ЯКОБ ЛИНДЕНАУ

ОПИСАНИЕ ПЕШИХ ТУНГУСОВ,

ИЛИ ТАК НАЫВАЕМЫХ ЛАМУТОВ, В ОХОТСКЕ. 1742

BESCHREIBUNG DER PESCHIE TUNGUSEN, ODER SOGENANNTE LAMUTEN, ZU OCHOT. 1742

Описание пеших тунгусов, или так называемых ламутов, в Охотске. 1742

(Lindenau J. Beschreibung der Peschie Tungusen, oder so genannte Lamuten, zu Ochot. 1742. — ЦГАДА, ф. 199, № 511, ч. 2, д. 5, л. 1-51. (С большим словарем))

Описание пеших тунгусов, или так называемых ламутов ¹, — их родов, которые были исстари и существуют еще теперь, их обычаев, нравов и т. д., а также других происшествий, узнанных и обстоятельно описанных.

Ламуты, которые, без сомнения, происходят от оленных тунгусов, называют себя ламутами. Это имя возникло в то время, когда у оленных тунгусов вымерли все олени и они осели у моря, которое на их языке называется Лам.

Роды, которые когда-то отделились от оленных тунгусов, которых ламуты называют Galbakel, еще свежи в их памяти, а именно: Adgan, Salgan, Ujaegir, Njuntschi, Iwjaen, Tschetaer, Niegan, Woloel, Buldakair, Tungusir, Ujanki и Tscholar.

В настоящее время из этих родов некоторые остались, а именно: Adgan, Salgan, Iwjaen и Ujaegir. Они имеют свои стойбища на реках Охота, Арка, Урак, Улья и Ина. Управляются они двумя князцами — Niungs, из которых один новокрещеный Степан Гильбани из рода Уянков, другой же по имени Niengnek — из Сальганского рода. По их сведениям, до прихода русских эта народность была очень многочисленна, так что от р. Ульбай до р. Улья не хватало места, чтобы ставить юрты, и многие вынуждены были селиться у других маленьких речек. Главным их промыслом было рыболовство и охота на тюленей. Но после того, как они попали под русское владычество, среди них свирепствовала много лет какая-то болезнь, в результате которой численность ламутов сильно сократилась.

Их язык несколько отличается от языка тунгусов. Так, по-ламутски буря — Tschoma oednen, а по-тунгусски Schoma oedin; дождь [54] по-ламутски Udnan, а по-тунгусски Udun и так далее. Ламутский язык в области р. Тауй тоже не совпадает с тунгусским.

У них не было никакого политического устройства и правоустройства. Их старшины в каждом роде чинили суд и расправу и имели рабов из своего народа, причем их власть была больше всех. Они наказывали за незначительные провинности, а более важные преступления передавали в Охотскую канцелярию.

Ламуты платили ясак раньше соболями и лисицами, как и теперь, которых они покупают у оленных тунгусов за тюленье сало и рыбу. С приходом русских сначала не было определенного размера ясака — от каждого брали 5, 10 или больше соболей. Теперь же установленное количество с трудом может быть оплачено. Об этом свидетельствуют записи в канцелярских книгах.

Когда ламуты приносят присягу, то делают это у пушки: они становятся на колени против солнца и говорят, что так, как солнце без пятен и ярко светит, так и они хотят оставаться верными ее императорскому величеству. После этого целуют ствол пушки и уходят. Если один другому дает что-нибудь взаймы, то происходит это при свидетелях или они дают один другому палки с зарубками и подписываются, изображая лук и стрелы.

Началом года у них считается май месяц — Bilan, когда вскрываются реки от льда и рыба поднимается из моря в реки. За Bilan’oм следуют; Etschan, Mir, Ova, Udop, Otki. C Udop’oм начинается у них осень.

Ламуты считают месяцы следующим образом: первый сустав на правой руке называется Bilan, локоть — Etschan, плечо — Mir, макушка головы — Оуа, а последний сустав на руке — Udop. На левой руке первый сустав — Udop, локоть — Otki, плечо — Mir, последний сустав — Bilani.

Год у них составляет: весна — Noelkoe, лето — Djug, осень Bolani, зима — Tu. Деления месяца на дни и дней на часы, как и вычисления Фаз луны, они не знают, но говорят, что когда луна новая, то показывается на третий день. Относительно затмения солнца и луны они утверждают, что это знаки и предзнаменования их болезней. Причины грома, молнии и так далее им неизвестны.

О происхождении мира и создании человека они рассказывают следующее: сначала кругом была вода. Из одной части воды Seuki (бог) создал птиц, животных и людей. Первые люди — мужчина и женщина — были созданы на юге из особой глины. Они получили жизнь тотчас при своем создании, и, для того чтобы они любили друг друга, Seuki обменял им ребра. Другие говорят, что сначала было все водой и над ней парил Seuki и сделал из воды сначала песок, а потом землю, а из земли создал мужчину. От этого мужчины Seuki взял с левой стороны одно из первых ребер и создал женщину. Может быть, ламуты все это узнали от русских.

