ТУРГЕНЕВ А. М.

ЗАПИСКИ

ЗАПИСКИ АЛЕКСАНДРА МИХАЙЛОВИЧА ТУРГЕНЕВА

(1772-1863 гг.)

XXII.

(См. «Русскую Старину» изд. 1885 г., т. XLVII, сентябрь, стр. 365-390, т. XLVIII, октябрь, стр. 55-82, ноябрь, стр. 247-282; декабрь, стр. 473-486)

Генерал-лейтенанта, генерал-кригс комиссара князя Сибирского, потомка сибирского царя Кучума, повели из С.-Петербурга в Тобольск, столицу его предка, закованного в кандалы, 3,000 верст, и с ним товарища его, генерал-лейтенанта Василия Ивановича Турчанинова. Когда довели их до Твери, кандалы кн. Сибирскому и Турчанинову протерли ноги до костей; комендант в Твери, ген.-маиор Дибич, отец фельдмаршала Дибича, приказал снять кандалы с арестантов и отправил из Твери на повозке, за что и был выключен из службы.

Какое сделали кн. Сибирский и Турчанинов преступление?

Нарушение в чем либо присяги? Утратили, похитили казну государственную?

Нет, ничего такого Сибирский и Турчанинов не учинили. Преступление их было в том, что в продолжение нескольких недель лили большие дожди, отчего дороги сделались непроезжими, во многих местах чрез реки мосты были [40] разрушены и отправленные транспорты с аммунициею в полки не могли прибыть в места назначения в определенный по маршруту срок. Хлябий небесных нельзя (покарать), высоко и далеко стоят, князь же Сибирский и Турчанинов были под руками.

Мы читали приказ при пароле: «умершему генералу N. N. делается строжайший выговор за незнание службы». Умерший генерал, вероятно, улыбнулся, если до него дошел на тот свет этот приказ.

Бригадир Афанасий Павлович Игнатьев уехал или, лучше сказать, бежал от супруги своей Анны Александровны, рожденной Волковой. В Киеве Игнатьев, где его не знали, назвал себя вдовцем и вступил во второй брак с дочерью генерал-лейтенанта Нилуса. Года чрез полтора первая супруга Игнатьева узнала о втором бракосочетании дражайшего супруга в Киеве, и подала прошение.

Резолюция последовала такого содержания: «бригадира Игнатьева привесть из Киева в Москву и велеть ему жить по-прежнему с первой женою, а второй его жене велеть быть по-прежнему девицей Нилус». Начало сего повеления относительно первой жены было исполнено во всей его силе, — Игнатьева привезли в Москву, приказали жить вместе с первою женою, он и жил. Но заключение повеления о второй жене Игнатьева, г-же Нилус, не могло никак быть приведено в исполнение и сама г-жа Нилус, при всей готовности и желании, не могла исполнить его.

Нижегородского драгунского полка офицер был по ошибке за смертию выключен из службы. Но как он был жив, а не мертв, то и просил шефа полка снабдить его свидетельством в том, что он, хотя и выключен за смертию из службы, но он жив, а не мертв. Шеф полка отказал выдать ему свидетельство, что он живой, а не мертвец, отзываясь, что за силою (помянутаго выше) приказа он не смеет утверждать, что он жив. Офицер был поставлен в такое положение, в каком никто из смертных не был от сотворения первого человека. Ему нигде не было места в [41] пространной России, он был лишен имени, всего имущества и кто бы стал ему верить в том, что он за смертию выключен из службы. Подал прошение, умоляя о повелении его живого считать живым, а не мертвым. Резолюция на прошение последовала такого содержания: «Исключенному поручику за смертию из службы, просившему принять его опять в службу, потому что жив, а не умер, отказывается по той же самой причине».

XXIII.

Забитые, запуганные французами австрийцы сознались в слабости сил. Австрийский император просил императора Российского о помощи, просил войск и предводителя фельдмаршала Суворова. Этот могучий в боях воевода был в опале, император Павел повелел Суворову жить в родовой отчине его, в Новогородской губ. Фельдмаршал жил в ссылке, всякий день ходил к утренней молитве, в литургии и молитве вечерней в храм Божий и отправлял должность дьячка, читал, пел, лазил на колокольню звонить.

Прискакал в нему фельдъегерь, подал фельдмаршалу государев указ, и воевода непобедимого войска великой Екатерины сел в кибитку и поскакал к царю. Удивил царя и царедворцев своим прибытием; его не ожидали так скоро видеть; подходя к царю, Суворов читал вслух молитву Господню «Отче наш» и, становясь пред царем на колено, сказал последние слова: «и не введи нас во искушение». Павел, поднимая Суворова рукой с колена, договорил молитву: «но избави нас от лукавого!»

На другой день император показывал на вахт-параде Суворову ученье баталиона Преображенского полка и спрашивал несколько раз фельдмаршала:

— Как вы, Александр Васильевич, находите наше ученье?

— Шмилуй Богъ! хорошо, прекрасно, в. в.! да тихо вперед подаются.

Император вдруг говорит Суворову: «ну, Александр [42] Васильевич, прокомандуйте по вашему; слушать команду фельдмаршала!» изрек государь.

