-

«Кантата на три голоса» Львова, автограф которой сохранился в его «Путевой тетради № 1», ¹ давно известна исследователям творчества поэта. Этот небольшой по объему текст таит для публикаторов немало сложностей (не потому ли он оставался столь долго ненапечатанным?). Предпосланная заглавию дата «1775 июня 5» смещена на листе вправо; именно так, сдвигая запись к краю листа и сверху от основного текста, поэт неоднократно датировал свои произведения в той же тетради. Весьма характерно и то, что Львов обычно сначала указывал год и лишь затем месяц и число. ² При этом второй текстуальный сегмент на том же листе («Кантата на три голоса») выровнен по центру, как и названия других текстов в тетради, и вполне может быть сочтен таковым. Дело осложняется и тем, что жанровые определения в XVIII столетии сплошь и рядом воспринимались как названия и функционировали как таковые.

А. Ю. Веселова впервые опубликовала этот текст в описании «Путевой тетради № 1»; ³ при этом она выделила курсивом указание «Кантата на три голоса», никак не оговорив такого решения. Нельзя не пожалеть, что принципы подачи как этого текста, так и других, воспроизведенных в этой работе, не были подробно освещены ни самой исследовательницей, ни М. В. Строгановым, сопроводившим описание путевых тетрадей Львова кратким введением. ⁴ Этот недостаток, а также наличие ряда неверных прочтений ⁵ вполне оправдывают новое обращение к кантате и ее републикацию. [86] Необходимо указать и на то, что А. Ю. Веселовой был известен лишь автограф этого текста в «Путевой тетради № 1» (далее А), в то время как существует современный список кантаты в архиве Державина (далее В), важный при ее изучении. ⁶ По всей видимости, он попал в свое время к Я. К. Гроту от потомков Львова. Думаю, имеет смысл уделить ему некоторое внимание.

Список В сделан неизвестным писцом на бумаге с водяным знаком «ФК». Как нетрудно установить, подобная бумага производилась в 1768 и 1770 годах на фабрике Федора Колесова, следовательно, эта копия, скорее всего, была сделана вскоре после написания кантаты, а может быть, даже до внесения ее текста в «Путевую тетрадь № 1». ⁷ В списке В отсутствует дата над текстом, а «кантата» стала «кантатом». Сам текст (по сравнению с А) содержит ряд искажений, указывающих на то, что список не был выверен автором. Так, в стихах пятом и шестом («Где витязей рукою / К всеобщему покою») ⁸ «витязи» были заменены на «воинов». Слово «витязи» явно представляло некоторую сложность для писца, поэтому стих 26 «И витязям блаженным» преобразился в следующий: «И их стязям блаженным». Уже приведенные примеры (а их легко умножить) указывают на то, что список В не может рассматриваться как наиболее авторитетный; неясно и его отношение к А — был ли он скопирован непосредственно с А, с какого-то промежуточного текста или с общего источника. Вариант В важен, скорее, как свидетельство более широкого бытования текста, служащее дополнительным аргументом в пользу имевшего, по-видимому, место вокального исполнения, а также как показатель тех изменений, которые автоматически вносились в текст, когда он предлагался более широкой аудитории. Я имею в виду в первую очередь то, что Львов, как и в ряде других случаев, не всегда выписывал последние буквы имен прилагательных, вероятно полагая их самоочевидными (все они присутствуют в тексте В). Отсутствие даты в этом варианте указывает, скорее, на то, что кантата не ассоциировалась современниками с конкретным историческим событием, но воспринималась в общем контексте побед над турками.

Вернемся к автографу кантаты в «Путевой тетради № 1», чтобы вкратце сформулировать принципы воспроизведения ее текста. При воспроизведении текста иной эпохи публикатор стоит перед непростой задачей и сохранения особенностей текста, и его модернизации. В этом двуедином процессе отражается система приоритетов, в соответствии с которой консервируется в зависимости от характера издания то, что, с точки зрения публикатора, наполнено смыслом или же весьма характерно для памятника. Несомненно, что особенности, представленные в памятнике системно, наиболее легко поддаются конвертации в код иной эпохи, тогда как непоследовательность автора или эпохи ставит исследователей всякий раз перед мучительным вопросом: насколько в данном случае правомерна унификация и сколь далеко она должна зайти.

