ГЕРМАН КОРНЕР

НОВАЯ ХРОНИКА

CHRONICA NOVELLA

Описывая Вилькомирскую битву 1435 года и характеризуя последствия этой битвы, её польский современник в послании французскому духовному лицу передал мнение других современников, которые сравнивали её с Грюнвальдской битвой 1410 года. Оба сражения были масштабными столкновениями, подорвавшими могущество двух ветвей Тевтонского ордена - прусской и ливонской. Но если Грюнвальдская битва попала на страницы многочисленных европейских хроник, то о Вилькомирской битве и о событиях, ей предшествовавших, за пределами Великого княжества Литовского (ВКЛ), Польши и русских земель писали мало. Редким исключением является труд любекского хрониста Германа Корнера. Хотя его хроника содержит довольно подробные известия о Вилькомирской битве, эти известия почти не рассматривались в историографии. Между тем известие хроники Корнера может поведать не столько о самой битве, сколько о том, чтo знали о Великом княжестве Литовском его соседи и какой отзвук у них нашло такое событие, как династическая война в этом государстве.

Герман Корнер родился в Любеке вскоре после 1365 года. В 1386 году он успел поучаствовать в одном из военных предприятий родного города, но к концу века вступил в доминиканский орден и занялся преподаванием. Источники свидетельствуют о его пребывании не только в Любеке, но и в Гальберштадте и Магдебурге. Долгая отлучка Корнера из родного города была связана с преподаванием в Эрфуртском университете, которым он занимался (с небольшими перерывами) в 1431-1435 годах. После этого Корнер, теперь уже доктор теологии, жил в Любеке вплоть до самой смерти, наступившей вероятно, в начале марта 1438 года.

Уже в Магдебурге Корнер начал работу над всемирной хроникой. К 1416 году был составлен черновик, в 1420 году - первая редакция (Гданьская рукопись), в 1423 году - вторая редакция (Линчёпингская рукопись). Третья редакция, завершённая в 1430 году (“de tertio opere”), не сохранилась. Примерно 1435 годом можно датировать очередную редакцию (Люнебургская рукопись и несколько списков). В последующие годы, вплоть до 1438 года, Корнер занимался её нижненемецким переложением, дополняя и вместе с тем видоизменяя латинский текст для читателей менее образованных (Ганноверская и Венская рукописи). Продвигаясь от одной редакции к другой Корнер активно работал над текстом, дополняя известия даже о делах давно минувших дней - на основе как собственных воспоминаний, так и новых источников. Разные редакции хроники Германа Корнера издавались начиная с XVIII века, но наиболее полное и систематическое издание было подготовлено Якобом Швальмом и вышло в 1895 году. Исследователям хроники Корнера нередко приходится обращаться к рукописям. Нас будут интересовать известия о Великом княжестве Литовском и русских землях, содержащиеся в четвёртой латинской редакции хроники, а также в нижненемецкой версии. Они были созданы в 1435-1438 годах, стало быть, представляют собой современный источник со всеми его плюсами и минусами.

