими трудами, расходами и с множеством людей. Обычно его проделывают так, как здесь было сказано. Путь от Москвы до Тобола требовал раньше гораздо большего времени, чем теперь, когда дороги лучше и места заселены.

Тот, кто едет по приказу Их Царских Величеств или по своим делам, намерен отправиться в Сибирь и Тартарию, обычно старается попасть еще зимней дорогой к Верхотурью, где дожидаются санного пути и таким путем едут возможно дальше». [1048] /W 825/ На этом заканчивается присланный мне рассказ.

Примерно 2 года тому назад между Байкалом и Синской стеной начали возить товар на повозках, запряженных лошадьми. До этого времени возили только на верблюдах и дромадерах. Это очень удобно и выгодно и путешественникам, и купцам. Дороги теперь для этой цели проложены, по приказу как московитов, так и китайцев.

Река Ган впадает в Амур, а реки Сингал и Наум впадают в Ган. Есть еще и другие реки между Амуром и Синской стеной. К тому же говорят, что Синцы севернее Амура имеют две или три небольшие крепости.

Некоторые говорят, что в реке Амур находят довольно крупные жемчужины, но желтые и плохой воды.

В реке Амур водится рыба белуга.

Анаснееде — это речка, которая впадает в Амур в нижнем течении.

Выше реки Амур, около поселения под названием Асанско, есть 7 озер.

Если караваны, идущие из Пекина в Москву, не прибудут до июля месяца в Нерчинск, то в Иркутске или Енисейске их застигнет зима, и тогда зимней дорогой, из-за больших расстояний и пустынности мест, они не смогут продвигаться по глубокому снегу. Река Кеть, как выше было сказано, сильно извилиста и, говорят, ее длина составляет несколько сот московских миль.

Меня уверяют, будто, если спускаться с Ледяного мыса к реке Амур, в море есть острова, так далеко, как может видеть глаз. Якуты об этом единодушно свидетельствуют. У устья Амура виден высокий гористый остров. Жители этих островов часто приходят на берег. У тех, которые живут на островах, расположенных к востоку, или напротив реки Камчатки, есть соболя, лисы, серебро и золото. Они хорошо одеты и знают вежливое обращение. Говорят очень уверенно, что на островах имеются города. Этот вопрос я оставляю, однако, неразрешенным. Упомянутые острова, ввиду неуверенности, не нанесены на мою карту.

Повсюду в землях Сибири издаются очень дельные приказы. Доходы Их Царских Величеств увеличиваются как за счет дани, так и от охоты на соболей и торговли ревенем, а также от продажи пива и водки.

В 1698 г. правительство организовало отряд драгунов из 1 200 человек, которые служат без денежного жалования, довольствуясь некоторыми привилегиями и получением ежегодно нескольких куньих шкур (у них называется куйначья).

В 1699 г. по всей стране основывали почту. Из Москвы от имени Его Царского Величества были, как говорят, посланы туда в течение 5 лет больше 70 тысяч писем во все города и поселения. В письмах объявлялись приказы, ждавшие хороших законов.

Из Нерчинской в 1703 г. мне прислали камень большой твердости, темно-зеленого цвета, с коричнево-желтыми полосами. Если ударить по нему молотком, он легко разбивается, подобно стеклу. Если его полировать, он выглядит приятно. Он был бы годен для изделий и инкрустации оружия или чего-нибудь другого. Но когда я его положил в тигель, то из 100 фунтов извлек только один лот серебра, стоимостью в 1 гульден и 11 стюйверов.

{1700.} Теперь провозят большое количество ревеня через Сибирь в Москву, а оттуда рассылают по всему миру. Говорят, что в казне Их Царских Величеств ежегодно прибывает от этой торговли свыше 4 000 дукатов.

7 марта 1704 г. прислали мне из Сибири, из Верхотурья, некую руду. При ее испытании я получил из 100 фунтов — 3 лота серебра, стоимостью в 4 гульдена [1049] 14 стюйверов. Этот рудник разрабатывают, говорят, с большим доходом. Вокруг него построены две деревни в 140 домов.

Из Нерчинской мне также прислали руду, которая дает на 100 фунтов два с половиной лота серебра, стоимостью в 3 гульдена 16 стюйверов, и еще свинца, 8 на 100 фунтов, стоимостью в 4 гульдена.

Присланный мне из Томска минерал 2½ /W 826/ лота серебра, стоимостью в 3 гульдена и 16 стюйверов.

Полученная с Чусовой медная руда дала, по моим испытаниям, на 100 фунтов — полтора лота серебра, стоимостью в 2 гульдена и 7 стюйверов, и медь стоимостью в 20 гульденов. Все это вместе составляло бы 22 гульдена и 7 стюйверов.

В 1609 г. Исаак Масса ⁴⁷³ перевел с русского языка и опубликовал следующее описание об открытии Сибири (Это открытие Сибири, на первый взгляд, кажется, противоречит рассказанному нами выше, на W 735, но оба эти сообщения могут совпадать, если предположить (как это и было), что открытие Аники имело место с запада, со стороны России, а открытие Строганова и Ермака началось с востока, примерно в это же самое время. А может быть, Аника — это прозвище или имя Строганова, и тогда эти два рассказа об открытии — это одно и то же. Однако, в том рассказе говорится о том, как дело происходило около Тобола, где велись бои, а в этом рассказе говорится, как мягкостью и любовью люди из большинства западных областей Сибири были приведены к повиновению. А может быть, оба рассказа говорят об одной и той же истории одновременно и в одной и той области. Но в таком случае в последнем рассказе выпущены военные дела Ермака, а рассказываются только мягкие средства Аники.) и рассказ о дорогах и реках этой области.

«В Московии живут люди, называемые Аниконы, или дети Аниконы. Они крестьянского происхождения, потомки крестьянина по имени Аника. Этот Аника был богат землей и жил около реки Вычегды, впадающей в реку Двину, которая через 100 миль впадает в Белое море, около Архангела.

Вышеупомянутый Аника имел много детей. Бог его всем щедро наградил и благословил. Но побуждаемый большой страстью к наживе, он хотел узнать, какие страны населяют те люди, которые ежегодно приходили в Московию торговать ценными мехами и другими товарами. Они были чужды по языку, одежде, вере и нравам. Они называли себя самоедами и разными другими именами. Они появлялись ежегодно, спустившись по Вычегде со своим товаром, обменивая его в русских городах Усолье и Устюге, лежащих на Двине, где в то время были склады всякого рода товаров и мехов. Аника думал, что можно вывезти от этих людей большие богатства, так как красивые меха, которые они ежегодно привозили, составляли крупную сумму. Он потихоньку подружился с некоторыми людьми из этого народа и послал с ними своих рабов и слуг, в количестве 10-12 человек, приказав им тщательно заметить, через какие земли они будут совершать путешествие, запомнить хорошо нравы, жилища, образ жизни и обычаи жителей и рассказать все, когда вернутся домой. Это было сделано. Слуг, которые там были, он хорошо угостил и был с ними милостив, но строго приказал им молчать. Он тоже хранил эти сведения, не говоря никому ни слова. На следующий год он послал туда больше людей и с ними некоторых из своих друзей, с малоценным товаром, немецкими мелочами, колокольчиками и т. п. Они тоже, как и первые, все осмотрели и выведали. Проехали до реки Обь, через многие пустынные местности, по разным рекам, которых там очень много. Завели большую дружбу с некоторыми самоедами и узнали, что меха там низко [1050] ценятся, и оттуда можно извлечь много прибыли. Они видели, что у них нет городов, и живут они общинами. Это очень мирный народ. Они управляются старшинами. В еде они были нечистоплотны и питаются дичью, которую добывают, не знают ни зерна, ни хлеба. Почти все они хорошие стрелки из луков, сделанных из гибкого дерева. К концу стрелы прикрепляют заостренный камень или острую рыбью кость. Стрелами они убивают дичь, которой там изобилие. Они шьют при помощи рыбьих костей, употребляя сухожилья животных вместо ниток. Так сшивают шкуры, в которые они одеваются. Летом носят их мехом наружу, а зимой — внутрь. Они покрывали свои дома шкурами оленей и морских животных, которые у них невысоко ценятся. Короче говоря, путешественники рассмотрели все и вернулись домой, нагруженные богатыми мехами. Рассказали Анике все, что он хотел знать. Таким образом он со своими друзьями несколько лет вел торговлю с этими странами. Эти Аниконы стали очень могучи, купили много земель, и люди удивлялись его огромному богатству, не зная, откуда оно. Они строили церкви /W 827/ в некоторых своих деревнях, а впоследствии построили необыкновенно красивую церковь в городе Усолье на реке Вычегде, где они жили. Этот храм был построен из белого чисто обтесанного камня, потому что они не знали, куда девать свое достояние.

Они мудро представили себе, что счастье может когда-нибудь отвернуться от них, как это обыкновенно и бывает в таких случаях, тем более, что они заметили, что многие им завидовали, хотя они никому не причиняли зла. Поэтому, чтобы остаться на прежнем месте и удержать свои богатства, они с большой предусмотрительностью решили принять свои меры. Был у них друг, пользовавшийся большим почетом при дворе, по имени Борис Годунов. Он был шурином царя Федора Ивановича. После смерти царя Борис был избран на его место русским царем, как об этом было подробно рассказано в истории московитских войн.

Они решили открыть все Борису, поднесли ему сперва несколько подарков, как это у них было принято делать, и просили его выслушать их, так как они хотят сообщить об одном деле, выгодном всему государству. Борис, выслушав их, отнесся к ним милостиво и даже с необычным вниманием. Когда они ему все рассказали о своих исследованиях самоедских и сибирских землях, о том, что там слышали и видели, и о том, какие богатства государство могло бы получить, Борис страстно захотел все это исследовать и полюбил их, как своих собственных детей. Он возвысил их, давая им грамоты от царского имени, чтобы они могли взять в свое вечное потомственное владение те земли, где только пожелают, не платя никакой дани ни теперь, ни в будущем. Так как они были в Москве в зимнее время, Борис возил их в своих санях, оказав им тем самым большую честь перед московитами, так как Борис был могущественным боярином, в руках которого находилась большая власть.

Борис хорошо обдумал все и доложил обо всем царю, которому известие очень понравилось. За это царь еще больше стал уважать Бориса, разрешил ему в этом деле действовать по своему усмотрению. Борис, не откладывая, использовал несколько офицеров и бедных дворян, к которым благоволил. Он приказал им отправиться вместе с теми, кого присоединят к ним люди Аники. Они оделись богато, как одевались послы. Им дали с собой несколько солдат, мелкие вещи для подарков местным [1051] жителям, и приказали хорошо запомнить дороги, леса и все места, а также их названия, чтобы они смогли уведомить обо всем по возвращении. Он приказал им обходиться с людьми дружески, но замечать все удобные места, где впоследствии можно будет построить несколько крепостей или острогов. И, если это будет сколько-нибудь возможно, уговорить несколько человек приехать с ними в Москву. Они отправились из Москвы, хорошо снабженные одеждой, оружием, деньгами и подарками. Прибыли в Вычегду к Аникиным, которые тоже снарядили для отправления с ними много молодых родственников и друзей.

Прибыв в Сибирь, они, согласно приказанию, обходились с местными людьми весьма дружески. Тщательно исследуя, кто у них старейшины, оказывали им почести и подарили много вещей ничтожной ценности, которые там казались роскошными и весьма дорогими. Получившие выразили свою радость ликованием и радостными криками, падая на колени перед теми, кто их одаривал. Увидев богатую одежду русских, что для них было непривычно, они сочли их почти богами. Московиты говорили через переводчиков-самоедов, которые несколько лет жили около московских крестьян в деревнях, и там научились говорить по-русски. Они рассказали о своем царе, говоря, что это почти земной Бог, приплели многое другое, из-за чего эти бедные люди возымели желание увидеть все собственными глазами. Это их желание очень понравилось московитам, которые прибавили еще, что хотели бы пока оставить у них несколько московитов в заложниках, чтобы они научились их языку, таким образом многих людей на этом берегу Оби склонили они на свою сторону, так что они добровольно подчинились московскому императору, и сразу же позволили обложить себя данью. /W 828/ Они обещали давать ежегодно московскому государству с каждого человека, даже с детей, умеющих стрелять из лука, по паре собольих шкур, которые у них ценятся невысоко, у московитов же они считаются драгоценностями. Они обещали сдавать все это в руки того, кого назначат получать с них дань. Так было сделано. Московиты перешли реку Обь и, проникнув вглубь страны примерно на 200 миль, увидели много редких животных, прекрасные источники, травы и леса. Там было много самоедов, некоторые верхом на оленях, другие на санях, запряженных оленями или собаками, которые бегают с быстротой оленя. Словом, они видели много удивительных вещей и все тщательно отмечали, чтобы потом суметь хорошо доложить. Они вернулись, взяв с собой несколько самоедов и оставив несколько московитов в их стране, для изучения языка. Приехали в Москву и обо всем доложили вышеупомянутому Борису. Борис доложил царю. Смотрели в Москве с большим удивлением на привезенных самоедов и заставляли их стрелять из луков. Они стреляли так, что это вызвало особое удивление: прикрепив к ветке дерева монетку меньше стюйвера, они отходили на такое расстояние, что ее едва можно было различить, и всякий раз попадали в нее, ни разу не промахнувшись.

Со своей стороны, эти дикие люди с великим удивлением смотрели на московскую жизнь, на город и другие подобные вещи. Со страхом смотрели они на царя, когда он, роскошно одетый, ехал на коне или в коляске, в которую запряжено много лошадей, великолепно убранных, окруженный важными господами в дорогих одеждах. С любопытством смотрели на воинов, ехавших с ружьями, в красных кафтанах, в свите царя. Всякий раз, когда царь выезжал, с ним было примерно 400 стрельцов. [1052] Самоеды слушали с удивлением звон колоколов, которых в Москве очень много, разглядывали богатые лавки и другие диковинки города. Им казалось, будто они попали к трону Бога, и они мечтали вернуться к собратьям и рассказать обо всем, считая себя счастливыми, что могут повиноваться такому господину, как московитский царь. Кушанья, которые им в Москве давали, казались им вкусными. Они чувствовали, что они им полезнее, чем сырое мясо зверей или сушеная рыба их родины.

Они обещали царю считать его своим повелителем и убедить в этом своих собратьев, далеких и близких. Они просили царя оказать им милость и послать к ним воевод, которые управляли бы ими и собирали наложенную на них дань. Относительно их идолопоклонства, об этом не рассказывается, но мы думаем, что христианская вера скоро была бы введена, если будет несколько хороших учителей, если бы они не были обременены этими тяжелыми войнами (Как это автор предсказывал, теперь христианская вера там действительно пустила корни и находится в полном расцвете.).

После того, как все произошло, как было рассказано, Аникины дети еще больше возвысились, им дали большие права и власть над некоторыми землями, расположенными вокруг их владений, а их много, и они велики. Их владения лежат в сотне миль друг от друга, на реках Двине, Вычегде и Сухне, так что они богаты и всегда находятся в почете.

В Москве решено было поставить крепости, замки и города вдоль реки Оби, в местах, годных по природным условиям, и снабдить их гарнизонами. Назначили главного воеводу, чтобы постепенно проникнуть в более отдаленные страны и таким образом их сделать подвластными. Все это и было сделано. Прежде всего, были построены несколько крепостей из больших деревянных бревен. Их укрепляли земляными валами и поселяли в них гарнизон. Теперь туда посылают много народа, так что в некоторых местах образовались целые поселки русских, живущих совместно с поляками, тартарами и другими народностями.

Туда изгоняют в ссылку тех, которые были убийцами, изменниками, ворами, всякого рода отбросы человечества, заслуживающие смерти. Некоторых там держат временно в заключении, /W 829/ другие получают приказание вольно жить там, смотря по величине своего преступления. Таким образом, постепенно образовались большие города с многочисленным населением. Эти крепости и большие общины теперь похожи на отдельные государства. Туда отправилось много бедных людей, так как им там вольно, и земля даром. Эта страна носит название Сибирия, или Сиберия, так как там был город, называвшийся Сибирь. Когда первое время в Москве слышали слово Сибирь, то преступники ужасались. Теперь это стало настолько обыкновенным, что никто и внимания не обращает. Только знатные и родовитые люди, впавшие в немилость у царя, еще боятся Сибири, но они высылаются туда на время, вместе с женами и детьми. Им там дают какую-нибудь правительственную должность, до тех пор, пока не смягчится гнев царя, и тогда их снова вызывают в Москву.

Чтобы теперь ознакомить вас с дорогой из Москвы в эти местности, я расскажу то, что я смог об этом узнать. [1053]

СЛЕДУЕТ
Краткое описание путей и рек из Московии на восток и северо-восток, как теперь ездят ежедневно московиты, а также перечень названий городов, построенных ими и занятых воеводами. Московиты заселяют эту страну, исследуют и занимают ее вплоть до Великой Тартарии. Рассказ составлен Исааком Массой ⁴⁷⁴ и опубликован в вышеупомянутом году

Из Соли Вычегодской, где живут Аникины, они ездят вверх по реке до городка, заселенного московитами, под названием Яренской, находящегося на расстоянии 17 дней пути от города Соли, по рекам и лесам. Река Вычегда берет свое начало с гор Югории, простираясь с юга Тартарии к северу, почти до моря, с тех же гор выходит и река Печора, которая впадает в море с этой стороны Вайгача.

От Яренска за три недели пути приходят к реке, называемой Нем, или «немой» по-немецки, из-за ее тихого течения среди лесов. Проехав в течение примерно 5 дней на барках или плотах по этой реке Нем, надо затем перевезти товар на расстояние 1 мили по суше, так как Нем течет в другом направлении, чем то, куда они должны ехать. Чтобы сократить путь, они едут одну милю сушей и выходят к реке, называемой Вишера. Эта река вытекает из каменных гор, которые московиты называют Камень, они находятся тоже в горах Югории. Затем едут вниз по реке в течение 9 дней и приходят к городку, называемому Соль Камская. Он построен московитами как место отдыха для путников. Отсюда они должны ехать сушей, а упомянутая река идет своим путем и впадает в Каму. Кама течет под городом Вятка в Московии и течет в большую реку Ра, или Волгу, которая впадает в Каспийское море 70-ю устьями. Это я узнал от людей, которые были там сами и видели.

Соль Камская уже хорошо обжит переселенными людьми. Вокруг него много деревень, богатых скотом. Население состоит в основном из русских и тартар. После отдыха путники навьючивают необходимые вещи и одежду на лошадей и едут оттуда почти все время через горы, покрытые елями, соснами и другими редкими деревьями. Едут прямо через горы, называемые Сойба, а затем через гору, которую они называют Косма. Обе эти горы идут к северу. Они разделяют горную цепь на три части. Там совсем другая страна, чем та, откуда они пришли: более красивые леса, крепче деревья, много различных трав. В течение двух дней пути эти горы называют Косвинский Камень, а еще через два дня — Сиргинской Камень; затем в течение 4 дней пути — Подвинский Камень. Потом приходят к городу Верхотурье. Эти три пустыни заселены главным образом дикими тартарами и самоедами, которые только добывают лакомую дичь для московитов. Горная цепь Подвинской Камень — самая высокая из всех. Во многих местах она покрыта снегом и тучами и очень трудно проходима. Постепенно она спускается к Верхотурью. Придя туда, путешественники должны ждать до весны, потому что там есть река Тура, которая /W 830/ в течение года мелка, так как там лишь ее верховье, но весной делается весьма глубокой от горного снега, и тогда суда и барки могут плыть дальше.

Город Верхотурье — это первый город на земле Сибири. Он был построен и год назад. Он хорошо заселен и вокруг него есть и другие города. В [1054] окрестностях обрабатывают землю, как это делается и в Московии. Там живет воевода, который каждую весну сплавляет по рекам множество продуктов питания и хлеба во все сибирские городки, во все крепости, где находятся войска. Посылает также и через Обь во все крепости и города московитскому народу, ибо туземцы там не обрабатывают землю, а питаются дичью.

Спускаясь по упомянутой реке Туре, за 5 дней доезжают до города Япансин, или Пансин, тоже 2 года назад построенному и заселенному (Это было написано в 1609 г.).

Приехав в Япансин, они едут дальше по реке Туре. Через 2 дня река становится извилистой, так что, чтобы сократить путь, часто бывают вынуждены делать переходы по суше к этой же реке. Здесь живут тартары и самоеды. Самоеды держат скот, чем и живут; у них имеются лодки.

Наконец, приходят от реки Туры к большой реке Тобол, это почти 200 миль от Верхотурья, и едут до Тиннена (Тюмень.), многолюдного города, построенного уже упомянутыми людьми. Многие из Япансина зимой едут на санях до Тюмени 12 дней. Здесь ведется теперь большая торговля пушниной между московитами, тартарами и самоедами. Это место удобно для тех, кто хочет остаться только на полгода. Но многие стремятся дальше, через реку Обь, к востоку и к югу.

От Тюмени едут к Тоболу, главному сибирскому городу — это столица Сибири и местожительство главного воеводы московитов. Здесь ежегодно собирают дань со всех городов, и с того, и с другого берегов Оби. Дань собирают и в сопровождении казаков и войск посылают в Москву. Здесь производят строгий суд, и все воеводы в Самоедии и Сибири должны ему подчиняться. Ведется большая торговля товарами, привезенными из Московии. Туда приезжают тартары с юга, из Тартарии и многие другие народы, так как слухи об этой стране постепенно стали распространяться все шире и шире. Там большие выгоды для московитов, которые заняли эту страну так мирно, что могут не бояться: люди там преданы московитам, и повсюду уже построены церкви.

Город Тобол стоит на большой реке Иртыш, которая стремительно течет с юга, с быстротой Дуная. Она впадает в реку Обь. Видимо, она берет свое начало из той же области, что и Обь. С другой стороны города течет река Тобол, откуда город получил свое название.

В реку Тобол впадает река, которая, видимо, выходит с гор около берега моря. Дикари называют ее Таффа. На этой реке московиты недавно построили город под названием Пелым. Они его населили разными людьми из сибирских городов, так как вокруг него хорошие поля и леса, где много дичи, лосей, лис, соболей, куниц и других зверей. Этот город стоит в двух неделях пути от Тобола к северу. Река Иртыш, о которой говорили выше, тоже впадает в Обь. У ее устья раньше был построен город, который называли Обской-город, но впоследствии он был, по приказу начальника Сибири, снесен без указания причины. Я думаю, что это было сделано из-за холода или потому, что он, по их мнению, стоял слишком близко к морю. Так как из большой реки Обь течет большая река, как бы рукавом охватывающая значительную часть земли и потом снова впадающая в Обь, то она образует большой остров, и русские на этом острове построили другой город, на месте разрушенного, и назвали его Зерголт, примерно на 50 миль выше по течению, чем стоял прежний (Здесь какая-то ошибка, как видно по моей карте.).

Когда они оттуда поднимаются вверх по реке, они ставят мало парусов на суда, потому что там слабый ветер, или из-за высокого берега, хотя Обь всюду [1055] широкая; они тянут свои суда бечевой, как это делают почти повсюду на реках Московии.

/W 831/ Из Сургута поднимаются вверх по реке, примерно на 200 миль, и приезжают к крепости Назинской, построенной более 13 лет назад. Когда главный воевода посылал народ из Сибири, чтобы отыскать земли, годные для жизни людей и постройки городов, они построили там крепость и поставили гарнизон. Это красивое, здоровое и теплое место лежит на юго-востоке, оно очень плодородно. Там много зверей и птиц. Там образовался поселок. Людей посылали искать землю все дальше и дальше на юг, вверх по течению, к теплу, приказывая всегда действовать мягко и дружелюбно с встречаемыми людьми, чтобы дальше распространять свое влияние. Теперь отряды проникли в глубь страны больше чем на 400 миль. Они повсюду видели красивые, но безлюдные земли. Всюду только пустынная земля.

Когда они продвинулись примерно на 200 миль по реке Обь, они нашли (теперь около 10 лет назад) (Значит, в 1609 г.) хорошие, привлекательные места, где очень тепло, удобно для жизни и почти нет зимы. Когда они вернулись в Сибирь, то были вынуждены об этом известить в Москву. Тогда Борис Годунов правил страной. Он очень заинтересовался этим и приказал, чтобы воевода немедленно послал туда из Сибири людей, построил там город, что и было сделано. Там построили хорошее укрепление и еще несколько домов, так что теперь это красивый город, который назвали Томь, потому что узнали, что на этом месте жило множество тартар и они его так называли из-за его приятного расположения, ибо Томь по-тартарски значит «красиво». У этих тартар был король, по имени Алтын. Этот город еще часто подвергается нападению со стороны различных народов, которые живут в степях. Но теперь он стал такой мощный, что со временем может стать небольшим королевством.

Между замком Назинской и городом Томь в Сибири еще и теперь встречаются в глубине страны различные народы, которые называют себя остяки. Они теперь тоже общаются с московитами, тартарами и самоедами в Сибири и дружно с ними торгуют. Некоторые приносят золото и другие вещи. У них много королей. Они похожи на индийцев, то есть, на тех индийцев маленького роста, которые живут в Ост-Индии, а не на тех, которые большого роста. Словом, московиты забрались так далеко в том направлении [юго-восток], что приходится удивляться.

