СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ОБ ОДНОМ ИЗ ТОРГОВЫХ ПУТЕЙ КОНЦА XVIII ВЕКА

(По данным Псковской транзитной книги 1789 года.)

В 1782 г. внутренние и внешние пошлины в России были отменены, Прибалтийские губернии оказались в единой таможенной системе России. Торговые связи между эстонскими и русскими землями упрочились и оживились. ¹

На восточной границе Эстонии главными торговыми воротами служили следующие пункты: на севере — Нарва, на юге — Застава близ Миссо (Выруского р-на), Вастселийна и Ряпина. Отсюда дороги вели в Псков — издавна известный крупный центр внешней торговли России.

Псков — конечный пункт древнего торгового пути Псков — Рига. Путь из Пскова ведет на юго-запад по прямой до Изборска, затем на запад до сетуских деревень Паниковского сельсовета и далее, сделав «колено», нанизывает на себя последний юго-западный островок сетуских деревень — Лухамаа, где недалеко от бывшей границы с Лифляндией стояла Застава. Отсюда псково-рижское шоссе, пройдя небольшую часть территории юго-восточной окраины Эстонии, уходит в Латвию. Расстояние от Пскова до Риги в XIX в. насчитывало 280 верст, от Пскова до Заставы близ Миссо — 20 верст. Если с псково-рижского пути в Изборске свернуть к Печорам, то далее нетрудно попасть в Вастселийна, откуда в XVIII в. шла столбовая дорога на Выру и Тарту. К Печорам же подходила дорога из Ряпина и с побережья Псковского озера, о которой И. Хр. Шлегель писал: «Здесь проложили недавно новую дорогу, которая с двух сторон обсажена молодыми соснами. Дорога так широка, что по ней могут проехать несколько телег». ² Все эти дороги служили пе только «товарными артериями», по ним шла и «почтовая гоньба». В XVIII в. почтовые станции существовали в Изборске, на псково-рижском шоссе, в Паниковичах (недалеко от этого шоссе) и в Печорах. ³

Обозы, следующие торговыми путями, были особенно многочисленны в зимние месяцы, когда устанавливался санный путь и крестьяне, освободившись от полевых работ, шли в извоз — один из видон отходничества в нечерноземной полосе северо-запада России. Обозы, направлявшиеся из лнфляндских мыз в соседние русские губернии, крестьяне сопровождали в порядке подводной повинности. Обозы русских купцов вели наемные извозчики, чаще из государственных, или, как тогда писали, экономических крестьян: «Русские извозчики едут с Франкфурта на Одере в Лейпциг на ярмарку и обратно ... их лошади так крепки и выносливы, что на них можно проехать 1000 верст в три недели (примерно 50 верст в сутки Е. Р.) ... Извозчики имеют привычку зимой выезжать в 3 или 4 часа (утра), а летом в 2-3 часа, чтобы засветло добраться до деревни и ночлега». ⁴

По мере развития торгового обмена между губерниями росло число извозчиков, для которых извоз превращался в постоянный промысел. По переписи 1756 г., в Псковской губернии их насчитывалось 504 [291] человека, т. е. 0,4% мужского населения. В I половине XIX в. ямщики также составляли 0,4% крестьян Псковской губернии, или 2697 человек. ⁵ Сколько ямщиков приходилось на Печорскую округу, неизвестно, однако и у русских крестьян и у сету извоз тоже был давним промыслом. Нет пока и конкретных данных о маршрутах печорских ямщиков, но уже в конце XVIII в. Печоры представляли собой довольно крупный торговый и перевалочный центр. По переписи 1782 г., там имелись «почтовая таможня, постоялый двор, питейных домов с «пруженным» двором — три». ⁶ Через Печоры следовали товары с запада и северо-запада на восток и в обратном направлении. Далее следующие через Изборск обозы попадали в крупный транзитный пункт — Псков. О количестве товаров, которыми обменивались прибалтийские и соседние русские губернии, их ассортименте дает представление «Книга для записей имен приезжающих в город Псков с разными товарами, и другими съестными запасами, также и проезжающих с оными», которая велась в 1789 году в Пскове, а ныне хранится в Псковском архиве. ⁷ Данные, которые содержит книга, представляют несомненный интерес для историков.

