Сердечная дружба, близость взглядов и интересов, общее дело связывали зодчего Василия Ивановича Баженова (1737-1799) и Федора Васильевича Каржавина (1745-1811) — литератора, издателя, путешественника. В отличие от Баженова жизнь и деятельность Каржавина исследованы еще недостаточно, многие материалы остаются вне поля зрения ученых, между тем выдающаяся личность, какой был Каржавин, его труды в различных областях представляют несомненный интерес.

Федор Каржавин прожил жизнь, полную разнообразных приключений: он «первым из россиян» побывал на Кубе, был в Соединенных Штатах в разгар войны за независимость и выступал за раскрепощение их «черноцветных народов» ¹. За время пребывания в Америке Каржавин перепробовал множество профессий: был купцом, лекарем, переводчиком, книгопродавцем и т. д. По приезде в Россию он долгие годы работает вместе с В. И. Баженовым. Каржавин — первый биограф Баженова, ему мы обязаны сохранением многих драгоценных сведении о жизни и творчестве великого архитектора ².

Знакомство Каржавина и Баженова началось еще в годы их заграничной учебы. В 1760 году В. И. Баженов был отправлен за границу (вместе с художником А. П. Лосенко) для завершения образования. Пребывание Баженова во Франции и Италии превратилось в триумф русского гения: Парижская Академия художеств наградила его за успехи дипломом; в Италии он получил почетное звание члена Болонской, Флорентийской, Клементинской академий и профессора архитектуры Римской Академии св. Луки ³. Каржавин, привезенный в 1752 году во Францию семилетним мальчиком, блестяще окончил колледж Лизье, затем Парижский университет и ко времени знакомства с Баженовым состоял при русском посольстве в качестве студента Коллегии иностранных дел. В годы учебы Каржавин глубоко заинтересовался идеями энциклопедистов, на которых впоследствии неоднократно ссылался в своих сочинениях. Здесь, во французской столице, он покупает первые антикварные книги и рукописи для своей личной библиотеки, которая в дальнейшем станет одной из лучших в России.

В 1765 году Баженов и Каржавин возвращаются из Парижа в Россию, как записывает Каржавин в своем дневнике, «на одном корабле вместе» ⁴. Через несколько лет началось их плодотворное сотрудничество в Экспедиции по строению Большого кремлевского дворца. В так называемом «модельном доме» под началом Баженова работала специально подобранная «архитекторская команда» ⁵. Ближайшим сотрудником Баженова был замечательный русский архитектор Матвей Казаков. Наряду с практической работой шли учебные занятия предметами, необходимыми архитекторам: рисование преподавал художник-скульптор И. Д. Ясныгин, учителем физики и математики Баженов пригласил Федора Каржавина ⁶. По этому случаю он подал начальнику Экспедиции генерал-поручику М. М. Измайлову специальное представление, в котором подробно обосновывал необходимость привлечения Каржавина к работе в «архитекторской команде» ⁷.

Каржавин занимался в команде Баженова преподаванием, теоретическими вопросами, переводами, помогал Баженову в переписке. Широкая образованность [111] Каржавина и его передовые взгляды сыграли большую роль в воспитании отечественных художников, собранных в «модельном доме». Пособий по теории архитектурного искусства на русском языке почти не было, и Баженов решил приступить к переводам иностранных сочинений по архитектуре. Основные надежды в этом деле он возлагал на своего помощника Федора Каржавина. По поручению Баженова Каржавин в 1772 году составил словарь зодческих терминов. Им же был сделан перевод классического трактата Марка Витрувия Поллиони «Десять книг об архитектуре». На титуле двух первых книг, изданных Российской Академией наук в 1790 году, значилось, что они переведены «архитектуры Помощником Ф. К.» (Федором Каржавиным, — С. Д.),

Как известно, гениальному замыслу Баженова не суждено было осуществиться. В 1773 году, когда уже состоялась закладка дворца и была выбита медаль в память этого события, Кремлевское строительство было прекращено по распоряжению Екатерины II. В том же 1773 году по ходатайству Баженова Каржавин был уволен из Экспедиции «ради болезни» и уехал во Францию. Вскоре после официального объявления в 1775 году об отмене Кремлевского строительства Баженову пришлось пережить еще одно потрясение — крушение его замысла строительства Царицынского дворца.

Одной из основных причин преследования Баженова со стороны Екатерины II были его тесные связи с масонами, и в частности с Новиковым, на которого как раз с этого времени начались гонения. Императрице стало известно, что Баженов, лично знакомый с наследником престола Павлом, был посредником между ним и кружком Новикова ⁸. В эти годы группа придворных во главе с Паниным строила планы возведения на престол Павла — вот почему сношения с Павлом московских масонов представлялись Екатерине II чрезвычайно опасными. Найденные при обыске записи Баженова о его встречах с наследником были основой для осуждения Н. И. Новикова и членов его кружка.

