В настоящем издании публикуется первая часть Описи вотчинам новгородского архиерея и церковной утвари 1763 г., ² содержание которой составляют обмерные описания построек в детинце и окрестностях, принадлежавших Софийскому Дому. Сделанные в свое время для сбора сведений о размерах церковного имущества, они сейчас имеют иное значение, способствуя восстановлению утраченного к [204] концу XVIII — началу XIX в. исторического облика Владычного двора — исходной территории Новгородского кремля. Издаваемая рукопись — типичный памятник канцелярии XVIII в., но, как и другие современные ей документы, она обладает драгоценной многослойностью информации, удерживая в себе сведения самых разных, не дошедших до нас источников. Уникальным свойством Описи 1763 г. являются ее анахронизмы, сохранившие первоначальные названия некоторых сооружений. «Старая крестовая», «выходная» «молярная», «мастерская часового мастера», «сторожевская келья» напоминают о былых функциях помещений, либо используемых в XVIII-XIX вв. в иных целях, либо вовсе разрушенных. Встречаемая в Описи сбивчивость сведений отражает противоречия использованных ею источников, позволяя при сопоставлении с другими документами снять расхождения и допущенные неточности.

Так, загадочным местом рукописи являются неоднократные упоминания Рождественской церкви, ни в одном из которых не указано местонахождение храма, скорее всего разобранного к тому времени. В распоряжении составителей, по-видимому, было несколько источников, и среди них тот, где верно определялось расположение церкви в составе западных корпусов Казенного двора (см. прим. 5-5). Указанное же во второй раз в Описи направление к «архиерейским кельям» (в сторону Никитского корпуса) имеет в виду другую церковь. Ее, очевидно, следует отождествлять с церковью Евфимия Великого, утраченной в середине XVIII в. и не отмеченной в Описи (см. прим. 23-23).

Публикуемый памятник — один из последних источников, фиксирующих положение здания, соединявшего Никитский корпус со строениями западной линии Казенного двора. Как выясняется, это здание, разобранное в 1805 г., в основе своей — Большая палата, возведенная в 1433 г. по велению архиепископа Евфимия немецкими мастерами и перестроенная в 1670-1671 гг. при митрополите Питириме. Она входила в каре Казенного двора, выполняя различные функции административного здания. В Описи 1763 г. это «Шпалерные покои», предназначавшиеся, как и в древности, для приема важных гостей (см. прим. 12-12, 13-13).

В Описи сохранилась наиболее ранняя и полная информация о здании между Крестовой палатой и крепостной стеной детинца («кельи ризничего»), сведения о котором до сих пор находились в таком фрагментарном состоянии, что не вызывали интереса у исследователей (см. прим. 63-63). Между тем оно являлось частью архитектурного ансамбля XV в. Эта палата могла быть сооружена в 1436 г., во вторую очередь строительства на Владычном дворе. С Крестовой, «кельями Иоанна» и Никитским корпусом оно, должно быть, соединялось арочными галереями и составляло ключевое звено западной части Владычного двора, разделяя его на две половины. На юг от него располагался Судный двор с палатой Духовного суда. У крепостной стены, Сергиевскими и Рождественскими воротами. С сввера оно отгораживало собственный сад владыки, остатки строений которого до сих пор прослеживаются у крепостной стены и Федоровской башни. В Описи 1763 г. в составе его помещений названа келья часового мастера, размещение которой здесь, по-видимому, не случайно (см. прим. 64-64). Неподалеку, а может быть непосредственно [205] в конструкции здания, находился «Евфимиевский столп», упавший в 1671 г. Обрушившееся вместе с ним прясло стены завалило с внутренней стороны находившиеся здесь помещения, обнаруженные А. Л. Монгайтом и М. X. Алешковским только в 1940-е — 1950-е годы. В их системе отчетливо прослеживается характер строительства середины XV в., важнейшей чертой которого являются галереи, проходившие в данном случае вдоль восточного фасада зданий и соединявшие их в один ансамбль с Судным приказом.

Что касается последнего, то и здесь Опись корректирует выводы исследователей, подтверждая результаты реставрационных изысканий 1940-х — 1950-х годов о возведении здания в XV в. и последующих его реконструкциях в XVI и XVII вв. (см. прим. 72-72).

Опись 1763 г. позволяет составить более полное представление о зданиях хозяйственной части Владычного двора, не только вобравших в себя сооружения 1670-х годов, строительство начала и середины XVIII в., но и отразивших в своей конструкции первоначальную ситуацию возникновения крепости 1044 г.