Прежде чем переходить к рассмотрению этих известий, необходимо сказать несколько слов о месте хроники Германа Корнера в любекской хронистике. Древнейший её памятник - записи Альберта фон Бардовика - восходит к концу XIII века. Наиболее ранняя известная попытка написать систематическую историю Любека с начала XII века была предпринята Иоганном Роде в середине XIV века и была прервана знаменитой эпидемией чумы. Следующую такую попытку предпринял францисканец Детмар в конце столетия. Его хроника была дополнена несколькими продолжениями. Он-то и стал ближайшим предшественником Корнера. Не вполне ясно, была ли его хроника непосредственным источником Корнера или же два хрониста черпали сведения из одного источника независимо друг от друга; как бы то ни было, общность сюжетов и сведений прослеживается до конца XIV века. Главным образом это сообщения о войнах Литвы с Орденом и другими соседями, о событиях династической жизни самой Литвы, о взаимоотношениях Новгорода с его соседями и о торговле с Ганзой. К этому источнику Корнер обращался неоднократно, что отразилось в редакциях его труда: так, в одном из рассказов о событиях конца XIV века к Ягайле добавляется Скиргайло, тогда как в хронике Детмара упоминаются оба Ольгердовича. Если литовские и русские известия за 1377-1399 годы достаточно многочисленны и подчас даже подробны, то за последующие годы вплоть до 1430-го их немного, они довольно лапидарны и основаны главным образом на устных источниках - при том, что Корнер охотно включал в свою редакцию сведения о жизни далёких земель. Набор и содержание таких известий за первые три десятилетия XV века позволяет выделить два их источника. Первым служили ганзейские купцы, торговавшие в Новгороде. Несмотря на рост роли ливонских городов в торговле Ганзы с Новгородом, и в первой трети XV века Любек сохранял в этой сфере влиятельные позиции. Для оценки кругозора Корнера важно его известие 1420 года о многих войнах в немецких землях, Западной и Южной Европе, Скандинавии и даже Турции, среди которых - столкновение Новгорода со Швецией. Под 1419 годом в одном ряду с пожарами городов в Италии, Брабанте, Швеции и Норвегии отмечен пожар в Новгороде. Под 1425 годом подробно рассказывается об эпидемии в Новгороде, унесшей жизни якобы 80 тысяч человек и известной по новгородским летописям. Вторым источником оригинальных известий Германа Корнера, несомненно, были Пруссия и Ливония. В данном случае не столь важно, был ли это Тевтонский орден или города, с которыми Любек поддерживал торговые контакты. Любекский хронист сообщает о крупных военных кампаниях - войнах Ягайло и Витовта с Тевтонским орденом в 1409-1411 и 1422 годах, а под 1427 годом отмечен поход Витовта на Псков, в котором якобы участвовали войска дерптского епископа. На самом деле поход состоялся в 1426 году, а епископ, несмотря на долгое обсуждение планов, не прислал Витовту своих войск, а вместо этого накануне запланированного похода вёл переговоры с псковичами. Как справедливо отметил Гильдебранд, известие Корнера говорит о том, до какой степени представление об участии дерптского епископа в походе Витовта на Псков укоренилось в сознании западных соседей. В целом же это известие указывает на то, что вести из Восточной Европы доходили до Корнера с запозданием и могли содержать неточности. В 1430-1435 годах известия хроники Корнера о Великом княжестве Литовском вновь становятся пространными. Очевидно, любекский хронист располагал достаточно подробными (и, как мы увидим, относительно точными) сведениями о хитросплетениях литовской политики и пытался объяснить эти хитросплетения читателю, которому они явно были недостаточно известны. Герман Корнер сообщает о подготовке несостоявшейся коронации Витовта, его смерти, конфликте нового великого князя Свидригайла с польским королём Ягайло, свержении Свидригайла с престола и возведении на него Сигизмунда и, наконец, о Вилькомирской битве 1435 года.

При сравнении версий хроники, написанных на разных языках, видно, как Корнер видоизменял текст, хотя и неясно, располагал ли автор какими-либо конкретными данными или при отсутствии дополнительных сведений описывал события так, как ему казалось естественным и само собой разумеющимся. Как бы то ни было, латинская версия, как правило, точнее средненижненемецкой.

Чтение пассажей, посвящённых истории несостоявшейся коронации Витовта и событий после его смерти, убеждает в том, что Корнер относительно хорошо знал происходящее в Великом княжестве Литовском - во всяком случае лучше, чем современные ему хронисты немецких городов или Эберхард Виндеке, написавший “Историю императора Сигизмунда”. О событиях в ВКЛ он узнавал из Ливонии - несомненно, благодаря торговым связям Любека, которым он был обязан и новгородскими известиями своей хроники. Возможно, сыграли свою роль и связи с Базельским собором. При этом о событиях 1430-1432 гг. Корнер узнал до 1435 года, а подробные сведения о Вилькомирской битве и её последствиях получил, по-видимому, не ранее 1436 года.

