-

ГОМИШ ИАНИШ ДИ ЗУРАРА (АЗУРАРА)

ХРОНИКА

ГРАФА ПЕДРУ ДИ МЕНЕЗИША

CRONICA DO CONDE DOM PEDRO DE MENESES

ХРОНИКА ГРАФА ДОНА ПЕДРУ, СЛЕДУЮЩАЯ ЗА ВЗЯТИЕМ СЕПТЫ, КАКОВУЮ КОРОЛЬ ДОН АФОНСУ, ПЯТЫЙ СЕГО ИМЕНИ И ИЗ КОРОЛЕЙ ПОРТУГАЛЬСКИХ ДВЕНАДЦАТЫЙ, ПОВЕЛЕЛ НАПИСАТЬ

Coronica do conde dom Pedro continuada aa tomada de Cepta, a quall mandou ell rrey dom Afonso, quinto deste nome e dos rreis de Portugall duodecimo, escrever.

КНИГА ПЕРВАЯ

Глава LXXI

Как граф узнал, что маврам еще предстояло вновь пойти на него

Хоть войска и были утруждены в предшествовавшие дни, не запамятовал граф о том, что ему надлежало, и посему не пожелал, чтобы они предались отдыху, ибо сразу на следующий день после того, как отбыли мавры, приказал он починить стены в тех местах, где имелись изъяны. И сие было сделано весьма добро и весьма скоро, таким образом, что все ¹ было починено так, как если бы граф ведал [наверняка], что врагам на следующий день предстояло вновь пойти на него.

И затем в следующий вторник пришло ему четыре письма из Тарифы, в коих извещали его о том, что один житель той местности прибыл за несколько дней до того из Малаги, какового удостоверили, что король Градский [Гранадский] снаряжал весь свой флот, дабы явиться на тот город, ибо король Беламаринский (ell rrey de Bellamary) ² передавал ему его по договору, дабы он его завоевал, и что с той поры и впредь [город] навсегда останется за королями Градскими, с некоторыми вещами, что [король Беламаринский] передавал ему вдобавок, для лучшего его [города] поддержания. И сразу после сего прибыла туда одна завра, кою мавры Алкасера захватили у графа, находившаяся по поводу выкупа поблизости от оного порта, каковую послал ему Фосен (Foce), алкайд того поселка, со всеми людьми, что были на ней захвачены, и еще двумя маврами, что отвезли ему письма его и одного его племянника с извинениями за то, что было содеяно.

— Каковую вещь, — говорили они, — хорошо можешь ты проведать чрез этих самых, что были захвачены, зревших, как племянника старика сбросили в воду, поелику мы пожелали приказать их взять ³, и задержаны они были здесь лишь из страха пред аларвами, что тогда были в в сем краю.

И притом просили они прощения за то, что не смогли содеять более. И там [же] говорили о выкупе пленников, в особенности Руя Гомижа да Силвы. Тем маврам, прибывшим таким образом с христианами, приказал граф оказать великую честь, как всегда имел обыкновение поступать со всеми, кто прибывал к нему послами, в особенности с теми, кто был от того алкайда, каковой среди мавров того края выказывал к нему наилучшее расположение. И представляется, что оба [посла] пили вино, коим они, помимо прочих вещей, были [там] хорошо снабжены. И на следующий по их прибытии день узрел граф, как возгорался огонь в Гиблалтаре (Giblalltar), на вершине горы, и поднялся затем на террасу, и хорошо разглядел, что был то сигнал, и приказал привести одного из мавров, дав ему великие обещания, как в том, чтобы сохранить секрет, так и в том, чтобы оказать ему за то милость, чтобы тот сказал ему, что было ведомо ему о том прибытии. И столько просил он его о том, что наконец мавр, между надеждой на прибыль и жаром вина, поведал ему, сколько знал, в особенности же сообщил о договоре, что был между королем Градским и королем Фезским, [заключенным] тем образом, каким ему [графу] уже написали из Тарифы.

— И тот огонь, — сказал мавр, — есть сигнал ⁴, что фушты и флот уже пребывают в полной готовности, и чтобы осведомились посему те, кто на суше, и также едут за послом, что отправился в Граду. И сие, сеньор, — сказал он, — полагайте за весьма достоверное.

Граф, дабы удостовериться лучше, приказал также привести в свою очередь другого [посла], каковой подтвердил ему все, что сказал первый, не отклонившись ни в чем. И тем же самым образом написал ему Руй Гомиж оттуда, где содержался в плену, добавив еще, что мавры трудились над тем, чтобы добыть [ядовитой] травы, дабы стрелять с ней. Также узнал граф чрез сих мавров, что тех, кто пришел на город, приходилось на все войско C ^оX¬X¬I¬I¬ ⁵, не считая женщин и малых детей, и что мертвецы, что были найдены помимо стана, превышали I¬I¬I¬ ⁶, не считая тех, о коих они не ведали, и иных, что умирали каждый день, и раненых, что почти не имели числа.

Глава LXXII

О том, как граф написал королю, и о других известиях, что он получил

Граф, видя ⁷, сколь подобало ему известить о подобном деле короля, написал ему затем поскорее, послав с теми письмами двух своих слуг, людей, на коих имел он добрую надежду, что доведись одному захворать, другой сможет продолжать путь. И дабы сии два посланца могли быть доставлены более скорым образом, приказал граф Диогу Важкижу, чтобы тот снарядил брагантину и высадил их в Тарифе, приказав, кроме того, Фернану Гомижу, чтобы снарядил завру, в коей доставил бы мавров, коих прислал Фосен, в Алкасер. И поелику было поздно, когда они отбыли, они смогли достичь лишь бухты Силеша (Cillees) и поместились один близ другого. И когда они стояли таким образом, явилась одна фушта, что шла из Грады с послом в Фез, и не смогли они заметить ее настолько скоро, чтобы мавры не высадились прежде на сушу. Взяли они, однако же, фушту, в коей нашли много алкавал ⁸, и фиг, и миндаля. И по трем седлам, и уздам, и шпорам, ими найденным, узнал граф, что находился там какой-то посол, каковая вещь подтвердилась письмами, найденными ими впоследствии, ибо хоть многие [из писем] выбросили [мавры] в море, все же осталось несколько, чрез кои граф проведал достоверность посольства, однако пожелал он удостовериться еще лучше. И [посему] приказал Диогу Важкижу, чтобы снаряжался еще раз и шел в сторону Грады занять какое-нибудь место для набега, где смог бы взять какого-нибудь языка. Диогу Важкиж был человеком, весьма хорошо знавшим ту землю, и отправился разместиться между Эштапоной ⁹ и Гибралтаром, где захватил пятерых мавров, погонщиков мулов, везших муку и пряности, еще взяли они тою ночью две завры, кои мавры поместили на суше, когда заслышали плеск воды, что брагантина производила веслами. От одного из сих мавров весьма совершенным образом узнал граф, что король Градский готовился переправиться в Септу и что тот посланец, коего имя было Адур Рафамен Абенкевира ¹⁰, вез договор, во всем согласованный, и что Салабенсала (Callabecalla) ¹¹ становился вассалом короля Градского и желал выплачивать ему ту дань, что выплачивал [прежде] королю Фезскому. И граф, приняв во внимание, что сие деяние готовилось, чтобы состояться взаправду, поелику столькими свидетелями было подтверждено, и что помимо тех о том же писали люди, коих король имел для сего в Севилье и в Тарифе, искушенные в таких делах, направил затем к королю других посланцев. И пожелал Бог добро направить сии дела и не умалить той святой жертвы, что творилась в том городе Септа в память о его смерти и страстях.

И случилось так, что немного времени прошло, как достигли известия короля дона Жоана, когда кастильцы пожелали войти в королевство, по каковой причине послал он инфанта дона Педру фронтейру ¹² в Вила-Риал (Villa Rreall), а инфанта дона Энрики (Errique) — в Визеу, а графа Барселуша (Barcellos) — в Брагансу (Bragamca). И поелику более не последовало, и из Кастилии не пришло новых известий, довелось затем королю захворать, каковые новости вскоре были доставлены инфантам и графу, и то было чудным делом, что инфант дон Энрики (Hemrrique) прибыл из Визеу в Пасуш-да-Серра ¹³, что составляет сорок лиг, за один одень и одну ночь.

Глава LXXIII

О том, как инфант дон Эдуарти ¹⁴ отправился в Лиссабон привести в готовность флот, и как инфант дон Энрики просил дозволения, и о войске, что было отправлено ¹⁵

Немного времени провели инфанты со своим отцом в тех [палатах] Пасуш-да-Серра, где нашли его хворым, когда пришли письма первых мавров, бывших в Септе, каковые были посланы им из Тарифы, поелику [сам] граф еще не имел времени им написать. И поелику уже минули дни, как королю было ведомо, что мавры должны были прийти, по известиям, что присылал ему граф, как вы уже слышали, незамедлительно повелел он инфанту Эдуарти, чтобы тот отправлялся в Лиссабон и приказал снарядить флот таким образом, чтобы тот был наготове, дабы, коли граф напишет или же сам он узнает, что мавры продолжают его осаду, [корабли] сразу отбывали на помощь.

