НОВЫЕ ЕЖЕМЕСЯЧНЫЕ СОЧИНЕНИЯ.

МЕСЯЦ ИЮНЬ.

1789 года.

В САНКТПЕТЕРБУРГЕ,

Иждивением Императорской Академии Наук.

=================================================================

ПОХОД И ОСАДА ЧИГИРИНА ТУРКАМИ В 1678 ГОДУ.

28. Апреля угощаемы были у Гордона обеденным столом Чигиринской Губернатор Иван Иванович Ржевский и главнейшие Офицеры крепостного и городового гарнизона.

29. Привезено из Киева к Бузинской переправе большее количество съестных [49] припасов, и Гетман прислал довольное число лошадей для перевозу оных в Чигирин. Сими лошадьми пользовался так же и Гордон, и приказал на оных отвезти бревна в Чигирин.

30 получено, известие, что боярин Князь Григорий Григорьевич Ромадановский 14 Апреля из Курска отправился, и 18 прибыл в Сурсу, где и собирает свою армию; ибо Московские войска большею частию туда прибыли, а Севские и Белогородские уже в пути находились.

1 Маия советовались в Чигирине, чтоб вырыть в крепости другой колодезь, и не нашли удобнейшего к тому места, кроме старого крепостного рва. И там немедленно назначены люди, которые бы сие намерение произвели в действо.

2 получил Гордон известие, что его пехотный полк прибыл к Днепру, и по сему послал туда офицера с по велением, чтобы оный, как возможно, своим походом поспешил. [50]

3 Маия приехал из города полковник, и привез известие, что он от сотника Донских козаков (Черкасов) получил письмо, в коем был уведомляем, что два пленника, убежавшие из Валахии, уверяли, будто Турки с многочисленною армиею стоят на Дунае, и в скором времени пойдут к Чигирину.

4 пришел передовой отряд Гордонова пехотного полку.

5 прибыл и самый полк, и расположил свой стан вагенбургом на Крымской стороне у городского рва.

6 Гордон, построя некоторую часть боковых линий кронверка, приказал от верху оных по западную сторону до старой крепости чрез ров провесть палисады.

7 получил Гордон полковой список, и делал смотр своему пехотному полку, в коем оказалось тогда 645 человек. [51]

8 Гордон разделил сей полк на два отряда, и приказал вступить в новую крепость.

9 прибыл в Чигирин двоюродный брат Губернатора сего города, и привез с собою наставления и разные от Царя письма.

10 Начали починивать некоторой магазейн, и делать на оном новую кровлю.

11 Губернатор отправил в Москву гонца с письмами, в которых уведомлял о величине новых крепостных строений и о работе производимой при оных.

12 пришел Гадичской полк, под предводительством Федора Краницкого. С ним прибыл так же аудитор армии Павел Зиватовский, которому в продолжение осады должно было иметь главное над всем начальство. Сей полк, как говорили, состоял из 6000 человек; но по счислению Гордона не простирался он [52] свыше 4000, кои в прочем по тогдашнему, хорошо вооружены были.

13 вступил сей полк в город, где и отведены ему квартиры.

14 1500 козаков поехали на телегах за бревнами.

15 отправился назад полковник, приведший Гордонов пехотной полк. Гордон послал с ним к Боярину планы новых крепостных строений, да еще палатку для Полковника Менезеса.

16 приказал Гордон строить пред Крымскими воротами новой форт или равелине, или лучше сказать полулунок.

17 велел он построить другой равелин к реке; поелику расстояние между Крымскими воротами и деревянною башнею весьма было для оного велико.

18 подвинул он вал, на западной стороне далее к Тязмину, и начал [53] проводить оный в 12 саженях от, углов боковых линий кронверка.

19 числа в воскресение был отдых, и Губернатор пригласил Гордона и главнейших офицеров гарнизона к обеденному столу, за коим они весьма весело препроводили время.

20 положено основание водяному бастиону, которой к Тязмину построить намерились.

21 начали строить форт или равелин пред Крымскими воротами. Гордон весьма желал достроить нижний вал; но как для рва, которой в 8 сажен шириною копать было должно, с лишком много требовалось места; то козаки начали роптать, так что Гордон принужден был свое намерение оставить, дабы они увещаниями городового комменданта и полковников успокоились. И так построил он форт, по образцу кронверка, толщиною в три бревна, между коими земля была втоптана. Им в подмогу даны [54] Руские плотники, дабы показывали, где что нужна.

22 пришли 200 Сумских козаков, да 200 Ахтырских с своими сотниками. Им отведены квартиры у водяных ворот, в низу горнверка. Гордон приказал каменьщикам наделать жерновов для ручных мельниц.

23 разделили козаки между собою вал, лежащий между мостовыми воротами, и мельничною плотиною, сломали старые и сгнившие палисады, и сделали из бревен вал, внутри со ступеньками.

24 пришло известие, что Генерал майор Козагов прибыл в Городище с войском простирающимся от 8 до 10,000 человек, и что боярин [Князь Ромадановский] с Гетманом и его войсками при Артополоте соединился.

