В истории так называемой "глаголической литературы" имя Матфея Карамана, епископа Задарского [1], упоминается по двум причинам: во-первых, в связи с его деятельностью, направленной на признание и защиту глаголического духовенства Иллирии, и, во-вторых, в силу его новой редакции иллирического Требника, так называемого Missale Romanum.

В 1737 г. Священной Конгрегацией за Евангелизацию народов — Пропагандой Фиде — Караману было поручено исправить некоторые неточности Требника, изданного Рафаилем Леваковичем в 1631 г., и, кроме того, дополнить его переводами литургических служб, посвящённых новым святым Римско-католической церкви. Через четыре года, в 1741 г., вышло в свет новое издание, но оно, к сожалению, не получило положительной оценки ни у современников, ни у ученых-славистов поздних времён. Лишь недавно некоторые исследователи начали подходить к этой проблеме с новой, более объективной позиции.

Карамана обвиняли прежде всего в том, что будто в издании епископа Задарского, не знавшего церковно-славянского языка, русификация достигла наивысшего уровня. Такое обвинение было выдвинуто в адрес Карамана сразу же после публикации Требника его соотечественником Стефаном Ружичем (об острой полемике между ними см.: [2]). Ружич утверждал, что Караман изменил язык Требника так, что многие понятия стали еретическими. На самом же деле такие суждения не имели никакого основания, более того — они были обусловлены желанием оппонентов Карамана превратить разговорный, в частности, хорватский язык в священный язык, т.е. язык Библии. Тем не менее, такое обвинение, с одной стороны, дискредитировало деятельность Карамана среди его современников, а с другой — по всей вероятности, подготовило почву для формирования отрицательного мнения, согласно которому чрезмерное употребление восточно-славянских элементов в языке Требника предопределило окончательный упадок глаголической литературы.

Такое мнение, высказанное Ягичем [3. S. 50-51], стало общепринятым и осталось таким до наших дней ¹. Так, слависты, как правило, считают, что издатели богослужебных книг — Рафаиль Левакович, Иван Паштрич ² и Матфей Караман, а также редакторы Пропаганды Фиде из числа рутенов-униатов, несут ответственность [94] за изменения в хорватской редакции вышеуказанных книг ³. Судя по языковым особенностям этих изданий, критики причину их "русификации” видели в незнании редакторами церковно-славянского языка.

В современных трудах, в частности, в исследованиях Ванды Бабич, посвящённых языковому анализу богослужебных глаголических книг, изданных в XVII-XVIII в., понятие "русификация" заменяется более обширным понятием "восточная славянизация" [7]. Следует отметить, что до этого некоторые слависты предполагали, что ответственность за эти изменения несли редакторы-рутены [8]. В современных исследованиях понятие "рутенизация", т.е. "восточная славянизация" употребляется чаще, нежели "русификация". Речь идёт о признании важной роли рутенских униатов в "экуменической" политике Пропаганды Фиде. Иначе говоря, мотивы филологического выбора издателей-глаголитов объясняются политическими причинами, а не некомпетентностью редакторов, как это предполагалось ранее.

К сожалению, до последнего времени теоретическим трудам вышеуказанных деятелей не уделялось должного внимания. Об этом свидетельствует то, что их труды, находящиеся в различных европейских архивах, до сих пор не изданы. Признавая их исключительную важность для более полного и объективного осмысления принципов редактирования глаголитов, мы попытались проанализировать один из этих трудов, хранящийся в архиве Пропаганды Фиде (Archivo della Congregazione Propaganda Fide. Fond Bosnia Miscellanee VII). Речь идёт об обширном докладе (592 листа), написанном Матфеем Караманом на итальянском языке и направленном Папе Римскому Бенедикту XIV с целью защититься от обвинений Стефана Ружича. Название доклада следующее: "Сущность славянского литературного языка и необходимость его сохранения в священных книгах. Размышления, представленные Святейшему нашему Его Преосвященству Папе Бенедикту XIV Матфеем Караманом, архиепископом Задарским, в ответ на критические замечания священника Стефана Ружича, по поводу славянского перевода Римского Требника, опубликованного в Риме в 1741 году", ("Identita della lingua litterale slava e necessita di conservarla ne’ libri sacri. Considerazioni che si umiliano alia santita di nostro signore papa Benedetto XIV da Matteo Caraman, arcivescovo di Zara sopra l’annotazione del sacerdote Stefano Rosa in ordine alia versione slava del Messale Romano stampato in Roma l’anno 1741").

