-

ГРЕКО-ТУРЕЦКАЯ ВОЙНА 1897 ГОДА ¹.

Основные причины, вызвавшие столкновение. — Общий ход событий, предшествовавших столкновению. — Военно-географическое описание театра войны. — Пинд. — Театр войны восточнее Пинда или фессалийский. — Театр войны западнее Пинда или эпирский.

Вооруженное столкновение Греции с Турцией, при всей его непродолжительности, представляет много поучительного в военном отношении. Ожидаемое в ближайшее время заключение мирного договора между враждовавшими сторонами делает столкновение это достоянием истории и хотя военно-историческая критика еще не вполне выяснила подробности событий, разыгравшихся в Фессалии и Эпире, тем не менее уже теперь представляется возможным изложить общий ход войны и сделать главные выводы из её фактов.

Для надлежащего выяснения основных причин, вызвавших столкновение, необходимо припомнить историю установления греко-турецкой границы 1881 года. Пограничная линия, определенная после войны за освобождение, была настолько невыгодна для Греции, что когда греческая корона была предложена, в 1830 году, принцу Саксен-Кобургскому, то в числе причин, вызвавших отказ принца, было указано на невозможность существования Греции при созданных ей территориальных условиях, в особенности [153] без заливов Артского и Воло с близлежащими местностями. На самом деле, с 1831 по 1878 гг. греко-турецкие пограничные столкновения представляли обычное явление. Греция пользовалась каждым случаем, чтобы требовать увеличения своей территории: в конце войны 1877-1878 гг. она даже попыталась разрешить вопрос силою оружия, и 2-го февраля н. с. греческие войска перешли границу и заняли турецкую территорию. На берлинском конгрессе, по почину представителя Франции, Порте было предложено войти в соглашение с Грецией относительно исправления границы. 13-й протокол конгресса выражается по этому вопросу следующим образом: «Конгресс приглашает блистательную Порту войти в соглашение с Грецией относительно исправления границ в Фессалии и Эпире и высказывает мнение, что пограничная линия может проходить на склоне Эгейского моря по долине Саламбрии, а на склоне Ионического моря — по долине Каламаса. Конгресс уверен, что заинтересованным сторонам удастся согласиться друг с другом. Тем не менее, чтобы облегчить успех переговоров, державы готовы предложить свое прямое посредничество каждой из сторон». Ст. 24-я берлинского договора санкционировала пожелание, высказанное в 13-м протоколе, сохранив за ним характер необязательности и не устанавливая точно направление пограничной линии.

После длинных проволочек по вине Порты, турецкие и греческие уполномоченные собрались в первый раз 8-го февраля 1879 г. в Превезе: однако, они не могли согласиться между собою и 19-го марта греческие уполномоченные прекратили переговоры. Греция тотчас же обратилась к державам, подписавшим берлинский трактат, с просьбою о принятии надлежащих мер, способных обеспечить выполнение трактата. Порта в особенности не соглашалась на уступку земель, входящих в состав Эпира; она категорически отказывалась передать Греции Янину. Греция, считавшая пограничную линию, указанную в 13-м протоколе конгресса, крайним пределом необходимой для неё территории, реорганизовывала свою армию и настаивала перед державами на удовлетворении своих прав. Германия, Австрия и Франция были на стороне Греции и высказывались за исполнение протокола, но Англия и Италия стали говорить, что вместо Янины Порта могла бы предложить земли в Фессалии. В августе 1879 г. переговоры были возобновлены на константинопольской конференции, хотя и происходившей только между заинтересованными [154] сторонами, но при дружественном посредничестве держав. Соглашение все-таки не было достигнуто; греческие уполномоченные прервали переговоры и вернулись в Афины, в конце января 1880 года.

В виду того, что непосредственное соглашение не могло быть достигнуто, державы признали необходимым заменить дружественное посредничество официальным. Представители держав собрались на берлинскую конференцию, продолжавшуюся с 16-го июня по 1-е июля 1880 г., на которую представители Турции и Греции не были допущены. Результатом работ этой конференции было установление определенной пограничной линии, проходившей по долине р. Каламаса от её устья до истоков и затем шедшей по водоразделу, причем бассейны рр. Воюссы и Быстрицы оставлены были за Турцией. При такой пограничной линии Греция получила бы почти весь Эпир с Яниной и Мецово и всю Фессалию, включая бассейн Ксериаса. Оставалось узнать, примут ли эту пограничную линию заинтересованные стороны. Греция согласилась немедленно; Турция, напротив, ответила мотивированным отказом, соглашаясь, впрочем, на дальнейшие переговоры. Тем временем, обе спорившие стороны привели свои армии на военное положение. Чтобы избежать войны, державы сделали новые попытки разрешить вопрос мирным путем и послы, собравшись на константинопольскую конференцию, предложили, 24-го мая 1881 г., чтобы Порта уступила почти всю Фессалию, кроме высокой долины Ксериаса, а в Эпире только округ Арты. Турция приняла это предложение, так как оно оставляло за ней весь Эпир и в особенности Янину, но греческое правительство некоторое время колебалось. Однако, вследствие угрозы держав предоставить Греции одними своими силами вести войну с Турцией, она тоже согласилась на новую границу.

Нынешняя турецко-греческая граница, на большей части своего протяжения, является совершенно искусственной, условной линией. От Эгейского моря она начинается близ турецкого селения Дребина, лежащего у подошвы Олимпа, пересекает в западном направлении этот горный массив, затем извилистой чертой переходит на хребет Кассия, ориентированный с востока на запад, и, следуя по его гребню, упирается в Мецовский горный массив. Отсюда, оставляя селение Мецово за Турцией, граница спускается в южном направлении в долину реки Арты, [155] отделяющей от самого своего впадения в залив того же имени Турцию от Греции, которая владеет левым берегом реки.

Исправление границы увеличило территорию Греции на 13.200 квад. килом., а её население на 390.000 челов., но всё это далеко не удовлетворило желаний греков, продолжавших высказывать притязания на Эпир, Македонию и Крит. Относительно Эпира греческие патриоты основывали свои притязания на 13-м протоколе берлинского конгресса и на 24-й статье берлинского договора, которыми, по их мнению, были признаны их права; на это Порта отвечала, что прав никогда не было и в берлинском трактате выражено только пожелание; к тому же вопрос разрешен в 1881 г. с согласия держав и Греция признала окончательным предложенное ей решение. Надо заметить, что относительно Эпира требования греков значительно разнятся в подробностях; партия умеренных хотела бы, чтобы граница была отодвинута до р. Каламас и к Греции отошли бы Янина, Мецово и весь Загорский округ, т.е. местности с греческим населением; крайние партии требовали присоединения всех местностей, население которых говорит по-гречески. Мнения разделяются также и относительно желаемой границы в Македонии; одни проводят пограничную линию от Горчи к Монастырю и далее к р. Вардару чрез Водену; другие, более честолюбивые, мечтают о захвате всей южной Македонии до линии, проходящей чрез Стружу, Крушево и Велес до нынешней Румелийской границы. Греки основывают свои притязания: 1) на старинных исторических правах, настолько древних, что они восходят к Филиппу и Александру македонским, и 2) на общности происхождения, религии и языка. Так как не одни только греки стремятся завладеть этой издревле славной страной, а ту же цель преследуют болгары, сербы, албанцы и куцо-влахи, то в Македонии продолжается с 1865 г. борьба за преобладающее влияние, в которой главную роль играют духовенство и школы.

