-

ПАСХАЛЬНАЯ ВИРША

"говоренная черноморцами его светлости, великому гетману, князю Потемкину, на Светлой день праздника Пасхи" (в 1786-1787 г.)

("Черноморцы" — черноморское козачье войско, образованное из запорожцев в 1786 году).

Вирша эта когда то была очень распространена в Малороссии, но теперь совсем забыта и едва ли найдется любитель старины, знающий из неё хотя несколько стихов. Приготовляя ее к печати, мы имели под руками два списка её: один из них сообщен нам А. А. Скальковским, другой передан С. И. Пономаревым. Последний писан собственною рукою Н. В. Гоголя и несколько полнее первого. Оба списка одинаково неисправны, но взаимное сличение их дало нам возможность уяснить затемнявшийся то там, то здесь смысл и установить такой текст вирши, который, быть может, будет наиболее отвечать его первоначальному виду.

Список гоголевский представляет две особенности: во 1-х описание мук и наказаний смерти в нем гораздо полнее, но сильно пародировано и вовсе не удобно для печати; во 2-х каждые три стиха по списку А. А. Скальковского соединены в нем в один, что облегчает чтение, без потери для частой рифмы. Мы приняли здесь сводный гоголевский стих, известный под именем львиного.

Этот своеобразный письменный памятник, имевший специальное назначение, не лишен некоторых достоинств: язык его прост, краски яркия, картины простые, ложе грубые, но в высокой степени характерные и типичые, вплоть до сравнительного определения могущества Сатаны. Изветный запорожский юмор блещет в каждом почти стихе, в каждом его слове. Высокия религиозные истины, не смотря на дикую, так сказать, образность речи, сохранены во всей чистоте. Эта странная для нынешнего времени популяризация священных истин, низведение высокого, идеального в круг будничных представлений были в ходу гораздо раньше этого времени, и мы видели письменный памятник XVII [169] века, где в таком тоне и картинах изложен обший ход истории человечества: — поляки и евреи осуждают на смерть Иисуса Христа и подвергают Его мучениям, а козаки в разных ролях окружают Его крест и гроб с благоговейною верностию и любовию. В этом приеме, кажется, и заключается причина той громадной популярности, какою пользовалось это стихотворение в свое время. — Любопытно, понимал ли-вельможа — Гетман язык уничтоженного им и снова на короткое время воскрешенного для надобностей войны Запорожья, на котором оно приносило ему поздравление с праздником Пасхи. Мы воспроизводим произнесенную пред ним виршу более как памятник исторический, нежели литературный. Вот текст вирши.

Христос воскрес! Рад мир увесь, дождавшись Божой ласки.
Теперь усяк наився в смак сваченой паски.
Вси гуляють, выхваляют воскресшего Бога.
Уже тая, що до рая, протерта дорога.
Злыи духи, так як мухи, вси уже послызли:
Загнав Исус в пекло по ус, щоб христиан не гризли.
А смерть люта, що нам тута дуже докучала,
По болотам, очеретам, бижучи кричала.
Там суцига теперь бига, як шалена, з лаку;
Бо Бог с Христом чорта с хвостом прогнав, як собаку.
Сей чорт темный, князь пекельный, з смертью полысався;
Всих зажерти в ад заперти — так вин умовлявся.
Вовы тое, вкупи двое, знюхавшись сацюють,
Хоть старого, хоть малого, всих туды лабцюють.
Була воля: хоть и кроля, у рай не пускають,
Хоть бы святых вони и тих у пекло таскають.
На всих трактах и болотах сторожи стояли,
Серед шляху утюряху, до пекла хапали.
Того отци попы, чернци, не миналы шляху,
Филосопы крутопопы набирались страху.
Пропав вже страх, зарис той шлях купьим та болотом,

Де той злый дух глытав, як мух, ненасытным ротом.

