СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ИНОСТРАННОЕ ОБОЗРЕНИЕ

1 декабря 1903.

Турецкая политика и македонский вопрос. — Дипломатия и общий европейский мир.

Известно, что нигде в Европе нет такого полного оффициального благополучие, как в Турции: в турецком государстве нет ни печати, ни оппозиции, ни общественного мнения, и все, что решается в Ильдиз-Киоске, становится непреложным законом для миллионов правоверного мусульманского населения. Доверенные советники султана чувствуют себя свободными от неприятного публичного контроля, не знают назойливой критики, видят кругом только преданные, льстивые лица и могут спокойно поддерживать в Высокой Порте убеждение, что самый счастливый народ на свете — турецкий. Иноземные завистники, правда, нарушают мирное процветание некоторых областей, подвластных падишаху, и сеют смуту в умах туземных христиан, распространяя превратные взгляды на беззакония и насилия местных турецких пашей и башибузуков; но эти искусственно создаваемые волнения легко прекращались бы, еслибы мусульманам была предоставлена неограниченная свобода действий, без всякого участия и вмешательства иностранной дипломатии. Турецкие государственные люди всегда довольны собою и своею системою управления; они проникнуты безмятежным оптимизмом при самых тяжелых обстоятельствах империи, и этот оптимизм помогает им хладнокровно переживать кризисы, которых не вынесла бы никакая другая нация.

В своем подробном дипломатическом ответе на русско-австрийские требования относительно Македонии Порта изображает положение дел необыкновенно радужными красками. «Оттоманское правительство — говорится в турецкой ноте — получило дружеские предложения послов Австро-Венгрии и России. Несмотря на затруднения, вызванные преступными усилиями агитаторов, на замешательства, произведенные революционными шайками, и на значительные военные меры, которые вынуждено было принять правительство, достигнут был все-таки большой прогресс в проведении реформ, предположенных Портою в согласии с дружественными советами двух держав. Правительство выказало чрезвычайное усердие в применении [809] этих реформ, так как оно одушевлено твердым желанием сохранить спокойствие и обеспечить независимость страны. Консулы России и Австрии обыкновенно сообщали свои сведения генеральному инспектору, Гуссейну Хильми-паше, и последний в свою очередь знакомил консулов с успехом применения реформ. Желательно было бы, чтобы эти дружественные сношения продолжались. Так как полномочие генерального инспектора сохраняют свою силу еще в течение двух лет, то не может быть сомнения в том, что в этот период времени все устроится в полном порядке, и выполнение реформ будет доведено до конца. Его величество султан, с обычным своим великодушием, назначил деньги для раздачи пособий лицам, оставшимся без крова и пищи, и для восстановления разрушенных жилищ, мечетей, церквей и школ. Гуссейн Хильми-паша будет следить за распределением этих средств при участии контрольной коммиссии, назначенной султаном и составленной из представителей всех различных народностей. Местные нотабли будут выбраны в разных местах для той же цели. Все разрушенные селения, и только они одни, будут освобождены от налогов на один год. Амнистия будет дарована тем жителям, которые, вследствие страха или под влиянием угроз комитетов, бежали через границу в Болгарию или искали спасения в горах. Они будут водворены в своих прежних домах. Положение становится с каждым днем все более благоприятным и спокойным. Как видно из приложенного доклада Хильми-паши, все указания февральской программы приведены в исполнение, и можно выразить надежду, что державы оценят усилия правительства по достоинству. Единственный пункт, применение которого пришлось отложить, касается принятия христиан на службу в состав жандармерии, но это произошло не по вине правительства. Македонские христиане побоялись вступить в ряды жандармов, опасаясь мести со стороны комитетов; но генеральному инспектору посланы весьма определенные и точные распоряжения, и этот вопрос также разрешится очень скоро. Относительно ссылки на башибузуков нет надобности высказывать какие-либо замечания, ибо правительство никогда не употребляло башибузуков и не пользовалось их услугами. В деле преобразования судебных порядков Порта находит достаточными существующие законы страны, которыми можно удовлетворить все требования. Пока правительство занималось этими разнообразными мероприятиями, революционные агитаторы совершали динамитные покушения и старались распространять и усиливать беспорядки; тем не менее правительство продолжало вводить реформы».

Эта картина турецкого благополучие представлена была [810] державам после того, как для всей Европы выяснилась бесплодность первоначальных надежд дипломатии на установление сносного порядка вещей в Македонии при существующем турецком режиме; в силу такого сознания и были выработаны дипломатиею дополнительные предложения, касающиеся прямого участия иностранных консулов в наблюдении за действиями местной администрации и за фактическим применением реформ. Самый вопрос об иностранном контроле был совершенно обойден молчанием в ответе Порты, и это обстоятельство было равносильно отказу, с которым никак не могли примириться великие державы. Представители Австро-Венгрии и России объяснили свою точку зрения в совместной ноте, довольно краткой, но выразительной и отчасти даже суровой. Обе державы были «неприятно поражены» уверением Порты, что все необходимое для умиротворения Македонии уже сделано турецким правительством и что нет надобности прибегать к каким-либо дальнейшим мерам; «представления подобного рода неспособны отклонить державы от их намерений, так как они хорошо знают, что факты свидетельствуют в пользу необходимости требуемых перемен. Кабинеты дали наглядное доказательство своего доверия к турецкому правительству в феврале этого года, но это доверие не оправдалось дальнейшим ходом событий. Даже в последних своих требованиях обе державы обнаружили всевозможное внимание к интересам и затруднениям Порты; в частности они предполагали оставить администрацию трех вилайетов в руках оттоманского генерального инспектора, вопреки довольно ясно выраженному настроению, стремящемуся к замене его иноземным правителем, ответственным перед державами». В заключение дается настоятельный совет Порте принять все требования держав без дальнейшего замедления, ибо «последствия отказа или уклонения логически вытекают из приведенных соображений и не могут ускользнуть от внимания турецкого правительства».