— Сеньор, — сказал инфант дон Энрики, — я прошу у вас как милости, чтобы вы дали мне дозволение служить вам в сем деянии.

— Сын мой, — ответил король, — оставайтесь здесь до тех пор, пока мы не узрим, будете ли вы там надобны. Отправляйтесь, однако же, с вашим братом и помогите ему приготовить сей флот наилучшим образом, каким сможете, а тем временем придет какое-нибудь новое сообщение, каково известит нас о том, что нам пристало делать.

Инфанты отбыли тем же вечером и пробыли в пути всю ночь, таким образом, что вскоре после того, как взошло солнце, достигли Лиссабона, что составляет XIII лиг, где с весьма великой поспешностью начали готовить свой флот. И в сем прибыли первые письма графа дона Педру о том, как был он осажден, чтобы отправлялась ему помощь, каковые были писаны сразу на второй день по прибытии мавров. Инфант дон Энрики тотчас отбыл в направлении хребта (caminho da serra) ¹⁶ просить у своего отца дозволения, каковое ему с доброю охотою была предоставлено. Но коли изумлялись мы ходу, что проделал он из Визеу, гораздо более должны мы изумляться сему пути, ибо немногим более чем в пятнадцать часов преодолел он XXVI ¹⁷ лиг, считая здесь и задержку, допущенную им при разговоре с отцом, и время, данное им своим [людям], чтобы они чего-нибудь поели. Среди тех, кому король приказал отправляться с инфантом, своим сыном, был граф Барселуш ¹⁸ с другими сеньорами и фидалгу. И когда инфант дон Энрики возвратился в Лиссабон с намерением тотчас отбыть, прибыли [другие] ¹⁹ письма от графа, в коих тот рассказывал о том, что мавры, державшие его в осаде, уже отбыли, и затем обо всем, что проведал он об их возвращении, как нами уже записано.

— Теперь, брат, — сказал инфант Дуарти, — представляется мне, что, коли уж дела обстоят так, будет добро нам послать некоторое войско и ожидать другого известия.

И тотчас приказал он, чтобы дон Жоан ди Норонья (Joham de Noronha) ²⁰ стал капитаном шестисот человек, коим затем приказано было отправляться, среди каковых были сии капитаны, scilicet, дон Фернанду, что впоследствии был графом Вила-Риал и капитаном того города ²¹, Перу Важкиж и Жоан Важкиж д’Алмада (Joham Vazquez d’Allmada), сыновья Жоана Важкижа, каковой в той оказии обрел свой конец, прибыв из Англии ²², и Жоан Перейра, прозывавшийся да Ман (da Mao), Руй Боржис ди Соза (Rruy Borges de Sousa), Луиш Гонсалвиж, что в дальнейшем был рику-оменом ²³ и веадором фазенды ²⁴ в Лиссабоне, и Вашку Марти[н]ш д’Албергария (Vasco Martys d’Albergaria), и Жоан д’Алмейда (Joha d’Allmeida), вместе с иными многими добрыми эшкудейру ²⁵ и отборными воинами, каковым выпало столь доброе путешествие, что в три дня были они в городе Септа здоровые и веселые. И помимо сих шестисот, коим инфант Эдуарти приказал отбыть из Лиссабона, отбыли также из Порту Фернан ди Са (Ferna de Saa), главный алкайд того города, и Диогу Суариш ди Пайва (Diogo Soares de Payva), что прежде был готов к тому, чтобы отправиться в ссылку; и из королевства Алгарви отбыли Мисер Карлуш (Micer Carllos), сын адмирала, [и] Афонсу Важкиж ²⁶ да Кошта, каковые отбыли тотчас, как услыхали первое известие, со столькими людьми, скольких смогли заполучить. И поистине после того, как тот город был взят у мавров, [жители] того королевства [Алгарви] много над тем трудились, ибо, поелику находились они ближе, то и новости получали первыми, так как во многих случаях кораблям, достигающим того побережья, требуется другой ветер, чтобы обогнуть мыс Сан-Висенти и взять путь на Лиссабон, и равно из Лиссабона в Септу. Жители того королевства по большей части суть люди смелые и сильные, в особенности на море.

Когда таким образом сии сеньоры прибыли в Септу, то остались не слишком довольны, поелику не нашли там мавров, ибо такое желание имели сразиться с ними, что опасались, как бы боязнь от первой осады не заставила их возыметь страх, из-за коего не явятся они на вторую. Однако граф поведал им об известиях, им полученных, коими руководился он для того, чтобы написать королю. Дон Жоан, и его брат, и равно прочие фидалгу оставались целый месяц, так и не получив известий, о маврах, и весьма раздражались из-за того, по каковой причине люди малые стали дурно судить о графе, говоря, что до того остался он напуган первыми маврами, что выдумал те известия, дабы ему были посланы войска и он ощутил бы с ними отвагу. И вскорости большинство их сказали дону Жоану, что желали отбыть, каковой, видя их настроения, а также то, что известия о маврах не было, сказал, что, как ему казалось, просьба их была справедлива, так что пусть собирают свое имущество и помещаются на корабли к тому времени, когда Бог пошлет погоду для путешествия; что, по его разумению, мавры не придут по зиме, бывшей столь близко, по каковой все войска по большей части желают покоя — и не только существам разумным желателен в такую пору покой, но и дикие звери ²⁷ его желают и ищут. И так как плебейский люд всегда следует своей природе, то весьма радостно стали они трудиться над сборами. Но пожелал Бог устроить путешествие их лучше, нежели сами они желали, и было то, что, после того как поместились они на корабли, ветер, каковой был восточным, когда начали они посадку, каковой есть [ветер] для того, чтобы проделать прямой путь в Португалию, переменился на противный, что дует к западу, и таким образом оказалось им необходимо переждать до того, как ветер вернется к тому положению, коим они смогли бы воспользоваться. Ибо, хоть в других гаванях корабли могут идти с двумя или тремя ветрами, или [даже] более, в том проливе потребны лишь два ветра, scilicet ²⁸, левант (llevate) ²⁹ и понент (ponemte) ³⁰. И когда корабли оставались таким образом с поднятыми парусами, ожидая, когда к ним развернется ветер, как мы уже сказали, в одно воскресенье ночью показался на самой высокой из гор [хребта] Шимейра большой огонь, каковой горел на протяжении четырех часов, каковую вещь узрев, граф и прочие сеньоры предположили, что такой сигнал был не чем иным, как предупреждением для мавров Грады, и посему тою же самою ночью на совете решили приготовиться. Но кто бы мог вбить в головы войскам, бывшим на кораблях, чтобы они снова воротились на сушу?

— Теперь верим мы, — говорили они, — что труда стоит королю возиться с этим человеком, каковой, едва заприметив немного огня, что какие-то пастухи разжигают для того, чтобы обогреться или приготовить поесть, тотчас ввергает в переполох все королевство Португальское. До того устрашенными остались они теми маврами, что им внушают страх [и] тени деревьев. Насчет сего, — говорили они, — подошло теперь время отправляться в путь, дабы нам не дать себе заразиться ³¹ его страхом.

Граф, когда настало утро, приказал поставить часовых, дабы предупредили его о флоте, когда тот выйдет из гавани Гиблалтара (Giblalltar), ибо хорошо ведал он, что подобный сигнал не мог означать ничего иного, кроме как крупное соединение, тем более по тому, что ведомо было ему прежде. И посему не переставал он починять ³² свою стену и укреплять ее камнями, бревнами, и всем прочим креплением ³³, кое казалось ему необходимым. И когда [времени] было уже немногим более часов терции ³⁴, начали выходить из бухты Гибралтара (Gibralltar) вначале фушты, а затем галеры и прочий малый флот, каковой весьма скоро соединился у гавани нашего города, и было на всех LXIIII парусника. И галеры шли на веслах от ворот Алмины до переднего преддверия города и проследовали к Бульойншу. И на тех галерах находилась вся знать и основная сила мавров, поелику вся основная их надежда вложена была в высадку на Алмине, ибо там, полагали они, будет свершена большая часть их деяния. И так как то войско все было из королевства Градского, каковые суть люди, испытанные в войне из-за столкновений, что обыкновенно имеют они с королевством Кастильским, имели они промеж себя ³⁵ весьма великие споры о том, как [им] устроить первое выступление. И был там за капитана один храбрый и отважный мавр, и весьма опытный в делах рыцарства, хоть и был он еще юн, звавшийся Мулей Саид (Moley Caide), каковой сказал, чтобы они пошли один раз лицом к Алмине и чтобы сделали вид, будто хотят высадиться силой, и что христиане придут туда, не позаботившись о прочих участках, сам же он тем временем выйдет с несколькими малыми кораблями и отправиться высадиться на сушу с другой стороны Барбасоти.

