СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ПОЭТ НА ПУТИ К МЕЦЕНАТУ: СЮЖЕТ КАСЫДЫ В АВТОБИОГРАФИЧЕСКОМ ПОВЕСТВОВАНИИ

Традиция «рассказа о себе» на персидском языке, существовавшая до начала Нового времени, остается практически не исследованной, несмотря на разнообразие материала, который предоставляет классическая персидская литература. Этого материала достаточно для того, чтобы на основе особенностей формы и содержания выделить несколько типов автобиографических повествований.

Один из наиболее ярких и распространенных типов «рассказа о себе» – это автобиографическое повествование, составленное профессионалом – литератором, ученым и т. п. Такие повествования по функциям и набору освещаемых тем схожи с современными curriculum vitae и портфолио: они призваны свидетельствовать о профессиональной компетентности их автора и укрепить его авторитет в среде коллег-конкурентов.

Профессиональный поэт и секретарь Зайн ад-Дин Васифи (1485 – между 1551 и 1566) в 1512 г. был вынужден бежать из родного Герата и искать новых покровителей в Средней Азии. Во время скитаний в поисках доходного и почетного места он начал составлять мемуары, которые получили название «Удивительные события» (Badāyiʻ al-vaqāyiʻ). В силу различных обстоятельств Васифи пять раз приходилось переезжать с места на место и менять покровителя. Для рассказа о собственной жизни Васифи использовал сюжетные модели, предложенные литературным [149] каноном. Находясь в ситуации «поэт в поисках вельможи-мецената», он обыграл сюжет классической арабской касыды.

Перипетии судьбы автора нашли отражение в структуре его произведения: в композиции «Удивительных событий» большую роль играют описания переездов Васифи. В произведении можно вычленить пять «звеньев» развития сюжета, каждое из которых начинается с одних и тех же четырех элементов: отъезд – описание пути – описание города назначения – панегирик правителю или вельможе из этого города (лишь в одном случае два последних элемента меняются местами). Этот ряд повторяет традиционную структуру касыды, а именно двух ее последовательно расположенных композиционных частей – рахила (raḥīl, «отъезд») и мадха (madḥ, «восхваление»). В классической арабской касыде рассказ о трудностях пути к меценату по раскаленной пустыне служил обоснованием права поэта надеяться на вознаграждение.

Что касается касыды на персидском языке, то тематические ограничения были сняты в ней в первые века ее существования, и описание пути по пустыне могло использоваться в подражаниях арабам, в качестве аллюзии к касыдам древних арабских поэтов. Васифи использует мотив из классической арабской касыды в рассказ о своем третьем переезде: он вводит в текст развернутое описание пустыни и ужасов пути через пески. Таким образом Васифи отдает дань жанру, из которого он позаимствовал модель организации «удивительных событий» своей жизни, и еще раз подчеркивает свое сходство с героем касыды – профессиональным поэтом в поисках великого и щедрого покровителя.

Далее приводится перевод отрывка из «Удивительных событий» Зайн ад-Дина Васифи, в котором автор рассказывает о своем путешествии через пустыню Кызылкум.

Глава Х. Рассказ об испрошении у ʻУбайдуллах-хана разрешения на отъезд и об отбытии в область Туркестан

Череда милостей и любезностей со стороны Его высочества хакана, занимающего место Сулаймана ¹, Абу-л-Гази ʻУбайдуллаха Бахадур-хана ² по отношению к сему ничтожному час от часа, и даже миг за мигом все увеличивалась, как и его прибывающая с каждым днем удача и счастливый успех, и облако его благородства дождями заботы придавало свежести ароматным цветам в садах упований и надежд [сего ничтожного]. Из-за этого шквал зависти разжег пламя зло [150] бы в топке груди [злодеев], питающих вражду, и полностью выжег гумно их выдержки и терпения. Бейты:

Мне по силам не терзать людское нутро,
[Но] что поделать с завистником, который терзается по собственному [почину]?
О завистник! чтобы излечиться – умри, ибо [зависть] – это такая напасть,
Что спасение от [причиняемых] ей бедствий – лишь в смерти ³.

Гонец раздумья, искушенный в размышлении, изъездил все уголки мира поиска выхода из [такого] положения, и не нашел другого [способа] спастись, кроме дороги расставания и пути отдаления от этого порога ⁴, достигающего небес и подобного Божественному престолу. Бейт:

Небосвод изгоняет меня с его улицы, нанося раны камнями:
Праща новой луны делает камни из планет ⁵.