Так как кантата Львова печатается ниже по новой орфографии, необходимо отметить, что в рукописи подверглось систематической унификации и модернизации. Эти процессы в первую очередь коснулись пунктуации, ибо, как и в других случаях, Львов расставлял знаки так, что они нередко противоречат синтагматическому членению и способны затруднить восприятие его текста.

Буквы, отсутствующие в русском алфавите после 1918 года («ять», «фита» и «i десятиричное»), последовательно заменены на им соответствующие; твердый знак в конце слов опущен. Названия народов даются со строчных букв («росс», «россияне»). Хотя Львов, кажется, нигде в это время не употреблял «э оборотное», [87] слово «дуэт» дается в его позднейшем начертании. К современным нормам написания последовательно приведены наречия и предлоги («въ следъ», «въ передъ», «въ нутръ» и др.), а также ряд слов, где у Львова отсутствует мягкий знак («доволство», «прелщенно», «в печалный», «судбина» и пр.) и иначе, чем это принято ныне, оформлен стык приставки и корня («воставить», «неизчетных»). «Щ» заменен на «сч» в слове «счастье» и однокоренных с ним («щастливы», «ко щастью»).

Без оговорок исправлены описки, выразившиеся в пропусках букв («ум(н)ожить», «щас(т)ливы»), а также «пополнены» окончания прилагательных, в полной форме имеющиеся в В (об этом см. выше). Этот текст был привлечен для эмендации 87-го стиха, — видимо, в результате описки в А читаем здесь: «В России трон свой утверждайте», чем разрушается рифма со стихом 85: «Трофеи в честь ей вознесите» (в В вполне предсказуемо: «вознесите» и «утвердите»). Так как в списке В отсутствуют сокращения, сделанные в А явно из-за ограниченности места на тетрадном листе (терц(ет), Мар(с), Росс(ия) и пр.), то и они раскрыты без дополнительных на то указаний. Слева от первых строк ряда арий находим литеру «Н», которая, возможно, связана с какими-то особенностями музыкального исполнения (этот знак также последовательно опущен).

Сохранению подвергся ряд грамматических форм, являющихся указанием на высокий стиль кантаты: окончание «-ыя» в родительном и дательном падежах прилагательных женского рода единственного числа («кровавыя войны», «Великия Екатерине»), форма «ея» в родительном падеже личного местоимения «она», а также некоторые другие («лицы» как множественное число от «лицо»).

Ниже текст кантаты Львова воспроизводится по рукописи ИРЛИ.

Приятная весна природу обновила
И, прогоня от сел туманы бурных дней,
Покой и тишину любезну возвратила
        Стране победоносной сей,
        Где витязей рукою
        К всеобщему покою
Умолк уж страшный звук кровавыя войны
И царствует везде блаженство тишины:
        Набегов пахарь не боится,
        Влеча спокойно плуг,
        С свирелию стремится
        Пасти в поля пастух.
Он ужас брани забывает, [88]
Вкушая сладостный покой,
И так в довольстве воспевает
Наставший век златой.

Но что ко мне за муж свирепый поспешает,
Что мне ужасной вид его предвозвещает?
Се Марс!.. покоя враг, источник при и бед,
        Или и божество, прельщенно сей страною,
Завидуя ея блаженству и покою,
Оставив небеса, на землю к нам сошед,
        Пылает, завистью разжженный,
        Покоя дни, дни вожделенны
        В печальный пременить предел?

Твое спокойствие я утвердить пришел,
Я лавр тебе принес, пришел принять оливы
И мирное твое умножить торжество,
Сказать, какое мне премудро божество
Судило брань скончать, восставить дни счастливы.

Марс

Ея премудростью сраженна
Гордящая луна.
Россия, ликовствуй блаженно,
Тебе победа днесь дана.

Мир

Рукой могущей побежденна
Срацинская страна.
Ликуй, земля благословенна,
В тебе покой и тишина.

