XVIII век справедливо называют эпохой путешествии. Путешествия совершались несмотря на многочисленные войны, отсутствие нормальных дорог, опасности горных перевалов, сложности бытовых условий для проезда и проживания туристов. Путешествовали все — от простых смертных до высочайших особ. Законодателем моды на путешествия среди монархов был австрийский император Иосиф II. «Он очень хорошо сделал, употребив имевшееся у него время на путешествия; это дало ему массу знаний, и, конечно, он не был бы таким, каков он есть, если бы не видел так много, потому что, если бы он оставался в тесной сфере, в которой находился, то никогда не мог бы приобрести столько познаний, так как, если человек постоянно остаётся у себя и сталкивается с одними и теми же условиями, умственный кругозор его суживается, тогда как, напротив того, под влиянием путешествий, вследствие сравнения различных предметов, рассудок развивается; нет ничего лучшего как [12] судить при помощи сравнений, а это возможно лишь тогда, когда путешествуешь» ¹, — говорила о нём Екатерина II.

Императрица и сама много путешествовала, так как поездки, по её же признанию, давали не только сведения об истинном положении страны и о том, «с кем дело имеем и о ком пещись должны», но одновременно демонстрировали попечение монарха о своих подданных и одобрение его забот со стороны населения.

Екатерининские путешествия заложили основы и определённые правила высочайших вояжей для всех последующих российских императоров. Поездки по империи могли различаться по характеру и целям, но все они должны были становиться своеобразным инструментом, позволяющим «помазаннику Божьему» получать конкретное представление о подданных и землях, а подданным, в свою очередь, — давать уникальный шанс лицезреть высшую власть в империи. К практическим выводам таких поездок относилось и вошедшее в традицию ведение записей или журналов поездки с целью их дальнейшего опубликования ².

Павел I как истинно русский человек, отказываясь от различных аспектов матушкиного наследства, идею высочайших вояжей не только сохранил, но и продолжил. Первое своё путешествие по России с конечным пунктом в Казани он решил совершить сразу после коронации. Однако по ряду причин намеченную поездку отложили на год, предполагая, очевидно, за этот период собрать необходимые сведения о губерниях, намеченных для посещения, чтобы путешествие выглядело не столько как высочайший вояж, сколько как высочайший смотр и ревизия.

В путь до Казани Павел Петрович отправился 5 мая 1798 года. Пропутешествовав чуть больше месяца, домой возвратился 11 июня. Маршрут его путешествия проходил через Москву, Владимир, Нижний Новгорода на обратном пути — через Ярославль и Тихвин, захватив, таким образом, практически все центральные губернии страны. В поездке императора сопровождали великие князья Александр и Константин, адъютанты и несколько приближённых. В отличие от поездок Екатерины Великой путешествие Павла I проходило чрезвычайно скромно и в силу высочайших повелений — без специальных приготовлений и торжественных встреч ³. Павел избегал больших собраний, скоплений народа, большую часть времени проводил, наблюдая за парадами и военными упражнениями. Но так же, как в своё время Екатерина II, радовался энтузиазму и восторгу народа, собиравшегося перед его домом, охотно посещал обеды и балы, устраиваемые «низшими» сословиями, а дорожные трапезы любил проводить в крестьянских избах.

Ежедневные записи всего происходившего в поездке было поручено вести ближайшему сотруднику императора, его генерал-адъютанту вице-адмиралу Григорию Григорьевичу Кушелеву. Неоднократно участвовавший в экспедициях и составлении их описаний, возглавляющий Департамент водяных коммуникаций и дорог и курирующий Собственное Его Императорского Величества Депо карт Кушелев как нельзя лучше подходил на роль «историографа» поездки. На основании своих записей по приезде он составил подробный журнал высочайшего путешествия, который и поднёс императору. Уникальность этого журнала бесспорна. Прежде всего в нём даётся описание времяпрепровождения государя, что важно, так как камер-фурьерский журнал за это время фиксировал лишь события придворной петербургской жизни. В журнале фиксируется точное поденное описание всего маршрута поездки, в то время как прочие сохранившиеся воспоминания лишь фиксируют пребывания государя в том или ином городе или губернии ⁴. Ценность журнала и в том, что он является первым документом подобного рода, составленным для императора, и несёт на себе все элементы официального документа и прежде всего наибольшую точность и описательность. Журнал поездки в Казань при жизни императора Павла I опубликован не был и стал известен только в 1892 году, когда в журнале «Русская старина» появилось несколько небольших отрывков из него ⁵. До настоящего времени этот интересный памятник существует только в подлинной рукописи, которая хранится в ГАРФ, в фонде рукописного отделения библиотеки Зимнего дворца.