Фельдмаршал побежал вдоль фронта, увидел несколько фанагорийцев (Фанагорийский гренадерский, Таврический, Екатеринославский гренадерские были любимые полки Суворова), закричал: «а есть еще мои товарищи здесь?» прибег на средину пред фронт и прокомандовал: «ружье на перевес, за мной в штыки, ура!» и побежал вперед; гренадеры, как один, грянули «ура!» и бросились за фельдмаршалом. Адмиралтейство тогда было укреплено бастионами, обнесено рвом и палисадами; не прошло 10 минут, палисад был опрокинут, гренадеры бросились в ров, перебежали по льду, вскарабкались на бастионы и Суворова туда-же подняли и громче прежнего грянули «ура!» Суворов на бастионе знамя держит правой рукой, а левою снял шляпу, в знак поздравления государя с победою.

Павел не говорил ни слова. «Ура!» победоносное и все, что напоминало о лучезарной славе бессмертной Екатерины, Павел Петрович не жаловал.

Фельдмаршал Суворов на третий день скакал уже по дороге в Вену.

Военный кригсрат потребовал от него плана кампании; Суворов показал военным советникам лист белой бумаги и сказал: «впереди Бог, за ним я, за мною вы—прошу не отставать, вот мой план!» Император австрийский, его кригсрат на все условия Суворова согласились и чрез три месяца не было ни одного француза в Италии. Блистательному началу войны, быстро, молниеносно пробежавшей в Италии, генерал Корсаков, закройщик Александр Михайлович Корсакова, худой, дрянной был воин, но славился искусством выкраивать мундиры и на ученьях был из первых экзерцицмейстеров; вероятно, столь важные познания его высокопревосходительства в искусстве военном послужили ему одобрением быть предъизбранным командовать отдельным 30-ти-тысячным корпусом войск в Швейцарии, где французский генерал Массена разбил вверенные войска Корсакову, как говорится, на голову. Это происшествие разрушило коалицию, войска наши были отозваны; Суворов не приехал, а его привезли в Петербург, что-то [43] удерживало еще бросить его в Петропавловскую крепость, но в доме, для него приготовленном, граф Рымникский, князь Италийский, Суворов жил не веселее казематного, — к нему не смел никто приезжать. Государь прислал к Суворову любимца своего, Кутайсова, возведенного в графское достоинство из брадобреев е. в., узнать — здоров-ли фельдмаршалъ? Когда вошел Кутайсов к Суворову, в ордене св. Равн. Андрея, фельдмаршал встал торопливо с кресла и спросил Кутайсова:

— С кем имею честь говорить?

— Обер-шталмейстер двора е. и. в., граф Кутайсов, прислан от государя императора узнать о здоровье вашего сиятельства.

— Всеподданнейше благодарю всемилостивейшего государя. Вы, ваше сиятельство, конечно, человек иностранный; откуда изволили на Русь выехать? у нас не слыхать было о роде графов Кутайсовых; давно-ли прибыли к нам, с которого времени состоите на службе е. в.?

— «Помилуй Бог, помилуй Бог! хорошо, ваше сиятельство, поздравляю, поздравляю вас, сиятельнейший граф!» и закричал: «Тришка, Тришка!» (слуга его — также цирюльник и парикмахер).

Тришка вошел; Суворов начал говорить камердинеру своему: «смотри — указывая на Кутайсова — точи хорошенько бритвы, не дери больно за волосы, когда букли формируешь, — граф будешь, выслужишься!» [44]

XXIV.

Назначение командира войск, составлявших вспомогательный корпус английскому войску в Голландии, также не посчастливилось. Генерал Берг был человек знающий свое дело, да, к сожалению, любил в стакане дно видеть; такой молодец и по сердцу был главному начальнику английско-русской армии, брату короля, если не ошибаюсь, герцогу Кумберланду; но кампания кончилась одним сражением: Кумберланда, пьяного, англичане увезли с поля сражения, а Берга, пьяного, по кровопролитной битве, французы взяли в плен и весь вверенный ему корпус остался также у них в плену. При назначении Берга командиром войск, назначенных для высадки в Голландии, был вызван ген.-лейт. Мамаев, изучивший военное искусство в тактике и на практике в Гатчине. Мамаев был на славу экзерцицмейстер-дока, вот что называется у русских людей — «собаку съел!» Мамаев в целом баталионе видел: ровно-ли у солдат поставлены букли, у всех-ли косы указанной, 9-ти-вершковой, длины; никто лучше его не умел пригнать на солдате аммуницию (т. е. мундир скроить), вычистить медь. Чего-же хотеть еще от смертного человека? разве мало вышепоименованных доблестей его превосходительства!... Благоугодно (было) Мамаева назначить помощником Бергу, то-же, что ныне начальник штаба. Мамаев призван в кабинет е. в.; географическая карта лежала развернутою на столе, государь, подозвав Мамаева, сказал:

— «Я вас, сударь, посылаю с войском, под командой графа Берга, в Голландию», и, указывая на карте Гамбург, изволил досказать повеление: «здесь, сударь, в Гамбурге, сядешь с войском на корабли и пойдешь морем в Голландию».

Государь на сей доклад генерала всемилостивейше изволил отвечать:

— Не Ямбург,........., а портовый город Гамбург!

— Виноват, в. в., в Гамбурге на квартирах с полком не стоял.

На это государь изволил всемилостивейше прокомандовать:

— Вон!

Но Мамаев сел с войском на корабли в Гамбурге, его не переменили.

