XXIX.

1615 г. Лист Якоба Делагарди, Арвида Теннессона и Монса Мортенссона Королю Густаву Адольфу.

Всемилостивейший Король и Государь, сим всеподданнейше и покорно доносим В. К. В-ву, что два письма В. К. В-ва, одно от 14 и другое от 25 ноября, отправленные из Нарвы, доставлены нам 3 и 10 сего месяца, и с их содержанием мы всеподданнейше ознакомились, и как В. К. В-во приказываете нам, чтобы мы не углублялись в страну дальше, чем уже доехали теперь, то мы послушно исполнили бы всемилостивейшую волю В. К. В-ва и не проехали бы дальше Поломети, если бы там для нас нашелся в крайности хоть один дом, чего нет для ... ⁵², так как там всего две дурные хижины в некотором расстоянии по эту сторону ручья, а на другой стороне совсем нет домов, и поэтому английский посол ни за что не хотел тут оставаться, но кроме устной жалобы подал на нас письменный протест, что мы не хотим ехать в (Соловьеву) Селища, где почти тут же кругом все послы могли бы найти удобства для себя и своих свит, а также ранее говорил, что скорей совершенно откажется от участия в переговорах. чем, унижая своего Короля и себе в укор, расположится там на Поломети с такими неудобствами, где дворяне Е. К. В-ва и его собственные слуги могут перемерзнуть, в чем он не сможет оправдаться перед своим Королем, и поэтому его придется извинить (за отказ от переговоров) и вина ляжет на нас; почему, как вследствие его жалобы, так и ради наших собственных благополучие и удобств, мы были принуждены согласиться с его желаниями и отправиться в одно селение в трех верстах от Селища и вместе с голландским послом иметь там нашу квартиру, пока начнутся переговоры, и теперь велели сделать вокруг частокол; там много домов и лучшие условия, чем в Селище, притом тут же рядом двор одного боярина, по имени Дедерино, где живет английский посол и где будут вестись переговоры; и через это мы не предоставили русским никакого первенства (proeminens) или выгоды, потому что это селение лежит на полупути между Старой Руссой и Осташковым, и им (русским) пришлось с такими же большими затруднениями, как и нам, перевозить туда все необходимое. И однако мы достаточно и твердо на этом настаивали и могли бы раньше приступить к переговорам с русскими, но русские Комиссары по своему [93] врожденному неуклюжему высокомерию и тщеславию хотели для своего» Великого Князя большого титула, чем ему подобает, и хотели умалить подобающий титул В. К. В-ва и точно также не желали, чтобы Арвид Теннессон от имени В. К. В-ва титуловался начальником Карелии, на что нельзя было согласиться, в ущерб В. К. В-ву и в поощрение высокомерия русских, но их несправедливость была опровергнута и им доказана, на что таким образом ушло время с истекшего 14-го ноября, когда мы последний раз всеподданнейше писали В. К. В-ву, и до нынешнего числа; из-за таких их несговорчивости и траты времени мы собирались вернуться в Новгород, но вследствие усиленных просьб и советов иностранных послов и посредников остались до сих пор и сговорились с русскими относительно титулов и гарантий безопасности (foersaekringh) обоих посольств, как показывает прилагаемый протокол, потому что у этого варварского и упрямого (eensindthe) народа нельзя было добиться ничего больше. Поэтому мы всеподданнейше просим В. К. В-во, чтобы В. К. В-ву угодно было всемилостивейше удовлетвориться тем, что сделано нами по нашему вернопреданному разумению. И теперь дела настолько подвинулись, что английский и голландский послы отправились на место переговоров, чтобы там договориться с русскими комиссарами о времени, когда мы с ними встретимся, а также, чтобы сообщить им наш ответ и решение, которые мы письменно передали упомянутым послам, относительно пунктов обвинения, которое было прислано летом английскому послу Великим Князем и его думой (Radh), и он (посол) В. К. В-ву переслал из Москвы; в своем ответе мы, в виде вступления к переговорам, достаточно доказали претензии В. К. В-ва ко всей России. Но случилось несчастие, именно, — маршал Королевства Хиндрих Горн на этих днях заболел сильной болезнью, с большим жаром, так что по его слабости и болезненному состоянию должен был отправиться в Новгород, где он будет в лучших условиях, но пока его еще не следует исключать из переговоров. Как только узнаем от упомянутого посла, что русские комиссары выехали из Песка (о чем ожидаем известия сегодня или завтра), то мы во имя Святой Троицы двинемся отсюда и согласно имеющейся у нас Инструкции и последней резолюции В. К. В-ва поведем дело, стараясь получить наибольшее, что может повести к чести, пользе, безопасности и благополучию В. К. В-ва и нашей дорогой родины. И если Хиндрих Горн не выздоровеет скоро, но будет вынужден отправиться из Новгорода в Нарву, то мы всеподданнейше просим В. К. В-во, чтобы В. К. В-во соизволили прислать сюда на его место кого-либо другого так как это потребуется по всевозможным причинам, [94] когда будут происходить переговоры, особенно потому, что Филипп Стединг (Philip Stedingh), который упоминается в полномочии, не находится здесь, в чем русские легко могут увидеть предлог отложить переговоры, или придумать другие хитрости и затруднения (fundher och Difficulteter).

