Имея в виду ближе ознакомить читателей с военным устройством Черногории, приводим ниже извлечение из недавно вышедшего сочинения: «Le Montenegro contemporain» par M. M. G. Frilley et Jovan Wlahovitj (Современная Черногория).

Черногория представляет обширный боевой лагерь, в котором все население, способное носить оружие, принадлежит к войску. До 1853 года не существовало в стране организации в войске, собиравшемся наскоро для защиты от врагов. Едва неприятель угрожал какому-нибудь пограничному месту, как это известие быстро переходило от племя к племю, от деревни к деревне, поднимало всех здоровых людей, и они с быстротою бросались к тому месту, где угрожала опасность. В этом случае, каждый вел войну, так сказать, лично от себя; если репутация какого-нибудь воина возбуждала доверие к его храбрости и способности, то черногорцы собирались вокруг него и формировали отряд. Нередко турецкие единоверцы заранее давали знать черногорцам о плане неприятеля и о пунктах нападения или указывали направление, взятое неприятельскими отрядами и обозом, которые в этом случае не трудно было захватить. Каждый черногорец брал оружие, пищу и все необходимое для начинающейся кампании. Государство снабжало его только порохом, да и то, за недостатком, в весьма незначительном количестве.

В XVII веке Черногория могла выставить до восьми тысяч сражающихся, собранных из девяноста деревень и трех тысяч пятисот двадцати четырех домов. Но в этом числе только восемьсот имели ружья; остальные были вооружены саблями, копьями и щитами. В этой иррегулярной армии, составленной из более или менее независимых друг от друга частей, действующих сообща только под начальством владыки, [90] каждый воин совершенно не знал других начальников, кроме начальника своей деревни; да и сами начальники, ревнивые к своим правам, часто из-за соперничества прибегавшие к оружию ¹, признавали лишь его власть. Только один отряд перяников ², образованный владыкой Петром II, представлял собою некоторую однородность. Они в одно и то же время были телохранителями князя, исполняли полицейские обязанности и следили за исполнением законов. Позднее, князь Данило, наследник Петра II, образовал род гвардии, состоящей из лучших людей, испытанных в предшествующих войнах; эта гвардия, со временем, оказала значительные услуги. В 1853 году он приказал вести списки людям от восемнадцати до пятидесяти лет, положив таким образом начало войску, главным начальником которого был он сам; с другой стороны, он создал кадры, которые состояли из капитанов (капитани), назначенных для командования над племенами; сотников (стотинаши) — начальников над сотнями, и десятников (десешани), командующих взводом из десяти человек; кроме того, в каждой роте находился знаменщик или боряктар. Равным образом Данило учредил звание, соответствующее полковничьему чину, и воевод, заменяющих генералов. Гвардейский отряд, ядро которого было сформировано князем Петром II, был увеличен сравнительно в значительном размере и образовал собою те знаменитые войска, которые в кровавый день под Граховым решили битву в пользу черногорцев.

Эта почти иррегулярная армия, которою князь Данило пытался заменить недисциплинированные банды черногорцев, была вовсе незнакома ни с обращением с оружием, ни с военными движениями; при образовании её имелась только одна цель: достичь того, чтобы каждый знал, за кем он должен следовать, когда придется идти на неприятеля. Раз война кончилась, эти импровизированные войска, разделив с начальниками и государством военную добычу, расходились по своим деревням и, впредь до получения нового приказания, мирно занимались деревенскими, работами. В мирное время стотинаши оставались судьями в своих участках; воиводи и сердари поступали в сенат. [91]

Черногорцы уже с давних пор имеют для вооружения: ятаган или ханджар, два пистолета, длинное албанское ружье или дуга пухка и патронницу. Издержки на войну, кроме народа, падали лично на каждого и вознаграждением за них и за потери, в случае неприятельского вторжения, служила военная добыча. Женщины тоже принимали участие в защите страны; они снабжали сражающихся пищею и военными снарядами, а при случае и лично помогали на поле битвы.

Черногорцы имели средство отлично отплачивать туркам за потерю времени на ведение войны и за её последствия; это средство — организация тех четасов или вооруженных банд, которые, под начальством отчаянных смельчаков, переходили границу, проникали иногда в глубь соседних турецких провинций, резали головы, похищали оружие, лошадей и скот и увозили даже жен их неприятелей. История этих четасов есть ряд героических легенд, где правда перемешана с вымыслом и рассказы о которых оживляют вечерние собрания черногорцев. Строгие приказы князя Данилы, равно и последовавшие изменения в политических отношениях Турции к княжеству, почти совершенно прекратили эти набеги, весьма полезные, без сомнения, для поддержания воинского духа, но способные также увековечить и без того столетнюю вражду.