Рассказ Германа Корнера о Вилькомирской битве имеется лишь в средненижненемецком варианте его хроники. Каким же был источник его сведений? В центре внимания его рассказа - Ливония, и логично заключить, что свои сведения Корнер получил именно оттуда. Очевидно, Корнер узнал о сражении в родном Любеке, куда информация пришла либо напрямую из Риги, либо через посредство жителей Северной Германии, отправившихся в Ливонию в поисках “рыцарских занятий”, или их родственников ¹.

1430

Около праздника блаженной Елизаветы (19 ноября) римский король Сигизмунд отправил некоего архиепископа Венгерского королевства в посольство к литовскому князю Александру, иначе именуемому Витовтом, вместе с Магдебургским архиепископом Гюнтером, возложив на них задачу его властью помазать и короновать названного князя литовским королём ². Ранее указанный князь Александр обещал вышеназванному римскому королю, что пошлёт против врагов Христовых еретиков сто тысяч копий на собственные средства и продержит их целый год в Чешском королевстве, если тот пожелает сделать его королём. Но прежде чем названные архиепископы прибыли к вышеназванному князю, дабы возвести его в королевское достоинство, этот князь умер. Поэтому намерение названных послов сделалось тщетным, и они вернулись к себе. Престол же названного покойного Александра захватил брат короля Польши Болеслава Свидригайло из ненависти к которому король Болеслав ³ отправил против него войско, желая лишить его этого княжества. Но князь Свидригайло, собрав многочисленное войско против своего брата короля, выступил ему навстречу и, выдержав весьма тяжкое сражение с ним, захватил его в поле, взял к себе в плен и заковал в оковы, как поступал в таких случаях, продержал его в плену семь лет и после этого лишил королевства.

1431

Литовский князь Александр, иначе называемый Витовт, муж великой силы и государь многих земель, окончил жизненный путь, не оставив потомка-наследника. Будучи при смерти, он приказал созвать к себе вельмож своего княжества, каких только было можно, и в их присутствии под присягой торжественно заявил, что нет более законного наследника его владений, чем Свидригайло, брат короля Польши Болеслава ⁴. Кроме того, в их присутствии признал, что насильственно и несправедливо на многие годы лишил его названного княжества и от этого сильно страдал. Названный Витовт этому же Свидригайлу выделил некую скудную землю в своём княжестве, с которой тот в то время кормился ⁵, а потом силой удерживал за собой вышеназванное княжество до конца своей жизни. Польский же король Болеслав вышеназванного Свидригайла, своего брата, взял в плен и насильственно удерживал его более семи лет. Он же, освобождённый при помощи господ из Тевтонского дома Прусской земли, заключил с ними вечный союз ⁶. Получив многократно упомянутое Литовское княжество, он с великой храбростью изгнал и заставил вернуться к себе своего брата, вышеназванного короля Польши, который вторгся в его землю с большим войском и хотел лишить его власти, и при этом убил около пяти тысяч его воинов ⁷.

1432

Свидригайло, литовский князь, после смерти Витовта сразился в различных битвах с польским королём Болеславом. Этот король до семи лет продержал в плену названного Свидригайла, своего брата, и причинил ему серьёзные тягости. Но тот, освобождённый при помощи друзей, из давней ненависти уже решил напасть на него. Король же Болеслав, избрав Сигизмунда, сына Витовта, которого отец считал неспособным к правлению. Предпочтя его Свидригайлу в качестве наследника, [король] усыновил, настроил и возбудил его против его дяди ⁸, снабдив сильным войском для изгнания того из родной страны. Он же, набравшись дерзости из подстрекательства короля и веря в силу своего войска, склонил владельцев замков к дружбе и принял от них присягу на верность. Узнав об этом, Свидригайло бежал к братьям Тевтонского дома из Прусской земли и связал себя с ними цепью вечного союза. Обрадовавшись дружбе такового князя, братья предоставили ему множество воинов. Приняв их с благодарностью, князь присоединил к этому войску русь, литовцев и бесчисленных язычников, живших по соседству с его княжеством, и расположился лагерем против своего противника Сигизмунда. Когда же оба войска ожесточённо сразились, то в них многие погибли. Но Свидригайло, одержав победу, обратил своего врага в бегство. Польский король Болеслав, услышав, что пруссаки - союзники литовского князя, расторг и отменил заключённое с ними перемирие и выступил на войну с ними.