Доклад состоит из двух частей: в первой рассматривается сущность церковно-славянского языка, определяется его своеобразие; во второй части опровергаются критические замечания Ружича. В результате анализа вышеуказанного доклада мы пришли к следующим выводам: 1) Караман имел чёткое представление о языке, предназначенном для употребления в священных книгах; 2) позиция Карамана вписывается в чётко определённое богословием понятие "священность языка", выработанное христианской культурой в течение веков; 3) существенную роль в признании священности языка в богословии играет церковная традиция, которая, в свою очередь, диктует строгие правила каждому редактору-переводчику священных книг. Поэтому Караман не мог предпринимать действия, которые бы не соответствовали традиции церкви, а в его эпоху традиция способствовала той нормативности церковно-славянского языка, которая была кодифицированна в грамматике Мелетия Смотрицкого [9]. [95]

Вышеуказанный доклад Карамана, а также другие его труды позволяют определить функции, придаваемые епископом Задарским священному языку и глаголической литературе, й увязать их со "священной филологией", принявшей системную форму в учениях отцов церкви. Развитие "священной филологии" в славянской среде также тесно связано с учением отцов церкви. Тем не менее, этот феномен не всегда оценивался правильно. В частности, многие недоразумения возникали в связи с проблемой языка глаголитов, который часто неправильно идентифицировали с разговорным хорватским языком. Следует отметить и то, что Пропаганда Фиде считала язык глаголитов всеобще-славянско-православным языком и, следовательно, наилучшим для сближения всего православного славянства. Тем не менее, исследователи славянской культуры не очень чётко выражали своё мнение по этой проблеме, в частности, не указывали, в чём заключалась специфика этого "всеобщего языка".

Кроме того, в современном славяноведении не очень чётко определяется различие между "богослужебным" и "священным" языками: первый — это язык, на котором проводится богослужение, а второй — язык Библии [10]. Несмотря на то, что И. Тандарич в своё время косвенно указал на такое различие [11], его замечанию не было уделено должного внимания. Этот методологический недостаток особенно наглядно прослеживается при анализе деятельности глаголитов Пропаганды Фиде.

Со своей стороны, на основе анализа неопубликованных трудов Карамана мы можем заключить, что, вопреки старым предрассудкам и новым националистическим тенденциям, епископ Задарский глубоко понимал сущность священного языка и, не будучи филологом в современном понимании этого термина, адекватно оценивал различные языковые явления: священный язык, т.е. иллирийский литературный язык (lingua litterale illirica) и разговорный иллирийский (illirica parlante).

В первой части доклада Караман пытался доказать, что священный литературный язык это нормативный язык, основанный на критериях, которые должны соответствовать священным таинствам. Речь идёт не о нормативном языке светской литературы или языке богослужебных проповедей (в этих случаях Караман без всякого сомнения считал целесообразным употребление разговорного языка), а о языке, который базируется на принципах древнехристианского учения о священном языке.

Во второй части доклада Караман объяснял мотивы конкретного языкового выбора, сделанного в его издании Требника. По сравнению с первой частью здесь более очевидно его стремление, с одной стороны, остаться верным традиции, считая священный язык неизменным а, с другой — показать, как вышеуказанная традиция идентифицировалась с нормализацией церковно-славянского языка, происшедшей в "Рутении", т.е. на Украине и в Белоруссии,

Древнехристианское учение о священном языке, опираясь на идею, высказанную в Евангелии от Матфея — "доколе не прейдёт небо и земля, ни одна йота или ни одна черта не прейдёт из закона" (Мф. 5:18) утверждало неизменность священного языка. Евангелист, таким образом, ставил его вне времени. Исходя из этого, такой язык не только не должен был смешиваться с литературным языком, но, более того, его употреблением в богослужении должна была гарантироваться его стойкая неизменность. В свете этой концепции Караман считал язык Требника основополагающим условием осуществления кирилло-мефодиевской утопии об одной моноязычной церкви для всех славянских народов.

Как известно, формирование литературного славянского языка осуществлялось Кириллом и Мефодием с целью перевода Священного Писания. Необходимость иметь соответствующий язык для перевода священных книг на протяжении многих веков заботила славян. Известно также, что многие пуританские движения XIII-XIV и XVI-XVII вв. придерживались доктрины о сверхязыке, которая базировалась на семиотизации знака ⁴. [96]

Некоторые учёные считают, что тесная связь между филологией и церковью является спецификой восточно-славянской культуры, иначе говоря, православного славянства (Slavia Ortodoxa). По нашему мнению, эта связь характерна и для западного (Slavia Romana), в частности, глаголического славянства. Деятельность редакторов Пропаганды Фиде — от Кашича до Карамана — вписывается в концепцию, согласно которой грамматика является азом и ижицей всякого человеческого познания. Вследствие этого мы считаем необходимым проследить путь, по которому традиционное для патристики учение о связи между Логосом и грамматикой с помощью филологического движения рутенов XVI-XVII вв. дошло до глаголитов. Это движение старалось не только доказать священность славянского языка, но и его равенство с классическими языками, т.е. с греческим и латинским.

