В САНКТПЕТЕРБУРГЕ

при Императорской Академии Наук.

Важное, но мало еще известное, обстоятельство в истории ПЕТРА ВЕЛИКОГО касается до чиненных в Бухарию отправлений, которые дли песошного золота в разных тамошних реках находящегося, предприяты были. Правда, что оные желаемого конца не достигли: многие препятствия и бесконечные трудности, которые в пути по неизвестным землям случаются, а особливо сие, что надлежало путь возыметь чрез жилища таких народов, которые опасаются терять вольность свою, и притом в состоянии находятся, [4] нарочитой силе сопротивляться, были тому причиною, что первые отправления не возымели желаемого успеха. Однако они произвели другие весьма полезные действия; ибо при сем случае построены по реке Иртыше крепости, созданием которых споры с Калмыками о тамошних земля прекращены; населенные прежде того Россиянами места от неприятельских нападений и набегов в безопасность приведены, и большее знание о разных землях получено, от которых Российское государство впредь много пользы ожидать имеет.

В начале текущего ныне века были еще все страны между реками Обью и Иртышем, от устья реки Оми, заняты кочевными Калмыцкими улусами, Контайше подвластными. А при начатии уже строения там крепостей Теленгуты, того же Контайши подданные, имели еще жилище свое при реке Чарыше. Калмыки по соседству обыкновенно дани требовали с Барабинских Татар, которые издревле суть Российские подданные, и Киргис-Кайсаки набегами своими сим же Татарам многие чинили обиды. Все сие ныне прекратилося. Степь между Обью и Иртышем от чужих народов очищена, и напротив того многими Российскими селениями наполнена; заведены там [5] богатые серебреные и медные заводы, а имянно Колывано-Воскресенские, в таких местах, которые прежде сего Россиянам мало были известны, и куда пред тем никто без позволения Калмыков прийти не отважился. Все сие должно приписать новопостроенным по Иртыше реке крепостям. ПЕТР ВЕЛИКИЙ как во многих других местах, так и здесь, пределы государства своего распространил, внутреннюю и внешнюю безопасность утвердил, основание положил к приобретению тех выгод, которых важность и польза уже по кончине его стада оказываться. Он открыл источники, из которых уже несколько лет вытекает больше в казну богатств и сокровище, нежели бы кто в прежний времяна себе мог представить.

Правда, что и прежде времен ПЕТРА ВЕЛИКОГО ездили в Бухарию. Ибо еще при владении Царя Иоанна Васильевича принято было намерение, чтоб чрез Бухарию учредить купечество с Индиею. Путешествия Агличан, Антона Енкинзона и прочих, о коих Рихард Гаклуйт собрав известия в свет издал, к тому же клонились. Но все то было не удачливо. ПЕТР ВЕЛИКИЙ тоже намерение имея, рассуждал, дело зачинать другим порядком. Ибо со всем есть иное отправлять для купечества караваны, [6] которые хотя у Восточных народов в великом состоят почтении, однако купечество оных от произволении тех же народов зависит: а другое есть, путешествия предприять с воинскими людьми, которые вместо того, чтоб законы от других принимать, сами другим оные предписывать в состоянии.

Сей последней способе избрал ПЕТР ВЕЛИКИЙ, для избежания многих препятствий в настоящем своем намерении. Ежели б отправления его в Бухарию имели желаемой успех, то бы легко было и с Индию учредить купечество. Ибо Бухарские караваны в пограничные Российские города, особливо в Оренбург и в Астрахань, ежегодно приходящие, доказывают, что между Индиею и Бухариею беспрестанное купечество производится. Потому что они не только шелковые и бумажные, в Бухарии деланные, но и всякие Индейские товары, которые Бухарских гораздо лучше, да сверх того драгоценные каменья, золото и серебра для продажи привозят. Приходят иногда в Астрахань с сими караванами и Индейцы, из коих некоторые там поселились домами, ожидая от того себе и товарищами своими прибыли. Кто же может усумниться, что бы Россияне по той же дороге, которою Индейцы к нам ходят, не могли к ним приехать? [7]

Я нашел в Тобольской архиве подлинник о некоторых здесь упоминаемых происхождениях. О сих я едучи вверх по реке Иртыше в 1734 году пространнее наведывался, дабы о всем обстоятельнейшее и достовернейшее получить известие. И нашел таких людей, которые всему тому, что происходило, очевидные были свидетели. И потому на сем моем объявлении можно утвердиться, хотя не все на письменных доказательствам основано.

О песошном золоте, чаятельно, в Сибири и прежде знали; однако подлинное известие о том уже получено в 1714 году, когда тогдашней Сибирской Губернатор Князь Матвей Петрович Гагарин Государю Императору ПЕТРУ ВЕЛИКОМУ донес письменно, что теми странами, в которых песошное золото находится, по мнению его овладеть можно. Доношение его о том толь достойно примечания, что точные оного слов здесь внести заблаго рассуждаю:

«Городок Калмыцкой Эркет, под которым на реке Дарье промышляют и песошное золото, в расстоянии от Тобольска по скаске Эркетских жителей, что доходят из Эркета до Тары в полтретья месяца нескорою ездою, а от [8] Тары до Тобольска в пять дней. И есть ли соизволит Ваше Величество промысл чинить к тому месту из Тобольска, то кроме того не можно, что поселиться городами к тому месту: и того ради, что от Ямышева озера и до Эркета кочуют Калмыки, и будут противиться, как им возможно, чтоб в допустить в тех местах строить городов, дабы оного их промыслу не терять; а по ведомости в тех местах кочуют Калмыки с Контайшею тритцать тысяч человек. Путь к тому месту лежит от Тобольска до половины реки Иртыша, которая река под Тобольским, и от того на Калмыцкое кочевье, где ныне кочует Контайша. И первой город надлежит делать на помянутой реке Иртыше у Ямышева озера, и оттоле, усмотря где надлежит, делать иные городы. На строение оных крепостей, також и на содержание их, кроме Офицеров и Инженера, управляться можно из Сибирской губернии. А для той Колмыцкой противности надлежит быть регулярным двум или трем полкам, и те полки: набрать в Сибири, а к тем полкам несколько Офицеров, да к тому ж Уфинские башкирцы потребны, для того, что от Тобольска живут в близости и людство их немалое и люди конные. [9] О промысле того места, о деле городов и о Уфинских Башкирцах, что Ваше Величество повелит».

При сем доношении объявил Губернатор и пробу купленого в Тобольске песошного золота, которого часть и поныне еще хранится в Санктпетербургской Императорской кунсткамере.

В тоже самое время находился в Санктпетербурге Посланец Хивинского Хана, которому Государь велел показать полученное от Князя Гагарина песошное золото, и от него уведомился, что подлинно в разных реках земли Хивинской и Бухарскй такое же песошное золото находится, а особливо река Аму-Дарья оным славна.