Вместе с тем многослойность информации, которой обладает публикуемая рукопись, не могла бы быть раскрыта без привлечения дополнительного материала. Летописи, хронографы, храмовые описи, дозорные и писцовые книги, документы по градостроительству, житийные повести, миниатюры рукописей, иконы, гравюры составляют обширный фонд, на основе которого создаются условия вхождения в источник, возникает возможность его глубокого и всестороннего изучения. Особая роль при этом должна быть отведена Чиновнику Софийского собора, в службах которого прослеживается функциональное назначение зданий и помещений, где эти службы совершались.

И все же в этом комплексе вспомогательных источников трудно переоценить значение картографического материала, с помощью которого восстанавливается иллюстративный ряд описаний, уточняется последовательность строительных периодов и реконструкций Владычного двора.

Одним из самых известных источников такого рода служит икона «Богоматерь Знамение» рубежа XVII-XVIII вв. из Михайловской церкви на Торгу. Главную ценность ее составляет изображенный на ней план кремля, который, несмотря на условность и некоторые неточности деталей, является наиболее ранним свидетельством топографии Владычного двора до разрушений его зданий, последовавших через полстолетия.

В течение XVIII в. производилось регулярное картографирование города и его урочищ, предпринимавшееся в самых разных целях. Сейчас любой из созданных тогда планов несет в себе сведения о деталях и системе застройки, первоначальных ее элементах. Среди планов, одновременных с Описью 1763 г., следует обратить внимание на эскизный проект перестройки Нижнего владычного острова, в котором фиксируются старые, подлежащие сносу здания, возможно, отражавшие ситуацию дворов, располагавшихся здесь в прежние времена.

К 1760-1780 гг. относятся проекты П. Р. Никитина по перестройке восточного и южного корпусов архиерейского дома. Экспликация к ним почти полностью совпадает с названиями помещений [206] в Описи 1763 г. Близкой ее параллелью является также план В. О. Поливанова конца XVIII в., повторенный в начале XIX в И. Лукини. Совпадение изображений на плане Поливанова с текстами Описи свидетельствует об их одновременности и, может быть, об общей задаче, стоявшей перед ними. План, так же как и Опись, фиксирует имеющиеся постройки, не предполагая в них изменений. Исходя из этого остается предположить, что прапорщик В. О. Поливанов выполнял ту же задачу, что и команда офицеров от Военной коллегии по переписи и фиксации церковного имущества.

Совсем иная задача стояла перед архитекторами начала XIX в. Они были призваны заниматься переустройством Владычного двора и в своих планах и чертежах отмечали предназначавшейся к сносу части старых зданий, указывали на характер последующего использования помещений. Вначале эту роль при новгородском владыке выполнял Александр Макушев. На его обстоятельном плане 1808 г. (рис. 1, 7) ³ уже отражены состоявшиеся разрушения. На плане нет «Шпалерных покоев» (Большой палаты), от «келий ризничего» (палаты 1436 г.) уцелели лишь незначительные фрагменты у северо-западного угла «келий Иоанна». Но зато перечислены жилые, административные и хозяйственные помещения в соответствии с требованиями софийского эконома Герасима. К счастью, на плане еще показаны строения Житного двора с церковью Марии Египетской и церковь Афанасия и Кирилла у северного входа в Софийский собор, которым также предстояло вскоре исчезнуть.

Известно еще несколько чертежей А. Макушева 1820-х годов. Из них особенно привлекательны детальные изображения двух этажей Крестовой палаты и проект реконструкции ее иконостаса перед освящением церкви Архиепископа Иоанна.

Но отдавая должное работам А. Макушева, нельзя не отметить погрешности его чертежей. Они как будто выполнены без соблюдения детальных обмеров. Одной из существенных ошибок является трапециевидное изображение верхнего зала Крестовой палаты. Улавливая общий неправильный абрис здания, А. Макушев не замечает, что эти очертания придает ему южный вестибюль, сужение которого к востоку верно, ибо в нем отражено первоначальное направление евфимиевского перехода от юго-западного угла палаты на северо-восток, к Никитскому корпусу. Примечательно также и то, что, изображая отдельно верхний зал Крестовой палаты, А. Макушев представляет его идеально квадратным, также отступая от подлинной геометрически сложной конфигурации помещения. Иногда приблизительно показаны оконные и дверные проемы, хотя именно на его плане впервые отмечено место южного готического портала палаты, обнаруженного во время обмеров здания в 1940-е годы.

