-

ИЗ ПРОВИНЦИАЛЬНОЙ ЖИЗНИ ПРОШЛОГО СТОЛЕТИЯ.

Оригинальный способ окарауливания арестантов.

По поручению Рязанской Ученой Архивной Коммиссии занимался я разбором дел прошлого столетия Ряжского Нижнего Земского Суда.

В числе бумаг не особой важности, кои могли бы быть назначены к уничтожению, оказалась масса явочных разного рода прошений, о краже лошадей, побегах крестьян, дворовых людей и проч. По делу видно что Земский Суд никаких почти мер по этим прошениям не принимал, да вероятно не имел возможности и принимать, по их многочисленности. В числе этих явочных прошений попалось одно, заслуживающее внимания. Оно рисует картину из провинциальной жизни весьма характеристичную.

Выборный от Стрелецкой слободы г. Ряжска, однодворец, Тимофей Чвиров подал в Земский Суд прошение, в котором объясняет, «что в Декабре сего 1790 года, той Стрелецкой слободы по общему мирскому всех однодворцев согласию, пойман был очередной для отдачи за всех показанной слободы однодворцев в рекруты, однодворец Димитрий Бороздин, который, находясь под караулом, обще с караульщиком, однодворцем Савелием Серебренниковым, скованные, незнаемо куда бежали».

«И если паче чаяния, оные однодворцы явятся где либо на воровстве, или в другом каком противном закону проступке: то не причтено бы было мне и прочим, той слободы однодворцам, в винность, а равно, буде они, убегая той отдачи, попортят у себя какой либо член, — понужденным нашелся просить

«Дабы Высочайшим Вашего Императорского Величества указом повелено было мое явочное прошение в Ряжском Нижнем Земском Суде принять и записать впредь для ведома».

Прошение подписано по пунктам, написано на гербовом листе с водяными знаками орла и с клеймом в углу, также с орлом и с надписью, из которой видно, что бумага 1788 года, и цена ей 5 коп. [320]

Из этого прошения явствует, что для окарауливания рекрута в глубине Рязанской провинции, в конце прошлого столетия, употреблялся прием, который практиковался в древнем Риме: и сторожа, и окарауливаемого сковывали одною цепью, и когда они решались бежать — то бежали вместе.

Было ли это одиночное явление или обыкновенное, решить конечно трудно.

II.

Почем продавались люди в конце прошлого столетия?

В принадлежащем мне собрании старых бумаг есть две купчие крепости, содержание которых довольно интересно. Дело идет не более не менее, как о продаже дворового человека с женою и малолетним сыном, за пятнадцать рублей, а в другом случае одной дворовой девки за пять рублей!

Вот содержание этих купчих крепостей.

«Лета тысяча седмьсот семдесят седьмого, Сентября двадесять пятого дня, вдова Ефросинья Афонасьева, дочь капитана Иванова, жена Яковлева сына Мельгунова, в роде своем непоследняя, продала и племяннице своей родной, Марье Ивановой дечери прапорщика Ермиловой, жене Артемьевой сына Садыкова, крепостного своего, написанного по нынешней третьей ревизии в подушном окладе за мною Ефросиньею, Переяславского уезда Рязанского, в селе Спаса Утешения, дворового человека Зиновья Тимофеева с женою его Анною Евстафьевою дочерью, с сыном их малолетним Ефимом и с их всякими пожитки, за которого взяла я Ефросинья с нее Марьи денег пятнадцать рублев. А с написания сей за оного Тимофеева подушные деньги и всякие государственные поборы платить ей Марье, а мне Ефросинье до того платежа дела нет. А напред сей купчей, оный мой дворовый человек с женою и сыном иному никому не продан и не заложен, и ни у кого ни в каких крепостях не укреплен; а если кто в оного учнет почему ни есть вступаться, то мне Ефросинье и наследникам моим ее Марью и наследников ее от тех вступщиков и от всяких крепостей очищать по указам. А если моими наследниками неочищаем оный дворовый человек с женою и сыном от нее Марьи и наследников ее отойдет, то взять ей Марьи и наследникам ее с меня Ефросиньи и с наследников моих данные свои деньги с пошлины и убытки все сполна и о написании в сей купчей крепости договорной цены без утайки. Состоявшийся тысячу семьсот пятдесят второго года Июля двадцать девятого дня указ покупщице и продавщице объявлен.