Сие свидетельство и подлинные известия о привозившемся в Сибирь после того времяни Бухарскими караванами ежегодно для продажи песошном золоте, опровергают учиненные на Князя Гагарина обвинения, будто представление его о песошном золоте в Бухарии со всем было ложно. Донесено на него, якобы он Тобольского дворянина Федора Трушникова чрез Калмыцкую землю послал в Китай, которой в пограничных Китайских городах Селине и Дабе, купивши [10] песошного золота в Тобольск привез. И оное золото Князь Гагарин будто поднес Его Величеству, объявя ложно, якобы оное собрано в Бухарских реках. Приписывали Князю злоумышленные намерения, которые он будто хотел произвесть в действо, естьли б к нему присланы были в Сибирь разные военные потребности, и люди в деле оружия и пороху искусные. О сем можно читать в книге господина Страленберга, называемая Северная и Восточная часть Европы и Азии, на стран. 253, или во Французском переводе сей книги Descriptionhbstorique de l’ Empire Russien Том I, стран. 194 и следующие.

Но Князь Гагарин ни воинских потребностей, ниже людей, которые бы оные делать могли, не требовал. Разве не известно, в кикой он поверенности находился у Великого Государя, и что всегда мог толикое число потребностей получать, коликое оных сам хотел? Задолго еще перед тем построил он в Тобольске, как оружейные, так и пороховые заводы. Он требовал одних только Офицеров, и потому мог ли он подумать, чтоб люди, лишь только из России прибывшие, и уповательно от самого Государя назначенные, в злых его намерениях хотят быть участниками? Он [11] в Сибири при себе довольно имел Шведских полоненых Офицеров, которые в рассуждении полученных от него благодеяний много были ему обязаны. Сих бы гораздо способнее можно было склонить к произведению в действо таких намерений, ежели бы вздумалось их на то прельстить: но о том никогда не слышно было. Правда, что Трушников посылан был в Китай. Он отправился туда из Тобольска в 1713 году. В Китайской провинции Шензи, и около Озера Коконора, находится также песошное золото, которого оттуда Трушников довольное число с собою и вывез. Но путь его окончился позже, нежели чтоб Князь Гагарин мог употребить полученные им известия к такому злоумышлению. Мы будем иметь случай говорит о сем пространнее ниже сего.

Еще Князь Гагарин подал при учиненном над ннм следствии 28 Геяваря 1719 года следующее изъяснение: «Как приехал де он в Тобольск, увидел продажное песошное золото, и зовется у, оное Эрхетское, и сказали ему о нем, что то самородное золото, и промышляют его под Эркетон в реке Аму-Дарье: то для свидетельства о том призвал де он Эркетского Боярина, которой во взятие того города у Бухар [12] от Калмык от убивства ушел в Тобольск, и тот Боярин ему сказывал, что то золото перенимают в реке под Эркетон попонами и коврами и сукнами, а в реке той муть и прибыль воде, то в то время и перенимают; а как сбудет та прибылая вода, то де берут с берегов, и вымывают из песку то золото, и того де золота купил он немалое число, и привез к Его Царскому Величеству». Сверх того могу я еще точнейшее о том приложить изъяснение, по скаскам разных Бухарцев, обстоятельства своей земли знающих, которых я о том спрашивал, и их слова записал следующим образом:

Городок, что Губернатор Эркетон называл, есть главный город Еркен в Малой Бухарии, которая земля около 1680 года Калмыцким владельцем Бушухту-Ханом завоевана. Оный город стоит на западном берегу реки, которая не имеет особливого имяни, но только река при Еркене, по Бухарски, Еркен-Дарья называется. Потому ж и все прочие реки имянованы в Малой Бухарии. Напротив того река Аму-Дарья находится в Большой Бухарии, и свое собственное имеет название. Она у древних Оксус, так как Сир-Дарья [13] называлась Яксартес. И потому Князь Гагарин в наименовании реки дважды ошибся, а первая его ошибка дошла и до других земель. Ибо упоминается о реке Дарье (См. Историческое и Географическое описание Каспийского моря реки Дарьи, и других тамошних земель. В Гданске 1723, 8.) в книгах, которых сочинители знаменование сего слова столь же мало знали.

Городе Еркен в окружности имеет 6 верст, в нем находится 12 ворот, и каменною обведен стеною, которая, как сказывают, 4 сажени вышины имеет. Число жителей в городе и в окрестных местах простирается до 20000 человек, подвластных Калмыцкому владельцу.

Другой город в Малой Бухарии называется Кашкар, которой гораздо меньше Еркена, и в окружности больше дву верст не имеет. В нем находятся четверы вороты, и такая же городская стена, как в Еркене. В городе и в окольных местах считается 12000 жителей.

Домы в обоих городах построены из необозженого кирпича, то есть из такого, которой только на солнце [14] высушен. Из такого кирпича строят домы как во всей Малой, так и во многих местах Большой Бухарии.

Еще есть славные города в тех странах Аксу, Хотон, Карья, или Керья, принадлежащие Калмыкам: а город Турфан и Хамыль уже давно Китайцами завоеваны.

Дорога из Сибири в Малую Бухарию лежит чрез кочевье Калмыцкого владельца Контайши, обыкновенно Урга называемое. До сего места от Семипалатной крепости, которая на реке Иртыше, три недели езды на лошадях, и без тяжелого грузу. Я говорю о стране при реке Или лежащей, которая река при своей вершине Текес называется, и она впала в великое озеро Балгаш.

Река Текес вытекает из горы Музарт, или по Калмыцкому произношению Музир, которою Калмыцкая земля от Малой Бухарии отделяется. Сей хребет весьма высок. Имя значит, как то и в самом деле есть, что оной как летом, так и зимою, снегом покрыт. Ибо Мус на Бухарском языке значит лед; тоже знаменование имеет и Мус-Таг, которым имянем названы горы, отделяющие Малую Бухарию от [15] Большой и от Индии. Господин Страленберг с довольною вероятностию рассуждал, что слово Имаус у древних такое же происхождение имеет.

Понеже места при реке Текес, по близости сих льдом и снегом покрытых гор, прочих холоднее: то бывший Контайша, и по нем сын его Галдан Черин, там препровождали обыкновенно летнее время. А к осени ходили они вниз по реке Или, и зимовали при реке Коргос, которая гораздо далее к Северу и Западу, нежели как река Текес, и течет в чистой степи соединясь с рекою Или с Северной стороны.

И так из Сибири выезжая приходится сперва к реке Коргос, то есть: к той, которая на изданных Езуитом Дюгалдом Китайских ландкартах Гаркас называется, где есть и знатное жилище Бухарцов, по приказу Контайши там поселившихся. Оттуда ездят к реке Текесе, и далее через гору Мусарт, в Малую Бухарию.

