-

ОЛАФ ДАЛИН

ИСТОРИЯ ШВЕДСКОГО ГОСУДАРСТВА

SVEA RIKE HISTORIA

До Отечественной войны 1812 года в России на русском языке было опубликовано, пожалуй, только одно историческое сочинение подобного объёма и качества — и это была «История Шведского государства» Олафа Далина. «Историю государства Российского» Карамзина опубликовали только в 1818 году, а последний (двенадцатый) том вышел в свет в 1828 году. Восемь огромных томов Далина были изданы всего года за три (1805-1807), причём объём каждого тома превосходил объём тогдашнего тома Карамзина. Оба этих труда были не просто официальными историями своих государств — оба они создавались и финансировались по прямому заказу царствующих особ. При этом оба российских издания курировал лично Александр I. Сходство между этими грандиозными творениями этим не ограничивалось. Хронологический охват обоих произведений практически точно совпадал: с древнейших времён до 1612 года. Оба автора считались выдающимися писателями своего народа и своего времени ещё до того, как им поручили эту работу. Но для них обоих это был не просто «госзаказ» — оба писателя вложили в эти книги всю свою душу.

Шведский поэт Олаф Далин прожил не столь уж долгую жизнь — 54 года. Он родился 29 августа 1708 года — за год до Полтавской битвы. В 1732 году, взяв за образец английский еженедельник, он организовал издание еженедельной газеты «Шведский Аргус», статьи в которую писал в основном сам. Двадцатипятилетний молодой человек стал популярной в Швеции фигурой, а несомненный литературный талант Олафа обеспечил ему блестящую карьеру. Его назначили учителем к кронпринцу Густаву, потом придворным историографом (как и Карамзина), а потом Далин дослужился до гофканцлера, имевшего немалое влияние при дворе. Одновременно уже в сороковые годы он стал шведским национальным поэтом, сначала подражавшим французским классикам, а потом на шведском языке сочинявшим весёлые песни, быстро становившиеся популярными в народе. Главную историческую заслугу Далина ныне видят в развитии шведского литературного языка и его просветительской деятельности, к которой относилось и создание монументальной шведской истории. Этот громадный труд, написанный на немецком языке, не был закончен так, как он был задуман. 12 августа 1763 года Олаф Далин скончался.

Менее чем через полвека труд Далина был не только полностью переведён на русский язык, но и издан в России в полном объёме и с надлежащим справочным аппаратом. О его переводчике, авторе «русского Далина» следует рассказать особо.

Роман Максимович Цебриков родился всего через полтора месяца после смерти Далина — 1 октября 1763 года. Родился он в Харькове, а в 1778 году приехал в Петербург для окончания образования. В 1784 году Цебриков побывал в Лейпциге и Нюрнберге, где добывал средства к существованию преподаванием русского языка. При этом молодой учитель сам старательно изучал немецкий язык и овладел им в совершенстве. Вернувшись из-за границы, он в 1785 году был определен переводчиком в Коллегию Иностранных Дел, а в 1788 году назначен состоять при походной канцелярии князя Потемкина. Весь 1788 год и начало 1789 года он пробыл под Очаковом, ведя дневник, в который заносил все, что видел, слышал, испытывал и переживал. В 1895 году этот дневник, содержащий много интереснейших подробностей очаковской осады, был напечатан в «Русской старине». Служба Цебрикова в канцелярии Потемкина состояла в переводе на иностранные языки известий о наших победах для сообщения их русским министрам, находившимся при иностранных дворах. Уже в начале XIX столетия Цебриков имел репутацию опытного литератора, поэтому именно ему поручили такое ответственное дело, как перевод книги Далина. С этим поручением он справился блестяще.

В 1809 году он был статским советником, а в 1814 году имел уже чин действительного статского советника и состоял в секретной экспедиции Министерства Внутренних Дел, а потом и в Коллегии Иностранных Дел. В 1809 году он был избран в члены Российской Академии, получив пятью голосами более, чем забаллотированный на том же заседании Иван Андреевич Крылов. Цебриков умер 3 февраля 1817 года в Петербурге и погребен на Смоленском кладбище.