Греки, бесспорно, составляют главную массу населения той части Эпира, которая находится к югу от Каламаса, хотя здесь живут в довольно большом числе албанцы и куцо-влахи, протестовавшие, в 1880 г., против присоединения их к Греции. Область к северу от р. Каламаса заселена почти исключительно албанцами; куцо-влахов и греков здесь немного. В Македонии греки заселили Халкидийский полуостров и, кроме того, имеют превосходство в численности среди населения местностей к югу [156] от Быстрицы (округа Гревены, Серфидже, Эласоны), но здесь встречается также немало турецких и влахских поселений. Напротив, к северу от Быстрицы немногие греческие колонии совершенно теряются в массе турок и болгар.

Выше было сказано, что греки желают присоединения Крита; желание это проявилось вслед за признанием независимости Греции. Притязания греков основаны: 1) на принципе национальности: на Крите 295.000 жителей, из них более 200.000 православных греков, и 2) на неоднократно высказываемом всеми способами, не исключая и восстаний, желании христианского населения острова присоединиться к Греции. В 1821 году, одновременно с возникновением греческой войны за освобождение, восстал и Крит против мусульманского господства. Турки почти были прогнаны с острова, но египетские войска, прибывшие, в 1823 г., им на подкрепление, позволили туркам восстановить свою власть на Крите. В благодарность за оказанную помощь, султан уступил остров вице-королю Египта, Мехмету-али, и лондонская конференция 1830 г. ратификовала этот акт. В 1840 г. Крит вернулся под власть султана, которому пришлось в том же году усмирять восстание на острове. В 1858 г. восстание повторилось. В 1866 г. новое возмущение обагрило кровью остров и заставило султана, в 1868 г., даровать Криту известную автономию. Берлинский трактат обязал Порту тщательно соблюдать органический устав, изданный для Крита в 1868 г., внося в него изменения, признаваемые необходимыми. В силу этого обязательства, в 1878 г. на острове был введен в действие новый органический устав. В 1888-1889 гг. критяне опять восстали, но возмущение было подавлено и у жителей была отнята часть привилегий, дарованных в 1878 году. После семилетнего относительного спокойствия, весной 1896 г. возникли новые беспорядки, принявшие скоро характер общего восстания. Сначала турки были побеждены, но когда подошли подкрепления, они залили кровью весь остров. Чтобы положить конец резне, державы признали необходимым энергично вмешаться в дела Крита; 25-го августа состоялось соглашение сторон, некоторые требования критян были удовлетворены, Порта обещала произвести реформы и, казалось, порядок был восстановлен на острове.

Таковы, в главных чертах, притязания Греции на известные части Оттоманской империи и те доводы, на которых она [157] основывает свои требования. Для достижения своей цели греки не останавливались перед самыми решительными мерами. В 1885 г., когда произошел известный филипопольский переворот, Греция сочла, что наступил благоприятный момент для предъявления своих прав, и, чтобы придать большее значение своим требованиям, мобилизовала армию. Турция, с своей стороны, придвинула к греческой границе все свои свободные в то время войска. Весной 1886 г. обе стороны продолжали военные приготовления. К концу апреля каждое государство располагало мобилизованною армиею, численностью около 80.000 челов.; открытие военных действий казалось неизбежным, и на границе происходили уже стычки, когда державы признали нужным вмешаться. Так как предложение их о разоружении первоначально не было принято в Афинах, то державы произвели в греческих водах морскую демонстрацию и приступили к блокаде греческих портов. Греция была вынуждена уступить; первым министром был назначен, вместо Делианиса, Трикупис, немедленно отозвавший войска от границы; 24-го мая последовало повеление о приведении армии на мирное положение.

Эллинизм располагает не одними только официальными средствами действий и борьба за его излюбленную идею ведется не исключительно правительством. В Греции существует еще официозный орган, работающий скрытно, называющий сам себя «невидимой силой Греции», и на самом деле весьма могущественный: орган этот — «Этнике Гетерия» или национальное общество. Ассоциация эта была образована около 1815 г. посредством соединения в одно целое различных тайных туркофобских обществ, существовавших в то время на Балканском полуострове, и, за недостатком организации, не имевших до тех пор возможности комбинировать свои усилия для достижения общей цели. Несмотря на обширное распространение и на огромное число членов, набираемых по всей Европе, «Этнике Гетерия» сумела в течение продолжительного времени оставаться тайным, прикрываясь другим обществом, именно, «Обществом друзей муз», заседавшим в Афинах. Цель национального общества состояла в подготовке общего восстания всех христианских подданных султана, к какой бы национальности они не принадлежали. В 1819 и 1820 гг. менее терпеливые члены общества стали требовать более энергичных действий, чем тайная агитация, и в 1821 г. вспыхнуло восстание, конечным результатом которого [158] было освобождение Греции. С того времени «Этнике Гетерия», нынешняя организация которой, равно как и предводители, в точности неизвестны, не переставала напрягать усилия в видах расширения созданной ею Греции. Общество поддерживало почти постоянную агитацию в Македонии и Эпире: оно вызывало и давало средства для всех восстаний на Крите; оно до последнего времени руководило общественным мнением Греции и, наконец, есть основания утверждать, что именно оно вызвало объявление войны 6-го (18-го) апреля текущего года.

Изложив, в кратких словах, общие причины, вызвавшие вооруженное столкновение Греции с Турцией, перейдем к рассмотрению его ближайших поводов. Греческое правительство не поддерживало, по крайней мере, открыто, критского восстания 1896 г., но когда восстание было усмирено, то оно решило принять меры в предупреждение возможных случайностей. Расположенные в Фессалии войска были усилены батальоном пехоты и батареей; положено было устроить в Фивах постоянный лагерь, и было объявлено о призыве весной 1897 г. резервистов, в числе 10.000-12.000 человек. В конце января текущего года на Крите снова начались беспорядки, сначала в Кандии, затем в Канеи, не замедлившие распространиться по всему острову. Державы, предложившие свое посредничество в 1896 г. и обязанные наблюдать за исполнением реформ, обещанных Портой 25-го августа 1896 г., послали эскадры в критские воды и решили запять некоторые прибрежные пункты, с намерением оказать содействие восстановлению нормального положения на острове, когда порядок будет упрочен. Критские события произвели сильное впечатление в Греции, общественное мнение которой, вместе с критскими инсургентами, горячо требовало присоединения острова и объявления войны Турции. В начале, греческое правительство, по-видимому, не разделяло этих воинственных намерений; оно хотя и отправило, в первых числах февраля, суда в критские воды, но с тем, чтобы действовать совместно с морскими силами держав. 6-го февраля г. Делианис заявил в парламенте, что Греции нет оснований вмешиваться, так как державы заботятся о введении на острове новых учреждений.

