-

ПОСЛЕДНИЙ ПИСАРЬ ВОЙСКА ЗАПОРОЖСКОГО ГЛОБА.

В Русской Старине 1875 года (ноябрь) была помещена мною статья: "Калнишевский, последний кошевой Запорожской Сечи", написанная мною по случаю истечения ста лет со времени уничтожения "славного войска запорожского". В этой статье, между прочим, напечатаны собранные мною в 1862 году предания беломорских поморов о Калнишевском, сведения об отправке его из Архангельска для содержания в Соловецкий монастырь, заимствованные из дел архангельского губернского архива, всеподданнейший доклад кн. Потемкина о заточении кошевого атамана в Соловецкий монастырь, войскового судьи Головатого и войскового писаря Глобы в сибирские монастыри, — указ св. синода архимандриту соловецкого монастыря Досифею о способе содержания Калнишевского в заточении, надпись на евангелии, пожертвованном монастырю Калнишевским и надпись на памятнике, устроенном над могилой Кальнишевского архимандритом Александром. В указанной статье мною мимоходом упоминается также о том, что войсковой писарь Глоба был сослан в г. Туруханск, в тамошний монастырь, где и умер около 1790 года. Это последнее известие сообщено было мне в г. Воронеже известным любителем русской литературы Н. Д. Мизко, родственником Глобы по матери. Считаю нелишним сообщить все то, что было передано мне г-м Мизко, а также что известно о Глобе из других источников.

По сведениям, заключающимся в "Истории Новой Сечи" А. Скальковского, Иван Яковлевич Глоба первоначально служил писарем на запорожских перевозах и в паланках; в 1762 [369] году он был выбран войсковым писарем и, в качестве такового, в том же году участвовал, вместе с кошевым атаманом Григорием Федоровым, в поездке в Петербург по делам войска. Под 1765 годом о нем снова упоминается, как о войсковом писаре. Последнюю должность он, вместе с кошевым Калнишевским, сохранил в течении 10 лет, до самого уничтожения Сечи, чего до того времени в Коше "из веку веков не бывало". В 1765 г. он снова участвовал в депутации, отправленной запорожцами в Петербург. Затем встречаем его принимающим участие в компании 1770 года, за которую он получил от государыни золотую медаль. Глоба отличался выдающимся умом, познаниями и сметливостью, так что прослыл самым умным козаком в Сечи (т. II, стр. 290 и 303; т. III стр. 83). Об его дарованиях можно заключать, например, по сочиненной им речи, которая сказана была запорожскою старшиною Екатерине II-й 9 сентября 1762 года в петровском дворце, под Москвой, где императрицу поздравляли с благополучным восшествием на престол "знатные персоны обоего пола". Речь эта, напечатанная в Русском Вестнике за 1840 год (т. II, стр. 163), начинается словами: "Вся премудростию, силою, славою и благостию своею сотворивый Господь вечно и непоколебимо узаконил рекам ведать свой юг, магниту север, туче восток, солнцу запад, нам же, человекам, учрежденную над собою власть". Произнесенная запорожцами речь произвела благоприятное впечатление на императрицу, так что она, по окончании речи, "милостиво изволила кошевого атамана и старшину о своем покровительстве обнадежить, и как атамана, так и старшину, припадших к стопам Её Императорского Величества, жаловать к руке".

После разорения Сечи, Глоба, вместе с кошевым и генеральным судьею, понесли на себе всю ответственность за вины Запорожского войска. Они, как сказано выше, в 1776 году были заключены в монастыри. Заточение их было строгое, так как в указе св. синода предписывалось, "чтобы узники сии содержаны были безвыпускно из монастырей и удалены-б были не только от переписок, но и от всякого с посторонними людьми обращения". Кошевой Калнишевский находился в заточении до 1801 [370] года, когда он был освобожден по высочайшему повелению, хотя и не оставлял уже соловецкого монастыря до смерти, последовавшей в 1803 году. Но Глоба не дождался свободы; он умер в заточении в 1790 или в 1791 году.