Чрезвычайно простая военная организация, введенная князем Даниилом, и которою впоследствии воспользовался его брать Марко, без сомнения имела влияние на те успехи, которыми ознаменовались последние годы его княжения; но события 1862 года, когда войска Омер-паши наносили страшный вред своим нарезным оружием, решительно доказали черногорцам, что участь битв зависит не от одной храбрости и что времена дуга пухка прошли безвозвратно. Так как финансы княжества совершенно не позволяли покупку усовершенствованного оружия, в котором чувствовалась крайняя потребность, то во Франции, с согласия императорского правительства, была организована лотерея в пользу Черногории, и результаты её дали возможность княжеству купить двенадцать тысяч карабинов Минье, которые были розданы самым лучшим стрелкам. Но это еще не все; новая система ружей требовала особого, тщательного приготовления патронов и хранения их, тогда как прежде каждый черногорец делал их сам для себя, и, наконец, нужно было иметь в виду их высокую цену, а также и заботиться о сохранении и починке самого оружия, на что были совершенно непригодны старые фабрики для кремневых ружей. Вопросы эти, вполне второстепенные для большого государства, получали весьма важное значение в стране, незначительной по своим размерам [92] и как бы стиснутой между соседними государствами, которые тщательно наблюдают за перевозкою чрез их границу оружия и патронов и всегда могут задержать их. В виду этих обстоятельств, князь Михаил Обренович оказал действительно значительную услугу черногорцам, прислав им в 1866 году ружейного мастера Владимира Иллиха, человека замечательно ловкого и изобретательного. Иллих, при помощи самых незначительных средств, успел создать в Ободе, при истоке Черновицкой реки, нечто в роде маленького арсенала и занялся там практическим обучением известного числа черногорцев, так что через несколько времени страна имела ружейных мастеров, достаточно искусных в починке и в обращении с новым оружием.

Князь Николай, желая хорошенько ознакомить свой народ с искусством обращения с новым оружием и с военными операциями, снова обратился с просьбою к князю Михаилу, который с большою охотою прислал в Черногорию для этой цели отличного артиллерийского офицера, полковника Милютина-Вовановича, и двух поручиков Алекса Гиорговича и Панта Пеговича. Не забыли прислать также и трубача, Тодора Ротжижа, который должен был обучить маленькую черногорскую армию военным сигналам, употребляющимся в сербских войсках; сигналы эти оказались впоследствии вполне применимыми к черногорским горам. Военная миссия, покидая Белград, взяла с собою все инструменты, необходимые для учреждения маленького арсенала, который и существует теперь при въезде в Цетинью, под названием лабораториума; в нем хранятся запасные ружья, несколько пушек с их принадлежностями, холодное оружие и другие военные принадлежности. Там же, с 1872 года, занимаются приготовлением патронов и починкою военного оружия вообще. Княжество располагает также несколькими пороховыми заводами; главнейший из них находится в Бойце, при входе в долину Цетиньи. На случай внезапной войны хранится запас около десяти миллионов патронов, т. е. более четырехсот на каждого сражающегося.

Организовав правильное обучение черногорской армии, полковник Вованович возвратился в свою страну; его помощники оставались еще пять лет в Черногории и с успехом докончили раз принятую на себя задачу. Теперь, если черногорские войска и не маневрируют с правильностью европейских армий, то во всяком случае двигаются в порядке и достаточно ознакомлены с сомкнутым строем.

Черногория не могла не обратить внимания на постоянное усовершенствование огнестрельного оружия и на введение в европейских войсках [93] оружия, заряжающегося сзади. Поэтому, проезжая через Вену, при своем возвращении из России, в феврале 1869 г., князь Николай заказал две тысячи игольчатых ружей системы Томаса Седерля; в конце этого же года эти ружья были привезены в Черногорию и дополнили собою современное вооружение княжества. Щедрость русского императора позволила, с своей стороны, закупить значительное количество пороха и других военных принадлежностей; а приобретение некоторых новых машин для арсенала в Цетинье дало возможность приготовлять в них патроны для игольчатых ружей.