Однако, в непродолжительном времени, греческое правительство, не без основания опасаясь серьезных замешательств в стране, если будет противиться общественному движению, было вынуждено действовать согласно желанию нации. 11-го февраля [159] к Криту была послана, под начальством принца Георга, флотилия миноносцев, которой было приказано противиться даже и силой прибытию турецких подкреплений. Так как миноносцы представляют собою исключительно орудие войны, то отправка их составляла уже casus belli, за которым, к тому же, не замедлил последовать и другой, еще более серьезный. Действительно, 14-го февраля, греческий отряд, в составе пехотного батальона, стрелковой роты, батареи и саперного батальона, под командой полковника Вассоса, высадился на Крите с тем, чтобы занять остров от имени короля Георга, прогнать турок из укреплений и занять их.

Султан тоже не желал войны; он протестовал против нарушения его прав, но принял советы Европы — не посылал подкреплений на Крит и предоставил державам усмирение острова, предупредив, что если им это не удастся, то он будет вынужден действовать в Фессалии.

После многих бесплодных попыток, предпринятых с целью заставить греческое правительство отозвать войска с Крита, державы уведомили заинтересованные стороны, что при существующем положении дел Крит ни в каком случае не может быть присоединен к Греции, и что остров получит автономное управление под главенством султана. В ноте к греческому правительству было сказано, кроме того, что если оно не вернет, в течении шести дней, суда и войска с Крита, то державы бесповоротно решились не отступать ни перед какими принудительными мерами, чтобы заставить Грецию исполнить волю Европы. Турецкое правительство отвечало, что оно признает в принципе предложенную автономию Крита, но к обсуждению подробностей согласно приступить лишь по очищении острова греческими войсками; оно надеется, что Европа добьется этого в непродолжительное время. Греческое правительство согласилось отозвать часть судов, но оставило войска на Крите, состоявшие к тому времени из трех батальонов и горной батареи.

Несмотря па отказ Греции исполнить в полной мере требования держав, опасность разрыва с Турцией по поводу критского вопроса казалась почти устраненной, так как султан согласился, чтобы вопрос этот был передан на разрешение Греции и держав. Но на континенте, на фессалийской границе, соперничавшие стороны оставались без посредничества; опасность, устраненная с одной стороны, здесь была очень серьезна. [160]

Оба государства, под угрозой совершавшихся событий, мобилизовали войска и сосредоточили их к границе. Столкновение могло произойти каждую минуту, так как аванпосты противников находились в весьма близком расстоянии друг от друга. Одно время распространилось известие, что Европа, чтобы избежать войны, установит блокаду главных портов Греции, но мера эта не была осуществлена. В состоянии блокады находился лишь остров Крит, с 21-го марта.

Тем временем в Грецию прибывало множество волонтеров; правительство сформировало иностранный легион; «Этнике Гетерия» организовала значительное число иррегулярных отрядов, состоявших на полном содержании общества. «Этнике Гетерия» желала войны и опасалась, что, несмотря на всю затруднительность положения и на её усилия возбудить общественное мнение, кризис разрешится мирным путем. В марте она не раз посылала небольшие банды на турецкую территорию, но эти попытки довести дело до вооруженного столкновения остались без результата. По словам членов национального общества, в первых числах апреля оно располагало армией в 30.000 челов. и, уверенное в своих силах, решило начать более серьезные действия. 9-го апреля иррегулярный отряд, силою около 3.000 челов., перешел границу в трех пунктах, завладел Кранией и двинулся на Гревену. Но, пробыв в Македонии пять дней, отряд этот, узнав о движении турок из Мецово на его пути сообщения, вернулся на греческую территорию. Продолжительное бездействие войск, сосредоточенных у границ, способствовало развитию воинственного духа у обеих сторон; первоначальный успех иррегулярного отряда возбудил у греческих солдат страстное желание получить свою долю славы. 16-го апреля в окрестностях Незеро завязалась перестрелка и вечером греческие передовые посты перешли границу в пяти пунктах, захватив турецкие посты, не ожидавшие наступления. Когда известие об этом новом нападении пришло в Константинополь, то в ночь с 17-го на 18-е апреля султан приказал вручить паспорты греческому посланнику, а на следующий день, 18-го апреля, официально уведомил державы об объявлении войны Греции.

Таков был общий ход событий, предшествовавших вооруженному столкновению. Обратимся теперь к описанию театра военных действий, подробные сведения о котором необходимы для надлежащего представления об обстановке, в которой разыгралась [161] непродолжительная, но весьма интенсивная кровавая драма.

Театром сухопутных операций в войне между Грецией и Турцией является южная часть Балканского полуострова, именно, местность, простирающаяся к северу и к югу от границы, от побережья Ионического моря до побережья Эгейского моря ². Местность эта разрезана на две части системою параллельных хребтов, известных под названием Пинда; они тянутся в том же общем направлении, как и побережья обоих морей и ими обусловливаются главнейшие особенности театра войны.

Пинд образует как бы остов южной части Балканского полуострова и тянется с северо-северо-запада на юго-юго-восток, от местечка Горча, в Македонии, до Коринфского залива. Географы относят Пинд к системе альпийских гор. На севере он соединяется с отрогами Чар-Дага. Пинд служит водоразделом между Эгейским и Ионическим морями, отделяя первому бассейны Быстрицы и Саламбрии или Пенея, а второму — бассейны Воюссы, Арты и Аспропотамоса. Вместе с тем он образует политическую границу, отделяющую Македонию, Фессалию и Виотию от Албании, Эпира и Акарнании.

Перевал Зигос делит Пинд на две части; северную часть называют иногда Грамосом, хотя название это принадлежит только одной из вершин; южная часть носит название собственно Пинда или греческого Пинда. На севере высота вершин горной цепи не превышает 1.400-1.700 метров, но на протяжении к югу цепь быстро повышается; вершина горы Самарина находится уже на высоте 2.574 метров, а вершины Мецовского массива достигают 1.900 и 2.000 метров. Южнее Зигоса Пинд имеет вид высокого зубчатого вала, вершины которого нередко превышают 2.000 метров. Горные цепи оканчиваются на северном берегу Коринфского залива, где вершины их достигают 1.500-1.600 метров. От главной гряды отделяются к востоку и западу, до Эгейского и Ионического морей, второстепенные цепи, которые будут рассмотрены впоследствии.