«Журнал Высочайшего путешествия Его Императорского Величества в Казань чрез Москву и обратно чрез Ярославль и Тихвин, бывшего в 1798 году» представляет собой книгу размером 25x20x3 см в красном сафьяновом переплёте с золотым обрезом листов и с золотым тиснением по периметру верхней и нижней обложек ⁶. Внутренние стороны обложек оклеены мраморной бумагой. Журнал включает в себя 130 листов, заполненных текстом, рисунками и картами. Текст написан коричневыми чернилами писарем. В конце текста имеется подпись-автограф Кушелева, он же — и на генеральной карте путешествия, вклеенной в конце журнала. Данный автограф позволяет ограничить время создания памятника началом июня 1798 года, то есть возвращением в Петербург, и 24 октября 1798 года — датой производства Кушелева в полные адмиралы. На карте отмечен весь маршрут путешествия — с остановками, ночлегами, обедами, временем пребывания в том или ином городе.

В качестве иллюстраций к тексту в журнале помещены 28 путевых карт-маршрутов, 22 плана городов ⁷, 7 планов военных манёвров и 4 видовых изображения ⁸. Все они исполнены тушью и акварелью, очевидно, кем-то из офицеров Собственного Е. И. В. Депо карт, а видовые изображения, возможно, и самим Кушелевым.

Путевые карты-маршруты фиксировали даты выезда и въезда государя в начальный и конечный пункты маршрута, все населённые пункты между ними, остановки высочайшего путешественника на обеды и ночлеги. С точки зрения картографической информации, имеющейся в наличии на этих картах, их скорее можно отнести к почтовым, нежели к маршрутным военным, картам. На всех картах присутствует одинаковый набор условных обозначений и символов: основная дорога, реки и озёра, населённые пункты, имеющие почтовые станции и церкви. Сведения о масштабе, иных дорогах и водных путях, пригодных для сообщения, отсутствуют, нет и административно-территориальных границ, не указаны расстояния между населёнными пунктами и данные о местах, удобных для ночлега войск. От почтовых карт они отличаются лишь отсутствием данных о масштабе, расстояниях и других путях сообщения. Единственным признаком, приближающим эти иллюстрации к маршрутным картам, является небольшой охват территории — не более нескольких [13] верст слева и справа от оси движения. Карта, поименованная в названии «Генеральной», считается по своему содержанию почтовой картой мелкого масштаба: приблизительно 125 вёрст в дюйме.

Весьма показательны по составу и назначению среди картографических иллюстраций памятника карты войсковых манёвров под Москвой и Казанью, выполненные как классические планы сражений с накладками, позволяющими представить динамику разворачивающегося «сражения».

Наиболее ценными с исторической точки зрения в журнале Кушелева являются планы городов. Сохранившийся в РГВИА комплекс планов городов, снятых по приказанию императора в 1797–1800 годах на местах и присланных в Петербург ⁹, позволяет не только уверенно датировать время создания планов в журнале Кушелева, но и определить место и круг их авторов.

Все планы из РГВИА подписаны губернскими землемерами и заверены губернаторами земель. Их картографическое содержание полностью совпадает с требованиями, предъявляемыми к составлению планов городов. Все они фиксируют границы города и его частей, планировку улиц, состав застройки — казённые, культовые и жилые постройки, границы выгонных земель, речную сеть, почвенное покрытие, основные особенности городского ландшафта. Для всех планов характерна общая ориентировка — «на север», а цветом выделены существующие, проектированные, каменные и деревянные здания. На всех планах имеются городской герб, заглавие, дата и место составления, изъяснение условных знаков, масштаб в графической форме и небольшие статистические примечания.

Планы городов, вошедшие в журнал Кушелева, представляют собой уменьшенные копии планов, присланных с мест в Собственное Е. И. В. Депо карт. Генерал-адъютант как лицо, принявшее активное участие в создании и комплектовании коллекций Депо, в 1796–1797 годах руководивший Собственной Е. И. В. чертёжной и сам профессиональный картограф, имел все возможности организовать копирование городских планов для журнала высочайшего путешествия. Для удобства восприятия информации с планов в журнале Кушелева была изъята лишняя информация: масштабная линейка, авторские подписи, изъяснение знаков, городской герб, дата и место составления и все текстовые примечания. Вся содержательная информация, дающая представление о ситуации и городской застройке, осталась ¹⁰.

