СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

№ 46

ЗАПИСКА К. Д. ПЕТКОВИЧА (1860)

(ПЕТКОВИЧ Константин Дмитрович (1824-1898) — русский дипломат, выходец из Македонии, окончил филологический факультет в Петербурге. Во время Крымской войны был переводчиком при дипломатической канцелярии главнокомандующего армиями, член комиссии по разграничению между Россией и Турцией (1856 г.). В 1857 г. назначен секретарем российского генерального консульства в Дубровнике. В 1858-1868 гг. занимал пост генерального консула в Дубровнике. В его ведении находились и русско-черногорские отношения)

Черногория.

По признанию всех черногорцев, как светских, так и духовных, с которыми мне случалось говорить и расспрашивать об их житье-бытье, церкви и духовенство в Черногории находятся в весьма незавидном положении, и причиною этому отчасти покойный и последний владыка черногорский Петр Петрович, который был храбрым воином, искусным правителем, отличным поэтом, но самым плохим архипастырем. Он весьма неохотно занимался должностями, сопряженными с его духовным саном, не обращал никакого внимания на внутреннее устройство и благолепие храмов, а еще меньше на благочиние и обязанности духовенства, довольствуясь только рукоположением как можно большего числа священников, не разбирая, достойны ли они священного сана или нет, лишь бы они умели кое-как читать священные церковные книги.

Сам князь, которого внимание я не раз обращал на необходимость заняться устройством церквей и духовенства — духовным образованием черногорского народа, признавался мне, что его предшественник слишком много пренебрегал церковью, жертвуя попечения с ней заботам о мирских нуждах и отношениях. Он говорил мне также, что не скрывает, что православные церкви в турецких областях находятся в гораздо приличном и лучшем состоянии, нежели в Черногории, где храмы совершенно пусты и голы и не имеют самых необходимых вещей для богослужения, даже образов, составляющих одну из главных принадлежностей православных церквей. Находясь членом комиссии для разграничения Черногории с Турциею, я имел случай поверить на месте слова его светлости и удостовериться с крайней бедности черногорских церквей.

Недостатка в церквах нет в Черногории, их даже слишком много, но едва ли во всей Черногории отыщутся пять или шесть церквей, в которых бы имелось сполна все, что существенно необходимо для православного богослужения. Нельзя сказать, чтобы черногорцы были равнодушны к благолепию своих храмов — они жертвовали и жертвуют на их украшение; но их средства слишком скудны, да и неоткуда было им достать необходимых священных вещей. Во многих церквах, которые посетил я, не было ни подсвечников, ни лампад, а на иконостасах, сделанных из простых невыкрашенных досок вместо икон наклеены грубой работы литографированные изображения святых. Алтарь [376] состоит из голого камня, покрываемого какою-нибудь тканью во время богослужения. Книг и священных облачений не имеется во всех церквях, а если где-нибудь и сохранились ветхие, изорванные» то таковые переносятся по праздникам из одной церкви в другую.

Вот список всех церквей и монастырей какие имеются в Черногории, по сведениям, собранным мною на местах у священников и капитанов.

Из вышеприведенного мною списка усматривается, что ныне в переделах Черногории имеется 9 монастырей и около 140 церквей — число больше нежели достаточное для народнонаселения, не превышающего 120 т(ысяч), вместе с селениями, вошедшими по разграничению в состав Черногории, но в большей части из этих церквей богослужение не совершается — они или совершенно запущены, или не имеется в них того, что необходимо для совершения богослужения. Божественная литургия отправляется только в монастырях и главных церквях, имеющихся у каждого из племен, куда народ собирается по праздникам из окружных селений и в которых сохранились еще кое-какая священная утварь, книги и ветхие, изорванные облачения.

Смежные с Черногориею и подвластные Турции славянские племена.

Под этим именем я разумею племена зубчан, кориеничей, пивы, дробняка и шаранцев, которые проведенная недавно граница между Черногориею и турциею, оставила вне Черногории, но которые никогда не удавалось турецким властям совершенно подчинить себе. Я отделяю их нарочно от остальной Герцеговины, потому что они, живя вблизи Черногории, отличаются от прочих герцеговинцев образом жизни, храбростью и любавию к свободе и независимости. Кроме того, они довольно долгое время жили и управлялись по-черногорски и их воеводы и капитаны носили на фесках черногорские гербы до последнего сентября месяца, т.е. до того времени, когда комиссия объявила им, что они остаются в пределах Турции. Повинуясь необходимости они сняли с себя княжеские украшения и спрятали их, но это до поры до времени, ибо едва ли когда-нибудь они согласятся подчиниться совершенно турецкой администрации и начать снова рабскую жизнь подобно остальной райи Герцеговины.