25 определено, чтоб Сумские и Ахтырские козаки провели ров от Тязмина до новых строений; а Гордонову пехотному полку приказано делать вал. [55]

26 получено в письме от Гетмана к Зиватовскому известие, что передовые Турецкие войска прибыли уже в Тегин (Бендеры); сие самое подтверждаемо было и козаками живущими в Черном лесу. По чему Губернатор писал о сем, в Москву; так же к Боярам и Гетману послал письма, чтобы они, как возможно, поход свой ускоряли, а особливо, к последнему, что бы он приказал привезти с собою бревен, для довершения предпринятых и уже начатых крепостных строений.

27 отослал Гадичской полк своих лошадей назад, и только знатнейшие особы несколько оных для своего употребления оставили. У Гордона было во все сие время для перевозки бревен, и досок на крепостные строения от 2 до 300 лошадей; но как в прочих полках не столь много лошадей находилось; то оставлены им те бревна, которые привезены были на лошадях, присланных из Киева с припасами. И сие было причиною, что Гордон определенную для него часть крепостных [56] строений, по недостатку работников, не столь скоро довершить мог, как прочие полки; ибо большая часть его людей должны были находиться непрестанно в лесу, а особливо во рве. А как он, не взирая на все сие неравенство, ни мало не желал окончить свою работу после прочих; то изобрел новой род телег, у коих зад не был совсем заделан, а вкладывалась задвижка. Он сделал спуски по обеим концам рва, сколь далеко оный на его часть достался, и приказал людям возить в нем беспрестанно по сороку телег. Вдоль по всему рву стояли работники, которые при мимоезде кидали землю, или песок в телеги; а сии тогда отвозимы были в близ лежащую долину. Таким образом сделано в один день больше, нежели в 8 дней сработать можно, хотя б и такое же число людей увозили землю в мешках, тележках и в прочих тому подобных повозках. Сие произвело немалую досаду в других, которые уже радовались, что столь много в работе его превзошли. [57]

28 пришло известие, что Генерал майор Козагов по сю сторону Днепра окопался, что бояра и Гетман в Артополоте друг друга угощали; и когда Гетман с знатнейшими из своих начальников и Руские Полковники у Бояр были, то козаки посажены за первой стол вместе с ними, Руские же Полковники напротив того за другой подле первого, но не ниже оного поставленной. Сие привело Российских Полковников в такую досаду, что они после того сошедшись и (держась за палку) клятвою обязались, чтоб друг друга не выдавать, а всячески стараться отмстить за то Боярину.

Уведано, что в небольшой разоренной крепости Смелой, у рукава Тязмина, где оная река к западу обращается, стоит некоторое число козаков; а как за три дня пред сим посланный туда один отряд козаков, на возвратном из того, места пути по южному берегу Тязмина, привел гарнизон в тревогу; то для сего двумя пушечными, выстрелами дан был знак работникам, в лесу находившимся. [58] Когда же козаки подъехали ближе, то примечено, что они принадлежат к Чигиринскому гарнизону. Они уведомляли, что одни или двои сутки находилось в старой крепости около 40 человек, кои по том из нее вышли, так что не известно куда и обратились.

29 торжествовал Гордон день рождения Короля Аглинского, и угощал у себя в саду главнейших офицеров. При них играла разная музыка, и они весьма весело препроводили время: посреди самого их веселия прибыли к Гордону двое Руских с письмами от Генерала Майора Казагова, которой от него знать желал, за чем в вечеру выпалено, и какая была; причина их тревоги. При сем принесшие письмо говорили что войско стояло всю ночь в оружии, конные сидели на лошадях, и что они удивлялись, как мог Гордон с своим сообществом, по столь хороших своих поступках, и дав о себе такие хорошие мысли, быть столь беспечен в такое время, когда войска в величайшем беспокойстве и страхе находятся. [59]

Гордон освободил их от всего беспокойства, и отправил их от себя с ответом приличным тогдашним обстоятельствам.

30 изобрел Гордон род больших туров, и приказал сделать образец оных. Сии туры должно было употреблять на нижнем валу, и помещать на бойницах пред пушками; ставить же оные на внешней стороне вала весьма плотно один подле другого, дабы тем прикрыт бойницы. Они имели в длине своей 10 футов да 8 в ширине. А как оные плотно были набиты волосами и другими мягкими вещьми, то и могли служить большою обороною как пушкарям, так и валу; каждой из них стоял в равновесии, опираясь на вал выдавшеюся серединою своего дна, так что два человека легко и надежно могли оные поднимать двумя длинными шестами, пока из пушки не выпалят, (для пушек же при поднимании и отделении туров довольно было места); после чего оные туры сами, собою упадали [60]

31 Гетман прислал с своим служителем Губернатору и прочим Полковникам вина в подарок; на Гордонову долю досталась большая бочка оного.

1 Июня осматривали горнверк и Кримской бастион в старой крепости, и сделали план для исправления оных; по чему немедленно назначены работники, которые б разломали старые строения.

2 купил Гордон тесу на одну избу и горницу, и приказал оные построить в крепости.