Глава LXXIIII-я ³⁶

Как галеры отбыли из Бульойнша и отправились к Алмине, и как они пристали к суше

Граф, как только узрел флот мавров, начал распределять свои стражи.

— Сеньор, — сказал он, обращаясь к дону Жоану, — я желаю узнать у вас, где вам будет угодно иметь поручение пребывать ³⁷, дабы мне утратить заботу о том участке, где будете находиться вы, ибо, хоть сия основная забота и является моею, видя ваше величие, я не держу вас в сем деле ни за кого иного, кроме как за товарища.

Дон Жоан, будучи человеком великой крови, — ибо был он внуком двух королей, scilicet, короля дона Жоана Кастильского, первого ³⁸, и короля дона Фернанду Португальского, — равно был человеком великой учтивости и ответил графу, что пребывал там для того, чтобы подчиняться, а не для того, чтобы приказывать, посему он займет то место, в коем, как он ощутит, он сослужит более службы Богу и королю, своему сеньору, и своей чести.

— Вашим местом [расположения], — ответил граф, — как мне кажется, должна быть Алмина, поелику основная часть сражения в настоящее время, по моему мнению, должна произойти при той осаде, ибо верно есть то, что маврам сей части пустыни не предстоит делать ничего, пока не подойдут галеры, везущие войска. И посему мне представляется, что вам будет добро отправиться туда с тем войском, что вы доставили, и сдерживать всю ту осаду.

Дон Жоан вызвал своих людей и отправился принимать свою стражу, с каковым были Перу Важкиж д’Алмада, и его брат Луиш Важкиж да Кунья, и Афонсу Перейра, Жоан Перейра Агуштинью ³⁹, Луиш Гонсалвиж Малафайя, Мисе Карлуш, Алвару Баррету, Мартин ди Крашту, Перу Лопиж д’Азеведу, поелику помимо тех, что он доставил, прибыли к нему другие, так как был он фидалгу благородный и великого радушия. И когда разместились они на Алмине, мавры на галерах начали грести вдоль того города и послали малые корабли, дабы те отправились на захват флота христиан, что стоял рядом с койрасами. И хотя они вложили в то все свое усердие, но так и не смогли того свершить, ибо христиане оборонялись весьма добро, и многие из них были там ранены, но, милостью Божьей, ни один не умер. Из мавров же погибли таким образом некоторые сразу в то время и гораздо более — впоследствии. Галеры направились к Алмине, согласно тому совету, что держали в Бульойнше, где были встречены [нашими] так, как подобало тем, кто желал защитить свою землю, и началась там жестокая битва ⁴⁰, каковую Мулей Саид (Moley Caide) покинул наилучшим образом, каким мог, предоставив тот труд другим. И отправился он вокруг горы с двумя галерами и пристал к суше, таким образом, что когда наши о том осведомились, уже высадилось там около тысячи D ⁴¹ мавров, из каковых часть уже была на горе. Там отделился Луиш Гонсалвиж д’Албергария (Luis Gomcallvez d’Allbergaria), и Жоан даз Агиаш (Joham das Agueas), и Афонсу Перейра, и Нуну ди Барруш ⁴², что среди прочих был верхом, и начали битву с противниками, из каковых было там убито четверо, прочие же стали отступать вдоль подножья к галерам. Но когда наши перешли в наступление, уже было большое количество противников между ними и городом, и дон Жоан с другими христианами собрались подле городских ворот, из-за чего те конные, о коих я сказал ⁴³, были приведены в великую ⁴⁴ заботу, ибо не оставалось им на то время средства иного, кроме как предоставить себя риску смерти. Посему порешили они собраться всем вместе и, с копьями у колен и пустив лошадей вскачь, врезались в середину врагов, ибо мавры все были пешие. И весьма верно, что их совет был на то время последний, что они держали. И, добро держась в своих стременах, направили они лошадей своих к врагам, повергая каждый своего мавра. И все же был там убит Жоан даз Агиаш, и ранен Афонсу Перейра, и у Нуну ди Барруша ⁴⁵ убили лошадь. И дон Жоан, видя, сколь утруждены были те [фидалгу], схватился с маврами, в ходе чего убили затем семерых, из наших же погиб один. И таким образом как с одной, так и с другой стороны было много раненых, в особенности дон Жоан, что получил одну рану, от коей в дальнейшем умер в Алмодоваре (Allmodouvar). Силы мавров были велики, и наши не смогли их сдержать, и оказалось им необходимо отступить в город, ибо мавров становилось с каждым разом все больше, ибо, так как выход был для них свободен, в весьма скором времени оказалось на суше более пяти тысяч.

Глава LXXV ⁴⁶

Как местные мавры вступили в бой со стороны пустыни

Шебер и Мафамед Аужелин (Mafamede Augelym) были из наибольших капитанов, что имели там мавры пустыни, и как только узрели они других мавров, из Грады, во владении Алминою, то начали подстрекать (espertar) остальных к бою, каковой был в тот день весьма велик и весьма упорен. И хотя основной урон был у врагов, все же наши были весьма утруждены, и многие из них более духом, нежели телом, ибо, устрашенные таким непомерным множеством, теряли они надежду на свое спасение. Но граф ходил по всем участкам, воодушевляя людей и придавая им силы с лицом весьма веселым, отчего все получали успокоение, поелику почти всех называл он по их именам, спрашивая у каждого в отдельности, не требовалось ли ему что-нибудь, и где зрел он, что подобали люди, или оружие, или что иное из необходимого, тотчас приказывал то доставить.

А кто запишет [число] убитых и раненых, что были среди мавров? Ибо от часов мессы ⁴⁷ до вечерни длилась битва, не прерываясь ни на миг, [так что] смотрите, какой урон мог быть произведен среди людей безоружных, и в таком множестве, и что безо всякой жалости ⁴⁸ к самим себе прибывали под стены. И да не найдется никого, кто подумает, что я по причине некоей наклонности или неподобающего писания всегда показываю меньший урон среди людей моего закона, а не противного, ибо, оставляя в стороне помощь Божью, каковая всегда за тех, кто ⁴⁹ правым образом сражается за святую его веру, коли честно желают пребывать они на службе его, но также по здравом суждении должны вы поверить, что люди без оружия никогда не могут на равных вести бой с людьми вооруженными и привычными к тому, чтобы сносить тяжесть и труд вооружений. Ибо хотя некоторые среди них и прилагают усилия в желании носить их, сии из тех маринов, что суть люди немногочисленные и меньшая часть, так же, как и мы имеем промеж себя фидалгу, но даже сии вооружены не полностью и не могут с ними [вооружениями] иметь ту же ловкость [в обращении], что у большей части христиан рождается по древней преемственности. Теперь же узнайте, что как против Алмины, так и с другой стороны Алмины почти бесчисленны были мавры убитые и раненые. Те же, что погибли с нашей стороны, были те, кого мы назвали, и еще двое из тех малых людей, и сие главным образом по причине травы, что доставили те [мавры] из Грады, однако все сие произошло в сей первый день из-за отсутствия у них [наших] осведомленности, из-за чего не позаботились они о том, чтобы прибегнуть к [целебным] средствам, как поступали в дальнейшем. Дон Жоан, со своей стороны, хотя и был ранен, но потрудился достаточно как благородный и отважный [рыцарь].

И на тот день не находим мы вещи, о коей более явное упоминание должны были бы сделать. И хотя в те четырнадцать дней, что город был осажден, многие и весьма выдающиеся дела в нем происходили, мы сокращаем нашу речь более, нежели то может выдержать писание, скорее к удовлетворению чужих пожеланий, нежели для того, чтобы избегнуть собственной нашей работы ⁵⁰, ибо весьма было бы угодно нам пройтись более пространным образом по [всем] вещам, когда бы страх пред порицанием не сдерживал наше перо.