Теперь скорый шлях просторый до рая протерли;
Нема стражи, вся навстижи ворота отперли.
Уже велять яблука рвать из райського древа, [170]
З якого плод не велив Бог, а вкусила Ева.
Давно той уж (змея) кричав недуж, що спокусив Еву
За ту болизнь аж полиз по райскому древу;
Визжить, охляв, бо Бог прокляв лазити на чреви
За иого грих, що вин на смих та набрехав Еви.
Бидна Ева одну з древа вырвала кисличку, —
Збулась власти, треба прясти на гребени мычку.
За неюж там бидный Адам щось, кажуть, принудивсь:
Землю орав, ципом махав, Бос з рая пропудив.
За одву иду Ева биду заслужила сию;
Честь Адаму — аж за браму выбыли у шию.
Дурна жона! сама вона яблука трощила,
За один плод увесь народ в пекли потопила.
Бог милостив Еву простив, Адаму пробачив;
Для вызволу сам до долу з неба зийти рачив.
Там чортище, старый псище, не хоче смириться,
Крутит хвостом, еще с Христом думае свариться.
Лышень же Бог сам на порог в пекло поточився;
То вельзевул попустив мул, з ляку омочився;
Завыв гризно, як вовк ризко, голосом собачим;
Кричать пробу, що особу Христову побачив.
Дав Бог хлосты, що вся косты поломав и роги
И самого духа злого пидгарбав пид ноги.
А смерть, шлюха, стоя слуха, що робиця з дядьком;
Стала трястись, думала спастись неякимсь порядком:
Пустила дур, бьется об мур, дереться на стину,
Як шалена, тороплена, попустила слину,
Так сих покус знае Исус хитрые обманы, —
За те дило ва все тило наслав злыи раны.
Там крутенько, тут хутенько, дав Бог всему порай:
Ад разорив, чорта стребив, смерть излыха хвора.
Прадид Адам и дядько Хам заиграли в свирили,
Закричали, задрожали, як Христа зглядили.
Усяк узник крутый узлик з шии развязали,
Исус-Христу, як на листу, усе расказали.
Ева зъгнута була тута от злого шайтана.
Сей покуса, злийший Пруса и Крымского Хана, [171]
Мучив дармо, у всих ярма з шыи не злизали,
Струп на плечах, бо по печах в ад дрова возили.
З ярма в хомут, з узлами кнут, дротяные пуги;
С шыи до пьят, на спиви знать кровавии смуги.
Щоб скакали, не бривали, кладуть в рот удилы;
Сикуть плитью, щоб там митью, ступою ходяли.
Всю налогу скоро Богу донесли во уши:
Не забарив, ад розорив, выпустив вси души.
Святый Афет узяв мушкет, выстрелив на гасло.
Выйшла з рая сила не малая, аж пекло затрясло.
Гуртом ожили, вси загули, як весною мухи:
С пекла народ биг навзавод, а инший трюхи.
Дочувсь Аврам, що вже Адам из пекла удрав,
Вин, з Исаком, ледви раком, и соби поплыгав;
Свята Сара, хоч и стара, та женщина руча:
Вся пихота шла в ворота, вона куды луча.
Племенник Лот в купу сирот як изибрав бидных,
Так ни дверей, ни верей не зосталось мидных...
Як та туча, куды луча, так и покотилы
У Божу путь, тилько сопуть, аж попотили.
Мойсей пророк в дверях замок и мур пробив рогами,
Ад сплюндровав и командровав пишими ногами.
Як той бугай с кошары в гай выперся голодный,
Так из ада йде громада, рада, що свободна.
Рай отпертый, шлях протертый, Адам поспишайся!
Райским плодом зо всим родом там ты утишайся.
Веди всих вряд у райский сад яблука сбирати;
Ижь от древа, бо билш Ева не буде вмирати!

Текст воспроизведен по изданию: Пасхальная вирша // Киевская старина, № 4. 1882

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info