У них много крепостей и городов между реками Обь и Иртыш, которые были построены в то же время или несколько позднее, чем Тобол. Они теперь очень богаты. Население смешалось с московитами, тартарами и мирными самоедами, которые один из этих городов называют Тара. Расстояние между Обью и Иртышем около Тары равняется 10 дням пути. Есть еще город под названием Йоргут. Он был построен 14-15 лет назад, также как и Бесау и Мангазейской город. Эти города стоят южнее. Жители другого берега Оби пытаются еще и сейчас идти дальше и дальше [на восток]. На этой стороне Оби находятся города Тобол, Сибирь, Березов. На различных реках стоят еще и другие города, и все время продолжают строить все новые.

Города Нарым и Томь стоят на другой стороне реки Обь. Здесь люди ездят на санях, запрягая много оленей, а также быстрых собак, которых кормят в основном рыбой, отчего, по их мнению, они становятся сильными. Рыба эта — по большей части сушеная кета. Но [1056] упомянутый Йоргут стоит на острове на Оби (Вероятно, город Йоргут, это то же самое, что Зерголт, или Сергутс, вышеупомянутый. Так что, повидимому, автор здесь ошибается.).

К востоку от Нарыма лежит река Телт. Там тоже построили крепость, называемую Комгофской, и ее заселяют людьми. Из этой маленькой крепости и из Нарыма, по приказу сибирского воеводы, более 7 лет назад послали людей на санях и лошадях прямо на восток, чтобы исследовать, есть ли там неизвестные народы. Они ехали около 10 недель прямо на восток. Нашли повсюду хорошие земли, деревья и много рек. Но когда они так далеко отъехали, то увидели в степи несколько лачуг и много поселений. Так как у них в качестве проводников были самоеды и тартары, которые вероятно, хорошо знали дороги, они не боялись [заблудиться]. /W 832/ Когда они подошли к этим людям, те обратились к ним очень почтительно. Самоеды и тартары поняли, что они называют себя тунгусами, что они живут вдоль большой реки, которую они называют Енисей. Они рассказали, что река течет с юго-востока, но не знали, где она берет свое начало. Эта река была больше, чем Обь. У этих людей под подбородком большой зоб, при разговоре они клохчут, как индюки. Видимо, самоеды немного понимали их язык, и он несколько похож на язык самоедов.

Река Енисей гораздо больше, чем Обь и на восточном берегу имеет высокие горы, среди которых имеются вулканы, извергающие серу. Но на западном берегу — красивые равнины с разными травами, деревьями, прелестными цветами, различными неизвестными плодами и очень редкими птицами. Весной Енисей затопляет эти низменные земли на расстоянии около 70 миль, подобно тому, как это делает Нил в Египте. Тунгусы, зная это, остаются на той стороне в горах, пока вода не спадет. Тогда они возвращаются к красивым низменным землям со всем своим скотом.

Будучи дружелюбными людьми, тунгусы по совету самоедов подчинялись тем воеводам, которые управляли самоедами. Не могли заметить, какая вера у этих людей, это неизвестно и не может быть пока выяснено, так как московиты не интересуются подобными вещами.

Меня совсем не удивляет, что ежегодно Вайгач с севера так закрывается льдинами, ибо огромные реки Обь и Енисей и еще много других рек, имена которых неизвестны, гонят такое огромное количество льда, что этому трудно поверить. Весной случается, что вблизи моря лед бывает так толст и его так много, что он сносит целые леса. Поэтому на берегах Вайгача видно так много плавающего леса. Неудивительно, что в проливе около Новой Земли крайне холодно, если при таком узком проходе лед накапливается, продолжает замерзать и уплотняется так, что приобретает толщину в 60 или, по меньшей мере, 50 саженей, как в этом г. измеряли люди, которые были посланы туда на маленьком корабле Исааком ле Мэром. Он хотел и меня туда забрать, но я отказался, так как намерен доказать, что туда нельзя проехать, и что все старания будут напрасными.

Они продолжали свой путь через эту реку, держа курс прямо на восток, боясь направиться к югу. У них были с собой несколько человек тунгусов, от которых они узнали, что на юге живут многие чуждые им народы, с собственными королями, насколько они поняли, часто ведущими между собой войны.

Так как они никого не нашли, то вернулись обратно после нескольких дней путешествия, но велели тунгусам искать дальше. Те обещали это сделать. С ними [тунгусами] заключили дружбу, оставили у них несколько московитов, преданных самоедов и тартар, вручив им подарки. На следующий год тунгусы послали, со своей стороны, несколько [1057] людей на восток, которые прошли далее, чем раньше. Они обнаружили еще одну могучую реку, правда, не такую широкую, как Енисей, но с таким же быстрым течением. Когда они прошли несколько дней вдоль этой реки, они нашли каких-то людей, которых догнали и некоторых из них захватили, но не могли понять их язык. Путем показа и знаками, они от них узнали, что с той стороны часто слышен гром, как они говорили, «Ом-ом», слышны шум и крики людей. Они показали на реку и сказали «Песида», из чего тунгусы и Тартары поняли, что они так называли реку. О словах «Ом-ом» московиты решили, что это должен быть звон колоколов. Возвращаясь оттуда, они взяли с собой несколько этих людей, но они все умерли в дороге, либо от страха, либо из-за перемены климата, чем тунгусы и самоеды, которые были с ними, очень опечалились, ибо когда они вернулись, они рассказали, что там были крепкие люди, хорошо сложенные, с маленькими глазами, плоскими лицами, коричневой кожей с желтым оттенком. /W 833/ Некоторые из московитов, услышав обо всем от самоедов, вернувшихся в Сибирь из страны тунгусов, очень хотели дальше искать, просили, чтобы воевода дал людей, разрешил идти и послал с ними много ратников с приказанием осмотреть все основательно. Он послал тунгусов, самоедов и тартар. Отправились около 700 человек через реку Обь, через страны самоедов и тунгусов, до большой реки Енисей. Там они поехали дальше, с тунгусами, которые бежали впереди. По пути они добывали им пищу: птиц, коз и оленей и других неизвестных животных. Ловили и рыбу, ибо вся страна прорезана множеством красивых рек. Они пришли к упомянутой раньше реке Пясиде, поставили около нее палатки и остановились там до весны, потому что хотели видеть реку открытой, и была уже почти весна, когда они пришли туда. Но через реку они не решились идти, так как слышали звук, о котором им рассказывали. Они предполагали, что это был звон колоколов (Невероятно, чтобы это был звук колоколов, так как теперь в этих краях колоколов не встречается.). Когда ветер дул от реки в их направлении, они слышали часто гул голосов людей, ржание лошадей и видели иногда несколько квадратных парусов, которые шли, по их мнению, вниз по реке. Но так как они не видели людей на той стороне, где они находились, они остались там некоторое время и заметили, что река значительно поднялась. Это имело для них мало значения, так как берега высоки с обеих сторон. Душа радовалась при виде прекрасных земель. Был травяной месяц [апрель] и цветущий месяц [май], и они видели много незнакомых цветов, плодов и редких деревьев, животных и незнакомых птиц (Траву и цветы, о которых здесь говорится, должно быть, видели в верхней, или самой южной части реки Пясиды, ибо на ее северном конце мало растений.).

Летом они вернулись обратно. Ехали медленно. Была осень, когда они приехали в Сибирь и сообщили обо всем, что видели и слышали, и подтвердили это клятвой.

Когда эти вести дошли до московского двора, царь Борис и все знатные господа очень удивились и загорелись желанием исследовать все это подробно. Они намеревались послать туда в следующем г. посла с многими подарками, и думали взять с собой тартар, самоедов и тунгусов, чтобы перейти реку Песиду, узнать, что там находится, и заключить союзы с королями и народами, если они там найдут кого-нибудь. Царь дал им приказ просмотреть и отметить все. Но все осталось не выполненным, ибо тогда в Московии началась междоусобная война, как можно понять из описания этих войн.

Все же воеводы сами, во время московских войн, устроили поход, в [1058] котором добровольно участвовали многие горожане из Сибири. Придя в страну тунгусов, через реку Енисей, они почти все время шли пешком, так что те, которые раньше жили с удобствами, умерли от лишений. Они нашли, наконец, то же самое, что рассказывали предыдущие путешественники. Они услышали шум народа и как бы звук колоколов, и так как тунгусы им этого не советовали, не посмели перейти реку. Они еще видели, как из некоторых гор выходило пламя, и привезли оттуда немного серы.

Воевода сибирский приказал построить несколько крытых лодок, весной выехать из реки Обь в море и плыть морем вдоль берега в течение нескольких дней до реки Енисей, ибо, он говорил, что и она должна кончаться в море. Других людей он послал туда сушей, приказав им оставаться на берегу реки до тех пор, пока они не увидят судов. Велел, если они их не увидят, вернуться через год, осмотрев все. Дал им с собой начальника, по имени Лука, которому велел все записывать. Суда пришли к устью названной реки и встретились там с теми, которые шли сушей и спустились вниз по реке на плотах и барках. На берегу моря они встретили суда и нашли все так, как воевода им говорил, то есть так, как должно было быть, по его мнению. /W 834/ Но так как их начальник Лука и еще несколько человек из главных лиц умерли, то они решили лучше разойтись и вернуться каждый своей дорогой домой. Так как они все осмотрели, то по возвращении в Сибирь сделали очень хороший отчет обо всем воеводе, который переслал его царю в Москву. Отчет спрятали в сокровищнице в Москве до окончания войны, намереваясь потом рассмотреть, так как они нашли много островов и рек, птиц и животных далеко за Енисеем.

У одного моего хорошего друга был брат, который ездил с ними. Друг дал мне слепую карту, составленную со слов его брата, который теперь умер. Сам он прошел через Вайгач и знает все места вплоть до Оби, но то, что дальше нее находится, он знает только понаслышке, поэтому эта карта является только наброском тех мест и изображает морской берег (Эта маленькая карта была напечатана и в начале прошлого века опубликована.).

В большую реку Обь впадает еще одна река, которую называют Таз. Она, очевидно, идет со стороны Енисея из большого леса, из которого вытекает и еще одна река, недалеко от предыдущей, впадающая в Енисей, так что водным путем едут из Оби через земли самоедов. Переправляются лишь на расстоянии двух миль сушей, приходят к реке, которую называют Торгалф, и по течению которой спускаются в Енисей. Это очень удобный путь, только недавно открытый самоедами и тунгусами.

Но жаль, что не удалось пробраться через Вайгач, так как на судах 100 раз напрасно пытались проплыть, хотя проход воды имеется.

Можно было бы открыть много красивых стран, и не только острова, но и материк. Есть основания думать, не соединена ли Америка около Сины, с какой-нибудь из трех частей старого мира, подобно тому, как Африка соединена с Азией узким перешейком около Красного моря. Это вполне возможно, ибо откуда знают о существовании этого прохода как не из некоторых сочинений язычников, которые пишут, что они разделены, и пытаются приводить много доказательств.

Если имеется пролив, то он должен быть очень узким (хотя теперь многие упорно настаивают на том, что существует большое море между обеими странами, шириной больше 100 миль), что, я сказал бы, почти невозможно, чтобы люди пришли в Америку, так как [1059] Адам был сотворен в Азии, и так как нигде в Святом Писании мы не читаем, чтобы до потопа были какие-нибудь корабли или суда. Еще известно, что люди не происходили в различных местах, а только в раю и т. п.

Мне можно было бы возражать, как же тогда люди оказались повсюду на островах. Но это, по-моему, произошло уже после потопа.

ПУТЬ
из Сибири в Сину, по устным рассказам некоторых греческих путешественников, которые в 1680 г. возвратились из Сины (В этом и в некоторых следующих сообщениях я оставил правописание имен собственных так, как я их нашел [в описании].)

От Тобольска до реки Сем проехали — 14 дней.

От Сема вниз до Воси, где она впадает в Обь — 14 дней.

Они говорят, будто Обь имеет 17 истоков.

Вверх по реке Кеть — 14 дней.

Говорят, что Обь впадает в пресное озеро, прежде, чем в море.

По реке Кеть, если плыть день и ночь против течения 9 недель — 63 дня.

Кеть (сообщают эти греки) имеет темно-желтую воду. Она полна корней деревьев и поэтому, якобы, в ней не могут ловить рыбу. Они поехали затем до границ области Енисей, названной так по реке того же названия. Покидая реку [Кеть], они сели на лошадей и проехали по довольно пустынной местности, занятой только несколькими русскими деревнями, до реки Енисей — 3 дня.

По реке Енисей можно, по их словам, плыть еще 4 недели до моря.

Вверх по Енисею до того места, где начинается река Тунгуска — 50 верст — 2 дня.

/W 835/ Вверх по Тунгуске (которая дальше получает название Ангара), до озера Байкальского, из которого она берет свое начало — 2 месяца, это — 60 дней.

От начала реки Ангары, через озеро, на берегу против области Селенгинской — 1 день.

По озеру Байкальскому вдоль реки Селенгинской — 14 дней.

По реке Селенга плыть — 14 дней.

На озере Байкальском и на этой реке находится много русских деревень.

Оттуда, через пустыни, быстро проехали 2 месяца — 60 дней.

Эта река осталась у них с правой стороны, в нее впадают много других рек. Земля, которая у них осталась с левой стороны, находилась еще на русской территории. Оттуда, беря курс больше вправо, прямо до китайских границ, а именно до города Наум — 14 дней.

От синских границ до каменной стены — 30 дней.

От стены до Камбалу (так они называли Пекин) — 8 дней.

Они уверены, что видели реку Амур, без сомнения — его рукав, недалеко от ворот Синской стены.

Они проделали этот путь так далеко к северу и так извилисто, чтобы обходить еще незнакомых им или недружелюбных тартар, находящихся с правой стороны.

Отец Авриль ⁴⁷⁵, иезуит, ошибочно говорит о завоевании Сибири следующее:

Главным образом, запорожским казакам мы обязаны знакомством с этими странами, которые раньше рассматривали как дикие и незаселенные. Туда могли ездить лишь с крайней опасностью. Между тем как теперь можно ездить с таким же удобством, как по Европе.

Когда московиты их [казаков] победили, и они не захотели подчиниться победителям, они решили покинуть [1060] собственную страну, которую они больше не могли защищать. Они продвинулись до реки Волги, оттуда до Казани, откуда дошли до реки Иртыш и, наконец, до того места, где реки Иртыш и Тобол сходятся. Тут они основали город под названием последней реки. Распространялись по областям вокруг Оби, которые собственно и называют Сибирью. Слово Сибирь, якобы, значит «север».

Эти люди впоследствии, как он [отец Авриль] говорил, сдались добровольно московитам, чтобы сбывать свои соболя, хотя они, скрываясь за горами, легко могли бы защищаться. Здесь заканчивается сообщение этого господина.

СЛЕДУЕТ
Краткое и тщательное описание пути, или путевой указатель, по Сибири, составленное на английском языке неким военным начальником, находившимся на службе Его Царского Величества и присланное мне из Лондона

От Тобольского, главного города Сибири, вверх по реке Тобол до устья реки Тавды 3 дня езды.

Вверх по реке Тавда, мимо слободы или местечка архиепископа до городка Косудской — 7 дней пути на больших судах.

Вверх по той же реке от Кошудской до реки Пелым, мимо Табаринской Слободы и мимо реки Устун до городка Пелым — 10 дней.

От устья реки Тавды, вверх по реке Тобол, до устья реки Туры, по суше 60 верст.

От устья реки Туры до Покровской Слободы архиепископа — 7 верст.

От Покровской Слободы до Тимени — 63 версты.

От Тюмени, вверх по реке Ницере, до Ницинской Слободы — 60 верст.

От Ницинской Слободы до Нижне-Ницинской Слободы — 7 верст.

От Нижне-Ницинской Слободы до Верхне-Ницинской Слободы — 20 верст.

Оттуда до Чубасовой Слободы — 7 верст.

Оттуда до Кирчинской Слободы — 7 верст.

От Кирчинской Слободы в области Верхотурской до Ирбитской Слободы — 7 верст.

/W 836/ От Ирбитской Слободы до Устьмонт (Что английский писатель этим названием хочет сказать, мне непонятно.) до Ирбитской Слободы, на реке Робровской — 20 верст.

От Устьмонта и от Ирбитской Слободы в сторону Белаковской Слободы, на реке Ирбит — 20 верст.

От Устьмаута, от Ирбитской Слободы, до Ошепкори Низинской Слободы — 20 верст.

От Ошепкори до железоплавильных заводов — 6 верст.

От железоплавильных заводов до Навьянского острога — 10 верст, откуда до Спасского монастыря — 10 верст.

До Арамашевой Слободы, на реке Рупу — 35 верст.

От Арамашева в области Тобольска до Мурзинской Слободы — 30 верст.

От Тюмени, по реке Пишмы, до Белаковской Слободы — 60 верст.

Отсюда до Куряской Слободы — 30 верст.

От Куряской Слободы до Ошепкови Пишминской Слободы — 7 верст.

От устья реки Исей, по реке Туре до Туринской Слободы — 14 верст.

От Туринской Слободы до Туринского Острога — 60 верст.

От Туринского Острога до Благовещенской Слободы — 40 верст. [1061]

А Благовещенская Слобода находится от реки Туры в 7 верстах.

От Благовес до Тигульской Слободы на реке Тагил — 120 верст.

От Тагила до Верхотурья — 60 верст.

От Верхотурья до Соликамской, все лесом, — 6 дней пути.

От Тобольска, вверх по реке Тобол, до заимка на устье реки Тарханской — 120 верст. Сюда иногда приходят враги.

От устья реки Тархан по реке Тобол до Ялоторварской Слободы — 6 верст.

Оттуда, вверх по реке Исеть до Ирбунатского Острога — 60 верст.

От Исетского Острога до устья реки Терлука — 30 верст.

Отсюда до устья реки Масланской — 30 верст.

От реки Масланской до Сараринской Слободы — 30 верст.

От Сараринской Слободы до Долматова монастыря — 30 верст.

От Долматова монастыря до Катиского острога — 15 верст.

Оттуда до устья реки Синари в Увале, 7 верст.

От устья реки Синари до устья верхней реки Каменки — 60 верст.

Оттуда до болота Изетил, вдоль или через скалы до истоков реки Сова — 30 верст. Эти места граничат с башкирскими тартарами. Они укреплены и снабжены гарнизоном, из опасения, что они [башкиры] начнут войну с ними.

От Тобольска до Астракани, через реку Яик, 4 с половиной недели.

И до Казани, лесом и диким полем — 1 месяц.

От Тобольска вниз по реке Иртыш, мимо Демьянска, до таможни Самаровской дощаником — 2 недели пути.

От таможни Самаровской до устья реки Иртыш полдня.

Оттуда вверх по реке Обь до Сургута — 9 дней пути.

Оттуда до Нарыма по реке Обь, 3-4 дня пути.

От Нарыма до устья реки Нити 8 дней пути.

Вверх по реке Нити до Нитского Острога — 8 или 9 дней пути.

Оттуда вверх по той же реке Нити до Маковского Зимовья — 6-7 дней езды.

Оттуда через некий волок или переправу до Енисейского Острога сушей — 2 дня пути.

От Енисейского Острога вверх по Енисею, до устья реки Тунгуски — 2 дня езды. На Тунгуске есть водопады.

Оттуда вверх по реке [Ангаре] до Нижне-Братского Острога или деревушки — 12 дней.

От Нижне-Братского Острога и устья реки Оки, вверх по реке Ангаре до Балаганского Острога — 2 недели езды.

Оттуда 2 недели плыть по той же реке до Якутского Острога.

От Якутского Острога, вверх по Ангаре до болота или озера Байкала — 1 неделя езды. На реке Ангаре 2 водопада.

/W 837/ Через озеро Байкал можно под парусами добраться до устья реки Селенги за 3 дня.

Вверх по реке Селенге, от озера Байкал до устья реки Хилка — 1 день.

От устья этой реки Хилка вверх по Селенге до Селенгинского острога — 4 дня езды.

Вверх по реке Хилка, от ее устья до Иргинского острога — 14 дней езды.

Оттуда через болото и один волок или переправу, до реки Ингода — 1 день.

От волока, вниз по реке Ингоде и по реке Шилке, под парусами едут 3 дня до устья реки Нерча, до Нерчинского острога, где теперь имеется больше жилищ, чем в Тобольске (Это сказано ошибочно, ибо в Тоболе гораздо больше домов; так же как и в правописании собственных названий в этом и в некоторых следующих сообщениях вкрались ошибки, по причине того,что они написаны на разных языках.).

От Нерчинского острога до устья реки Аргун — 3 дня пути. Здесь соединяются реки Шилка и Елуна, а отсюда эта река получает название Саволармух-Архуна, она выходит из большого Окилайра, где [1062] ловят крупную рыбу. Синцы, или их подданные, живущие около этого болота, живут рыболовством. Оттуда один день пути до одного города, подчиненного Сине, где живет мало синцев, из боязни русских.

От Енисейского острога, вверх по реке Енисей и реке Тунгуске и Илеиту до Илимского острога — 6 дней езды.

Оттуда, мимо реки Вологды до Муки, где находится часовня — 2 дня пути.

Дальше, мимо рек Купе, или Куте, и Полне, мимо Усть-Киренги, Чечуя и Витима, мимо реки Олекмы до Якутского острога — 2 недели.

Оттуда вниз по реке Лене к морю 3 недели пути между реками Леной и Киренгой.

От Якутского острога до реки Алдан и переправы сушей — 1 неделя пути.

От переправы до Янского зимовья — 4 недели пути. Это зимовье лежит на реке Яне.

От Янского Зимовья до Сасисверского зимовья — 3 недели пути. Это зимовье лежит на реке Илди.

Оттуда до Алазейского зимовья — 4 недели пути. Это зимовье лежит на реке Алазее.

От Алдайского зимовья на реке Колыме до Среднего зимовья — 1 неделя езды.

Откуда по той же реке до Верхнего зимовья, мимо реки Тарми — 3 недели. В устье реки лежит одно зимовье, под названием Нижнее Зимовье, оттуда до Среднего — 5 недель езды. Во всех этих зимовьях (это деревушки или зимние местечки) живут солдаты Якутского острога и царские ашичики, или лица, которых используют для охоты на соболей и других зверей. От Якутского Острога путешественники едут по реке Лене к морю.

От реки Лены вверх по реке Олекме, мимо устья реки Нюкжи, до устья реки Тугир 5 недель. Но на больших судах, с запасами, люди находятся в пути по полгода.

Вверх по реке Тугир, до Даурского волока, одна неделя езды, там для удобства и спокойствия построен замок Сдрескугирский. От этого места на Каменный волок — вниз по реке Урка, до реки Амур, а именно до городка Амурский Лапкаев — 10 дней. Эта дорога из-за болот и рек неудобна, так что там приходится идти пешком.

От городка Лапкаева, вниз по Амуру, мимо устья реки Скаме, до устья реки Зея — 1 неделя езды.

От устья реки Зея, вниз по реке Амур, до устья реки Шингал — 1 неделя. В устье реки Шингал находится караул синцев. В Шингал впадает река Наум, а в Наум — река Корга, на которой стоит синский городок Мулгуте, или Мунгуте.

От реки Шингал до города Мулгуте — 2 недели езды. В этом городе ежемесячно несут караул 20 или 30 синских солдат, как стража против московитов. От этого городка дорога в Сину, верхом 10 дней езды, а с грузом — 6 недель.

От устья реки Шингал, вниз по Амуру, до реки Уссури — 4 дня.

/W 838/ Оттуда вниз, по той же реке Амур, до устья реки Хамуна — 1 неделя езды. На всех этих реках живет народ, называемый даурцы. У них в некоторых местах построены крепости. Они сеют и жнут различные виды летнего хлеба. На реке Амур повсюду растут в изобилии яблоки, груши, дыни, огурцы и другие подобные плоды и овощи.

От устья реки Хамуны, вниз по Амуру до моря и до земли гиляков — 2 недели езды. Гиляки живут на берегу [моря]. Они не сеют хлеба, а питаются рыбой. Этим морем из-за льдов нет дороги в Сину, но есть дорога к стране Никанской (Может быть.), Ниухе где, говорят, есть золотые и серебряные руды, а также ценные камни и шелк.

От Енисейского острога до Красноярского острога сушей 10 дней пути, а по воде, вверх по Енисею, — 3 недели. [1063]

От Енисейска вниз по реке Енисей, мимо устья рек Подкаменной, Тунгуски, Елогу, и Нижней Тунгуски до Туруханского Зимовья — 10 дней пути на маленьких судах. Около рек Подкаменной и Тунгуски находятся дома, где стоят солдаты из Енисейского, для сбора царской подати.

От Туруханска вниз по реке Енисей до моря, две недели езды.

От Нарыма, вверх по Оби и Томи до городка Томской — 10 дней езды.

