-

Спиридон Гопчевич. Старая Сербия и Македония. Историко-этнографическое исследование.

Перев. с нем. М. Г. Петрович. С 38 оригин. рисунками и двумя планами в тексте. Спб. 1899

С. Гопчевич — австрийско-сербский публицист, который известен главным образом своими сочинениями о последней войне турок и черногорцев 1876-1878 гг.; он писал о Болгарии и Восточной Румелии, о Египте, Испании, Португалии и др. По словам переводчика, г. С. Гопчевич «в течение 15 лет издал 18 больших трудов и брошюр, один роман, пять новелл, 250 военных и морских, 30 ученых, 80 беллетристических и 1.300 политических статей, которые печатаны в 70-ти различных газетах и журналах» (стр. VII). При этом он знает 27 различных языков, из которых на 13 свободно говорит (стр. V). Не легкий труд только пересчитать такую массу написанного, а каково было написать, и то в продолжение только 15-ти лет! Это — нечто феноменальное.

Мы ограничимся, однако, сочинением его о «Македонии и Старой Сербии», которое как раз относится к вопросу дня и, по словам переводчика, [381] «окончательно рассеивает туман, который до недавнего времени окутывал упомянутые провинции» (стр. VII).

Все сочинение распадается на две главные части: путешествие (стр. 1-227) и отдельные статьи по истории и этнографии, на основании которых автор решает вопрос, прилагая при этом грамматику местного языка, образцы его в песнях и статистическую табличку (стр. 227-365). Главное составляет первая часть, потому что все данные по истории и этнографии он берет из других сочинений; равно как о состоянии школ данные почерпнуты им из каких нибудь современных изданий, которых, однако, не указывает.

Совершивши в своей жизни массу путешествий по Европе, Азии и Африке, г. С. Гопчевич к этому новому путешествию приготовлялся с особенною заботливостью в продолжение 14-ти дней.

Прежде всего он старается дискредитировать своих предшественников по путешествию: Гак, Мэкэнзи и Ирби, Барг «не заслуживают никакого доверия» (стр. X); о картах тех стран то же самое: Лежен и Сож составили свои карты, «не побывав в Македонии и Старой Сербии и совсем не зная тех краев»; а «Киперт составил свою карту по сообщениям путешественников. не знавших ни сербского, ни болгарского языков, ни истории, ни обычаев, ни особенностей юго-славянских народов».

Исходною точкою путешествия г. С. Гопчевича был Белград в Сербии, откуда он, нигде не останавливаясь, по железной дороге доехал до Солуна, где и остановился.

От станции до станции он называет все попадающиеся на пути населенные места с точным обозначением, сколько в каждом ис них домов и жителей, какой народности и веры, впрочем, за весьма малыми исключениями, все они сербы, называющие себя болгарами или бугарами, что одно и то же. Если есть горы, то также точно означается их высота. Откуда же берутся у него все эти цифры? Выходить так, как будто он едет в вагоне, и тут же получает эти данные относительно высоты гор и числа жителей, как будто первые он тут же измеряет, а вторые написаны на самых селах. Первые он, конечно, находить после готовыми в чужих сочинениях и на чужих картах, а вторые он действительно получал в вагоне и это происходило таким образом. «Чтобы ознакомиться ближе с населением окрестностей, — говорит он, — я вышел из моего купэ и ходил по всему поезду. В вагонах третьего класса я встретил людей следующих наций: албанцев, сербов и турок, с которыми я вел продолжительные разговоры» (стр. 22). Тут же он встретил жителя села Биляча, который, кроме статистических данных относительно сел Руяна-горы, описал ему и монастырь св. Прохора, не хуже Гана, у которого тоже есть его описание, и сделал еще другие интересные сообщения (стр. 22-25). Потом явился чиновник сербской государственной железной дороги (стр. 25); затем очень образованный торговец, серб Николай Савич, живший уже много лет в Солуне и бывавший в больших городах этой страны (стр. 27), и так было на всем нуги. А иногда извещения являются безлично, и тогда он [382] употребляет выражения «мне сказали» или «если верить рассказам». Самое важное п полезное открытие автора составляет способ изучения страны и народа, сидя в вагоне железной дороги и проводя время в разговорах с пассажирами. И действительно, все его путешествие наполнено разговорами, при том на одну тему: Кто ты? — спрашивает он встречного. — Болгарин, — отвечает тот. — Но ты говоришь по-сербски, держишься сербского праздника «крестного имени» или «славы», поешь песни о сербских королях, о Марке Кралевиче и т. д., значит ты серб. — Тот верует и соглашается, и таким образом достигается двойная цель: ученое исследование и обращение целого населения в настоящую сербскую веру.

К сожалению, по свидетельству путешественников, бывших в Македонии после того, как француз Берар, серб Нуцич и русский П. Милюков, жители ее в громадном большинстве принадлежат к так называемым экзархистам (в церковном отношении подчиняющиеся болгарскому экзарху) и опять считают себя болгарами; так неглубоко проникла его пропаганда.

Нельзя, чтобы путешественник не обращал внимания на красоты природы; но описание их напоминает нам старые плохие учебники географии (см. стр. 45, 36, 55, 66).

Вообще не любить он сам описывать виденное им, а предпочитает этому готовые описания других, и чаще всего пользуется Ганом, которого в то же время постоянно критикует и даже поправляет на основании слов какого нибудь билачанина. По Гану описывает он монастырь св. Димитрия под Велесом (стр. 34-35).

Все ему попадается случайно и кстати. Не выходя из вагона, он собирает целую статистику; а в Хуматове одна женщина обратила его внимание своею красивою одеждою; и что же? «В Солуне, — продолжает он, — я нашел случайно фотографию той же самой женщины, которую и помещаю здесь, чтобы дать читателю представление о ее костюме» (стр. 49). И действительно фотографию эту мы находим в книжке и любуемся ею. Другие картинки, очевидно, совершенно того же характера, следовательно сделаны с фотографий, найденных путешественником в Солуне же и других местах.

Нельзя также не познакомиться и с полемическими приемами г. С. Гопчевича.

Рассказавши, как сербское ученое общество» в Белграде не хотело напечатать собранные М. Милоевичем народные песни под названием сербских, не считая их таковыми, он продолжает:

«Читатель, вероятно, с трудом верить написанному. Или те члены «ученого общества», которые тогда противодействовали, были подкуплены болгарами, или были болгарофилами (так называемыми славянофилами), или же были совершенными дураками! Третьего вывода здесь не может быть!» (стр. 230).

А на другой странице в сноске читаем следующее по поводу его же путешествия по Старой Сербии и Македонии: [383]

«Сочинения Милоевича отличаются замечательной правдивостью и составляют богатый источник для сербской истории и для исследования сербских древностей. Но, к сожалению, автор — не литератор, и я сильно сомневаюсь, чтобы нашелся охотник дочитать до конца и понять сочинения Милоевича. Автору незнакомы никакие правила. В целом его произведении нет абзацев («новой строки»), в нем чередуются или смешиваются без перерыва самые резкие противоположности, периоды бесконечно длинны. Нет ни стиля, ни соответствующего содержанию оглавления; одним словом, читающий должен иметь громадное терпение, чтобы одолеть, и особенный навык и ловкость, чтобы понять прочитанное» (стр. 231).

Подчеркнуто нами; и больше нечего сказать о сочинении г. С. Гопчевича.

Текст воспроизведен по изданию: Спиридон Гопчевич. Старая Сербия и Македония. Историко-этнографическое исследование // Исторический вестник, № 1. 1900

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info