По смерти заключенного, из тобольского наместнического правления было сделано сообщение екатеринославекому наместническому правлению, а из последнего прислан указ новомосковскому нижнему земскому суду о розыскании родственников "умершего секретного арестанта Ивана Яковлева Глобы". Обращение екатеринославского наместнического правления к новомосковскому земскому суду последовало вследствие того, что родственники покойного жили возле г. Новомосковска. Умерший имел родную сестру Авдотью Яковлевну, бывшую замужем за Василием Войко ¹. Родственники заточенного разыскивались по той причине, что после его смерти осталось некоторое имущество и деньги. Вот реестр этого имения, составленный в Туруханском монастыре 7 сентября 1791 года и сообщенный тобольским наместническим правлением:

1) Сундук кедровой, окованный изредка черным железом.

2-8) Кафтаны: к. штофной по голубой земле, с разными травами, подложен чорной выбойкой; к. штофной по белой земле, с разными травами, стеганый на красном кумаче; к. штофу красного, стеганый на хлопчатой бумаге, подложенный кумачем; к. алой объяри с травами, полы обложены тою-ж объярою; к. [371] алого атласу, подложен красной пестрой выбойкой; к. белой тонкого сукна, полы подложены малиновой тафтой, вокруг обложен узким золотым позументом; к. синего сукна без подкладки, вокруг обложен золотым шнурком.

9-12) Шубы: ш. лисьего хребтового меха, покрыта голубым сукном, вокруг обложена золотым узеньким позументом; ш. черных мерлушек, покрытая алым сукном, по полам обложенная узеньким золотым газом; ш. красного сукна, мех лисий, черевий; ш. синего сукна, мех белий.

13) Кирейка песочного сукна, подложена каказой.

14) Тулуб непокрытой, белых мерлушек.

15) Кушак персидской, красного шелку, на концах серебром тканый.

16) Кушак шелковой, красного цвету.

17) Пуховик, наволочка меховая.

18) Одеяло стеганое, бахтовое.

19) Простыня льняного холста, простая.

20) Полог конопляного холста.

21) Коврик перетканой, небольшой, шерстяной.

22) Ковер шерстяной полосатый, простой.

23) Ковер простой, шерстяной-же.

24) Стакан серебрян, весом 22 золотника.

25) Тарелок оловянных 5, два блюда оловяные, большие, плоские, два блюда глубокие, одно из них ветхое, одно небольшое.

26) Два чайника красные небольшие; один котел красной меди, в полведра; кубик для двоения водки, медной четвертной.

27) Чугунка небольшая, на ножках.

Все перечисленное имущество досталось Е. В. Байковой, племяннице И. Я. Глобы; деньги-же она оставила на монастырь (туруханский).

П. Ефименко.

Комментарии

1. По сообщению Никол. Дм. Мизко, Василий Михайлович Бойко служил первоначально в полтавском магистрате, вместе с Петром Котляревским, отцом известного автора перелицеванной Энеиды и Наталки-Полтавки, в бытность бургомистром Григория Паскевича, деда фельдмаршала. Дочь Бойка, Елизавета (р. 1760 г., ум. 1820 г.) состояла в замужестве за Федором Мироновичем Легкоступом. Этот Легкоступ сначала запорожец, а впоследствии капитан русской службы, был племянник и воспитанник запорожского старшины Якова Легкоступа, строителя новомосковской соборной церкви; он жил в последнее время в 17-ти верстах от г. Новомосковска, в своем имении, где и умер в 1793 г. (род. в 1741 г.) от раны, полученной от напавших на него гайдамаков. Дядя его Яков Легкоступ родился в 1700 г., построил новомосковский собор в 1774 г., умер в 1798 г. Дочь Федора Мироновича Легкоступа, Александра (р. 1790 г., ум. 1822 г.), была матерью Н. Д. Мизко.

Текст воспроизведен по изданию: Последний писарь войска Запорожского Глоба // Киевская старина, № 8. 1882

Текст воспроизведен по изданию: Месторождение Семена Палия // Киевская старина, № 3. 1882

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info