И у облеченного властью господина, подателя помощи, исполненного величия сейида Шамсуддина Мухаммада ⁶ уже давно окрепло желание облобызать вознесенный до небес порог Его превосходительства, наделенного величием, жаждущего познания всадник на манеже истины ⁷, ищущего источников [Божественного] споспешествования ныряльщика в моря тариката ⁸, султана приближенных [к Богу] ⁹, могущества богобоязненных, полюса ватадов и полюсов ¹⁰ Амир сейид ʻАбдуллаха, прозванного Амир ʻАрабом ¹¹, который проживал в городе Сабран ¹² области Туркестан. Сей ничтожный, однако, намеревался совершить путешествие в Хиджаз и направиться к наиболее подходящей и предпочтительной Каʻбе мольбы и кибле молитв. Мы обсуждали этот [вопрос], как вдруг вошел студент, державший в руках собрание стихов прибежища истины, света традиции и религии мауланы ʻАбдуррахмана Джами ¹³, которое мы и открыли с той же целью, наудачу. Выпал этот бейт:

Джами, зачем тебе из Хорасана выезжать в Хиджаз,
Когда Каʻба твоих стремлений – в Туркестане? ¹⁴

На этом мы и условились, и, испросив у господина ʻУбайдуллах-хана разрешение на отъезд, направились в Туркестан. Это путешествие проходило в то время, когда царь востока оказал дому Рака честь своим посещением ¹⁵, и по причине крайне сильной жары молил Овна и Тельца укрыть его в тени своих рогов. Он то мечтал усесться в Ведро ¹⁶ небо [151] свода, а то желал обосноваться в тени брюха небесного Льва ¹⁷. Жара была так сильна, что плавилась кольчуга[-чешуя] на спине рыбы в морской глубине, и жар воздуха раскалял земную сферу, словно в плавильной печи. Чрезмерность жара вселяла опасение, что редкостная жемчужина в груди раковины [вновь] обернется каплей воды, подобной слезе сироты, а рубин в шкатулке копей станет каплей крови, подобной слезам из глаз [несчастных] влюбленных ¹⁸…

Через несколько дней после того, как мы, повинуясь требованию Божественного повеления, из области Бухары, обители безопасности, выехали в Туркестан, мы достигли пустыни, в которой вода была не иначе как миражом, а в этих водных глубинах-кровопийцах не было видно ничего, кроме черепов скитальцев. Не знаю, то ли это из-за дуновения ветра на песке показались волны, то ли это реберные кости заблудившихся [путников] виднелись из-под завесы пыли. Может, эта будто бы дубленая кожа земли скукожилась от силы солнечного жара, а может, то земля скривила рот, наглотавшись крови отчаявшихся [путников] с пересохшими губами:

Не говори, что легко пересечь пустыню любви,
Ведь пески этой пустыни – барханы бедствий ¹⁹.

Порой из-за тягот, [причиняемых] зноем, тень селилась под колючками мугиляна ²⁰, а порой в крайнем смятении бросалась в колодец.

Газель, бродившая под солнцем,
Жарилась в собственном жире.

Наконец мы, ведомые божественным сопутствием, из той бесконечной пустыни невредимыми прибыли в область Туркестан, и в пути для восхваления и прославления Амир ʻАраба была составлена эта газель. Вот она:

О превосходящий творения благородством и родовитостью,
Покровитель тюркских и ʻаджамских правителей, арабский сейид ²¹!
[Ты – ] ось царского шатра ²² сферы [распространения] шариата,
Твои старания – причина побед войск ислама.
Ты водой милости сделал лужайку шариата зеленой,
Ты огнем гнева сжег сор неверия.
Повсюду властители эпохи опускали лицо потребности
В пыль твоего порога, соблюдая каноны вежливости. [152]

Ты – султан наместников и доказательство богобоязненных ²³,
Тебя прозвали «Полюс эпохи» и «Прибежище ²⁴ этого мира».
Народ возносит тебе хвалу утром и вечером,
Знать и простолюдины молятся за тебя днем и ночью.
Жизни [многих] прошли, пока мы рьяно и усердно выпрашивали
У Господа [возможности] облобызать твой высокий порог.
Слава Богу, что по щедрости Подателя милостей мы обрели
Осуществление своего желания согласно [словам] «кто ищет…» ²⁵.
Если Васифи удостоится приема у твоих псов,
Ему будет довольно такой награды в обоих мирах.