        Оружьем в брани прославляясь,
        Победой славы наслаждаясь
        И тишиною мирных дней,
        Которыми цвету я ныне,
Я долженствую сим владычице моей
Великия Екатерине.
        Ея премудростью границы простираю,
        И ею стала всем завидна честь моя,
Ея советами противных побеждаю,
Покоюсь, славлюся и процветаю я.

Ты счастье сей стране устроя,
От бури, горестей и бед
Покровом осеня побед,
Дала нам сладкого покоя
Со славой масличной ¹¹ венец,
Врагам оружьем страх внушала,
Щедротой имя начертала
Тебе преданных внутрь сердец.
И в них пребудешь незабвенна,
Блаженства нашего предмет,
Прославленна, благословенна
В теченьи неисчетных лет.

Марс.	Трофеи в честь ей вознесите,
Россия.	Науки процветают вновь,
Мир.	В России трон свой утвердите,
Марс.	Премудрость,
Россия.	Мужество,
Мир.	Любовь.
Россия.	А вы, о! россы, ту прославьте,
Мир.	Кем вам блаженны дни даны,
Россия.	И ревность той во мзду отдайте,
Марс.	Кем вы вверх славы взведены. [90]

Повсюду разнеситесь клики
Екатерининых доброт,
Вещайте подвиги ¹² велики,
Премудрость той и тьмы щедрот.
А ты, ко счастью нам спосланна,
Живи, вкушая мира плод,
Твой век, победою венчанна,
Пребудет славен в род и род.

1. Львов Н. А. Путевая тетрадь № 1 // ИРЛИ. 16470. Л. 83 об. — 86 об.

2. Ср., например: «1772 декабря 8», «1776 июня первого на даче», «1779 февраля 10» и др. (Там же. Л. 23, 35, 42). Вполне возможно, что в ряде случаев даты фиксируют не время написания текста, а его внесения в тетрадь. Так, по-видимому, было с одой Ж. Б. Руссо «Sur commencement d’annee» («На начало года»), переведенной Львовым на окончание собственного «осьмнадцатого года» (Там же. Л. 69 об. — 70 об.). Она помечена 7 марта 1774 года. Указание это не сообразуется ни с ранее принятым годом рождения поэта и архитектора (1751), ни с точной датой его рождения, не так давно установленной Г. М. Дмитриевой по архивным документам: 4 (15) мая 1753 года. Так, на мой взгляд, 7 марта 1774 года Львов как раз внес в тетрадь свой перевод из Руссо, сделанный им на три года ранее, в канун истечения двадцать первого года своей жизни.

3. Веселова А. Ю. Описание путевых тетрадей Н. А. Львова // Гений вкуса: Н. А. Львов. Материалы и исследования / Научный редактор М. В. Строганов. Тверь, 2005. Сб. 4. С. 59-61. При ссылках на эту публикацию далее используется следующее сокращение: ОПТ.

5. Особенно многочисленны неточности при воспроизведении текста первой арии (стихи 17-32): здесь императивы глаголов по неясным причинам заменены формой 3-го лица множ. числа («протекают» вместо «протекайте»; «расцветают» вместо «расцветайте» и проч.); дважды напечатано «все» вместо «вы» в стихах 21 и 28. Отмечу три строки, в которых неверные прочтения особенно препятствуют верному их пониманию, отнюдь не претендуя на полный перечень недочетов. Стих 4 следует читать «Стране победоносной сей» (в ОПТ: «Страны»); стих 62 (реплика Мира в дуэтах): «В тебе покой и тишина» (в ОПТ: «В тебе поныне тишина»), а стих 70 следующим образом: «И ею стала всем завидна часть моя» (в ОПТ: «честь» вместо «часть»).

6. [Львов Н. А.] Кантат на три голоса // РНБ. Ф. 247. Т. 39. Л. 56-57 об.

7. Uchastkina Z. V. А History of Russian Paper-mills and their Watermarks. Hilversum, MCMLII. P. 262. № 394-395, 397, 809.

8. Эти стихи внесены в А явно позднее, мелким почерком; в ОПТ первые два слова пятого стиха не разобраны.

Текст воспроизведен по изданию: О рукописной кантате Н. А. Львова 1775 года // Русская литература, № 4. 2009

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info