СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ВИНЦЕНТИЙ КАДЛУБЕК

ХРОНИКА И ПРОИСХОЖДЕНИЕ КОРОЛЕЙ И ПРАВИТЕЛЕЙ ПОЛЬСКИХ

ПРЕДИСЛОВИЕ ПЕРЕВОДЧИЦЫ

К биографии автора

Сведения разных историков о жизни Винцентия Кадлубка (лат. Vincentius Kadłubekonis или польск. Kadłubowicz; до XIV в. в документах фамилия Кадлубек не упоминается, авторы писали просто «магистр Винцентий») не всегда совпадают. Винцентий Кадлубек родился ок. 1150 г. и принадлежал к знатному роду Лисов. Его отцом был влиятельный палатин Стефан, брат краковского воеводы Николая. Первоначально Винцентий обучался в Стопнике, а затем переехал в Краков, где посещал школу при кафедральном соборе, а его наставником стал ученый краковский епископ Матвей Холева (Mateusz Cholewa). При содействии епископа Гедко юный Винцентий отправился учиться за рубеж и в период с 1167 г. по 1185 г. обучался в университетах Парижа и Болоньи, где получил звание магистра. По другим данным, опубликованным польской католической церковью, Винцентий Кадлубек родился в 1160 г. в Карнове в Сандомирском княжестве, а во время обучения за рубежом он познакомился с будущим папой римским Иннокентием III, тоже тогда бывшим студентом. При краковском епископе Гедке Винцентий был посвящён в пресвитеры и в этом качестве служил при дворе краковского князя Казимира Справедливого. В 1190-х гг. был проректором в Сандомире. После смерти епископа Пелки 11 сентября 1207 г. Винцентий был поставлен краковским епископом и 28 марта 1208 г. утверждён в этой должности римским папой Иннокентием III. В 1215 г. он принимал участие в четвертом Латеранском соборе и коронации Кальмана, взошедшего на престол Галицкой Руси. Кадлубек поддерживал строительство монастырей в своем приходе и освятил базилику святого Флориана. В 1218 г. подал в отставку и удалился в цистерианский Енджеёвский монастырь, где его стараниями было построено каменное здание монастыря. Кадлубек умер 8 марта 1223 г. и был похоронен у высокого алтаря монастырской церкви. В XV в. некий монах из Енджеёвского монастыря сочинил гимн в честь Кадлубка, впервые назвав того «блаженным».

23 апреля 1633 г. его останки были эксгумированы и измерены. При этом утверждалось, что его одежда осталась целой, а сам он был высокого роста. 16 августа он был перезахоронен у высокого алтаря. В 1765 г. его останки снова были [133] эксгумированы и в 1845 г. окончательно перенесены в Сандомир для почитания. В 1903 г. часть его останков в серебряном реликварии была доставлена в Вавель и помещена в часовне еп. Петра Томицкого Вавельского собора.

В 1634 г. польский епископат обратился к папе Урбану VIII с просьбой канонизировать Винцентия. В 1650 г. епископ Кракова Петр Гембицкий назначил членов церковной комиссии для выслушивания свидетельств по этому делу, но комиссия так и не приступила к работе. В 1682 г. король Ян III Собеский попросил папский престол причислить Кадлубка к лику блаженных. С аналогичным предложением обратился цистерианский монастырь в 1699 г. Винцентий Кадлубек был причислен к лику блаженных папой Климентом ХIII 18 февраля 1764 г.

Винцентий Кадлубек наиболее известен как автор польской хроники под названием «Хроника и происхождение королей и правителей Польских» (Chronica seu originale regum et principum Poloniae). В период с 1450 по 2010 гг. его хроника выдержала 34 издания, а в Польше в период с 1862 г. по 1964 г. эта книга издавалась 11 раз. Хроника состоит из четырех книг. Первые три из них написаны в форме диалога между гнезненским епископом Иоанном (Яном) и краковским епископом Матвеем и охватывают историю Польши с древних времен до 1173 г. Однако сюжеты, составившие эти три части, или фантастичны и легендарны, или часто не находят исторического подтверждения и свидетельствуют скорее о желании удревнить польскую историю. Темы из истории Польши чередовались с историей Александра Македонского, Юлия Цезаря и братьев Гракхов.

Четвертая книга, перевод которой тут представлен, охватывает период с 1173 г., то есть со дня смерти князя Болеслава IV Кудрявого. Описываемые события происходили уже при жизни Винцентия, и он сам был очевидцем многих из них. Оригинала рукописи не сохранилось, текст дошел в разных рукописях, между которыми есть небольшие разночтения, но в целом их содержание совпадает.