Откуда вверх по реке Томи до Кузнецкого Острога — 10 дней.

От этого же Томского вниз по реке Томь, на реку Обь, вверх по реке Етец, до устья рек Бии и Катуни, 10 дней на больших судах. В устьях этих рек необходимо построить крепости для защиты охотников за соболями и другой пушниной.

Река Бия течет из большого озера, длиной в 5 дней под парусами, а шириной в 1 день. Около этих мест живут много инородцев, которые не платят императору дани.

От устья рек Бия и Катунъ, до Сины по пустыне 2 месяца.

От Томска до мунгал 2 месяца с половиной, а до Контайшиних улусов — 2 месяца пути.

Оттуда до городка Мангутский — 2 месяца.

От Сургута по пустошам до Сургутского зимовья, по озерам и по сухой земле — 6 недель езды.

От этого зимовья, вниз по реке Тару до городкаМангазея — 10 дней езды.

От Сургута вверх по реке Этезе до устья реки Вах, на малых судах — 4 дня езды, а вверх по реке Вах, к волоку или переправе — 10 дней.

От истоков реки Вах, через упомянутый волок, до истоков реки Елогуй — 3 дня сушей.

От волока вниз по реке Елогуй и Енисею до Туруханского зимовья — 4 дня.

От Самаровского показного места вниз по Иртышу и Оби, мимо монастыря Котского и устья реки Сосьвы, до Березова — 6 дней пути.

От Березова мимо караула Обской и Обдорской на реке Обь до моря Мангазеи — 12дней, а за 4 дня они приходят к устью реки Таз.

Оттуда вверх по реке Таз можно под парусами добраться до городка Мангазея за 3-4 дня.

От городка Мангазея можно на маленьком судне дойти за 3-4 недели до Туруханского Зимовья. На середине пути между рек судно надо переволочить сушей, через горы на расстояние 1-й версты.

От Тобольска вверх по Иртышу до деревни Абалатской — 2 дня езды на больших судах, а по суше расстояние 20 верст.

От Тобольска дальше, вверх по реке, стоит городок Тарский на реке Аркарка, примерно в одной версте от Иртыша вглубь страны.

От реки Тары, через область Баравинской до городка Томск — 1 месяц пути.

От Тарского до гавани, откуда народ переходит в озеро Ямиш, на этой же реке Иртыш — 4 недели езды.

/W 839/ От этой гавани, вверх по реке Тари, до озера Ясана — 20 дней пути в лодках.

От реки Тары до озера Ясана, через степь, 5 недель пути.

От озера Ясан, от жилища Абасвейх до Контайшиных улусов растут в окрестностях разные яровые хлеба и плоды.

От озера Ясана до поселения Чарай, где живут мугальские народы, 1 неделя езды.

Оттуда до Злуены, тоже принадлежащей мугалам — 2 недели.

Оттуда до Суисинатишима, на границе Сины — 3 недели езды. В этих последних местах мугалы питаются зверями и всякой дичью, не пытаясь обрабатывать землю. [1064]

От Суисинатишима через границу до каменистого Аттидушиабугу, где кочуют синцы или их подданные — 1 неделя пути.

Один неизвестный английский автор, труд которого опубликовал Джон Винтер в Лондоне в 1671 г. говорит о Сибири, Самоедии, Крыме и Калмакской Тартарии следующее:

Сибирия — это обширная неизвестная страна. Она простирается до стен Сины. Я говорил с человеком, который там был и торговал Синцами, и с другим человеком, который говорил, что дальше Сибири видел море, где находились суда и люди в странных одеяниях. У них не было бороды, только [усы] на верхней губе. Оттуда последний привозил чай, и бурдиан — это индийский звездообразный анис (Этот анис мне привезли из этих краев; он больше, гораздо сильнее и вкуснее, чем обычный анис.). Купцы говорят, что его употребляют (как мы в Англии употребляем анис) с сахаром, и считают, что это прекрасное средство от легочной болезни, при скоплении газов в боках и при расстройстве желудка. Его перевозят в бумажных пакетах весом в 1 фунт, с синскими надписями.

Кто бывает в этих краях, тот находится в пути больше года, пережидая в одних местах зимнее время, а в других — летнее.

Главный город Сибири — Замбул, местожительство главного воеводы.

Там торгуют пушниной, главным образом, соболями, которые, как говорят, не встречаются в других частях света. Они не едят зерен или орехов, которые в изобилии растут на деревьях (Кедровые шишки.).

Они охотятся в течение 6-7 недель. Они ездят в повозках, запряженных собаками, которых кормят рыбой. Рыбой изобилуют там озера и реки. Они запрягают по 40-50 собак в одни сани, одеваются в три меховых кафтана и спят каждую ночь на открытом воздухе. Во время сильного холода они зажигают костры, на которых приготавливают или жарят свою рыбу.

Собаки приучены охотиться на соболя. Мужчины очень умело стреляют в нос соболя стрелой, и он становится добычей собак. Если не попали соболю в нос, то они его теряют, потому что этот крепкий и смелый зверек убегает со стрелой в теле.

В некоторых местах бывает настолько сильный мороз, что вода, подброшенная в воздух, опускается на землю застывшим льдом.

Северные земли не производят хлеба, но там в изобилии рыбы. Ее едят сушеной вместо хлеба. Жители во время морозов кормят своих коров рыбой, отчего молоко имеет привкус рыбы.

Река Обь — это большая река, чье устье еще неизвестно (Моя карта показывает, что эта река от устья до ее начала известна.).

Там большое количество рыбы, называемой белуга, очень похожей на кита, но вкуснее (Белуга имеет мало сходства с китом.). Из нее и осетра в Астракани делают икру, которую кладут в большие кучи соли, и после того, как она побродит, ее прессуют и складывают в бочки. Делают и непрессованную икру. Это очень лакомая еда, но ее нельзя долго сохранять.

Северная часть Сибири называется Самоедия, что значит «каннибалы или людоеды», ибо они едят тех, кого захватывают в бою (Это людоедство было раньше обычаем, но теперь нет.). Их основная пища рыба. Их богатство — это животные. У них большие стада оленей, и настолько ручные, что на свист подходят к руке и даже позволяют себя попарно запрягать в сани, которые быстро, как ветер, несут, пробегая по 20 немецких миль в день. /W 840/ Когда жители собираются на охоту на этих животных, они советуются со жрецом, который, после многих обрядов и заклинаний, говорит, куда им надо идти. [1065] Обычно они находят, что предсказания сбываются.

Нет различий в одежде мужчин и женщин: и те, и другие сделаны из шкур животных, шерстью наружу. Трудно отличить по лицу мужчин от женщин: бороды не носят, и у тех, и у других лица, как у павианов.

Их обычаи, язык и верования дики, как у зверей. Они поклоняются солнцу и луне.

Они чрезвычайно ревнуют своих жен.

Девушки у них в большом почете до замужества, и их не должны видеть юноши, чтобы быть уверенными в их девственности. Замужество имеет место на шестом или седьмом году. Девушек покупают у родителей за шкуры животных, берут к себе и запирают, по итальянскому обычаю.

Подобным же образом мужчина охраняет свою жену, когда отправляется на охоту. И это так же обыкновенно, как закрывать кошелек. У них существует пословица: «Кто оставляет открытым свой кошелек, тот приглашает вора».

Их дома — это круглые палатки, сделанные из шкур животных и циновок. В середине очаг, наверху в потолке отверстие для дыма. Вокруг очага они лежат и таким образом греются.

Летом они поселяются вблизи рек для ловли рыбы, которую сушат и сохраняют на зиму. Много рыбы они убивают стрелами и едят обычно в сыром виде.

Едят щенков собак, и считают это вкусным блюдом.

Их Царские Величества не считают их достойными иметь собственного воеводу, по малочисленности освобождают их от податей и получают от них лишь несколько шкур животных.

Никто, кроме них самих, не знает их варварского языка и их законов, которые они тайно соблюдают.

Когда они продают животных иноземцам, то оговаривают оставить им внутренности, которые они съедают, после того, как выдавили из них грязь.

Наиболее уважаем среди них тот, кто более опытен в колдовстве. В этом они чрезвычайно искусны, показывая иноземцам. При русских они не смеют показывать это искусство, чтобы их не обвинили и не наказали.

Если направиться в южные части Сибири, то встретятся дикие земли под названием «степь», которые простираются на 600-700 верст (Московитские мили.) и состоят в основном из равнины. Там очень мало рек, но почва весьма плодородна. Можно ехать три дня полями с вишневыми деревьями, высотой не больше ¾ локтя. Причина, почему они так низки, заключается в том, что иноземцы и путешественники их часто сжигают. Эти деревья дают красивые красные вишни, но очень кислые и терпкие: после пересадки некоторые дают очень хорошие вишни.

Я говорил с некоторыми людьми, которые там видели много тюльпанов, дамасских и красных роз. Там растут длинная, чрезвычайно толстая спаржа, гвоздика, майоран, тимьян, шалфей, цикорий, ендивиний и т. д., пастернак, красная свекла и многие другие растения, которые мы тщательно разводим в наших садах.

Купцы привозят оттуда селитру.

Их лоси самые крупные в мире. У них есть и мелкие животные, под названием сурок, величиной с барсука, но не похожий на него видом. У них короткие ноги, маленькая головка. Спина шириной почти в пядь, а шкура покрыта тонкими, мягкими волосами. Это забавное, толстое и жирное существо живет под землей, как кролики.

Когда отряды начальника Крэфорда расположились около их нор, они вышли, сели на задние лапки и произвели [1066] такой ужасный и неожиданный звук, что испугали и людей, и лошадей.

Утверждают, как истину, что их деревушки и гнезда или норы очень хорошо сделаны, они в своих жилищах так чистоплотны, что если внутри кто-то из них умирает, то его выносят и хоронят.

В этих краях есть еще другое животное, под названием «перевозчик», с мохнатой шкурой, /W 841/ желтого цвета с белым и черным оттенком. Шкура хороша для подкладки кафтанов, хотя там ее мало ценят, потому что мех короткий, и потому мало греет. Говорят, что это животное очень услужливо и переносит белок и горностаев через реки, поэтому его называют перевозчиком, что значит перевозчик или переносчик.

Русские говорят, что этим зверькам доставляет большое удовольствие переносить других животных. Я этого не слышал от очевидцев, но от людей, которые слышали это своими ушами, я знаю, что когда белки съедают все запасы на одном берегу реки, то они смело переправляются на другой берег с попутным ветром, используя свой хвост, как мачту, руль и парус. Если их паруса намокнут, они погибнут.

Около Казани и Астракани встречается маленькая птичка, размером с кулика. Лапки и клюв ее несколько напоминают эту птицу, но перья и шея ее похожи на турухтана. Когда их подрезают они дерутся, как петухи, однако у них нет шпор. Если их держать дома, они постоянно дерутся: прижимаются клювом к земле и подстерегают врага, затем вспрыгивают и сильно сражаются. Они вкуснее, чем перепел. Они встречаются около Архангела. Там есть еще другая птица, размером с сову, а видом как ястреб. Она налетает на маленьких птиц, ловит их, прикалывает к терновому кусту, ощипывает их начисто и потом съедает.

Туда еще привезли птицу из Астракани или других мест, размером с лебедя, внешне и по лапам похожую на него, но шея у нее несколько короче и толще, и очень широкий зоб, в который она может проглотить рыбу размером в 9 дюймов.

В некоторых письмах об этих краях встречается рассказ о растущем ягненке, который съедает всю траву вокруг себя и затем умирает. Но это такая же правда, как рассказ об одноглазом народе, о котором говорится в «Путешествии Яна Мандевила» ⁴⁷⁶, и другие подобные выдумки, в которых нет и тени правды.

Главный город Тартарии называют Крым. Этот крепкий город, окруженный стеной, расположен у тартарского моря. Его хана называют Крымский тартар. Говорят, что город очень красиво построен из высеченного камня и кирпичей.

Народ обязан платить дань турку. Это беспокойные соседи. Когда они собраны вместе, они разлетаются мигом, как комары, расходятся поодиночке, но ночью собираются снова. Почти невозможно поймать одну из лошадей, которые не оставляют своих товарищей. Они могут пройти 100 английских миль в день, меняя только один или два раза своих коней, ибо у каждого мужчины по меньшей мере три или четыре лошади. Если одна из них устала или издыхает, ее разделяют между собою, и когда мясо достаточно сопрело под седлом, изготовляют из него хороший обед.

Если кто заболеет, ему дают кобылье молоко или свежую кровь лошади, пуская ей для этого кровь.

Они не берут с собой ни соли, ни хлеба, и почти его не едят. Они говорят, что от соли портится зрение, а от хлеба [1067] толстеют, и что это тяжелая пища. У них, несомненно, такое острое зрение, как ни у кого на свете: в степи или пустоши (где можно беспрепятственно видеть на расстоянии 30-40 английских миль), они обнаруживают человека.

Нет лучших всадников в мире. На полном ходу они могут подняться на стременах, стрелять из лука назад и свалить вражескую лошадь.

У крымских тартар лицо плоское, глаза узкие или маленькие, они глубоко сидят, узкий лоб, низкие, широкие плечи. Они среднего роста и так выглядят, что им трудно скрываться. Они ломают носы своим новорожденным детям, говоря, что смешно ходить с носом на лице. Они все магометане.

Крымские и тартарские женщины такие же хорошие солдаты, как и их мужья. Некоторые из них признают царя. /W 842/ В этом году (1670.) армия женщин отправилась отомстить за кражу нескольких детей и пленных крымским народом, и они встретили армию тартар. Они многих взяли в плен, а остальных уничтожили. Храбрые женщины. Достойны, чтобы их причислили к амазонкам.

У калмаков широкое пространство. Они живут в палатках там, где имеют пастбища. Они большего роста, чем крымские тартары, другого происхождения, и чернее.

ИЗЛОЖЕНИЕ
Землеизмерения в сибирских местностях, произведенного в 1563 г.

От Москвы на корабле по рекам Москве, Оке, Волге, Каме и Утке, до Верхотурских гор, которые образуют границу между Московским и Сибирским государством — 2 000 верст.

Отсюда через сибирские города по реке Ница, Тоболу, Иртышу и Тюмени, через Тобольский и Сибирь, а также по Оби до Мангазейска и Моря, мимо города Пустозерска до Архангела — 6 000 верст.

От начала Мангазейского моря, которое впадает в океан (или Ледяное море), около которого лежит город Мангазейск, получивший свое название от Ледяного моря, морским путем на лодьях мимо Пустозера до Архангела — 4 недели грести.

От самого высокого места реки Ница и Верхотурских гор, до города Тоболеш, или Тоболеск, или Тобол, или Тоболки, все время вниз по реке — 500 верст.

От Тобольска, вверх по Иртышу, до реки Сибирки — 20 верст. Эта река впадает в Иртыш.

Вниз по Тоболу, по реке Иртыш до Демьянского Яму, а дальше до Самаровского Яму плывут 10 дней.

От этого Самаровского Яма, или Ямета, Иртышем до большой реки Обь, а затем по Иртышу до истока в источнике устье Иртыша будет 1 000 верст.

Еще до Самаровского Яма, вниз по Оби, до города Березова — 1 000 верст. Этот город стоит на левом берегу реки Сосьвы около прохода или перехода, расположенного в трех верстах от реки Обь.

От Березова, вниз по Оби, плывут до большого устья Оби в Ледяное море за один месяц, путь составляет около 3 000 верст.

От Тобольска до Тары — 1 000 верст. Этот путь совершается в зимнее время на лошадях за 5 дней.

От Тары, вверх по Иртышу, до соленого озера Ямыша, на лодке 5 недель ходу. Это море лежит от Иртыша в 5 верстах.

Затем вверх по Иртышу до [1068] Зайсанкула (где живут черные калмаки) находится большое озеро, длиной в 7 верст, по которому течет Иртыш. Этот путь проделывают на ладьях за 2 месяца, но сухим путем на лошадях его проходят за 2 недели. Калмакские князья, живущие здесь, могут в течение 15 дней собрать 100 000 человек конных, вооруженных луками и стрелами, но пеших воинов нет. У них не знают огнестрельного оружия, но некоторые из них употребляют мушкеты с фитилями.

От города Тара до поселений черных калмыков, по дороге, без груза за 1 месяц или 6 недель приходят через Желтую Калмакию, что принадлежит мугальским князьям, за 6 недель, таким же образом, как выше сказано, а затем дальше от их лагеря до китайских границ и богдуйских тартар — 10 дней, но от китайских стен, первых караульных городов и других городов, мимо каменных стен, едут до Камбалыка, столицы князя Богдохана Махи. Здесь разные купцы. Здесь заканчивается рассказ о том, что было составлено по приказу царя Ивана Васильевича (По этим названиям видно, что уже больше 100 лет назад знали о Сине и нюйчжиских тартарах.).

ПУТЕВОДИТЕЛЬ
{Иоганнес Христофорус Вагнер говорит в своем описании Тартарии и Сины, напечатанном в 1630 г., что Калмакия, Мугалия, Сиберия и другие страны к северу — самые неизвестные во всем мире, как это можно видеть и по его недавно изданной карте.} По краям и областям, расположенным около стены, которая отделяет Тартарию от Сины, об окрестностях реки Обь и северо-восточной части Азии. Сообщения об этом путешествии присланы мне из Пекина и других мест

От города Тобольского, вверх по реке Тобол, до того места, где река Тавда впадает в реку Тобол — 3 дня пути.

От устья вверх по реке Тавда на лодках от /W 843/ Слободы (Слобода, собственно, значит освобожденная деревня или деревушка, или пригород, в котором люди временно не платят подати.), или деревни, под названием Покровская Архиепископия, что значит поселение архиепископа, до города Косудской, 7 дней пути.

От этого городка вверх по упомянутой реке Тавда, мимо деревни под названием Табаринская, мимо устья рек Сосьва и Пелым, и мимо реки Устав до города Пелым — 10 дней пути.

От устья реки Тавда, вверх по реке Тобол, до устья реки Тура, сушей считается 12 миль (Голландских миль.).

Оттуда через деревушку, деревню или слободу Архиепископская Покровская, иначе Пойровска, — полторы мили.

Оттуда до города Тюмень 12½ миль.

Оттуда вверх по реке Ница, или Ницинская, до деревушки Усть-Ницинская — 12 миль.

Оттуда до Ницинской слободы — 1½ мили.

Оттуда опять до Верхницинской слободы — 4 мили.

Оттуда до слободы Чубарово — 1½ мили.

От слободы Чубарово до слободы Киргинская — тоже 1½ мили.

От упомянутой слободы Киргинской до слободы Ирбитской (эта слобода лежит в области города Верхотурья) — 1½ мили.

Оттуда до слободы Усть-Ирбитская, на речке Бобровская, или Бобровка — 4 мили.

От Усть-Ирбитской слободы, в стороне, до слободы Белаковской, лежащей на реке Ирбит — 5 миль.

От упомянутой Ирбитской слободы до слободы Ощепкова Ницинская — 4 мили.

Оттуда до чугунолитейных заводов Невьянска — 1 миля, а до больверка, тоже называемого Невьянской считается 2 мили.

От этого укрепления из частокола до монастыря Таско, или Спасский, — тоже 2 мили. [1069]

От упомянутого острога Невьянский (Это шанец, вокруг крепости, из земли или окруженный каменными валами или частоколами.) до слободы Арамашева, лежащей на реке Реж, или Риепса, — 7 миль. Эта слобода лежит в области города Тобола и подчинена ему.

Оттуда до деревушки Мурзинская — 6 миль.

От города Тюмень, на реке Пышма, вверх по этой реке, до слободы или деревушки Белаковская — 12 миль (Это расстояние представляется таким большим из-за плохих дорог, иначе было бы далеко не 12 миль.).

Оттуда до Окаярской, или Курянской, слободы — 6 миль.

От этого места до Пышманской Ощепковой слободы — 1½ мили.

От устья реки Ницца, или Усть Ница, вверх по реке Туре до Туринской слободы — 3 мили.

Оттуда до острога Туринской 12 миль.

Оттуда до Благовещенской слободы 8 миль. Эта слобода расположена в 1 миле от реки Туры, около которой находятся еще 2 источника.

От этого места до Тагильской слободы, лежащей на реке Тагил — 25 миль.

Оттуда до города Верхотурье — 12 миль.

Оттуда до города Усолье Камское, или Соликамска, нужно в летнее время сушей, лесом, пройти волок или переправу за 10 дней. Эти дороги годны только летом, ибо зимой они совсем неузнаваемы из-за глубокого снега, их невозможно использовать.

От города Тобольской, вверх по реке Тобол, до деревушки или городка Турганской, иначе Острожка, 25 миль. Этот остров или острог лежит в устье речки Тарханка, которая течет в Тобол. Острог хорошо расположен и защищен от нападения калмаков, которые со своими ордами или передвижными лагерями находятся постоянно около и вокруг этого острога, так как сам он для них труднодоступен. В этой местности ежегодно меняется военный гарнизон и его до сего времени всегда присылали из городов Тобол и Тюмень. Они стоят рядом с ним. Военный гарнизон состоит из роты драгун.

/W 844/ От устья упомянутой реки Тарханка, вверх по реке Тобол до слободы Елуторской — 12 миль. В этой слободе обычно находится гарнизон в полторы роты драгун.

Оттуда вверх по реке Исеть до острога Исетской или Исетска около реки Терлюк — 12 миль. Был приказ расположить в этом остроге роту драгун (Это казаки, живущие в таком городе и крепости с женами, детьми и потомками. Им бесплатно дан такой участок земли, который они в состоянии обработать, за что они находятся на службе Его Царского Величества.) и еще 30 беломестных казаков.

От этого места до устья реки Терсюка — 6 миль. Там Его Царское Величество приказали строить укрепление. Около этой реки враги всегда находили проход.

От этого места опять до слободы Куринской — 6 миль. Там стоит рота солдат ибо беломестных казаков.

Оттуда до устья речки Масленка, иначе Малянкобакс, — 6 миль. На ней стоит тоже острожек или небольшое укрепление из частокола и тоже расположен гарнизон.

Оттуда до слободы Шадринской — 6 миль.

Оттуда до монастыря Долматов — 6 миль. Монахи упомянутого монастыря письменным сообщением указали, что этому монастырю не нужен гарнизон, потому что эта местность сама по себе достаточно защищена от нападения врагов, так как она находится по ту сторону реки и озера или стоячей воды. Местность болотистая и, кроме того, очень близко расположенная между несколькими острогами или крепостями так, что они никогда не подвергались нападениям врагов, у которых теперь нет другого прохода, кроме как мимо острога Китайского.

От этого монастыря Долматова, до острога Китайско, или Китайского, — 3 мили. В нем расположены полторы роты солдат и 50 беломестных казаков. [1070]

Оттуда до устья реки Синара и до места под названием Увал — полторы мили (Это расстояние в большинстве сообщений, которые я получаю, меньше.). На этом месте будет построено небольшое укрепление (говорят), в котором может быть расположен гарнизон из полуроты солдат.

От устья этой реки Синара до устья речки Каменки — 12 миль, где тоже собирались построить маленькое укрепление, в котором могут быть расположены 2 роты солдат, потому что там узкий проход для нападения врагов.

Отсюда до озера Изетил — 12 миль, где тоже можно бы построить острог или крепость для роты солдат.

От этого озера до того места, где начинается река Чусовая, по каменным горам 6 миль пути. На этом месте собираются строить острог, как говорят, и гарнизон которого будет состоять из двух рот солдат. Эти земли раньше были заселены башкирскими племенами (По последним сведениям, эти племена опять покорены.). Их орды были подчинены Его Царскому Величеству, но они стали неверными мятежниками и обратились к другому покровителю в глубине страны. Вторжение врагов здесь очень затруднено.

Чтобы доехать от города Тобольска до Астракани потребуется не менее трех с половиной месяцев. Дорога идет через много гор и большие пустыни. Ездят здесь через страны калмаков, дирбитов, бухарцев и ногайских тартар. Проезжают еще через страну, или земли, Урлукови (Расстояние между этими местами отмечается по данным разных авторов, чего я не могу скрыть, и в этом сообщении не совпадает во всем с моей картой, но я не смею ее изменить, так как это свидетельство лишь немногих, а моя карта составлена по свидетельству многих, и после долгого исследования.) и через реку Яик.

От этого же города Тобола, мимо города Тюмени и через пустошь Уфа, лежащую около города Уфа, до города Казани — 2 месяца пути.

Между Тоболом и Астраканью и между Астраканью и Синой имеется много рек, озер, дорог и пустынь, и еще много разрушенных городов и крепостей, около дороги. Названия этих мест, проезжая, трудно узнать.

От города Тобол, на судах, вниз по реке Иртыш, мимо Демьянского Яма, до Самаровского Яма — 2 дня пути.

От этого места вниз по реке до того места, где река Иртыш впадает в Обь — полдня пути.

Оттуда вверх по реке Обь до Сургута, /W 845/ 9 дней, и до города Нарым, вверх по реке Обь — около 3-х недель пути.

От этого города до устья реки Кеть — 1 день пути.

