СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

МАРТИН БЕЛЬСКИЙ

ПОЛЬСКАЯ ХРОНИКА

KRONIKA POLSKA

Мартин Бельский (1495-1575) первым начал писать хроники на польском языке. И на таком хорошем языке, что при чтении его книг может показаться, что держишь в руках сочинение историка XIX, а не XVI столетия. Язык многих историков, писавших намного позже Бельского, кажется более старомодным. В частности, Стрыйковский часто делает реверансы в сторону латыни, злоупотребляя длинными и неудобочитаемыми предложениями. У Бельского ничего подобного нет. Его язык прост и ясен. Убежденный сторонник славянского единства, Бельский всегда был читаемым и почитаемым автором в славяноязычных странах. Не только число изданий его книг, но и число его читателей вплоть до XIX века превышало число читателей Длугоша и Стрыйковского. Популярности его сочинений способствовало и то обстоятельство, что их автор не был духовным лицом. Он был шляхтичем и военным, лично участвовал в сражениях, в том числе и в знаменитой битве под Обертыном (1531), описание которой имеет ценность не только как сочинение историка, но и как записки очевидца. Помимо опытности в военном деле, читателю заметны и его познания в генеалогии и геральдике.

В 1540 году Мартин женился и получил в приданое деревеньку Белая Шляхетская. По названию этого поместья шляхтич Вольский герба Правдзиц стал писаться Мартином Бельским. В том же или в следующем году у супругов родился сын Иоахим.

В 1551 году вышла из печати "Хроника всего света" - первая польская всемирная хроника, автором которой был Бельский. На долю этой книги выпал оглушительный успех. В то время это была настоящая историческая и географическая энциклопедия, оказавшая большое влияние на всю восточноевропейскую историографию. Только при жизни автора вышло как минимум три ее издания, а вскоре она была переведена и на русский язык. Подчеркнем, что это было еще при Иване Грозном. Отрывки из этого произведения попали и в русские летописи, например, в "Русский хронограф".

Любопытно, что "Хроника всего света", которой Бельский более всего и обязан своей прижизненной славой, уже в XIX веке стала редкостью, а в наши дни ее вообще не найти. Начиная с XVII века роль главной книги Бельского все увереннее переходит к "Польской хронике".

Польская история в "Хронике всего света" изложена довольно подробно. В первом издании она доведена до 1548 года, а в последующих продлевалась. Интерес польского читателя именно к этим главам всемирной хроники побудил Бельского взяться за написание отдельной истории Польши, чему он и посвятил последние десять лет жизни.

Первые три книги "Польской хроники" (из шести) наш автор основывает на трудах своих предшественников, но уже начиная с четвертой книги его труд постепенно превращается в оригинальный и очень важный первоисточник. Но эту свою книгу Мартин так и не увидел напечатанной. Только через двадцать с лишним лет после его смерти (1575) она была издана Иоахимом (1597), который дополнил хронику отца и довел ее до 1597 года. До сих пор точно неизвестно, до какого места идет текст самого Мартина и откуда начинается текст Иоахима. Ясно, что события после 1575 года Мартин описывать никак не мог, однако некоторые авторы считают, что его оригинальный текст заканчивается намного раньше, под 1553 годом. Иоахим умер в 1599 году, причем существуют издания, где хроника доведена до этого года. Но на сей раз ученые довольно единодушны в том, что события 1597-1599 годов описаны не Иоахимом и, уж конечно, не Мартином, а кем-то третьим.

Наверное, стоит напомнить и о том, что отдельные гравюры из хроники Бельского (а она была иллюстрирована), стали почти хрестоматийными, в частности, "Битва при Грюнвальде", фигурирующая во множестве сочинений, посвященных этому сражению.

Битва под Оршей (8 сентября 1514 года)

Московит, узнав от разведчиков о малочисленности войска короля, приказал своим воеводам гнать их к москве плетьми, как скотину. Выполняя приказ своего господина, они расположили своё войско на реке Березине ¹ близ королевского лагеря, чем нагнали страху на королевских людей. Наши переправились через реку в сторону москвы и построились; но генерального сражения москва не хотела давать - тем более, что она уже дважды проиграла, пробуя счастья мелкими отрядами. В первый раз, 8 августа, было убито тринадцать сотен человек, во второй раз, в первый день сентября, они потеряли две тысячи человек. Один из важнейших воевод или гетманов, Киселич, месте с несколькими пленными был отослан к королю; в этом деле хорошо себя проявил рогатинский староста Ян Боратынский герба Корчак.