Ближайший потом Бухарский город называется Аксу, и отдален от Угры, что на реке Текесе, на 6 дней езды, а стоит от нижеписанной дороги [16] несколько в левую сторону. По оному следует город Кашкар, расстоянием от Угры на 16 дней езды. Правда, что разумеют 16 дней конной езды: но по такой трудной дороге, как чрез хребет Мусарт, разность не может быть велика, хотя на лошадях ехать, или пешком итти. Оттуда полтора дни считается езды до города Еркена, от коего к Юговосточной стороне находятся города Хотон и Керья при реках, названных теми же имянами. Они от Бухарцов по большей части вместе выговариваются, будто бы то один был город. На изданных Дюгальдом ландкартах один только город в тамошних местах означен, Хотон; а Кириан на оных называется тамошняя гора. Но не можно нам упоминать о всех таких несходствах. Намерение наше не в том состоит, что бы здесь всю Малую Бухарию подробно описать; но что бы те только места и страны означить, в которых песошное золото сбирают.

Реки, о коих я упоминал, протекают все из хребта Мус-Таг, который там от Северозападной к Южновосточной и Восточной сторонам пробирается. На Западной стороне сего хребта течет река Аму-Дарья, а на [17] Южной река Гангес. Сей же хребет простирается и до самого Китая, так что и река Гоанго из сего же хребта имеет начало свое.

Теперь можно будет легко понять, как все сии реки песошное золото в себе содержат. Сколь богат должен быть хребет Мус-Таг золотыми жилами, когда реки из оного истекающие чистые золотые зернышки несут с собою. Бадакшанская область в Большей Бухарии для рудокопных золотых своих заводов, и для лазоревого камня в славе. Она под сим же хребтом находится.

Как реки в Большей Бухарии все в Каспийское море, или лучше сказать, в озеро Арал, впадают, так реки в Малой Бухарии имеют противное тому течение. Они впадают отчасти в озеро Лоп, которое в большой степи Ксамо, или по нашему произношению Шамо, находится, или пропадают в тамошних песках. Страны сей пещаной степи еще неизвестны. Она простирается от Российских границ Нерчинского уезда в Югозападную сторону чрез землю Мунгальскую до Тибета и Индии. Чем далее она лежит к Северу, тем она уже. Там называют оную [18] Мунгальским имянем Гоби. А. чем она далее к Югу, тем шире, и чрез оную дорога длиннее и труднее становится. От того производят басни, которые Калмыки и Бухарцы о озере Лоп рассказывают, будто там дикие люди живут, и для сей причины опасно к нему приближаться.

И так не только река при Еркене песошное золото с собою несет, но почти все реки в Большой и Малой Бухарии; только с такою разностию, что одна пред другою оным изобилует. А земля Кария оным богатее других, и обыкновенные подати с сей земли Калмыкам платятся одним только песошным золотом. Кроме сей земли страна около Аксу за наибогатейшую оным почитается, а при Еркене сего золота меньше находится всех других мест. Таким образом разнствуют новейшие известия от прежних. Столь отдалены от Российских границе те места, до коих Князь Гагарин предложил учинять отправление. Должно признаться, что он произведение в действо оного намерения себе представлял легче нежели оно в самом деле было. Но может быть до получения тех известий, которые мы ныне о сих местах имеем, еще бы целые вехи прошли, ежели бы [19] учиненные туда по его предложению отправленья к получению достовернейших известий случая не подали.

Упомянуто выше, что Хивинской Посланец тоже самое, что Князь Гагарин о Малой Бухарии представлял, объявил и о Большой. Он имянно о реке Аму-Дарье упоминал, обнадеживая притом, что Хан его владеющий тою страною, где река в озеро Арал впадает, Россиянам всякое вспоможение чинить будет, ежели послано будет туда некоторое число людей, для получения точнейших известий. Восточные народы дают с охотою такие обещания, но на оные мало полагаться можно, ежели кто своих предприятий силою подкреплять не в состоянии. Государь ПЕТР ВЕЛИКИЙ в сомнении кажется находился, чье предложение легче в действо произвесть, Князя ли Гагарина, которое по реке Иртыше Калмыцкою землею до Малой Бухарии клонилось, или предложения Хивинского Посланника, по которому надлежало бы ехать в верх по Аму-Дарье. А дабы удача меньше была сомнительна, вознамерился Государь по обоим предложениям в одно время чинить исполнения.

Государю ПЕТРУ ВЕЛИКОМУ было донесено, что река Аму не задолго пред тем из Аральского моря течение имела в Каспийское море. Но Туркоманны, народ на Восточном берегу Каспийского моря живущий, которой мы обыкновенно Трухменцами называем, оное будто отвели, дабы себя привести в безопасность от всех нападений, которые по сей реке в их землю чинить можно было. Того ради главнейшее и важнейшее намерение при отправлении помянутой экспедиции к тому клонилось, чтобы спознать, подлинно ли река Аму отведена? И ежели то так, то стараться, чтоб реку Аму по прежнему ввесть в Каспийское море.

Сие дело поручено было Черкасскому Князю Александру Беккевичу, которой при Императорской гвардии служил Капитаном Порутчиком. Сей Князь принял Христианскую веру. Он был женат на Княжне, дочери Князя Бориса Алексеевича Голицына. Известная его верность, благоразумие и бодрость подавали причину надеяться благополучнейшего успеха. Беккевичь учинил первую свою поездку 1715 году, только для наведывания о тамошних обстоятельствах. Возвратившись он в 1716 году к Государю, которой тогда [22] путешествие в Гданск предприял, донес Его Величеству в городе Либаве о том, что получил в известие. Скоро потом Государь его отправил вторично, и с ним двух морских Офицеров Александра Когина и Князя Василия Урусова, которым для хождения по Каспийскому морю потребные велено чинить распоряжения. В Казане и в Астрахане присоединились к нему многие Шведские пленники, которых он в Российскую службу принял, и от них тем больше себе помощи надеялся, чем они охотнее к тому склонялись. Многие в полону бывшие Шведские Офицеры и салдаты, которые неприродные Шведские подданные, но от других нацей в Шведской службе обретались, давно желали того, чтоб в Российскую службу были приняты. С ними не было никакого принуждения; ибо всякой по произволению своему мог в службу вступить, или нет, и на каких кондициях желал. В 1717 году езда началась по Каспийскому морю.