Поразительно, но вплоть до настоящего времени, то есть в течение более чем двух столетий, русский перевод хроники Далина так и не переиздан, хотя он настолько хорош, что новый вряд ли и потребуется. Вполне достаточно отредактировать старый, да и то лишь за счёт совсем уж устаревших слов и оборотов речи. Так в чём же дело? Весьма негативную роль в этом вопросе сыграла энциклопедия Брокгауза, в которой прямо сказано, что исторический труд Далина «теперь уже не имеет никакого значения». Более нелепого утверждения трудновато найти во всей этой энциклопедии — в других отношениях весьма достойной. Автор статьи упрекает Далина в «совершенном отсутствии критики». Но то же самое можно сказать и про сочинения Яна Длугоша или Василия Татищева, а кто же усомнится в том, что оба они были великими историками своего народа и своего времени? Из издания 1805-1807 годов уцелели буквально единичные экземпляры, так что эти книги — величайшая библиографическая редкость. К счастью, в последние годы их всё же выложили в интернет.

Публикуемые маленькие отрывки, конечно, не дают представления обо всём громадном сочинении. Но мы очень надеемся, что они возродят интерес русскоязычного читателя к этому выдающемуся произведению, даже самое беглое знакомство с которым не может не вызывать почтительного восхищения.

Части первой книга первая

Глава XV.

Ифвар Видфамне, Гаральд Гильдетанд, Рандвер, Сигурд Ринг и Эйстен-Бели

25. [598] Сигурд скончался, по всей вероятности, в 825 году, среди великих своих подвигов и в цветущих ещё летах. Северную монархию он оставил своему молодому принцу Рагнару, который, как и его отец, имел своим соправителем вышеупомянутого Эйстена-Бели, сына Гаральда (Гильдетанда).

Глава XVI.

Эйстен-Бели и Рагнар Лодброк

1. [599] Рагнар был таких же мыслей, как и его отец. Охотно оставив правление Шведским государством Эйстену-Бели, он между тем помышлял сделаться властелином над морем и совершать великие морские походы во все европейские земли. Зимнее время он по большей части проводил в Дании. Внешне он походил на свою мать Альфгильд, а её род почитался прекраснейшим на Севере. Едва ему минуло пятнадцать лет от рождения, [600] как в нём уже воспламенилось честолюбие от той единственной мысли, что он происходит из знаменитого в своей стране дома, желавшего сделаться очень сильным. Ранее упоминавшийся Геред, Зюдерманландский и Остерготландский ярл, оставил очень красивую дочь Тору ¹, в отношении которой отец сделал такое завещание, чтобы она стала супругой только того, кто умертвит змея или дракона, лежащего вокруг её девичьего жилища.

Части второй книга первая

Глава V. Канут Эриксон

[Разорение Сигтуны. 1188]

15. [185] Выше уже рассказывалось, каким образом шведское войско под началом герцога Гутхорма по повелению папы Александра III ходило в Карелию, Ингерманландию и Эстляндию для обращения язычников в христианскую веру и распространения царства Христова огнём и мечом. Это-то и через двадцать лет всегда лежало на сердце сего дикого народа, и по правилам древнего язычества полагалось за всё это мстить. Незадолго пред тем папа Александр III прислал шведскому и датскому королям увещевательную грамоту, чтобы они всеми силами защищали эстляндского епископа Юлия, который должен там быть преемником финляндского епископа Фолквина. В 1188 году примерно в летнее время пришли они неожиданно в Меларен с многочисленным флотом, состоявшим из эстляндских, ингерманландских, карельских, курляндских и российских судов. Первое укреплённое место, повстречавшееся им по пути, был Альмар-Стек или замок Святого Эрика ² [186] на расстоянии трёх миль ³ от Стокгольма, который тогда принадлежал архиепископу Упсальскому. В этом-то замке и находился тогда сам епископ Иоанн. Он был немилосердным образом умерщвлён, а замок разорён до основания. И хотя сии язычники отчасти удовлетворили этим своей злопамятности, им весьма легко было ободрить себя и к ещё большему предприятию, нежели чем довольствоваться сим малым успехом.

