Время с 1-го по 5-е число июня было исключительно употреблено на окраску. По окончании окраски и укладки трюма, начал производить ученья и занятия, согласно росписанию, при чем особенное внимание было обращено на греблю и катанье гребных судов под парусами, так как я получил приглашение принять участие в гонке гребных судов, которая назначена была на 15 июня. Паровой катер Буюк Дере, вытащенный в частный элинг для окраски и некоторых исправлений, спущен на воду 9-го июня, совершенно исправленным и окрашенный. В этот же день посол с семейством и некоторыми из чиновников посольства ходил на пароходе на [33] остр. Антигону, находящийся в группе Принцевых островов, для осмотра древнего монастыря, построенного на вершине довольно высокой горы. 10-го июня, в Буюк-Дере прибыла шкуна «Псезуапе», а 17-го, с рассветом окончив астрономические наблюдения и взяв в Константинополе уголь, отправилась в Севастополь. 11-го июня прибыл английский пароход Геликон, под флагом вице-адмирала Ильвертона, начальника броненосной эскадры, плавающей в Средиземном море. На другой день по прибытии адмирала, мы обменялись с ним визитами. Геликон простоял в Константинополе до 16 июня; 13 июня, в день восшествия на престол его величества султана, с 8 час. утра, вверенный мне пароход был расцвечен флагами. В полдень, приняв на пароход нашего посла генерал-адъютанта Игнатьева со всем дипломатическим корпусом, а также американского посланника и германского поверенного в делах, снялся с якоря и отправился в Долма-Бахче, где в этот день был назначен прием всех иностранных послов во дворце его величества султана. Я и все гг. офицеры, свободные от службы, имели честь представиться вместе с нашим посольством его величеству. В 2 ч. пароход снялся обратно в Буюк-Дере, где, по приказанию посла, остался под парами, так как вечером должен был идти за его превосходительством в Бейкос, а оттуда, по проливу, смотреть иллюминацию. В 5 1/2 час. попол., я отправился вместе с послом, в его каике, в Бейвосский дворец султана, где давался великим визирем дипломатический обед, на который я имел честь быть также приглашенным. В 7 1/2 часов вечера, пароход с семейством посла и всеми чинами нашего посольства перевел в Бейкос и стал на якорь, в ожидании его превосходительства. Дворец султана, а также и вся набережная Бейкоса, были великолепно иллюминованы, а в 9 часов, начали жечь фейерверк на двух баржах, поставленных против дворца. В 10 часов, посол, в сопровождении американского посланника, германского поверенного в делах и агентов сербского и румынского, [34] прибыл на пароход, после чего тотчас же снялись и следовали по проливу ко дворцу египетского вице-короля Измаил-паши. Дойдя до дворца, пароход оставался здесь до 11 часов, так как это место было лучше всего иллюминовано, и здесь жгли самый лучший и разнообразный фейерверк. Шесть яхт вице-короля были выстроены в линию против дворца и все были роскошно иллюминованы огнями, и почти не переставая жгли фейерверки. В полночь, пароход возвратился в Буюк-Дере, где и ошвартовился на своем обычном месте, у пристани нашего посольства. 14 июня, в 6 часов вечера, на пароходе были отданы швартовы и канат подтянут до 30 сажен, так что пароход остался на якоре и на кормовом гуське. Это сделано было с тою целью, чтобы с рассветом 15-го числа перейдти на середину пролива и там занять диспозицию, назначенную распорядителем гонки Гобар-пашою, от которого я получил приглашение принять участие в гонке гребных судов, назначенной на этот день в Буюк-Дере. В 7 1/4 часов утра, 15-го июня, я занял место по диспозиции, перейдя под парами, которые и не прекращал до окончания гонки. Вскоре по приходе нашем на место, пришли туда же станционеры: английский Antilope, французский Corse, египетский военный пароход и яхта Гобар-паши Хаук. Все суда стояли в кильватер, для чего