В августе 1870 года, в Цетинье приехал капитан Иван Влахович, присланный из Белграда продолжать миссию прежних сербских офицеров. Офицер этот получил от князя Николая приказание составить проект новой военной организации; в январе месяце следующего года, проект был представлен князю, утвержден им и немедленно приведен в исполнение.

Современная черногорская армия состоит из двух дивизий, численностью до 10.000 каждая, и из одной горной батареи.

Каждая из этих дивизий делится на две бригады.

Черногорская бригада состоит из пяти батальонов: из них четыре вооружены карабинами Минье, а один игольчатыми ружьями (системы Томаса Седерля). Этот батальон состоит из самых искусных стрелков.

Батальон имеет восемь рот; им командует батальонный командир, у которого есть помощник, младший штаб-офицер.

Каждая рота состоит из 90 рядовых, 10 капральных (десешани), 2 унтер-офицеров, 1 горниста, 1 ротного командира (шетник стотинаши), знаменщика (боряктар), — всего из 106 человек.

Таким образом, численный состав батальона равняется 848 человекам.

Штык заменен ханджаром, который носится за поясом.

Горная батарея состоит (по швейцарской системе) из 4 пушек и при них 48 человек прислуги и 3 офицера.

Каждая нахия обязана поставить, смотря по её народонаселению, более или менее значительное число батальонов, которые, в сущности, соответствуют полкам европейских армий. Впрочем, трудность регулирования движений более или менее значительного числа войск, зависящая от топографических условий страны, дает черногорским ротам полную самостоятельность, и судьба войны будет, по-прежнему, находиться в руках стотинашей. [94]

Главный штаб этой маленькой армии составлен следующим образом: князь, главнокомандующий армиею; воевода, исполняющий обязанности начальника главного штаба ³, и адъютанты; два воеводы, — дивизионные начальники, и четыре воеводы, — бригадные начальники.

По принятии и приведении в исполнение этой организации, последовали назначения на все созданные ею должности, кроме должностей воеводских или генеральских. Назначение последних будет сделано князем только перед самым открытием кампании. Делается это, по всей вероятности, в виду того, чтобы избегнуть возбуждения зависти, которой неизбежно подвергались бы лица, возведенные на такой важный пост, или, быть может, с целью сохранения единства власти князя над всеми его войсками. Некоторые, не без основания, заметят, что поступать таким образом, доверяя власть импровизованным генералам, незнакомым ни с делом, ни с войсками, значит сильно рисковать успехом войны.

Как только новая армия была сформирована, немедленно были созваны в Цетинье все батальонные командиры и остальные офицеры, которых предварительно необходимо было обучить военному делу. В продолжение восьми недель (март и апрель 1871 года) им преподавали искусство обращения с усовершенствованными ружьями, искусство маневрирования и исполнения различных эволюций; после этого, их подвергли относительно довольно серьезному испытанию и отослали к их батальонам. Успех оправдал ожидания, на них возлагаемые, и с тех пор мы могли заметить, что дисциплина и тактические качества все более и более прививаются к батальонам, которые сам князь инспектирует время от времени, в свои поездки внутрь страны.

Другая хорошая сторона новой организации заключается в известной регламентации повышений в чинах, подчиняющей получение последних не случайностям войны или капризу правителя страны, но военным способностям и личной храбрости. Поэтому, на будущее время, не могут иметь места такие случаи, когда какой-нибудь воин, имеющий репутацию храбреца (юнак), но без всяких способностей к командованию, вдруг делается решителем судьбы целого отряда и невольно, единственно по своей неспособности, губит его. Подвиги личной храбрости будут вознаграждаемы знаками отличия, оружием «за храбрость» и благодарностью князя перед собравшимся народом.

Начальникам предписывается быть справедливыми, при случае строгими, [95] но не гордыми, приветливыми и ласковыми относительно своих подчиненных и держать себя с достоинством относительно друг друга; своему князю они дают клятву в постоянной верности и самоотвержении. Так как законы страны делают из каждого черногорца солдата, то он никогда не должен забывать, что вся его жизнь проходит при таких условиях, где на каждом шагу встречаются требования дисциплины и обязанности военного быта.