Вверх по этой реке до острога под названием Кетской — 8 или 9 дней пути.

Оттуда до Маковского Зимовья — 7 или 6 дней пути.

Оттуда сушей через Волок, до острога Енисейского, или Енишка, — 2 недели езды.

От упомянутого острога Енисейского, или Енишка, вверх по реке Енисей или Енисея, до того места, где река Тунгуска впадает в него, 2 дня пути.

Оттуда вверх по рекам Тунгуска и Ока, или Окка, до Нижнебратской, или Братского острога — 12 дней пути. На этой реке есть 8 каменных пластов или мелей, по которым опасно спускаться из-за быстрого течения. По-русски их называют порогами. Около устья реки Илим и река Ангара впадает в Тунгуску.

Река Тунгуска редко полностью оттаивает от солнечных лучей, но когда наступает оттепель и половодье, от напора воды она обычно вскрывается. Тогда лед двигается по берегам и сносит иногда дома и маленькие деревушки и дома, стоящие кое-где в поле и в лесах. В день первого мая, по старому стилю, в этих краях еще довольно холодно. В русских крепостях находятся всегда заложники-тунгусы, которых отпускают только взамен новых заложников. Это делается для того, чтобы они платили дань и оставались верными.

В реке Тунгуске есть большая гора, которую называют гора — Сердце, потому что она имеет форму человеческого [1071] сердца. Туземцы окружающих областей давали всем большим городам названия, чтобы можно было их различать.

Некоторые тунгусы накалывают себе лицо, другие же не накалывают. Одни обвешивают своих деревянных идолов собольими мехами и разной ценной пушниной, другие же украшают их жестью, свинцом и медью.

У тунгусов есть маленькие клетки из тонкого железа. В них кладут дымящийся огонь и ставят в лодки или барки, чтобы отогнать комаров; так же делают они в своих жилищах и в других местах, где собираются люди, ибо дым отгоняет насекомых. Их лодки плоскодонны, неглубоко сидят в воде, они сделаны из одного дерева и, не имея киля, легко опрокидываются.

У тунгусов редкая бородка. Женщины носят в ушах для украшения кольца из олова, а также бусы. Одежда, как мужская, так и женская, делается из шкур козули.

От Острога Нижнебратского по реке Оке (Эта река Оки, или Ока, — рукав большой реки Енисей, и отличается от реки Оки, которая течет на западе России. Говорят, что есть еще одно поселение Нижнебратской на Оке, в чем я не уверен.) и опять вверх по реке Ангаре до острога Балаганского — 2 недели пути.

Оттуда еще вверх по Ангаре до Иркутской, или Иркутского острога — около 2 недель пути. На этой реке стоят две каменные скалы.

Оттуда до озера Байкал — 8 дней. Байкал надо пересекать поперек под парусами, на что требуется до устья реки Селенга — 3 дня.

Если плыть вверх по реке Селенге, то подойдешь к новому острогу под названием Йиргенский.

От устья реки Селенги (которая впадает в уже упомянутое большое озеро Байкал), вверх по течению реки до устья реки Хилок довольно большое расстояние.

Оттуда вверх по реке Селенге, иначе Милка, до нового Острога или укрепления под названием Селенгинской, тоже довольно большое расстояние.

Опять от устья упомянутой реки Хилок вверх по реке до Иргенского укрепления — 2 недели пути.

Оттуда до реки Ингода (дорога идет через небольшое озеро и сушей через волок) — 1 день пути.

От упомянутого Волока (где приходят к реке Ингоде) вниз по этой же реке и по реке Шилке до устья реки Нерча (где построен острог Нерчинский) — 3 дня пути. В этом остроге недавно /W 846/ был поставлен военный гарнизон для охраны, с воеводой боярином или графом Ларивоном Толбузиным, которому подчинены войска всей области или края, от города Тобола.

От этого Острога до устья реки Аргуни — 3 дня пути. Очень близко от вышеупомянутого места реки Шилка и Аргунь берут свое начало. Также здесь берет начало и получает свое название и река Амур. Оттуда едут по Амуру до Чинетиска Лапка Ивангородка — за 1 день. Здесь раньше жили синские подданные, но они, боясь русских, ушли.

Вышеупомянутая река Аргунь, иначе Армухуниа, берет свое начало из большого озера Кайлар, иначе называемого Салра. В нем водятся такие же рыбы, как и в большой реке Волге, которая впадает в Каспийское море. Вокруг этого озера живет много катайцев, или синцев, — это люди, признающие Сину и живущие рыбной ловлей.

От начала реки Амур, вниз по его течению, до синского города под названием Лапкая — 1 день пути. С этими катайцами или китайскими народами подданные Их Царских Величеств живут в дружбе, хотя в 1684 г. прошел слух о войне и беспорядках (Эти беспорядки были впоследствии улажены.).

От укрепления Енисейской (вверх по рекам Енисей и Тунгуска и по реке Илим) до острога Илимского — 6 недель пути. [1072]

Иван Толстоухов, или по прозвищу Толстоухий, сын знатного русского дворянина, в 1686 г., по приказу, поплыл по Енисею на трех кочах (или судах) к северу, для исследования берегов. Однако он так и не вернулся, по-видимому, погиб со всей командой.

Боталское и Майское — это небольшие крепости, расположенные около Лены.

Кондомцы, тубинцы, терцы и барбанцы — это разные народности в подчинении у Тобольска.

От Енисейска, через Волок или переправу, до реки Мука, на которой стоит часовня (Это церковь, где путешествующие купцы молятся и отдыхают, где они могут узнать, сколько прошли и сколько еще осталось идти.) — 2 дня пути. Эта часовня была построена или основана несколькими русскими купцами, по данным ими обещаниям. Там они держат и постоялый двор.

Оттуда вниз по упомянутой реке Мука и рекам Купа, Кута, Полна и Лена (мимо устья рек Киринга или Киренга, Щучья, Витим и Олекма до острога Якутской, на судах — 2 недели пути.

Оттуда вниз по реке Лене до моря — 3 недели пути.

От острога Якутской, сушей до реки Алдан, где находится паром — 8 дней.

От этого парома до зимовья, называемого Верхоянское, или Янское, зимовье (эти жилища стоят на реке Яна), сушей 4 недели пути.

Отсюда до зимних жилищ, (Зимние жилища в этих краях обычно построены в таких местах, где много рек и стоячих вод.) называемых Сасисверское — 3 недели езды сушей. Эти зимние жилища стоят на реке Индиа.

Отсюда до средних зимовий, называемых Алазейское, или Средняя Алазея, — 8 дней. Зимовье расположено на реке Алазее.

У истока этой реки стоит еще одно зимовье, называемое Верхним, иначе Верхнее Зимовье (Здесь живут русские солдаты из города Якутска, или Якутского, для собирания дани для Его Царского Величества.).

От Средней, или Среднего зимовья, до вышеназванного зимовья, на судах, называемых тарми (Тарми — это маленькие, легкие лодки, которые можно легко перетаскивать и волочить по суше.), — 3 недели пути.

В устье реки Колыма стоит еще зимовье, которое называют Нижнее зимовье, что значит как бы самое нижнее или крайнее зимовье.

От указанного Среднего зимовья до последнего Нижнего зимовья — 5 недель пути (Судя по этому пятинедельному расстоянию, кажется, что земля простирается к северу дальше, чем это изображено на моей карте. Но следует отметить, что продвигаются там очень медленно из-за плохих дорог.).

Во всех этих зимовьях находятся несколько отрядов войск, посланных сюда из острога Якутского, для охраны царских подданных и людей, платящих дань. Люди живут там рыбной ловлей и немного — земледелием. Зимой они охотятся на всякого рода дичь. /W 847/ По всем рекам, на которых построены зимовья, проплывают от моря какие-то люди на судах, называемых кочами. Они ведут торговлю с русскими купцами. От острога Якутского можно вниз по реке выходить к морю. Могут спросить, как здесь возможно земледелие, ибо этот край лежит так высоко к северу. Следует ответить, что летом между гор в долине больше тепла, чем было бы на равнине, а длинный день ускоряет рост; сеют же они лишь немного плохого ячменя и овса.

От устья реки Лены, вверх по реке (мимо устья реки Нюкжа) — до устья реки Тугира или Оленка, на легких судах — 5 недель пути, а на тяжелых, нагруженных судах — для этого потребуется целое лето (Плавают так медленно из-за незнания и плохих инструментов, а не потому, что путь такой далекий.). [1073]

Вверх по реке Тугир, до волока Урка — 8 дней пути. От этого волока, на упомянутой реке Тугир, для безопасности Их Царских Величеств, построен острог, который называют Тунгарской.

От этого острога, через каменный волок, или каменную переправу, и гору, до реки Урка и вниз по этой реке Урка, до того места, где Амур берет свое начало (где строится городок, называемый Даурской Лавкаев, или Лавкаев Городок, — 10 дней пути (Некоторые говорят, будто это местечко лежит по ту сторону Амура.). Этот путь очень неудобный и трудный, так как приходится перебираться через озера, волок идет по песку, болотам и высоким горам. По всем дорогам надо идти пешком.

От упомянутого городка Лавкаев, вниз по реке Урке и затем вниз по Амуру (мимо реки Ками), до устья реки Зеи — 8 дней пути.

От устья этой реки и вниз по Амуру до устья реки Шингал — тоже 8 дней. Около устья реки Шингал находится Яр (Яр — это место, расположенное в устье реки или напротив него, которое пересекается несколькими реками, где имеется сильное течение, обычно очень глубоко и берег образует крутую стену. На таком месте опасно причаливать из-за сильного водоворота.), где синцы выставляют свою стражу на башне. На берегу реки Шингал начинаются каменные горы, подобные стене. Они простираются до моря. Через них проходят реки Шингал, и Амур.

В упомянутую реку Шингал впадает и река Наун, а в реку Наун впадает река Корга, недалеко оттуда в озеро впадает река Кайнс. Около нее стоит большой синский город, под названием Мунгут. Город построен из камня.

От устья реки Шингал до упомянутого города Мунгут — 2 недели (вверх по реке). В Мунгуте живут только синские ратники, для охраны и защиты от вторжения врагов. Иногда гарнизон этого города составляет 20-30 тысяч человек.

От вышеупомянутого города можно по проложенной дороге на почтовых лошадях за 10 дней проехать в императорский главный город. Но с тяжелым грузом, груженными животными или повозками с кормом приходится быть в пути не менее месяца.

От устья упомянутой реки Шингал, вниз по реке Амур, до устья реки Узур или Юшкюра — 4 дня пути.

Оттуда до устья реки Хамун или Хамюня — 8 дней пути. Около и по берегам всех этих рек живут люди, которых называют даурский народ. Они построили много маленьких городов и живут земледелием. Они растят всякие хлеба и много садовых растений — яблоки, груши, вишни, арбузы, тыквы, дыни, огурцы и всякого рода ягоды, зелень и овощи. Все это во множестве растет по берегам реки Амур.

От устья упомянутой реки Хамун до моря, две недели пути. Эту область, расположенную около моря, называют Гиленски, или Гилянска, и народ, живущий там, называют гилянки, или гиляки. Они живут по морским берегам рыбной ловлей. Земледелием там почти не занимаются. Оттуда не ездят морем в государство Китай, так как зимой мешает лед, а летом другие неудобства, /W 848/ хотя проход имеется, а именно, до государства Никанского (Это, очевидно, Япония, если под этим не подразумеваются самые восточные части Ниухе.).

В этом государстве много золота, серебра и драгоценных камней. Там можно достать много шелка.

От острога Енисейского или Ениксиска до Красноярского острога сушей 10 дней езды, но водным путем вверх по реке Енисей — около 3-х недель пути.

От острога Енисейского вниз по реке Енисей, мимо устья реки Подкаменной Тунгуски, мимо Елогу и Нижняя, или Месная, Тунгуска до зимовья, названного Туруханское, на маленьких или средних лодках 10 дней пути.

Оттуда вниз по этой же реке Енисей, до моря или до Хафа, который впадает в море, 2 недели (Отсюда кажется, будто море лежит больше к северу, чем оно на моей карте изображено. По причине вышесказанного, я оставляю этот вопрос неразрешенным.).

У начала вышеуказанной реки Подкаменной Тунгуски находится зимовье под названием Сашно, где стоят русские войска, присланные из Енисейской, [1074] чтобы собирать десятинный сбор для Их Царских Величеств, сборы с добытой пушнины и рыбной ловли и пр.

От города Нарым, вверх по рекам Обь и Томь, до города Томской — 10 дней.

Оттуда вверх по реке Томь до Кузнецкой, или Кузнецкого острога — тоже 10 дней пути.

От города Томской проходят вниз по реке опять в реку Обь. Вверх по реке Обь до того места, где реки Бия, Капура и Катунь впадают в нее, на судах — 8 или 10 дней пути. Около устья этих двух рек есть место, называемое Красный Яр. Здесь Их Царские Величества могли бы построить значительный город или крепость, так как эти земли особенно пригодны и для земледелия, и как пастбища для различного скота. Там много скота, в изобилии есть и дикие животные — соболя, лисы, бобры (живущие по рекам и около них).

Река Бия берет свое начало из большого озера, названного Телецкое, иначе Алтын. Поперек это озеро можно, на маленьких, очень легких лодках переплыть за один день. Но если плыть вдоль него, потребуется 4 или 5 дней. Вокруг озера живут многие народы, которых называют яютели, мундусы, утзусы и карагурцы. Они ордами кочуют от одного места к другому и не платят дани. Они и до сих пор, насколько я знаю, не перешли под власть Их Царских Величеств.

Когда едут из Москвы в Тобол, то используют обычно зимнюю дорогу, а оттуда дальше водным путем, летом, по рекам.

СПИСОК
расстояний в милях, считая пять верст за одну милю, от Тобола, главного города Сибири, до Москвы, как мне сообщил некий воевода, который проделал этот путь

Русские мили или сунки

От Тобольска до Тюмени — 36 миль
От Тюмени до Туринска — 24 мили
От Туринска до Верхотурья — 36 миль
От Верхотурья до Лели — 7 миль
И от Лели до деревни Мелехина — 4 мили
От Мелехиной до Мурзинского юрта или жилища — 4 мили
От этого юрта до другого помещения — 4 мили
От этого помещения или дома до Кырьи — 4 мили
От Кырьи до Растеса — 4 мили
От Растеса до Косьвы — 3 мили
От Косьвы до Молчанского поместья или дома — 3 мили
От Молчанового поместья до Чикмана поместья — 3 мили
От Чикмана до Игеве — 3 мили
От Игеве до речки Сурмог — 5 миль
От Сурмога до речки Верхусолки — 4 мили
От Верхусолки до Соликамской — 3 мили
Что составляет вместе 147 миль.

/W 849/ От Соликамской до Вильвы — 3 мили
От Вильвы до монастырской деревни — 6½ миль
От монастырской деревни до Уролки — 1 миля, 2 версты
От Уролки до Косы — 10 миль
От Косы до деревни Чазево — 6 миль
От Чазево до Юскеевой — 3 мили [1075]
От Юксеевой до некоего помещения — 7 миль
От этого дома до другого дома — 5,5 миль
От этого дома до Кайгородка — 5,5 миль
Всего от Соликамской до Кайгородка 47 миль, 4½ версты.

От Кайгородка до Кирханова — 4 мили
От Кирханова до Гидаева — 6,5 миль
От Гидаева до Монастырской — 6 миль
От Монастырской до некоего дома — 6,5 миль
От этого дома до другого дома — 4 мили
От этого дома до Ужги — 6 миль
От Ужги до одного дома — 7 миль
От этого дома до Становища — 5 миль
От Становища до Пигелди — 4 мили
От Пигелди до Кибри — 6 миль
От Кибри до некоего дома — 10 миль
От этого дома до Кормовища — 5 миль
От Кормовича до Спасвилегди — 5 миль
От Спасвилегди до деревни Бурсонова — 6 миль
От Бурсонова до Сольвычегодской — 6 миль
Всего от Кайгородка до Сольвычегодской 87 миль

От Вычегодской до Алексиной — 6 миль
От Алексиной до Великого Устюга — 4 мили
Всего от Сольвычегодской до Устюга 10 миль

От Устюга до деревни Клим — 5 миль
От деревни Клим до Перши — 4 мили
От Перши до верхней реки Тосми — 8 миль
От Тосми до Дубровского Яма — 7 миль
От Дубровского Яма до Дмитриева Наволоку — 5 миль
От Дмитриева Наволоку до Усть Городищенского — 3 мили
От Усть Городищенского до Слободки Березовой — 5 миль
От Слободки Березовой до деревни Брусенец — 3 мили, 2 версты
От Брусенца до Коченгской Слободки — 4 мили, 3 версты
От Коченгской Слободки до деревни Камчуга — 4 мили
От Камчуги до Тотьмы — 4 мили
Всего от Устюга до Тотьмы 53 мили

От Тотьмы до Устья Печенгского — 4 мили
От Устья Печенгского до Устья Толшемского — 6 миль
От Устья Толшемского до Уваровиц — 5 миль
От Уваровиц до Ихалецкого — 10 миль
От Ихалецкого до Вершинья — 6 миль, 2 версты
От Вершинья до Пехнизи Мотыри — 1 миля, 2 версты
От Пехнизи Мотыри до Шуйского Яма — 3 мили, 3 версты
/W 850/ От Шуйского Яма до старых местечек — 4 мили
От старых местечек до Николы Мокрой Пустыни — 3 мили
От Николы до Истока Книтви — 10 миль
От Истока до Вологды — 4 мили
Всего от Тотьмы до Вологды — 57 миль, 2 версты

От Вологды до Греслевича — 8 миль [1076]
От Греслевича до Обнуского Яма — 4 мили
От Обнуского Яма до Телячьего Яма — 6 миль
От Телячьего Яма до УшерскогоЯма — 6 миль
От Ушерского Яма до Даниловской — 5 миль, 2 версты
От Даниловской до Ошкарского Яма — 4 мили, 2 версты
От Яма Ошкарского до Ярославля — 6 миль
Всего от Вологды до Ярославля 39 миль, 4 версты

От Ярославля до Шепетского Яма — 6 миль
От Шепетского Яма до деревни Семибратской — 3 мили
От деревни Семибратской до Ростова — 3 мили
От Ростова до местечка Петровского — 4 мили
От местечка Петровского до местечка Ивановского — 6 миль
От местечка Ивановского до Переславля — 5 миль
Всего от Ярославля до Переславля — 27 миль

От Переславля до деревни Киберовой — 6 миль
От Тирибровой до Троицы — 6 миль
От Троицы до Братовщины — 3 мили, 1 верста
От Братовщины до Москвы — 3 мили, 2 версты
Всего от Переяславля до Москвы — 18 миль, 3 версты

Что составляет вместе от Тобола в Сибири до Москвы — 487 миль, 3,5 версты.

Там, где находился старый Тобол, на расстоянии 2-x миль и 2-x верст от нового Тобола, теперь стоит каменная церковь, под названием Абалак, и вокруг нее несколько домов.

Около Рыбного в Сибири, на берегу Тунгуски, которая впадает в Енисей, ширина реки 90 саженей.

От старого города Сибирь, который {1680.} стоял к востоку от Тобола, встречается очень мало остатков [строений]. Теперь там видны только остатки одного богатого дома, и судя по размеру, это был небольшой город.

На берегу Тобола теперь находится земляной вал. Вокруг него равнина плодородной и жирной земли.

Сибирские ратники стреляют почти все из нарезных стволов, которые очень медленно заряжаются, почему мугалы, учитывая это, нападают на них сразу после выстрела.

Если ехать по рекам Бия и Катунь, через обширные пустынные места, можно за два месяца доехать до государства Сины.

Уткогород, на реке Чусовая, это город с деревянными стенами, хорошо снабженный пушками. В нем находятся только 20 жилых домов.

От города Томска идет прямая проложенная дорога между областями мугал и народов, называемых контайшины или ска до каменных гор, через широкие пустынные места и области Гиамену. Но я еще не мог узнать, сколько дней потребует этот путь. Я получил сведения об области мугалов, куда можно доехать за полтора месяца, а до области народов конташинских, тоже от упомянутого города Томска, — два месяца.

От области Конташинской до области Тунгуской, как говорят, несколько недель езды.

От города Сургута до зимовья Сургутского сушей 8 дней. Эта дорога идет [1077] через волок (Волок — это часть земли, обычно идущая через горы или пашни. Его использут путники для сокращения пути, и часто таким образом переходят от истока одной реки к истоку другой. Его можно назвать и переправой. Некоторые наносят Сургут севернее реки Вах, но я оставляю этот вопрос нерешенным.) и через несколько стоячих вод. Это зимовье также построено /W 851/ для взимания пушнины и другой дани для Их Царских Величеств.

От этого зимовья вниз по реке Пур, до города Мангазея — 10 дней.

От упомянутого города Сургута, вверх по реке Оби, на маленьких лодках, до устья реки Вах, 4 дня пути.

Вверх по реке Вах, до того места, где эта река берет свое начало, по местному названию — волок — 10 дней пути.

Оттуда идут через волок, до истока реки Елугуя — 3 дня.

От начала реки Елугуя, вниз по течению, и по реке Енисей, до зимовья Туруханского — 4 недели пути.

Крепость Туруханская называется еще Туруянской, подобно тому, как река Енисей получила еще там, где находится этот город, ниже Енисейска, от окрестных народов название Серни.

Некоторые говорят, будто крепость Туруханск стоит на острове, в чем я сильно сомневаюсь.

От Самаровского Яма (Это места, где построено несколько домов для удобства путников, ибо в таких местах можно во всякое время получить лошадей, телеги или лодки. Людей, там живущих, называют обычно ямщики. Они живут, не платя дани, за то должны возить служащих Их Царских Величеств.) вниз по рекам Иртыш и Обь, мимо Коцкого монастыря, а также мимо устья реки Сосьва до города Березова — 6 дней.

От этого города, вниз по той же Оби, мимо двух застав или караулов, под названием Сабская и Обдорская до Мангазейского моря, 12 дней пути (Отсюда кажется, будто берег моря лежит севернее, чем он у нас нанесен.).

Отсюда можно под парусами через упомянутое море прийти за 4 дня к устью реки Таз, но это море очень опасно, так как там часты сильные ветры.

От устья реки Таз до города Мангазея, 4 дня пути. Это путешествие обычно проделывается под парусами, так как очень трудно волочить суда бечевой.

От города Мангазея (Некоторые говорят, что Мангазея стоит на полуострове, и что гарнизон там теперь снят, потому что, когда ежегодно из Тобола туда посылали питание, часто случалось, что груженые корабли терпели крушение.), вверх по реке Таз и Волочанка на маленьких судах (которые приходится волочить или переносить на расстояние около одной версты через волок до места под названием Локуна) до реки Волочанка и вниз по ее течению до зимовья Туруханское, 3-4 недели.

Относительно Сибирского края говорится в одном письме, которое мне написал в 1680 г. из Дании один знатный и ученый господин, следующее:

«Область Сибирь простирается очень далеко и географические карты в отношении ее показывают много нелепостей. Эти карты говорят о большой стране, находящейся под властью великого хана, который имеет свой трон в Катае или, как другие считают, в Камбалу. Все это лишь вымыслы, будто Сибирь простирается до границ Сины, а может быть, и Японии, и соединена с нею твердой землей, или отделена от нее лишь рекой или небольшой губой от твердого берега. Уверяют, что Катай, Камбалу и Пекин — это один и тот же город, который на севере называют Катай, в Ост-Индии, в южных районах, а также в Монголии называют его Камбалу, а в восточно-синских приморских районах его называют Пекин. Говорят, будто все это — названия одного и того же города, что дало повод к появлению вымышленного государства, которого и на свете нет. Это подтверждается описанием голландского посольства в Сину, которое рассказывает, что они в городе Пекине встретили московитских послов, в то время как в Москве было известно, что отправили послов в Катай, но не в Сину, так что в Московии тоже находились в [1078] заблуждении, будто государство Катай — это нечто другое, чем Сина. Это привело в Москве к тому, что велели проехать севером, и дело обстояло именно так, как голландцы сообщали. Послы [из Москвы], будучи отправлены в Катай, /W 852/ выполнили свое поручение в Пекине, в Сине. Было достаточно известно, что на судах невозможно добраться [туда] по северным районам не только из-за льда, но и потому что там, где предполагалась вода, оказалась земля. Здесь заканчивается упомянутое письмо, написанное мне.

СООБЩЕНИЕ
О городах в северо-восточной Азии, а также о расстоянии между ними, начиная с синского главного города Пекина. Однако не следует твердо рассчитывать, будто все это было измерено, так как все это записано только с рассказа некоторых путешественников, которые были в Пекине и оттуда поехали по направлению к реке Обь

Императорский главный город Пекин окружен белой каменной стеной. Внутри этой стены, или в середине этого города, стоит еще город, крепость или замок, построенный из красного кирпича. Этот замок называют Камбалу — он, собственно, и является императорским двором. В стороне от этого внутреннего города вырыт глубокий канал, с обеих сторон выложенный камнями. В этот ров вода протекает из речки по водопроводу с трубами, зарытыми под землей, и идущими до этого рва.