На основании приведенных данных, касающихся лишь нескольких месяцев одного года, делать какие-то выводы трудно. Однако и этот материал — живой и достоверный — дает представление о прочности торговых связей между указанными губерниями. Главным товаром обмена по количеству обозов было вино, поступавшее из лифляндских мыз, расположенных по границе с Псковской губернией. За три месяца (январь-март) в сторону Новгорода через Псков прошло 9 обозов с 1005 бочками вина. Интенсивный вывоз водки, изготовляемой в мызах эстляндских и лифляндских помещиков, начался после 1766 г., т. е. после особого правительственного распоряжения, давшего помещикам право па продажу водки в русских губерниях. До этого лифляндская водка успешно «просачивалась» через восточную границу благодаря контрабанде, которой широко занимались монастырские крестьяне Псковской губернии — преимущественно сету. Навстречу обозам с вином шли в Таллин крупные партии табака из городов Торопец и Осташков. Всего за указанный период проследовало 275 возов.

Свои постоянные товары имели рижские купцы. Особенно выделялся Семен Лелюхин, который умудрился за 4 месяца отгрузить в Москву 223 воза «лечебного» рижского бальзама (из них один обоз отправлен в Петербург). А в Ригу следовали обозы с мылом из городов Ростов, Торопец, Тверь — всего 105 возов. Широким спросом у малоимущих слоев населения Риги и крестьян Латвии пользовались, по-видимому, изделия русских деревенских ремесленников: серое русское сукно, тулупы, калмыцкие и русские шапки, лисьи и заячьи меха, муфты из собачьего меха, парусиновый холст. А вологодские рябчики, очевидно, украшали столы богатых рижских горожан. И даже у 70-летней небогатой печорской помещицы, жившей в крестьянском доме, крытом соломой, по случаю приезда гостя подали к столу наряду с продуктами своего хозяйства кофе, чай, сахар, вино. ⁸

Более случайны товары, следующие по псково-рижскому тракту транзитом из-за границы: итальянские купцы везли галантерею и шелковые товары на псковскую ярмарку, венгерские — лекарства (например, в Вышний Волочок).

В Книге не зафиксирован ни один обоз с солью, этим главным продуктом в ряду крестьянских товаров, так как транзитным товаром она здесь не служила, снабжение солью прибалтийских и западных русских губерний в конце XVIII в. осуществлялось по-разному.

В Псковскую, Тверскую. Белорусскую и другие губернии поступала соль пермская, вологодская, таврическая и «ельтонская» (с астраханских озер Эльтон и Баскунчак). Путь от места добычи до губернских соляных магазинов был неблизким, до Псковской губернии на него уходило два года. В Литву же, граничащую с Белоруссией, соль поступала из Пруссии, Либавы и Риги и по месту вывоза называлась лиссабонской, ливерпульской, французской. ⁹ Лиссабонскую соль ввозили и в Эстонию. Увеличению импорта особенно способствовали тарифные льготы, полученные Таллинским портом после заключения

в 1778 г. торгового договора о ввозе соли между Россией и Португалией. Таллинские купцы в свою очередь переправляли соль по тракту в Петербург. ¹⁰ Тем самым, административная граница между Псковской и Лифляндской губерниями была как бы водоразделом между двумя «соляными потоками» — восточным и западным, которые между собой не пересекались.

Полностью отсутствуют в Книге и данные о количестве вывозимого льна — первой статьи псковского экспорта за границу. В крупных конторах по скупке знаменитого льна-долгунца, принадлежавших как русским, так и иностранным купцам, велся свой учет отправляемых за границу партий. Однако лен возделывался на продажу и в районах, прилегающих к псковорижскому тракту — в Паниковской, Печорской и Изборской волостях («лен растет во множестве» ¹¹). Печорский трепаный лен шел скупщикам ¹², поступал мелкими партиями на местные ярмарки (годовая в Паниковичах, зимняя в Лаврах, пять ярмарок в Печорах), а отсюда крупными партиями отправлялся в Ригу.