По проведении комиссиею границы Черногории, черногорцы стали называть эти племена знаменательным именем Новой Черногории. [381]

Известно, что помянутые мною племена в последние два года находились в открытом восстании против местных турок и башибузуков и что Новая Черногория была театром кровопролития, грабежей и неслыханных опустошений: народ бежал в горы, а деревни были сожжены неприятелем, церкви расхищены, осквернены и разорены. Проезжая по черногорской границе, мне не раз указывали на свежие развалины и кучи камней, где недавно красовались убогие православные храмы, и на запущенные церкви, в которых видел изломанные иконы и испещренные пулями стены.

Церковные нужды этих наших единоверцев чрезвычайно велики — у них нет совершенно ничего, ни священной утвари, ни икон, ни риз, ни богослужебных книг. То что было у них, расхищено мусульманами или предано пламени. Во время моего путешествия по черногорской границе, они толпами собирались в мою палатку, рассказывали со слезами на глазах о своих нуждах, благословляли громко имя православного царя и просили меня ходатайствовать о высылке им из России пособия на поправление некоторых из своих храмов, церковных книг и других священных вещей, необходимых для богослужения.

Имеются следующие церкви и монастыри у этих племен по сведениям, сообщенным мне тамошними жителями.

5. Шаранцы (около 1000 душ).

Уже более 30 лет, как жители этого племени находятся в независимости от турецких властей, но к несчастию, по случаю бывшего в прошлом году дела между черногорцами и колашинцами (Ради се о нападу на Колашин 26. иула 1859. године, када су црногорске воиводе Новица Церович и Милан Вуков организовали ту акциу и Колашин потпуно разорили. Та акцииа ие компликовала положаи Црне Горе у врло одговорном моменту за ньено разграничена са Турском) первая комиссия, посланная для определения черногорских границ, не проникла в их край, забыла их и они теперь остались вне пределов Черногории. Они чрезвычайно красивы и храбры и отличаются необыкновенною любовию и преданностию к России. Они называли меня консулом своего царя (консул нашег цара из Русие, нашег сунца од истока), окружали меня толпами на каждом шагу, расспрашивали с детскою любознательностью о величии России, рассказывали о своей вечной кровавой борьбе с соседями колашинскими мусульманами, о своих нуждах и потребностях и просили о пособии. Эти наши единоверцы, достойные лучшей участи, не имеют ныне ни одной церкви, чтобы помолиться богу; у них были два монастыря — Доволя с храмом Святого Архангела на правом берегу реки Тары, и Добриловина на левом берегу этой реки с храмом Св(ятого) великомученика Георгия, но [383] разорены турками и запущены. От первого остались только одни развалины, а второй разграблен недавно колашинцами, но стены храма остались в целости только крыша провалилась. Узнав от жителей, что эти стены покрыты священною живописью и что там находятся рукописи и гниют заваленные под мусором, я отправил туда нарочно одного черногорца осмотреть церковь и привезти мне что-нибудь из рукописных книг, так мне самому нельзя было съездить по дальнему расстоянию от лагеря, где стояла комиссия. В одной из доставленных мне рукописей я нашел приписку, из которой видно, что обитель Добриловина построена во времена сербских королей, потом была разорена турками и оставалась в запущении 128 лет, а возобновлена в 1827 году каким-то монахом Макарием, бежавшим из Сербии во время правления князя Милоша, при содействии какого-то усердного и набожного попа Вида из Шаранцев.

Нельзя найти лучшего употребления для христианского подаяния, как пособив нашим единоверцам помянутого племени в поправлении церкви Св(ятого) Георгия в Добрил овине, снабдив и необходимыми священными принадлежностями и доставив им возможность услышать божественную литургию, которую они с таким нетерпением жаждут.

Герцеговина.