От большого города Пекина до другого города, который окружен земляным валом и внутри которого построена каменная крепость из красных кирпичей, расстояние в полторы мили.

От этого города путешественники за полдня доходят до большого города, которым правит брат синского императора. Этот город построен из камня. В него не пускают иностранцев, а все они должны вести торговлю вне его стен. Этот город стоит по ту сторону реки, через которую построен мост, в стороне от большой дороги. За полтора дня езды от этого города достигают трех маленьких городов, расположенных позади большой стены.

Затем приезжают к большому городу, называемому Баянзуми, или Баянлуми. По середине этого города течет река, на ее берегах построено больше 20 маленьких городов, стоящих недалеко друг от друга. Чтобы проехать мимо них, требуется 6 дней. У всех этих городов стоят высокие караульные башни из камня того же горного хребта, из которых построена Великая стена. На башнях караульные зажигают костры и так дают знать от одной башни к другой об опасности или приходе чужеземцев. Все эти города лежат очень близко от большой Стены. Они находятся на расстоянии мили или полмили от стены. Эти каменные города построены как для защиты Стены, для проживания ратников, защищающих Стену. Около середины этой каменной стены, сквозь нее протекает река под названием Зеля, или Села, иначе Ше или Челия (Здесь в окрестностях есть еще два небольших города, названия которых у меня ускользнули из памяти.). Через реку построен красивый мост.

От Баянзуми, или Банянкуми (Это место, якобы, лежит в полудне пути от Великой стены. В него не пускают иноземцев для торговли, но в пригороды их пускают.), где недавно находился брат синского императора, путешественник, после двухдневного пути приближается к городу Капки, проехав мимо этих не очень больших городов, расположенных вблизи него. Этот синский город Капка стоит вблизи Великой стены для [1079] защиты от нападения иноземцев, стремящихся туда, которых не пускают дальше в Сину до получения точного приказа от императора.

От упомянутого города, вдоль Великой стены (которой Сина окружена), до города Кокатан, или Кокутанска — 10 дней пути (Городок Кокатан, или Коракотан, расположенный близ Великой Синской стены, лежит среди высоких каменных гор. Он небольшой, окружен деревянными частоколами, состоит только из двух больших улиц деревянных домов. Жители все Мугалы, хотя они — подданные Сины. Это место построено для проезда всех иноземцев в синское государство, однако без точного указания никто не может проехать туда.). Это последний синский город на этой стороне. Он расположен на том месте, откуда бьет источник. В этом городе живут люди, называемые тубетцы. Их начальника или князя недавно звали Голгицагун, или Голгиц, а его лейтенанта, или наместника, — Тобук, или Тобюк. Сообщают, что упомянутый город стоит на расстоянии полутора миль от каменных гор, другие сообщают, что — дальше от стены.

В одном дне пути в сторону стоит китайский город Зирга, Ширга, или Шорга. Здесь растут различные хлеба; жители живут земледелием, сеют главным образом рожь и овес.

/W 853/ Калган, синский пограничный город вне стены, построен, главным образом, из высеченных грубых естественных камней, с крепкими башнями, покрытыми черепицей. Ворота большей частью железные, вокруг стен нет рвов. В городе Калган стоит небольшой гарнизон. Большая часть городов, лежащих вне стены, густо заселена.

Через два дня езды от Кокатана переходят каменные горы Кокутайские, а оттуда за 10 дней доходят до поселка или орды Анбуга, или Арбуги, где тоже живут и кочуют люди, подчиненные Сине, которых называют тубетцы. Тубетцы — это и название города, расположенного за каменными горами (откуда родом эти люди). Там они живут ордами, кочуя со скотом от одного места к другому. Зимой они отправляются к своим городам.

От Айбуги до земель князя Ирдени зайсана — 8 дней пути. Здесь находится каменная гора Алтын, или Алтай, называемая границей Сины или Катая. У этих мугал земледелие не в обычае, а питаются они мясом диких зверей, которые там водятся в огромном количестве.

В землях князя Ирдени зайсана или Тисови Мугалска до земель князя Элден тайши, и гор Алтая — 3 недели пути. Это место называют Урочище Булухана и оно лежит на земле мугал.

Отсюда за две недели доезжают до Урочища Урун, лежащего на земле мугал.

От Урочища Урун проходят за 8 дней к ордам князя Азана. Эти орды называют Контайджи, или Контайши (они кочуют, почему невозможно указать их постоянное место).

Оттуда 8 дней пути до озера Ясан. Здесь находится жилище князя Аблая. В землях этого князя растут различные плоды — дыни, тыквы и т. п. Они занимаются там еще и земледелием и имеют различные хлеба.

От озера Ясан — 5 недель пути, сушей через пустынные места, до города Тара. Водным путем отправляются вниз по реке Иртыш до озера Ямишозеро, или Ямиш, и далее 1¼ мили до Пристанища, где маленькие лодки остаются, а дальше идут на других судах.

От Пристанища, то есть места стоянки, плывут вниз по реке Иртыш, до города Тара, и вверх по течению от Тара до Пристанища — 4 недели, а оттуда до озера Ясан — 20 дней.

Город Тара находится на реке [1080] Аркарка, на расстоянии около четверти мили от реки Иртыш.

От города Тара сушей, по степи, называемой Барабинской и Сахтамах, через деревню Теренитская, до города Томска — 1 месяц пути; этим путем ездят очень медленно.

От города Тара едут вниз по Аркарке и Иртышу, мимо Абалакского (это большая деревня), до города Тобол. Этот путь можно проделать быстро, но обратно от Тобола с гружеными судами нужно два дня, чтобы дойти до Абалакской, хотя сушей там всего 4 мили. От Тобола до Тары на подобных судах, вверх по Иртышу, нужны 3 недели езды (Многие из перечисленных названий в этих краях пишутся иначе, чем на моей карте, [где я писал так,] как встречал в большинстве сообщений.).

ДОРОГИ
В Сину, по сообщению иезуита Авриля ⁴⁸⁷, такие:

Первая дорога через Индию и Моголию, опасна из-за разбойников и пустынь.

Вторая — через Бухару, Самарканд, Кабур, Кашемир, Турфан и другие города Узбекии до Барантолы. Эта дорога неудобна из-за песков и воровства калмыков.

Третья [дорога] идет вдоль реки Иртыш, через город, который он называет Синкаме и далее сушей через Калмакию и Мугалию, до города Кокатан. Эта дорога имеет свои неудобства: там недостаток воды, и иногда путешественники подвергаются нападению мугал и калмаков, а чтобы быть в безопасности, нужно угодить несколькими подарками князю Аюке, главе орды калмаков.

/W 854/ Четвертая дорога, говорит Авриль, лежит через город Тобол, по реке Обь и реке Селенга. Через город Селенга сушей едут в Мугалию. Согласно его сообщению, требуется 8 недель, чтобы добраться от последнего города до места, где живут тайши или Кан Бехрусаин и Катухта Лама, от которого, за небольшие подарки, можно получить необходимых проводников (1682.). Этот путь, якобы, используют теперь московиты, так как они около реки Амур находятся в состоянии войны с синцами. Для этого пути запасают немного воды и дров. Там встречается мало разбойников, а те, которых встречают, не очень злы.

Пятая дорога, говорит Авриль, идет через Сибирь до Нерчинска. Она лежит по реке Шилке и далее до Даурии, на некотором расстоянии от реки Наюнай. Дальше до Черии, где вход в Сину. Расстояние между Нерчинской и Даурией такое же, как между Даурией и Черией. Этот путь, по его словам, довольно безопасный и короткий, так как между Нерчинской и рекой Аргунь, которая впадает в Амур, все время встречаются русские охотники за соболями. За этой рекой встречаются мугалы, которые боятся московитов. Но теперь, говорит Авриль, выбирают дорогу очень высокую, через Албазин, или довольно низменную, через Селенгу и земли князя Бехрусаина.

Шестая дорога идет тоже через Нерчинск и Мугалию, через озеро Далай. От Нерчинска едут к упомянутому озеру 8 дней. Там обитают подданные синского государства, которые обрабатывают землю. За 3 недели можно достигнуть Сины на повозках, запряженных волами. Из этого озера река Аргунь берет свое начало. Она судоходна и впадает в Амур (Когда отец Авриль несколько лет назад выезжал из Франции и собирался в Сину, он через польского посла справлялся у меня относительно расположения земель около Великой стены, отделяющей Сину от Тартарии. Я тогда ему, через этого господина, сообщил письменно и устно некоторые данные об этих краях, которые он использовал в своем описании.). Около реки Аргунь находятся, якобы, серебряные и свинцовые руды. Недалеко оттуда проживает знатный князь по имени Цебденкан. Здесь заканчиваются сведения Авриля.

Сообщают, что синцы называют Албазином разрушенный город Якса, на северном берегу реки Амур. Вне [1081] Великой Синской стены, в пустынных местах, встречается много древних, построенных из камня, но теперь разрушенных могильников. Близко от стены, внутри ее, находится много больших синских городов. Синцы теперь расширили свою власть, как говорят, к северу от реки Амур, на расстояние около 30 миль внутрь страны, а именно: на запад до Албазина, на север до устья Амура, к морю, до реки Собачьей или Утки, которая широка и глубока и уходит в глубь страны. Начало ее, или западный конец, подходит к северному берегу Амура, хотя на моей карте это еще не изображено, ввиду того, что я не уверен в ее правильном сообщении. К северу от этой Собачьей реки туземные язычники платят дань Их Царским Величествам, согласно другим сообщениям, платят дань вплоть до берегов Амура, чему я склонен верить. Предполагают, что расстояние от Лены до Амура составляет одну пятую часть расстояния между Леной и Енисеем, так что Ледяной мыс на мою карту нанесен слишком длинным, что я, однако, до сих пор не посмел изменить, ввиду того, что моя точка зрения покоится на показаниях многих свидетелей. 40 солдат прошли водным путем, морем, от Амура до Лены. Но мне остается неясным, обогнули ли они Ледяной мыс, или шли там сушей.

Многие говорят, что берега моря между Леной и Енисеем еще не исследованы, и что никогда не плавали по этим морям, так что не знают, насколько они простираются к северу. Так же не знают, есть ли земля по направлению к полюсу. Некоторые считают, что можно было бы плыть от восточного края Новой Земли до Енисея и таким образом успешно сделать исследования, которые в тех местах еще не были сделаны. Господин Головин, когда он в Тоболе занимал должность наместника, послал, как говорят, 60 человек с реки Енисей в море, чтобы попытаться оттуда морским путем добраться до Лены и так обогнуть Ледяной мыс, но никто из них не вернулся (О подобном плавании и что произошло, смотрите выше, W 846, и я подозреваю, что это тот же самый поход.). Так что морские берега остались неисследованными. Земля там в окрестностях мало заселена и близко обитающие народы ничего не могут с уверенностью сказать.

Устье Оби очень широкое и похоже на открытое море. Ширина Лены и Енисея около моря четыре мили или пять верст, это около полутора миль.

Относительно соболей мне говорят, что около Витима водятся самые лучшие, и что один сорт от другого отличается из-за воды, которую они пьют из той или другой реки, около которой они водятся. В зависимости от этого их шкурка белая, коричневая, рыжая или серая.

/W 855/ Говорят, что Енисей около озера Байкал очень быстро течет, и что в некоторых местах его глубина достигает лишь 4 футов. На острове в Байкале, где растет хороший хлеб, живут язычники, по внешности похожие на тех, которых называют браты. На этом острове (он находится в четырех милях от южного берега) очень высокие горы. Снег лежит на верхушках гор, на западном берегу Байкала. За ними находится хорошая и плодородная земля.

Говорят, что калмакский, мугальский и тунгусский языки — одного типа и отличаются один от другого, как русский от польского или как верхне- от нижненемецкого языка.

Московиты теперь не плавают в них по Амуру к морю, как они делали до сих пор, так как мирный договор, заключенный между ними и синцами, этому препятствует.

Когда я спросил мнение упомянутого господина Головина, с которым имел честь дружески общаться, относительно моей карты, он сказал мне, что области [1082] около Тобола и Нерчинска очень правильно нанесены, но что морские берега между Енисеем и Леной нанесены наугад, как он считал, и что нахождение некоторых городов на Енисее не слишком точно нанесено (хотя я их все нанес по указанию очевидцев и по письменным сообщениям). Он прибавил к этому, что я первый нанес эти земли на карту так правильно и в основном соответственно с действительностью.

В низовье Оби находится часть реки, называемая Юганская Обь; там река очень широка, вода тихая и часто разливается вширь. Берега с обеих сторон низкие. Это спокойное течение продолжается на расстоянии 30 и более миль. От Тобола до моря езда требует около 10 дней. От Березова едут через горы к Пуст-озеру.

Юганская Обь лишь некоторое время назад из-за разливов получила свой теперешний вид: по размеру она похожа на озеро.

Когда господин Головин плыл в нижнем течении Оби, он видел на берегу грубо высеченного из дерева идола. Он, со своего судна, хотел выстрелить в идола, но глуповатые туземцы-язычники умоляли его не делать этого, говоря, что фигуры — это их толмачи у Бога, так как они со своим небесным отцом не могут говорить иначе, чем через этих идолов. Они думают, что иногда слышат звуки переговоров этих фигур с Богом.

Иркутск, согласно сообщению упомянутого господина [Головина], небольшой, но красивый город, и с каждым днем растет. Девять лет назад там было 200 домов (1690.).

Около озера Байкал хорошая земля. Несколько выше, к северу, земля пустынная и дикая. Земля, расположенная довольно далеко к северу, растаивает не больше, чем на глубину одного локтя. Однако там растут трава и деревья. Все люди, говорит он, после смерти там считаются святыми, так как будучи похороненными, никогда не гниют. Это мнение сложилось оттого, что в России верят, что трупы, которые под землей не разлагаются, принадлежат святым.

ОТДЕЛЬНЫЙ СПИСОК
Расстояний [между] некоторыми городами в Сибири. Миля здесь принята как один час пути. Но следует при этом отметить, что расстояния не приняты в прямом направлении, а в зависимости от удобства или трудности дорог, — с извилинами или прямые, в зависимости от того, делают ли обходы и используют ли извилистые реки. Список составлен по памяти и поэтому может быть небезошибочным

{В Сибири обстоит дело так, что чужеземцы, находясь на свободе, редко приезжают туда Тем более иностранцы, которые понимают астролябиум, туда, насколько мы знаем, не имели доступа, за исключением военнослужащих. Без разрешения Их Царских Величеств никто не может туда поехать.} Согласно этому сообщению, Верхотурье находится от

Москвы в — 450 милях
От Верхотурья до Панчина 36 миль
От Панчина до Тюмени — 54 мили
От Тюмени до Тобола — 60 миль
От Верхотурья до Пелыма, по суше — 60 миль
От Тобола до Тары на Иртыше — 60 миль
От Тары до Соленого озера — 20 миль

В Сибири расстояния измеряются сонками, или милями, а в России — верстами, причем считают почти повсюду в этих краях 5 верст за одну милю.

От Тобола до Демьянска — 45 миль
От Демянска до Самарова — 55 миль [1083]
От Самарова до Березова — 70 миль
/W 856/ От Березова до Холодного моря — 30 миль
От Холодного моря до Сургута, первого города на Оби — 180 миль (Из чего, будто, кажется, что Саргут лежит севернее Ваха, в то время, как другие утверждают противоположное.)
От Саргута до реки Вах — 30 миль
От реки Вах до Нарыма — 60 миль
ОтНарыма до Томска — 90 миль
От Томска, вверх по Оби, до озера Алтын, где близко живет Кок, князь калмаков — 100 миль
От Томска до Кузнецка, вверх по реке Томь (Следует заметить, что Томь лежит к востоку от Оби, хотя другие говорят, будто она лежит к западу.) — 60 миль
От Нарыма до Кетска, вверх по реке Кеть, около Нарима — 50 миль
Но считают, что очень трудно плыть вверх по самой южной реке Кеть (Следует знать, что там два притока, и оба названы Кеть.), которая тоже течет по направлению к Кетску, из-за ее извилин — 75 миль
От Кетского до Енисейского водным путем считают 60 миль пути, но сушей — 53 мили
От Енисейского до Краснояра водным путем — 50 миль, сушей — 30 миль
От Томска в Краснояр сушей, через Киргизию — 50 миль

И имеется две дороги.

От Енисейского до Якута — 120 миль

СЛЕДУЕТ
Другой список городов и мест, по которым ездят в Сибири, с указанием расстояния между ними, присланный мне из этих краев

От города Москвы до Переславля — 24 мили
От Переславля до Ярославля — 24 мили
От Ярославля до Вологды — 50 миль
От Вологды до Тотьмы — 50 миль
От Тотьмы до Устюга — 50 миль
От Устюга до Вычегды — 12 миль
От Вычегды до Кайгородка — 100 миль
От Кайгородка до Соликамска — 100 миль

В пределах последних 200 миль живут пермяки. У них русская вера, но собственный язык (Это ломаный русский язык.). Большая река Кама протекает там на протяжении 200 миль и впадает за 2 мили от города Казань в большую реку Волгу. Люди там большей частью язычники, их называют черемисы, и мордвины. У них и собственный язык, и собственное произношение.

От Соликамского ездят через большую каменную гору под названием Верхотурье, находящуюся на сибирских границах. Оттуда едут в город Верхотурье. Это путь в — 50 миль.

На протяжении этих 50 миль живут язычники под названием вогулъцы, или вогулы.

От Верхотурья до Епанчина — 40 миль
От Епанчина до Томска — 24 мили

От Томска на расстоянии 12 миль река Тура впадает в реку Тобол.

От реки Тобол до главного города Тобольска — 24 мили

За четверть мили от Тобольска река Тобол впадает в большую реку Иртыш.

От Тобольска до Демьянска — 40 миль
От Демьянска до Самарова — 60 миль

За одну милю оттуда река Иртыш впадает в большую реку Обь.

От Верхотурья до Самарова, на протяжении почти 170 миль, живут Тартары.

То место, где река Иртыш впадает в Обь, называется Невел Проток. Здесь уже не считают милями.

За два дня пути оттуда приходят [1084] сперва прямо к реке Обь. Вверх по ней, через 6 дней, приходят к Сургуту. Людей, живущих в верховье Оби, называют остяки. Это жалкий народ. Они поклоняются дьяволу, который, как говорят, говорит с ними через деревянное изображение.

/W 857/ От Сургута до Нарима три недели и десять дней пути. (Другие, с которыми я согласен, уверяют, что расстояние между этими местами меньше). В зимнее время ездят на собаках, запряженных в маленькие санки, а летом на судах.

От Нарима до реки Томь 10 дней пути. Вверх по этой реке 2 дня пути до Томска.

От Томска до Кузнецка 3 недели пути. По пути живут татары. Упомянутый город Кузнецк — это последний город на реке Оббе. Там начинаются калмаки. Это свободный народ, у которых нет городов, они живут скотоводством.

За 5 дней езды от Кузнецка живут киргизы. Это тоже свободные люди. Они часто воевали с татарами.

После двух недель путешествия по стране киргизов, приходят к мугальским границам, но раньше — к стране царя Алтына. Этот народ живет в дружбе с русскими, но с калмаками они всегда воюют.

ДОРОГА
от города Москвы, в России, до Сибири, вдоль или около морского берега

От Москвы до Переславля — 120 верст или 24 мили
От Переславля до Ярославля — 24 мили
От Ярославля до Вологды — 36 миль
От Вологды до Тотьмы — 46 миль
От Тотьмы до Бобровского — 26 миль
От Бобровского до Устюга — 24 мили
От Устюга до Архангельска — 200 миль
От Архангельска до Мезени у моря — 140 миль

От Мезени до Печорского поворота, большей частью пустынные места, заселенные самоедами. Оттуда под парусами по морю быстрым ходом 3 дня.

От Печорского поворота до Пустозерского замка 2 дня пути. В этом замке живут русские и самоеды.

От Пустозерского замка против течения 8 дней до Уселенской Слободы. Это деревня, заселенная русскими.

Отсюда спускаются в них по реке, называемой Двина, до Вычегды. Это на расстоянии 8 миль.

От Вычегды вверх по реке, тоже называемой Вычегдой — 4 мили.

От Соли Вычегда до Яринку — 17 миль
От Яринского до Устьвира — 11 миль
От Устьвира до Серегова высокого — 3 мили
От Серегова до Турии — 12 миль
От Турии направляются на судне, называемом паусок вверх по реке, до Усть-Ухты — 21 миля
От Усть-Ухты до Гофнуки — 17 миль
От Гофнуки до Вимского сушей — 1 миля
От Вимского водным путем, вниз по Ухте, до Ижмы — 18 миль
От Ижмы до Печоры по реке Ижме или Йишма — 8 миль
От Печоры по реке Печоре — 4 мили

От Слободки, по реке Ижме тоже приходят к Печоре.

Первый посол, которого Их Царские Величества послали в Сину через Сибирь, находился в пути 7 с половиной лет, туда и обратно. Настолько дики и неизвестны были тогда дороги. Другой, который лучше знал дорогу, совершил этот путь за 3 года. Байков, воевода [1085] Тобола, совершил этот путь в Пекин и обратно за 2 года 10 месяцев, что происходило в 1654, 1655 и 1656 годах, следующим образом:

КРАТКИЙ ОБЗОР
Путешествия посольства (Описание этого путешествия хранится у меня. Оно опубликовано на верхне-немецком языкев Гамбурге и на французском языке в Париже, и очень подробно записано.), которое Их Царское Величество, цари Московии, послали в 1654 г. по рождестве Христа, а по русскому летоисчислению в 7162 г., к Великому Тартарскому Хану в синскую столицу Пекин, которую русские называют Комбалык

В июне месяце Федор Исаакович Байков, в качестве посла, спустился вниз по реке Иртыш из Тобола в Сибири и 27 июля прибыл в город Тар, или Тару, находясь в дороге в течение 4 недель и 3 дней.

/W 858/ 1-го числа урожайного месяца [августа] он снова отправился из Тары вверх по реке.

6-го числа винного месяца [октября] на 40 верблюдах и 50 лошадях, которых ему прислали бухарцы и князь Тайша Шаблай, он направился в Кабал-касуну, где живут в кирпичных домах калмаки. Он находился в пути 3 недели.

29-го этого же месяца он уехал из Кабал-касуны в Долонкарагай, по-голландски — «семь деревьев» — ехали 2 дня.

1-го ноября, от Долонкарагая до реки Ен-куля — 1 день.

Эта река выходит с гор и впадает в Иртыш.

2-го числа этого же месяца он поехал от Ен-кули, по правому берегу Иртыша к калмакскому воеводе лабе, ехал 3 дня. Этот воевода живет по левому берегу реки, в двух каменных дворцах или больших домах. Землю обрабатывают бухарцы; сеют главным образом ячмень, просо или пшено и горох. От Долонкарагая по левому берегу Иртыша растут сосны, кедры и березы.

8-го числа того же месяца посол уехал от лабы и поехал по правому берегу Иртыша к аблаевым пашенным бухарцам. Этот путь прошли за две недели, между высокими горами, где с обеих сторон растут березовые леса. Управителя у аблаевых зовут Абла Тайша. Дома сделаны из глины. Жители имеют множество скота. Занимаются и земледелием, а урожай состоит главным образом из ячменя, проса и гороха. По этой житнице хлеба течет река Карбуга, она выходит с гор и впадает в Иртыш. Здесь в Аблавихе посол перезимовал.

В 1655 г., 3-го числа травяного месяца [апреля], он от этой хлебной житницы до речки Бешки ехал 12 дней. Эта речка течет с гор по направлению к Иртышу. Здесь Аблай Тайша строил два дома из кирпича на укрепленном месте (То есть, когда совершалось это путешествие.).

30-го июня он уехал от реки Бешки до того места, где проживали контайшиновы дети, где был начальником Ценгея Тайша. Этот путь продолжался 14 дней.

Оттуда до городка Контайшина еще 5 дней. Этот городок лежит глубоко в горах. Стены сделаны из глины. В городе 2 кирпичных дворца, в одном живут лабы, а в другом калмакский поп.

От этого городка до озера Есан, или Мека, — 4 дня пути. Вода в озере совсем зеленая. Оно богато рыбой и содержит соли и через него протекает Иртыш. За один день отсюда посол перешел Иртыш и пришел в страну, где мало леса и лугов, и поехал дальше вдоль реки. Здесь говорят тоже на калмакском языке.

Оттуда он ехал 2 дня до муганского тайши (Тайша — это значит князь.), и затем 7 дней через горы, где живет один мугальский тайша и здесь [1086] говорят на мугальском и калмакском языках.

От этого тайши до мугальского тайши Земши — 8 дней пути. Оттуда до последнего мугальского тайши Доброна — 3 дня пути. Границы Доброны простираются почти до Катая и отстоят за 15 дней пути от последнего. Среди этих мугальских владетелей живут еще много других, более мелких тайши.