Можно бы было в мореплавании поступать по известиям о путешествии Антона Енкинзона в Бухарию предприятом, которое описано в Гайлутовом собрании путешествий, и в четвертом томе северных путешествий, (Voyages au Nord) но от того бы учинилось замедление. [23] Енкинзон ездил в 1558 году из Астрахани к находящейся на восточном берегу Каспийского моря пристани Мангуслав, которое имя ныне произносится Манкишлак. Гора Манкишлак пред протчими в той стране известна, которая лежит в заливе Каспийского моря. Енкинзон шел от Мангуслава сухим путем, и по прошествии без мала трех недель пришел к другому заливу, откуда он дошел в 3 дни до замка Селлизура, и потом в 2 дни до города Ургенча. По той дороге, которою Енкинзон шел сухим путем, от Мангуслава до второго залива, можно заключить, что он бы лутче с самого начала в оной залив въехал морем; и потому не худо, что Князе Беккевичь его примеру не последовал. Он выступил с войском своим на берег в заливе, которой по нем Александр-бай, или Александров залив, назван, и на карте Карла фон Вердена под высотою полюса 44° означен. Отсюда он пошел сухим путем. Скоро потом прибыл он в землю Хивинского Хана, которой владеет городом Ургенчем. Хива и Ургенч городы отстоят один от другова на 10 или 12 верст, и построены при каналах, в которые вода из реки Аму, или Улу-Дарьи, впущена. Еще другие есть города в Хивинской [24] области, напр. Гургиан, Везиркент, Шабак, Казабат, Ханки, Адарус, Бектак, Кайзара; а о Селлезуре там не известно. Все сии города лежат близ реки Аму-Дарьи, где она к Аральскому озеру приближается.

Вся страна от Каспийского моря до того места есть пустая степь, где и воды достать нельзя, разве нарочно вырывать колодцы. При таких обстоятельствах легко можно рассудить, с каким трудом Беккевичев путь соединен был. На перед послал он людей, кои бы у Хивинского Хана, которого Посланец в Санктпетербурге обещал всякое вспоможение, просили помощи. За ними следовал он с малым числом войска, дабы прозьба его тем была действительнее. Только сие крайне было ему вредительно. Вероломный Хан уговорил его под видом дружества, чтоб он войску своему велел на малые партии разделиться, дабы они идучи по разным дорогам тем способнее запастись могли всеми потребностями.

Ежели Беккевича в том винить можно, что он послушал такого пагубного совета, то напротив того должно и то объявить, что к оправданию его служит. До Астрахани вез он с собою [25] супругу свою, которую он весьма любил, с тремя малолетними детьми, с одним сыном и с двумя дочерьми. Как он оттуда далее отправился в путь свой, то супруга его хотела ехать назад в Москву; но судно, на котором она обреталась, стало течь, и так скоро наполнилось водою, что спастись ей не возможно было. Княгиня с двумя дочерьми потонула, а сын остался жив будучи на палубе судна, которое на мель село. Князя Беккевичь, как объявляют, будучи на дороге к Хиве, уведомился чрез посланного к нему вестника о сем нещастии. Он от того впал в глубочайшую печаль, которая его не допустила чинить распоряжения с надлежащею предосторожностию. Таким образом может статься он не предвидел той опасности, которой свое войско, разделяя оное, подвергает.

Правда, что Хивинской Хан сам собою не очень силен. В городах его владения живут Бухарцы, или так называемые Сарты, которые в поступках смирны, и купечество отправляют. Одни Усбекские Татара, на поле в юртах живущие, могут Хану помогать в насильственных его предприятиях. Сие делают они во всей Большой Бухарии. В Хивинской области считается Усбеков [26] не больше 6, или 7000 человек. Но Хан может в скором времени более усилиться, помощию Киргис-Кайсаков и Трухменцов, что и тогда учинилось. Как скоро Хан к соседственным грабительным народам вестников послал, то они к нему, как алчные волки, устремляющиеся на добычу, в великом числе съехались. Князь Беккевичь скоро потом увидел Усбеков и Трухменцов в Хиву приежжающих, ходящих и величающихся платьем, которое они отнявши у Руских на себя надевали. Не должен ли они был из того заключить, что войско его побито, или по крайней мере в неволю утащено? На конец и его самого смертная чаша не минула. Все оружие, пушки и военные потребности, которые при нем были, неприятелю в руки достались. На простирающемся в Каспийское море носу, Туккарган называемом, сделан был редут, в коем некоторое число людей оставлено. Сии услышав о приключившемся над товарищами своими нещастии, с поспешением в Астрахань возвратились.

По прошествии 10 лет лукавому Хану Хивинскому отмщено за такое бесчеловечие теми же Россиянами, которых он полонил при оном и при других случаях. Хива есть такое [27] разбойническое гнездо, в котором иногда до 10000 человек из Россиан и Персиан в неволе содержатся, которые землю пашут, и для орошения полей роют каналы. Киргис-Кайсаки, Трухменцы и Волские Калмыки, из которых иные даже до Яика и Ембы рек улусами своими простираются, обыкновенно приводят невольников своих в Хиву для продажи, где им большая за них бывает плата; а оттуда распродают их по прочим малым владениям в Бухарии. В 1728 году многие Руские и Персидские пленники между собою у говорились, умерщвлением Хана освободиться из неволи; и для того Аральского Хана, которой Хивинскую землю требовал себе во владение, призывали к себе на помощь. Напротив того они обещались ему чинить всякое вспоможение к получению наследства.

Между тем Российские пленники нашли случай Хивинского Хана истребить. Усбеки которые о заговоре пленников с Аральским Ханом уведомились, и наследного над собою владельца иметь не хотели, напали на Россиян. 80 человек оных взошли на башню, где две недели будучи в, осаде, ожидали освобождения от Аральского Хана; но тщетно. Между тем времянем выдержали они нападение от всей Хивинской силы. Они беспрестанно стреляли по осаждающим, из которых многие были побиты; напротив чего неприятельские нападения по большой части были безвредны. На последок довел их недостаток в съестных [29] припасах до того, до чего их довесть не могла сила неприятельского оружия. Россияне принуждены были сдаться, токмо они выговорили себе спасение жизни, чем они и были обнадежены, потому что доказывали, что не они, но два Персидские евнуха, которые при Ханском дворе жили, его убили. Два дни спустя оказался Аральской Хан пред Хивою: но услышав, что Россияне сдалися, возвратился, не осмеливался предприять ничего против города. В следующие годы некоторые из сих руских пленников, освободясь из неволи, о вышеобъявленных обстоятельствах известие подали.

Я признаюсь, что о сих Князя Беккевича приключениях писал я короче, нежели важность сего дела требует. Надлежало было более изъяснить некоторые обстоятельства, о коих здесь вкратце только упомянуто: но за неимением подлинных письменных известий того учинить не возможно было. Напротив того о разных вверх по реке Иртыше отправлениях, буду объявлять пространнее.