Затем следуют рукоприкладства. [321]

Купчая крепость написана на плотной, весьма грубой бумаге белого цвета, с водяными знаками орла, на обеих половинах листа, с водяным знаком 1769 года. На обоих полулистах отпечатано клеймо с орлом, 1773 год и с надписью цены — 4 копейки.

Вторая купчая следующего содержания:

«Лета тысячу семьсот девяносто пятого, Июня в двадцать четвертый день, прапорщица Ольга Ефимова дочь Барышникова, а по муже Бахтиарова, в роде своем непоследняя, продала я из дворян девице Дарье Степановой дочери Запольской крепостную свою крестьянскую девку Марину Максимову, Рязанского наместничества Спасской округи, из села Задубровья, доставшуюся мне по разделу с братьями моими, за которую взяла я Ольга с нее Дарьи денег пять рублев, с коей суммы пошлины платить ей Дарье, а напред сей купчей оная моя девка иному никому не продана, не заложена, и ни у кого ни в каких крепостных не уступлена и ни за что не отписана; а если кто в ту мою девку почему ни на есть станет вступаться, то мне Ольге и наследникам моим ее Дарью и наследников ее от тех вступщиков и от всяких крепостей очищать по указам, а о написании в сей купчей договорной цены без утайки, состаявшийся Правительствующего Сената тысяча седмьсот пятдесят второго года, Июля двадцать девятого дня указ продавице и покупщице при сем объявлен.

Затем следуют рукоприкладство и обычная утвердительная надпись.

По неужели всегда так дешевы были дворовые люди, или вообще крепостные? Естественно является вопрос, не есть ли это обычный прием уменьшить стоимость покупки, чтобы платить меньше пошлин, не смотря на вышеприведенный указ Сената 1752 года? К этому выводу легко придти, прочитав современные публикации в газетах того времени.

В моем собрании старых книг есть Московские Ведомости за 1793 год. Это сброшюрованные тетради в большую четверку, печатанные на какой-то особенной толстой розоватого цвета бумаге, в два столбца. Там в каждом № много публикаций о продаже всевозможных предметов и между прочим людей; так в 13 № от 12 Февраля читаем, что в приходе Успенья на Могильцах, в доме надворного советника Поливанова, продается повар очень хороший, 22 лет, у коего жена моет шелковые платья и ситцы, и очень хорошая прачка, цена 700 рублей.

Продается плотник 24 лет, который, ездит и кучером; с женой и малолетнею дочерью, цена 500 рублей.

Садовник 25 лет, который может разводить и содержать ранжереи, сады, с женой и малолетним сыном, цена 1000 рублей.

В других публикациях цена не означена. [322]

Продается девка 20 лет, умеющая всему и за барыней ходить; еще красного дерева фортепьяно, на Пресне, против съезжей, в д. Баранова, что видеть можно поутру в 9 часов.

Продается горничная девушка 16 лет, имеющая хороший голос, поет очень искусно, и потому через сие уведомляются любители театров, что оная девушка может искусно играть театральные роли, а потом убирать господ и для стола приготовлять хорошие кушания. О цене узнать у церкви Ивана Предтечи в доме Зыбина.

Тут же попадаются и другие объявления, характеризующие общественный быт того времени, который весь был полон крепостным строем жизни; крепостное право царило во всех его проявлениях, а в тоже время общество не чуждо было и известного рода сантиментальности. Так например в 10 № Московских Ведомостей читаем объявление: «На Никольской улице у книгопродавца Семена Никифорова поступили в продажу книги: 1, Лолота и Фанфан, или приключения двух младенцев, оставленных на необитаемом острове. Английское сочинение, в переплете 2 р. 40 коп». и проч.