По стране Катая едут 2 месяца, прежде чем дойдут до первого города Кокатана (Подразумевается земля Катая, лежащая вне Великой стены.). Посол прибыл туда 12-го [января] 1656 г. Стены этого города построены из глины, а башни — из кирпича. Ворота сделаны из дуба, ширина прохода в них 6 саженей. Рынок занимает большое пространство, и за окнами магазинов, построенных из камня, живут купцы. Они торгуют серебряными монетами, называемыми лалл и бахчи. Один лалл весит 9 московитских копеек, а 14 бахчей составляют один лалл (Копейка имеет стоимость одного стюйвера.). Они продают различные катайские ткани, много шелков и табака. Они сеют пшено, ячмень, овес, горох, коноплю и т. п. У них в изобилии различные деревья, плодовые и такие деревья, как бук, береза, сосна, кедр и т. п. Кругом плодородная земля. Город лежит низко и построен вдоль течения небольшой реки.

/W 859/ В 1656 г. 21-го января, посол уехал с двумя проводниками из Кокотаны в город Капки, за 12 дней пути. Между этими городами опять живут Мугалинские тайши, или тайси. Но эти тайши изменили упомянутому и подчиняются катайскому великому государю. Они называют себя тюбенцами. Ездят на верблюдах и быках. Прибытие посла в Капки состоялось 10-го февраля. Городская стена построена из кирпича и извести, а город лежит между двумя скалами, над которыми с двух сторон города воздвигнута стена высотой около 3 саженей, шириной полторы сажени (каждая сажень считается 3 московитских аршина (Это локоть.)). Стена сложена из грубого камня, но не покрыта известью или чем-либо другим. Говорят, что она начинается от города Ревенско, или Сучжоу, где растет в изобилии катайский ревень. Каменные башни вдоль стены, отделяющей Сину от Тартарии, не соединены со стеной, а находятся на расстоянии 2-3-4-х саженей от нее и в 100 саженях друг от друга. Они высоки, построены из кирпича с известью. Стена, говорят, идет до моря. В этом городе все продукты дороги.

21-го февраля [посол уехал] из Капки в столицу Великого Тартарского Богдыхана — Пекин, который московиты называют Камбалык. До него езды 7 дней. Между этими городами лежат еще 18 городов, из них некоторые окружены стенами из кирпича, другие же только из глины, слегка намазанной известью. Пушек там нигде нет. Ворота караулят солдаты. У них ружья с тремя стволами, длиной в полтора аршина, но без затворов, и еще пики и сабли.

14-го сентября 1656 г. Байков уехал с ответным письмом императора из Пекина тем же путем в Сибирь и Россию. Ему не дали ни повозки, ни чего-нибудь другого для езды, но дали ежедневное содержание в виде питания, и проводника с двумя предводителями и трех простых слуг. Посол сам купил верблюдов на 30 или 40 лаллов (Во сколько здесь считают 1 лалл мне не совсем ясно, знаю только, что 9 русских копеек весят столько, сколько выше было сказано, так что может быть, он равен одному тейлу, то есть 1¼ унций серебра, или стоимость 4-х гульденов, но обычно лалл значит по-персидски 1 рубин Балейс или 1 мелкий рубин.) и лошадей на 10 или 12 лаллов. Из них синцы по пути не уберегли 7 верблюдов и много лошадей. Одна овца стоила 2-3 лалла. По дороге встречалось мало людей, так как те обычно на зиму отправлялись в горы.

Байков дошел 4 марта 1657 г. до аблаевых и имел трудный путь. Но он там не застал Аблай Тайшу, так как тот тогда перезимовал в одном месте, в 4 неделях пути оттуда. Снег здесь лежал высотой в полтора аршина, что вынудило посла [1087] задержаться на 4 недели и 2 дня. Местные жители начали пахать первого апреля.

4-го апреля Байков поехал дальше водным путем и застал 11-го апреля на реке Бешки Аблай Тайшу, от кого он получил на месяц 20 овец и 10 коз.

4-го июня посол прощался с Аблай Тайшой и прибыл 16-го июля на Тару.

22-гo июля он отправился вниз по Иртышу и вернулся 31-го в Тобол, главный сибирский город, где Байков был воеводой. Здесь заканчивается выдержка из описания путешествия Байкова.

Покойный славный царь, блаженной памяти Алексей Михайлович отдал в 1667 г. 15 ноября приказ воеводе Тобола Петру Годунову и его товарищам — исследовать у калмаков, тартар, сибиряков расстояния между городами в Сибири и оттуда до Сины. Они составили карту, вырезанную из дерева и напечатанную в Москве, с описанием расстояний между городами.

Федор Алексеевич Головин поехал в 1686 г. из Москвы к синским границам, с приказом и полномочиями договариваться относительно границ между землями Их Царских Величеств и землями синцев на землях Даурии, где синцы не раз переходили границу, пытаясь помешать русским, по их обычаям, добывать там соболей, и заставить выехать из русских владений (См. W 243.), как об этом уже раньше договорились. Выше, в главе «Мугалия», я уже упомянул о разногласиях, определении границ и о мире.

/W 860/ Я буду говорить подробнее об этом там, где речь пойдет о дорогах и городах, в которых происходили эти переговоры. Он доказал своим путешествием, что для того, чтобы его быстро совершить, требуется только хорошо все обдумать. Он ехал с женой и семьей до Енисея (где он их оставил), но когда он приехал к этому месту, китайцы ему, после некоторых возражений, предоставили выгодные условия. Спорная крепость была снесена и мир восстановлен, так как ни одна из двух сторон не была склонна к войне (В других источниках это событие объясняется так: 28-го сентября 1686 г. посольство прибыло в Удинск, это первая крепость Даурской земли, около реки Селенги, впадающей в Байкал. Его (Учинский) называют воротами Даурии. Здесь перезимовали, узнав, что китайцы ушли из Даурии. 6-го января Мугальский Хан Ачорой напал во главе 15 000-го войска на русское посольство и на сопровождающие его войска, состоящие из 1 500 человек. Храбрые московиты, несмотря на малочисленность против столь крупных отрядов, дали сражение этим монгольским, или Мугальским, тартарам, недалеко от Селенгинской. Много тысяч Мугал погибли, но из московитов — почти никто. Остальные [мугалы] обратились в бегство и отступили на 20-30 миль на русскую территорию до Удинской. Когда московиты узнали об этом, они последовали за ними, убили 500 человек на месте, а остальных разогнали. Много женщин и детей они захватили в плен и получили бесчисленное количество лошадей, верблюдов и овец. После этого пять, а как другие пишут — 50 тысяч Мугальских семей с их просторными землями и имуществом подпали под власть и подчинение Их Царских Величеств. Они клялись в верности и обещали платить подать.

20-го мая русское посольство и войска пришли к главному городу Даурии — Нерчинску, где раньше некий даурский князь, родом тунгус, имел свой трон. Сюда пришло синское войско, численностью 30 000 человек, имея с собой 70 металлических пушек и одну мортиру. 3 000 пеших имели огнестрельные ружья, а остальные — конные — с луками и пиками. Головин, который занимал должность посла и имел командование над армией, укрепился со своими солдатами и мужественно защищался от всех нападений и на воде, и на суше, до тех пор, пока через 16 недель не был заключен славный мир, к обоюдному удовлетворению и на славу отрядов Их Царских Величеств.).

От казацких солдат, которые оставили русскую службу и приехали в Пекин, узнали, как мне оттуда письменно сообщают, что в 1684 г., под Албазинской крепостью, пришли неприятельские китайские люди (или синский народ) водным путем на бусах (это суда) и сушей, верхом, с большим количеством [1088] пушек и с различными огневыми приспособлениями для нападения на город. Они заняли Албазинскую крепость, но воеводу Алексея Толбузина и его людей они, по договоренности, отпустили, откуда те и вернулись. Албазинские солдаты, некоторые горожане и некоторые крестьяне, которые пришли с Алексеем, просили без задержки отпустить их из Нерчинской в хлебное место, чтобы не было потери хлеба. Но чтобы не потерять Даурскую землю, и не оглашать их бегства из Нерчинской, их не пустили через Камень в Удинской, а отправили десятника с 70-ю пешими вниз по реке Шилке, на 5 легких судах. Солдатам было приказано продолжать идти до тех пор, пока не встретят неприятельских катайцев, для получения сведений взять одного пленного и узнать их планы. Вышеупомянутый начальник и его люди вернулись в Нерчинскую и привезли с собой никанского человека, который сообщил, что хлеб, посеянный в Албазинской, находится в сохранности. Из катайцев, кроме того пленного, никого не видели. Поэтому они, не желая потерять посеянный хлеб, чтобы было чем кормить войска, служилым людям и крестьянам впредь не запустить земледелия, и чтобы не разлучить жителей и крестьян с их женами и детьми, послали одного казачьего начальника туда с войском, которому было приказано препятствовать китайцам или мугалам прийти и затоптать или сжечь хлеб. В августе в разные дни отпустили из Нерчинской албазинских солдат и всяких чинов людей и крестьян, которые обрабатывают землю, чтобы собрать хлеб и поселиться там. По просьбе албазинских солдат, с ними послали бывшего воеводу Алексея Толбузина с пушками и ручным оружием. Ему приказали быстро отправиться к Албазинской крепости и до последних бухт Албазинска не задерживаться нигде ни на час. Придя в Албазинскую землю, ему велено было строить крепость, пусть даже небольшую, там, где это оказалось бы удобнее, и с этой крепости хотя бы половину хлеба сберечь, не теряя времени и выставить сильную охрану, чтобы наступающие враги не могли нанести вреда войскам и работным людям. /W 861/ Ему, Алексею, приказали искать вдоль Амура вниз по левой стороне укрепленное, хорошо расположенное место, вблизи воды и леса, чтобы построить укрепление или городок, и если возможно, вырыть там колодец на время осады. И было приказано строить оборону разными укреплениями, несколько ниже места старой Албазинской крепости, чтобы не было уступки врагам.

18-го ноября 1684 г. Алексей сообщил следующее: пришел он в прошлом году к реке Амур, на место разрушенной Албазинской крепости, с вооруженными и старыми служилыми людьми, они убрали половину прошлогоднего посева, а вверх и вниз по реке Амур в дальних деревнях урожай снять не успели, так как уже упустили это время. И в этом 1684 г. он на месте, где находилась Албазинская крепость, возвел для города земляной вал, толщиной в 4 сажени, а высотой в полторы сажени, строить его еще выше не могли, потому что земля замерзла.

В том же году, в декабре месяце, сообщили на основании сведений, полученных от нерчинских и албазинских солдат, что в июле постройка Албазинского города была закончена, только башня еще не была покрыта крышей.

В другом письме, со слов одного из упомянутых лиц, сообщают мне из Пекина следующее: 7-го июля 1685 г. прибыли в новую Албазинскую крепость неприятельские китайские люди на судах, с пушками, для нападения на город. Они вышли на берег с многими [1089] лошадьми, дорогой вниз по Амуру выставили караул и убили и ранили 22 человека из албазинского войска (Это сообщение было записано со слов нескольких побежденных казаков, прибывших в Пекин и поступивших на службу к синцам, и от них я узнал почти весь ход событий в Албазине, Нерчинске и окрестностях.). Катайцы осадили и воеводу Алексея, и албазинских солдат в крепости. Поля вокруг крепости были засеяны разными хлебами, и они там появились на 150 судах, на каждом из которых находилось 40-30-20 человек и среди них много ниухерцев и никанских рабов, силой завербованных, без оружия. Эти войска имели с собой 40 пушек, немного ружей, луки и стрелы. Предполагалось, что конница состоит из 3 000 всадников. Впереди себя они гнали пеших, снабженных серпами, чтобы косить посеянный хлеб. Во вновь построенном Албазине тогда находилось 826 человек, 8 медных пушек, несколько мушкетов, одна мортира, 30 тяжелых гранат, 440 ручных гранат, вонючие горшки, порох и свинец. Постройка производилась с помощью 1 500 человек под руководством Алексея, того же самого воеводы, который год назад потерял эту крепость.

Синцы снова осадили город Албазин и 25-го ноября потребовали его сдать. Советовали гарнизону удалиться, как это и раньше происходило, и всех, кто желал бы служить синцам, будут приветствовать и они будут хорошо приняты. Это было написано несколькими русскими перебежчиками в письме, пересланном в крепость. Теперь не было недостатка в воде и хлебе. Все находилось в надлежащем порядке, кроме того, что башни еще не были покрыты.

Но синцы поместились у противоположного берега реки Амур на своих кораблях и вышли на берег окольным путем, там, где местность выше города. Конница заняла поля и пространство около города, беспрерывно обстреливая город день и ночь, сверху, с высоты, и снизу, с Амура. Иногда они расставляли караульных в шести местах. Большинство кораблей стояло выше города, с левой стороны от Амура. Они нашли хлеб, спрятанный в ямах, выбросили и сожгли его, так же как и тот хлеб, который еще стоял в поле. Они окружили город шанцами, откуда из трех мест день и ночь стреляли из пушек по трем башням. Здесь заканчивается сообщение об Албазине, присланное мне из Пекина.

О том, как происходила последняя албазинская осада, мне сообщают из Нерчинска следующее:

«В 1685 г., 7-го июля, синцы осадили отстроенный город Албазин и обстреляли его из пушек. /W 862/ Они убили на пятый день находящегося там русского воеводу Алексея Толбузина, поразив его ядром, которое оторвало ему правую ногу, когда он находился на башне, для оценивания сил противника. Русские по пять раз делали вылазки, убивая за один раз по 150 человек, в том числе двух начальников, между тем как потери осажденных составляли не больше 21 человека. Армия синцев была расположена на расстоянии не более 200 саженей от города. В 60 саженях от города синцы сделали земляной вал высотой в 6 саженей, на котором соорудили шанцы. На каждом укреплении стояли 2 пушки и еще 15 пушек на батарее. Вокруг города вырыли рвы и построили несколько домов, сзади и сбоку от крепости.

Внутри Албазина находилось тогда 8 тяжелых пушек, 3 мелкокалиберных пушки, 2 000 фунтов пороха и очень много свинца, 1 мортира, 5 бомб, 70 ручных гранат, каждая весом в 23 пуда, и 800 человек; но так как в городе или крепости еще не вырыли колодцев, то был недостаток воды, и еще мало достроено домов.

Синские корабли, на которых они пришли сюда, стали выше лагеря, вверх [1090] по реке, в бухте.

11-го октября этого же года на реке Амур шло уже много льда, и вскоре затем она крепко замерзла.

Синские пленные, которых доставляли в крепость, показали, что синская армия, находящаяся около города, числится в 5 000 человек, среди них 2 500 никанских и ниухских работных людей, и что с ними было 40 пушек. Шесть кораблей были нагружены порохом и ядрами. Луки и стрелы они привезли на двух кораблях. Ружей у них было не больше 50 штук. За пределами города враг не всегда был скрытым, а долгое время на берегу реки и сзади нее был на виду.

На противоположной стороне города, через реку Амур синцы построили земляной вал с рвами.

Из синского лагеря стреляли из лука стрелами с записками на русском языке в город, предлагая большую милость тому, кто желает служить синскому императору, сопровождение и пищу тому, кто хочет возвратиться домой. Но московиты решили защищать крепость до тех пор, пока не будут истощены все запасы питания, а затем расплавят пушки и испортят все оставшееся военное снаряжение и только с тесаками попытаются отступать и пробираться.

И это было второй раз, что этот город подвергся нападению синцев, ибо годом раньше он был разрушен и сожжен синцами, а воевода со своим народом был отпущен в ближайший русский город Нерчинской (как выше было сказано). Кроме того, многие солдаты, боясь, что их обезглавят за то, что они не принимали достаточных мер для защиты (хотя синцы были в количестве сто к одному), перешли на службу Сине, где они и сейчас находятся (1700.), и где с ними хорошо обращаются.

После того, как первый раз совершился этот разгром и разрушение, и воевода отступил к Нерчинскому, он вернулся, как было выше сказано, и с ним вместе 400 человек, и восстановил город. Он начинал, как и прежде, требовать дань, и для этого заставлял людей охотиться, и когда он этим был занят, китайцы второй раз прорвались к городу. Это и есть та осада, о которой здесь говорилось.

Когда синский хан узнал, что Их Царские Величества отправили посла на границу, он дал приказ прекратить осаду и отсрочить враждебные действия, пока послы будут пытаться уладить разногласия. Это и было сделано, но корабли не могли быть выведены, потому что река замерзла. Осажденным московитам разрешили выходить за водой к реке, в небольшом количестве людей, отправляться в Нерчинской и другие города Их Царских Величеств за питанием и всем необходимым, но не позволяли им ходить в окрестные леса охотиться и ловить рыбу, которой там изобилие, или рубить лес, кроме необходимого для топлива, чтобы они не были в тягость местному населению, находившемуся под защитой синцев. /W 863/ Синцы не хотели впускать и нагруженных верблюдов, но предложили предоставить все необходимое в город. Военное снаряжение было увезено от города, но отряды оставались поблизости. Пожарный караул был отменен, плетеные шанцы сняты. Происходили взаимные дружеские обращения, и гарнизону не мешали. Между тем, количество людей внутри Албазина уменьшилось от 800 до 150 человек, они почти все были больны сингой, 30 человек стояли еще в карауле и 15 были заняты на работах. Из осаждающих насчитывалось более 1 500 убитыми.

Причина, почему возникла война между войсками Их Царских Величеств [1091] и Синской империей у реки Амур, и почему Албазин был осажден, заключалась в том, что Синцы считали, как мне сообщают из Пекина, что русские ратники не разрешали строить на этой реке крепость, и тем более охотиться там на соболей и прочих зверей и обижали местных жителей, признающих Синцев, кроме того они убили некоторых и требовали дань. Синец считал, как он говорил, что ратники делали это из собственных побуждений, без приказа Их Царских Величеств. Синцы говорят, что Нерчинской — это последнее пограничное место московитских земель в этих краях, и они не терпят, чтобы эти люди укрепились на реке Амур и пользовались там властью.

Синский император высказался, что он рад, что в то время, когда они держали Албазин в осаде, в Москве обдумывались миролюбивые планы о прекращении кровопролития, ибо он ни с одним из окружающих князей не находился в состоянии войны. Поэтому он приказал своим ратникам уходить из города, как было уже сказано, после чего они увезли свои пушки и все военное снаряжение сняли с батареи. А синцам разрешили снова свободный вход в Албазин, и синские начальники, в сопровождении 30 человек вошли в него и осматривали все работы. Синцы принесли на продажу в крепость рыбу и водку. Они использовали на работах вне города очень большое количество людей, намного превосходящее количество их собственных войск. Заметили, что синцы при осаде никогда не выставляли наружного караула.

Было 30-е ноября 1685 г., когда синский император приказал прекратить осаду Албазина, пока послы обеих сторон ведут переговоры. К этому времени погибли 100 человек от ран, полученных внутри крепости и во время вылазок. Остальная часть гарнизона была поражена особой местной болезнью, отчего впоследствии еще многие умерли, так что все пережили там большие страдания. К этому дню осталось не больше 150 здоровых мужчин; женщин и детей было 55 человек, пороха 480 фунтов, и столько же свинца. А запасов хлеба хватило до ноября 1686 г.

Количество синцев здесь тоже сильно сократилось и по причине болезни от тяжелой работы, ибо половина из них должна была постоянно находиться на работах. В их лагере видна была большая виселица, для наказания преступников.

6-го мая 1686 г. синская армия ушла от Албазина вниз по Амуру на расстояние примерно трех верст (5 верст — одна миля.), до стоячей воды, где они снова вырыли рвы против наступления русской армии и поставили вокруг свои пушки. Но 30-го августа они ушли дальше и остановились у реки Камары напротив острова. Там раньше жили даурские народы, которые признавали Его Царского Величества. Албазин лежит у правого берега, если спускаться вниз по реке. А несколько позже войска были размещены у крестьян в близлежащих местностях, принадлежащих синскому хану, и жучарам и гилянам. Но предводители отправились в Пекин. В начале своего отступления окружили себя земляными укреплениями, и албазинский гарнизон мог тогда свободно выходить на высокий берег, чтобы достать необходимое, но на низком берегу китайские начальники не допустили их к свободному земледелию. /W 864/ В это время в Албазине осталось лишь 66 человек, 5 слитков свинца, одна мортира, 4 вонючих горшка, 35 ручных гранат, 12 пушек (одна разорвалась во время штурма).

Когда китайцы ушли от города, у них было 140 кораблей. В синских войсках царил сильный голод. Один [1092] перебежчик, по имени Очирка, сообщил, что к концу осады много людей из синской армии погибло от голода, что они даже друг друга ели, несмотря на то, что когда воевода Албазина однажды послал им [из города] две головы скота в подарок, они отказались принять. Из этого можно заключить, что если действительно был недостаток, в чем я сомневаюсь, то значит в окрестностях там трудно достать пищу, так как вся страна была для синцев открыта и поля там очень плодородны. Так что, либо там почти не живут люди, либо там мало земледелия. Количество людей, погибших от меча или во время штурма в Албазине, доходило, согласно данным вышеупомянутого лица, 2 500 и больше, кроме еще многих никанских работных людей. Вся их сила состояла при первом приходе из 6 500 человек. У них было 100 пушек и много мелких ружей, сделанных никанцами и нюйчжинскими людьми, из чего можно заключить, что в области Ниухе занимались такими ремеслами.

Все постройки вне города или же при их уходе были снесены и сожжены, то есть, что могло быть охвачено огнем, но рвы и земляные укрепления были оставлены, и они не хотели, чтобы русские их снесли или испортили. На расстоянии полутора верст ниже Албазина, где находился монастырь под названием Спасский, синцы держали стражу из 20 человек, которую возглавляли два сотника. После их ухода были посланы из Нерчинска в город 29 новых солдат и съестные припасы, согласно требованию.

Синцы говорили, что они расположились так близко от Албазина, чтобы помешать вспашке и обработке земли, так они сообщили албазинскому воеводе, рассчитывая на то, что наступит голод. Но они не знали, что в Албазине и вокруг него лежало много хлеба, зарытого в землю, который нужно было еще найти, так как многие из хозяев умерли. Из этого можно сделать вывод, что там можно долго хранить хлеб в земле.

Следует отметить, как я понял из рассказа об осаде, что синцы не позволяли трогать землю вокруг Албазина ни плугом, ни иным способом, потому что там были похоронены многие из их умерших или погибших собратьев или родственников. Они под угрозами запрещали это жителям Албазина и соседям. Из этого можно заключить, что у них могилы родственников считаются священными. Но албазинцам разрешили выходить на охоту и рыбную ловлю. Они не хотели еще, чтобы московиты строили после их ухода дома вне крепости.

Когда в синском лагере возле Албазина получили из Сины письмо от императора и начали его читать, все начальники стояли с обнаженными головами. Из этого видно большое уважение этих людей к распоряжениям своего императора. В этом письме им было приказано уходить от Албазина, чего они зимой, когда было получено письмо, не могли сделать, потому что река Амур замерзла. В лагере кормили Ниухерцев перловой крупой, а китайские войска — свининой, так как здесь есть недостаток хлеба. На этом заканчивается выдержка из сообщения об осаде Албазина, присланного мне из Нерчинского.