Маия 22 дня 1714 года. в самое то время, когда Государь ПЕТР ВЕЛИКИЙ вытти вознамерился с флотом в море, и корабли на Кронштатской рейде стояли уже в [30] готовности, дабы с Шведским флотом, оказавшимся в Финском заливе, вступить в сражение, изволил Его Величество вспомнить, что на доношение Князя Гагарина о песошном золоте не учинено еще никакого определения, того же часа приказал помянутое доношение себе предложить, и под оным собственною рукою написал следующее: «Построить город у Ямыша озера, а буде можно и выше; а построя крепость искать далее по той реке в верх, пока лодки пройти могут, и от того итти далее до города Эркети, и оным искать овладеть. Для сего определить две тысячи или по нужде полторы; также сыскать из Шведов несколько человек хотя года на три, которые умеют инженерства и артилерии; также кои хотя мало умеют около минералов, также и Офицеров несколько, однако чтоб их было не более трети.

«На Колином острову

«Маия в 22 день 1714».

Притом определил Его Величество начальником к сей экспедиции Подполковника Ивана Дмитриа сына Бухольца, которой в гвардии служил Капитаном. Он дал ему инструкцию подписанную в тот же день на Галере Святыя Наталии в нижеследующих пунктах: [31]

«Указ. Подполковнику Господину Бухольцу.

«Понеже доносил нам Сибирской Губернатор, господин Князь Гагарин, что в Сибири близ Калмыцкого городка Эркета на реке Дарье промышляют песошное золото

«1. Для того ехать тебе в Тобольск, и взять там у помянутого господина Губернатора 1500 человек воинских людей, и с ними итти на Ямышь озеро, где велено делать город, и пришед к тому месту помянутых людей в той новопостроенной крепости и около ее, где возможно, расставить на зимовье, для того, чтоб на будущую весну паки возможно было скорее с теми людьми собравшись, итти далее к помянутому городку Эркету.

«2. И как на будущую весну собравшись с теми людьми пойдете от Ямыша к Эркету, то накрепко смотреть того, чтоб дорогою итти такою, где б была для людей выгода; также в некоторых удобных местах, а именно: при реках и при лесах делать редуты, для склади провианту, и для коммуникации, и чтоб редут от редута расстоянием больше не был, как дней по [32] шести или по недели времена от одного к другому было на проходе; и б тех редутах оставлять по нескольку человек людей по своему рассмотрению.

«3. А когда Бог поможет до Эркета дойтить, тогда трудиться тот городок достать. И как оным с помощию Божиею овладеете, то оной укрепить, и проведать подлинно и каким образом и в которых местах по Дарье реке тамошние жители золото промышляли.

«4. Потом також стараться проведать о устье помянутой Дарьи реки, куды она устьем своим вышла.

«5. Сыскать несколько человек из Шведов, которые искусны инженерству и артилерии, и которые в минералах разумеют, которых с воли Губернаторской взять, также и впрочем во всем делать с воли и совету Губернаторского.

«6. Впротчем поступать, как доброму и честному человеку надлежит во исполненье сего интересу, по месту и конъюнктурам.

«На галере святыя Наталии

«в 22 день Маи 1714.

ПЕТР»

Другая инструкция, которую Губернатор дал Подполковнику, состояла [33] в повторении того же, что Государь повелел, отчасти же в некоторых прибавочных пунктах, из коих следующие были главные:

«Ежели неприятель не будет давать делать крепости, то прося, от Бога помощи противиться, как можно, всеми людьми.

«Ежели неприятель силен будет, то надлежит о прибавке людей, есть ли понадобится, и для чего, о том писать в Тобольск ив Томской; а в Томской и на Тару посланы указы».

Сам Государь изволил определить к Подполковнику сержанта и 7 человек салдат Преображенского полку, а в Москве от военной канцелярии ему приданы были Майор, 2 Капитана, 4 Порутчика и 2 Прапорщика, с которыми отправился он из Москвы в Августе месяце 1714 года. Но тем, что он ехал водою по рекам Москве, Оке; Волге и Каме до устья реки Чусовыя, в пути так замедлил, что не прежде, как Ноября 30 дня в Тобольск приехал.

В то время были в Тобольске от Контайши два Посланца, Сайзан Ерке Тарзасой и Гендул Дундуков. [34] Губернатор оным объявил, что Подполковник Бухольц с некоторым числом войска не для войны, но только для строения некоторых крепостей по Иртыше пойдет. На что они ответствовали: Ежели с Российской стороны никаких неприятельских намерений не имеется, то Контайша оное допустить может. И таким образом казалось, что сие дело весьма изрядно расположено; а какой оное впротчем иметь будет конец, того надлежало ожидать от щастия.

Бухольц взял к себе в Тобольск два полка пехоты, 700 человек драгун, небольшую команду артилерийских служителей, которые по пехоте разделены были, и 70 человек мастеровых; числом было всех 2932 человека. Он запасся всякими потребностями и провизиями, для такого дальнего в важного пути надобными. Для заготовления всего того пробыл он в Тобольске до Июля месяца следующего 1715 года, и отправился оттуда на 32 дощениках и 27 больших лодках. Сверх того пристали к нему 12 дощеников торговых людей. В Таре даны были 1500 лошадей, на которых посадил он толикое же число драгун, которые ехали сухим путем, для очищения степи от [35] неприятельских набегов, и дабы в случае какого нападения заблаговременно известить о том можно было. Офицеры и рядовые до 1000 лошадей при себе имели.

Мало сыщется больших рек, которые в своем течении так много кривизн, как Иртыш, имеют. Она течет около Тобольска не быстро; а чем далее к верху, тем сильнее умножается ее быстрота, к тому же становится она и мельче, особливо в осеннее время, в которое все реки в Сибири бывают маловодны. И для того, когда езда по Иртыше была продолжительна, то должно сие приписать вышеобъявленным препятствиям. Октября и числа прибыл господин Бухольц с войском к озеру Ямышу, где первую крепость заложить велено было.

Сие место еще и прежде того довольно было известно. Оттуда обыкновенью соль доставали, и развозили по западным в Сибири местам. Тобольские, Тарские и Томские обыватели ходили туда ежегодно, будто на ярманку, и там с Калмыками и Бухарцами, которые для сего же намерения туда приежжали, отправляли купечество.