1435

В том же самом году ливонский магистр, которого звали Керскорф, отправился в поход в Литовскую землю против князя Сигизмунда, захватившего землю и изгнавшего силой князя Свидригайла, который был законным наследником земли. Этому магистру помогал тот же князь Свидригайло со своими людьми, и прусский магистр также прислал ему на помощь большое войско. Также туда прибыло из Саксонии и Вестфалии много добрых людей, и из Гельдерна, чтобы предаться рыцарским занятиям, и они привели с собой примерно 40 молодых господ, которые приняли орденское облачение. Также и города этой земли, а именно Рига и Дерпт, хотя и не были его подданными, прислали ему на помощь много войск в знак дружбы и для блага этой земли. В войске этого магистра, как говорили, было около 12 тысяч воинов, и с ними он отправился к месту, где ему навстречу собирался выйти князь Свидригайло. Когда он прибыл на это место и нашёл там князя, то магистр сказал ему: “С этого места я не поскачу с вами сражаться с вашими врагами, пока вы не освободите город Ригу, который противится мне и доставляет неприятности”. Когда же князь сделал это, то магистр отправил назад комтура Феллина ⁹ с 30 конниками, чтобы он усилил гарнизоны орденских замков, пока он находится за пределами земли. И магистр отправился с князем во вражескую землю, принялся грабить и жечь, и приказал разрушить мосты, по которым он шёл со своим войском, чтобы никто не мог от него бежать ¹⁰. Когда князь Сигизмунд узнал, что его враги находятся в его земле, он направился им навстречу со своим войском, в котором были собраны поляки, жомойты и литовцы, и оба многочисленных войска вскоре сошлись в сражении. Обе стороны мужественно сражались весь день до самого вечера, и множество гордых героев пало в этот день с обеих сторон. Но в конце небеса ниспослали благословение Сигизмунду, и он перебил всех, кто был на поле, Свидригайло же бежал и еле спасся оттуда с небольшим отрядом. Также там погиб вместе с ливонским магистром и орденскими рыцарями князь Георгий Новгородский ¹¹ со многими русинами, который был на стороне князя Свидригайла. Из войска князя Сигизмунда погибли князь Мазовии ¹² и высшие добрые люди поляков и литовцев вместе с некоторыми пруссаками ¹³. Достоверно говорили, что князь Сигизмунд захватил в этот день у своих врагов около 20 тысяч коней, а также имущество и броню многих мужей. Когда эти печальные новости узнали господа в Ливонии, то они в должность своего магистра возвели ландмаршала, оставшегося, чтобы охранять землю, носившего прозвание Шунгель ¹⁴. Это самое поражение было тяжёлым для города Риги и других городов, которые вполне могли испытать неприятности, от которых их уберёг Господь.

Комментария

1. Статья, написанная Сергеем Полеховым, здесь публикуется с большими сокращениями. Опущенные материалы статьи использованы для примечаний к тексту Корнера.

2. Если послы указаны правильно, то явно неверна дата: к 19 ноября Витовт уже умер, а послы с коронами для Витовта и его супруги Ульяны направлялись в Литву в августе-сентябре 1430 года. Они повернули назад потому, что узнали о незавидной судьбе второго посольства, которое везло грамоты Сигизмунда о возведении Литвы в ранг королевства. Эти послы были избиты и ограблены польскими рыцарями, перекрывшими им дорогу.

3. В родственных связях Гедиминовичей любекский хронист разобрался не вполне. Он неверно, но вместе с тем последовательно именует польского короля Ягайла Болеславом вместо Владислава, а Сигизмунда Кейстутовича считает сыном, а не братом Витовта; сам же Витовт, согласно его представлениям, был братом, а не двоюродным братом Ягайла.

4. Возможно, на каком-то этапе представители Свидригайла стали утверждать, будто Витовт назначил его своим преемником. Это известие более нигде не встречается, Польская сторона постоянно подчёркивала, что Витовт передал престол Ягайлу. Сообщая о последовавшем конфликте нового великого князя с польским королём, Корнер имеет в виду его задержание в Литве в конце 1430 года и Луцкую войну 1431 года.