Государь, прогневанный гнусными интригами имперского кригсрата, вялым, нерешительным правлением императора Франца II (в это время император Франц именовался императором Римской империи и был под именем Франца II), постыдным бегством начальника английского, герцога Kумберланда, отступил от союза с Австриею и Англиею.

XXV.

Генерал Бонапарт возвратился из Египта, где много натворил чудного и сметного, опрокинул, разрушил, 18-го брюмера (ноября), в Сен-Клу, сумасбродное революционное правление, организовал консульство и наименовал себя первым консулом, взял бразды правления государственного в свои руки н повел Францию на верх славы, возвел ее в храм славы, поставил Францию повелительницею на суше всей Европы; но как не было, нет и никогда не будет смертного без ошибки, от сотворения мира совершенства в человеке не видали! Бонапарт-Наполеон, как человек, ошибся в своих рассчетах — и пал. Из поручиков артиллерии Наполеон признан императором французов, был повелителем во всей Европе, на континенте все ему покорствовали и выполняли волю его, — и умер пленником на диком острове среди океана.

При соображении сих событий, воспоминая, что все они совершились в мою жизнь, что я был всему соглядатаем, даже участником действий в кругу, мне судьбой определенном, — [46] белые на голове моей волосы шевелятся и поднимаются дыбом. Преклоняю выю и взываю: Господи, судьбы Твои неисповедимы, да будет воля Твоя!

Обратите внимание ваше на действия сего исполина-гения, вы увидите, что Наполеон был одарен какими-то сверхъестественными качествами, усвоенными человеку. Он соединял две крайности, нес повсюду бедствие, т. е. войну и покорение, и вместе с распространением зла приносил народам покоренным величайшее благо на земле! Code de Napoleon останется навсегда tipe (символ) благотворного закона гражданского, человеком составленного; все народы, побежденные Наполеоном, приняли его уложение, с некоторым изменением в отношении местных обстоятельств, другие следуют его законам, не хотев признать их торжественно; кичливое самолюбие их не допускает к открытому сознанию. Он разрушил крамолу безначалия, засветил фарес неугасаемый у народов, желание иметь правление по закону, а не по произволу.... Он восстановил в обществе 30-ти миллионов святую веру, учение Богочеловека Спасителя нашего Иисуса Христа. Уничтожение Наполеона повлекло за собою гибельные следствия; видим в целой Европе, можно сказать, в целом мире ум народов в брожении, видим предержащую власть в изнеможении, не обессиленною, не лишенною средств сохранить благоустройство и порядок, но какое-то непонятное равнодушие, постыдная боязнь, малодушие, вялое действие, отсутствие энергии овладело всем и ничтожная, в отношении к целому, менее, нежели горсть, пылинка тревожит, колеблет величайшую необъятную гору! Что значат два, три миллиона возмутителей в числе 500 миллионов? капля в море! При Наполеоне не могло бы зло сие разлиться все ниспровергающею лавою. Он во время своего консульства, менее, нежели в три месяца, подавил крамолу якобинцев; они спрятались в бездне неизвестности, как злые духи на дне ада, как бури, прикованные Эолом цепями в ущельях гор. Наполеон знал общего двигателя — золото, он не жалел золота и посредством сего поверенного в делах знал все и всех.

Он никогда не видал императора Павла, никогда не имел никакого с ним сношения; повелитель севера считал его злым крамолы распространителем. Царь ошибался и Напоеон [47] одним предложением царю переменил в самодержавном о себе невыгодное мнение в самое благоприятнейшее, лестное и видам его (Наполеона) полезное. Наполеон приказал 10 или 12 тысяч человек войска, плененных с Бергом и Мамаевым в Голландии, обмундировать в тонкое, лучшее сукно, каждого по образцу мундира, в каком он был взят в плен, и прислал императору Павлу список всех чинов, в плену во Франции находившихсяпредлагая е. в. отпустить всех в Россию без всякаго выкупа. Это было сделано Наполеоном при первой возможности по восстановлении порядка во Франции. По отозвании россиян из Италии и Германии, Наполеон растрепал войска императора Франца до основания. Войскам Франции было потребно только время на переход до места, где угнездились немцы за окопами на поле и в крепостях, как огурцы, на гряде выросшие.

Император Павел отправил г. Колычева к Наполеону послом, а вскоре потом был послан генерал от инфантерии и командир гвардии Семеновского полка, Василий Иванович Левашев, для заключения военной конвенции против Англии. План Наполеона был гениальный, сходный с карфагенским воеводой, Ганнибалом: громить Англию в сердце источника богатств и могущества ее, в Индии. Для сего было предположено послать России, богатой всадниками легкой иррегулярной кавалерии, от Оренбурга, чрез степи, сколько возможно более легкоконного войска, которое, как предполагал Наполеон, в чем и не ошибался, при появлении на пределах Индии, будет увеличено до невероятного числа; все индийцы, подавленные ужаснейшим игом рабства — английского владычества, присоединятся к войску присланному, как освободителям их от несносного бедствия. Он сам (Наполеон) пройдет, с армиею в 400 тысяч, среди России до берегов Волги и, спустясь по реке до Астрахани, сядет на мореходные суда и пересечет Каспийское море в прямой линии в пристани Астрабад, от которого до Индии караванного хода считают не более трех недель и на пути всюду можно добыть воду, которая, в углублении 5—6 фут, пробирается в песках в море. Наполеон говорил: «нам потребно время только [48] достигнуть пределов Индии, а для уничтожения владычества Англии — три, четыре месяца».