Когда решили сделать в княжестве перепись людям, которым можно было с пользою выдать ружья или оставить уже имеющиеся у них, то была составлена комиссия, под председательством воеводы, которая последовательно обходила все нахии, записывая молодых людей, достигших семнадцатилетнего возраста, вычеркивая шестидесятилетних стариков и передавая первым ружья, которых ослабевшие руки последних не могли уже держать. Рядом с радостью молодых людей, получающих доверяемое им оружие, слышались крики отчаяния стариков, у которых отнимали верных спутников их храбрых подвигов. Часто все семейство старого черногорца просило, чтобы его главе оставили ружье, которое неумолимый приказ должен был передать в более молодые руки. Дело в том, что черногорец забывает свою старость, когда дело идет о защите своей родины, и находиться в бездействии он считает стыдом для себя, пока руки его могут еще владеть оружием; одни только женщины имеют право оставаться зрительницами сражений. Он признает только материальную помощь в деле общего спасения. И не в одних только случаях, относящихся собственно до войны, он так рассуждает, но всегда и везде, где дело идет об интересах страны.

Достаточными причинами к освобождению от военной службы считаются: болезненность, увечья, опасные раны, полученные на войне; но и те, кто освобождается от военной службы, должны при случае приносить посильную пользу, или делая патроны, помогая перевозке, или совместно с женщинами ухаживая за ранеными. Что касается собственно действующей армии, то она, смотря по возрасту отдельных личностей, разделяется на два класса, последовательно призываемые, смотря по необходимости.

Снабдив людей ружьями и патронами, государство этим считает все свои обязанности исполненными; дело самих вооружающихся запастись одеждою, съестными припасами и всем, что необходимо для солдата. Только продолжительность войны, не позволяющая заниматься земледелием, неурожай и вообще крайняя необходимость могут заставить государство заботиться о продовольствии действующих войск. Поэтому, за черногорской [96] армиею не следуют ни обозы, ни походные госпитали; в ней нет и общей хозяйственной администрации; одним словом, ничего такого, что так затрудняет движение войск: вперед ли они идут, или назад — все равно, черногорские войска ничего не оставляют за собою. Женщины каждой нахии поочередно будут приносить сражающимся съестные припасы или получать в лабораториях патроны, которые они с трудом понесут затем через горы — идя день и ночь и часто по самым опасным дорогам, к той части войск, которая дерется с неприятелем.

Топографические условия местности, в которой приходится действовать черногорской армии — так как не может быть и мысли о том, что ей придется когда-нибудь вести серьезную войну за пределами своей страны — сделали совершенно бесполезным существование какой бы то ни было кавалерии. Только одни начальники имеют право и обыкновение делать кампанию на лошади, дорогое содержание которой не может быть по средствам большого числа людей ⁴.

Таким образом, черногорская армия, в действительности, состоит только из более или менее регулярной пехоты и небольшого количества артиллерии. Прежде существовала только одна пехота; позднее, при князе Данииле, взятие у турок нескольких пушек навело на мысль воспользоваться ими, что, впрочем, не имело большого успеха. Кроме того, артиллерия требует таких издержек, удовлетворить которые княжество чувствовало себя не в состоянии. Однако, в настоящее время, Черногория владеет двумя батареями горных единорогов, подаренных князю Николаю покойным князем Михаилом Обреновичем, и, в то же время, сербский патриот Лазарь Трифкович, желая показать свое уважение к черногорскому народу, присоединил к этому подарку 3.000 австрийских дукатов, предназначаемых для покупки пятисот ружей, пятисот сабель и необходимого количества бумаги, для приготовления миллиона патронов.

Образование артиллерии, начатое полковником Вовановичем, было поручено затем поручику Пеговичу, а в настоящее время этою частью заведует воевода Махо Вербича, как человек сравнительно более образованный.

Что касается до пехоты, которая, как мы видели, составляет главную силу страны, то, не смотря на её организацию по батальонам, [97] её настоящею боевою единицею является рота, так как эта группа в сто шесть человек более соответствует древним привычкам страны. Действительно, каждая рота, по-прежнему, продолжает считать в своих рядах знаменщика или боряктара, всегда человека опытного, смелого и часто даже прославившегося военными подвигами. Он должен, когда это потребуется, идти во главе роты, увлекать её, поднимать храбрость падающих духом, стыдить трусов, задевать насмешками неприятеля и даже бросаться на него, чтоб заставить своих товарищей придти на защиту знамени. Черногорцы всегда считали таким стыдом потерю знамени ⁵, что князь, без всякого страха, может доверить его их храбрости. К тому же трусость подвергает виновного в ней столь ужасному наказанию, что для него становится невозможным жить в стране.