Глава LXXVI ⁵¹

О том, как мавры послали за бомбардами, и о средстве, кое граф против того применил

Ощутил граф, что высадка на сушу, кою мавры свершили на Алмине, не несла такой урон для города, какой несла бы, высадись они на других участках пляжа. И посему проявил он насчет того весьма добрую предусмотрительность, ибо приказал, чтобы пятьдесят конных и сто пехотинцев не имели бы иной заботы, кроме как охранять все участки, чрез кои мавры могли бы занять некоторую часть суши, помимо той, что уже была ими занята, насчет каковой вещи противники трудились изо всех своих сил. Но не могли они заставить грести свои корабли столь мощно вдоль города, как с одной, так и с другой стороны, чтобы не встречать пред собою наших, с оружием в руках, обращенных к ним. И поелику зрели они, что не приносил им пользы труд, что насчет того они свершали, ибо ни разу ни в какой части пляжа не смогли они сделать вид, что высаживаются, чтобы не встретить противодействия, вновь понадеялись они на то, чтобы сокрушить стену силою камней. Посему послали они за двумя бомбардами, весьма великими ⁵², каковые весьма поспешно приказали установить. Но прежде, чем взялись они за дело, узнал граф об их намерении, и осмотрел место, где они желали атаковать его, и приказал тотчас приготовить две [боевые] машины (emgenhos), дабы те стреляли в ту сторону, где находились бомбарды. Не помогла маврам и великая стена из щитов (pavesada), что приказали они возвести ради своей защиты, ибо мастер машин графа, как человек, ученый в том ремесле, хорошо приметил путь (geito), по коему камни будут свершать полет, и приказал, чтобы его предупредили о времени, когда мавры будут готовы стрелять. И как только часовой узрел, что они собрались, дабы поднести огонь к бомбарде, то известил мастера машин, каковой таким образом направил свое приспособление, что к тому времени, когда бомбарда готова была разрядиться, приказал он зарядить машину большим количеством камней и выпустил заряд по центру бомбарды, каковая, помимо того, что была разнесена на множество кусков, убила своего же мастера и троих из тех сержантов (sergemtes), что поставляли ей [необходимые] вещи, дабы отправились они к тому адову озеру, для коего сохранила их злая их доля, отчего мавры в целом обрели великую печаль, как из-за великих надежд, что возлагали они на те бомбарды, так и из-за потери того мастера, коего промеж себя почитали они за особенного. Сделать же выстрел из другой бомбарды, той, что осталась, они то ли не дерзнули, то ли не сумели из-за отсутствия мастера. Они вернулись к бою, как с одной, так и с другой стороны, но всегда то оказывалось к их урону. Мавры из Грады, что были со стороны Алмины, мня себя воинами лучшими, усиленно продолжали свои бои, хоть и неизменно отступали с потерями, ибо были там [на защите] благородные фидалгу и иные люди доброго рода и воспитания. Да и со стороны мавров не все были людьми подлыми, ибо тот племянник короля [Грады] был из лучших в королевстве и равно был сеньором многих знатных людей ⁵³, не считая иных, придворных, что явились с ними, и, кроме того, в целом почти всей лучшей части королевства ⁵⁴, как мы уже сказали, к тому же еще самых удалых среди прочих народов их закона, поелику, помимо их крепости, продолжающиеся войны, что имеют они с христианами, служат им великим подспорьем. Но после того, как город Септа был взят, более причин взяться за ратное дело возымели [бывшие] его жители, нежели жители королевства Градского, поелику они [жители Септы] вели войну постоянно, безо всяких перерывов на мир, у жителей же Грады обстояло напротив, ибо гораздо более времени проводят они в мире и перемириях, нежели в войне со своими соседями. Сие зрели мы таким образом происходящим в наши дни, что же до королей былых, как мы читали, а также вследствие иных завоеваний или потребностей королевства, то много лет спустя после того перехода, что король Али Албуфасен ⁵⁵ (Alle Alboface) свершил в Испанию, где последовала великая битва при Селаду ⁵⁶, почти по большей части пребывали мавры [Грады] в покое, однако до сих пор почитаются промеж них за воинов особенных, и посему они трудились в той осаде не без великой надежды обрести город.

Глава LXXVII ⁵⁷

Как король Португальский узнал новости об осаде города и как инфант дон Энрики отправился на помощь

Так как тот поселок Тарифа соседствует с королевством Градским, в особенности с Гибалтаром (Giballtar), то едва начали мавры снаряжаться для того, чтобы отправиться на осаду города, как алкайд того поселка позаботился написать королю, предупредив его, что, коли желает он защитить свой город, то пусть пошлет тому поскорее помощь. Король все еще пребывал в Пасуш-да-Серра, как мы уже сказали, и как только сообщение достигло Лиссабона, тотчас инфанты были с королем. И поелику в той оказии скончалась Бриатиж Гонсалвиж ди Мора (Breatiz Gomcallvez de Moura) ⁵⁸, что была женщиною великих родичей и воспитанников, почти большая часть двора отправилась с нею, пока не положили ее ⁵⁹ в Монастыре Сарзедаш (Moesteiro das Sarzedas) ⁶⁰, где имеет она свою гробницу. Возвращаясь же ко двору, получили они [инфанты] новости в пути [и] заторопились так, как только могли, таким образом, что вскорости были в Лиссабоне. И пожелал Бог, что все вместе были они в сей оказии, когда служба их была столь необходима. То же было и с инфантом доном Педру в его землях, что находятся посредине Эштремадуры, на расстоянии XXX лиг от Лиссабона. И когда те известия полетели вдоль дорог, ведая, что инфант дон Энрики (Errique), его брат, уже имел дозволение от отца их, страшась, что ему таковое дано не будет, хотя бы он и просил о нем, желая любым путем участвовать в том деянии, самым скрытным образом каким мог явился он в город Лиссабон, с намерением поместиться на какой-нибудь из кораблей, притворившись служителем кого-то из других предводителей, с коим он прежде обговорил свою тайну. Однако, как католический принц, пожелал он вначале свершить акты христианина и отправился исповедаться одному монаху, каковому, как представляется, по необходимости должен был он раскрыть состояние того, кем являлся, не предполагая, что тайна, поведанная в такое время и в таком месте, каким-либо образом будет разглашена. Но монаху, то ли из-за его неосторожности, то ли из тщеславия, то ли потому, что показалось ему то необходимым, пришлось о том сообщить, каковой [монах], проповедуя пред народом, когда оканчивал уже свою проповедь, поручая состояние королевства, среди князей страны, коих, как он сказал, поручал он Богу, дабы тот охранял их от опасностей моря и от врагов, назвал инфанта дона Педру, сказав, что знал, что тому предстояло туда отправиться, и что пребывал он в том городе, из-за чего необходимо оказалось вовсе огласить его прибытие. Тогда вместе с инфантом Эдуарти, своим братом, просил ⁶¹ он у своего отца дозволения, в каковом было ему вовсе отказано, с приказом, чтобы инфант дон Энрики все же тотчас отправлялся с флотом, как прежде было им [королем] постановлено, и чтобы инфант Дуарти и инфант дон Педру вдвоем отправлялись в Алгарви и там держали совет, и то, что представится им добрым, претворили в дело.

Инфант дон Жоан ⁶² воспитан был своим братом инфантом Дуарти, каковой [инфант дон Жоан] был в то время в возрасте XVIII-ти ⁶³ или XIX лет, и, привезя своего брата с собою, приказал [инфант Дуарти], чтобы тот пребывал во флоте с инфантом доном Энрики. И так как флот был снаряжен, то в краткое время проделал свой путь, каковому следуя, достигли они мыса Сан-Висенти, где встретили корабли, нагруженные пшеницей и винами. И потому ли, что были те вражескими, то ли по причине необходимости, были они тотчас захвачены, каковое продовольствие в дальнейшем принесло великую пользу. И когда флот прибыл в Лагуш, тотчас предводители пожелали, чтобы инфант отбыл. Но он, зная, что братьям его надлежало отправляться, пожелал их дождаться, каковые отправились в Фаран (Farao) ⁶⁴, и тем же образом флот, где достигло их сообщение короля, чтобы они тотчас дали указание флоту, дабы тот следовал ⁶⁵ своим путем в Септу, инфанты же оставались бы там в ожидании любого сообщения, что придет, дабы они, может статься, не пропустили бы того, что надлежало, так как оставалось у них еще время до отбытия, ибо в скором времени они могли его свершить, и что сам он поступит так же, хоть и находится на большем расстоянии; чем инфанты не остались довольны. Но они подчинились своему отцу, к чему обыкновенно были привычны, ибо таких пятерых сыновей, полагаем мы, не имел ни один государь, чтобы столько покорности и почтения выказывали своему отцу и промеж себя друг другу.

Глава LXXVIII-я ⁶⁶

Как граф дон Педру, и дон Жоан, и дон Фернанду, его брат, договорились известить короля о затруднении, в коем пребывали, и как посланец встретил флот в море

Граф дон Педру, как человек благоразумный и предусмотрительный, видя, что мавров с каждым разом прибывает, со стороны как моря, так и суши, а более всего [потому], то написали ему из Тарифы, что король Градский желал переправиться [через пролив], говорил с доном Жоаном [ди Норонья] и с доном Фернанду, его братом, казалось ли им разумным известить о том деянии короля, на что те ответили, что то казалось им весьма добрым. И посему вместе тотчас составили они и подписали письмо, и граф приказал вызвать Афонсу Гарсиа ди Кейроша.

— Теперь, — сказал он, — друг [мой], подобает, чтобы вы тотчас снарядили одну из моих фушт лучшими из людей, что здесь есть, как на кораблях, так и вне их ⁶⁷, и чтобы затем сей же ночью вы были готовы отбыть так скрытно, как только сможете, таким образом, чтобы король, мой сеньор, вскорости мог быть вами извещен о точке, в коей мы пребываем, и еще о том, где мы ожидаем оказаться. Вы же хорошо зрите дело, каково оно есть, и не подобает, чтобы я говорил вам о том, насколько должны вы с сим поторопиться.