3 числа, в исходе 10 часа, подъехала партия Татар, и пробравшись чрез пашню, хотела напасть нечаянно на стоящий при старом вале, караул; хотя их надежда была и тщетна, однако они увели несколько лошадей, взяли в полон двух стрельцов, на поле прилучившихся, и по том возвратились назад. Несколько пехоты и конницы погналась было за ними в след без предводителя и в великом беспорядке. Гордон опасаясь засады [61] поехал сам, и с великим трудом мог Россиян уговорить, чтоб назад воротились. Но козаки столь же мало его слушали, как и своих начальников, и ехали все далее. А как один из них попал в плен, тогда прочие назад воротились. Не можно было тогда узнать, какие собственно были сии Татара; видели только около 150 конных людей, кои все весьма хорошо одеты и верховой езде обучены были, и думали, что они принадлежат к какому нибудь большому корпусу.

4 при своем возвращении Гордон представлял, что такой беспорядок и непослушание, от чево легко несколько сот человек потерять было можно, весьма не приличны. По челу дан был строгой приказ делать надлежащие в подобных случаях распоряжения, и предохранять себя от всякого вреда.

Как за день перед сим дан был в Чигирине пушечными выстрелами знак для предосторожности солдат в леса [62] находящихся, а теперь от некоих козаков узнано, что прежде мнимые Татара, состоящие почти из 200 человек, поворотили в Черной лес; то 4 числа посланы в леса к солдатам люди, кои б им объявили, чтоб продолжали беспрепятственно свою работу, и что они могут, как и прежде, приходить и уходить из того места. Тогда же отправлен к Генерал Майору Козагову гонец с письмом, содержащим в себе все служившиеся происшествия.

5 пришло от Царя письмо, в коем офицерам в Чигирине находящимся за их старательность и хорошие услуги, оказанные ими при укреплении крепости, свидетельствована была благодарность, с присовокупленным к тому, повелением, чтоб они и впредь такую же ревность оказывали; в сем письме приказано так же прислать план как новых крепостным строений, так и тех, кои б и впредь могли быть потребны. Сей же самый нарочный привез известие, что Российская армия в скором времени выступит из [63] Артополоты в поход, и что Гетман в подмогу работникам при крепостных строениях пришлет в город некоторое число козаков.

6 начали делать нижней вал; при чем Руские, почитая оный ненужным, с великим неудовольствием работали.

7 получено старанием Гетмана и Гордон оных драгун великое количество бревен и досок.

8 нижней дерновой вал поднят был на аршин; по чему Гордон надеялся, что достанет времени построить и большее число таковых укреплений.

День рождения. Царского торжествован у Губернатора, и пиршество сопровождалось великою веселостию.

10 Гордон приказал исправить совершенно опадшие под нижним валом на фланках батереи, с которых можно было доставать пушечными выстрелами в самой ров, [64] и назначил меру деревянных крепостных строений.

Так же послано несколько человек для сенокосу..

Получена четверть-картаульная пушка, привезенная водою из Смоленска. Гордон неоднократно уже настоял в том, чтоб городской вал и круглая каменная башня между Дорошенковскою башнею и Крымскими воротами были исправлены; поелику оные в последнюю осаду от неприятельских подкопов и пушек совсем развалились, но не мог ни мало успеть в своем требовании. Крепостной гарнизон утверждал, что о исправлении укреплений стараться должно городовому гарнизону; сей же напротив того складывал оную работу на гарнизон, стоящий в крепости; а Боярин и Гетман так прежде сего условились, чтоб о исправлении и защищении крепости одним только Россианам стараться. Гордон видя, что такому спору конца не будет, сделал 11 числа предложение, чтоб от новых строений [65] вдоль по косогору до круглой башни провести вал, которой бы служить мог весьма хорошею защитою для новых укреплений.

12 определенные на сию работу люди начали трудиться, и разделили между собою то место, на коем вал проводить надлежало. Сей вал делали они из дерну, которой только на верху холма перед крепостию был несколько крепок.

13 сделана роспись тем вещам кои для будущей осады должны быть доставлены, и каждой начальник старался столько оными себя снабдить, сколько для него было потребно.

14 получено известие, что два козацкие полка, прибыв к Днепру, переправились чрез оной, и идут к Чигирину в подмогу работникам и к скорейшему довершению крепостных строений.

15 довершена работа фоссебреи или нижнего вала, проведенного от передней [66] части кронверка, верхний же вал вычищен; ибо передняя и вообще большая часть оного уже сделана.

16 угощаемы были у Губернатора все начальники обеденным столом. В тот же день разделили они между собою пушки, и приказали вывезти оные из старой крепостцы.

Поелику находилось у них только три пушкаря, коих Гордон взял с собою из Севска; то 17 числа выбраны из солдат способные к тому люди. Так же сысканы и плотники, коим приказано наделать лафетов с колесами.

18 Гордон приказала плотникам сделать в погребах под валом полки для жерновов коих нарочитое уже число на ручные мельницы было приготовлено. В сей день получено так же известие, что войска прибыли, и 12 числа расположились лагерем по ту сторону Лубен, где они несколько времени простоять думают. [67]

19 сделан земляной вал, проведенной к городу, и лишняя земля вывезена изо рва в вырытую подле оного яму Оба козацкие полка Нежинской и Лубенской, кои за день перед сим прибыли и на Крымской стороне города станом расположились, начали делать ров, которой в 12 сажен шириною да в 8 глубиною должно было вырыть.