Имя озера вообще Ямышева выговаривается. А ежели принять Татарское и [36] Калмыцкое произношение, которое без сомнения всех правильнее, за основание, то должно говорить Ямыш, а имя Ямышева должно оставить тамошней крепости. Сие озеро продолговато круглое, имеет в окружности с небольшим 9 верст, и отстоит от реки Иртыша на 6 верст с половиною. Оно не глубоко, и можно везде видеть дно, на котором множество ключей, из которых истекает вода, толь много соли в себе содержащая, что соль и при умеренном исхождении паров без огня сама собою садится, и дно яко бы толстым черепом покрывает. Посему соль не всплывает на поверхность воды, как некоторые писатели неправильно объявляли. Ежели оного черепа из воды вынуть в летние жаркие дни, и несколько минут на то место, где его вынули, смотреть, то можно глазом приметить, как соль в такое малое время опять на дно снова садится. Ежели ж в озеро опустить нечто деревянное, то оно в округ солью покроется. Таким образом делают из соли кресты и другие фигуры, какие кто хочет. Количество соли там столь велико, что можно бы было достать оттуда больше, нежели бы во всей Сибири исходило. Того ради сие озеро пред всеми другими соляными озерами в Сибири имеет превосходства. Другое преимущество состоит в белости, [37] чистоте и в общей доброте соли, которою она самой лучшей Шпанской и Французской соли не уступает. Еще у сего озера сие особливо, что оно Фиолковой запах испущает, которой на некое уже расстояние чувствителен, и что в ясную погоду темно-пурпуровой цвет от воды над озером виден, однако не у самого озера, но в некотором от оного отдалении. Сие то есть славное озеро, которое на некоторых старинных ландкартах морем, называется, и гораздо больше, нежели как оно в самом деле есть, представляется. Еще в то время, когда в около лежащих местах Калмыки кочевали, посыланы туда были суда из Тобольска для привозу соли, и времянем случались за то о Калмыками немалые сшибки, но по большей части позволяли Калмыки бесспорно брать соль, потому, что им от того не было убытка, а напротив того они с Россиянами, которые всякими товарами запасались, торговали.

На полтретьи версты ближе к реке Иртыше находится малое озеро, которое для пресной своей воды, Пресным называется. Из оного течет в реку Иртыше малой ручей Преснуха, которой по обоим берегам имеет низкие луга, где трава ростет и небольшой лес, [38] чего в толь сухой степи мало сыщется. Не далеко от устья Преснухи на вышине Северовосточного берега при Иртыше выбрал Подполковник Бухольц место под крепость. Строение без упущения времени началось. Порутчик артилерии Каландер отправлял притом должность Инженера. Сделан был земляной вал, на подобие половинного шестиугольника, которого три болверка в степь простирающиеся флангами к Иртышу сомкнулись. Вкруг обведен был ров, около которого поставлены были рогатки. Для артилерии построен близ крепости малой деревянной острог, и подле оного для поклажи военных и съестных припасов два большее амбара. Для Офицеров и салдат построены домы и казармы на лугу, при устье речки Преснухи, и окружены полисадом. Лошадей пущали там на корм. За неимением довольного лесу на строение, употреблено было несколько дощеников. Земляной вал сделан не больше, как в 13 дней, а имянно от 29 Октября до Ноября, что по небольшой окружности крепости и по довольному числу работных людей вероятно.

Господину Бухольцу надлежало было следующею весною продолжить путь свой вверх по Иртышу, для строения еще [39] других крепостей; но рассудилось ему, что он с находящимися при нем людьми, из которых он имел еще часть оставить в Ямышевской крепости для гарнизону, того в действо произвесть не в состоянии. Он требовал, чтоб к нему еще больше людей прислано было, о чем писал он к Государю 26 Декабря 1715 года, и представлял, что весьма трудно будет без прибавочных людей от Калмыцких нападений надлежащим образом обороняться. Государь Император получил ево доношение будучи в Копенгагене, и писал в ответ на оное 7 Августа 1715 года с военного корабля Ингерманланде называемого, ссылаясь на данные Губернатору Князю Гагарину указы, чтоб они все то, что к лучшему произведению в действо сего дела служить может, согласясь с Подполковником Бухольцом, распорядил вообще; а Губернатору в особливом письме наикрепчайше подтвердил, чтоб о поспешествовании сего дела крайнее прилагал старание.

Между тем в новопостроенной крепости препроводили всю зиму в безопасном покое. Калмыцкие Посланцы, бывшие в Тобольске, на возвратном пути туда приехавши, несколько времени там пробыли. Киргис-Кайсаки отбили у них [40] на дороге лошадей и верблюдов; чего ради они послали к близ живущим Калмыцким улусам, для получения других лошадей и верблюдов. Оные Посланцы хотя и удивлялась крепостному строению, объявляя, что сия страна при надлежит Калмыкам: однако они успокоились, как только их обнадежили, что им не должно опасаться от того никаких неприятельских действий. Они предлагали, чтоб Подполковник кого нибудь к их Владельцу Контайше отправил, для учинения ему таких же обнадеживаний, дабы тем предупредить у него подозрение.

Сей совет был принят. Как скоро лошадей и верблюдов для Посланцев пригнали, и оные в путь сряжались, то отправил господин Бухольц с ними Порутчика Маркела Трубникова с письмом к Контайше выше писанного содержания. Напротив того Посланцы, для уверения, что и с их стороны никаких неприятельских действий чинено не будет, оставили в крепости аманатов, и 7 человек Бухарских купцов послали в Тобольск с товарами. Спустя несколько времени уведомленось, что Киргис-Кайсаки вторично напали на Посланцев, и что Порутчик Трубников хотя при нем было 50 человек [41] драгун для конвою, увезен в полон, из которого он однако следующего года освободившись, опять в Тобольск приехал. И так Контайша Подполковникова письма не получил; а хотя бы оно ему и вручено было, однако ж не надежно, чтоб оное его освободило со всем от опасении, которое распространившейся везде слух, о идущем к его земле Российском войске, в нем производить мог.

Ердени Шурукту Контайша, которой перед тем Цаган Араптан назывался, и в 1697 году принял правление, последуя правилам дяди своего Галдан Бушухту Хана, покорением рассеянных по разным местам Калмыцких улусов под свою власть, так усилился, что он не только начатую Бушухту Ханом против Мунгалов и Китайцев войну мог продолжать, но и Тибетской и Тангутской земле побеждением тамошнего Хана, и прогнанием Далай Ламы, сделался страшным. Некоторые из Калмыцких Тайшей, ему покорившихся, жили преж сего в степи между реками Обью и Иртышем. По сей причине приписал Контайша себе право владения тех мест, не рассуждая что те же самые Тайши издревле были Российские [42] подданные, которых несправедливо он себе покорил, да что и собственные его предки, не дошед еще до такой силы, до которой Сенга-Тайша, Ердени Шурукты отец, и Бушухту Хан, Сенгин брат, достигли, Российскому государству чинили присягу в верности.