Горы Пинда круты, дики и неудобопроходимы с востока па запад и обратно. Через них ведут лишь следующие пути, [162] начиная с севера: 1) колесная дорога от Янины в Монастырь, чрез Лясковицу и Горчу; строго говоря, дорога эта обходит Пинд с севера; в её средней части она неудобна; 2) вьючная тропа от Коницы в Лапсисту, чрез перевал Пурка, трудно доступна; 3) вьючная тропа от Янины в Гревену, чрез Мецово и гору Зигос; 4) вьючная тропа от Мецова в Калабаку, чрез Зигосский перевал; две последних тропы служат наиболее удобными и короткими путями сообщения между Эпиром и южною Македонией или Фессалией; поэтому, обладание Зигосским перевалом и Мецовским горным массивом получало весьма серьезное военное значение; 5) вьючная тропа от Трикалы в Арту крайне неудобная для передвижений; 6) вьючная тропа от Кардисы в Миссолунги тоже весьма неудобная, и 7) вьючная тропа от Софадеса в Лепант, чрез Карпенисон, равным образом, неудобная. В общем пути сообщения между Эпиром, с одной стороны, и Фессалией или Македонией, с другой, длинны и весьма неудобны. Следовательно, при данной конфигурации границы и при указанных общих географических условиях местности, являются два отдельных театра операций: один восточнее, другой западнее Пинда. Армия, оперирующая на одном из этих театров, будет вполне изолирована от армии, находящейся на другом театре; армиям этим невозможно согласовать свои действия; операции одной могут иметь лишь второстепенное влияние на движения другой, и притом влияние это может проявиться только по истечении более или менее продолжительного времени.

Турецкая и греческая армии, оперировавшие восточнее Пинда, должны были, по географическим условиям местности и по очертанию границы, встретиться, прежде всего, в Фессалии, и затем уже, в зависимости от хода военных действий, театром войны могла стать южная часть Македонии или же Виотия. Рассматриваемая в её целом, независимо от политической границы, оставившей за Турцией Элассонский округ, Фессалия представляет собою вполне определенную географическую область, именно: обширную котловину, всхолмленную по окраинам и окруженную амфитеатром гор. На западе, Фессалия отделена от Эпира и Акарнании Пиндом, главный хребет которого к югу от широты Трикалы сопровождается параллельным ему хребтом Кочиакас, высотой от 1.300 до 1.800 метров. Невозможность для сколько-нибудь значительного отряда войск перейти Пинд обусловливается не [163] только дурными путями сообщениями, но и крайней бедностью, в продовольственном отношении этой области, с её редким населением. Войска, поэтому, совершенно не могут рассчитывать на местные средства, а обозы следовать за ними не в состоянии. Надо, однако, заметить, что высокие долины рр. Аспропотамоса, Мецовской и их притоков образуют сравнительно удобные продольные пути по горным массивам. Высокие долины эти могут служить прекрасным убежищем для партизанских отрядов, немногочисленных, но привычных к передвижениям в гористых местностях; отсюда партизаны могли бы угрожать тылу армии, наступающей по Фессалии с севера на юг, если армия не озаботится выслать на свой правый фланг отряды для наблюдения за горными выходами.

Фессалия отделяется от Македонии непрерывными горными цепями, опирающимися, на западе, на Мецовский горный массив Пинда, а на востоке — на высокую горную группу Олимпа. От Мецовского массива направляется на восток хребет Кассия, средняя высота которого колеблется между 1.000 и 1.500 метров. Горы Кассия неудобопроходимы; путей сообщения здесь немного и состоят они, преимущественно, из пастушечьих троп. Чрез перевалы Джуманаята и Зоргия проходят две вьючных тропы, соединяющих Гревену и Дискат с Калабакой и Трикалой. У горы Митрицы, протянувшись около 40 верст на восток, хребет Кассия раздваивается: северный, более высокий, носивший в древности название Камбунских гор, идет на соединение с Пиерийскими горами и с северными отрогами Олимпа, а южный, менее возвышенный, образующий местами плато, огибает бассейн р. Ксериаса и связывается с западными отрогами Олимпа, Камбунские горы вместе с Кассией и Олимпом составляют естественную и историческую границу между Македонией и Фессалией и отделяют Фессалийский речной бассейн от системы р. Быстрицы. Южное разветвление гор Кассия послужило рубежом, по которому была проведена политическая граница Турции и Греции в 1881 г., предоставившая первой обладание северным, Элассонским, округом Фессалии. Средняя высота Камбунских гор более 1.600 метров; горы перерезаны лишь двумя вьючными тропами; одна тропа, весьма неудобная, соединяет Дискату с долиной Ксериаса, а другая, тоже неудобная, ведет от Серфидже в Элассону, чрез перевал Портес.

С востока Фессалия омывается Салоникским заливом и Эгейским [164] морем, вдоль берегов которых тянется прибрежный хребет, образуемый Олимпом, Оссой и Пелионом, по направлению совершенно паралельный хребтам Пинда. Только с юго-востока Эгейское море как бы подступает к Фессалийской котловине, образуя глубоко вдающийся в материк залив Воло. Однако, и он не прерывает амфитеатра возвышенностей, окружающих котловину, так как невысокие хребты сопровождают его берега и посылают все воды внутрь страны.

В той части побережья Салоникского залива и Эгейского моря, которая находится восточнее Фессалии, нет бухт, удобных для высадки войск; попытка подобной операции может быть сделана лишь в заливе Воло, при условии, конечно, что неприятельский флот господствует на море; но вход в залив Воло по каналу или морскому рукаву Трикери легко обороняем, так как канал узок (5-8 верст) и его восточный выход отчасти закрыт островом Скиатос. Массив Олимпа непроходим в средней части, где самая высокая точка находится на высоте 2.985 метров. На севере, через перевал Петра, проходит неудобная вьючная тропа, соединяющая Катерину с Серфидже и Элассоной. Олимп спускается террасами к Саламбрии. Вокруг небольшого озера Незеро высятся горы Годаман (1.420 метров), Аналипсис (1.367 метров) и Пнакия (1.480 метров). К северу от этих гор проходит через перевал Кария вьючная тропа, ведущая из Элассоны в Карию; затем, между этими пунктами имеется еще несколько пастушичьих троп, соединяющихся у Незеро, откуда к Бабе, на Саламбрии, ведет уже вьючная тропа.

От горы Годаман отделяется к западу-юго-западу хребет, по которому проведена граница; у перевала Богази хребет этот подходит к долине Ксериаса; через хребет проложена только одна вьючная тропа, по Мелунскому перевалу, соединяющая Элассону с Тырнавосом. Между массивами Олимпа и Оссы Саламбрия течет по Темпейской долине, узкому и легко обороняемому дефиле; по правому берегу реки проходит чрез ущелье дорога. Горы, соединяющие массив Оссы с Пелионом, спускаются к Эгейскому морю круто, а к Фессалийской равнине — террасами; через них проходят лишь крайне неудобные вьючные тропы. Южная, сравнительно невысокая часть хребта Пелион образует полуостров Магнезию, изогнутый в форме молотка и отделяющий залив Воло от Эгейского моря. Между западной оконечностью [165] этого полуострова и мысом Ставрог находится Трикерийский канал.