Торговые пути между Псковщиной и Лифляндией не ограничивались только псково-рижским шоссе, они пролегали и севернее: Печоры — Вастселийна, Печоры — Ряпина. Этими дорогами уходили мелкие торговцы-разносчики галантерейных товаров в эстонские уезды, сету, собиравшие в обмен на гончарную посуду тряпье для Ряпинаской бумажной фабрики (основана предположительно в 1734 г.). Была в конце XVIII в. еще одна статья торговли — липовое лыко для лаптей. И. Хр. Шлегель писал: «Торгуют липовым лыком, ведут настоящую торговлю с Лифляндией и Эстляндией... На рынок в Печоры привозят целые телеги ... довольно прибыльный предмет торговли». ¹³

Однако вернемся к транзитным товарам, зафиксированным в Пскове в 1789 г. Показательно, что среди 114 обозов, отмеченных в Книге, лишь раз указаны крестьяне г. Осташкова, которые везли «собственную рожь 4 воза в Желацкий город» (о-в Пийрисаар). А осташковские мещане провезли 3 воза неводов в Таллин. Все же остальные грузы имели оптовый характер и принадлежали оптовым купцам — свидетельство интенсивного развития всероссийского рынка.

В конце XVIII в. в районе эстонско-русской границы существовали разнообразные торговые связи. И те, о которых В. И. Ленин писал: «При ничтожном развитии товарного производства мелкий производитель ограничивается сбытом изделий [297] на мелком местном рынке (сету отдавали лен и лыко местным скупщикам — Е. Р.), иногда даже сбытом непосредственно в руки потребителя» (сету развозили гончарную посуду по эстонским хуторам, рожь и водку обменивали у русских рыбаков на рыбу — Е. Р.). И те, о которых сказано: «По мере расширения рынка такой мелкий раздробленный сбыт ... становится невозможным. На крупном рынке сбыт должен быть крупным, массовым». И, далее, в сноске В. И. Ленин приводит слова К. Маркса о том, что «концентрация в купеческом предприятии является раньше, чем в промышленной мастерской». ¹⁴

Каким бы сравнительно коротким не был отрезок псково-рижского пути, пролегавший через деревни сету и юго-восточную Эстонию, он сыграл определенную роль в расширении и «упрочении торговых связей между эстонскими и русскими областями» ¹⁵.

Комментарии

1. История Эстонской ССР, т. I, Таллин, 1961, с. 650-656.

2. Schlegel, J. Chr. Reisen in mehrere russische Gouvernements in den Jahren 178*, 1801, 1807 und 1815- Meiningen, 1823, c. 41.

3. В 1789 г. московский постдиректор Пестель предложил поставить почтовые станции на столбовой дороге Пеков-Тарту через Выру (тогда почта шла от Пскова на Тарту через Валгу, что удлиняло путь на 95 верст). Рижское наместничество, однако, не согласилось, ответив, что переписка между Псковом и Дерптом столь незначительна, что расходы на постройку станций не окупятся (Государственный исторический архив Псковской области (далее — ГАПО), ф. 74, ед. хр. 307, л. 1, 8, 9).

4. Schlegel, J. Chr. Reisen in mehrere russische Gouvernements..., c. 41.

5. Ушаков Ф. А. Время основания Пскова, границы Псковской страны и степень ее населенности в различные периоды ее существования. Тр. Псковского археологического об-ва за 1907/08 гг. Вып. 5, с. 40.

6. ГАПО, ф. 74 (Псковское наместничество), оп. 1, ед. хр. 77, 1782 г. В. И. Даль толкует опруживать, как 'перепрокинуть' (Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка, т. 2, М. 1955, с. 686), т. е., очевидно, сгрузить и снова нагрузить товар.

7. ГАПО, ф. 74, оп. 1, ед. хр- 77, л. 325 и далее.

8. Schlegel, J. Chr. Reise von St. Petersburg nach dem Pleskowschen Gouvernement im Monat Julius 1815 J. В. IV, c. 79.

9. ЦГИАЛ, ф. 1400, он. 1, ед. хр. 483, л. 15.

10. Sllаоts, Р. Jooni Taliinna välis- kaubandusest XIX s. algul Kaubamaja Mayeri materjalide alusel. Tallinn, 1964, c. 44 (Рукопись хранится в государственном историческом музее Эстонской ССР).

11. Существует легенда о том, что один скупщик льна — сету — был так богат, что по обету построил в 1691 г. Тайлов скую церковь.

12. Schlegel, J. Chr. Reise von St. Petersburg nach dem Pleskowschen..., c. 79.

13. Schlegel, J. Chr. Reise von St. Petersburg nach dem Pleskowschen.... c. 113.

14. Ленин В. И. Соч., т. 3. с. 312, 313.

15. История Эстонской ССР, т. 1, Таллин, 1961, с. 650.