ИНОСТРАННОЕ ОБОЗРЕНИЕ.

Развязка албанского кризиса.

В Албании вновь проделан один из многочисленных опытов дипломатического фантазерства, выдаваемого за рассчетливую реальную политику. Назвав государством бывшую турецкую провинцию, населенную различными враждующими между собою племенами, кабинеты великих держав поставили во главе этого нового государства высокопоставленного немецкого офицера, не имеющего абсолютно никакого отношения к данной стране и к ее [394] народу. Почему правителем Албании назначен был неизвестный дотоле ни албанцам, ни даже европейской публике князь Вильгельм Вид? Только потому, что он принадлежит к знатной фамилии и мог бы сделаться родоначальником новой албанской династии, которую потребовалось внезапно создать при ликвидации турецко-балканских дел. Кандидатура князя Вида, служившего в прусской гвардии, была выдвинута его высшим начальником, императором Вильгельмом II, и этого было достаточно для решения вопроса о будущем албанском монархе. Что думает и чего желает албанский народ, примет ли он чужого принца в качестве правителя и подчинится ли его фиктивной власти, — об этом не заботились дипломаты. В оффициальной Европе упорно держится еще тот старинный взгляд, что для существования государства нужен прежде всего какой-нибудь князь или король, способный сидеть на троне с короною на голове, и что народ не имеет права голоса в деле избрания этого лица, как и вообще в устройстве своих политических дел. Для народа будто бы безразлично, кто призван править им, лишь бы только он был знатный и представительный иностранец, одобренный Европою. Выбрали князя Вида, направили к нему мнимую албанскую депутацию, снабдили его почетной стражей из местных вооруженных «шкипетаров», дали миллион на первоначальное обзаведение, — и считали вопрос разрешенным к общему удовольствию.

На деле случилось то, что надо было предвидеть с самого начала. Поселившийся с семейством в Дуррацо князь Вид вскоре очутился в крайне критическом и фальшивом положении. Никакого албанского народа он не видал и сношений с ним не имел, если не считать примкнувшей к нему небольшой группы честолюбцев, с Эссадом-пашею во главе; албанцы слышали о каком-то присланном к ним князе, но мало интересовались его личностью и деятельностью, а когда он призвал на службу для своей охраны католиков-миридитов и малиссоров, то преобладающее в стране мусульманское население заволновалось и стало проявлять враждебные чувства к пришельцам. В сущности князь Вид мог фактически играть роль правителя только в пределах города Дураццо и его ближайших окрестностей; в остальных областях Албании продолжали господствовать и управлять те-же племенные начальники, родовые старейшины и землевладельцы, которые распоряжались и раньше. Закулисные австрийские советники и покровители князя старались по крайней мере с внешней стороны обставить его как настоящего монарха; они внушали ему действовать с авторитетом, по-военному, в надежде [395] на то, что этим он возбудит если не уважение, то чувство спасительного страха в народе. Они и побудили его совершить неожиданную насильственную расправу с наиболее влиятельным деятелем Албании, Эссадом-пашою, по поводу преступных будто бы сношений его с недовольными мусульманскими племенами. Князь Вид, как бравый прусский офицер, решил пустить в ход артиллерию, чтобы избавиться от своего бывшего министра, не пожелавшего подчиниться его распоряжению — обезоружить и распустить отряд своих приближенных. В дом, занимаемый Эссадом-пашей и его семьею в Дураццо, направлены были две небольшие пушки, выставленные перед княжеским дворцом, и в день 19 (6) мая внезапно произведена была бомбардировка, приведшая к блестящей и скорой победе. Эссад-паша сдался, и его приверженцы были взяты в плен. Этот возмутительный акт вооруженного нападения на частное жилище человека, которому князь Вид в значительной степени обязан своим водворением в Дураццо, был приветствован в Австрии и Германии, как симптом мужественной силы и непоколебимой твердости «правителям исполнении возложенной на него Европою культурно-политической миссии. Просто совестно читать восторженные отзывы либеральных немецких газет о замечательном подвиге князя Вида или, вернее, его австрийских союзников. Прогрессивный «Berliner Tageblatt» восхваляет энергию князя и предсказывает неизбежное смирение недовольного албанского народа. «Теперь народ видит, — говорит «либеральная» газета, — что князь оказался сильнее Эссада-паши и что еще сильнейшие всегда готовы оказать ему помощь; поэтому, если албанцы и не станут почитателями князя, то, быть может, они начнут уважать его. Князь, наконец, приобретет свободу действий и будет иметь возможность вступить в непосредственную связь с населением, помимо Эссада-паши. Однако, прочность достигнутого успокоения зависит от того, как поступлено будет с Эссадом. Говорят о простом изгнании. Это в сущности нелепость. Он несомненно заслужил, вполне заслужил быть повешенным; пуля слишком почетна для такого отъявленного изменника» и пр. В телеграмме из Дураццо, помещенной в той же либеральной газете от 20 (7) мая, сказано, что «решительный способ действий князя произвел отличнейшее впечатление» (очевидно, на окружающих его иностранцев?). А три дня спустя князь с семейством и приближенными должен был искать спасения на итальянском броненосце, в виду собравшихся около Дураццо враждебных албанских отрядов, которым можно было противопоставить только ничтожные и крайне ненадежные силы; правда, на [396] другой день князь вернулся во дворец, чтобы дать какой-нибудь ответ на требования, заявленные восставшими через посредство местных представителей Европы, членов международной контрольной комиссии, — но о княжеском авторитете и престиже перестали говорить и ближайшие его приверженцы. Пока велись переговоры с восставшими, численность последних все более возростала и определялась уже приблизительно в тридцать тысяч человек, почти сплошь мусульман; положение «правителя» становилось безнадежным, так как о серьезной защите или об успешном вмешательстве иностранных эскадр нечего было и думать. Восставшие требовали удаления князя Вида; великие державы не могли принять участие в ожидаемой междоусобной борьбе и должны были поневоле отказаться от своего неудачного ставленника, который, с своей стороны, как прусский офицер, обязан проявить решимость и способность к сопротивлению. Развязка может оказаться фарсом или трагедией, смотря по тому, как поступит в конце концов князь Вид; в интересах не только его лично, но и солидарной с ним европейской дипломатии надо пожелать, чтобы история возведения знатного прусского офицера на воображаемый албанский престол сохранила характер сравнительно невинной и далеко не остроумной политической оперетки.

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info