Кроме упомянутого сообщения, я получил относительно этого похода еще следующий отчет, где подробнее объясняется, как это все происходило. [1093]

РАССКАЗ
О происшедших разногласиях между Их Царскими Величествами и Великим катайским ханом и мугалами, его соседями

В 7904 ⁴⁷⁸ г, от сотворения мира, по русскому летоисчислению, или в 1686 г. после рождения Христа, был послан по приказу Их Царских Величеств в Даурские земли, к китайским границам, великий посол, господин Федор Алексеевич Головин, наместник Брянской, и с ним три начальника с отрядами. /W 865/ Каждый отряд состоял из 500 человек пеших, кроме них еще и дворяне из свиты посла и слуги, в количестве 60 человек — верхом. Все вместе отправились из Москвы 20-го января упомянутого года, зимней дорогой, и пришли они в Даурские земли, на место встречи, лишь в 1689 г. Из Москвы посол следовал лишь с небольшой свитой за армией по следующему пути: Переславль, Ярославль, Вологда, Тотьма, Устюг, Сольвычегодской, Кайгород, Солькамская, а оттуда далее, к сибирским городам: Верхотурье, Туринск, Тюмень, Тобольской, где он с сопровождающими его людьми и вещами оставался до весны и провел там 9 недель в приготовлениях судов для отрядов. 24-го мая они отправились оттуда по рекам Тобол и Иртыш водным путем до Самаровской, или Самарского Яма, а оттуда, вверх по реке Обь в Сургут и Нарым, к Нарымской реке и к реке Кеть, и дальше, к Маковскому, и без остановки, идя день и ночь, они прибыли в Маковский 15-го августа. Часто из-за сильного встречного ветра они должны были останавливаться. Оттуда они перешли реку Енисей и прибыли благополучно в город Енисейск, 12-го сентября (в другом рассказе об этом же путешествии, хранящемся у меня, говорится, что они там оставались с 6-го числа этого же месяца до 20-го). Далее они в течение 5 дней шли по этой же реке, и пришли к верхнему течению реки Тунгус (Так названа она потому, что течет среди тунгусских народов.), где они должны были проходить через многие неописуемо высокие водопады. 29-го сентября они причалили к крепости Тунгус и там перезимовали, ввиду недостатка припасов и необходимых вещей на столько людей во время дороги. Лед становился крепче, так что они не могли продолжать свой путь. 15-го мая 1687 г. посол с его людьми отправился оттуда по реке Иркуте до крепости Иркутской, куда он прибыл 1-го августа и сразу же приготовил большие суда и тяжелые лодки. 1-го сентября, находясь в пути уже 8 дней (из-за сильного течения), они прибыли к реке Бойкаве, у которой тоже очень сильное течение. По этой реке они шли на лодках еще двое суток и пробились в урочище, местечко с названием Прорва, где сильный ветер разбил на куски 4 лодки с припасами. 28-го сентября 1686 г. они на судах пришли в Удинской, а оттуда направились к первой крепости в области Даурия под названием Баюла, которую называют воротами Даурии. Там есть река под названием Селенга, вытекающая из озера Байкал. Она течет к югу и к востоку. Там они перезимовали, ввиду того, что получили сообщение о том, что китайцы ушли из Даурии в июне, столкнувшись с мугальским ханом Ачароем и его братом Ширишей Босшином. В январе 1688 г. они напали на русских, которые окопались. Мугальский хан Ачирой имел армию численностью 15 тысяч человек его же народа, войска неопытные, но способные храбро штурмовать город и без страха лазать [на городские [1094] стены]. Малочисленная русская армия сражалась с этими мугалами в течение 5 часов около Селенгинска, и Бог охранял русских, так что погибло их мало, хотя было много раненых и изнуренных — они все лето бились, но со стороны врага погибло много тысяч, а остальные обратились в бегство. Это произошло в сентябре 1688 г., после того как мугалы ночью хитростью с большей частью своих сил перешли на русскую землю на расстояние 25 или 30 миль до Удинска (В другом письме, присланном мне другим лицом из этой армии, говорится, что Мугалы втайне и в полной тишине, отправились по своим домам в пустыне, около одного места, под названием Усинск, лежащего примерно в 60-ти немецких милях от московитской крепости, называемой Даурскими воротами. Это недоразумение можно объяснить тем, что Удинский, или Удинск, — это русская крепость, расположенная в мугальской пустыне.). Русские об этом были предупреждены, преследовали их и убили 500 человек, остальных разогнали и привели армию в беспорядок. /W 866/ Много женщин и детей было захвачено в плен, а также бесчисленное количество лошадей, верблюдов, овец. После этого на границах свыше 50 000 семей мугалов (Другие говорят — 15 000.) перешли под покровительство Их Царских Величеств, поклялись в вечной верности и обещали платить дань. Эти народы причисляют эту область к Великой Тартарии. У них три хана, по имени Таршей, Ваштзе и Двоюссот, которые редко живут в дружбе и мире между собой. У них так много народа, что они могут вместе выставить 100 тысяч человек, и если бы этот народ объединился, они могли бы творить великие дела. 20-го мая 1689 г. царские отряды вошли в Даурию и подошли к крепости Рыбной 19-го сентября, а далее, через очень высокие скалы, в Нерчинск, главный город Даурии, где до того времени жил известный тунгус, князь Даурии (В более подробном сообщении мне рассказывают, что этот князь был родом тунгус, или, как другие говорят, из самого Нерчинска, а не имя его было Тунгус, и что синская армия прибыла в Нерчинск и водным путем, и сушей.). После того, как синцы узнали о прибытии русских, они храбро пошли на них, и водным путем, и сушей; их армия составляла 30 000 человек. С собою у них было 70 металлических пушек и одна мортира. В числе них видели 3 000 мушкетеров. Остальные носили стрелы, луки и пики; большинство были верхом. У хана были при армии следующие послы (В другом сообщении мне говорят, что синской армией управляли * (Один символ не читаем. OCR.) важных синских господ. Из них Самагату правил людьми королевского двора, а Тумкеканы, говорят, — это самые крупные князья при дворе в Пекине.); полководец отряда телохранителей хана, по имени Самагату и один полководец и еще тайный советник, наместник хана, и два туркмена, из виднейших родственников, и дядя хана и еще другие высокопоставленные чиновники. Они дважды отправляли свое посольство к московитам и вели переговоры без какого-либо успеха. Но когда они увидели, что русская армия так слаба, они решили напасть на нее со всей своей армией. Русские, хорошо укрепившись в городе (В некоторых сообщениях говорится, что эта осада Албазина происходила вторично или после второй постройки до встречи взаимных послов, и что во время переговоров прекратились вражеские действия.) Албазине, (ибо досюда русская армия, которую враг тесно окружил и осаждал, дошла), им мужественно сопротивлялись, потом постепенно делали вылазки и возвращались часто с большими успехами. Эти немногочисленные московитские солдаты оставались в осаде и окружении у синской, значительно большей, армии в течение более 16 (Другой пишет мне, что эта осада продолжалась лишь 28 дней. И то, и другое может быть верно, если считать, что тесная осада продолжалась недолго, а потом была блокада.) недель, но они понесли мало потерь, хотя ежедневно их отряды дрались в рукопашных боях с синцами и стреляли друг в друга. Эта осада сильно сократила съестные и военные припасы русских.

Поэтому был заключен договор недалеко от Нерчинского, как говорят, из следующих пунктов: [1095]

I. Местность, называемая Обулон (Это, как некоторые сообщают, пространство между реками Горбицей и Амуром.), небольшого значения, отдается синцам.

II. Все разногласия, имевшие место до сих пор, будут преданы вечному забвению и границей между обоими государствами будет служить река Горбица, расположенная около реки Нерчинской, в которую с левого берега впадает река Албазин, и [сама] впадает ниже в большую известную реку Амур.

III. Город Албазин будет снесен и все, что в нем находится, перенесено на землю Их Царских Величеств, и ни одна из двух сторон не построит вновь и не заселит его.

IV. Купеческие люди могут с обеих сторон свободно и беспрепятственно торговать в обоих государствах и в тех городах, где захотят (Это происходило в 1689 г., в конце августа и в начале сентября.).

Мугалы — это неопытные воины, и они не упражняются в войне, но можно считать великим чудом Божьим, что русские в таком небольшом количестве смогли удержаться против стольких язычников и еще подчинить себе часть мугал и заключить с синцами вечный мир.

Относительно этих беспорядков мне попало в руки письмо, посланное из Сины в Москву, следующего содержания.

ПЕРЕВОД
письма, написанного синским Буды, или Богды ханом Великим господам царям и Великим князьям Иоанну Алексеевичу, Петру Алексеевичу, Всея Великой, Малой и Белой России самодержцам переданного им с присланными писцами Никифором Венюковым и Иваном Фаворовым, в 7195 г., по русскому летоисчислению, это в 1686 г., 17 июля

/W 867/ Решение самодержца Тартаро-Синского царства, называемого Тайчин, ниспосылаемое Чанга Хану.

Я, повелитель земли мира, расположенного под небом, в середине далеко простирающихся местностей, не делаю разделения или различия среди людей королевства, исключая военное снаряжение, а желаю, чтобы каждый жил согласно своей судьбе в мире и покое.

Мои начальники, которым поручено распоряжение и наблюдение за соболиной охотой, уже давно сообщали мне, что люди, которые говорят, что они из царства Соха, вокруг реки, называемой Черной (Амур.) причиняют ущерб нашим соболиным охотникам, которых называют хухери, тартары и прочие. Кроме того, человек по имени Кантимур перешел на сохскую сторону и пользуется там покровительством. Об этом мне раньше доносили, и я слышал, что эти люди, которых называют соха, живут на русских землях территории Чанга Хана. Правда это, или нет. Я это передаю, как мне было доложено. Но русский воевода, живущий в Нипхое (Нерчинской. Этот Данила — очевидно, русский воевода в Сибири.), по имени Данила, меня недавно известил, что Чанга Хан желает, чтобы между обоими царствами существовало взаимное [1096] согласие и дружба, и чтобы с обеих сторон посылали послов, которые будут хорошо приняты, для того, чтобы обе стороны могли вести свободную торговлю друг с другом и жили в вечном покое и мире. Что касается дела Кантемура, то Данила сказал, что он об этом написал Чанга Хану (Чанга Хан — это, очевидно, князь, который признает Их Царские Величества, или же главного воеводу Сибири.). Когда он получит приказ о передаче, то ни в коем случае не замедлит, а тотчас пошлет его. Но что касается ущерба, причиняемого нашему Кучуни Дауру людьми из Якутской области, то Никифор захватил 10 человек из виновников и послал их к Чанга Хану и написал об этом Их Царским Величествам, откуда он ждет приказания по этому делу. Так как мне сообщили об этом и я теперь верно знаю, что их страна граничит с русским государством, то я Вам, Чанга Хану, ниспослал мое решение, говоря, что Ваш посол, который здесь недавно находился, мне доложил, что это происходило по Вашему приказанию, и что Вы были склонны к тому, чтобы поддержать вечное согласие и мир.

И так как Вы так настроены, то постарайтесь вернуть нам нашего перебежчика Кантемура, и запретите в будущем всякие разногласия и мятежи. Если это будет сделано, то можно поддержать мир и покой. После сообщения моего желания, мне сюда не принесли известия и не вернули или отпустили перебежчика Кантемура. Сверх того, Ваши люди не прекращают грабить народы, живущие у границ, как и прежде. На это ваш русский посол Николай Гаврилович и другие сказали, что вы не можете понять писцов нашего царства, почему они принесли обратно те письма, которые я прежде посылал. Я известил Николая Гавриловича и других и серьезно сказал им, чтобы ваш перебежчик Кантемур и другие были освобождены, чтобы взаимная дружба не прекращалась. На это мне сюда не принесли никакого ответа, так же и о том, прибыл ли посол. Между тем, подданные моего Великого государства ничем не разгневали подданных вашего Царства, и не причиняли им никакого ущерба. Напротив, ваши люди, живущие в Яче нападали без всяких причин, с пушками, ружьями (Мушкеты.) и разным оружием на наших безоружных подданных, занимающихся только охотой, и приняли и укрыли навсегда наших перебежчиков. Когда теперь мои лучшие егери вышли из города Кандагана и преследовали перебежчиков почти до Ячи, они спросили воеводу города Ячи: «Почему вы не выдаете наших перебежчиков?». То Алексей, Иван и другие сказали: /W 868/ «Мы по нашей собственной воле не можем выдать перебежчиков, мы сперва пошлем людей к Чанга Хану, спросить, а если он прикажет выдать их, мы выдадим». На это нам не прислали ответа, и перебежчики не были выданы. Когда мои командующие на границах меня известили о том, что ваши русские увозили в плен наших безоружных людей, занятых только охотой, как килера, солена и другие народы были увезены в плен и что они шли вниз по Черной реке, беспокоили городок Гонквен и другие места и причиняли им ущерб, тогда я тотчас же послал вниз решение моей мирной воли и приказал, чтобы мои на границах живущие начальники (Этих называют в другой копии, хранящейся у меня письмах, вечные приверженцы, что, очевидно, вроде военных.) вооружились и действовали так, как того требовали обстоятельства. Тогда они захватили в плен всех русских, которые шли по Черной реке и хотели вернуться через Гонквен и другие места до гор Кудиби, но никого из них они не убили, а напротив, велели их кормить. И когда наши пришли в Яче и справлялись о мятежниках, то Алексей и другие, не давая никакого ответа, выстрелили в наших из мушкетов и пушек и вели себя, как враги. На это мои подданные поспешно заняли [1097] город Яче (Якфа, Ятчи или Албазин.) с помощью оружия, но никого не убили, и когда наши их освободили, тогда из них более 40 человек не захотели вернуться и добровольно остались у моих людей. Но остальным освобожденным мы серьезно посоветовали: «Идите в вашу сторону и не переходите наши границы, пусть каждый живет на своей земле и ловит дичь по собственному желанию». Как только затем мои начальники, которые охраняют границы, вернулись, в то же лето более 460 человек из ваших русских людей пришли к городу Яче и заняли его, как и прежде, убили наших охотников, уничтожили послов, и этим возмутили моих пограничных начальников, а когда наши снова осадили город Яче и когда у осажденных кончались все съестные припасы, и дошли до безвыходного положения, тогда я, по натуре и характеру склонный к сохранению человеческой жизни, и делая, чтобы все люди чужих царств жили по своей судьбе в мире, не убил пленных, а велел их освободить. И я приказал еще никого не убивать из русских, прибывших последними в город Яче, а освободить их тоже. Но люди, которые живут на границах, Чанга Хана об этом моем желании не известили, почему я много раз писал, что ваши русские, перебегая туда и обратно, причиняют беспокойство и нарушают границы, о чем, как я предполагаю, Вы ничего не знаете. Но теперь, когда мое последнее письмо дошло до Вас, Вам об этом стало известно, почему Вы и приказали Никифору Венюкову и другим отправиться в путь и просить, чтобы мои люди отказались от осады. Когда теперь посланный Никифор Венюков был здесь и известил нас о том, что вскоре от Вас приедет Великий посол, который в данное время был уже близко, и принесет мне письменное предложение об обоюдной встрече для определения границ, я немедленно отдал приказ, чтобы тотчас же отошли от города Яче, не применяя больше силы, а подождали вашего посла, который приедет определить границы, для поддержания взаимной дружбы. Поэтому мы послали с Никифором письменно наше желание и решение и отпустили его, чтобы он сперва мог ознакомить с этим Вас, Чанга Хана.

На 25-м году царствования (Это Камхи.) императора, 10-й месяц, 16-й день (В другой копии, имеющейся у меня, в конце написано: в Кангиретинском — 16-й день, 25-й месяц.).

Начало письма было следующее:

«По Божьей милости, на Ваши высоко возвышенные троны, Вы Великие белые повелители, два брата цари и самодержцы, будьте здоровы. Посланное Вашими Царскими Величествами письмо нам, великому Буди Хану с послом вашего государства, прибыло в наше государство. Мы и Вам, великим белым царям посылаем это письмо, написанное по-монгольски, и отпустили ваших послов через Даурию из Камбалука (Это письмо было написано на синском тартарском, мугальском и латинском языках и составлено отцами иезуитами в Пекине, откуда мне его прислали.).

/W 869/ СЛЕДУЕТ
Краткое сообщение о путешествии господина Федора Алексеевича Головина, Великого посла Их Царских Величеств к синским границам, присланное мне неким лицом, который записал его со слов лица, участвовавшего в посольстве, в основном совпадает с другими сообщениями, или, по меньшей мере, не противоречит им

I. Краткое описание дороги от Москвы до сибирских пограничных мест, встреченных на пути московским послом господином Федором Алексеевичем Головиным и его свитой.

II. О том, что произошло в пути. [1098]

III. Сражения, происходившие между русскими и мугалами.

IV. О дальнейшем пути до синских границ в области Даурии.

V. Об осаде китайцами города Нерчинского.

I. В 1687 г. 18-го сентября, упомянутый господин посол прибыл в Даурскую крепость Рыбную и остался там на всю зиму. По дороге из Москвы туда встречались следующие города: Переславль, Ярославль, Вологда, Тотьма, Устюг, Сольвычегодская, Кайгородок, Соликамская. Его Высокоблагородие господин посол поехал оттуда на санях к сибирским городам под названием Верхотурье, Туринский, Тюмень и Тобольск. В Тобольске он ввиду того, что снег стал таять, некоторое время оставался. 29-го мая он со всеми своими людьми продолжал путь водой до Самарских Ям, а оттуда до реки Обь, против течения, до городов Сургут и Нарым. От Нарыма по реке Кеть до Маковского они день и ночь продолжали свой путь. Но при встречном ветре он должен был останавливаться. В Маковский они прибыли 15-го августа, а оттуда снова водным путем отправились по реке Енисей. 6-го сентября 1688 г. его Высокоблагородие остановился в городе Енисейске до 20-го этого же месяца, а оттуда шел в течение 5 дней по этой же реке.

II. Из Енисея он пришел в Тунгуску, где находится много больших водопадов. 29-го он прибыл в одну крепость, которую не называет, и остался там на всю зиму, так как он ввиду недостатка съестных припасов не мог двинуться дальше, и еще потому, что на реке тогда появилось много льда. 15-го мая он отправился оттуда и непрерывно ехал до крепости Иркутск, куда он прибыл 1-го сентября и приготовился на большом корабле и лодках водным путем к озеру Байкал, и прибыл туда первого сентября 1689 г. Оттуда он ехал 8 дней до реки Бойкаве, с очень сильным течением, и там он должен был идти под парусами 2 суток. И так они добрались до одного места под названием Прорва, где 4 больших лодки с запасами были сильным ветром разбиты на куски. 28-го сентября он прибыл к реке Селенга, а оттуда поехал до первой крепости в области Даурия, под названием Баюла, откуда он поехал до границы, до так называемых Даурских ворот, где оставался на эту зиму, так как узнал, что синцы отправились в дорогу в июне, соединившись с мугальским ханом и его братом Сириа Бошин, и еще другими большими начальниками. Мугалы было примерно 15 000 человек, и когда вышли вперед и узнали, что у московитского посла было мало народа, по сравнению с ними, то они смело подошли и осадили место, где находился господин посол и его люди.

/W 870/ III. Затем они штурмовали его так, что он с его людьми, уповая на Бога, храбро защищались, и из его людей многие — и командующие, и солдаты — были ранены и сильно изнурены, так как все лето проходило в боях.

В 1689 г., 18-го сентября, упомянутые мугалы втайне и очень тихо ушли к своим жилищам, находящимся в пустыне около местечка под названием Удинск, примерно в 60 немецких милях от упомянутой московитской крепости. Московиты преследовали мугалов и после пятичасовой битвы с мугалами обратили их бегство. Свыше 500 человек из них они убили, а многих взяли в плен с женами и детьми, лошадьми, верблюдами, овцами и т. п. Когда местные жители это увидели, они сильно испугались, и свыше 50 000 семей перешли в вечное подданство к Их Царским Величествам, обещая платить им дань. Эти мугалы (тартары) имеют [1099] много земли, но они разделены между тремя ханами, или князьями, называемыми Тайша, Вачзе и Двоюзот. Они живут в постоянном раздоре и разногласиях между собой. Иначе они вместе могли бы выставлять армию в 100 000 человек и совершать большие дела.

IV. 20-го мая он, этот посол, добрался до Даурии через множество высоких скал в главный ее город — Нерчинской (место рождения известного князя Тунгуса). Сюда прибыла китайская армия сушей и водным путем, численностью 30 000 человек, снабженная 30-ю пушками. Эта армия сопровождалась 7-ю важными китайскими господами, среди которых называют: 1. Самгуту — он имел командование над людьми королевского двора; 2. Тумкекам — самый значительный князь при дворе; 3. Его дядя, по прозванию Хан. Эти господа два раза собирались для переговоров, но когда они заметили, что московитов мало, их войско осадило город Нерчинской, но не штурмовали его и т. п.» Здесь заканчивается это краткое сообщение.

СЛЕДУЕТ
копия письма, написанного около крепости Нипчу, или Нерчинской, одним католическим духовным лицом, который участвовал в упомянутом путешествии и в мирных переговорах

Господин,
Участие, которое Вы изволили принять в моем благополучии, позволяет мне надеяться, что Вы мне простите это письмо из центра пустыни восточной Тартарии, куда я в этом году второй раз был направлен синским императором переводчиком послов, посланных сюда Их Царскими Величествами для переговоров с синцами о мире и установлении границ обеих этих корон в Великой Тартарии, где московиты так распространились, что она почти вся уже находится под их властью. Жители ее — это народ, который в Европе обычно принято называть тартарами. Здесь последние [московиты] поселились и построили крепость на земле, по мнению синского императора, принадлежащей ему. Там русские завладели охотой на соболей и других зверей, встречающихся там в изобилии, мех которых употребляют на подбивку. По этой причине уже около 30 лет тому назад возникали разногласия между русскими и китайцами. Но война была мало значимая, ибо император довольствовался тем, что осадил эту крепость и уничтожил ее. Московиты, со своей стороны, снова восстановили крепость и сделали ее прочнее, чем она была прежде, не желая покинуть местечко и не допуская подданных Сины охотиться в горах. Это стало причиной того, что китайцы пришли и осадили это место, и когда крепость собиралась сдаться из-за недостатка съестных припасов и помощи, прибыл ко двору Пекина посол московских царей и сказал, что Их Величества, его повелители, послали на границу полномочного посла для заключения мира между обеими коронами и установления границ между обоими государствами. /W 871/ Этот посол еще пожелал, чтобы в ознаменование мира осада была снята. В этом ему и уступили, потому что синскому императору хотелось перейти от разногласий к добрым отношениям и иметь покой с этой стороны. Так как он всегда был вынужден держать армию, чтобы препятствовать московитам продвигаться вперед, что несомненно произошло бы, если бы они не встретили [1100] упорного сопротивления, ибо они подошли уже почти к области Ляотунг и распространились до Восточного моря напротив Японии, куда они уже перевезли поселенцев. Императорские военные отряды вынудили последних покинуть местность и вернуться обратно. Наконец, когда в прошлом году узнали, что московский посол прибыл на границу и находится около города Селенга, расположенного почти в 400 французских милях от Пекина, ожидая ответа о том, где синский император желает встретиться с московскими послами для начала переговоров. На это император согласился послать своих людей в Селенгу, главным образом для того, чтобы больше не утомлять московского посла, совершившего и так уже далекий и тяжелый путь. Для этой цели были посланы в качестве послов двое из самых видных господ его двора. Первого можно, в общем, сравнить с капитаном лейб-вахты или первым камергером, или главой государственного совета.

Второй посол — тартаризованный синец, вставший под знамя тартар, и родной дядя императора со стороны матери. Кроме того, называли еще много знатных мандаринов и весьма важную свиту. Его Величество пожелал еще, чтобы я сопровождал их как переводчик, так как из писем, составленных на латинском языке, поняли, что при них были люди, знающие этот язык.

Его Величество оказал нам большую милость перед нашим отъездом, ибо кроме нескольких кусков шелковой ткани, суконного платья, какие носят мандарины третьего ранга, и его собственного кафтана, вышитого жемчугами, с государственным драконом, что он нам подарил, он снабдил нас еще питанием, припасами и лошадьми, верблюдами и палатками. Сверх того, он приказал нам всю дорогу питаться за столом его дяди. Это путешествие стоило двору Пекина очень много денег и нам пришлось достаточно дорого платить за оказанную нам честь трудностями и неудобствами, перенесенными в течение четырех месяцев пути по этой пустыне. Все, что мы перенесли [в пути] из Европы до Пекина — это лишь игра, по сравнению с этим путешествием.

Я сказал здесь не так много. Все подробности, а также о переговорах и обо всем, что касается этой части Тартарии, о том, что произошло с нами в Сине и об обоих путешествиях, совершенных мною в Тартарии, Вы узнаете из моего рассказа, который я в этом году пошлю в Европу после прибытия в Пекин с самым надежным сопровождением, какое только смогу найти.

В остальном, мы работаем изо всех сил, чтобы быть в состоянии дать всему ученому миру все, что они требуют от нас для усовершенствования географии. Как только мы будем владеть синским языком, мы сможем в этой области извлечь из Синской империи все, что только возможно. Благодаря свободе, которой мы пользуемся, мы без стеснения можем ходить повсюду и наблюдать все, что пожелаем. Что касается меня, то во время этих двух путешествий, в прошлом году я усиленно работал над своим образованием, чтобы получить сведения о Великой Тартарии, до сих пор в Европе так мало известной (Я ожидаю еще в этом, 1704 г., выполнения этого обещания.). Я видел несколько карт, составленных лицами, проехавшими этот край по суше. От них я еще узнал, каким народом он заселен, и как только приеду в Пекин, постараюсь применить приобретенные знания, чтобы передать все ученому миру. Я еще имел возможность получить достаточно сведений о тартарах в отдельности, благодаря общению в дороге с некоторыми знатными господами, и могу заявить, что я во время моих путешествий приобрел больше знаний, чем мог бы за много лет в Пекине. [1101]

/W 872/ Когда я начал понимать тартарский язык и немного говорить, то этим заслужил благосклонность многих знатных тартар, и хотя я не очень искушен в синском языке, все же должен был служить переводчиком у китайских послов и переводить, о чем говорилось с московитами, которым я на латинском языке объяснял, что говорили на синском и тартарском, а другой человек довольствовался тем, что делал противоположное, и передавал нашим послам то, что московиты говорили по-латыни. Наконец, обе стороны казались довольны нами. Мир, слава Богу, удалось заключить, и мы этому немало способствовали. Мы знаем, что синский император непременно будет нас еще больше уважать. И эта единственная заслуга будет достаточной для того, чтобы мы были нужны в Сине, и нелегко нас будет выслать из страны, почему бы то ни было, пока китайцы и московиты будут соседями (Я не привожу здесь другие сведения, не касающихся нашего предмета, которые в этом письме еще сообщались.).