Конвенция заключена, с Англиею последовал разрыв, на все суда английские, при всех приморских портах, наложено амбарго, капитаны и матросы отведены во внутренния губернии государства.

Кронштадт и окружающие его крепостцы вооружены, увеличены, построен новый рисбанк, — укрепление, с которого 300 крепостных картаульных орудий изрыгают смерть и разрушение по направлению в один пункт; чтобы подойти в крепости, неприятельские корабли должны проходить мимо рисбанка гусем, корабль за кораблем; фарватер, потребная глубина ходу корабля, в этом месте не дозволяет другого маневра. В Петербурге 5 или 6 тысяч извощиков, в продолжение всей зимы, возили в Кронштадт по льду лес для построения укреплений.

XXVІ.

Император Павел изволил вспомнить, что командир казацкому войску, легкой коннице, хранится в каземате Петропавловской крепости, как соленый огурец в банке с уксусом, чтобы не потерял вкуса.

Теперь следует рассказ изустный атамана Матвея Ивановича Платова, слышанный мною 1812 года на Соловьевсвой переправе, в недальнем расстоянии от г. Дорогобужа.

Граф Павел Александрович Строганов был с графом Матвеем Ивановичем Платовым дружески знаком; я был при Строганове старшим адъютантом гренадерской дивизии. На берегу Днепра, куда от следовавшего за нами неприятеля долетали даже ружейные пули, его сиятельство гр. М. И. Платов изволил праздновать день своих именин; его сиятельству, к этому дню, привезли с Дона атаманский кус, икру, балыки, вино донское. Гр. П. А. Строганов командовал ариергардом; у нас была очень голодно и мы были очень обрадованы предложением трапезы сытной и вкусной, а время было свободное, [49] мы перешли Днепр, сожгли за собою мосты, были спокойны: французы не смели нас атаковать, чрез реку мосты строить им было невозможно. Граф Платов (буду говорить его наречием): «а, слышь, гр. П. А., ты ведаешь, я с персидской войны, за то, что не допустил персиян отрезать голову гр. Вал. Алекс. Зубову, командовавшему в персидском походе войском, был брошен в каземат Петропавловской крепости»; при сих словах гр. Платов наклонил лысую свою голову и сказал: «вот, гр. П. А., кудри мои вылезли в каземате! Я каждый день, в зимнее время, угорал в проклятой хате; как натопят печь из корридора, пойдет в хате чад, глаза ест, как от хрена; я тяжко был в каземате болен горячкою, желал смерти, как благодати небесной, но Богу было (угодно) сохранить меня до сего часа. Мышь, крыса бегала по мне, сначала мне гадило, а напоследок я к этому гаду, а он во мне, друг в другу привыкли; ко мне никогда никто не приходил, никто со мною не говорил; свита была мне дана, как меня запирали в каземат, затрапезный халат, и с того времени железная дверь в тюрьму ко мне не отворялась. Ну, слышь, гр. П. А., я дни и счет забыл, свет проходил в каземат сверха, в окошечко, величиною в лазейку, прорубаемую в дверях житниц для лаза кошек.

«Вот, государь мой, услыхал я в корридоре гам, говор людей и час-от-часу гам приближался, наконец, услышал я поворот ключа в замке дверей. Я сотворил крестное знамение и подумал, видно, пришел мой час положить голову на плаху. Благодарю Тебя, Господи! Прости, отпусти мои прегрешения! Ключ щелкнул, замок отомкнулся, дверь заржала и отчинилась. Блеснувший свет от фонарей с зажжеными свечами ошеломил меня, граф П. А.! Я одурел; на меня омрак накатил! Комендант крепости, кн. Сергей Николаевич Долгорукий, вскликал меня:

— «Матвей Иванович, государь император повелеть соизволил, чтобы вы, как можно скорее, явились к е. в. во дворец!»

«Я сначала думал, что это греза сонная или навождение сатаны лукавого, сотворил крестное знамение, вижу Долгорукий стоит передо мною и еще человека четыре офицера, вижу от крестного знамения не сокрушились, удостоверился, что они [50] люди, присланные от царя, а не дьявольское наваждение, и молвил князю Долгорукому:

«Да как-же мне во дворец, на мне вся свита истлела». Меня вынули из каземата, накинули шинель на плечи, отвели в покои к коменданту, где уже была приготовлена снятая с меня казацкая одежда; цирюльник обрил мне бороду, сколько было возможно, обмыли, умыли меня, дали белье чистое, одели в казацкий наряд и фельдъегерь помчал меня на санях во дворец. Вот, слышь ты, гр. П. А., минут много через 10 я уже стоял в царском чертоге, пред светлыми очами великого государя. На длинном столе лежал раскатан длинный плант (ландкарта) и плантчик (картмейстерского штата офицер) при том стоял. Великий государь молвил мне: «подойди сюда (к столу, на котором лежала ландкарта), Матвей Иванович!» и, указав перстом на плант, изволил молвить:

— «Видишь эту дорогу на планте, это прямой путь от Оренбурга в Индию».

Я видел на планте написанную длинную, узенькую линеечку, а по обе стороны ее белая, как снег, бумага.

— «Вижу, отвечал я, великий государь.

— «Ты знаешь эту дорогу, она знакома тебе?