Афонсу Гарсиа был человек скорый на руку и отважного сердца и собрался весьма быстро, таким образом, что к наступлению вечера отправился в свое путешествие. Приказал он, кроме того, чтобы взмахи весел при гребле фуштою были широкими и тихими, дабы мавры не возымели основания проведать, что фушта принадлежала христианам, но чтобы уразумели, что она была [будто бы] из [их] компании. И так мало-помалу выходил Афонсу Гарсиа, пока не оказался на удалении от кораблей противников, и лишь тогда усилил свою греблю и перевел свою фушту в распорядок как можно более скорого преодоления пути. И, проходя чрез Тарифу, что составляет семь лиг, они встретили рассвет у [мыса] Кабу-да-Прата ⁶⁸, и так продолжали выходить в тот день [в пролив], пока не достигли Пена-Фурада (Pena Furada), что рядом с [мысом] Кабу-ди-Трашфелегар (Cabo de Trasfelegar ⁶⁹). И поелику Афонсу Гарсиа ощутил, что люди были утруждены, то отдыхал там до четверти зари, когда начал огибать мыс. Но как только заря начала показывать радостное свое сияние, они, едва обогнув мыс, завидели флот, шедший при безветрии, так что не мог достичь устья пролива.

— Ну что ж, сеньоры, — сказал Афонсу Гарсиа, — наше путешествие не могло быть лучшим, ибо представляется мне, что я зрю флот Португалии.

Прочие внимательно всмотрелись в ту сторону и узрели то же самое — как флот шел чрез силу из-за нехватки ветра. И посему, весьма радостные, приказали своей фуште грести туда. И на первом же корабле узнали, что главным предводителем был инфант дон Энрики, к кораблю коего они затем направились. Инфанты же, когда узрели фушту и было им поведано об осаде города и том, как мавры пребывали в готовности учинить среди них великий урон, получили весьма великое удовольствие, расспрашивая обо всех вещах, что в те дни произошли. Там приказал инфант собрать всех предводителей и держал с ними совет, и почти все согласились с тем, что не разумно было ⁷⁰ бы им рассчитать свое прибытие иначе, нежели как на дневное время. Инфант приказал затем оповестить всех о манере, коей они будут держаться в своем выходе, и, кроме того, чтобы никто не шел на опережение со своим судном, сколь бы быстроходным оно ни было. И хотя ветер был слаб, [так что они шли] лишь [настолько,] насколько нес их отлив, они прошли в тот день чрез Тарифу, без того, чтобы ветер принес им какое-либо улучшение [хода]. И поелику бухта Гибалтара (Giballtar) расположена пред лицом Септы, то так же, как те, кто идет со стороны востока, открывают вначале наш город, так же те, кто идет со стороны запада, видны вначале из Гибралтара (Gibralltar). И потому, так как король Градский уже снаряжался для свершения своей переправы, люди, что помещали там на борт свою провизию, стали замечать корабли, мало-помалу, по мере того, как те шли, открывая тот Бараний мыс (Pomta do Carneiro) ⁷¹.

— О, сеньор! — сказали первые, что отправились с сими известиями к королю. — Наша задержка несет нам потерю, и не только лишь одного города Септа, но также и лучшей части вашего войска ⁷². Вы зрите там флот Португалии? Смотрите, что содеете вы с благородством вашего рыцарства!

И чем более начинали всматриваться мавры, тем все более [суши] открывали корабли. И там начали они [мавры из Грады] производить весьма великие дымы в направлении мавров, что находились на осаде. Но что с того? Ибо те полагали, что им посылают подкрепление, сообщая о прибытии короля Градского, и посему не переставали они работать над тем, что прежде начали.

Глава LXXIX

О том, как флот появился пред городом Септою, и о манере, коей держались осажденные

Во многих случаях воля человеческая, посредством потаенного секрета, являет смертным дела грядущие, как возглашает тот знаменитый поэт Данте в первой своей кантике⁷³, или, коли то более вам угодно, в той книге Валерия Максима, где вкратце изложил он XIIII Декад Тита Ливия ⁷⁴, найдете вы, что души посредством сокровенного секрета прозревают многие вещи, коим суждено настать. И сие [бывает] главным образом, когда дух расслаблен во сне, желудки же не имеют такого избытка гуморов или наполненности пищею, либо недостатка ее, чрез что мозг ложными испарениями бывает повреждаем, что вполне можем применить мы к произошедшему с сими маврами, и также с христианами, ибо прежде, чем прибыли корабли, две или три ночи ⁷⁵ [подряд] было так, что им являлись разнообразные знаки их погибели, и чем более подходило время, тем более чувство их тяготилось тем страхом. И когда настал тот день, хотя как одним так и другим немногое было ведомо о прибытии флота, все же среди мавров было две манеры держаться, ибо одни пребывали под бременем дум и, хоть и силились сражаться, не могли совладать с членами, чтобы разворачивались они с тою легкостью, с какою прежде имели обыкновение, и так как они суть люди сдержанные и великой предусмотрительности, то говорили промеж себя: “Поистине не есть то знак очевидной нашей победы”. Иные были там, что держались с таким пылом и живостью в бою, что казалось им, будто желают они взлететь, ощущая избыток радости, какой не было у них во всю их жизнь, и сии были теми, кому в тот день предстояло обрести конец, ибо природа по большей части подкрепляется сама собою, собирая все части свои воедино, когда вовсе предстоит ей окончиться, совсем как свеча, каковая, намереваясь погаснуть, гораздо более усиливает свое свечение. Наши, со своей стороны, чувствовали себя столь непринужденно, что ни те мавры, что там пребывали, ни все вообще мавры в мире не могли внушить им и тени страха. И посему состоялась там в то утро упорная битва до того, как показались корабли.

Однако, когда день прибыл уже достаточно, те, кому поручено было погребать мертвецов, копая для них могилы с той стороны Алмины, проведали о больших дымах, что по всем сторонам того побережья промеж их друзей ⁷⁶ устраивались, и, подозревая, что было то не что иное, как некая великая тайна какого-нибудь явно противного проявления, [тотчас] ⁷⁷ послали одного человека в замок Алмины, предупредив его, чтобы он следил за выходом в залив, не узрит ли чего-нибудь, что каким-либо образом могло стать для них помехой. И как только [человек] тот оказался наверху, то узрел, как один корабль причаливал у мыса Бульойнш, и посему разжег один [сигнальный] костер, и сразу вслед за тем узрел другой корабль и тем же образом разжег другой костер. И на сие обратили уже внимание ⁷⁸ также мавры Алжазиры, как и [мавры] Алмины, из-за больших дымов, зримых ими уже какое-то время, и когда те и другие узрели те два костра, то поняли, что были то корабли, шедшие на помощь, и тотчас стали приходить в замешательство и несколько ослабевать в своем бою. Немного, однако же, прошло времени, прежде чем мавр разжег десять или XII костров вместе и затем распространил огонь во все стороны, в знак того, что кораблей было столько, что он не мог уже их сосчитать. Там остались мавры в таком замешательстве, в особенности же пребывавшие на Алмине, что не могли уже провести совет. Галеры же все были из-за другой стороны Барбасоти, и Мулей Саид (Molley Cayde ⁷⁹), как человек сведущий и отважный, быстро приказал, как галерам, так и прочим кораблям, чтобы они поскорее огибали мыс Монти (cabo do Momte) и принимали [на борт], как с одной, так и с другой стороны, столько мавров, сколько смогут. Нашлась, однако, не более, чем одна [галера], пожелавшая дерзнуть свершить тот приказ, поелику прочие, потому ли, что ощущали себя менее легкими, или же оттого, что полагали время более подходящим для того, чтобы спасать себя, нежели ставить себя в сомнительное положение, спасая других, не пожелали отправиться оттуда, где были, туда, куда их посылали, но приготовлялись к тому, чтобы отчалить затем к Гибралтару.

Граф, как только ощутил то волнение и узнал, что пришла ему помощь, приготовился тогда лучшим образом и приказал тем, кто охранял стену, чтобы ни в каком случае они не покидали ее, ибо могло выйти так, что те, кто нес стражи, видя мавров растревоженными, пожелали бы пойти на них и не смогли бы управиться так, как подобало людям в столь малом числе пред подобным множеством [врагов]. И он поставил там еще другие стражи сверх тех, дабы они сдерживали людей, коли те некое движение сделать пожелают, и послал сказать дону Жоану, что просит его, чтобы тот его подождал, ибо вскорости он будет с ним. Однако деяние вышло уже за сии границы, ибо фидалгу, несшие стражу в той стороне, без правила и порядка желали вступить в свой бой, на что дону Жоану по необходимости пришлось дать согласие, да и самому ему показалось, что подобало так поступить, чтобы сдержать врагов, дабы те не смогли так отступить. Однако тот предводитель мавров пожелал сполна доказать, что достоин был того звания, ибо, едва узрев наших выступающими, тотчас собрал свое войско и не только дождался их, но с великою отвагой пошел встретить их на пути, коим те шли.