Южную границу Фессалии составляет хребет Отрис, отделяющийся от Пинда у горы Хаиос — Элиас и идущий почти по прямой линии с запада на восток, до мыса Ставрос. Хребет Отрис представляет собою почти непрерывную крутую стену, высотой от 1.150 до 1.700 метров, в которой имеется лишь одна значительная брешь: перевал Фарка (850 метров), где проходит дорога из Домокоса в Ламию. Кроме этой дороги чрез Отрис проложено несколько троп, очень крутых и неудобных для движения войск, но все-таки привычная к движениям в гористой местности пехота может обойти по этим тропам перевал Фарку. Южные отроги Отриса круто спускаются к долине р. Эллады и к побережью; на севере они более отлоги и один из них подходит с юга к Фарсалу, а хребет Тсиражиотика (900 метров) окружает залив Воло и образует с одним из отрогов Пелиона проход Велестино, по которому идут пути сообщения, соединяющие Воло с равниной Фессалии.

Внутри опоясывающего кольца гор расстилается Фессалийская равнина, принадлежащая целиком к бассейну р. Саламбрии, прорывающейся Темпейским ущельем в Эгейское море. С севера на юг равнина имеет 120 верст, а с запада на восток — 110 верст протяжения. Цепью возвышенностей и коротких хребтов незначительной высоты, тянущихся от гор Кассия к северо-западному углу залива Воло и в общем параллельно хребтам Пинда, равнина делится на две котловины: западную или верхнюю Фессалию и восточную или нижнюю Фессалию. Первая лежит на высоте 100 метров над уровнем моря, а вторая на высоте 60-70 метров. Срединная цепь возвышенностей поднимается в своей южной части, приближаясь к заливу Воло, который является, таким образом, орографически отделенным от внутренней равнины.

Главная водная артерия Фессалии, река Саламбрия, берет начало в Мецовском горном массиве, и до г. Калабаки течет в узком ущелье, окаймленном высокими горами, а затем выходит на равнину верхней Фессалии, по которой направляется на восток. У сел. Заркос Саламбрия вступает в узкую долину, извивающуюся между возвышенностями срединной цепи, и, через 20 верст, вырвавшись на свободу в нижнюю Фессалию, причудливыми извилинами направляется к Темпейскому ущелью, воспользовавшись [166] которым изливается мелководным рукавом, среди низменного прибрежья, в Эгейское море. Большую часть своих вод Саламбрия получает в верхней Фессалии с восточных склонов Пинда и северных склонов Отриса; наиболее значительным притоком её является здесь р. Енипеос, имеющая свои истоки в Отрисе, у прохода Фарка. В нижней Фессалии в Саламбрию впадает р. Ксериас, собирающая воды с Камбунских и Кассианских гор и западных склонов Олимпа; Ксериас входит в долину чрез ущелье Богази. При обыкновенном уровне Саламбрия проходима вброд во многих местах, но вследствие слабого общего падения равнины она подвержена разливам, в особенности в период таяния снегов, когда через Саламбрию можно переправляться только по мостам и река становится серьезным препятствием в военном отношении. Ниже Ларисы разливы реки образовали озеро — болото Нессопис или Мавро-Лимны, отдающее избыток своих вод по рукаву Азмакион озеру Бобеис или Карла, занимающему впадину у западной подошвы Пелиона.

Равнины верхней и нижней Фессалии отличаются плодородием; они повсюду обработаны и лишь болотистые пространства, образующиеся по причине слабого стока вод, препятствуют в некоторых местах культуре. Возделывается в Фессалии пшеница, кукуруза и табак; на склонах холмов встречаются виноградники; вокруг селений разбросаны апельсинные и оливковые рощи. Равнина совершенно лишена древесной растительности, но окраинные горы сохранили еще в некоторых местах дубовые и буковые леса. По большей же части скаты гор представляют пастбища.

Население Фессалии, по последней переписи 1889 г., в границах провинции Лариса и Трикала, составляло 312.000 челов., что давало при общей площади в 210 кв. географ. миль плотность населения около 1.415 челов. на 1 кв. геогр. милю. Плодородные долины, разумеется, населены густо, а в горах население редко и разбросано. Громадное большинство жителей Фессалии греки, так как турки, некогда заселявшие относительно густо нижнюю Фессалию и составлявшие значительный процент городского населения, в большом числе покинули страну после её присоединения к греческому королевству. Впрочем, до последнего времени в Фессалии оставалось еще довольно много турок: их насчитывалось до 20.000 челов., преимущественно земледельцев [167] в окрестностях Ларисы и в самом городе. Можно принять с незначительной погрешностью, если не считать куцовлахских и албанских пастухов, бродящих в горах, что негреческие элементы составляют лишь 12% общего населения, в том числе 10% турок и 2% евреев, бежавших из Испании во время гонений инквизиции. Евреи, без исключения, жители городов.

Важнейшие поселения верхней Фессалии расположены вдоль подножья Пинда в тех местах, где стекающие с его склонов реки выходят на равнину. При выходе из гор р. Саламбрии лежит город Калабака, имеющий свыше 1.000 жителей. В 20-ти верстах к югу от Калабаки, на одном из притоков Саламбрии, расположен город Трикала, административный центр провинции того же имени и самый многолюдный пункт верхней Фессалии, с населением в 15.000 челов. Он лежит у подножья отрога, на котором возвышается замок, возведенный на развалинах древнего Акрополя. Около 20-ти верст южнее Трикалы находится город Кардица, имеющий 4.500 жителей и лежащий среди обработанной равнины. В южной части верхней Фессалии лежат поселения Фарсалос и Домокос, из которых первый является начальным пунктом дороги, соединяющей Фессалию с южной Грецией, а второй находится недалеко от прохода Фарка, открывающего вход в южную Грецию; во время турецкого владычества в Фессалии, когда граница шла по гребню Отриса, Домокос был укреплен и служил пограничным опорным пунктом. В нижней Фессалии на правом берегу Саламбрии лежит город Лариса, центр провинции того же имени, центральный рынок страны и главный узел дорог из Македонии. При турецком господстве это был совершенно мусульманский город, запустевший теперь после присоединения Греции. В нём по переписи 1889 года насчитывалось 14.000 жителей, следовательно меньше, чем в Трикале; многие кварталы представляли и до войны пустыри и развалины. Затем наиболее крупным городом нижней Фессалии является Воло, главный или скорее единственный порт, через который происходят внешние торговые сношения страны. Он сильно разросся со времени перехода в греческие руки и население его в короткий промежуток времени увеличилось с 4.000 до 10.000 челов. К более значительным населенным пунктам нижней Фессалии следует еще причислить: Тырнавос [168] на Ксериасе, Амбелакию и Агию, лежащие в долинах горного массива Оссы.