«Меня как мороз по коже подернул, что сказать? да вспомнил каземат; сказал: «знаю, ваше величество!» Вишь, слышь, гр. Павел Александрович! Бог меня надоумил сказать «знаю», скажи я: «не знаю», мне поворотили бы оглобли в каземат. А я лучше в ад, чем в крепость, лучше голову на плаху, чем в каземат.

— «Ты пройдешь по этой дороге в Индию, Матвей Иванович? спросил меня царь.

— «Пройду, великий государь! ответ держал я, а себе на уме: хоть к лукавому скажи — пойду, абы не в каземат.

— «Я всегда был, Матвей Иванович, доволен твоею службою и любил награждать тебя, вымолвил великий государь.

«Меня, слышь, гр. Павел Александрович, опять ошеломило. Подумал я: да когда-же великий государь видел мою службу? Я лишь привел на Дон казаков из Персии, меня арестовали и фельдъегерь повез меня прямо в Петропавловскую (крепость), а награду, какою я от великого государя был [51] жалован, не дай Бог видеть лихому татарину. Я поклонился царю обруку до земи (земли) и молвил:

— «Благодарю вас, великий государь!

— «Ты поедешь, Матвей Иванович, на Дон, посади там на конь всех, кто только сидеть на воне может и пику держать: с этим деташементом ты, не медля, иди в Оренбург, где военный губернатор Бахметев (Николай Николаевич) даст тебе языков (толмач, переводчик) и все, что для похода будет нужно; также квартирмейстерский офицер там в тебе явится, он будет отсюда в Оренбург в тот-же день командирован, в который ты поедешь на Дон.

«Я, слышь, гр. Павел Александрович, молчу, да кланяюсь великому государю и все мне не верится, думаю, не сон-ли это мне грезится, не искушение-ли это лукавого? Ну, а знамения-то крестного сотворить не смел. Да скажи, граф, хоть ты, кому то ни было на моем месте показалось бы сонною грезою, что мне казалось. Три года не видал я света Божия, запертый в каземате, как мертвец в могиле! От меня несло еще могилою, еще ветром не обдуло, не освежило меня, еще я не опамятовался путем. И вот я в чертогах царских и великий государь царства русского беседует со мною и говорит мне: «сядь, Матвей Иванович, я тебе словесно кой о чем накажу!» Ну, скажи, друг, граф, а, слышь ты, кто не подумал бы, что это не чуха?»

Граф Павел Александрович Строганов улыбнулся, а за ним и мы, человек десяток разного чина, зубы оскалили.

«Ну, вот, государь мой, слышь ты, граф Павел Александрович, сел я подле царя, а сам себе думаю, не князь-ли тьмы, сам сатана со мной проказит? да вспомнил — на мне был крест, робость-то с меня и свалила, я приготовился слушать изустный наказ великого государя.

— «С дороги, Матвей Иванович, ты посылай чрез сутки казака с вестью в Оренбург к Бахметеву, не с рапортом, рапорт посылай прямо ко мне в неделю один раз; Бахметев будет мне доставлять твои рапорты. Через три дня, Матвей Иванович, ты можешь отправиться.

«Я, слышь ты, гр. Павел Александрович, поклонился государю об руку и молвил: [52]

— «Ваше величество, я готов, когда вам, великий государь, будет угодно повелеть.

— «Нет, Матвей Иванович, погости у меня; ну, теперь прощай, ступай отдыхай.

«Я, слышь, ударил челом царю и вышел из кабинета, да и не знаю, куда мне деться. Когда привезли меня в крепость, я никого не видал и меня никто. Где я был три года, никто ни в Петербурге, ни у нас, на Дону, не знал. Думаю, куда пойдешь, дело ночное! Я спросил дворцового слугу, не знает-ли он квартиры, где бы я мог ночлеговать.

— «Да разве вы приезжий? спросил меня слуга.

— «Приезжий, отвечал я.

— «Да где-же ваш экипаж?

«Я, слышь, немного вот спутался в речах, прежде сказал ему — не знаю, а потом — у меня нет экипажа; сказал правду: из крепости во дворец примчал меня фельдъегерь в обшевнях, — какого экипажа еще спрашивать, подумал я. Слуга дворцовый поглядел на меня, как кот на говядину, и сказал: «коли вам негде приютиться, вот за канавой трактир Демута, там возьмите номер».

— «А где твой Демут? спросил я слугу.

— «Как, сударь, вы и этого не знаете, где трактир Демута! Да трактир Демута знают в Петербурге и старый, и малый; видно, вы издалека сюда приехали?

«Я, слышь ты, гр. Павел Александрович, подумал про себя: не издалека, и поблизку жил, а ничего не знал и не знаю.

— «Да, издалека, отвечал я, ты видишь, я казак; проводи меня к твоему Демуту.

— «Я не могу уйти с дежурства, а велю истопнику вас проводить.

«Истопник проводил меня. Ну, вот, у Демута. хоть и поздно было, а еще не спал прикащик трактира, номер мне тотчас показали, да и слышь, гр. Павел Александрович, новая суматоха: пожалуйте, сударь, ваш вид или подорожную, или паспорт, что у вас есть; мы обязаны сию-же минуту все это представить квартальному офицеру, да развернул передо мною книгу разлинованную, сказал: «а здесь в книге извольте [53] написать чин, имя, отчество, фамилию ваши, в службе или в отставке, сколько при вас слуг, откуда приехали, сколько времени намерены пробыть в Петербурге».