Не все чертежи А. Макушева подписаны, и поэтому некоторые из них определены по графическому сходству, по одинаковому [207] изображению деталей, совпадению подписей и т. п. К числу бесспорных его листов принадлежит «План двухэтажного каменного строения в Новгородском архиерейском доме» (здания Крестовой и примыкающих к ней палат; ОПИ НГМ, 11324, л. 9), полностью совпадающий с подписными раздельными планами тех же зданий (ОПИ НГМ, 11331, л. 14; 11332, л. 15). К принадлежащим А. Макушеву мы относим также «План каменного двухэтажного строения с назначением сломать часть онаго» (Никитский корпус; ОПИ НГМ, 11326, л. 17) и планы-эскизы разборки южной части Никитского корпуса (ГАНО, ф. 139, on. 1, д. 451, л. 11; ф. Ф-482, on. 1, д. 7, л. 30), выполненные в 1820-е годы. Нижний этаж на них повторяет, а верхний — дополняет план 1808 г. Главное отличие поздних чертежей состоит в обозначении подлежащих сносу частей здания. Более проблематичной кажется атрибуция чертежей, хранящихся в ГАНО (ф. 139, on. 1, д. 451, л. 10, 30, 31), отождествить которые с работами А. Макушева позволяют характерные ремарки эконома Герасима, изображение ограды на месте Большой палаты и на Конюшенном дворе, остатков ворот под Рождественской церковью.

Следует отметить также, что одновременно с Александром Макушевым в Новгороде в 1820-е годы работал художник Иван Макушев, возможно, его родственник, которому принадлежит чертеж части корпуса Новгородского архиерейского дома (ОПИ НГМ, 11323, л. 8). Тогда же начинает свою деятельность в Новгороде архитектор И. Ф. Соколов. Его чертежи отличаются тщательной прорисовкой деталей, точностью размеров. Вместе с макушевскими они хранятся в ГАНО и ОПИ НГМ, и также не все из них имеют авторскую подпись. На основе стилистического сходства мы считаем принадлежащими И. Ф. Соколову еще чертежи: ГАНО, ф. 482, оп. 1, д. 7, л. 25, 33, 76, 77; д. 451, л. 40, № 34.

Характеризуя работу И. Ф. Соколова при новгородском владыке, следует отметить его полное равнодушие к старым постройкам. Никогда прежде они не подвергались таким коренным переделкам. Особенно пострадал Никитский корпус, лишившийся своей южной части, изменивший свой внешний облик и внутренний план.

И все же, несмотря на все эти невосполнимые потери, на планах XIX в. находится многое, что составляет их ценность как исторических документов, удостоверяющих остатки древнего Владычного двора.

Вместе с тем использование всего этого фонда источников было бы значительно затруднено без корректировки его с помощью обмерных и реставрационных чертежей конца XIX в. и особенно нынешнего времени. Начать следует с обмерных чертежей Крестовой палаты 1893 г., принадлежавших архитектору Г. И. Котову (архив Академии художеств в С.-Петербурге, А-12546, 12547; 21-Ж-2). Несмотря на эскизный характер этих планов, они дают полное представление о конфигурации помещений, их опорной конструкции, расположении оконных и дверных проемов, внутренних лестниц. Обмеры 1893 г. — единственные из известных до сих пор чертежей палаты, в которых дан продольный разрез всех этажей здания, а также план его второго, нижнего, подвала. Близкие к этим чертежам, [208] но более схематичные и без продольного разреза приведены в книге А. А. Строкова и В. А. Богусевича. ⁴

В 1940-е годы, вскоре после войны, группой архитекторов под руководством С. Н. Давыдова и В. Н. Захаровой были произведены обмеры двух этажей Крестовой палаты (НФИ «СПр», № 979-999) Тщательность исполнения чертежей, особое изящество их оформления свидетельствует о высокой культуре архитекторов, унаследовавших навыки старшего поколения. Но дело не только в эстетическом качестве этих чертежей. Основное их значение — в точности воспроизведения объекта и его деталей. С помощью подобных документов можно уяснить погрешности планов XVIII — первой половины XIX в. и, значит, избежать ошибок в последующих реконструкциях облика Владычного двора.