В ночи с четвертка на пятницу сырной недели, на которой тогда случилась такая прежестокая стужа, какая в тамошней стране и в такое время года весьма редко бывает, сделалась вдруг в Ямышеве тревога, для нашествие Калмыцкого войска. Салдат, которой на лугу пасущихся лошадей стерег, прибежал к командующему с известием, что неприятель всех лошадей отогнал, и к крепости приближается. Калмыки надеялись напасть на Россиян сонных. Едва полки успели построиться для учинения обороны, то уже Калмыки находились близ крепости, и первое их нападение весьма было жестоко. Иные стреляли из винтовок, другие пущали из луков стрелы. Калмыков было 10000 человек конных, коими командовал Черен-Дондук. Степь по обеим сторонам реки Иртыша осыпана была неприятельским войском. Сообщение между оными облегчила река, тогда еще льдом покрытая.

С начала построилась Российская пехота в низких местах у речки Преснухи, перед своими казармами. Драгуны стояли от оной на несколько сот сажен, а артилерия имела место свое на артилерийском дворе близ крепости. Неприятели тотчас узнали, что с [44] крепости сопротивления им будет меньше других мест: того ради усугубляли они свое на оную нападение. Она еще не со всем была достроена, и в ней находилась одна только большая палатка, в которой отправлялась Божия служба. Следовательно Калмыкам, бросившимся в оную в великом числе, никто не мог противиться. Хотя старались с артилерийского двора пушечною стрельбою отбить от крепости неприятеля; но в том не имели желаемого успеха. Калмыки завладев крепостью уже льстили себя совершенною победою; но подступившая заблаговремянно команда пехоты, сих незванных гостей опять из крепости выгнала.

Вскоре потом неприятели засели в двух больших амбарах, построенных недалеко от крепости, для поклажи военных и съестных, припасов. В оных прорубили они везде, диры, из которых стреляли как по артилерийскому двору, так и по крепости. Они также перед амбарами, из мешков мукою наполненных и из других вещей там найденных сделали себе ограду, из которой непрестанно стреляли в идущее против их Российское войско, и почти до самого вечера не можно было их выбить из сего выгодного места. [45] Две бомбы, брошенные из артилерийского двора в амбары и перед оные, принудили наконец Калмыков к отступлению, кои с того времени довольствовались тем, чтоб окружить Россиян со всех сторон, дабы они не могли ни вспоможения получить, ниже о своем состоянии подать в другие места известие. На другой, день все Российское войско соединясь, в крепости, и близ оной, сделали себе домы и казармы, в чем утомленные от храброго сопротивления Калмыки никакого им препятствия не чинили. Когда ж времянем приближались неприятельские партии к крепости, то стреляли по них из пушек, и тот же час они назад отступали. Один только пушечной гром, которого Калмыки до того еще не слыхали, был им страшен. Примечания достойно письмо, написанное Черен-Дондуком к Подполковнику Бухольцу. Я оное здесь внесу по Русскому переводу, которой тогда с оного делан, и 21 Февраля подписан. Из оного же можно видеть простоту Калмыцкого языка.

«Черен Дондук господину Полковнику послал письмо. Наперед сего Контайша с великим Государем жили в совете, и торговали, и пословались. И прежде сего русские люди езживали и [46] города не страивали. Война де стала, что указу Государева о строении города нету; и город де построен ложными словами. И прежде сего Контайша жил с великим Государем в совете, и будете де война будет; и я де буду жить кругом города, и людей твоих никуда не пущу. Зиму зимовать, и лето с весны и до осени со всем житьем буду жить здесь, и воеваться, и запасы твои все издержатся, и будете голодны, и город де возьму. И будет де ты не будешь с войною, и ты де съезжай с места, и как прежь сего жили, так будем и ныне жить и торговаться, и станем жить в совете и в любви, ежели с места съедешь. И будет де ты войною будешь, и ты де против сего письма дай отповедь; а которой с сим письмом послан, и он де будет доносить тебе на словах».

Подполковник ответствовал на то, что он всеконечно по указу Его Императорского Величества прислан, дабы не только сию, но еще другие построить крепости по реке Иртышу, яко в такой стране, которая всегда Российскому государству была подвластна. А чрез то он не намерен нарушить мир с Контайшею, но только искать рудокопных мест; наипаче может от того [47] соседственное с Контайшею дружество, и купечество между подданными обеих сторон, больше укрепиться и распространиться. Впрочем он не обык бояться угроз, и будучи снабден довольным числом съестных припасов может переждать без нужды до того времяни, пока не придет к нему из Тобольска, куда уже он писал, больше войска на вспоможение; и тогда де Черен Дондух увидит, может ли он намерениям Его Императорского Величества далее препятствовать? Следовательно он ему советует, чтоб он сам отступил назад; ибо отступе его будет единое средство к восстановлению тишины и мира и проч.

Но хотя Бухольц так бесстрашным в сем ответе себя объявил: однако пресечение с Сибирскими городами сообщения необходимо имело по себе произвести худые следствия. Чем далее продолжалась осада, тем труднее им становилось оную выдерживать. На конец едва не исчезла вся их надежда, как они увидели, что Калмыки целой караван, посланной к Ямышеву, взявши в полон, ведут мимо крепости.

Сей караван состоял из 700 человек по большой части купцов и [48] промышленников, из Тобольска, Тары и Томска собравшихся, дабы в новопостроенной крепости с Калмыками отправлять купечество; и снабдить Российское войско запасом. Губернатор Князь Гагарин послал со оным 20000 рублей казенных денег; для раздачи войску жалованья; причем был для конвою один Капитан, один Порутчик и некоторое число салдат. Было при том и несколько Шведских пленников, которые желали отведать щастия своего под предводительством Бухольца, или удовольствовать свое любопытство ездою в такие месте, в коих Европейские путешественники до того, времяни, сколько известно, не бывали. Все сии люди с товарами своими и с казенными деньгами попались Калмыкам в руки. И сие сделалось за 52 версты от Ямышевской крепости в степи при Иртыше, на месте Коряков Яр называемом. Великое множество неприятелей нечаянно их окружило; и хотя целой день храбро сопротивлялись, однако напоследок превосходящей силе уступить, и в полон сдаться принуждены были.

Между сими, пленными находился и Шведской Штик Юнкер Иоган Ренат, которой после научил Калмыков железную руду плавить, пушки и бомбы выливал, и был главным над [49] Калмыцким войском противу китайцев предводителем, и напоследок нажив неисчетное, сокровище золота, серебра и драгих каменьев, в 1733 году чрез Россию в отечество свое возвратился.