20 начали проводить вал от водяного бастиона вдоль по Тязмину до старой крепости, и строить небольшую пристань, где б ботам безопасно стоять было можно. В сей же день прибыл в Чигирин Стольник Федор Павлович Языков, сродственник Царского любимца, с милостивою царскою грамотою к Чигиринским начальникам. Сей Стольник имел от Царя повеление осмотреть крепостные строения и привезти план оных в Москву.

21 прислал Генерал Майор Козагов несколько бревен на крепостные строения, а для проведения в безопасность Днепровской переправы укрепил лагерь на правом [68] берегу Днепра, на супротив Чигирина. Он так же уведомлял, что бояра и Гетман на другое утро выступят из Лубен, и чрез несколько дней придут к Днепру.

22 Стольник Языков отправился из Чигирина обратно в Москву, и его провожали за реку Тязмин.

23 Гордон, не взирая на то, что был воскресной день, приказал своему пехотному полку выступить, и начал его обучать, ибо за работою при крепостных строениях другого способного к тому времени не оставалось. В сей день осматривали докончанной форт; при чем большая часть начальников были такого мнения, чтобы старой полулунок внутри оного разломать. Один Гордон тому противоречил, и хорошими доводами привел Полковника и городового Коменданта Григорья Карповича на свою сторону, хотя сей и не мог того показать явно. Между тем Губернатор говорил Вице-Гетману, чтоб он приказал разломать полулунок без ведома Гордона; но сей ни [69] мало не желал того сделать, опасаясь прогневить Гетмана; и тем дело кончилось.

200 Волонтиров, кои пришли в город 22 числа, расставили в сей день свои полевые караулы на вершинах холмов.

24 начали проводить вал от водяных ворот старой крепости, вдоль по реке, до мельничных ворот, стоящих в городе. Сей вал делали с фланками и потребными к тому водяными воротами.

Поелику довольно уже запаслись сеном, и большую часть оного в городе на разных местах подле домов расклали; то пришло 25 числа от Гетмана к его наместнику письмо, чтоб он приказал оное из города вывезть. Но на то взирали весьма мало, и со дня на день еще более оного привозили бы в город.

26 довершена работа нижнего вала и ров большею частию вычищен; по чему Гордон приказал строить контрескарп [70] пред переднею стороною кронверка до самых рвов боковых валов, к реке и городу. Сие Руским показалось странным; ибо они никогда таких укреплений не видали, и по тому всячески старались сему воспрепятствовать. Но поелику им и все то с начала странным казалось, что прежде ни делано, а после видели, что то же самое необходимо нужно и полезно для них было, то напоследок на то согласились. Гордон приказал строить контрескарп не горизонтально с нижним валом, как оной обыкновенно делают, но несколько ниже; что утверждал следующими причинами поелику Руские мускетеры не весьма еще искусны, то те, кои на контрескарпе несколько ниже стоять будут, во время пальбы с нижнего вала, не такой подвержены опасности, как тогда, когда бы оба сии укрепления одинакую высоту имели; пушечная пальба с нижнего вала может производиться по неприятельским батареям или апрошам, да и по самим неприятелям, с меньшею опасностию и страхом, чрез контрескарп и находившихся на оном людей; поелику же [71] контрескарп не так высок, как нижний вал, то и служит оному некоторою обороною. Одна неудобность при том есть только та, что неприятели с малым трудом могут до такой вышины поднять свои батареи, что весьма легко нижний вал за контрескарпом обнаружить, и по нем параллельно пальбу производить будут. Однако и их выстрелы не столь будут сильны, когда они для обнаружения нижнего вала свои батареи возвысят. Но сие неудобство легко поправить можно, естьли только нижней вал и бруствер несколько толще будут сделаны. Гордон построил контрескарп тремя футами ниже нижнего вала. А как он от краев рва в покрытой дороге к брустверу сделал некоторое углубление, то глубина рва ни мало не уменьшилась от того, что он приказал рыть дороги, дабы приходить туда не быв примечену неприятелем. Вместо туров приказал он сделать из дерну мускетские бойницы, кои лучше и надежнее для солдат были, по тому что их за оными не так легко было приметить или видеть можно. На супротив куртин [72] построил он оборонительные фланки, кои прикрыли угол противоположный боверками.

27 получено известие, что Российские войска прибыли к Днепру, и на нижней стороне оного лагерем расположились.

28 Бояра прислали в Чигирин 600 стрельцов под предводительством некоего Подполковника, 400 человек из отборных пехотных полков под начальством одного Майора, да 500 Белогородских солдат под командою двух Капитанов, и им было приказано исправить ров повыше Крымских ворот к Дорошенсковской башне, и сделать оной глубже и шире.

29 пушки большею частию поставлены на лафеты, и взвезены на вал.

В сей день прислали Бояра, по прошению Чигиринских начальников, некоторое количество бревен; так же приехали в город из армии многие офицеры для [73] посещения находящихся там своих приятелей.

30 чрез письма, полученные из Киева, уведано, что те самые Татара, которые 3 числа чего месяца у Чигирина показывались, так же и той стране примечены, и что они, по сказанию некоих казаков, были Белогородские Татара; что Визирь, которой стоит теперь на Дунае, послал их оттуда для разведывания неприятелей; при сем носится слух, что Визирь не Чигирин, но Киев осадить намерен. С сим самым нарочным Киевской Губернатор послал письмо к Боярам и Гетману, и уведомляя их о таковых намерениях Турок просил, чтоб они к нему на помощь поспешили. Но как прежде получено было достовернейшее известие, что Турки прибыли уже в Тегин (Бендеры), и пойдут оттуда прямо к Чигирину, то сей слух ни мало не уважали.