Фессалийская равнина богата путями сообщения. Порт Воло соединен железнодорожными линиями как с Ларисой, так и с Трикалой и Калабакой, которая является северо-западным конечным пунктом фессалийской железнодорожной сети. Благодаря этому, греки могут доставлять свои войска по рельсовым путям на расстояние одного перехода от границы, быстро усиливать их и подвозить всё необходимое для снабжения армии. Обе эти линии начинаются у Воло и до Велестино имеют общий участок; от Велестино отделяется линия на Калабаку, проходя через Фарсалос, Кардицу и Трикалу. От Воло до Ларисы около 60 верст пути и от Воло до Калабаки — около 140 верст. Уже несколько лет тому назад было решено соединить фессалийскую рельсовую сеть с сетью Аттики, устроив для этого рельсовый путь чрез перевал Фарка и Ламию, но к весне текущего года линия эта еще далеко не была окончена. Обстоятельство это не могло иметь, однако, серьезного значения для греков, так как даже при господстве турок на море они всегда были бы в состоянии безопасно доставить по морским проходам войска из Аттики в Воло. Что касается остальных железнодорожных линий Греции, то их военное значение заключается, главным образом, в том, что они могут облегчить и ускорить сбор резервистов к их частям и сосредоточение этих последних в Афинах.

Фессалия отделяется от южной Греции хребтом Отрис. Дорога, проходящая чрез эти горы по перевалу Фарка, продолжается до Ламии, в долине р. Эллады. По этой долине проходит хороший колесный путь, соединяющий Стилис с Карпенисоном, чрез Ламию; его решено продолжить на соединение с дорогами Акарнании. Долина р. Эллады граничит с юга хребтами Эту, ориентированными с запада на восток, начиная от Пинда до морского прохода Аталанти. Вдоль подножья хребтов Эты проходит хорошая дорога: Ламия-Фермопилы-Аталанти ³; другой колесный путь перерезывает хребты южнее Ламии ⁴. Хотя эта последняя дорога прямее, но менее удобна: оба пути соединяются затем в один, идущий в Фивы и далее в Афины. [169]

Прежде чем обратиться к описанию обыкновенных путей сообщения фессалийского театра военных действий, необходимо сказать несколько слов о турецких областях, прилегающих к названному театру. Турецкая армия, ведущая операции восточнее Пинда, должна базироваться на южную Македонию, именно, на Салоникский и Монастырский вилайеты. Они отличаются не меньшей гористостью, чем соседние греческие провинции, но среди гор встречаются довольно обширные ровные пространства, из которых наиболее значительным является македонская прибрежная равнина. В восточном углу этой равнины, в глубине Салоникского залива, расположен гор. Салоники, представляющий собою первый торговый порт европейской Турции, после Константинополя. Несколько хребтов, ориентированных преимущественно с запада на восток, отделяют Македонскую равнину от Фессалийской. Главные реки вилайетов — Вардар и Быстрица. Вардар в низшем течении имеет ширину от 300 до 400 метров; он очень глубок; берега его по преимуществу болотистые; в военном отношении он представляет весьма серьезное препятствие. Быстрица течет среди хребтов, отделяющих равнины, и лишь в окрестностях Гревены правый берег её расширяется.

Железнодорожная линия Константинополь — Дедеагач — Салоники — Монастырь служит единственной коммуникационной линией турецких войск, сосредоточившихся в Элассонском округе. При господстве турецкого флота на море, линия эта может быть дублирована морским путем, оканчивающимся в порте Катерина. В некоторых местах железная дорога проходит вблизи берега и поэтому сообщение по ней подвергается угрозе разрыва, именно, в окрестностях Дедеагача, Кавалы, Рендина и даже в Салониках, так как вход в залив широк, а город недостаточно прикрыт укреплениями. Кроме того, рельсовый путь Салоники — Монастырь представляет, по сравнении с греческой фессалийской железнодорожной сетью, еще и то неудобство, что он всё время проходит далеко от границы; от ближайшей железнодорожной станции Караферия, Эласона отстоит в 116 верстах и столь значительное протяжение обыкновенной этапной дороги еще до начала операций является обстоятельством весьма неблагоприятным, особенно в стране, где обыкновенные пути сообщения крайне затруднительны. В общем, Македония бедна путями сообщения; в период с 1878 г. по 1897 г. война три раза угрожала вспыхнуть между Грецией и Турцией и каждый раз [170] греческая армия мобилизовалась и сосредоточивалась быстрее турецкой. Сеть колесных дорог южной Македонии, которая будет рассмотрена в связи с греческой сетью, состоит, в сущности, из одной поперечной дороги Салоники — Водена — Острово — Монастырь — Охрида — Струга с некоторыми разветвлениями.

Сеть обыкновенных путей по необходимости должна оказывать большое влияние на ход событий при операциях на столь пересеченном, гористом театре войны, как греко-турецкий. Приступая к рассмотрению этой сети, начнем с путей, ведущих внутрь театра. К первой группе путей названного характера принадлежит дорога: Салоники — Лариса — Фарсалос — Ламия — Фивы — Афины и прилегающие к ней. От Салоник к Катерине, по берегу залива, проходит колесная дорога, берег настолько болотист, что после продолжительных дождей первая часть пути становится непроездной. Тогда приходится делать объезд внутрь страны, направляясь до Быстрицы, колесной дорогой из Салоник в Караферию. Южнее Катерины, где дорога проходит между морем и отрогами Олимпа, проезд на колесах по ней становится затруднителен. У Платамоны дорога идет чрез весьма узкое ущелье; отсюда она переходит в вьючную тропу, которая и приводит к восточному выходу Темпейского ущелья. Надо заметить, что в этой части дороги сообщение по ней может быть прервано эскадрой, господствующей на море. Чрез Темпейское дефиле проходит хорошая колесная дорога по правому берегу Саламбрии; за Бабой дорога становится хуже и доходит до Ларисы, чрез Макрикори. Платамонское и Темпейское дефиле можно обойти по вьючной тропе, чрев Лефтокарию и Незеро; тропа спускается в долину Саламбрии, западнее Бабы. Другая вьючная тропа ведет из Лефтокарии в Эласону, чрез перевал Кария. От Ларисы в Воло проходит очень хорошая колесная дорога, дублирующая рельсовый путь; восточнее Велестино дорога идет чрез дефиле.

Хорошая колесная дорога идет также от Ларисы в Фарсалос и оттуда в Домокос, обходя к западу хребты Кассидьяри. От Домокоса до Ламии, через перевал Фурка, дорога еще годна для колесного движения, причем хуже на северных склонах Отриса, чем на южных. Главным путем сообщения между Ламией и Афинами служит хорошая дорога, проходящая чрез Фермопилы, затем вдоль побережья до Аталанти, откуда она вступает в долину Мавропотамоса и направляется в Афины. [170]

Дорога эта дублируется другой, более короткой, но не столь удобной, которая от Ламир идет прямо чрез хребты Эту и соединяется с первой на скате в долину Мавропотамоса. Чрез хребты Эту проходят также несколько вьючных троп.