Когда мы въехали в город Сабран – а это такой город, что по крепости он соперничает с основанием [купола] синего небосвода ²⁶, по приятности климата не уступает райским лужайкам, [дно] его рва [расположено] настолько глубже тельца и рыбы, [поддерживающих] землю, насколько [та] рыба [отстоит] от Луны ²⁷, а его крепостные стены высотой превосходят небесных Рыбу и Тельца на величину бесконечной цепи ²⁸… – [мы] вдохнули аромат порога Его превосходительства, и нам досталась честь быть осчастливленными [его вниманием]. [По отношению к нам] были проявлены такие любезность, гостеприимство, расположение и забота, что [я] даже о десятой части десятой доли того и помыслить не мог. Бейт:

С одной стороны, его достоинство не понесло ущерба,
С другой стороны, он уделил внимание нашей участи.

Комментарии

1. Курсивом выделен перевод арабских фраз и выражений.

2. ʻУбайдуллах-хан (ум. 1539) – правитель из узбекской династии Шейбанидов, племянник Шейбани-хана, завоевателя владений Тимуридов. С 1512 г. – правитель Бухары, с 1533 г. стоит во главе всех узбеков (Бартольд В.В. История Туркестана // Бартольд В.В. Соч. Т. 2. Ч. 1. История Средней Азии, Кавказа и Восточной Европы. М.: Издательство восточной литературы, 1963. С. 164, 269). В его владениях суннит Васифи искал спасения от преследований со стороны захвативших его родной Герат Сефевидов, шиитов по религиозной принадлежности.

3. Бейт принадлежит Саʻди Ширази, см. пятый рассказ первой главы его сочинения Gulistān: Gulistān // Dorj 3. Electronic Library of Persian Poetry. CD. Tehran, 1388/2009.

4. Имеется в виду двор ʻУбайдуллах-хана.

5. Представление о планетах (Меркурий, Венера, Марс, Юпитер и Сатурн) как о демонических сущностях, оказывающих дурное влияние на судьбу человека, характерно для иранской культуры. Эта идея уходит корнями в доисламскую эпоху, в зороастрийское прошлое Ирана: например, в сочинении предположительно позднесасанидского периода «Суждения духа разума» говорится о том, что планеты приносят несправедливость в этот мир [Pingree D. Astrology and Astronomy in Iran [Электроный ресурс] // Encyclopaedia Iranica, 1987. URL: http://www.iranica.com/articles/astrology-and-astronomy-in-iran- (дата обращения: 07.05.2012)].

6. Сейид Шамсуддин Мухаммад Курти – хорасанский богослов, суннит, вместе с которым Васифи в 1512 г. бежал из захваченного Сефевидами Герата (см.: Болдырев А.Н. Зайнаддин Васифи. Таджикский писатель XVI в. (Опыт творческой биографии). Сталинабад: Таджикское государственное издательство, 1957. С. 98–99).

7. В своей характеристике Амир ʻАраба Васифи метафорически описывает его усердие в познании истины при помощи образа арабского коня, мучимого жаждой во время тяжких тренировок, ведущих к совершенству. Манеж – miẓmār, именная форма, образованная от корня ẓ-m-r «быть худым, поджарым». Согласно средневековым толковым словарям, арабы обыкновенно откармливали лошадь перед выездкой, и затем уже выводили ее на манеж, где в процессе тренировок лошадь потела, теряя вес: Dehkhoda Ali Akbar. Loghatname-ye Dehkhoda [Электронный ресурс]. URL: http://www.loghatnaameh.org/ (дата обращения: 12.05.2012). Сл. ст. Miẓmār.

8. Тарикат – ṭarīqa – путь мистика к познанию Истины, одна из трех стадий пути суфия (первая, šarīʻa – соблюдение норм шариата; вторая, ṭarīqa – собственно путь к истине; третья, ḥaqīqa – познание божественной истины).

9. Наместник – valī, мн. ч. awliyyā – титул наместника области. Также valī – суфийский термин, обозначающий мистика, приближенного к Богу человека, святого. Вероятно, Васифи имеет в виду оба значения этого слова.