1-го Июля приказал Гордон выше упомянутые туры поставить на нижнем валу перед пушечными бойницами; на что все [74] вообще оказали свое удовольствие. Но поелику место, на коем стояли пушки, было несколько вызвышено, по чему оные при отскакивании ниже становились нежели самые бойницы; то Гордон приказал утвердить на валу блоки, чтоб помощию веревок легче было подвигать пушки опять вперед. Он велел также сделать большие туры, кои б были длинною в 10 футов, да в 6 шириною и при том о четырех колесах; а за неимением других вещей, набивать их плотно землею; сии туры при отскакивании пушек 4 и 5 человек могут легко поднимать перед бойницами; еще же приказал он на валу подле пушек врыть бочки и наполнить оные водою, коею бы простуживать пушки, от частой стрельбы разгорячающиеся, и приготовить все нужное к употреблению артиллерии; он приставил к каждой пушке по два пушкаря, коим дал еще 4 человека в помощники.

2 Гордон усильно просил Губернатора, чтоб он приказал пробовать пушки и учить канонеров. Сколь сие нужно ни [75] было; однако он не мог на то склонить Губернатора, которой берег порох и ядра, хотя оных и весьма много тогда было. Ибо в Чигирине находилось 2000 пуд пороху, сверх того, что еще каждой полк особенно имел оного, сколько требовалось. В Гордоновом драгунском полку было 200 пуд, да каждому солдату его пехотного полку дано в Курске по 4 фунта пороху. Пушечных ядр всякого рода щиталось 3600, да соразмерное ж число всякого другого снаряду. Одних только бомб было мало и не больше 500; мортир находилось 4, и при них командовали два Голландские Капитана, имея у себя трех Руских бомбардиров, кои шесть недель начинивали бомбы и ручные гранаты. Прочих снарядов, как то смоляных клубов, зажигательных ядр и других при осаде нужных вещей, частию за неимением материалов, частию от несогласия дьяка, который не хотел выдать потребных к тому вещей, сделать было не можно. Ручных гранат было 1200. В крепости находились 4 четырнадцатифунтовые пушки, которые с двумя другими того же [76] калибера отнял Хмельницкий у Поляков в городе Баре, и привез в Чигирин. На них был герб Светлейшего Бранденбургского дома, и Епископ Магденбургский и Галберстатский приказал вылить оные для некоего Принца своего дому; четверть-картаульная пушка привезена сюда из Смоленска. Сверх того было 6 больших пушек, в которые клали ядра от 8 до 10 фунтов, 8 поменьше первых, 14 полковых, 14 коротких картечных, 8 фельдшлангов, из коих стреляли двух и трехфунтовыми ядрами, и 11 железных пушек разного калибера. Хотя же находились там 6 мортир; однако 4 только из оных употреблять было можно, в том числе две вылитые из металла. Гордон привез с собою из Путивля 400 гранат. В городе было только 15 пушек разного калибера, и большею частию железные; пороху и снарядов не довольное еще количество в толь нужное время находилось, хотя Гордон в бытность свою в Батурине напоминал о том Гетману, да и Чигиринского Губернатора склонял, чтоб он чаще посылал о том известия [77] к козацкому начальнику. Поелику хлеб перед городом поспел; то козаки в сей день начали оной жать.

4-го приказал Гордон как в целых, так и в полубастионах кронверка построить ретраншементы с небольшими по середине воротами, и в том месте, где оные бастионы с куртинами смыкаются, сделать бойницы для пушек и мускетов.

5 приехал ночью к Чигирину козак, по имени Максим, бывший прежде сего Полковником в Гумане, и стоявший в сие время в Черном лесу и в окрестной тамошней стране для разведывания неприятеля. Он приказал вызвать некоего Полковника, и увидясь с ним, достоверно его уведомил, что Хан Крымский с своими Татарами прибыл к Ингулю, и там ожидает великого Визиря, которой в несколько дней туда прибудет; при сем еще сказал, что Турки неотменно 9 или 10 числа подойдут к Чигирину. Сообщив сие известие, поспешил он ни мало не медля к Гетману. Полковник по утру рано [78] пришед в крепость объявил сие известие. По чему немедленно отправлены в армию Капитаны, коим приказано было наведаться, каким путем оная в поход отправится. Чигиринской Полковник отправился туда за тем же делом; его супруга и многие тругие особы выехали из города, и переправились через Днепр. Сотник Черкаской принес известие, что бывший при Порте Российской Посланник Афанасий Парузаков по той же самой дороге чрез Днепр переправился, но что от него узнать не мог, какой ответ получил он от Порты. Тогда работникам и караульным находящимся в лесах дано знать, чтоб они в город возвратились, и все, что ни сработали, взяли б с собою. В вечеру возвратился один Капитан с таким известием, что бояра и Гетман пошли назад и намерены итти в верх по Днепру, и сперва переправиться через реку Сулу, а по том при Бузинской переправе и чрез самый Днепр. Причина тому была та, что ради узкого прохода между лагерем Генерала-Майора Козагова и Чигирином, столь многочисленная армия не могла итти [79] в вагенбурге, как обыкновенно ходят Россияне, кои такое же расположение своего войска и в сие время иметь хотели.