Между тем пощастливилось осажденным, что они не взирая на крепкое смотрение Калмыков, двух человек с ведомостью о их состоянии в Тобольск отправили. Сему способствовал вскрывающейся лед реки Иртыша. Посадили вестников ночным времянем в лодке на большую льдину, и оклали льдом вокруг так высоко, что из оного ни лодки ни людей видеть не можно было. Таким образом вестники между неприятелями прошли благополучно. Потом они, видя себя в безопасности, спустили лодку на воду, сели в нее, и привезли Губернатору в Тобольск известие о крайности, которую Подполковник Бухольц с войском своим в Ямышеве претерпевает. Но сие еще им не пособило. В Сибири недостаток был в регулярном войске. К набиранию и обучению рекрут требовалось время. Напротив того в Ямышеве страдали осажденные от другого еще неприятеля, которой, потому что он в средине их лагеря оказался, гораздо был опаснее, нежели осада, кою они с внешней стороны от Калмыков сносить имели. [50]

С наступающей весны появилась между народом некая болезнь, которой тогда еще не знали; но после того многократно приметили ее в Таре, и в около лежащих местах, также в 1739 году в Исетской провинции Оренбургской губернии, и за некоторой род морового поветрия почитали. В самом деле был на людях оною зараженных некоторой род чирьев моровым чирьям подобной. Люди от того умирают, ежели им скорой помощи не подадут. Но помогают им тем, что чирей иглою вокруг прокалывают, кровь высасывают и к чирью тертой табак прикладывают. Жители в Таре нашли сей способ опытами, и изведыванием подтвердили. Из сего уже видно, что то не моровая язва; оная болезнь и незаразительна, и самим тем неопасна, которые кровь высасывают, которую однако опять выплевывают. Сверх сего оказалась в людях жестокая болезнь цинга, от которой все тело пухло, зубы шатались, и ноги корчились. Сии болезни так усилились, что редкой проходил день, в которой бы 20 или 30 человек не умирало. Бухольц жаловался после на Губернатора, что он ему ни Лекаря, ни Аптеки, не дал, чем бы в сих и других телесных припадках могли пользоваться. [51]

При таких обстоятельствах рассуждал господине Бухольц, коль нещастливо все дело окончиться может, ежели мор в людех продолжится, а им вспоможения из Тобольска не будит. Съестные припасы час от часу умалялись. Опасно было, чтоб на конец ее быть принужденным самим себя Калмыцкому плену подвергнуть, и чтоб Артилерия со всеми военными припасами неприятелю в руки не досталась. Дабы сие предупредить, то в военном совете определено было, сие место оставить, что больше, нежели по двумесячной осаде, 28 Апреля, без всякого сопротивления от Калмыков, следующим образом м в действо произведено.

Крепость срыта до основания. Домы и казармы сломаны; все военные потребности с остальными припасами нагружены на 18 дощеников; ибо от строения домов и казарм толикое число оных осталось, коим неприятель для осторожного над оными наблюдения никакого вреда учинить не мог. Офицеров и рядовых считалось не больше 700 человек, из коих большая часть была больны. Все, как могли, на суда вместились. Калмыки для оказания удовольствия своего о сем отъезде, привели к дощеникам двоих при Коряковом Яру полоненых, а имянно: Священника и [52] бывшего при военной казне Комисара, и отпустили их на волю.

В то время, как сие в Ямышеве происходило, Князь Гагарин заблаго рассудил, Контайшу об указе Государевом для крепостного строении при реке Иртыше письменно уведомить, и его обнадежить, что сии учреждения чтиться не во вред его, но больше служить должны к защищению против его неприятелей, есть ли Контайша Его Императорское Величество по надлежащему о том попросит, и таким же образом, как Волским Калмыкам Хан Аюка, Российскому государству покорится, к чему увещавал он его примером того ж Хана Аюки, к которому по указу Государеву для вспоможения против бунтующихся своих подданных, и для прикрытия от набегов Кубанских Татар недавно послано 5000 человек регулярного и искусно обученого войска.

Вручители сего письма были Тарской Казацкой Сотник Василей Чередов, и Тобольской сын боярской Тимофей Етигоров. Они отправилися из Тобольска в Феврале месяце 1716 года с инструкциею, по которой велено им и о всем вышеписанном Контайше представить словесно. Калмыцкие неприятельские действий против крепости Ямышевской, чему они при проезде своем сами свидетелями [53] были, продолжению их пути не препятствовали; наипаче того от Черен Дондука надежным конвоем до Контайшиных жилищ были препровождены. Но как туда приехали, то нашли Контайшу так на Русских озлобленного, что ни о каком представлении и слышать не хотел. Он их 5 лет у себя задержал, однако по Калмыцкому обыкновению давано им довольное пропитание.

В тоже время возвратился в Тобольск Тобольской дворянин Федор Трубников, которого, как выше упомянуто, Губернатор Князь Гагарин в 1713 году посылал чрез Бухарию в Китай для наведывания о песошном золоте, и каким образом его добывают, и чтоб для доказательств привез с собой с оного опыты. Трушников поднес Губернатору 200 лан песошного золота (а известно, что Китайской лан около 9 золотников Российского весу в себе содержит) и репортом объявил, что он того золота в тех местах, где его промышляют, купил у Китайцев, и у Калмыков в подданстве у Китайцев состоящих, за 7 рублей лан. Первое место было в близости озера Коконора, где живут Калмыки, по их языку Хошот называемые. Там де находят песошное золото в малых [54] реках и ручьях, которые из гор протекают. Близ большой дороги застал он на сем промыслу 150 человек, которые сказывали, что каждой из них собирает оного золота в лето по 20, по 30, и по 100 лан. Далее от сего места к Югу оные же Калмыки и народ называемой Тангуты копают золото на горе и на берегах реки Алтан Голь, то есть золотая река называемой, также и по другим калыме речкам. От озера Коконора в 20 дней расстояния, проехав Китайскую стену, Мунгальцами Калган называемую, видел он при Китайских городах Дабе и Селиме, из которых первой на 3, а другой на 20 верст от стены отстоите, что Китайцы в двух местах песошное золото в реках собирают, которого они и у них за ту же цену купил; те же люди и чистое золото из земли выкапывают. А каждой, которой сию работу отправляет, должен заплатить Хану один золотник во все лето. Сии известия с полученным от Трушникова песошным золотом поднесены Государю ПЕТРУ ВЕЛИКОМУ Князем Гагариным, и по кончине Его Величества внесены в Императорскую кунтскамеру.

Текст воспроизведен по изданию: Известие о песошном золоте в Бухарии, о чиненных для оного отправлениях, и о строении крепостей при реке Иртыше, которым имяна: Омская, Железенская, Ямышевская, Семипалатная и Устькаменогорская // Ежемесячные сочинения к пользе и увеселению служащие, Генварь 1760 года. СПб. Императорская академия наук. 1760

© текст - Миллер Г. Ф. 1760
© сетевая версия - Тhietmar. 2021
© OCR - Иванов А. 2021
© ИАН. 1760

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info