Глаголиты приняли эту теорию, поскольку они боялись — и не без основания, — что латинский язык вытеснит славянский в богослужении западного католического славянства. Стандартизация церковно-славянского языка, основные принципы которой сформулировал Мелетий Смотрицкий, ставила целью пересадить грамматические категории классических языков на славянскую почву [14]. Анализ доклада Карамана показывает, что он определял сущность славянского литературного языка в соответствии с этой теорией [15]. Но он шел ещё дальше, стараясь обосновать, что соотношение церковно-славянского и разговорного иллирийского языков аналогично соотношению латинского и итальянского языков, т.е. он исключал возможность того, что разговорный язык может стать языком Священного Писания.

Позиция Карамана объясняется не тем, что он неправильно оценивал значимость разговорного языка, как указывают многие слависты, а тем, что он не мог не учитывать решений Тридентского Собора о языке Священного Писания. Как отмечалось, в его эпоху господствовала точка зрения, согласно которой церковно-славянский язык был языком христианского культа и языком культуры. Из этого вытекает необходимость, иметь орфографический и грамматический стандарт, определённый вышеуказанной доктриной о сверхязыке.

Металингвистическая доктрина Смотрицкого обозначала самую строгую и единообразную стандартизацию церковно-славянского языка. Эту же цель преследовали вышеуказанные издания, подготовленные глаголитами. Как правило, такая крайняя точка зрения считалась проявлением кризиса церковно-славянского языка, предшествовавшего канонизации разговорных языков. По нашему же мнению, подобная трактовка отрицательно повлияла на оценку последнего этапа "священной филологии". К тому же она не соответствовала реальности. Несмотря на то, что глаголизм, восстановленный пропагандой Фиде в XVII в., считался могильщиком национальной традиции, на самом деле он происходил от кирилло-мефодиевской литературной традиции. Нормативное же вмешательство глаголитов Пропаганды Фиде основывалось именно на этой традиции, что неоднократно подчёркивал сам Караман. Это вмешательство не было искусственным, поскольку кризис лингвистической системы ощущался внутри самой системы. Иначе, говоря словами Б. А. Успенского, дело заключалось в "субъективном феномене". "Объективный же феномен" [13. С. 184] находился в своеобразном историческом контексте, в частности, в миссионерской деятельности Пропаганды Фиде через призму рутенской нормализации.

Вышеуказанные реформаторские движения имеют два основных параметра: с одной стороны, текстологический подход — так называемое исправление книг, унаследованное от второго южно-славянского влияния, а с другой — грамматическое направление, определённое Н. И. Толстым как "славяно-латинское" [16]. Это требовало кодификации правил и установления соответствующего лексического фонда. Соприкосновение этих двух традиций происходило в балканской среде, где две религиозные конфессии — православная и католическая — стремились к сближению и одновременно к противостоянию протестантизму.

В заключение отметим: анализ рукописи доклада Карамана свидетельствует о том, что епископ Задарский как всесторонне образованный, тонкий филолог был убеждён [97] в необходимости стандартизации церковно-славянского языка (не следует забывать, что отношение Карамана к Смотрицкому было обусловлено и тем, что Смотрицкий окончательно был принят в лоно католической церкви). Караман поддерживал основные принципы, изложенные в лингвистической дискуссии рутенов, что позже позволило ему обосновать необходимость сохранения священного языка в священных книгах. У южных славянских народов своеобразие этого языка заключалось в том, что тексты на нем записывались глаголицей, что a priori гарантировало их священность. По нашему мнению, сознавая древность и единство понятия "священного языка", Караман предлагал принять не иностранную норму, а старался восстановить первоначальную. Путь к этой цели он видел в следовании достижениям руте некой "священной филологии".

1. Исторический анализ исследований, посвящённых вышеуказанной проблеме, см.: [2].

2. О жизни и деятельности Рафаиля Леваковнча и Ивана Паштрича см.: [3. S. 47-50], специально об издательской работе Паштрича см.: [4].