Лубенской и Нежинской полки, довершив работу во рве и в прочих строениях, доставшихся им по жребию, были отозваны и выступили из города. Им последовали и все волонтиры или из жалованья служащие конные козаки. Пятидесяти человекам приказано только отстатся на своих постах, пока не получат достоверного известия о прибытии Турок к Чигирину. Так же и те, кои сюда привезли бревна из армии, выступили из города.

Намерение бояр итти такою окольною дорогою ни мало не было приятно находящимся в Чигирине войскам; и для того послал к ним Губернатор письмо, в коем оказав свое неудовольствие на таковой поступок, настоял в том, чтоб они прежде прибытия неприятелей, пришли к Чигирину. К сему письму приложена была так же роспись находящихся в Чигирине войск. [80]

Так что в крепости и на показанных Россиянам постах 5550, в нижнем городе 6163, а всего 11710 человек находилось. В рассуждении обширного места, [81] состояния войск и многочисленной армии столь великого неприятеля, думали, что еще не довольно имеют силы к долговременному защищению чего места. И для того просили Бояр и Гетмана, чтоб прислали в город больше людей.

В сей день начали так же починивать круглую башню, дабы около оной наслать деревянной платформ, или мост делаемый на батереях под пушки.

6 назначены каждому полку посты; и передняя сторона кронверка, почитаемая самым опасным местом, определна тем, коим оная и при работе по жребью досталась. Внешняя сторона вала, проведенного к Тязмину и городу, разделена по полкам. Боковой вал к Тязмину, достался Гордону, водяной бастион с близлежащим валом Подполковнику Левингстону, а бастион, построенной несколько выше водяного, на холму, Майору Гаию. Сии посты почитались так же опасными. Боковые линии кронверка и вал проведенной вдоль реки и старой крепости, равным [82] образом разделены для постов между полками, так что на передней стороне крепостных строений на каждую сажень щитались по 5 человек, а в других местах по два только человека на сажень. Сверх того, каждому Полковнику дано по 30 человек для собственного его караула, а Подполковникам каждому по 15 человек. На каждые главные ворота приходило по 10 человек, да по пяти на такие ворота, из коих обыкновенно вылазки делают; к каждой пушке приставлен был один солдат с шестью помощниками. В главной караул или резерв, которому надлежало всегда находиться у Губернатора, назначено 3000 человек.

7 хотя и был воскресный день, однако работа при недокончанных еще крепостных строениях, особливо на валу к Тязмину, продолжалась непрерывно. Гордон твердо настоял в том, чтоб старой вал был исправлен, в намерении защищать оной сколько можно далее от неприятельской армии или части оной; по [83] тому что положение оного было весьма выгодно, а длина не далеко простиралась. Однако Губернатор с прочими Полковниками определил взять по нескольку человек из каждого полку, и сей вал раскопать. Гордон противился сему намерению, сколько мог; но видя, что все его представления были тщетны, приказал выступить своим солдатам и раскопать не только вал, но и все возвышенные за оным; места, и сия работа продолжалась до ночи.

Под вечер пришло повеление, чтоб 1500 человек, присланные в город из армии, начали так же работать при крепостных строениях, и в продолжении осады остались бы в Гарнизоне. Им показаны посты на валах, простирающихся от новых укреплений и старой крепости к Крымским воротам. Стрельцы весьма были тем довольны, и могли усилить свои прочие посты. Гордон же не получил от того ни малейшей помощи; по чему всеми силами старался избегать всего того, что ему хотя и малейший вред причинить [84] могло. Ибо когда уведал, что 400 драгун, принадлежавших к его полку; должны были переправиться у Городища чрез Днепр, то зная их намерение, послал несколько своих Офицеров с сильным конвоем самых надежных своих солдат, чтоб их привесть в Чигирин; для того что это были такие люди, которые или не пришли бы сами в город, или бы оставили на своих постах нанятых солдат.

8 на рассвете Гордон, собрав великое число лошадей и фур, сколько промыслить можно было, послал своих людей за дерном, которым хотел окласть внутреннюю сторону рва. В девятом часу в исходе подошла некоторая часть передовых Турецких войск, и подкравшись на дороге, ведущей от реки Ирклии или Ирклиавы к городу, намеревалась напасть нечаянно на некоторые отводные наши караулы. Но сии усмотря их заблаговременно возвратились на свои посты, и будучи подкреплены из города волонтирами, пошли сами на Турок, и принудили их, по весьма малом сопротивлении отступить. А [85] поелику Руские столь были осторожны, что для преследования неприятеля не оставили своих выгодных мест; то Турки приметя оное поворотили от них в сторону, и начали, делать небольшие сшибки с козаками; сии же хотя и превосходили числом неприятеля; однако выстреля несколько раз из ружей и пустя не много стрел начали отступать. При сем случае Рубан, Полковник Сердубской, выстреля из пистолета и хотя поворотить назад, упал с лошади, и Турки срубили ему голову, прежде нежели успел он с земли подняться.