Относительно писем, которые В. К. В-во велели написать английскому и голландскому послам, то они были посланы им вместе с копией письма В. К. В-ва к нам, и этим нашим письмом мы просили их сообщить русским окончательный взгляд В. К. В-ва на данное дело, и что мы должны послушно с ним сообразоваться. Но мы имеем большее доверие к голландскому послу (и полагаем), что он поведет дело у русских с большей серьезностью и знанием, чем английский посол; уже в то время, когда они были здесь у нас, они сказали, что дело (о мире) между В. К. В-м и Великим Князем может быть скоро начато и доведено до желательного конца, в то же время изо всех обстоятельств можно было достаточно заметить, что английский посол очень любит русских (хотя он на словах обещал нам держаться в этом деле беспристрастно). Поэтому и Великий Князь ему доверяет и, без сомнения, по его желанию выключил из охранной грамоты о свидании послов голландского посла, чтобы английский посол от имени своего Короля мог получить большую честь. Но голландский посол принят в число посредников при переговорах. Великий Князь недавно писал английскому послу, что если встретятся некоторые вопросы между послами В. К. В-ва и его, о которых в их инструкции нет никаких указаний Великого Князя, или они не смогут с ними согласоваться, то он (Великий Князь) предоставляет ему (английскому послу) поступать и распоряжаться, как ему кажется лучше, и будет доволен этим; это письмо он нам показал. Но мы дали ему понять, что по поручению В. К. В-ва имеем к нему полное доверие, но если узнаем о каком либо его пристрастии при переговорах, то уже не сможем дольше так к нему относиться (как мы уже, конечно, во время бывших раньше дел, говорили ему начистоту, но вежливо, когда он хотел больше помогать русским, чем нам, что он принял к сведению). Но мы не будем впредь уступать русским или руководствоваться их пустыми церемониями, но будем послушно согласоваться с окончательной резолюцией В. К. В-ва, так как наше положение не позволяет дольше оставаться здесь и терять время, потому что здесь совсем нельзя достать сена ближе Новгорода, ибо то, что было у Старой Руссы, все уже забрано, и вследствие этого кавалерийские лошади крайне изнурены, принужденные ввозить сюда из Новгорода и провиант для послов, и сено, так как нельзя достать никаких крестьянских лошадей; [95] но теперь становится трудно и с провиантом, потому что горожане в Новгороде не могут долгое время содержать и войско, и всех послов, так как с них и так много берут, о чем я, Якоб Делагарди, подробнее всеподданнейше писал В. К. В-ву в моем особом письме.

Относительно состояния этой страны мы не могли в течение некоторого времени собрать никаких надежных сведений, но Великий Князь несколько времени тому назад писал английскому послу, что его послы 23 октября начали переговоры с польскими послами, и посредником между ними служит один русский легат по имени Эразмус ... видел ⁵³; а больше нам ничего не сообщили. Но русские комиссары недавно распространили слух у английского посла, что Лисовский взят в плен русскими и большая часть его отряда истреблена, а вчера узнали от одного русского, что он (Лисовский) ушел к ... (Astisier) и стоит там вокруг, и слышно, что он хочет итти сюда, чтобы помешать мирным переговорам, и потому русские его опасаются и через английского посла спрашивали нас, будем ли мы стоять с ними заодно при всех случаях, пока идут переговоры; но мы задумались над этим, особенно потому, что до сих пор еще не видно, чтобы они (русские) были склонны к какому либо соглашению с В. К. В-вом, а также нельзя верить, чтобы он (Лисовский) в нарушение установленного перемирия предпринял против нас что либо враждебное, и нашим соединением с русскими мы не хотим давать ему к этому повода, а наоборот так устроили, чтобы он мог войти в соглашение с нами, чтобы мы удобнее могли грозить русским и пугать их, будто бы мы хотим заключить с ним союз против них, если они не захотят пойти на уступки, что уже мы им до некоторой степени дали понять.

Что после этого может случиться, и как русские поведут себя при переговорах, о том мы, как можно чаще, будем всеподданнейше доносить В. К. В-ву. Поручая Ваше Королевское Величество и т. д.

Из Романова 10 декабря 1615 года. Вашего Королевского Величества всеподданные и покорные слуги Якоб Делагарди, Арвид Теннессон, Монс Мортенссон.

Комментарии

52. Пропуск в шведском тексте.

53. Пропуск в шведском тексте: имеется лишь окончание videl.

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info