с кормы каждого из них был подан перлен на нос своего соседа, таким образом, суда образовали линию, параллельную набережной Буюк-Дере, в расстоянии от нее 3/4 мили. Между набережною и линиею судов назначено было место для гонки; началом гонки был маленький пароход, поставленный у мыса Мезар-Бурну, а концом — пристань нашего посольства, где находился трибунал судей. Состязавшиеся суда отваливали у мыса Мезар-Бурну, огибали маячную шлюпку у долины Семи братьев и приставали у пристани нашего посольства. Расстояние, которое должна была сделать каждая шлюпка от начала и до конца гонки, определено в 2 1/2 морских мили. Высший приз, назначенный за гонку для военных шлюпок, был 15 фунт. [35] стерлингов и низший 6 фунт. стерл.; призами могли воспользоваться только три первые шлюпки. В 11 1/2 часов утра; началась гонка частных шлюпов и каиков, а в 2 часа пополудни, — гонка военных шлюпов, в которой приняли участие русские, французские, английские и турецкие шлюпки. От нас был послан один только катер № 1-й, который хотя по легкости и ходкости и далеко уступал шлюпкам других военных судов, но я рассчитывал на сильную и ловкую греблю бравых гребцов. Ожидания не обманули меня: не смотря на видимое превосходство иностранных шлюпок и на все ухищрения, которые были употреблены с их стороны, т. е. смазывание подводной части шлюпов жирными веществами, облегчение их посредством выгрузки ребер, люков и вообще всех принадлежностей, кроме весел, наконец, самый костюм гребцов, который во время гонки состоял из одной нательной рубахи, легких панталонов и какого-то странного колпака на голове, — не смотря на все это, наш катер пришел третьим. Однако приза не дали, так как вместе с нашим катером пришел катер с французской шкуны Corse, почему трибунал признал приз спорным и предложил перегонку катеров, но я не принял этого предложения на том основании, что французский катер только потому пришел вместе с нашим, что неправильно обогнул маячное судно. Поставив обстоятельство это, лишающее права на приз, на вид трибунала, я решительно признал суд его неправильным и заявил, что, в силу этого, не приму более участия в гонке. Гонка военных шлюпов окончилась в 4 часа пополудни, а за тем снова началась гонка частных шлюпов. Призы выпали на долю следующих судов: 1-й — катеру с английского адмиральского парохода Геликон, 2-й приз — египетскому катеру, 3-й — признан спорным и потому никому не выдан. По окончании гонки, в 7 часов вечера, я перешел на свое место в пристани посольства и прекратил пары. Парусная гонка не состоялась, так как в этот день был штиль. 18-го июня, вследствие полученной послом телеграммы о занятии нашими войсками [36] Хивы, пароход, по приказанию Его Превосходительства, был расцвечен флагами, а с 8-ми часов вечера иллюминован огнями и украшен вензельным изображением Государя Императора, под которым красовался изящный щит, украшенный зеленью и огнями, с надписью Хива. В 9 часов вечера, посол с семейством и дипломатическим корпусом, в сопровождении американского посланника, прибыл на пароход, где поздравил меня, гг. офицеров и команду с победою, и пожелал дальнейшего успеха нашего оружия в Азии, на что ответом с нашей стороны было единодушное троекратное «ура!» Посол оставался на пароходе до 11 часов, и в это время команде разрешены были игры и песни, и по желанию посла сожжено фальшфейеров 180 и брошено 25 ракет. Состояние здоровья гг. офицеров и команды совершенно удовлетворительно; слабых на пароходе один человек.

Текст воспроизведен по изданию: Извлечение из рапорта командира парохода «Тамань», капитана 1 ранга Иеромузи // Морской сборник, № 8. 1873

© текст - ??. 1873
© сетевая версия - Тhietmar. 2023
© OCR - Иванов А. 2023
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Морской сборник. 1873

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info