— Теперь, — сказал он на своем аравийском, — коли должны мы обрести здесь свой конец, да не останется смерть наша без великой памяти о нашей славе!

Там стали они сражаться столь мощно, что наши не смогли того выдержать, но отступили наилучшим образом каким могли под сень городских ворот, вновь, однако же, напав на них с большею силой, но все же пришлось им оставить поле. Граф, так как с другой стороны имел [уже] свои дела устроенными, прибыл к воротам Алмины и, когда узрел людей таким образом отдыхающими, спросил, где был дон Жоан, каковой, будучи узрен им впереди остальных, прибыл к нему.

— Теперь, сеньор, — сказал граф, — дадим бой сим маврам, ибо уже зрите вы, как они начинают отступать, конные же да будут предупреждены о том, чтобы отделиться от пеших, дабы не помешать или, может статься, не причинить вреда одни другим. А кроме того, сеньоры и друзья, да не забудутся вам ваши силы и древняя доблесть, в коей были вы рождены. Уже зрели вы, что сии проклятые вам содеять желали, сейчас же Бог дает нам время, в кое сможете вы свершить отмщение, так что не ждите, что, коли упустите вы его сейчас, сможете еще обрести его [в будущем] ⁸⁰. Поручите же себя Иисусу Христу, вооружив сердца ваши святым его крестом, и бейтесь с ними повсюду, и не прощайте ни большому [человеку], ни малому.

И в сем дал он шпоры своему коню, и обрушил свое копье, и бросился в гущу врагов, много раз крикнув своим:

— Усердствуйте, сеньоры, ибо сия [слава] есть ваша! Не бойтесь множества их, ибо лучшая есть вера Иисуса Христа, во имя чье трудитесь вы!

Мавры, с другой стороны, ощутив врагов подле себя, обратили лица свои и начали свою битву, в каковой одни и другие трудились с великою силою. И коли мавры в иные времена имели обыкновение выносить мертвых и раненых из общества здоровых, весьма далеки в тот раз были они от подобной заботы, ибо, коли большинство здоровых не надеялись выжить, какую заботу могли иметь они о телах без душ, коим уже не могли помочь? Мулей Саид, тот племянник короля Градского, весьма долгое время предводительствовал своим войском, каковое с каждым разом у него уменьшалось, как за счет тех, кто погибал, так и тех, кто бежал к кораблям ⁸¹ с надеждою на то, что удастся им отступить. Копье графа было уже сломано, а лошадь мертва, сам же он был весьма утружден, однако слуги его вскорости пришли ему на помощь с другою лошадью, на каковую сев, стал он кричать своим, чтобы они брали гору. И хотя труда стоило то свершить, все же достигли они вершины, мавры же, ее державшие, стали убегать.

Граф получил столь великий удар камнем поверх шлема, что заставил тот его утратить свет очей, и едва не остался он без сознания. Там убили Фернана Родригижа ди Буаркуша, человека благородного и многую службу сослужившего в том городе, и Диогу Важкиж ди Порту-Каррейру, коему выпали столь великие труды по защите того города, был тем же образом ранен, и [также] Фернан Родригиж ду Кадавал (Fernam Rrodriguez do Cadavall), от чего несколько часов спустя обрели они свой конец, поелику проклятый и отлученный люд тот нес смертоносный яд на своем оружии для нанесения ран, в особенности на стрелковых снарядах (allmaz?). Вашку Марти[н]ж д’Албергария (Vasquo Martiz d’Aallbergaria) был там ранен, сражаясь как храбрый и отважный рыцарь, и верно то, что не умер он разу, но прожил впоследствии около XX лет, хоть и предупрежденный о том, что от той раны предстоит ему умереть, как оно в самом деле и вышло. И нет причины, по коей благородство Суэйру да Кошты (Sueiro da Costa), эшкудейру фидалгу, что проживал с инфантом Эдуарти, должно было бы остаться вне сей записи, ибо он в одиночку оказался с тремя маврами-аларвами, крупными и сильными, с коими сражался долгое время, пока не убил двоих, его же ранил один, от чего получил он рану агумией ⁸² в одну руку, от чего в непродолжительное время остался вовсе без нее [руки]. И сей Суэйру да Кошта был в дальнейшем алкайдом Лагуша, и тою [другою] ⁸³ рукой, что у него осталась, сражался он с маврами из земли Гвинейской, за что, как вследствие доброты прошлой, так и настоящей, был сделан рыцарем. Многие иные христиане были ранены в той битве при Алмине, коих имена помянуть здесь явным образом составило бы длительную историю, однако большинство их вскорости обрели здравие, немногие же смерти более обязаны были яду, что несло оружие, нежели серьезности ран. Прочие же, что в оном деянии послужили, да будут довольны почетом, что в то время получили, и многою милостью в дальнейшем, как от короля, так и от его сыновей.

Мы же перенесем рассуждение наше в другую главу, в каковой подведем итог великому избиению, учиненному средь мавров в тот день.

Глава LXXX

О том, как инфанты высадились в Порту-дел-Рей, и о великом количестве мавров, что в тот день погибли

Посмотрим теперь, что делали галеры и фушты мавров после того, как о прибытии [нашего] флота было повсюду оповещено; насчет чего узнайте, что из одиннадцати больших галер, приведенных маврами, мыс Алмины обогнула всего лишь одна, к каковой сбежалось столько мавров, что должны были они потопить ее. Однако патрон ее, вооружившись агумией, и прочие офицеры, ему помогавшие, отрезали кисти и руки всем тем, кто, как они зрели, хватался за борта ⁸⁴, дабы найти опору (pojar ⁸⁵) сверху, либо во всяком ином месте, супротив своего распорядка, таким образом, что немногим более, чем с пятьюдесятью лишними (sobressalemtes) [галера] начала грести так скоро, как только могла, и двинулась к Гибралтару ⁸⁶. Прочие галеры и корабли, что находились с другой стороны Барбасоти, узрев, с какою поспешностью шли мавры, сочли, что коли они станут их дожидаться, то могут пропасть, и, не считая некоторых, что прибыли вплавь, пока они приводили в порядок свои снасти, все прочие [мавры] остались вдоль того пляжа. Из них [многие] тонули в волнах морских, крича другим [маврам] на кораблях, чтобы те дождались их.

— О! — говорили они с последнею жалобой. — Помните, что мы люди, вместе с вами хранящие верность одному королю и единому закону, не оставляйте же нас столь беспомощными, ибо это вы доставили нас в сию землю и сию гавань, [исполненные] такой скорби!

Морякам не было дела до их слов, но с весьма великою силой вращали они веслами, страшась явления противников, чье прибытие ощущали они весьма близко. И поелику та гора Алмины выдается на целую лигу в море, а с другой [ее] стороны начинается другой берег мавров, где имеются большие поселения, немногого труда стоило некоторым из тех кораблей укрыться, поелику вскоре поблизости встретили они гавани, где [капитаны их] поставили ⁸⁷ свои корабли. Ибо, хоть и были они уроженцами другой стороны, Градской, полагали они, что смогут там переждать, пока не настанет время, когда смогут двинуться назад с большею надежностью, хоть некоторые из них, в особенности с кораблей меньших, ошиблись в том расчете, поелику впоследствии, когда желали они ночью возвратиться в свою землю, захватывали их корабли христиан. Предводитель, каковой был племянником короля Градского, ни разу не подал вида к бегству, но погиб там, сражаясь как человек могучий и великого мужества, и с ним пали почти все лучшие из там бывших, как из маринов, так и из прочих.