В качестве оригинала, с которого делался перевод, взято издание: Magistri Vincentii Chronica Polonorum / Edidit, praefatione notisque instruixit Marianus Plezia // MPH. NS. T. 11. Kraków, 1994. При подготовке комментариев использовалось также издание: Mistrza Wincentego Kronika Polska / Tłumaczyli K. Abgarowicz i B. Kürbis, wstęp i komentarze napisała B. Kürbis. W-wa, 1974.

Особенности языка и стиля

Книга написана красочным языком со многими метафорами и цитированием античных авторов, на которых Кадлубек, правда, не дает ссылок, и украшена притчами и даже собственными стихами Кадлубка.

Тем не менее при ее переводе встречаются определенные трудности, типичные для переводов средневековых текстов. После того как в Средние века латынь перестала быть разговорным языком, в жизни стали появляться новые [134] предметы, должности и явления, которых не было в античном Риме, и посему для обозначения их в античной латыни не было терминов. Последние средневековым авторам приходилось придумывать. Однако из-за плохих дорог, войн и других причин общение между разными авторами было затруднено, так что придуманные ими новолатинские слова не всегда согласуются друг с другом. Разные авторы сплошь и рядом обозначают одно и то же разными словами. В частности, для обозначения сана епископа Кадлубек использует четыре термина (antistes, biskup, praesul, pontificus). В церковных же документах при его посвящении в сан епископа сам он назван иначе: episcopus. Что это? Некоторая небрежность стиля, когда одна и та же должность называется разными словами? Или же функции или права епископов несколько менялись на протяжении повествования, так что разные термины отображают изменения их полномочий? Видимо, это должно быть предметом отдельного исследования. Изредка в тексте попадаются слова, которые не встречаются в дошедших до нас античных и средневековых текстах и словарях. Необходимы специальные усилия для их толкования. К счастью, таких слов немного и они не используются при описании реальных событий.

Как явствует из повествования, система правления в Кракове отличалась и от системы правления в античном Риме, и от системы правления в русских княжествах, а это означает, что ни в античной латыни, ни в русском языке нет специальных терминов для обозначения должностей в Кракове и эти термины Кадлубку приходилось придумывать. Краков он упорно называет «республикой» (res publica), и там у управления, безусловно, были некоторые республиканские черты. Во всяком случае городской совет играл большую роль и участвовал в избрании и низложении правителя. Но эта форма республиканского правления отличалась от новгородской, где верховным органом управления было вече, поэтому использование в русском языке новгородских терминов для обозначения должностей не будет адекватным подходом. Да и в Киевской Руси правление было иначе организовано. Слово «князь» в русском языке может иметь три разных значения: это или единоличный правитель, или руководитель «бродячей дружины», служащий по найму, или же член княжеского рода. В Кракове главу исполнительной власти Кадлубек называет двумя разными словами praeses и princeps. Первое из них в античной латыни означает «защитник, хранитель, наместник, проконсул», а второе – «первое лицо, глава, руководитель, вожак, принцепс». В Риме «принцепсом» впервые стал называться Октавиан Август, а «первым» он был в том смысле, что имел право первым выступать на заседаниях сената. Однако полномочия Октавиана Августа были ограничены: он мог предлагать мероприятия, но их финансирование утверждал не он сам, а сенат. Имел ли в Кракове princeps те же самые права, что и Октавиан Август? Из приведенного текста этого узнать нельзя.

По всей видимости, главным органом управления в Кракове был городской совет. Входили ли в него только дворяне или еще были купцы, непонятно, но, [135] похоже, там имели представительство богатые люди. Этот совет, видимо, мог назначать правителей с указанием их полномочий, которые не были постоянными и могли в разные периоды отличаться. В частности, вначале Мешко Старый правит как princeps. Но для обозначения Мешко Старого это слово встречается только в одном месте. А до прихода Казимира Справедливого к власти автор под словом preses (в правильном античном написании: praeses) подразумевает именно Мешко Старого. И как это понимать? Была ли такая должность в Кракове – или же Кадлубек использует это слово риторически в качестве некого аналога слова «узурпатор», не считая Мешко законным правителем? В русском тексте это слово переведено как «правитель провинции», но этот перевод условен.