«Слышь, гр. Павел Александрович, прикащик засыпал меня вопросами и я стал в пень, не знаю, как отвечать ему. Как скажешь, что прибыл из крепости в Петербурге, а к нему пришел из дворца, что был у царя в кабинете и сидел близь е. в. Подумал, пожалуй, отведут еще в частный дом под караул. Оно, вот, в частном доме, в сибирке (так называют комнату, в которую запирают бродяг, пьяных буянов), не так жестко и круто, как в крепости, да все под караулом! Сказал прикащику: «Сделай, друг, одолжение, дай мне отдохнуть, да выспаться: меня разбило дорогою, весь стан, все кости болят; да пошли под Невский к молодцам нашим, казакам, сказать, что Платов у тебя, заплачу, сколько хочешь!»

«Прикащик, спасибо, послушал, согласился исполнить, что я приказал ему, приказал слуге быть у меня в номере для услуг и я, намаявшись чрез три года, повалился на кровать и, не раздеваясь, заснул богатырским сном на матрасе».

Чрез три дня Матвей Иванович Платов скакал на Дон, в качестве главнокомандующего всего Дона; в свите его находилось не один, но много фельдъегерей для исполнения его приказаний, а за три года пред сим один повез его с Дона в крепость Петропавловскую!

Матвей Иванович прибытием на родину, землю казацкую, обрадовал родных, добрых друзей, товарищей, с которыми гарцовал в поле против врагов государства, но, вместе, прибытие его поразило казаков горестью невыразимою, когда прочли указ царя поднять весь Дон и идти чрез степи неведомые в Индию; казаки закручинились, склонили головы и уныло отвечали: «да будет воля Божия и его царского величества с нами!»

53 тысячи человек казаков село на вонь и они, под предводительством Платова, выступили к Оренбургу по разным направлениям; здесь было сборное место, отсюда казаки должны были двинуться на степь, как корабль на океан необозримый. [54]

По воспоследовании кончины императора Павла от удара, в ночь на 12-е число марта 1801 года, посланный фельдъегерь, с высочайшим повелением Матвею Ивановичу Платову воротиться с войском на Дон, достиг войско в степи, в 800 верстах расстояния от Оренбурга.

Казаки потеряли много людей от болезней.

XXVII.

В последние годы царствования Екатерины англичанин-торгаш Гой пробрался в Россию с мелочным запрещенным товаром чрез Швецию и Финляндию. Гой ходил по домам с ящичком, продавал ножики перочинные, ножницы, уховертки, перчатки шведские и прочие разные мелочи, преимущественно потребные для рукоделия дамам. Гой был в целом городе известен, вхож в дома знатных бояр и контрабандная его торговля, под мощным покровительством царедворцев, не встречала ни малейшего препятствия. Увидите, что Гой, чрез 15-16 лет своего пребывания в Петербурге, в 1812 г., отправился в Англию тем путем, чрез Финляндию и Швецию, и, сдав магазин (английский) прикащику Плинке, перевел 10 миллионов рублей капитала, приобретенного им в Петербурге!

По заключении конвенции между императором Павлом и консулом Наполеоном, хитрый, проницательный, нагло-дерзкий ум первого в Англии министра, Пита, затрепетал. Он видел в соединении великого гения с железною волею человека, неограниченно повелевающего 60-ю миллионами народа, возможность не только отторжения Индии, но и падение самой Англии, перемещение в первобытную ее категорию второстепенных держав. Правительство или министерство, или правила политической системы Англии, — назовите это, как угодно, — дозволяют все средства к достижению предположенной цели!.... Всякое гнусное, отвратительнейшее средство к уничтожению препятствия в политике Англии всегда благосклонно принято, Одобрено и поощрено обещаниями наград......... [55]

Сняли опалу с Зубовых; они вызваны были в Петербург во двору, — не помню твердо, в конце 1799 или в 1800 году. Валериан был назначен директором второго кадетского корпуса. О Платоне (кн.) не помню — был-ли он определен на службу или нет, но они оба были милостиво приняты у двора.

Уместно вспомнить об англичанине Гой, продававшем в ящичке ножи и ножницы. Гой, в 1801-1802-х годах, вдруг открыл огромный магазин, наполненный на миллионы разных товаров.

XXVIII и XXIX.

11-го числа марта — Павел Петрович скончался; так было угодно неисповедимым судьбам Всевышнего.

12-го марта 1801 г. с раннего утра, как только начало светать (в три часа утра), все полки гвардии дали присягу на верность императору Александру I, возвращались в казармы с барабанным боем, музыка играла, следовательно, в три часа утра до напечатания еще манифеста о вступлении на прародительский трон Александра I, все уже знали, что родитель императора преселился.

12-го числа марта англичане стояли у ворот домов, где жили, с корзинами, наполненными бутылками разных вин, и подливали всех проходящих вином в больших кружках, бокалах, у кого какая утварь случилась, поздравляя россиян со вступлением Александра I на трон. Не должно и о том умолчать, что и россияне, встречавшиеся на улицах, не будучи знакомы, обнимались, целовались и взаимно один другого поздравляли.......На другой-же день торговцы вин послали нарочных в Ригу и Москву скупить там шампанское вино и отправить в Петербург, — так много требовали шампанского вина, что торговцы не надеялись удовлетворить требование своими запасами.