И в сем прибыли корабли [нашего флота] в ту гавань, что зовется Королевскою (porto que se chama dell Rrey). И известили графа о том, что инфанты желали высадиться, каковой [граф] весьма скоро велел собрать вместе всех конных ⁸⁸, там бывших, дабы идти встречать инфантов, приказав взять животных, на коих те поедут верхом до места, где предстояло им стать на постой. И когда граф опустился на колени ⁸⁹, дабы поцеловать руки тем сеньорам [инфантам], те не пожелали никоим образом дать их ему, получив весьма великое удовольствие, когда узрели его таким образом с обнаженным его мечом, что весь омыт был в крови, доспехи же окрасились во многих местах, и равным образом дона Жоана и дона Фернанду, его брата, со всеми благородными фидалгу, там бывшими. И так, верхом, отправились они по местам, где была та битва, по каковым бродили уже иудеи, и женщины, и иные люди, дабы пограбить, и не без причины, ибо были там заполучены многие и весьма добрые вещи великой ценности. И когда инфанты узрели великое множество мавров, лежавших [рассеянными] по тому полю, то весьма восхвалили графа и равно тех фидалгу и сеньоров ⁹⁰, что были с ним [в том деянии]. Там узрели они, как лежал простертым на том поле благородный тот военачальник Мулей Саид (Moley Cayde), ибо, хоть и был он неверным, не перестанем мы превозносить его доблесть, хотя бы ради награды его в сем мире, ибо в ином за его грехи слава его ⁹¹ утрачена. Имел он тело доброй величины, с членами, сообразными его размеру, лицо же имел большое и белое, а волосы — белокурые и вьющиеся, и, лежащий, весьма выглядел он предводителем того войска. И поистине можно было бы описать многие иные битвы, в коих большие количества мавров ⁹² могли пасть, но воинов столь отборных, по большей части алкавших почетного завершения, не думаю, чтобы до сего времени можно было встретить, ни описать. И коли тот лодочник адова озера, говорит автор, коего ремесло состоит в перевозке душ к величайшей погибели, когда-либо имел работу, воистину то было в тот день, ибо, когда бы король Кастильский в те дни имел возраст и силу для того, чтобы завоевать королевство Градское, он вполне мог бы то содеять, поелику все [то] королевство имело свою долю в том поражении. И кто бы оказался до того бесчеловечен, чтобы, хоть речь и шла о врагах, после подобной победы не возыметь некоторой жалости? Ибо, оставляя в стороне великое количество тел без душ, лежавших в том скопище, принадлежавших благородным и тем, кто погиб сражаясь, почти бесчисленны были лежавшие вдоль того пляжа — одни без рук, другие без кистей, коих [смертельно] ранили те [мавры] с галер, дабы не погибнуть вместе с ними. Другие пребывали в волнах морских, где тонули, отчаянно пытаясь добраться до своих кораблей, иные все еще сохраняли жизнь и плыли столь беспорядочно, что не могли определить, в какой стороне доведется им выйти [на сушу]. Иные являлись со скрещенными руками пасть к ногам христиан, иные бросались бежать по тем зарослям, имея еще некоторую надежду на бегство, но, когда со всех сторон зрели себя ⁹³ окруженными морем, проклинали сами себя, и, сколь бы ни был слаб человек из противников, им встречавшийся, с презренною покорностью простирались они пред ним. Ибо видели [там] одну женщину, ведшую пред собою трех мавров, коих она с собственного их согласия связала, да и иудеи не оставались без доли той славы, ибо, так как они суть люди, чей дух весьма храбрится пред тем, что побеждено, пребывали столь яростными в тот день, что одно лишь то служило отдыхом победителям — созерцать их приведенными в такую отвагу супротив древней их природы. И, наконец, из пленников, коих могли сосчитать, вошли в тот день в город девятьсот восемьдесят шесть, [и] многие иные оказались внутри, что в сей подсчет не вошли, поелику те, кто владел ими, прятали их от графа, дабы не вытребовали у них пятую часть [выкупа], хоть и думаем мы, что в тот раз [по праву] свободно владел каждый тем, что взял. Многие иные, что попрятались по тем зарослям, обнаруживались в последующие дни, либо же сами, понуждаемые голодом, приходили в город. И да не будет никого, кто пожелает думать, будто изобразили мы сие количество большим, дабы сделать нашу историю более великой, ибо должно вам принять во внимание, что там, где были одиннадцать больших галер, и двадцать галиотов, и иные гребные корабли, должны были они высадить на сушу множество войск, и гораздо более — проходя по два или три раза. Мертвых не можем мы составить точного количества, поелику было их столько и в стольких местах, что нельзя было их исчислить. Те, что были в пустыне, едва завидев флот на Алмине, а галеры мавров отчалившими, хорошо ощутили то, что должно было произойти, и посему стали тотчас отбывать каждый в свои земли. Однако надлежит вам знать, что остались там главные из предводителей, туда прибывших ⁹⁴, кроме Шебера, перешедшего на Алмину, где был он пленен одним эшкудейру Жоана Перейры, коему он отдался сам, дабы избегнуть иного, большего урона, какового [Шебера] узрев, Жоан Перейра прозорливо устроил обмен [пленниками] с эшкудейру и взял того другого, и, когда он отделил его [от прочих], тот признался ему, кем был.

— О благородный фидалгу! — сказал он. — Дабы проявить вам благородство ваше, должны были бы вы отпустить меня ⁹⁵ свободно, без иного выкупа, хотя бы ради того, чтобы вам не лишиться упражнения в делах рыцарства, ибо, так как Абу, и вдобавок Заэн, и иные лучшие ⁹⁶ в здешних окрестностях мертвы, то не будет там уже никого, кто явится вести с вами войну, коли же вы меня отпустите, то ведаете уже, что я буду здесь к вашим услугам каждый месяц.

— Будь ты христианин, — сказал [на это] Жоан Перейра, — то, поверь, я тотчас бы оказал тебе эту милость, но так как ты неверный, необходимо, чтобы ты послал за своим выкупом.

Две тысячи добр давал за себя мавр и впоследствии умер — мы думаем, оттого, что Жоан Перейра не поторопился послать истребовать выкуп за него по причине своего прибытия в сие королевство. Умер здесь и сеньор Бенейжена (Beneig?), что был великим сеньором, каковой убит был Гонсалу Велью, что впоследствии был командором Христа.

Комментарии

1. todo; G: todo o muro (“вся стена”).

2. Альтернативный (помимо “короля Фезского”, ell rrey de Fez) титул, используемый Зурарой применительно к маринидскому султану. Королевство Беламарин (Беламаринское) — маринидский султанат Марокко.

3. Переведено по G: porque hos queriamos mandar tomar; C: tornar вместо tomar, т. е. “поелику мы пожелали приказать им повернуть назад”.

4. Переведено по G: disse o mouro – he signal; C: he synall – disse o mouro.

5. 122 тысячи.

6. Три тысячи.

7. vemdo; G: conhecendo (“проведав”).

8. См. прим. 107 к гл. LXI-LXX.

9. Estapona; G: Estepona. Эстепона (исп. Estepona) — город в Андалусии (ныне одноименный муниципалитет провинции Малага) на побережье Средиземного моря, в 50 км от Гибралтара.

10. Adur Rraphame Abemquevira; G: Adurrafame Abenquira.

11. См. прим. 84 к гл. XXX-XL.

12. См. прим. 41 к гл. XI-XX.

13. Пасуш-да-Серра (порт. Pacos da Serra) — селение в центральной Португалии, в настоящее время фрегезия (район) в составе конселью (муниципалитета) Говейя округа Гуарда.

14. imffamte dom Eduarte; G: o imffamte Eduarte.

15. foy eviada; G: logo foy eviada (“было затем отправлено”).

16. Если речь здесь действительно идет о хребте, то имеется в виду Серра-да-Эштрела (порт. Serra da Estrela) — горный хребет в центральной части Португалии, вершины которого являются самыми высокими точками материковой части страны; в основном расположен на территории округа Гуарда с незначительной площадью на территории округа Каштелу-Бранку. По смыслу, однако, здесь явно подразумевается расположенное в Серре-да-Эштрела селение Пасуш-да-Серра (см. прим. 13), где на тот момент пребывал король.

17. Исправлено в изд. 1997 г.; C: XXbj.

18. ffora o comde de Barcellos; G: foy huu o conde de Barcellos (“одним был граф Барселуш”).

19. Добавлено нами по G: outras cartas; C: as cartas.

20. Жуан ди Норонья (порт. Joao de Noronha, исп. Juan de Norona) (ум. 1418 или 1419) — испано-португальский дворянин, сын двух пиренейских королевских бастардов — Альфонсо Энрикеса Кастильского, графа Хихон и Норенья, внебрачного сына Энрике II Кастильского, и инфанты Изабел Португальской, внебрачной дочери Фернанду I Португальского. Брат Фернанду ди Нороньи (см. прим. 48 к гл. I-X) — зятя Педру ди Менезиша и его преемника на посту капитана и губернатора Сеуты. Был смертельно ранен в ходе большой осады Сеуты 1418 или 1419 г.

21. См. прим. 48 к гл. I-X.

22. Ymglaterra; G: Yngraterra.

23. См. прим. 35 к гл. I-X.

24. См. прим. 92 к гл. I-X.

25. muitos boos escudeyros; muitos e bos escudeyros (“многими и добрыми эшкудейру”).

26. Переведено по G: e Afonso Vasquez; C: Affomso Vazquez.

27. allymarias; G: animalias.

28. Переведено по G: sam necessarios, scilicet, что больше отвечает стилю автора; C: sam necessarios ser (“потребны быть”).

29. См. прим. 32 к гл. LI-LX.

30. Понент (порт. ponente) — зефир, западный ветер, в Европе известный как поненте, с языковыми вариациями понент, поньенте, поненд, понендос и пр.

31. leixariamos ficar; G: leixariamos muy asinha ficar (“не дать себе весьма вскоре заразиться”).

32. Переведено по G: correger; C: bastecer (“обеспечивать / снабжать”), что приводит к дублированию данного глагола в предложении: E por e no quedava de bastecer seu muro, e bastece-llo de pedras...