16. Сигтуна могла тогда ещё почитаться наивеличайшим в Швеции городом. Для защиты упомянутого города служили Форн-Сигтуна, тогдашний замок или королевский двор и многие вновь сделанные укрепления. Невзирая на всё это, сия варварская толпа направила туда свой путь и 14 июля с оружием в руках завладела городом по тайному ли согласию со своими соотечественниками, производившими в нём торговлю, или же по изумлению жителей от столь скоропостижного нападения, которое всегда бывает опаснее, нежели самый сильный неприятель. Весь город с церквями и укреплениями разорён тогда до основания, и с того времени никогда опять не мог прийти в цветущее состояние. [187]

Жители, спасшиеся от меча, рассеялись повсюду в государстве. Большая часть из них поселилась, кажется, в Берслагене или гористых местах, кои тогда весьма скоро стали приходить в хорошее состояние. Сигтуна разорена в том самом году, в котором Иерусалим завоёван Саладином. Язычники получили здесь весьма богатую добычу и между прочим из некоей церкви, чаятельно Святого Петра, почитавшейся в Сигтуне самою величайшею, унесли двое ворот или две серебряных решётки, которые и теперь ещё можно видеть в большой Новгородской церкви перед алтарём на крылосе, и [которые] называются Сигтунскими вратами. Король Канут и ярл Биргер Броза никак не думали о столь свирепом покушении, однако с великой скоропоспешностью собрали несколько войска, прогнавшего сих разбойников из Меларена и от шведских берегов.

Части третьей тома первого книга первая

Глава I. Густав Эриксон

1. [1] Швеция при жестокостях Христиерна столь глубоко была погружена в крови и гибельной пропасти, что и одно лишь ожидание лучших времен уже почиталось за дерзость. У всех были мысли печальны и покрыты таким мраком, какой нас объемлет, когда мы видим пред глазами неизбежную смерть. Но храбрый народ никогда долго не остается в столь ужасном состоянии, уже само его злополучие доставляет ему крепость и силы. [2] Отважнейшие из оставшихся в государстве дворян и прочие чины, собравшись в Вадстене 24 Августа 1521 года, избрали себе государственного правителя.

2. Густав Эриксон родился на Линдгольмской мызе в Упландии 12 Мая 1490 года. Отец его Эрик Хокансон Ваза Ридбохольмский был шведский сенатор или государственный советник, владевший Аландом как ленным поместьем и лишившийся жизни с прочими государственными чинами в 1520 году во время Стокгольмского кровопролития. Мать его была Цецилия, дочь Монса Экского, отвезенная на заточение в Каллундборг в Дании. Отцовский его род Ваза с половины тринадцатого века блистал при знатнейших государственных [3] должностях; и некоторое подобие в гербе почти заставляет верить, что он есть отрасль рода Фолькунгов.

Части третьей тома второго книга вторая

Глава XX. Карл Девятый

[Битва под Кирхгольмом. 1605]