Бывают случаи, что и раб может оказать великое благодеяние царю, обязать. неограниченного своего повелителя навсегда незабвенною благодарностью! Это сделал Дмитрий [56] Прокофиевич Трощинский, бывший докладчик дел у Екатерины II (докладчик — то-же, что ныне статс-секретарь).

Заставили Козицкаго написать манифест о восшествии на трон Александра. Козицкий написал манифест, который остался бы на вечные времена посрамлением и укором императору Александру. Козицкий, объявляя о кончине императора Павла, последовавшей от апоплексического удара, высчитывал действия покойнаго…. Трощинский остановил тиснение сего манифеста, написал другой и одним словом: «Буду царствовать по стопам любезной бабки нашей, в Бозе почившей императрицы Екатерины», — сими словами Трощинский приковал пламенною любовию сердца младому их императору; любовь сия Александру осталась непоколебима до его кончины, она и до ныне еще не охладела в сердцах россиян, не смотря на последние годы царствования его, когда апатия и непонятное хладнокровие увлекли, усыпили Александра до такой степени беспечности, что он вверил правление государства невежде Аракчееву, человеку, оглашенному во всей империи злолюбием и тиранством.

И есть люди, благодаря Бога, принадлежащие к новому поколению, которые дерзают злословить Екатерину, поносить правление ее царствования, когда видели, что одно обещание царствовать по ее правилам было достаточно воспламенить сердца искреннейшею любовию, успокоить умы 60-ти миллионов народа, и есть неистовые негодяи, безумцы, дерзающие называть Екатерину II (не вполне нравственною). [57]

XXX.

Петр Дмитриевич Еропкин, генерал-аншеф, служивший отлично в семилетнюю войну против Фридриха II, проименованного Великим, королем-философом (Еропкин — потомок Еропки, кн. во время Мономаха), в царствование Екатерины II был президентом соляной канцелярии в Москве; обязанность этой канцелярии состояла в распоряжении доставления соли для народного продовольствия во всем государстве. Для исполнения сего многотрудного и многосложного распоряжения, штат канцелярии состоял: президент один, советников 2, ассесоров 2, прокурор 1, два секретаря, 4 повытчика и человек 20 писцов, по тогдашнему канцелярских служителей. Соль казна продавала 40 коп. пуд во всех местах империи, по курсу нынешнему 11 1/2 коп. пуд. Боярин Еропкин — в царствование Екатерины в России видели еще бояр родовых дворян, которые пребывали непоколебимо царю верноподданными, смело говорили неограниченному повелителю правду, не боялись опалы, клали за правду головы на плаху! Петр Дмитриевич Еропкин, во время продолжения войны против турок, зная хорошо о потребностях на содержание армии и потому о чрезвычайных расходах государственного казначейства, просил у императрицы дозволения прибыть в С.-Петербург и иметь счастие всеподданнейше поднесть ее величеству доклад о продовольствии народа солью. Екатерина милостивейше соизволила отозваться на его представление, дозволила прибыть в Петербург, сказав в рескрипте своем:

— Я всегда рада такому гостю!

— Петр Дмитриевич, оставь у меня проект, я его одна прочту, подумаю и скажу тебе мое мнение. [58]

Чрез несколько дней явился к Еропкину камердинер ее величества доложить его высокопревосходительству о приглашении быть у государыни на другой день, в назначаемый час.

Явился Еропкин в назначенный час, государыня милостивейше приняла его, усадила его против себя в кресла и начала речь:

— Благодарю вас, Петр Дмитриевич, за вашу преданность к престолу и усердие к пользам казны, я прочла проект ваш, но, скажу вам откровенно, я никак не ожидала от вас такого предложения и вы худо меня знаете.

Старик словами государыни был приведен в недоумение, не мог проникнуть к чему речь ее клонится; лице его показало смущение; Екатерина сказала:

— Не беспокойся, Петр Дмитриевич, я люблю, уважаю тебя, желаю, чтобы все так, как ты, служили отечеству и мне; как тебе пришла мысль о возвышении цены на соль? Ведь это приправа пищи бедного, необходимо потребная для его здравия; нет, никогда не соглашусь возвышать цен или делать налоги на жизненные потребности!

—Не беспокойся, почтенный старец, я искренно люблю тебя и уважаю, — это останется между нами.

— Нет, матушка-государыня, дозволь мне всем говорить о твоем милосердии и любви к народу и о моем дерзновении утруждать величество.

Государыня встала из-за бюро, подала руку Еропкину, чтобы помочь подняться с колен, дошла до дверей кабинета и когда Еропкин выходил, Екатерина громко изволила сказать ему:

— Я надеюсь, Петр Дмитриевич, ты погостишь у меня в селе, посмотришь, погуляешь в саду, я знаю, ты хороший хозяин.

До сего времени порицают, поносят Екатерину, говорят о ней, как женщине, преданной сладострастию. Отзыв ее на представленный проект П. Д. Еропкину доказывает, что она любила народ русский, непрестанно заботилась о благоденствии его, о просвещении народа не школьным педантским [59] образом, изучением нелепостей, вовсе не полезных, которые всегда останутся массе народа недоступными, но изданием узаконений благотворных, ограждающих и защищающих быт всех и каждого в кругу его сословия, — вот в чем состоит образование народа и он его поймет и останется бытом своим доволен.