В этой связи важнейшим открытием 1940-1960-х годов следует считать найденный у кремлевской стены комплекс зданий. На первом этапе, в 1940-е годы, разборку образовавшегося здесь в конце XVII в, обвала проводила группа археологов под руководством А. Л. Монгайта. Работы были продолжены в 1958-1960 гг. под руководством М. X. Алешковского, но обнаруженные и законсервированные тогда сооружения не привлекли внимания исследователей. Композиция помещений, их размер казались странными и не совсем понятными. Только теперь, после археологических и архитектурных исследований Никитского корпуса, конструкция которого оказалась близкой зданиям у крепостной стены, выясняется их стилистический характер и функциональное назначение. Очевидно, что они представляют собой один из моментов строительства на Владычном дворе в середине XV в., и это восполняет недостаточную до сих пор информацию о грандиозном для того времени мероприятии, проводившемся по велению архиепископа Евфимия.

В свете этих открытий трудно переоценить вклад, сделанный архитекторами-реставраторами И. А. Воскобойник, В. П. Огарковой, И. А. Максимовой, исследовавших сохранившуюся часть Никитского корпуса в 1991-1992 гг. Работа велась в сложных условиях бытового капитального ремонта без какой бы то ни было поддержки или хотя бы заинтересованности со стороны учреждений, связанных с этим зданием. И тем не менее исследования дали замечательные результаты. Были обнаружены значительные фрагменты первоначальной (XV в.) кладки, опорной конструкции здания, установлен коридор вдоль восточной стороны здания, обнаружен проход в сад между двумя частями корпуса, найдены остатки окон и дверных проемов XV в. и повторявших их проемов XVII в., установлено место и направление переходов XV в. от Крестовой палаты к Софийскому собору, определено северное окончание здания, сохранившийся его фронтон с остатками кирпичного декора. Археологические раскопки, проводившиеся внутри и снаружи здания, выявили его части древнее XV в., лежащие под слоем пожарища, возможно 1430 г. К югу от Никитского корпуса во время прокладки коммуникаций в 1990 г. были обнаружены своды подвалов XV в., находившихся под разобранной в XIX в. южной частью здания. [209]

Привлекая по возможности все имевшиеся в нашем распоряжении источники, нельзя было обойтись без исследований исторической топографии кремля, проведенных В. Л. Яниным. К сожалению, его материалы остались неопубликованными, но, кажется, ни один исследователь, касавшийся проблем изучения Новгородского детинца, не прошел мимо этой рукописи. В ней сделана первая основательная попытка реконструкции внутренней части Владычного двора, установлено место Казенного приказа. В. Л. Янин первый отождествил Грановитую палату с Крестовой, наметил места домовых (сенных) церквей, нашел объяснение архитектурному понятию «владычные сени» как обширному комплексу построек, начинавшихся на западе церковью Сергия Радонежского и включавших церкви Евфимия и Рождества Христова. Настоящая публикация своим появлением во многом обязана изысканиям В. Л. Янина.

На основе всего обширного и многослойного фонда источников была выполнена реконструкция плана Владычного двора XV в. (авторы — Э. А. Гордиенко и В. П. Наливайко). ⁵ В ее новом публикуемом варианте учтены все архивные источники и данные последних археологических и архитектурных открытий. С их помощью установлены места утраченных зданий: Большой палаты, переходов, крылец, палаты 1436 г. (по Описи — «кельи ризничего»), южной части Никитского корпуса, Петровской, Рождественской и Евфимиевской церквей. В сохранившейся части Никитского корпуса элементы опорной конструкции, оконные и дверные проемы, проходы нанесены в соответствии с последними архитектурными исследованиями. На их основе выясняется, что конфигурация, расположение помещений, их размер, толщина стен, система галерей и коридоров аналогичны тем, что были обнаружены М. X. Алешковским у крепостной стены. Определяется также единый готический стиль всех этих сооружений, принятый в них начальный архитектурный модуль. В результате проведенного комплексного исследования возникает возможность восстановления процесса строительства на Владычном дворе в 1433-1460-е годы.

В целом же проведенная работа — только первый шаг к последовательному и плановому изучению древнейшей территории Новгородского кремля. Возможно, он подвигнет исследователей к дальнейшим и детальным научным программам в этой области.

Издание Описи 1763 г. осуществлено согласно правилам, принятым в современной археографии. ⁶ Примечания к текстам рукописи имеют два индекса. Первый, цифровой, относится к комментарию, второй, буквенный, сопровождает текст самой рукописи. Вместе с текстами рукописи впервые публикуются архивные графические материалы.