10. Полюс – quṭb – в астрономии – полюс эклиптики. Ватад – vatad, мн. awtād – термин средневековой астрономии, одна четвертая сферы звездного неба: Dehkhoda Ali Akbar. Op. cit. Cл. ст. Vatad]. Таким образом, эпитет «полюс ватадов» указывает на центральную роль Амир ʻАраба в делах этого мира. Кроме того, quṭb является суфийским термином, обозначающим совершенного человека (al-insān al-kāmil), стоящего на вершине иерархии святых своей эпохи: De Jong F. Al-Kutb. 2. In mysticism // The Encyclopædia of Islam. Vol. 5. Leiden: Brill, 1986. P. 543–546. Называя Амир ʻАраба «полюсом полюсов», Васифи приписывает ему моральное превосходство над наиболее благочестивыми, «святыми» людьми своей эпохи.

11. Сейид ʻАбдуллах ал-ʻАраб ал-Йамани ал-Хадрамаути, прозванный Амир ʻАраб, или Мир-и ʻАраб (род. между 1458/59 и 1461/62 – ум. между 1530/31 и 1533/34), происходил из йеменских сейидов. Крупный землевладелец и религиозный авторитет, духовный наставник ʻУбайдуллах-хана.

12. Сабран, или Сауран – средневековый город на территории современного Южного Казахстана. Городище расположено в 14 км. от современного аула Сауран.

13. Джами, ʻАбд ар-Рахман (1414–1492) – персидский поэт и суфийский шейх родом из Герата.

14. См. седьмой бейт газели № 289 его собрания стихотворений Vāsitat al-ʻiqd: Dorj 3. Electronic Library of Persian Poetry.

15. Царь востока – солнце. Фраза содержит указание на время, в которое происходили описываемые события: Рак (saraṭān) – одно из созвездий зодиакального круга и четвертый месяц солнечного календаря.

16. Ведро – dalv – название одиннадцатого созвездия (Водолей).

17. Небесный Лев – имеется в виду созвездие Льва.

18. В обоих случаях Васифи выражает опасение, что из-за сильной жары течение природных процессов будет нарушено: жемчужина вновь превратится в каплю воды, а рубин вызовет кровотечение. Первый образ построен на традиционном уподоблении жемчуга слезам, а также на представлении об образовании жемчуга из капель дождя, достигающих дна водоема и проникающих в раковину: Dehkhoda Ali Akbar. Op. cit. Cл. ст. Murvārīd. Также обыграно устойчивое словосочетание редкостная жемчужина (durr-i yatīm), его можно также перевести как «жемчужина-сирота». Второй образ построен на представлении средневековой медицины о том, что рубин обладает свойством останавливать кровотечение (Ibid. Cл. ст. Laʻl) и на традиционном описании слез влюбленных как «кровавых».

19. Бейт принадлежит Джами, см. первый бейт газели № 145 его собрания стихотворений Fātiḥat al-šabāb: Dorj 3. Electronic Library of Persian Poetry.

20. Мугилян – muġīlān – вероятно, чингиль серебристый (halimodendron halodendron).

21. ʻАджамский – ʻajam – «не-арабский».

22. Царский шатер – rāyat-sarāy – букв. «шатер, [увенчанный] знаменем».

23. См. выше титул, которым Васифи награждает Амир ʻАраба при первом упоминании о нем.

24. Прибежище – ġaws – в суфийской терминологии – то же, что quṭb «полюс» (см. прим. 9).

25. Кто ищет – man ṭalaba – начало распространенной арабской пословицы man ṭalaba šay’an va-jadda vajada «кто ищет чего-либо усердно – обретет [искомое]».

26. Сабран по прочности сравнивается с земной твердью (купол – традиционная метафора небосвода; под основанием купола имеется в виду земля). Крепость – istiḥkām, во мн. ч., istiḥkāmāt – «городские, военные укрепления».

27. Согласно народным представлениям того времени, земля опиралась на рога гигантского быка, стоявшего на рыбе. Выражение «от рыбы до луны» – az māhī tā māh – имеет значение «весь этот мир», «весь подлунный мир».

28. Бесконечная цепь – silsila’-i nāmutanāhī – цепь причинности (ряд причинной зависимости), термин арабо-мусульманской философии, пришедший из античной философии. Вопрос о цепи причинности тесно связан с понятием первопричины, т. е. Бога.