Непродолжительность царствования Павла не позволила ему существенно вмешаться в планировку городской застройки страны. Однако именно благодаря его желанию обревизовать «матушкино» наследство мы приобрели ценный источник, дающий развёрнутое представление не о предполагаемой застройке исторических городов (утверждённые планы 1770-х годов были опубликованы в Полном собрании законов Российской империи), а о реальном положении дел, подкреплённое краткой, но ёмкой характеристикой внимательного путешественника.

Несмотря на то, что журнал Кушелева является как бы официальным документом путешествия и как подобного рода источники не претендует на литературность, по всем жанровыми особенностями этот журнал смело можно назвать путевыми записками. «Форма путевых записок позволяла сочетать под одной обложкой, казалось бы, несочетаемые предметы: сердечные «чувствования», философские размышления, описание трактирной постели и обедов» ¹¹, — замечает исследователь П. С. Куприянов. Все эти предметы встречаются и у Кушелева. Подробно описывая стратегически важные для подобного труда предметы, как то промышленность, сельское хозяйство, ремёсла той или иной губернии или города, Кушелев старается придать сухому официальному языку повествования красивость и выразительность, снабдив его литературными оборотами и пассажами. Уже само начало повествования располагало высочайшего читателя к приятным воспоминаниям и из скучного чтения официального отчёта становилось интересным времяпрепровождением. «Утро было прекрасное, погода была светлая, воздух веял тихий и благорастворённый, дорога, шедшим ночью дождём орошённая, освободилась от пыли, и атмосфера, прочистясь от густых паров, наполнялась разливающимися от распускающихся на деревьях листвий приятным благоуханием. Словом, вся природа споспешествовала благонамеренному путешествию сему ради всеобщего блага подданных предпринятому попечительным монархом» ¹², — писал Кушелев.

Подобные «красивости» слога наблюдаются у Кушелева в основном при описании природы. Так, однажды он отметил, что «дорога проходила посреди прекрасных лугов, усыпанных кустами распустившихся диких роз и калины, представляющих приятную пестроту, смешанную из белизны и румянца», а описывая ровные пологие берега Оки, замечает, что «селения терялись за отдалённостью из вида в синевах как бы в океане». Привлекают его и цветущие в дворцовом садике Твери липы и распустившиеся цветы, «кои благоуханием своим наполняли воздух, весеннею теплотою благорастворённый»; восхищает и живописный вид Иверского монастыря на озере, «с тихими волнами коего играли тогда прекрасные лучи восходящего солнца, и рассеянные по пространству его острова с рощами, из которых на одном видна рыбачья деревенька, а на другом Иверский монастырь, представляющийся в каменном древнем здании своём как бы возрастающим из недр прозрачных вод, изображали для любопытного зрителя прелестную картину» ¹³.

Как всякий официальный документ, журнал путешествия должен был отвечать определённым нормам и правилам составления. Кушелев знал цель поездки императора — ревизия «своих владений» — и в своём изложении придерживался определённого плана и манеры подачи текста. При всей кажущейся на первый взгляд простоте и лёгкости для чтения этот документ должен был дать императору представление о положении «большого хозяйства» империи — дорогах, промышленности, ремёслах, развитии городов. Даже описание природы часто даётся с чисто экономических позиций. «От самой заставы открываются местоположения весьма прекрасные, искусно подчищенные и [14] отдельными большими рощами разбросанные леса, обделанные рачительно и удобренные потом земледельца поля, которые хотя несколько и пещаны, но хлебородием мало уступали лучшему грунту земли, и разнообразными цветами испещрённые луга прелестными видами развлекали по многоразличной пестроте внимание зрителя и в недоумение его погружали, чему отдать преимущество?» ¹⁴ — замечал Кушелев при выезде из Москвы.