11. [743] Ходкевич ⁴ приблизился к селению Кирхгольм, вблизи которого король ⁵ стоял лагерем на возвышенном и пространном месте. Сей пылкий король вдруг лишился всего терпения. Это было 17 сентября ⁶. Андерс Ленартсон просил его отложить сражение, пока изнуренные голодом, жаждой, ненастливым временем и усталостью войска несколько отдохнут и оправятся. Но король сказал ему в ответ: «Разве ты отчаиваешься и трусишь?», что причинило немалую досаду сему кичливому воину. Неприятелю со своими легкими войсками никак не можно было напасть на шведскую армию в её выгодном положении. Поэтому он употребил воинскую хитрость: притворился, будто бы в разных местах на него чинились нападения, и потом отступил с таким видом, как будто хотел обратиться в бегство. Сим способом он выманил с их места шведов, которые преследовали его с артиллерией и со всеми силами. Но тем самым они потеряли свои высоты, с которых можно было стрелять по неприятелю с великим успехом. Шведы лишились и выгоды от ветра, дувшего неприятелю в лицо, ибо тогда стояли уже на ровном поле. Ходкевич только этого и желал; он вдруг обратился назад в совершенном боевом порядке, поскольку им всё уже было упреждено наперед. Сам он и герцог Курляндский ⁷ предводительствовали серединой армии, Иоганн Сапега ⁸ [командовал] правым, а Томас Домбровский левым крылом. Некто Викентий Вогна с польским полком учинил начало к [744] поражению шведов, которые хотя и поставили против неприятельской конницы свои пики, чтобы она не так легко могла врубиться; но войско, отягощенное, изнуренное и отчасти необученное, пришло в замешательство и многочислием своим ничего не могло сделать против легких и хорошо обученных войск, в конце концов разорвавших его шеренги ⁹. Здесь не сражались, а только убивали. С королевской стороны пало на месте 8 000 человек кроме тех, кои лишились жизни во время бегства, или утонули в реке; напротив того, потеря у поляков была совсем маловажна ¹⁰. Между убитыми находились принц Люнебургский и Андерс Ленартсон вместе со многими из шведского дворянства. Сам король едва не попал в руки неприятеля живым или мертвым. Лошадь под ним была застрелена, поляки узнали его и окружили. В это время лифляндский дворянин Генрих Вреде со шпагою в руке пробился до него [745] сквозь толпу, с великим мужеством очистил пред собою место, бросился с лошади и просил короля, чтобы тот сел на оную и спасал жизнь свою бегством. Пользуясь столь благородною услугою, Карл ушёл благополучно, обещав сему достойному подданному, изрубленному потом в мелкие куски, иметь попечение о его семействе ¹¹. С великой опасностью и трудностью прибыл он с остальною своею армией на флот, а потом в Ревель, откуда в декабре месяце приехал на корабле в Швецию, и вскоре после сего несчастия известил об этом сенат. [746] Простой народ думал, что несчастие сие произошло от случившегося в том году солнечного затмения.

Комментарии

1. Её звали Тора Боргард-Гиорт от имени её отца Гереда по прозвищу Боргард-Гиорт. В одном из описаний битвы при Бравалле Боргард и Гиорд упомянуты как братья, но Далин считал, что это один человек, а имя Гиорд считал уменьшительным от Геред. В Саге о Рагнаре Лодброке сказано, что дочь Гереда получила такое имя потому, что своей красотой превосходила других женщин настолько же, насколько олень красивее других животных.

2. Архиепископский двор в Упсале назывался Двором Святого Эрика.

3. «Шведская» миля у Далина составляет около 8 км и соответствует «польской» миле у Стрыйковского.

4. Ян Кароль Ходкевич (1560-1621) — великий гетман литовский (1605-1621), один из самых выдающихся полководцев не только Литвы и Польши, но и всей Европы.

5. Карл IX (1550-1611) — сын Густава I Ваза, король Швеции (1604-1611). Он был коронован только в 1607 году.

6. По современному календарю битву под Кирхгольмом датируют 27 сентября 1605 года.

7. Фридрих Кеттлер (1569-1642) — сын Готхарда Кеттлера, герцог Курляндии и Земгалии в 1587-1595 и 1616-1642 годах. Во время описываемых событий герцогом Земгалии (1595-1616) был его младший брат Вильгельм (1574-1640).

8. Ян Пётр Сапега (1569-1611) — староста усвятский (1600), королевский ротмистр (1605). Был православным. Один из его сыновей (Андрей Станислав) стал каштеляном трокским (1641-1644) и виленским (1644-1646), а другой (Павел Ян) — воеводой виленским и великим гетманом литовским (1656-1665),

9. Битва под Кирхгольмом осталась в памяти поляков как самая успешная атака крылатых гусар за всю историю этого рода войск.

10. Шведская армия насчитывала свыше 11 000 воинов, польская — 4 000, но число конников с обеих сторон было одинаковым — 2 500. Потери поляков в сражении оцениваются в тысячу человек, о шведских потерях пишет сам Далин.

11. Томас Йерне пишет, что вдову и детей Генриха Вреде Карл IX наделил внушительными поместьями, а королева Кристина возвысила его потомков до статуса баронов.

Текст воспроизведен по изданию: Олофа Далина история Шведского государства. СПб, 1805-1807.

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info