В 11-м часу в исходе усмотрено, что неприятель, состоящий с лишком из 5000 человек, переправясь чрез Ирклию, раскинул на берегу палатки. Сей отряд составляли Молдаване, предводительствуемые своим Господарем. Вскоре по том увидели, что все поле покрылось разъезжающими повсюду рейтарами, коих сочли за квартирмейстеров, и два переметчика объявили, что великий Визирь намерен следующего дня к одиннадцатому часу со всею своею [86] армиею притти под Чигирин. Сии переметчики были Сербяне и Христианского закона. Один из них показывал в себе довольно разума, и когда вступил при Артиллерии в службу; то и пришел к Гордоновым постам. Гордон выспрося его обстоятельно обо всем, взял к себе, и чрез него узнал, что Турецкая армия состоит на 15000 Янычар и такого же числа солдат, называемых Земени и из 15000 Пионеров, 30000 Спагов Султанской гвардии и 10000 других охранительных войск; что при артиллерии и аммуниции имеют они около 2000 человек; а войска Молдавского и Валахского Господарей простираются почти до 10000; что у них есть 4 огромные пушки, из коих каждую возят по 32 буйвола, 27 других больших осадных орудий разного калиберу, 130 полевых пушек, 6 мортир больших, из коих кидали 120-фунтовые бомбы, да 9 поменее первых, в которые клали 30 и с лишком 40-фунтовые бомбы; сверх того имеют они 8000 пастухов и 10000 телег с разною провизиею; что пастухи, погонщики и пионеры были все [87] Христианского закона, и взяты из Европейских Турецких областей; что Хан Крымской привел войско состоящее из 50000 Татар, главное же начальство имеет верховный Визирь Кара Мустафа Паша, возведенный на сие достоинство в Октябре 1676 года, по смерти Ахмета Киопорли, у коего он был Каймаканом, и что Диарбек Каплан Паша главнейший по нем начальник, остался за болезнию на Дунае, а Осман Паша по своему чину числится третьим человеком и войсках.

В девятом часу отправлен к Боярам и Гетману нарочный с одним из помянутых переметчиков. Между тем примечали, что Турки для обозрения города и крепости час от часу ближе подходили. По них выстрелено несколько раз из пушек, и для того они на некое расстояние отступили назад. К 4-му часу раскинул неприятель великое множество палаток по другую сторону кургана; на коих одна была нарочито велика. Господарь Валахский стал лагерем на холму вдоль по реке насупротив Соботова. [88] Гордон пошед в крепость приказал вынесть на вал все знамена, из коих для каждого назначил место, как прежде в том соглашенось было. Под вечер стреляли несколько раз из длинных пушек, взятых в Баре, по большой палатке; по чему оная переставлена была далее. К вечеру прибыли Гордоновы Офицеры, и привезли с собою около 400 драгун, кои по правде не весьма охотно туда пришли.

Со всею возможностию поспешали довершить работу в круглой каменной башне. А как оную почти наровень с валом подняли, то Гордон пошел в нижний город, и смотрел, чтоб пушки на надлежащих местах были расставлены. Вообще находилось там 17 большею частию железных пушек. В сие время козаки, а особливо Польские драгуны и Сердуки, показывали отменную бодрость.

9 Гордон приказал навозить более дерну, дабы окласть оным и прочие места, и приготовил все, что, только нужным ему ни казалось. Он приказал [89] подвезти к контрескарпу несколько малых пушек, и заряжать оные картечью и цепными ядрами, коих однако весьма малое количество находилось. Прочие пушки велел он поставить на валу в тех самых местах, к которым, как думали, неприятель подходить станет, а туры поместить на боковом валу, где оных еще не доставало, равно и на водяном бастионе. По том отдал солдатам приказ, чтоб они пошли с своими припасами за вал.

В 10 часу в исходе видели из города, каким образом Турки о многочисленною Армиею, и сколько можно было применить, в беспорядке приближались, и как они вскоре после того, покрыв всю равнину своими войсками, расставляли свои великолепные Генеральские шатры и прочие палатки. Сие представляло весьма хороший, но и страшный вид. Они заняли всю страну от реки Ирклии вдоль по Тязмину, почти на 200 сажен расстоянием от старого вала, который, представлял низкий четвероугольник, простирающийся [90] каждою стороною почти на Аглинскую милю. На сем месте и на возвышении, идущем к курганам, стала лагерем большая часть Янычар и прочая пехота; позади сих раскинуты были великолепные шатры верховного Визиря с пятью высокими башенками, а в нарочитом от них отдалении палатки прочих Пашей. Большая часть конницы расположилась станом насупротив Соботова. Лагерь простирался длиною с лишком на 8 Аглинских миль, а шириною, сколько усмотреть было можно, на одну однако весьма полную милю.