33. fornymemto; G: fornecimento.

34. См. прим. 117 к гл. LI-LX.

35. Переведено по G: antre sy; C: assy (“таким образом”).

36. LXXIIII ^o.

37. omde vos prazera ter carrego de estar; G: parecera вместо prazera, т. е. “где вам представляется [лучше] иметь поручение пребывать”.

38. Ошибка Зурары: по отцовской линии Жуан ди Норонья был внуком не Хуана I Кастильского (1358-1390, король с 1379), а его отца Энрике II Кастильского (1334-1379, король с 1369). См. прим. 20.

39. e Affomso Pereira, Joham Pereira Agustinho; G: e Afonso Pereira Agustinho, явная описка.

40. hua aspera pelleja; G: hua grande e aspera pelleja (“великая и жестокая битва”).

41. Исправлено в изд. 1997 г.; C: b^c.

42. Barros; G: Bairros.

43. disse; G: dissemos (“мы сказали”).

44. grande; G: muy grande (“весьма великую”).

45. См. прим. 42.

46. Исправлено в изд. 1997 г.; C: LXXb.

47. Переведено по G: oras de missa; C: hora de missas (“часа месс”).

48. Добавлено в изд. 1997 г. по G: tam <sem> piadade.

49. he pellos que; G: he com os que (“с теми, кто”).

50. nosso prуprio trabalho; G: o nosso trabalho (“нашей работы”).

51. Исправлено в изд. 1997 г.; C: LXXbj.

52. Переведено по G: grades; C. grossas (“крупных”).

53. muita gemte nobre; G: muita gente e nobre (“многих людей, и знатных”).

54. a melhor parte do rreyno; G: a melhor parte da outra do rreyno (“...лучшая часть других [людей] королевства”.

55. Т. е. Абу-ль-Хасан Али I ибн Усман аль-Марини, или Абу-ль-Хасан Али I (ок. 1297-1351) — 11-й маринидский султан Марокко в 1331-1348 гг. В 1340 г. он потерпел катастрофическое поражение от соединенных португало-кастильских сил в битве при Саладо (битве при Тарифе) (см. прим. 7 к гл. XI-XX).

56. Sellado; G: Sallado. См. прим. 7 к гл. XI-XX.

57. Исправлено в изд. 1997 г.; C: LXXbij.

58. Биатриж Гонсалвиш ди Мора (порт. Beatriz Goncalves de Moura) (ок. 1338 – 1418 или 1419) — португальская дворянка, дочь Гонсалу Вашкиша ди Моры и Инеш Алвариш Редонду, жена (с 1357) Вашку Фернандиша Котинью (ок. 1325-1384), сеньора коту (couto, земля, обладавшая привилегией освобождения от королевских налогов и правосудия) Леомил, 1-го главного маршала (маришал-мора, Marechal-mor) королевства, мать четверых сыновей и четырех дочерей. Ее сын Гонсалу Важ Котинью (впоследствии — 2-й главный маршал Португалии и тесть Педру ди Менезиша, см. прим. 51 к гл. I-X) в ходе Португальского междуцарствия (Кризиса престолонаследия 1383-85 гг.) по совету матери принял сторону магистра Ависского (будущего короля Жуана I), благодаря чему возвысился с восшествием на престол новой династии. С 17 марта 1390 г. Биатриж — сеньора коту Мора. Также была главной камергершей (камарейра-мор, Camareira-mor) королевы-консорта Филиппы Ланкастерской и воспитательницей (с 1412) инфанты Изабел.

59. ate que a posera; G: E tanto que a posera (“И как только положили ее...”).

60. Монастырь Санта-Мария-ди-Салзедаш (порт. Mosteiro de Santa Maria de Salzedas) — бывший мужской монастырь цистерцианского ордена, расположенный во фрегезии (районе) Салзедаш конселью (муниципалитета) Тарока округа Визеу. Строительство монастыря начато в 1168 г., на земле, подаренной ордену Терезой Афонсу, дочерью графа Афонсу Нуниша ди Селанова и женой Эгаша Монижа. В XVII-XVIII вв. монастырский комплекс был существенно расширен. В 1834 г. в результате правительственного декрета об отмене всех религиозных орденов в Португалии монастырь был упразднен, часть построек продана частным лицам. В 1997 г. монастырю был присвоен статус Национального памятника, с 2002 г. государством ведется его поэтапная реставрация. С 2011 г. монастырь открыт для посещения публики.

61. Переведено по G: rrequereo; C: rrequererao (“просили”).

62. Жуан Португальский (1400-1442) — инфант из Ависской династии, сын Жуана I и Филиппы Ланкастерской, младший брат инфантов Дуарти, Педру и Энрики. Управляющий Ордена Сантьягу (с 1418) и 3-й коннетабль Португалии (с 1431), 1-й сеньор Регенгуш-ди-Монсараш, Колариш и Белаш.

63. Исправлено в изд. 1997 г.: XVIII^o; C: Xbiij^o.

64. Т. е. Фару.

65. seguysse; G: partisse (“отбывал”).

66. Исправлено в изд. 1997 г.: LXXVIII^o; C: LXXbiij^o.

67. Переведено по G: fora delles; C: fora (“вне”).

68. Cabo da Prata; G: Cabo de Prata. Кабо-де-Плата (исп. Cabo de Plata, “Серебряный мыс”) — мыс на испанском берегу Атлантического океана, в Гибралтарском проливе, на территории Андалусии (муниципалитет Тарифа провинции Кадис), в пределах горной цепи Сьерры-де-ла-Плата.

69. G: Tresfelgar. Имеется в виду Трафальгар (исп., порт. Cabo Trafalgar, от араб. Al-taraf al-gharb, “Западный мыс”) — мыс на испанском берегу Атлантического океана, на крайнем северо-западе Гибралтарского пролива, на территории Андалусии (муниципалитет Барбате провинции Кадис).

70. G: no hera rrazom; C: no hera bem (“не добро было”).

71. Пунта-Карнеро (исп. Punta Carnero, порт. Ponta do Carneiro) — мыс на испанском берегу Средиземного моря, при входе в Гибралтарский пролив, на территории Андалусии (муниципалитет Альхесирас провинции Кадис), близ г. Альхесирас. В наше время известен благодаря своему маяку, отмечающему вход в бухту Гибралтара и Гибралтарский пролив.

72. de vossa gemte; G: da nossa gente (“нашего войска”).

73. Имеется в виду “Ад” — первая из трех частей, или кантик, “Божественной комедии” Данте Алигьери.

74. Представление Зурары о книге Валерия Максима (см. прим. 18 к гл. XXI-XXX) как об эпитоме (кратком изложении) 14 декад “Истории Рима от основания города” Тита Ливия не соответствует действительности — при том, что Ливий, наряду с Цицероном, был одним из двух основных источников Валерия Максима (второстепенными источниками были Саллюстий, Помпей Трог и некоторые другие авторы).

75. Переведено по G: noites, что, без сомнения, является более точным вариантом, поскольку выше автор говорил о сне; C: vezes (“раз”, т. е. “два или три раза”).

76. amigos; G: imigos (“врагов”), явная ошибка.

77. Добавлено нами по G: mandarom logo; C: mamdarao.

78. E a esto atemdia; G: E esto entendiam (“И сие разумели”).

79. G: Cayde.

80. Pois Deus nos traz tempo ? que possais tomar a vimgamca, no espereis que, se agora a perdeys, que a possais mais cobrar; здесь вторая часть предложения относится к слову “отмщение” (vimgamca, женский род), тогда как в варианте G — к слову “время” (tempo, мужской род): se agora o perdeis, que o podeis mais cobrar, что представляется нам лучшим вариантом. Наш перевод, однако, примиряет оба варианта, поскольку эта разница в роде в нем стирается.

81. navios; G: mouros, явно худший вариант.

82. См. прим. 29 к гл. XI-XX.

83. Добавлено нами по G: aquella outra mao; C: aquella mao.

84. bordas; G: bandas (“края”).

85. G: poyar.

86. Gibralltar; G: Gibaltar.

87. posera; G: acharo (“нашли / встретили”).

88. todos os de cavallo; G: todos aquelles de cavallo (“всех тех конных”).

89. giolhos; G: juelhos.

90. fidallgos e senhores; G: senhores e fidallgos.

91. por seus pecados, sua gloria; G; sua gloria, por seus pecados.

92. somas de mouros; G: somas de gentes de mouros (“количества мавританских войск”).

93. se viam; G; se achavo (“обнаруживали себя”).

94. os primcipaes capitaes que ally viera; G: os principaes que ally vieram todos (“принципалы, что туда явились все”).

95. vos me deviaes soltar; G: vos me deveis de soltar (“вы должны меня отпустить”).

96. melhores; G: velhos (“старейшины”).

Текст переведен по изданию: Gomes Eanes de Azurara. Cronica do conde d. Pedro de Meneses. Lisboa. 1997

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info