182
1759 г. марта 22, — Прошение далматинского епископа С. Кончаревича Синоду о принятии российского подданства и предоставлении места службы
В святейший правительствующий Синод от епископа и бывшаго далматскаго митрополита Симиона Кончаревича покорнейшее доношение
От давних лет по многократным далматийскаго и албанскаго народа о бытии тамо православному восточной церкви митрополиту происходящим прошениям в прошлом 1751 году у венецыанскаго принца исходатайствовано привилигованное дозволение и потом, учиня общенародное изобрание и удостоение, мне, нижайшему, представлено блаженному пекскому патриарху Афанасию II, а по разсмотрению ево и всего освященнаго собора чрез посланнаго вместо его, патриарха, с полномощием добро[бо]санскаго митрополита Гавриила с бывшими при нем митрополитом же эрцеговицким Авксентием и Пекския патриархии епископом Дионисием в том же 1751 году в Требинском манастыре я, имянованой, епархии Далмати[н]ской и Албанской в епископы и митрополиты произведен и данною с патриаршего повеления грамотою в том утвержден. И с того времяни 1752 году марта по 22-е число по тому чину моему должность, как повелевает святой восточной церкви предание, исправлял свободно.
А когда далматцы и албанцы попросили у Венецыянской республики безпрепятственному православия обдержанию свои прежние привилегии подтвердить, то вместо того от оной республики о содержании мне и народу унии повеление произошло. И как на то моей склоности не показано, а к обдержанию православнаго закона по должности моей старания употреблены, чем умножилось на меня и на весь народ от латынских вискупов (Епископов) иезуитов гонение. И неоднократно от них содержан я был в заключении. А грамоту, на тот мой сан данную, венецыанской генерал, обретающейся в долматском городе Зари, Антонио Мариабалбен, истребовав под протекстом ея видеть, у меня отобрал. По каким всех венецыан усильствам, когда моей к обдержанию тамо православия возможности не стало, а от часу изнурение мне приключаемо, стался принужден дом мой и наследственно сыну моему Игнатию подлежащей, а другой в городе Стридоне свойственника моего Иоанна Станчевича — каменные и изданные доброю архитектурою, виноградные сады и на разных тамошних людях в долгах не без знатной суммы деньги, а всего имения на несколько тысяч рублев оставить и выехать с теми сыном и родственником моим, во-первых, в Венгрию, а затем, ревнуя непоколебимому православия обдержанию, в высокославной России под покровительство оной в Киев с двумя иеромонахами и двумя служители. А оттель сюда к подвержению себя вечному ея и. в. подданству прибыл ко оказанию же толь милосердому отечеству и от меня услуги. [242]
А сожалея того униею утесняемаго народа, сколько моего капитала вывезено было, употребя оной чрез оных сына и родственника моего, до 100 человек в службу в Киеве ж представил, о чем правительствующему Сенату известно есть. И святейшаго правительствующаго Синода всепокорнейше прошу меня, нижайшаго, в вечное ея и. в. подданство и под высочайший покров указать принять и по сану моему к священно в служении действию благословить. А дабы при старости лет моих без уетнаго (Так в тексте) места и пропитания не находился — в милостивом такова моего сапа разсуждении в Велико[й] или Малой России обителью и по оной принадлежащими начальствующему доходами либо пенсионом. А и до отправления, куда определено будет, сдесь и по отправлении в пути чем бы себя со служащими содержать мог, награждением снабден был, высоким не оставите разсмотрением.
Что же касается (о чем, уповаю, ис правительствующаго Сената святейшему Синоду знать дано) до требования по представлениям господина генерала-лейтенанта Хорвата, что мне быть в Новой Сербии, то хотя со увещания ево и мое желание туда происходило, но яко известно есть, что еще тамо никакова монастыря не устроено и не строица, пребывания мне иметь негде и быть не при чем, от оной учинить меня свободна. А елико принадлежит и большему из Албании и Далмации православнаго от унии убегающаго и к высокославной России ревнующаго народа сюда выход, где б я в России ни был, пристойных средств сколько моей возможности будет, изыскивать не оставлю.
Марта ... (Пропуск в тексте) дня 1759 году.
Симеон Кончаревич, епископ 1
Помета над текстом:
Подано и слушано марта 22-го 1759. Записав в книгу, отдать в повытье.Помета внизу л. 2
: Слушано марта 22-го числа 1759 году.ЦГИА СССР, ф. 796, оп. 24, д. 81, л. 2-3 об. Подлинник.
Комментарии
1. Симеон Кончаревич (во всех русских документах значится как Концаревич) в 1750 г. был избран епископом православного населения Далмации вопреки воле сената Венеции. В середине XVIII в. в Далмации и Боке Которской было 190 православных церквей, причем 33 из них получали книги из России (Историиски архив Котора, ф. Управно-политички списи (далее ИАК, УП/74/793). Сенат Венеции препятствовал развитию связей Далмации с Россией и подвергал С. Кончаревича гонениям. В 1757 г. С. Кончаревич вместе с группой далматинцев уехал в Россию с надеждой найти там поддержку. Он отправился в Киев, а затем в Петербург и Москву, чтобы заинтересовать русский двор судьбой славянского населения в Далмации. В частности, он обратился с прошением в Синод, чтобы его сына Игнатия Кончаревича послали в Далмацию для организации переселения в Россию, «так как в оной же стране находится немалое число... священного, так и мирского чина людей, желающих для благочестия выйти в Россию» (см. док. 187).