При описании городов Кушелев придерживался определённой схемы: обязательно даётся статистика каменных и деревянных зданий, наличие церквей, а для древних городов — и описание достопримечательностей, общее количество жителей, а также количество купцов, мещан, дворян, разночинцев, их основной промысел ¹⁵. Например, при описании крупного торгового Нижнего Новгорода автор заметил, что «строения по большей части деревянные, каменных обывательских домов токмо 52, прочие, число коих простирается до 2000, деревянные», а вот в Казани, «не взирая на частые пожары, строения весьма довольно как каменного так и деревянного и притом всё расположено с приятным вкусом и пространство земли по поселение отведено в таком изобилии, что редкий не имеет садика... Обывательских домов каменных — 153, деревянных — 2498; купечества и мещан — 3942, разночинцев — 3392, татар — 1033» ¹⁶. Во всех городах, помимо обязательного посещения соборов и церквей, высочайшие путешественники осматривали достопримечательности: в Вышнем Волочке наблюдали за спуском барок на воду и рассуждали о проектах «водяной коммуникации: о плавании через озеро Селигер Волгою, Селижаровкою, Явонью через Ильмень озеро, ровно через Белое озеро и Вытегру» ¹⁷; в Твери удивлялись количеству каменных высоких зданий; в Новой Ладоге осматривали водовыливную машину и шлюзы. Развивающаяся промышленность, ремёсла и характерные для разных губерний промыслы также привлекали внимание путешествующих. Так, в Торжке местный купец Морозов представлял императору «шитые по сафьяну золотом вещи»; в Ярославле помимо ткацких фабрик посетили фабрику медной и оловянной посуды; в Мологе удивлялись предприимчивым местным жителям, которые «промышляют железною рудою из ржаного болота, лежащего в близком расстоянии между Волгою и дорогою. Из сего болота землю кладут на прутья и сушат на солнце целое лето, в исходе августа сжигают и потом продают уже в другие руки, как несколько очистя, перетапливают в крицы или куски железа, а из сих уже очистя ещё, употребляют в дело» ¹⁸.

Общее впечатление от устройства центральных губерний России у высоких гостей осталось самое благоприятное. В большинстве сёл Кушелев отметил хорошую архитектуру церквей и усадебных построек, чистоту и опрятность домов, наличие в домах светлиц с иконами, изразцовые печи и «у всех вообще печи с трубами, а потому и живут гораздо чище других мест». Большинству комендантов городов и некоторым губернаторам были объявлены благодарности. Однако не обошлось и без неприятностей. За слишком усердное исполнение своих обязанностей нижегородский губернатор А. Л. Львов поплатился должностью, «за то, что в противность Его Императорского повеления сделаны были по дорогам в ненужных местах мосты, к отягощению токмо обывателей служащие» ¹⁹; а за «дурное и разорённое» состояние дубовых лесов в Казанской губернии был смещён с поста вице-губернатор.

Являясь от природы умным и очень наблюдательным человеком, император прекрасно понимал, что увидел в своём путешествии лишь малую толику всех бед и недостатков обширной империи, а потому так примечателен его диалог при прощании с казанским военным губернатором Б. П. де Ласси, который на вопрос императора: «Ну, Лассий, скажи правду, рад ты, что я еду?» ответил: «Очень. До сих пор вы думаете, что у нас очень хорошо, а мы и очень не совершенны; так я хочу, чтобы вы уехали, будучи в таком о нас лестном мнении; а ежели бы остались долее, тогда бы увидели большие наши недостатки». «Правда твоя» ²⁰, — сказал государь.

Журнал Кушелева, оставаясь официальным документом, нефиксировал подобных сентенций, оставляя их различным дневникам и воспоминаниям очевидцев. У журнала была другая задача — с наибольшей полнотой и достоверностью зафиксировать всё происходящее в поездке, все примечательные места и события. Практика ведения путевых журналов прочно закрепится в императорской семье, и впоследствии их будут вести не только лица свиты, но уже и сами высочайшие путешественники. «Журнал хоть и трудновато молодёжи писать, но им оно здорово, ибо приучает к трудам и службе и очень пригодится впредь... Нужно в нём помещать более подробностей об виденном вами, ибо он должен быть общей resume, или ваш памятник поездки, дабы со временем, в него заглядывая, вспоминать про виденное...» ²¹ — наставлял император Николай I наследника-цесаревича Александра Николаевича в 1837 году, перед известным путешествием по России.

Алексей Литвин, Марина Сидорова, кандидат исторических наук

1. Шильдер Н. К. Император Павел I. Историко-биографический очерк. М. 1996. С. 147.

2. Журнал одного из самых известных путешествий Екатерины II в Крым был опубликован секретарём императрицы А. В. Храповицким. См.: Храповицкий А. В. Журнал Высочайшего путешествия Е. И. Государыни Императрицы Екатерины II, Самодержицы Всероссийской в полуденные страны России в 1787 году. М. 1787.

3. Подробнее об этом см.: Путешествие императора Павла I по России в 1797–1798 гг. // Русская старина. 1903. № 3. С. 107–114.