В 13 № той же газеты: На Никольской улице, против иконных лавок, у книгопродавца Григория Воронкова продаются книги: 1) История г-жи Беллериф, содержащая к себе точное изъяснение что есть любовь и дружество, посвященная прекрасному полу, 2) Драма: Добродетельная преступница или преступник от любви, в 3-х действиях, и проч.

В 7-й части 3-го квартала под № 280, в приходе церкви Троицы в Зубове, продается лакей, росту немалого. О цене узнать от самой госпожи.

Продается ямской кучер, умеющий хорошо ездить, состояния порядочного и годный в рекруты, которому от роду 23 года, жене его 22 года. Желающие купить могут их видеть и о цене узнать в Лефортовой слободе № 257.

В 11 части 1-го квартала в Оружейной улице, в доме маиорши Насакиной, имеется в продаже несколько девок, а для гг. охотников на собак и своры.

Желающие принять слепого человека для сказывания сказок и историй могут его найти на Вшивой Горке, в приходе Николы в Капельниках у священника.

Бежали из Орла в Москву дворовые люди капитана Александра Веревкина: Лукьян Николаев, роста большого, волосом рус, глаза серые, на лице веснушки, под бородою болит; сюртук на нем зеленый; Яков Федоров, росту среднего, волосы русые, глаза серые. [323]

Из казенного дома, состоящего в городе Кремле, покойного придворного комиссара Михаила Гридикина крепостная дворовая девка, Василиса Трофимова, сего Генваря 20 дня бежала. Приметами росту среднего, глаза серые, волосы светлорусые, круглолика и бела.

Прошлого Января 18 дня, из дому, состоящего в 18 части 1-го квартала № 3, бежал дворовый 14-ти летний мальчик Егор Алексеев, росту среднего, лицом бел, весноват, глаза серые, волосы светлорусые, лоб выстрижен, платье на нем сюртук, штаны и камзол серонемецкого сукна. О побеге его явочное, прощение подано.

Все эти публикации выписаны только из 4-х–5-ти № Московских Ведомостей; поэтому можно судить, какая масса крепостных людей продавалась! И цена им была весьма высока. Мы видели, что за повара с женой назначалось 700 рублей за садовника с женой и сыном 1000 рублей и т. под.

Но что же такое был тогда рубль? По исследованию профессора Ключевского «Русский рубль в ХVIІ и XVIII столетиях» рубль того времени равнялся 9 нынешним рублям. Если в 90-х годах отношение это несколько изменилось, и стоимость рубля понизилась, то все таки продажная стоимость этих людей по тому времени составляла целый капитал.

Но во всяком случае все эти объявления, и о книгах сантиментального содержания, и о слепом человеке, рассказывающем сказки и истории, и эта беглая девка, которая «кругруглолица и бела», и несчастный мальчик 14 лет с пробритым лбом, и та 16 летняя девочка, которая и в актрисы годится, и убирать госпож и готовить кушанье, и ямской кучер годный в рекруты, — все это характеристические черты общественной жизни прошлого столетия, все это наводит себе совершенное подтверждение и в Записках Андрея Тимофеевича Болотова, который, ничтоже сумняся, собственноручно стриг голову своему беглому крестьянину, случайно встреченному дороге в Шацкую деревню, и сажал в колодки и надень своего любимого камердинера и его брата, когда они возмутились против истязаний, помещиком их отца-пьяницы, которого Болотов начинал сечь изо дня в день... А Болотов, конечно, был еще одним из лучших душевладельцев.

А. Мансуров.

С. Починки, Касимовского уезда.

Текст воспроизведен по изданию: Из провинциальной жизни прошлого столетия // Русский архив, № 11. 1895

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info