С глубокой признательностью авторы отмечают оказанную им помощь сотрудниками Новгородского музея-заповедника и Государственного архива Новгородской области, приносят искреннюю благодарность Л. Е. Косенко и Е. В. Гордюшенкову, осуществлявшим научно-техническую подготовку публикации к печати.

Комментарии

1. Подготовка Описи к изданию, сбор картографического архивного материала выполнены Л. И. Петровой, вступ. статья и комментарий — Э. А. Гордиенко. Благодарим И. А. Стерлигову, указавшую нам на этот источник.

2. Далее и в комментарии — «рукопись». Публикуемая рукопись является частью Описания Новгородского архиерейского дома и его земельных владений в Новгородском и других уездах, составленного в связи с предполагаемой секуляризацией земель Синода, архиерейских домов, монастырей и белого духовенства на территории Центральной и Северной России, а также Сибири в начале 60-х годов XVIII в.

Проведение подготовительных работ было возложено на Комиссию о церковных имениях, учрежденную указом Сената от 27 ноября 1762 г. и подчинявшуюся Коллегии экономии, созданной для управления бывшими монастырскими вотчинами. Перепись имущества церковных учреждений осуществлялась с помощью Военной коллегии, направившей 77 обер-офицеров на места, поэтому созданные ими описи получили название «офицерских». Для проведения переписи в январе 1763 г. была издана специальная инструкция, выработанная еще в 1737 г. по именному указу Анны Иоанновны, по сбору сведений о доходах монастырей. К инструкции была приложена особая форма «О сочинении Архиерейским домам ведомостей», из которой видно, что большое значение при переписи придавалось точному определению размеров архитектурных объектов и участков земли, отведенных под них.

Публикуемая рукопись хранится в РГАДА, в фонде 280 «Коллегии экономии» (№ 407, оп. 3, л. 1-26), и имеет собственный делопроизводственный № 2826. Она представляет собой первую часть рукописи, составленной экономом Новгородского архиерейского дома иеромонахом Корнилием, вероятно, под руководством подпоручика Николая Селиванова и прапорщика Андрея Ходякова, проводивших все основные описания этих земельных владений. Рукопись датирована в тексте 1763 г. Почерк — скоропись XVIII в. По листам документа идут скрепы канцеляриста Федора Смоленского и секретаря Михаила Калязина, сделанные, вероятно, уже после передачи материалов переписи в Комиссию о церковных имениях. Отклонением от инструкции является отсутствие на документе подписи офицеров, подтверждающей сведения Корнилия. Вторая часть Описи (не публикуется) — перепись дома в С.-Петербурге, ризницы Софийского собора, походной ризницы в С.-Петербурге и других домовых крестовых церквей Новгородского архиерейского дома; имеет делопроизводственный № 2827, л. 27-120.

В советское время материалы церковных переписей были переплетены в один том с описями владения Новгородского архиерейского дома и теперь представляют собой книгу в современном переплете в 598 л. — Археографическая справка Е. Е. Лыковой.

3. План обнаружен в архиве Академии художеств в С.-Петербурге В. А. Ядрышниковым. Обращаем внимание читателей на использованный А. Макушевым прием изображения разных уровней Крестовой палаты, Лихудова корпуса, Митрополичьих покоев и Владимирской башни. Один из этажей изображен дополнительно на прозрачной бумаге, подклеенной к линии соответствующего здания. Два рисунка в публикации представляют два вида плана 1808 г., в одном случае с прикрытыми фрагментами (рис. 1), в другом — прикрывающие листки отогнуты (рис. 7).

4. Строков А., Богусевич В. Новгород Великий. Л., 1939. Рис. 105, 107, 108.

5. Первый вариант реконструкции см.: Гордиенко Э. А. Владычная палата новгородского кремля. Л., 1991. С. 30, 31.

6. Правила издания исторических документов в СССР. М., 1969.

Текст воспроизведен по изданию: Опись вотчинам новгородского архиерея и церковной утвари. 1763 г. // Новгородский исторический сборник, Вып. 5 (15). СПб. 1995

© текст - Гордиенко Э. А., Петрова Л. И. 1995
© сетевая версия - Тhietmar. 2017
© OCR - Николаева Е. В. 2017
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Новгородский исторический сборник. 1995

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info