3. В миссионерской политике Пропаганды Фиде балканские православные народы занимали особое место. С целью их сближения с Католической церковью, Пропагандой была выработана целая программа опубликования богослужебных и разных душеполезных книг, в которой выбор языка имел особую значимость. В частности, согласно решениям Тридентского Собора (1545-1563), в богослужебных книгах должен был быть сохранён церковно-славянский язык, известный в балканской среде как "иллирийский". Литературная редакция вышеуказанных книг была поручена образованным представителям иллирийского духовенства, употреблявшего глаголицу в священных книгах; в нашем изложении их и будем условно называть "глаголическим". Дальнейший контроль изданных Пропагандой богослужебных книг был поручен украинским священникам униатам, обозначаемым в латинских исторических источниках той эпохи термином "ruteni"; ниже и мы будем называть их "рутенами". Латинский термин "Rutenia" обозначал территорию, охватывающую современную Украину и Белоруссию, хотя сами рутены употребляли термин "Русь", а русские — "Юго-Западная Русь" (см.: [5; 6]).

4. В связи с концепцией о сверхязыке и следовательно, семиотизации знака см.: [12; 13. С. 186-190, 217-226].

1. Japundzic М. Matteo Caraman (1700-1771), arcivescovo di Zara. Excerpta e dissertatione ad lauream, Roma 1961.

2. Graciotti S. Il problema della lingua letteraria croata e la polemica tra Karaman e Rosa // Ricerche slavistiche. 1965. № 13. P. 120-162.

3. Jagic V. Hrvatska glagolska knjizevnost // Vodnik B. Povijest hrvatske knjizevnosti, 1. Od humanizma do potkraj XVIII. stoljecva. Zagreb. 1913. S. 3-64.

4. Golub I. Rad Ivana Pastrica na izdavanju glagoljskih liturgijskih knjiga // Slovo. 1971. № 21, P. 377-387.

5. Brogi Bercoff G. Sentimento "nazionale" e coscienza "letteraria" nella cultura delle terre rutene // Europa Orientalis. 1984. № 3. P. 211-218.

6. Pugh S. M. The Ruthenian Language of Meletij Smotryc'kyj: Phonology // Harvard Ukrainian Studies. 9. 1985. P.53-60.

7. Babic V. Vzhodnoslovanizacija hrvaskih glagolskih liturgicnih knjig v 17. in 18. stoletju // Jezik in Slovstvo. 1996-97. № 42. St. 2-3, P. 55-72.

8. Sgambati E. Il ruolo dei ruteni nelle edizioni seicentesche dei libri luturgici glagolitico-croati // Barocco in Italia e nei paesi slavi del Sud, a cura di V. Branca e S. Graciotti. Firenze. 1993. P.431-451.

9. Смотрицкий M. Грамматики Славенския правилное Синтагма. Евье. 1619.

10. Lomagistro В. La questione della lingua sacra nella cristianizzazione della Slavia. 1-2 // Studi sull`Oriente Cristiano. 2. 1998. P. 41-65; 3. 1998. P. 70-102.

11. Tandaricv J. Staroslavenski jezik hrvatskih glagoljasa // Prilozi. Zbomik radova VIII. med’unarodnog slavistickog kongresa: odrianog u Zagrebu i Ljubljani 3-9.IX.1978. Zagreb. 1978. S. 115-124.

12. Mathiesen R. The Church Slavonic language question: an overview (IX-XX centuries) // Aspacts of the Slavic language question, R. Picchio and H. Goldblatt ed. New Haven. 1984. P. 58.

13. Успенский Б. Л. История русского литературного языка (XI-XVII ее.) Munchen. 1987.

14. Frick D. Meletij Smotryc'kyj and the Ruthenian Language Question // Harvard Ukrainian Studies. 9. 1985. P.25-52.

15. Lomagistro B. Lingua e ortodossia nel pensiero di Matteo Karaman // Contributi italiani al XII congresso intemazionale degli slavisti (Cracovia 26 Agosto — 3 Settembre 1998). Napoli. 1998. P. 430 и сл.

16. Толстой Н. И. Взаимоотношение локальных типов древнеславянского литературного языка позднего периода (вторая половина XVI-XVII вв.) // Славянское языкознание. V Международный съезд славистов. Доклады советской делегации. М. 1963. С. 259-262.

Текст воспроизведен по изданию: Понятия "языка" и "правоверия" в понимании Матфея Карамана // Славяноведение, № 2. 1999

© текст - Ломаджистро Б. 1999
© сетевая версия - Тhietmar. 2020
© ОCR - Николаева Е. В. 2020
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Славяноведение. 1999

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info