Затем предводители московских людей отошли с того места за Днепр и отвели войска, желая увлечь за собой королевское войско или напасть на него при переправе. Наши решили, что москва бежит, и поспешили за ней с пушками; но брода не было, кроме того места, где москва переправлялась и защищала его. Гетманы разговаривали друг с другом через реку: поляки требовали, чтобы московиты дали им переправиться. Они хотели перебраться через реку и дать им бой. И хотя московиты не давали определённого ответа, наши, желая это сделать, оставили на берегу несколько тысяч легко[вооружённых] людей, чтобы они могли противостоять москве, а в другом месте устроили мост из деревьев и корыт ² и переправили пушки и пехоту на другой берег Днепра. А когда мост разнесло бушующей водой, вся конница, не ломая строя, прыгнула в стремительную реку. И все они, кроме одного, унесённого водой, переправились через реку на восходе солнца и почти на глазах у москвы.

Литовскими гетманами были Константин, князь Острожский ³, и Ежи Радзивилл ⁴, польскими - Ян Сверчовский ⁵ герба Трубы, а придворными [командовал] Войцех Самполинский. Литва была на правом фланге, поляки - на левом; готовые к бою пехота и стрелки (strzelba) стояли на своих местах: спереди, сзади и сбоку. Москва широко растянула свой фронт, желая охватить наш, выставив против него самые сильные полки, за которыми стояли три армии. У них не было пушек, а сами они были очень обременены. Когда некоторые бойцы с обеих сторон уже стали схватываться, большое московское крыло ⁵ запальчиво двинулось на наших, чтобы охватить и поразить их. Слева на них бросились Самполинский и придворные войска (z dworskim pocztem) и вступили в бой, нанеся противнику ощутимое поражение. А затем и все остальные полки сошлись и столкнулись.

Раздались крики, выстрелы, лязг доспехов, [звуки] бубнов и труб, которых у самих московитов было пятьсот. Это было слышно далеко и напоминало раскаты грома. Поляки, как в море окунувшись в троекратно превосходившие их силы московитов, проделали в них большую дыру. Хотя за победу изо всех сил боролись обе стороны, люди польского короля мужеством и умением (zartkoscia) одолели великую силу москвы. Пушкари еще и хорошо ударили по ним из пушек, причинив им немалый вред, и их мелкие (poboczne) отряды стали разбегаться. Генерал вального гуфа ⁶, стоявшего на челе, видя, что свои бегут, как женщины, а наши тем сильнее поддерживают своих рукопашным боем и огнём, сам бросился вслед за бегущими и бежал в свою страну через горы, долы и леса, убегая, как после проигранного сражения.

Наши били, рубили и кололи бегущих. На несколько верст поля, болота и леса были полны трупов убитых [людей] и лошадей. Их было великое множество, особенно в четырех милях от места битвы близ Кропивны, мутной реки с топкими берегами. Там осталось так много людей и лошадей, что вода в ней закружилась, замедлила ход, и наши люди, томимые жаждой, черпали налобниками (przylbicami) и пили кровавую воду.

Эта битва произошла в день рождения Девы Марии под Оршей, в 24 верстах от Смоленска, Она началась через два часа после полудня и продолжалась до захода солнца.