Таинственные дипломатические намеки не произвели бы должного действия на турецких сановников, еслибы заявления Австро-Венгрии и России не были дружно поддержаны остальными великими державами. На этот раз Турция не могла надеяться на скрытый разлад между кабинетами: представители Англии, Германии, Франции и Италии поочередно подтвердили пред Портою формальное единодушие Европы, и после некоторых колебаний турецкое правительство приняло «в принципе» все требования держав. Дипломатия удовлетворена, по крайней мере, внешним образом, избегнув прямой неудачи; но практическое решение вопроса, конечно, не подвинется вперед одним принципиальным согласием Порты и потребует еще долгих переговоров о [811] способах осуществления принятой программы. Тем временем, в ожидании будущих практических комбинаций и нововведений, внутренняя турецкая политика продолжает свое разрушительное дело в Македонии. Военное усмирение христианских подданных султана идет своим чередом, и корреспонденты иностранных газет по прежнему сообщают ужасающие подробности о действиях турецких войск и башибузуков. Специальный сотрудник лондонского «Times», вернувшийся недавно с поездки вокруг Охридского озера в Монастирском вилайете, насчитал двадцать два селения в развалинах, вдоль одной только главной дороги. «Они были несомненно разрушены войсками, — говорит корреспондент. — Большинство этих сел совершенно покинуто жителями; только в некоторых местах находились люди, решившиеся вернуться к своим бывшим обиталищам; они ютятся в шалашах, кое-как устроенных из остатков прежних домов. В Кастории солдаты убили священника, а также двух болгар. Турецкая коммиссия для выдачи пособий не торопится действовать, и до сих пор розданы лишь незначительные суммы». По другим сведениям, турецкие вооруженные отряды следуют по пятам за коммиссарами, выдающими пособия, и тотчас по удалении их нападают на получивших какие-либо деньги, отбирают все, что окажется у жителей, подвергая непокорных жестоким побоям. После своего возвращения в Монастир, английский корреспондент был приглашен к Хильми-паше, который «с своею обычною откровенностью передал ему последние известия о действительном положении дел». Он разъяснил любознательному англичанину, что во всем вилайете сожжено всего семнадцать церквей и сел, и что, следовательно, из двадцати двух разрушенных селений, виденных корреспондентом, пять приняты им по ошибке за развалины бывших сел. Местные власти, по словам Хильми-паши, побуждают поселян возвратиться в свои селения; повсюду выдаются нуждающимся необходимые средства и орудия для земледельческих работ, — что «вероятно делается секретно», как замечает корреспондент. Хильми-паша затем сообщил, что «во всей стране господствует спокойствие, жизнь христиан ограждена от всяких опасностей, и февральские реформы деятельно приводятся в исполнение». Что касается убитых в Кастории двух болгар и одного священника, то они, вероятно, — вовсе не болгаре и не христиане, а турки. «К счастью, — прибавляет корреспондент, — подобная метаморфоза случается редко». Генеральный инспектор трех вилайетов, очевидно, уверен, что македонские дела не оставляют желать ничего лучшего при данных обстоятельствах и что никакой серьезной перемены не произойдет в этом отношении в ближайшем будущем. [812] Иностранные дипломаты поневоле успокоятся, когда исчезнут последние остатки «мятежников» в Македонии и когда острый кровавый кризис уступит место хроническому, составляющему нормальное явление для Турции. Подводя итоги балканским событиям, придется благодарить судьбу за то, что они не привели к европейской войне и ограничились лишь огромными и невознаградимыми потерями местного христианского населения.

По приблизительному оффициальному подсчету, общее число болгар, убитых в Македонии и Старой Сербии с 15-го (2-го) апреля настоящего года, доходит до пятнадцати тысяч, а бежавших в Болгарию остается еще в пределах княжества около тридцати тысяч человек. Цифры эти очень внушительны с точки зрения народов Балканского полуострова, но могут казаться неважными могущественным кабинетам, озабоченным сохранением общего мира в Европе. Впрочем, мир между культурными нациями во всяком случае не был бы нарушен даже при более энергических способах воздействия на Турцию, так как бывшая главная охранительница оттоманской империи, Англия, высказывается теперь против сохранения турецкого владычества над христианами, а из прочих держав ни одна не имела бы достаточно сильных побуждений к активной защите неприкосновенности турецкого режима на Балканском полуострове. Прежние коренные разногласия по восточному вопросу мало-по-малу смягчились, и то, что возбуждало серьезные пререкания еще два-три года тому назад, сделалось как будто бесспорным и общепризнанным. Эта перемена настроения есть тоже выигрыш для сторонников прочного европейского мира.