5. После примирения с Ягайлом и Витовтом Свидригайло получил Новгород-Северское и Черниговское княжества, которые никак нельзя назвать “скудной землёй”.

6. Судя по рассказам Корнера, о заточении Свидригайла в Кременецком замке в 1409-1418 годах и о задержании им польского короля в Литве в конце 1430 года он слышал, но путал оба случая, так что они описаны в близких выражениях и может сложиться впечатление, будто речь идёт об одном и том же. Неточно указан и срок заточения Свидригайла в Кременце: он просидел там не семь, а восемь с половиной лет. В 1418 году Свидригайло был освобождён из Кременца князьями Александром Носом и Дашком (Даниилом) Острожским, а вскоре, не сумев закрепиться в ВКЛ, он попытался завязать контакты с руководством Тевтонского ордена.

7. Корнер утверждает, что Свидригайло выиграл войну с Ягайлом, но в действительности итоги Луцкой войны были не столь впечатляющими для руководства ВКЛ: хотя оно и отстояло Луцкую землю от притязаний польских правящих кругов, оно вынуждено было пойти на уступку им, выражавшуюся в отказе от восстановления Бакотского замка на Подолье. Битву под Луцком литовская сторона проиграла, в польский плен попали несколько влиятельных вельмож; не вернулось в состав ВКЛ и Западное Подолье, отошедшее к Польше сразу после смерти Витовта. Ещё более безосновательно Корнер приписал Свидригайлу победу в Ошмянской битве 8 декабря 1432 года. На самом деле Ошмянская битва окончилась победой Сигизмунда и разгромом Свидригайла.

8. Смотри примечание 3.

9. О роли комтура Феллина (бывшего ливонского ландмаршала) Вернера фон Нессельроде в усилении гарнизонов ливонских замков накануне рокового похода в Литву ливонские источники ничего не сообщают. При этом Корнер ничего не пишет о его гибели в Вилькомирской битве, а этот факт счёл нужным отметить даже смоленский летописец.

10. Корнер пишет, что ливонский магистр, отправился в очередную “рейзу” в Литву, а Свидригайло пришел ему на помощь. В действительности всё было наоборот: целью похода было возвращение Свидригайлу виленского престола и Литовской земли, а ливонцы были его союзниками. Знает автор и о “гостях”, явившихся из Саксонии, Вестфалии и Гельдерна для рыцарских занятий. Это уникальное известие раскрывает смысл записей псковских и новгородских летописей о “заморцах”, прибывших в Ливонию. При этом сама Вилькомирская битва, состоявшая 1 сентября 1435 года, описана скорее так, как она должна была происходить в соответствии с представлениями любекского хрониста. Яркая картина разгрома войск Свидригайла и его союзников на переправе через речку Жирновку ускользнула от его внимания. Рассказ Корнера не лишён и самых настоящих ошибок.

11. Корнер сообщает, что новгородский князь Юрий Лугвеньевич погиб в бою, тогда как в действительности после битвы он вместе со Свидригайлом явился в Полоцк.

12. Ни об участии, ни тем более о гибели кого-либо из мазовецких князей в Вилькомирской битве ничего не известно.

13. Великий магистр Ордена Пауль фон Русдорф обещал прислать в Ливонию 200 “матросов” (Schiffskinder), о чём его усиленно просил ливонский магистр Франке Керскорф, но предназначались они не для участия в литовском походе, а для усиления гарнизонов ливонских замков. Неясно, выполнил ли Русдорф своё обещание; сам он впоследствии отвечал на этот вопрос утвердительно,

14. На время отсутствия ряда ливонских сановников с основными военными силами Рига была поручена фогту Везенберга, а магистра Керскорфа замещал ливонский ландмаршал Генрих фон Бокенфорде по прозванию Шунгель, который после его гибели занял его должность. Он был избран кандидатом на пост магистра в конце сентября 1435 года и утверждён великим магистром не позже середины мая следующего 1436 года.

© сетевая версия - Тhietmar. 2025
© перевод с лат., комментарии - Игнатьев А. 2025
© дизайн - Войтехович А. 2001

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info