Валашский воевода Петрило ⁸, забыв веру и подданство своих предков, которые всегда присягали польским королям и были послушны этой короне и верны своим обязательствам, со своими людьми вторгся в Покутье и выжег местечки и деревни королевских подданных Коломыю, Снятин, Тышменице и много других и все окрестности до самого Галича. Поэтому король ⁹ послал против него коронного гетмана Яна из Тарнова ¹⁰ из рода Лелива с войском. Первого дня месяца августа [в небе] появилась комета, и тогда же двенадцать сотен наших переправились через Днестр (Niestr) и вторглись в Покутье ¹¹. И с Валахами, которыми были заняты замки, двенадцатикратно в разных местах имели битвы и, поражая их, Покутье отобрали [и вернули] короне. После этого успеха гетман Ян Тарновский, прибыв в Покутье с войском, расположился лагерем у Обертына ¹². Валашский воевода, получив сведения о [прибывших] людях, выслал вперед шеститысячный [отряд], который Тарновский поразил недалеко от замка Гвоздец (Gwozdzka) ¹³ и, выбив из него валахов, занял замок поляками, а затем стал готовиться к возвращению домой. В это время пришло известие, что быстро приближается валашский воевода Петр с двадцатидвухтысячным войском и с пушками. Наших было только четыре тысячи конных и пехота, и из-за столь неравных с неприятелем сил многие из наших советовали бросить пушки и спешить в Галич. Но Тарновский, человек великого сердца, сказал: "Не дай того боже, чтобы я бежал со знаменами моего государя и тыл показал неприятелю, еще не видя его! Тут либо умереть, либо выиграть". После этого наши сердца укрепились. Гетман же, как следует устроив лагерь, велел окапываться, составить возы, на возах стрельцам, а на половине лагеря на плацу вооруженной коннице и казакам приказал стоять и быть наготове и, весело объезжая своих, обещал им полную победу. В то время приблизился валашский воевода Петр с большим войском и, разбив лагерь, зарядил пятьдесят пушек, не заботясь о том, как бы наши ему зубы не пересчитали. Поэтому его полки взяли польский лагерь в кольцо, а затем стали обстреливать и нападать на лагерь, по обычаю, дразня наших и выманивания их на гарцы ¹⁴. Наши драбы ¹⁵ тихонько подкрались и нескольких из них убили из ружей (z rusznicami). В это время лагерь стали штурмовать и началась громкая стрельба, длившаяся без малого около пяти часов без всякого ущерба для наших, хотя польские пушкари, старшим над которыми был Сташковский герба Богорыя, парили (parzyli) валахов так, что те начали отступать назад. Наши в лагере долгое время стояли в полной боевой готовности, ничего не предпринимая. Валахи почуяли хитрость, видя спереди наших людей в добром вооружении и, подумав, что остальные будут у задних ворот (posledniej brany), обратились к ним. Там встали Балицкий герба Топор и Анджей Трояновский герба Шелига, оба сандомирцы, а за ними другие ротмистры. Гетман крикнул им, чтобы немного подождали в лагере. Трояновскому сначала показалось, что [гетман] это сказал молодым и неопытным товарищам и сделал правильно, ибо чем самим начинать и других переполошить, лучше подождать. Но Балицкий, который хотя и был в летах, но сердцем не [стар], ждать не стал. Он храбро схватился с валахами, но из-за множества валахов был отбит, а несколько [его] товарищей убиты. Выступили другие роты и славно с ними схватились: Миколай Сенявский Леливчик, Мацей Влодек, наш Правдзич ¹⁶, и все они бились с ним рядом. Прокоп и Александр Сенявские и другие с ротами, которые стояли у передних ворот, горя желанием схватки, вырвались из лагеря, ударили справа в бок валахам и завязали с ними упорный бой. И тем и другим Тарновский часто и густо посылал новые отряды (hufci). Уже полтора часа длилась битва, [в которой] победа не склонялась ни на одну сторону, когда Тарновский, собрав уже остаток своего войска, а также стрельцов, выпустил их из лагеря на неприятеля. И тогда валахи уже не смогли более сдерживать нашу силу, но сразу начали отступать, затем повернулись и обратились в бегство, а наши гнали и били бегущих, нанося им огромные потери во время погони. Валашский воевода, который стоял на пригорке, ожидая конца битвы, видя, что его [люди] бегут и не дожидясь, чтобы и его схватили, тоже повернул коня для бегства и бежал. Солдаты разграбили валашский лагерь, гетман захватил в целости все пушки, которых было 50, не считая тех прочих ¹⁷. И отправил все это в Краков вместе с пленниками, которых было более тысячи. Затем отпраздновал в Кракове триумф, на котором подскарбий Шидловецкий разбрасывал деньги по рынку. И была та удачная (fortunna) битва под деревней Обертыном, 22 дня месяца августа, и в ней сгинул Северин Герборт. На следующее утро уже не так ярко, как прошлой ночью, светила комета, которая предсказывала если не это валашское поражение, то засуху, так как в то время была великая сушь. А король Сигизмунд сразу послал Якуба Виламовского герба Орля ¹⁸ к турецкому цезарю Сулейману ¹⁹, извещая его об этой победе и о возвращении Покутья и настаивая, чтобы он забыл о Волошине ²⁰ как о своем даннике, не беспокоился и жил бы себе в своих границах. Поздравив короля Сигизмунда с победой, Сулейман изумлялся тому, что столь большое войско было поражено столь малочисленным ²¹. Потом сразу же послал [гонца к Петру], приказав ему, чтобы всегда соблюдал мир с королем Сигизмундом и более не посягал на его границы.