Наших единоверцев в Герцеговине считается около 180 т(ысяч) вместе со смежными с Черногориею, полузависимыми племенами — зубцев, банян, пивы, дробняка и шаранцев. Они чрезвычайно привержены к православной вере, уважают высоко свое необразованное, но набожное и благонравное духовенство, посещают церкви и монастыри с большим усердием и делают все возможные пожертвования для поддержания их; но средства их далеко не отвечают их желаниям и усилиям, будучи обремены многоразличными налогами и поборами со страны турецких властей и местных жителей мусульман. В городских и монастырских церквях находятся необходимые вещи для богослужения, хотя все это большею частию состоит из ветхих риз, изорванных книг и бедной священной утвари; но убогие храмы в селениях не имеют почти ничего.

»Наши православные церкви по деревням, — привожу слова лучшего знатока Герцеговины, достопочтенного архимандрита Иоанникия Калучины, — нуждаются во всем, не имеют ничего, кроме голых стен, только в некоторых на дверях приклеена разве какая-нибудь литография грубой работы со священным изображением. Священник, заведывающий, например, тремя или четырьмя церквями в своем приходе, имеет только одно облачение для всех церквей и оно из простой ткани, старое и полуизорванное. Потир и дискос кое-где можно найти из серебра, но большею частию таковые богослужебные принадлежности оловянные. Церковные же книги состоят из требника, полустава, служебника и евангелия, многие из священники не имеют ни полустава, ни евангелия, а читают евангелие и апостол из требника; у многих вовсе нет даже книг и совершают богослужение по старинным рукописям; и все это переноситсябе беспрестанно из одной церкви в другую. Что же [384] касается месячных и праздничных миней, триоды и пентакостария, устава и кормичей книги, то таковые книги можно найти разве в каком-нибудь монастыре или городской церкви. Правда, что монастыри имели когда-то все необходимые церковные книги за весь годичный круг, которые покупали или жертвовали им из России, в особенности во времена Петра Великого и Екатерины II; но все это обветшало и изорвалось. Буквари, часословы, псалтыри и малые требники можно еще достать из Песта и Белграда, а других больших церковных книг невозможно в настоящее время ни достать, ни купить ниоткуда. Едва ли отыщется в Герцеговине монастырь, который бы имел два потира и два облачения для священника, а если и найдутся ризы, то из такой простой ткани и до того изорваны, что священник не может надеть их перед иностранцем не краснея.«

Вот список церквей и монастырей, какие имеются в настоящее время в Герцеговине.

В этом округе находятся также три монастыря. Добричево с храмом Входа в храм Прсв(ятой) Богородицы, Завала с таковым же храмом и Дужи — Успения Прсв(ятой) Богородицы, Завала с таковым же храмом и Дужи — Успения Пресв(ятой) Богородицы. Эти обители, оказившие большие услуги православию не только в Герцеговине, но и в приморских, ныне подвластных Австрии, областях, подвергались часто набегом и грабежам турок и нуждаются в книгах, ризах и священной утвари.

2. В Столачком округе.

Монастырь Житомисличе с храмом Благовещения, построен Милосавом Милорадовичем в 1585 году и был наделен ими многими угодьями. Переселившись в Россию, фамилия Милорадовича не забывала этой обители и посылала оттуда не раз богатые приношения книгами, ризами и священною утварью. Этот монастырь поддерживается и ныне хорошо и не терпит большой нужды.

У Милосава Милорадовича было два брата: Радослав и Любосав. Первый из них построил церковь Св. Николая в деревне Триебне, которая ныне запущена, а второй в д(еревне) Ошеничи св. апостолов Петра и Павла, в которой совершается богослужение. В этом храме [386] имеются кое-какие священные книги и ризы, присланные из Москвы Пановым. Сын Милосава Милорадовича Михаил построил также одну церковь в с(еле) Габели Св. Евангелиста Луки, но она ныне запущена.

В Мостаре имеется одна церковь Рождества Пресвятыя Богородицы, построенная в 1834 году пожертвованиями наших единоверцев в Герцеговине и Далмации.

3. В Невесиньском округе имеются три церкви,

4. В Гатском пять,

5. В Фочанском четыре,

6. В Чайничском две,

7. В Таслиджском пять церквей, и один монастырь Св. Троицы

и 8. В Приепольском семь церквей.

Но мне не известно, каким святым посвящены они; мой корреспондент из Мостара сам не мог дать мне точных сведений об этом предмете, ограничиваясь общим замечанием, что все эти церкви бедны и нуждаются во всем.

АВПР, ф. Посольство в Константинополе, д. 2122, г. 1860; лл. 11-23 об. Сверенная копия.