Вторую группу составляют: дорога Монастырь — Каплар — Кожаны — Серфидже — Эласона — Кардица и параллельные ей пути. Сообщения между Монастырем и Серфидже происходят по колесной дороге, которая между Капларом и Кожанами находится в довольно запущенном состоянии. В Серфидже колесная дорога прекращается и далее в Эласону ведет лишь вьючный путь, пересекающий перевал Портаес и другие трудно доступные перевалы. На этой тропе приходится переходить в брод верхний Ксериас и истоки Эласоны. К юго-востоку от. Серфидже дорога переходит пограничные высоты по Мелунскому перевалу, спускается в равнину Фессалии, где снова делается колесной, и чрез Тырновос достигает Ларисы.

От Тырновоса в Заркос ведет колесная дорога; перейдя чрез Саламбрию юго-западнее Заркоса, она продолжается до Карлицы. Названная дорога дублируется вьючной тропой, проходящей по долине среднего течения Ксериаса; эта тропа соединяет Дискату или Эласону с Тырнавосом или Заркосом чрез дефиле Богази или перевал Ревени. Далее к западу идет вьючная тропа от одного из поворотов Быстрицы в Трикалу по перевалу Зоргия. Наконец, Гревена соединена с Калабакой тоже вьючной тропой, проходящей по перевалу Джуманалта.

От Трикалы, Кардицы и Софадеса выходят весьма неудобные вьючные тропы, пересекающие хребты греческого Пинда; по ним можно достигнуть Арты, Мисолунги и Лепанта. От Софадеса в Домокос идет колесная дорога.

Третий путь, ведущий с севера на фессалийский театр войны, начинается у Монастыря и проходит чрез Флорину, Касторию, Гревену и Мецово. От Монастыря до Кастории дорога колесная; затем она обращается во вьючную тропу, довольно удобную, которая переходит Пинд по перевалу Зигос.

Поперечные дороги идут в следующем порядке, начиная с севера: 1) Салоники — Водена — Острово — Монастырь — перевал Диават — Охрида; колесная, более или менее удобная дорога; 2) Салоники — Караферия — Кожаны — Лапсиста; частью колесный, частью вьючный путь; 3) Караферия — Серфидже — долина Быстрицы — Гревена; вьючная тропа; 4) Лефтокария — перевал [172] Кария — Эласона — Доминикон — Дамаси; вьючная тропа: 5) Баба — Лариса — Заркос — Трикала — Калабака; колесная дорога; продолжением её служит вьючная тропа, идущая в Мецово по перевалу Зигос; 6) Велестино — Фарсалос — Софадес — Кардица — Трикала; вьючная тропа, местами весьма неудобная, и 7) дорога долины р. Эллады: Стилис — Ламия — Карпенисион.

В Греции, как и в соседних турецких провинциях, нет укреплений современной постройки; они не по средствам этих государств. Но старинных укреплений имеется здесь довольно много; зубчатые стены и старые замки играли выдающуюся роль в войне за независимость Греции. Древние цитадели, укрепленные монастыри, полуразрушенные башни можно встретить как около Трикалы, Воло, Фарсалоса, Домокоса, Ламии и Фермопил, так и в окрестностях Платамоны, Эласоны, Серфидже и т. д. Салоники окружены зубчатой стеной, опирающейся на бастионы и каменные башни; старинная цитадель, не имеющая в настоящее время никакого значения, господствует над городом; две береговые батареи, расположенные к югу от города и на мысе Карабурун, охраняют рейд, вход в который в самом узком месте имеет не менее шести верст в ширину.

Обратимся теперь к описанию театра войны западнее Пинда. Театр этот обнимает Эпир и Акарнанию. Под названием Эпира древние греки подразумевали страну на материке, лежащую против острова Корциры, нынешнего Корфу. Обыкновенно к Эпиру относят побережья Ионического моря от устья реки Воюссы до Амвракийского или Артского залива; на востоке хребты Грамоса и Пинда отделяют Эпир от Фессалии и Македонии. Обращенный своей общей покатостью к Ионическому морю, Эпир вместе с тем составляет южное продолжение Албании.

Между морем и гребнем названных хребтов, с запада на восток, эта область представляет полосу земли, шириною от 70 до 80 верст, заполненную хребтами и возвышенностями, ориентированными по большей части параллельно Пинду, т.е. с северо-северо-запада на-юго-юго-восток. Во многих местах контрфорсы этих хребтов, переплетаясь между собою, оставляют место лишь тесным ущельям, по дну которых пробивают себе дорогу шумящие горные ручьи. В этих ущельях очень часто природа Эпира проявляет свой дикий и мрачный характер, открывая взорам одни нагромождения скал серого [173] цвета, почти лишенных растительности, над которыми господствуют высокие вершины, две трети года покрытые снегом.

История греческих восстаний рисует именно в таких красках ущелья Сули, лежащие к юго-западу от Янины, население которых (сулиоты) было поголовно истреблено турками за упорное сопротивление. Подобные непреступные ущелья, обитаемые горцами, дорожащими свободой и относящимися неприязненно к турецким властям, встречаются во многих местах Эпира.

Цепь Пинда, образующая восточный барьер Эпира, вступает в его пределы под именем Грамоса, не отличаясь своей высотой от соседних хребтов. Но, по мере удаления к югу, высота вершин возрастает, достигая наибольшего возвышения к востоку от г. Янины, в Мецовском горном массиве. К западу от него лежит известковая площадь, занятая Янинским озерным бассейном, не имеющим явного истока и питаемым обильными ключами, бьющими у подножия окрестных скал.

Береговая линия Эпира, принимая во внимание лишь крупные извилины, имеет общее протяжение в 270 верст. Она иссечена заливами и бухтами, в которых суда могут найти некоторое укрытие от ветров, в особенности в канале Корфу, проливе отделяющим остров того же имени от материка. К северу от этого канала начинается высокий Акрокоронский береговой хребет, некоторые вершины которого имеют свыше 2.000 метров. На протяжении 90 верст до мыса Глосса этот хребет делает берег Эпира совершенно недоступным с моря, но зато своим северным продолжением, Лингетой, образует, закрытый с запада, Авлонский залив, доставляющий безопасную якорную стоянку для судов. Город Авлона, давший свое название заливу, намечен конечным пунктом железнодорожного пути Константиполь — Салоники — Монастырь, предназначенным связать западные провинции европейской Турции со столицею.