При их прибытии немедленно подъехали к нашим войскам некоторые пехотные их разъезды, и вступили в сражение с козаками, стоявшими тогда на узкой дороге за старым валом. По нескольких выстрелах с обеих сторон Турки так близко к козахам подвинулись, что сии отступили назад. Между тем Гордон подошед с 800 пеших солдат к контрескарпу, отрядил из них 400 человек под командою некоего Подполковника, на старой вал, дав им две [91] полевые пушки; но видя, что число неприятелей все еще умножалось, выступил сам с остальными солдатами, и взял с собою несколько рогаток. Турки же вытесня всех вольнослужащих козаков из выгодных за валом мест, принудили их отступить к постам, где обыкновенно стояли пехотные караулы; они приближились к нашим постам с лишком в 30 человеках весьма искусных в верховой езде; а за сими следовала в трех толпах пехота и с пушками. Гордон, как скоро сие увидел, приказал отвезти назад полевые пушки, и велел объявить Подполковнику, чтоб он мало по малу и в порядке отступать начал. Но сей или по нерадению, или по тому, что не знал, как бы искусно ему отступить, простоял столь долго на том месте, что Турецкая конница и пехота, учиня сильное нападение, прогнала козаков с холма в город, и привела Подполковника с его людьми и такой беспорядок, что иные побежали к контрескарпу; а большая часть за Гордонов корпус. Сих Гордон доставил в порядок, и [92] приказав стрелять по неприятеле с левого фланга, принудил Турок не токмо остановиться, но и отступить; после чего соблюдая хороший во всем порядок, закинув рогатки сам отступать начал, но не прошел еще 40 шагов, как Турки с ужасным криком учинили вторично, на него нападение. Гордон приказал снять рогатки и остановился. А как Турки от его солдат в сильном огне находились; то опять, по своему обыкновению, отступили. Гордон употребил сей случай в пользу, и сам равным образом начал отступать. Но поелику неприятели непрестанно на него нападали, то должен был он раз с 6 останавливаться на пути, пока не пришел к контрескарпу, и при том в некотором беспорядке. Турки следовали за ним до контрескарпа, и о становясь в 20 почти шагах от оного, вступили с нашили в ручной бой. Их пехота вооружена, была большею частию, по подобию Римских так называемых Рорариев, мечами и щитами, и по чрезвычайной своей проворности сбежалась с конницею в круг, и служа взаимно друг другу [93] прикрытием, вместе с оною отступила. Конница их была так же весьма хорошо вооружена и одета, искусна в верховой езде, и храбра до отчаяния. Ибо как скоро Россияне вступили в покрытой путь, и начали по ней стрелять цепными ядрами и картечью с вала, фоссебреи и контрескарпа; то она, не взирая на то, весьма медленно отступала. У неприятеля убита одна только лошадь, седло же и сбрую с оной, равно как и прочие мертвые тела, утащил он с собою. И так урон его точно не известен. С нашей стороны убито 15 человек, в том числе находился некоторой Грек; сей был один только минер в городе, и вышел за контрескарп, не имея на то ни какого повеления. Турки отрубя ему голову и правую руку, утащили, его тело с собою. Ранено из наших 42 человека, некоторые же упавши в ров сильно ушиблись.

Турки взяв с собою соломы, травы и шерстью набитых мешков приблизились ко рву на 80 сажен, и прикрывшись сими [94] вещьми, немедленно начали окапываться. И хотя со всех сторон из больших и малых орудий по них стреляли, но они, не взирая на то, сделали в час поперег холма траншею, длиною в 80 сажен, а вскоре после того и другую третья же, простирающаяся от холма к городу, была докончана. По захождении солнца сделали они четвертую траншею, проведя оную так же поперег холма, но 15 саженями, ближе прочих к городу; ночью же провели еще две траншеи на пустом месте между тремя первыми и вышесказанною траншеею. По том построили две батереи, и поставили на оные семь пушек.

Под вечер два рейтара подъехали к Крымским воротам, и кинули в оные пакет, в котором было два письма от великого Визиря Кары Мустафы с переводом. Одно писано к Губернатору и к прочим Российским начальникам, а другое к козацким Полковникам и Правителям. Вице-Гетман и Полковники пошли с оным в крепость, где и прочитано письмо, содержащее в себе следующее. [95]

Визирь Мустафа Паша к главнейшим Российским начальникам, находящимся в городе и крепости Чигиринской.

Письмо подписано самим Мустафою, и к нему приложены были две печати.

В военном совете, в коем все Полковники находились, положено на сии письма не ответствовать, а отправить оные к Баярам и Гетману. В то же время [96] принято намерение, в следующий день, на рассвете учинить две вылазки из города и из крепости, так что из каждого места выступить на неприятеля с 2000 солдат. Когда же вопрошалось, кто будет при вылазке предводительствовать? то Гордон объявил, что он сие дело, яко до него принадлежащее, на себя примет; но прочие Полковники, вставши с своих мест, начали просить Губернатора, чтоб Гордон в вылазках и в прочих столь опасных покушениях употребляем не был. Гордон сильно тому противоречил утверждая, что быть в таких вылазках столь же мало опасно, как стоять на валу, или сидеть в горнице. Губернатор окончил напоследок сие несогласие, сказав, что имеет от Царя особливое повеление, в следствие коего Гордон ни в какие вылазки употребляем быть не должен. Хотя Гордон и показал вид, что на то согласен; однако утверждал, что в случае нужды, должность его требует подвергать себя и самой крайней опасности. На конец Полковники с согласия Гордона утвердили, чтоб ни единый Полковник [97] не ходил на вылазки; но что сие должно быть предоставлено одним Подполковникам; из сего Гордон легко заключить мог, что прочие не столько по любви, сколько для освобождения самих себя от такой опасности, столь сильно спорили, что бы он не назначен был начальником при вылазке. И так сие дело поручено двум Подполковникам Гордонова полку.

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info