В прежние войны, пока войска не находились по близости от неприятеля или на неприятельской земле, движение их происходило решительно по произволу: уходили толпами туда и сюда, заботясь только о встрече; но как только какая-нибудь опасность угрожала им, или они переходили границу, то немедленно выставлялись ведеты, которые, при черногорской ловкости и проворстве, взбирались на самые неприступные высоты и криками или пистолетными выстрелами извещали своих о том, что делается у неприятеля. Когда наступала удобная минута, черногорцы мгновенно выскакивали из-за извилин утесов, держа ружье в одной руке и ятаган в другой; они слепо бросались на неприятеля, думая только о славе и о том, чтобы принести возможно большее число голов, или же, если эти кровавые трофеи окажутся слишком затруднительными, то об украшении своих поясов носами и ушами, отрезанными без милосердия на поле битвы. Иногда черногорцы, для того, чтобы обмануть неприятеля относительно своей численности или позиции ими занимаемой, надевали на острия утесов свои красные шапки, которые привлекали внимание и огонь турок, а сами они, пользуясь их ошибкою, внезапно нападали на неприятеля.

Природа взяла на себя в Черногории обязанность заменить собою все крепости, цитадели и всевозможные фортификационные сооружения, которые у других народов предохраняют вход в их страну; во всем княжестве нельзя найти ни одной стены, ни одного прикрытия, построенного с целью защиты от вторжения неприятеля. Впрочем, занимая позицию, на которой они хотят удержаться, черногорцы иногда прибегают к постройке маленьких земляных укреплений, называемых [98] метеризи, назначение которых, по большей части, состоит в прикрытии удаленных постов.

К своей замечательной физической силе, к поразительной ловкости и верному взгляду, черногорец присоединяет еще крайнюю понятливость ко всему, что касается собственно войны. Можно даже сказать, что полное развитие его способностей имеет место только на поле битвы. Всегда настороже того, что происходит, внимательный к самому себе, не знающий страха, он щеголяет храбростью и заботится только о том, чтобы составить себе имя каким-нибудь знаменитым подвигом. Он доводит до фанатизма любовь к своему знамени и отчаянно будет драться до самой смерти, прежде чем отдаст его неприятелю. Неутомимый ходок, он проходит в один день громадные расстояния. Привыкший с детства к употреблению огнестрельного оружия, он редко не попадает в цель, и, с другой стороны, ценя на вес золота свои патроны, стреляет только в верных случаях. Находясь под начальством людей, ему давно известных, выражающих свою власть над ним почти патриархальным способом, он любить их, уважает и вполне им доверяет.

Созвав всеобщее народное ополчение, Черногория может противупоставить неприятелю около двадцати тысяч человек, около трех четвертей которых вооружены европейским оружием, а именно; 12.000 вооружены карабинами Минье, 300 — игольчатыми ружьями, 1.000 — переделанными ружьями, а остальные старыми албанскими ружьями. Игольчатые ружья выданы только лучшим стрелкам и находятся в одинаковом количестве в каждом из батальонов.

Комментарии

1. Владыко Петр I, в продолжении всего своего царствования, боролся с этими злоупотреблениями, столь гибельными для общего блага страны, и даже со смертного одра приказывал жить в согласии вождям, окружившим его, чтобы выслушать последние приказания.

2. Название перяник произошло от перяница (плюмаж-султан), потому что этот отряд носил на своих шапках султан или перяницу, похожую на колпак древних сербов. Отряд перяников состоял из ста человек; быть в нем и до сих пор считается за честь.

3. Эту должность, в настоящее время, занимает сенатор Илья Пламенац, человек с большими способностями. Многочисленные путешествия развили круг его идей несравненно шире общего строя понятий черногорцев.

4. В некоторых частях Черногории, например, в Цетинье, содержание лошади стоит ежегодно 100 талари (500 фр.) — сумма крайне значительная даже для самых богатых лиц страны. Собственно в Черногории почти нет сена; в Брде же оно находится в изобилии.

5. Ротные значки имеют сербский цвет: красный крест на белом фоне.

Текст воспроизведен по изданию: Черногорское войско // Военный сборник, № 7. 1876

© текст - ??. 1876
© сетевая версия - Тhietmar. 2023
© OCR - Бабичев М. 2023
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Военный сборник. 1876

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info