В результате бунта в Кракове городской совет устраивает выборы и избирают Казимира на должность princeps («принцепса»), причем далее он называется «принцепсом совета», т. е. «председателем городского совета». После этого мирного перехода власти Мешко покидает Краков и подает в суд , на что вердикт был таков: Краков является республикой, поэтому народ имеет право сам избирать своего князя-принцепса, но на практике никакого значения не имеет, кого он выберет, ибо фактически князь-принцепс никакой власти не имеет. Кто именно имел право выбирать «принцепса», т. е. что подразумевается тут под словом «народ», непонятно. Дальше Казимир выполняет функции князя-принцепса и отбывает на войну, а Мешко захватывает правление, опять будучи назван praesus, а не princeps. И когда армии стояли друг напротив друга, их возглавляли лица с разным статусом, видимо, официально занимавшие разные должности - или же снова звучит язвительное «узурпатор власти»? Конфликт разрешился мирно криками о пожаре, оснований говорить о государственном перевороте не было, Мешко не претендовал на должность Казимира (если не понимать praesus как «узурпатор»), но князем его автор не называет. После смерти Казимира регентом назначили его вдову. Она не называется словом princeps, т. е. она, видимо, выполняла свои функции независимо от городского совета. Потом в качестве регента ее сменил Мешко, но снова он не называется princeps, т. е. князем, и только в последние месяцы своей жизни он получил власть над княжеством под названием «принципат». Но опять-таки и тут Кадлубек не называет его словом princeps. Если переводить это слово как «князь», то на этот раз Мешко правил в Кракове, не будучи князем.

Что непонятно, так это почему в дальнейшем Кадлубек называет Казимира «монархом». Похоже, что временно изменилось соотношение сил и Казимир временно обрел полномочия большие, чем председатель городского совета? Или это некоторая стилистическая небрежность письма? А потом Казимир снова называется «принцепсом».

И совсем непонятно, кого Кадлубек называет словом princeps, да еще во множественном числе, на последнем пиру Казимира. Кого он туда пригласил? Князей? Княжат? Вельмож? Или просто влиятельных лиц? [136]

Николая принято считать палатином Казимира. В тексте он называется латинским словом comes, т. е. «товарищ». Однако в самом конце появляется палатин Лешека Говорек, которого Кадлубек называет словом palatine. Из текста видно, что Николай был важней Говорека, без его согласия нельзя было назначить нового князя (princeps). По сути, он был не просто палатином, т. е. не дворецким, а «вице-князем». Таким образом, comes – это «товарищ князя» или «заместитель князя», а не палатин. Несовершеннолетний Лешек Белый называется словами dux и rex. Видимо, dux означает в данном случае князя как члена княжеского рода. Слово rex может переводиться как «царь» или «король». Но чтобы стать королем, нужно пройти обряд католического коронования. Таковой у Винцентия не упоминается. Мог ли он иметь место?

Говоря о стиле письма Кадлубка, приходится указать и на такую проблему, как обилие в оригинале фраз без подлежащего. Во времена Кадлубка, видимо, всем было очевидно, о ком идет речь. В наше время это не всегда столь очевидно. Хотя и в русской литературе встречаются фразы без подлежащего, но нагромождение таких фраз делает текст трудночитаемым, поэтому переводчица в этой ситуации вставляла подлежащие в силу своего понимания. Вероятность непонимания мала, но полностью исключить ошибку нельзя, особенно в ситуации, когда в одном отрывке фразы без подлежащих относятся к разным лицам.

Определенные трудности при переводе с латыни возникают по причине допустимости свободного порядка слов в латинских текстах, так что во фразе определения могут далеко отстоять от определяемых слов. В русском языке строгий порядок слов тоже не принят, хотя интонации и оттенки от порядка слов зависят. От привычного нам порядка слов Кадлубек сплошь и рядом отходит, так что для понимания фраз приходится искать слова, согласующиеся по падежным окончаниям или окончаниям глаголов. В подавляющем большинстве случаев такие связи между словами устанавливаются без труда, так что вероятность неверного понимания фраз мала.

Несмотря на все эти нюансы и вопросы, читателя ждет увлекательное чтение.

Дополнительные материалы:

1. https://www.katedra-wawelska.pl/en/historia-katedry/katedra-swietych/blogoslawiony-wincenty-kadlubek/

2. https://anastpaul.com/2021/03/08/saint-of-the-day-8-march-blessed-vincent-kadlubek-o-cist-c-1160-1223-bishop/

3. http://biblioteka.kijowski.pl/sredniowiecze/kad%E5%82ubek%20wincenty%20-%20kronika%20polska.pdf