Что сказать о падении нравственности в ее время? в последующие ее царствованию разврат дошел до степени, скажу, уравнения, т. е. немногие могут выкинуть камень в окно, не подвергаясь смертному греху — отцеубийства!

Эмансипация в обществе высшего круга, что называют le bon ton, дошла до высшей степени образования! Мужья не только не обращают внимания на поведение супруг своих, но сами споспешествуют, приискивают им угодников, даже заключают с ними условие, конечно, без записания у гофмаклера в книге, однако-же при засвидетельствовании с обеих сторон благородных, знатного происхождения лиц, и платят обязавшемуся, предварительно избранному супругою, ежегодно, значительную сумму по условию денег, за исполнение супружних обязанностей. Этого в царствование Екатерины не существовало!

Упрекают Екатерину за введение откупа на продажу вина. Она всегда говаривала: «это произвольная подать, полиция ее не собирает, ей предписано выгонять из кабака, а не приглашать туда народ».

Во все время ее царствования, кабаки оставались на расстоянии, как они с давнишних лет существовали, в 25 верстах кабак от кабака на большой дороге; в селах, в стороне от большой дороге стоящих, дозволялись в храмовые праздники суточные выставки и в селениях, в которых бывают торги и ярмарки крестьянские. В царствование Екатерины дворянам запрещалось торговать в кабаках вином; их занятием было сельское хозяйство, земледелие и доходы дворян составлялись от хлебопашества, от скотоводства и частию в России от винокурения; на фабрики также не отрывали земледельца и нравственность в народе господствовала, — он был трудолюбив, сыт, в полном довольстве своего быта, был крепок, силен и верен! [60]

Ни одного винного откупщика в царствование Екатерины в дворянское достоинство не было возведено!

В последующие царствования возведены в дворяне и такие откупщики, которые были на площадях пред народом по суду наказаны кнутом и плетьми!

Я сам знал откупщика Гаврилу Васильевича Рюмина, который благородную свою карьеру начал поднощиком в кабаке села Камбушева, в 5 верстах от губерн. города Рязани. Село Камбушево принадлежало дяде моему, Н. Б. Умскому.

Кричат до сего времени еще о расточительности Екатерины, о том, что наделяла любимцев своих большими поместьями крестьян, даже и сия слабость Екатерины послужила к пользе и благоустройству государства, к водворению порядка и укрощению убийства в полудиком народе. С поступлением крестьян в управление дворян, смягчение полудиких нравов скоро последовало: уменьшились скопища разбойничьи на реках и дорогах, государственные подати начали поступать в казну вернее и без недоимок. Правительство получило верных и бескорыстных управителей; во владельцах видим ныне, по прошествии 70 лет, со всеми улучшениями хода дел в управлении, со всеми средствами, существующими в настоящее время, управление казенное не может достигнуть предположенной цели, водворить того порядка, [61] подчиненности, какие существуют при всех стеснениях дворянам в их вотчинах, и благосостояние крестьянина дворянского несравненно лучше, прочнее и не подвержено притеснениям, которыми сугубо обременены крестьяне государственные!

Это весьма просто и понятно: в дворянском имении одна инстанция для разбора, рассмотрения и решения всяких пререканий и обстоятельств — владелец или его доверенный; в казенном управлении их целая лестница! Чем короче лестница, тем лучше, и по старинной пословице — у семи нянь дитя всегда без глазу. С уничтожением дворянства ничто не уцелеет на святой Руси.

Я существовал уже во времена славы, величия, могущества отечества моего, когда просвещение ума начинало постепенно укрощать варварство, уничтожать предрассудки и жизнь гражданского общества получила свое развитие под благотворным, мудрым правлением повелительницы севера, незабвенной Екатерины II. В первый раз народы, обитающие на земле пространнейшей России, услышали из уст Екатерины богоподобный закон: «Без суда никто да не будет наказан: пред законом все равны». В наставлении (Наказ) о составлении государственного уложения Екатерина сказала: «лучше десять виновных освободить, нежели одного невинного наказать».

Екатерина говаривала: «я не люблю самодержавия, в душе я республиканка, но не родился еще портной, который умел бы скроить кафтан по кости для России».

Екатерина говорила правду: изданными ею узаконениями она доказала желание ввести конституционное правление в России. Она предоставила право дворянству, купечеству и мещанам избирать судей и блюстителей порядка и спокойствия из среды их общества. Дворянам предоставила полную свободу служить и не служить, вступать в службу в иностранных государствах, где пожелают, и выехать, оставить навсегда Россию по произволу. Но в ее царствование никому не могло на мысль придти выехать, оставить Россию. Разделение Франции после революции, в 1788 году возникшей, на департаменты, выборы меров и учреждение муниципальных судов есть список с учреждения об управлении губерний, изданного Екатериною. [62]

Читайте узаконения, учреждения, Екатериною изданныя, вы увидите в них искреннее уважение к свободе гражданина, возвышенные чувства о чести его и ограждение законом неприкосновенности лица и собственности. История провозгласит о ней в потомстве хвалу и удивление! Будет превозносить более ее мудрые распоряжения в управлении империей, нежели воинственные подвиги россиян, непрерывно в продолжение 34 лет ее царствования весь свет удивлявшие.

В царствование императрицы никто без предварительного суда или рассмотрения обстоятельств не был наказан. В крепостной казамат, в тюрьму, даже умалишенных в дом призрения не отправляли.

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info