Мы находимся почти в 350 французских милях от Пекина, а были в дороге 49 дней. Мы здесь живем немногим больше месяца. У нас два небольших лагеря — это свита наших послов. Одна часть пришла с нами по суше, а другая — водным путем против течения одной реки в Тартарии, под названием Сахалин Ула, что значит Черная Река. Она течет на протяжении 700 миль (Французские мили.) с запада на восток, повсюду носит большие корабли и впадает, в конце концов, в Восточное море, напротив северного берега Японии или чуть выше. И так как Тартары показывают свое величие и знатность многочисленностью людей, лошадей и верблюдов, а в такой долгий путь невозможно взять с собой столько пищи в столь пустынной стране и нельзя надеяться на помощь, то необходимо возить с собой много полотна, табака и чая, чтобы обменивать все это на волов и овец. С нами было больше 8 или 9 тысяч человек. Среди них было лишь 3 000 солдат и около 150 мандаринов, остальные — только слуги. Кроме того, около 15 000 лошадей и около 3 000 верблюдов, 100 больших кораблей и около 50, в основном, мелких, полевых пушек. Московиты тоже пришли с довольно большой свитой и снаряжением. Их люди, одежда, трубы и т. п. выглядели внушительнее, чем наши, но по количеству их свита была несравненно меньше нашей.

Через 3-4 дня мы отправимся обратно в Пекин, куда я надеюсь прибыть в октябре. Послы наших стран завтра или послезавтра дадут клятву мира в русской церкви у алтаря, перед изображением распятого Христа, беря в свидетели Бога христиан. Клятвой верности они поддержат эти пункты мира, для чего они показали свои полномочия. И все это происходит по желанию синского императора, который, ввиду уважения и привязанности, как он говорит, к нашей вере, желает, чтобы клятва произносилась во имя Бога, для того, чтобы московиты нерушимо соблюдали пункты мира. Вот, что я пишу Вам из центра пустыни, думаю, что Вы не обидитесь, что столь необычным путем, с поля недалеко от Нипехеу, в Великой Тартарии, на земле Великого царя Московии.

Второе сентября, в 1689 г.
Ваш покорнейший слуга, N». [1102]

СЛЕДУЕТ
Краткая запись, взятая из некоего дневника, о происшедших в Пекине делах, сделанная тем же одним католическим духовным служителем, о разногласиях между Россией и Синой

25-го февраля 1687 г. в Пекине, были из 564 пленных московитов еще в живых 300 человек, и за ними император велел следить.

/W 873/ 2-го марта послали от двора вестового к московскому послу, который приехал со свитой в 2 000 человек в город Селенгу на границе Тартарии, чтобы узнать, почему с ним столько народа и в чем будет состоять его жалоба.

Упомянутый посол велел передать письмо, в котором он выразил надежду на освобождение пленных московитов.

3-го марта привезли в плен из полевого лагеря на границе Тартарии короля, который со всеми своими людьми хотел перебежать к московитам.

17-го мая получили сведения, что появились толпы московитов на границах Тартарии, и свита московского посла увеличилась до 5 000 человек, что заставило императора вооружаться. Здесь заканчивается эта краткая запись.

От другого господина из Москвы я узнал о народах, живущих недалеко от Синской стены. Об этом можно узнать ниже из следующего письма, написанного со слов людей, участвовавших с московитами в вышеупомянутом походе против синцев.

Многоуважаемый господин,
ввиду того, что Вы для расширения знаний желали узнать подробности о жизни некоторых народов, живущих недалеко от Синской стены, я могу сообщить, что я узнал от людей, приехавших сюда прошлой зимой из этих мест.

Около Синской Великой стены живут различные народы, такие, как мугалы и тунгусы. Некоторые из них являются синскими подданными, другие живут под своими князьями, разными по силе. Третьи же — подданные Их Царских Величеств. Некоторые живут вблизи Стены, в городах, деревнях и домах, построенных из глины, по синскому образцу, но гораздо хуже. Другие, как и большинство мугал, живут в лачугах, сделанных из войлока. Одежда их в основном из хлопчатобумажной ткани, полученной из Сины, и из обработанных шкур животных, на которых они там охотятся. Некоторые, живущие в городах и деревнях, сеют различные хлеба и рис. Там все растет в большом изобилии. У них много скота, в чем состоит их основное богатство. Другие, живущие в горах, занимаются охотой на диких зверей: медведей, оленей, тигров, лис, волков, соболей и т. п. Их оружие — это стрелы и лук, мечи и пики. Те, которые находятся в городах, живут мирно, но степные народы ведут междоусобные войны, ибо, когда какой-нибудь тайша, или князь, умирает и оставляет много детей, они ссорятся и, чтобы после смерти отца получить большую и лучшую часть наследства, развязывают большие драки. К ним на помощь приходят другие, и так начинаются кровавые войны. И в этом есть провидение Всемогущего Бога, ибо, если бы эти народы находились под одним главой, они могли бы завоевать весь мир, ибо это крепкий и плотный народ, и я их считаю лучшими всадниками в Азии. Сначала они стреляют из лука большими стрелами. Железные наконечники этих стрел, шириной примерно в три [1103] пальца, очень острые. Затем они берут наперевес свои копья и на всем ходу коня нападают на врага с такой отчаянной храбростью, что когда 100 человек их нападут на 1 000 крымских тартар, то разгонят их. Их религия, и у тех, и у других, в основном похожа на религию минцев. Они язычники и идолопоклонники. Это в основном, здоровый народ, ибо живут весьма умеренно и довольствуются немногим, и это позволяет им надолго сохранять здоровье. На вопрос, есть ли в устье великой реки Амур несколько островов, они не могут дать определенного ответа. Поняли со слов Синцев только, что недалеко оттуда, на крупных островах, находится большое государство, население которого является хорошими воинами. Они имеют огнестрельное оружие. Это, по их мнению, Япония, и я тоже так думаю. Вот, что я по Вашему желанию узнал от этих путешественников.

Многоуважаемому господину,
Ваш покорнейший слуга, N. N.

/W 874/ СЛЕДУЕТ
{Получено в 1690.} Копия другого письма от 8 сентября 1688 г., написанного из Пекина сюда, опубликованного в «Новых Известиях», я его сюда включаю, потому что в нем упоминается о мирных переговорах и военном походе, совершенных синскими тартарами

Королева, бабушка синского императора, умерла 27-го января сего года. Погребение происходило лишь несколько дней спустя, с соответствующим великолепием, по синскому обычаю. Тесть императора, который является и его дядей, сопровождал похороны со свитой из семи знатных лиц. Было издано обращение, в котором иезуитам приказывалось не заниматься ничем иным, кроме математики, и не участвовать в языческих торжествах, связанных с избранием мандаринов и т. п. Иезуиты построили в этой великой империи несколько новых церквей, так как император разрешил им повсюду строить церкви в его стране. 13-го апреля назначили двух послов для поездки к границам Московии и составления мирного договора между этими народами. Они отправились 30-го мая и прошли уже 250 миль по ту сторону стены, отделяющей это государство от Тартарии, когда они узнали, что началась война между двумя тартарскими князьями. Это принудило их возвратиться, согласно приказу, полученному от императора, который 11-го числа этого же месяца лично возглавил мощную армию из пехоты и конницы, с мушкетами и пушками. Он направился к Великой Тартарии, куда благополучно и прибыл. Ожидают результатов этого предприятия, после чего мирные переговоры с московитами будут возобновлены. Здесь заканчивается упомянутое письмо.

Несколько рассказов о том, что происходило в связи с разногласиями, возникшими между Их Царскими Величествами и синским императором, от отцов иезуитов, которые в Пекине участвовали в этом деле. Рассказы выписаны из писем, отправленных в Рим

12-го ноября 1686 г. император рано утром вызвал к себе отцов иезуитов, чтобы прочесть письмо, написанное на латинском и московитском языках. Московиты, живущие в Пекине, не надеялись, что смогут его правильно [1104] перевести. Поэтому доложили императору, что только иезуиты смогут это сделать. Пока они в соседнем помещении обедали, он оказал честь и послал несколько блюд с пищей со своего стола и велел им садиться в назначенном собрании выше судей верховной судебной палаты. Письмо содержало уверение, что Великий Герцог (подразумевается Его Царское Величество) желал взаимного мира, согласия и торговли. Но, очевидно, требовал слишком большого расширения своих границ. На следующий день отцы иезуиты пошли к императору для содействия миру, засвидетельствовать о своем почтении.

Русский посол, который прибыл в Пекин, объяснил, что он сам не является главным послом, а лишь подчинен ему, и прислан вперед, чтобы узнать, открывается ли дорога к миру. Он сообщил, что главный посол с остальными членами его свиты остался на границе и не может войти в государство, прежде чем будет объявлено перемирие.

Император соизволил согласиться на перемирие и поэтому отправил гонца с приказом снять осаду Яксы (Албазин.), который русские защищали, несмотря на то, что город уже находился в крайне затруднительном положении.

24-го ноября московский посол вернулся в Россию с письмами императора, написанными на латинском языке.

Когда я (Тот, кто здесь говорит в первом лице, это один из отцов иезуитов, который пишет это из Пекина в Рим.) посетил посла, то узнал от него, что от города Пекина до переправы через реку Обь имеется дорога через необработанное поле, где Тартары иногда разбивают свои палатки, потому что не имеют постоянного места, а непрерывно переезжают в поисках пастбища для своего скота. /W 875/ И это образ жизни большинства тартар. Он не отличается намного от жизни наших предков в Палестине. Они принимают путников, когда их немного и если они миролюбивы, с большим гостеприимством в своих палатках и за своим столом, даром; подают им полусырое мясо с различными молочными блюдами. Но мало кто обрабатывает землю, так что у них мало риса и пшеницы.

Вся эта великая и широкая область от реки Оби и Каспийского моря до стены Сины находится под управлением многих князьков, владения которых имеют свои границы. 42 из них находятся под управлением синского императора, но там, где Тартария простирается на восток от Пекинского меридиана, там территория императора, несомненно, гораздо больше, чем она изображена на картах. Если от этого города ехать по Оби, по которой обычно плавают русские, то недалеко от Тобола, главного города Сибири, встречаются орды, или отряды, тартар, похожие на подвижные города. Некоторые из них осели. В том месте, где путники останавливаются с наступлением ночи, они разбивают палатки и зажигают костры. Когда на пути встречаются реки, их переплывают или переправляются на деревянных плотах, а зимой по льду. Люди этой страны простые, они живут беззаботно, питаются плодами, которые земля сама им дает, а также маслом, сыром; занимаются охотой и скотоводством. Те, которые принадлежат к этой (То есть синской.) области, приходят в Сину продавать свои товары, в том числе множество лошадей, оленей, зайцев, фазанов, пушнину. В зимнее время они выставляют груды товаров прямо на улицах Пекина, так что получается впечатление, будто там собраны все животные и птицы из всех лесов Тартарии. Религия этих людей состоит почти только в поклонении идолу Фоё, жрецы его, то есть ламы, у них пользуются [1105] большим почетом (Ламы — жрецы, какие имеются и в Сине, и в Тартарии, отсчитывают молитвы на четках из 110 шариков. Два [шарика] из них — один нанизан впереди, а другой в середине [четок] — это самые крупные. Такие четки, привезенные мне из центра Мугалии, весьма искусно сделаны. Шарики либо из твердого дерева, либо из косточек каких-нибудь плодов, все искусно вырезаны, прекрасно изображая в различных видах и позах людей в разных положениях, в азиатской одежде. Размер их несколько больше детских шариков. Многие из фигурок и языческих изображений на них настолько мелки, что их с трудом можно различать без увеличительного стекла. Они слишком искусны, чтобы могли быть сделаны в Мугалии, почему я предполагаю, что они привезены из Сины и таким образом попали ко мне. Шелковая цепочка, на которой эта весьма ценная, любопытная и искусно вырезанная работа нанизана, застегивается штифтиком из слоновой кости.). Они верят, что духи переселяются из одного тела в другое, лучше или хуже, в зависимости от их добрых или злых деяний.

9-го октября 1688 г. отцы Антониус Перейра и Жан Жербийон вернулись в Пекин из Тартарии, куда они уехали из-за войны, возникшей между князьями Элутэ и Халхи. Послы тоже уехали, и мирные переговоры были отложены до следующего года. Они состоятся в восточной части Тартарии, около города Яксы, принадлежащего русским, куда можно легко доехать. Поэтому будет необходимо, чтобы отцы в будущем году возобновили путешествие в Тартарию.

Император собирается вернуться в Пекин, вместе с выезжавшими отрядами, за исключением немногих, оставшихся там. Эта война, которой в самой империи боялись, не представляет собой опасности, так как известно, что войска побеждающего князя Элутэ будут очень немногочисленны. Отцы по дороге пережили много лишений, особенно в пустыне Ксамо. Боялись, что русские, получив от князя Элутэ (Это, очевидно, калмак, а его противник — мугал.) предложение воевать, присоединиться к ним, но они отвергли это предложение и ищут всеми силами возможности взаимной торговли и, очевидно, добьются этого на очень выгодных условиях.

/W 876/ Следует копия письма, написанного отцами иезуитами из Сины в Рим

Из Пекина, 14-го сентября 1689 г.

«После возвращения императора в апреле, путешествие послов к границам России было продолжено для заключения мира, о чем неоднократно сообщали. В прошлом году они были посланы 30-го апреля, и когда война между Элутэ и Холкой — князьями западной Тартарии, находилась в самом разгаре, они вернулись в октябре без результатов в Пекин. Отцам Томасу Перейре и Жану Франсуа Жербийону было снова приказано сопровождать императора. 14-го июня они отправились в путь, но по более удобным местам, чем в прошлом году. 31-го июля они прибыли в Нипчу (Нерчинской.), это русский город, куда московский посол 19-го августа тоже прибыл. В настоящее время происходят мирные переговоры, результаты которых еще невозможно знать».

Другое письмо гласит:

«Макао, 13-го января 1690 года. Отцы Томас Перейра и Жан Франсуа Жербийон 18-го октября 1689 г. вернулись из московских земель в Пекин, после заключения мира между русскими и тартарскими синцами. Для его заключения отцы иезуиты приложили много стараний, чтобы примирить оба эти народа и договориться о мире. Три раза войска обеих сторон брались за оружие. Наконец мир с Божьей [1106] помощью был заключен. Как один, так и другой народ хвалили приложенные старания отцов [иезуитов] и синский император поэтому их весьма хвалил».

После того, как мир был заключен, Их Царские Величества решили снова отправить посольство в Сину в лице господина Э. Избранда Идеса. Его встречи и деяния будут опубликованы ⁴⁷⁹, поэтому я в этом труде не буду об этом говорить.

В сообщениях отцов иезуитов из Сины мы читаем, будто манчжуры, или синские тартары, до трех раз сносили город Албазин, а из других источников я мог понять только, что этот город первый раз был снесен после того, как синские тартары велели убрать гарнизон, а второй раз — после двухстороннего договора и заключения мира, с обоюдного согласия город был уничтожен, снесен и превращен в ровное поле. Может быть, нужно понять это так, будто он до того, как русские его построили, был еще раз снесен.

Мне сообщили из Москвы, в 1697 г., что русский митрополит Тобола послал в Пекин некое лицо с просьбой к синскому императору разрешить постройку церкви греческой веры, что было и разрешено и сделано.

Из Тобола мне послали следующее сообщение относительно русского христианства в Сине и о Бушукти-Хане, калмакском князе:

«Глубокоуважаемый господин,
На этот раз имеется известие из Сины, что в главном городе Пекине, с разрешения хана, или императора, была построена церковь, и вскоре после ее освящения были без всякого запрета крещены 20 взрослых людей, мужчин и женщин, к чему были готовы и многие другие. Поэтому теперь прилагают все усилия к тому, чтобы послать туда подходящих людей, которые понимают их язык (и переведут необходимые молитвы и Священное Писание). Это крайне нужно, тем более, потому, что слышно, что бухарские попы превращают многих калмаков в магометан. Вместе с последним калмакским послом находился у меня в доме один, который глубоко презирал калмаксую веру, или идолопоклонство. Сообщают, что главный князь Бушукти-Хан действительно умер после того, как на него внезапно напали синцы с большой армией. И теперь его племянник Контайзи, а до сих пор его звали Араптан, наследовал ему. Он теперь готовится прийти на помощь московитам с 20 000 человек, чтобы напасть на казакскую орду, которая ежегодно причиняет большой ущерб. Они приходят внезапно, как все эти народы обычно делают, и большей частью, когда все крестьяне работают в поле; забирают людей в плен и разрушают деревни и местечки. /W 877/ Бороться с этим народом невозможно, даже большой армией, ибо они живут далеко и еще потому, что они кочуют и их трудно найти. С маленькой армией нападать на них опасно, поэтому не нашли другого средства, кроме укрепления всех деревень и местечек, снабжения их пушками, а крестьян — ружьями, и кроме прежнего войска расположили еще отряд из 1 000 храбрых драгунов в окраинных местечках. Летом они присоединяются к другой маленькой армии и охраняют главные поселения. Это хорошие всадники, которые хорошо вооружены. У них много длинных ружей с медными и свинцовыми пулями и маленькие пушки.

Многоуважаемый господин, Ваш покорный слуга, N. N.
Тобол, 22 апреля 1689 г.».

Когда синцы держали Албазин в осаде [1107] и было заключено перемирие, тогда они не хотели впускать в город больше 10 человек сразу. Для того, чтобы доставить вести в Нерчинской или получить их там или в других городах, пропускали не больше двух-трех человек. Но они не отказывались пропускать скот для необходимого питания. И горожанам также было позволено черпать воду из реки Амур. Но они мешали выходить осажденным в большом количестве, говоря, что это делается, чтобы не происходило драк. Письма они свободно пропускали туда и обратно. Разрешали осажденным еще и вносить столько еловых дров, сколько им нужно, лишь бы они не отходили далеко. Но если они отходили несколько дальше, то им в обоих направлениях разрешали охотиться и ловить рыбу. Да, Синцы предложили послать в город лекарей, чтобы лечить больных и раненых, если московиты назовут их количество. Но русские сообщили, что все солдаты были еще здоровы, хотя на самом деле в этом отношении не все было благополучно. Посылали друг другу подарки, и воевода Албазина, Афанасий Байтон послал синскому полководцу пирог из пшеничной муки, весом в 32½ фунта, который вежливо и с удовольствием был принят.

Когда разрушили Албазин, то 300 московитов, женщин и мужчин, перешли к синцам. Они несут военную и другую службу. Они свободно выполняют свои богослужения, имеют церковь, где священник ежедневно служит обедню.

Когда синский император намеревался осаждать Албазин и изгонять русских казаков от реки Амур и крепостей, расположенных на ее берегах, он отправил послов к мугальским князьям и уговорил их послать вооруженных людей к крепостям Селенгинской, Иркутской, Братской и Балангинской, в надежде, что они уберут эти крепости и тогда, он считал, дорога будет отрезана для оказания помощи войскам Их Царских Величеств на Амуре и Дауре. Но Катухте это не понравилось. Он пытался всегда оставаться в мире и дружбе с синцами. Но мугальские князья на этот раз не слушали его.

Громна — каменистое место на берегу Амура, несколько ниже Албазина, где в 1686 г. Синцы в полной тишине пришли на 30-ти синских кораблях в бухту, или гавань. У них был еще другой похожий флот, несколько ниже, откуда они сообщили русскому воеводе Байтону в Албазине, что они на части этих кораблей, нагруженных войсками, намереваются остаться около этого города, и угрожали на другой части пройти мимо города в Нерчинской, где собирались начать мирные переговоры. Но сообщили, что они не совершат враждебных действий. Все это было лишь военной хитростью, ибо выяснилось, что они вытоптали и сожгли весь хлеб в полях после того, как он был убран. У них было с собой 40 пушек и много военного снаряжения. Но на город в этот раз нападения не было, только оскорбляли его ругательствами. Они требовали, чтобы русские войска, находящиеся в нем, отправились в Нерчинской, или иначе они придут и принудят их к этому.

/W 878/ Говорят, что около Албазина встречается много тигров. Около 300 казаков построили Албазин примерно 40 лет назад и окружили его частоколом. Они требовали и получали дань от окружающих народов, которые боялись этих иноземцев (Это было написано в 1696 г.). Впоследствии Их Царские Величества получили в собственность эту землю и ниже лежащие земли на обоих берегах, к северу и к Стене, до Яльских гор, на расстоянии одного дня езды от Науна. Эти владения находились в безопасном месте и были укреплены, так что Синцы с большим [1108] войском не могли туда спуститься иначе, как водным путем, из-за большой пустыни и бездорожья. Дауры и окрестные тунгусы перешли в подданство царя и платили дань по соглашению со своими старейшинами, после долгого совещания с ними, по доброй воле. Эти люди управляются старейшинами из народа, они, по крайней мере, служат предводителям и главным советникам.

Комментарии

456. Dodonaeus Rembertus. Florvm, et coronariarvm odoratarvmqve nonnvlarvm herbarvm historia, / Remberto Dodonaeo ... auctore. Antverpiæ: ex officina Christophori Plantini, 1569.

457. Wormii Olai. Monumenta Danica. Haffin, 1643.

458. Bartholin Thomas. Antiquitatum Danicarum de causis contemptae a Danis adhuc gentilibus mortis libri tres ex vetustis codicibus et monumentis hactenus ineditis congesti. Hafniae: literis Joh. Ph. Bockenhoffer, 1689.

459. Bartholin. Antiquitatum Danicarum. См. сноску 458.

460. Bruijn. Reizen door Klein Asia. 1698. См. сноску 135.

461. Thevenot Jean de. Relation dvn voyagefait av Levant. См. сноску 155.

462. Вероятно, речь идет о книге: Joannes de Веkа ... et Wilheimus Heda... De episcopis Ultraiectinis / recogniti et notis historicis illustrati ab Arn. Buchelio ...; accedunt Lamb. Hortensii ... Secessionum Ultraiectinarum libri, et Siffridi Petri ... Appendix ad historiam Ultrajectinam. Ultraiecti: ex officina Ioannis a Doorn, 1643.

463. Ægyptiaca, et Dekafulon. Sive, De Ægyptiacorum sacrorum cum hebraicis collatione libri très.: Et de tribus Israelis liber sing.; Acc. diatribe de legione fulminatrice Christianorum sub Imperat. M. Aurelio Anotiono / Hermannus Witsius. Amstelodami: exc. G. Borstius, 1683.

464. Deuteronomium (лат.) — Второзаконие — пятая книга Пятикнижия (Торы), Ветхого Завета и всей Библии. Глава XXVIII содержит перечень благословений, которые ждут Израиль в случае соблюдения предписанных законов, и проклятий, которые ждут его в случае пренебрежения законами.

465. Genesis (лат.) — Первая книга Пятикнижия (Торы), Ветхого Завета и всей Библии.

466. Jovius. Descriptiones. См. сноску 425.

467. Dögen Matthias. Architectura militaris moderna. Variis historiis, tarn veter. quam novis confirmata, et praecipuis totius Europae munimentis, ad exemplum adductis exornata. Amstelodami: ap. Ludov. Elzevier, 1647.

468. Snellius Willebrordus. Eratosthenes Batavus: de terrae ambitus vera quantitate / a Willebrordo Snellio. Lugduni Batavorum: apud lodocvm à Colster, 1617.

469. Jansonius P. Itinerarium ... neben drey andern newen Tractatlein... Das dritte ist von der Rüssen oder Moscowiter Religion, Ceremonien, Gesetzen, Policey und Kriegshandel, wie auch von des Landes Beschaffenheit... Hamburg, 1619.

470. Olearius. Beschrijvingh. См. сноску 151.

471. Worm Olav. Museum Wormianum. См. сноску 439.

472. Saxo Grammaticus. Gesta Danorum. Danica historia: libris XVI, annis ab hinc trecentis quinquaginta, summa verborum elegantia, magna sententiarum grauitate, rerum denique admiranda varietate, intermixtis aliarum quoque gentium historijs, conscripta / auctore Saxone Grammatico...; cum indice rerum memorabilium locupletissimo; edidit Phil. Lonicerus. Francofurti ad Moenum: Ex officina typographica And. Wecheli, 1576.

473. Beschryvinghe van der Samoyeden Landt. См. сноску 109.

474. Beschryvinghe van der Samoyeden Landt. См. сноску 109.

475. Avril. Voyage. См. сноску 17.

476. The voyages and trauailes of Sir John Mandeuile knight: Wherein is set downe the way to the holy Land, and to Hierusalem: as also to the lands of the great Caane, and of Prester lohn; to Inde, and diuers other countries: together with the many and strange meruailes therein. London: Printed [by Thomas Snodham] for Thomas Stansby, 1618.

477. Avril. Voyage. См. сноску 17.

478. Или опечатка у Н. Витсена, или ошибка в вычислениях: 1686 г. от Рождества Христова — это 7194 г. от сотворения мира.

479. Ides. Reize naar China. См. сноску 62.