4. Рогозин А. Д. Рассказ очевидца о посещении Павлом I города Владимира // Осьмнадцатый век. Книга 4. М. 1869. С. 469-473; Рассказы о пребывании императора Павла I в селе Мошке во время путешествия в Казань в 1798 году // Ежегодник Владимирского статистического комитета. Т. 2. Владимир. 1878. Стб. 118–120; Пребывание императора Павла в Козьмодемьянске // Русская старина. 1870. №4. С. 322–325; Современный журнал о пребывании в Казани его императорского величества Павла I // Осьмнадцатый век. Кн. 4. М. 1869. С. 464–469.

5. Русская старина. 1892. № 10. С. 24–36.

6. ГАРФ. Ф. 728. Оп. 1. Д. 498.

7. Имеются планы следующих городов: Новгорода, Вышнего Волочка, Твери, Покрова, Владимира, Мурома, Нижнего Новгорода, Василя, Козмодемьянска, Чебоксар, Свияжска, Казани, Балахны, Нерехты, Ярославля, Борисоглебска, Рыбинска, Мологи, Весьегонска, Тихвина, Новой Ладоги, Шлиссельбурга.

8. Изображения Иверского и Ворсменского монастырей, города Свияжска, рисунок избы и походной палатки около деревни Аказине, где были обед и ночлег императора Павла I.

9. РГВИА, Ф. 846. Оп. 16. Д. 21628. Ч. 1–2; Д. 21629. Ч. 1–3.

10. Наиболее полный анализ планов российских городов см.: История русского градостроительного искусства. Т. 1–4. М. 1993-1998. Существуют и отдельные работы, посвящённые застройке некоторых исторических городов. Например, В. Л. Янин в исследовании («Планы Новгорода Великого XVII–XVIII веков». М. 1999) на основе анализа всего сохранившегося комплекса планов города Новгорода оценивает последствия городовой реформы 1770-х гг. и даёт оценку состояния городской застройки в конце XVIII в. в сравнении с конфирмованным планом 1778 г.

11. Куприянов П. С. Русское заграничное путешествие начала XIX века: парадоксы литературности // Историк и художник. 2004. № 1. С. 66.

12. ГАРФ. Ф. 728. Оп. 1. Д. 498. Л. 1.

13. Там же. Л. 9, 14, 63, 125.

14. Там же. Л. 42.

15. Краткие описания городов и местностей, которые посетил император в 1798 г., составлены в соответствии с традицией подготовки «Исторических и топографических описаний губерний и наместничеств», работа над которыми началась в начале 1780-х гг. в связи с проведением генерального межевания и губернской реформой. Так, описание городов включало: 1) географические координаты; 2) расстояние от смежных городов; 3) на какой реке расположен город; 4) ландшафт; 5) сколько вёрст в длину и ширину, окружность; б) части города и их названия; 7) герб города; 8) когда построен; 9) под чьим владением; 10) достопримечательности: здания, монастыри, церкви, городские укрепления, дома, гостинные дворы, магазины, училища, воспитательные дома, больницы, богадельни и т. п.; 11) приходы, церкви, сколько священнослужителей; 12) какими людьми город заселён; 13) торговля и основные промыслы города (суммы); 14) ремёсла, художества; 15) ярмарки: в какое время, чем торгуют; 16) фабрики и заводы, их владельцы, куда товары отвозят, число мастеровых; 17) откуда получают нужные для пропитания и житья товары. Аналогичные расспросные пункты имелись и для описания губерний и уездов. Как правило, в состав губернского описания входили все вышеуказанные разделы, а также генеральные карты губернии и уездов и планы губернского, уездных и заштатных городов, иллюстрирующие сущность описаний.

16. ГАРФ. Ф. 728. Оп. 1. Д. 498. Л. 68, 98.

17. Там же. Л. 13.

18. Там же. Л. 152.

19. Там же. Л. 121.

20. Цит. по: Шильдер Н. К. Указ. соч. С. 371.

21. Из письма императора Николая I цесаревичу Александру Николаевичу 9 июня 1837 г. // Венчание с Россией. Переписка великого князя Александра Николаевича с императором Николаем I. М. 1999. С. 140.

Текст воспроизведен по изданию: Журнал высочайшего путешествия. Описание поездки Павла I из Петербурга в Казань // Родина, № 7. 2011

© текст - Литвин А., Сидорова М. 2011
© сетевая версия - Тhietmar. 2022
© OCR - Андреев-Попович И. 2022
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Родина. 2011

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info