Комментарии

1. Речь идёт о Днепре. Река Березина расположена более чем в ста километрах от места битвы.

3. Константин Иванович Острожский (1460-1530) должность великого гетмана литовского занимал в 1497-1500 и 1507-1530 годах.

4. Юрий Радзивилл (1480-1541) по прозвищу Геркулес в 1511-1514 годах был воеводой киевским. Польным гетманом литовским он стал только в 1521 году, а великим гетманом литовским - в 1531 году.

5. Януш Сверчовский (1460-1529) был тогда польским надворным гетманом. В 1519-1521 годах он принимал участие в последней войне Польши с Тевтонским орденом.

6. Вероятно, имелся в виду Большой полк. Смотри примечание 7.

7. Вальный гуф (walny uf) - польский аналог нашего Большого полка.

8. Петрило - Петр IV Рареш (1487-1546) - господарь Молдавии (1527-1538 и 1541-1546). Был незаконным сыном Штефана III Великого.

9. Сигизмунд I Старый (1467-1548) - король польский и великий князь литовский (1506-1548).

10. Ян Амор Тарновский герба Лелива (1488-1561) - великий коронный гетман (1527-1559), воевода русский (1527) и краковский (1535), каштелян краковский (1536) и войницкий. По матери он был правнуком героя Грюнвальда Завиши Черного. Получил классическое гуманитарное образование (помимо военного). Участвовал в битве под Оршей (1514) под началом великого гетмана литовского Константина Острожского, за сына которого впоследствии (1553) выдал свою дочь. Принимал участие в последней войне Польши с Тевтонским орденом (1519-1521). В 1547 году получил от императора Карла V наследственный титул графа Священной Римской империи. Считается основателем города Тернополя (1540).

11. Покутье - территория между реками Прут и Черемош, название которой происходит от слова кут (угол). Его историческим центром считается Коломыя. Изначально будучи частью Галицко-Волынского княжества, Покутье в середине XIV века было присоединено к Польше Казимиром Великим и впоследствии стало предметом длительных пограничных споров с Молдавией. В 1498 году господарь Штефан Великий присоединил Покутье к Молдавии, а после битвы при Обертыне (1531) оно было возвращено Польше.

12. Обертын (Обертин) - ныне поселок городского типа Ивано-Франковской области Украины.

13. Гвоздец - ныне поселок городского типа в Коломыйском районе Ивано-Франковской области Украины. Он расположен примерно в 20 км к югу от Обертына на правом берегу реки Чернява, притока Прута.

14. Слово гарц или герц имеет то же происхождение, что и слово гарцевать. Так назывались вызовы на поединок, происходившие перед битвой и обычно сопровождавшиеся грубыми шутками и оскорблениями противника. Гарцы, нередко кончавшиеся гибелью вызывающих, были особенно популярны среди запорожских казаков.

15. Драбами назывались рядовые наемной пехоты.

16. Бельский носил герб Правдзич, а его дальнейшие слова можно понять и так, что и сам он бился в этой схватке.

17. Вероятно, имеются в виду пушки, которые поляки захватили у молдаван еще до битвы при Обертыне.

18. Орел был государственным гербом Польши, но в дворянских гербах того времени он встречается исключительно редко. Кроме герба Орля можно назвать разве что два герба с орлом: Белый Орел (герб самих Пястов) и Черный Орел или Cолтык.

19. Сулейман I Великолепный (1494-1566) - турецкий султан (1520-1566).

20. Волошином, то есть валахом, автор называет самого господаря Петра. В те времена слово Молдова было понятием чисто территориальным, а молдаван, её жителей, называли валахами, не отличая их от собственно валахов, то есть жителей Валахии (Румынии).

21. Битва при Обертыне считается одной из самых выдающихся побед польского оружия за всю его историю и упоминается во многих учебниках по военному искусству. Потери молдавского войска, которое было почти исключительно конным, составили 7 746 человек, не считая тысячи пленных, а у поляков было убито всего 256 человек. Видную роль в сражении сыграли польские крылатые гусары.