Главная река Эпира — Воюсса, берущая начало из Мецовского массива; она течет на север и впадает в Адриатическое море, при входе в Авлонский залив. Живописная долина Воюссы, по которой река течет то спокойно, среди лугов, то превращается в теснинах в бушующий поток, низвергающийся иногда водопадами, служит путем, связующим город Янину и южный Эпир с портом Авлоной и с Албанией. Затем, можно упомянуть: горные реки Павлу и Быстрицу, впадающие в прибрежное озеро Буринго, которое изливает свои воды в канал [174] Корфу; Каламу, имеющую подземный приток из Янинского озера, и Ахерон, впадающие в Ионическое море; Лурос и Арту (пограничную) — данников Амвракийского залива. Арта, близ устья, имеет около 75 метров ширины. В верхнем течении реки через нее устроено несколько каменных мостов, но западнее их дорог нет. По долине, вдоль левого берега Арты, проходит дорога до Калариты.

Эпир беден земледельческими продуктами, так как жители предпочитают земледелию скотоводство, и поэтому много удобной земли остается без обработки. В долинах рек почва очень плодотворна; на ней превосходно произрастают кукуруза, пшеница, ячмень и табак; на побережье упрочилась культура масличного дерева, введенная еще венецианцами. Авлона и Превеза окружены целыми лесами этих деревьев.

В административных границах Янинского вилайета, в состав которого, кроме эпирских санджаков или провинций Превеза, Янина и Ергери, причислен еще Бератский санджак нижней Албании, по переписи 1885 г., веденной, впрочем, весьма поверхностно, насчитывалось 500.000 жителей, причем около половины составляли мусульмане. Греки населяют сплошной массой собственно только южную часть Эпира, к югу от реки Каламы, которую берлинский конгресс намечал как границу между Грецией и Турцией. К северу от Каламы население преимущественно албанского происхождения, но говорящее на двух языках: греческом и албанском; оно православного вероисповедания и вполне ассимилировалось с греками. В северных частях Эпира население становится уже чисто албанским, говорящим только на родном языке. Мусульмане Эпира почти все по происхождению албанцы, а число настоящих турок здесь очень незначительно.

Центром Эпира является Янина, самый многолюдный город области (около 20.000 жителей), главный торговый рынок и узел путей сообщений области. Отсюда отходят пути на восток чрез перевал Пинда в Македонию и Фессалию, и на запад к приморским городам и селениям, ведущим каботажную торговлю. Из приморских пунктов Эпира можно назвать Салогору и Превезу, в Артском заливе, Паргу, Ликурси и Авлону.

Акарнания, лежащая к югу от Эпира, почти сплошь покрыта дикими и малонаселенными горами; лишь менее гористая прибрежная область довольно богата; здесь плотность населения сравнительно [175] значительна и сеть путей сообщения относительно развита. Акарнанию орошают Арта, Аспропотамос и его приток Медгова, разделяющие различные горные массивы. Главными населенными центрами являются: Арта, Вониста, Агринион, Мисолунги, Лепант. Хорошая колесная дорога ведет из Арты к Патрасскому заливу; железнодорожный путь соединяет Агринион, чрез Мисолунги, с побережьем названного залива.

Внутрь западного театра войны ведет лишь один путь, являющийся обязательной осью всех движений, единственной операционной линией армий, действующих западнее Пинда, именно, колесная дорога от Монастыря в Янину, Арту и Мисолунги. Участки этой дороги весьма разнообразны; от Монастыря до Гочи она хороша; между Гочей и Лясковицами она едва удовлетворительна, но затем до Янины снова хороша. Южнее Янины до Арты дорога имеет один плохой участок, а от Арты до Мисолунги она сплошь содержится в отличном состоянии. В средней части описанного пути его дублирует хорошая дорога, отделяющаяся от него южнее Янины и идущая в Превезу долиною Луроса.

Несколько поперечных дорог позволяют проникнуть из Эпира в Фессалию, Македонию или на побережье. Дороги эти, уже упомянутые при описании Пинда, следующие: 1) Коница — перевал Фурка — Лапсиста, вьючная тропа; 2) Янина — Мецово, продолжающаяся с одной стороны на Гревену, а с другой — на Калабаку, вьючная тропа; 3) Арта — Трикала, плохая вьючная тропа; 4) Агринион — Кардица, плохая вьючная тропа, и 5) Лепант — Карпенисион — Софадес, плохая вьючная тропа. Из дорог, ведущих к Ионическому морю, более удобные: 1) колесная дорога по долине Воюссы в Авлону; выше Премеди на эту дорогу выходит другая, ведущая в Берат, Эльбасан и Дурацо; 2) колесная дорога, идущая в Хасии-Саранта, и 3) частью колесная, частью вьючная дорога, соединяющая Янину с Паргой.

Укрепления рассматриваемого театра войны того же характера и значения, как и существующие в Македонии и Фессалии; собственно береговые фортификационные сооружения несколько лучше, но что касается остальных, то сила их сопротивления обусловливается исключительно характером местности. Аргирокастрон имеет развалины древней цитадели; над Бератом командует старинной замок; замок-форт Янины, старая резиденция [176] грозного Али-паши, имел двойную ограду, от которых остались теперь лишь рвы и основания; форт Пенте-Пигадия и цитадель Арты едва заслуживают упоминания; город Превеза, у входа в Артский залив, окружен стенами и имеет цитадель; вход в пролив охранялся прежде пятью береговыми батареями: напротив укреплений Превезы устроена у Пунты греческая батарея и форт Акциум. По договору 1881 г., все укрепления Артского залива следовало срыть, но оба правительства ограничились их разоружением; впрочем, фортификационные постройки находились перед войной в весьма неудовлетворительном состоянии.

Из приведенного описания пограничных местностей следует, что Фессалию нужно считать главным театром войны, так как только здесь можно достигнуть решительных результатов. Эпир театр второстепенный, годный лишь для горной войны. После победы на Арте туркам преградят путь легко обороняемые берега Коринфского залива и горы Акарнании; с другой стороны, занятие греками Янины не в состоянии уравновесить неудачу в Фессалии.

В следующей статье будут рассмотрены мобилизация и сосредоточение войск противников и описаны военные действия.

В. Недзвецкий.

(Продолжение будет).

Комментарии

1. Материалами при составлении настоящего очерка служили: исследование: «La guerre turco-grecque», 1897 г., печатающееся в «Revue militaire de l’etranger», статьи генерала Гольца в «Militaer-Wochenblatt», заметки генерала Богуславского в «National-Zeitung», различные статьи о войне анонимных авторов, помещенные в «Русском Инвалиде» и в иностранных военных газетах и журналах.

2. При чтении описания театра войны, кроме русских карт Балканского полуострова, можно рекомендовать пользование иностранных изданий: Handtke, Die Balkan-Halbinsel, 1: 1.760.000 и Vogel, Die Balkan-Halbinsel, 1: 1.500.000

3. Прежде море доходило до подножья гор, но с тех пор оно отошло и теперь ширина прохода свыше версты.

4. Чрез хребты Эту проходят еще несколько вьючных троп, по они неудобны для движения войск.

Текст воспроизведен по изданию: Иностранное военное обозрение // Военный сборник, № 8. 1897

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info