Баженов избежал ареста (ибо в таком случае пришлось бы говорить о причастности к делу Новикова наследника Павла), но Екатерина II лишила его придворной должности и казенного содержания. Архивные документы свидетельствуют о бедственном положении Баженова и его семьи, о его «до крайности разоренном» состоянии.

Многие тысячи километров не мешали Каржавину разделять горе друга и сочувствовать ему. Об этом свидетельствуют и два стихотворения, обнаруженные нами в ценнейшем собрании книг и рукописей Каржавина и его друзей, хранящемся в ЦГАДА. Одно из них печатное — «Стихи на день рождения Фотина Васильевича Баженова сентября 26 дня 1785 года» (под текстом рукою Каржавина сделана приписка: «печатаны в Париже»). Другое — «Стихи на день рождения Василия Ивановича Баженова. 1785-го года» — автограф Каржавина.

В 1785 году в многочисленной семье архитектора ожидали рождения еще одного ребенка. Этому событию и посвящено поздравительное стихотворение Федора Каржавина, который, будучи уже в Америке, мог не знать, что родилась девочка ⁹. Он обращается к младенцу, назвав его романтически Фотином, что в переводе с греческого означает «светлый», «лучезарный». Несчастья, переживаемые в это время Баженовым, о которых не мог не знать Каржавин, накладывают пессимистический отпечаток на стихотворение. Он говорит о будущих несчастиях, неизбежно ожидающих нового гражданина, и призывает его к бесстрашию. Таким образом, неизвестное до сих пор стихотворение является новым подтверждением верной дружбы Каржавина и Баженова. Приводим это стихотворение целиком:

Пришелец! Почто, так стеная, вопиешь?
Трепещешь в ужасе, томишься и рыдаешь;
Едва, рождаяся, Помощника зовешь!
Почто взор дремлющий на мир сей обращаешь?
На терны лишь ступя, предчувствуешь беды,
Напасти будущи во мраках видишь Ты,
Во мраках, кои свет в себе здесь заключили,
И день, блаженный день, от зрения сокрыли,
Чрез них Тебе идти к безоблачным странам;
Сей путь необходим и неизбежен нам.
Бесстрашен будь, в броню спасенья облеченный,
Как Воин копием и шлемом воруженный, [112]
Глагола Божия приимешь острый меч,
И им возможеши врагов в себе посечь.
Кто со превыспренных прах, червя созерцает,
Тот слышит голос твой, и вопль твой днесь внимает.
Возможно ли творцу творение забыть?
И свойственно ль отцу чад бедных не любить?
Фотин! И имя нам твое изображает,
Что свет в тебе в лучах небесных возблистает ¹⁰.

Каржавин верил, что в будущем имя гонимого гения Баженова «возблистает», и он будет признан потомками.

Второе послание, написанное также в Америке ¹¹, обращено непосредственно к Баженову. По стилю и содержанию оно близко к первому. Удалось установить, что печатный экземпляр этого стихотворения имеется в Отделе редкой книги Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина (только в заголовке печатного экземпляра имя Баженова зашифровано в виде монограммы «В. И. Б.») ¹². Оно хранится там как печатный однолисток неизвестного автора. Теперь, после находки автографа Ф. В. Каржавина, его описание должно войти в шестой, дополнительный, том «Сводного каталога русской книги XVIII века». Приводим его полностью:

СТИХИ НА ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

ВАСИЛИЯ ИВАНОВИЧА БАЖЕНОВА.

1785-ГО ГОДА

Бороться со страстями и силою креста,
Овцею паствы быть спасителя Христа,
И в духе обновись, во свете возродиться,
С одеждой брачною на вечери явиться.
Достигнуть, где конец с началом сопряжен,
Где агнец паче всех на троне вознесен;
Не многи, но един есть путь к сему блаженству —
Отвергнуться себя, стремиться к совершенству.
И для чего нам тьму и мраки не попрать,
Когда отец дает нам в сыне благодать
Не силою своей, Иисусом совершится,
Что должно здесь еще во вечность возродиться!

Учитывая склонность Каржавина к мистификации ¹³, мы предположили, что эти стихотворения могли быть изданы в России. В пользу такого предположения говорит и его связь с родиной, и отсутствие известных библиографам книг, изданных в Париже русским шрифтом. Изучение типографских особенностей этих изданий позволило установить, что стихотворения напечатаны в типографии Московского университета у Н. И. Новикова, с которым Каржавин был связан с начала своей литературной деятельности.¹⁴ [113]

Текст воспроизведен по изданию: Каржавин и Баженов // Русская литература, № 1. 1976

© текст - Долгова С. Р. 1976
© сетевая версия - Thietmar. 2023
© OCR - Николаева Е. В. 2023
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Русская литература. 1976

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info