Шаманы их утверждают, что когда предстоит плохой день, то шаманов об этом предупреждают дьяволы во сне. [55]

Все внутренние болезни ламутов изгоняются через шаманство. К больному зовут шамана, а он обращается за помощью к дьяволам, которые, по представлению ламутов, вытягивают болезнь из больных. Шаманы щупают пульс у больных и знают, что если он слабый, то болезнь еще сидит в человеке. Ламуты верят, что дьявол, который является их врачом при всех внутренних болезнях, высасывает кровь из человека, а шаман выплевывает ее на землю. Если сломана кость на ноге, то лечат ее следующим образом: отрезают кусочек от берцовой кости оленя, очень тонко ее обтачивают, зашивают в бересту и кладут напротив пострадавшего. Затем шаман начинает бить в бубен и призывать к себе дьяволов, которые тотчас и являются. Шаман сообщает им о случившемся и требует, чтобы больному была оказана помощь. Дьявол обещает помочь или без всяких условий, или требует от больного жертвы. Шаман же, после того как долго бил в бубен, приказывает другому человеку посмотреть, находится ли кость еще в бересте. Если ее там нет, то шаман подходит к больному и трет рукой поврежденную ногу, дует и плюет на нее несколько раз, потом уходит от больного и кончает свое действие некоторыми напевами, восхваляющими дьяволов. Больной выздоравливает на 4-5-й день. Лечить перелом костей умеют не все шаманы, а имеется очень мало, которые могут сразу определить место и степень перелома. Если у кого повреждена вена, то берется вена от оленя и так далее. Какая бы часть тела ни была повреждена у человека, берется такая же часть от оленя. При этом учитывается пол пострадавшего. Если беда случилась с мужчиной, то берут нужную часть от самца, если с женщиной — от самки оленя. Раны вылечивает сам шаман высасыванием. От ломоты в членах и опухолей на теле употребляют трут — Ulla. Его ламуты зажигают и кладут на больное место. При опухолях от этой операции выступает гной, и опухоль проходит. Еще лечат опухоли мохом. Наливают воду в сосуд, в него кладут раскаленные камни, а на них мох. Потом этим мхом растирают распухшее место некоторое время.

Название частей света: Dopta, Tirgani, Tickupta, Sinckaltin. Название времен года я перечислил выше, только надо добавить, что Большая Медведица называется у них Djolaktschan; семизвездие — Ilkun; вечерняя звезда — Tjolpan; утренняя звезда — Illi; Млечный Путь — Sewuja — Soldadaning.

Ламуты не имеют никаких измерений расстояний, а измеряют их днями пути. Причем дневной путь может быть длинным или коротким, в зависимости от дороги. В январе, феврале и до середины марта проезжают без груза на собаках в день от 35 до 40 верст, с грузом — от 15 до 20, а то и меньше верст.

Теперь следует сказать об их внешнем виде. Они приземисты и широки в плечах, лицо округлое и скуластое, щеки несколько втянуты. Имеют узкий разрез глаз; глаза коричневого цвета; брови тонкие; нос короткий и широкий; губы маленькие и толстые; зубы широкие, короткие и белые; уши маленькие, оттопыренные; подбородок острый, [56] закругленный. Немногие из них имеют жидкую, коричневатую бороду, которая вырастает у них в пожилом возрасте. На голове черно-коричневые очень длинные и жесткие волосы. На других частях тела волос имеют мало, а чаще совсем не имеют. Кожа на теле коричневатая и мягкая. Ступни маленькие, ноги несколько кривые. Ламутские женщины очень темпераментны, и у них нет недостатка в разных средствах, чтобы привлечь к себе мужчину. Но натуре они упрямы, злобны, хитры, жадны и не любят отдавать долги. Детей воспитывают в большом послушании к родителям. Редко увидишь, чтобы ламуты били своих детей. Если они кого-нибудь ругают, то первое их бранное слово Mokila — все равно что «черт тебя возьми»; потом Oeddoe — смотри, что за физиономия; Niurdakas — ты хвастун; Ehmiurlaili, Salva venia — иди туда, откуда ты пришел.

Когда они приветствуют друг друга, то прижимаются щеками. Это делают со знакомыми и родными, но не с чужими. У них нет обыкновения стричь и причесывать волосы. Мужчины носят сзади косу или завязывают волосы, а женщины и девушки заплетают волосы в две косы, по обе стороны ушей. Вдовец или вдова волосы не заплетают.

Если у кого-нибудь появится «шаманский зов» — Tschiitschoktan (или Mahr-Locke), то это предзнаменование, что этот человек будет шаманом. Внутренний голос приказывает обреченному вступить в общение с дьяволами.

Моются они ежедневно, а вместо полотенца употребляют стружки ивового дерева — Sigеs.

Мужчины, которые страдают головной болью, носят маленькую серьгу. На безымянном пальце носят кольца из желтой меди, которые покупают у русских. Девушки для украшения обычно татуируют руки. Делают это следующим образом: берут черный камень — Nioendigi, который оленные тунгусы называют Nioengnioegi, мочат его водой, затем берут иголку, а вместо нитки длинные волосы оленя. Эти волосы красят мокрым камнем в черный цвет. Затем окрашенную нитку продергивают сквозь кожу и вышивают разные фигуры. Употребляют ламуты татуировку и при некоторых заболеваниях. Например, при кровотечениях из носа делают татуировку на лбу или между бровями b даже на плечах. Татуировать может только вдова или вдовец.

Праздничная верхняя одежда мужчин — Naimi из белой полузамши или из половинок ³. Она не доходит до колен; украшена спереди по бортам и внизу по подолу полосой из черного собачьего меха и в два пальца шириной вышитой кожей, оленьими волосами и шелком. Под этой верхней одеждой носят ламугы другую — Dudi, которая подбита мехом молодых оленей — пыжиком и оторочена также по бортам и по подолу рядом кожаных ремешков и вышитой полосой. Спереди на нижней одежде носят нагрудник — Hapon, который сшит из кожи, молодых оленей, закрывает верхнюю часть туловища до колен и обшит коричневы ми ремешками. Штаны — Hoerki доходят до колен и сделаны из полузамши. Вокруг туловища под штанами носят они пояс — Tolgi, на котором [57] с обеих сторон имеется по большому кольцу из желтой меди — Tolgipan. С правой стороны на кольце висит кожаный кисет, в котором ламуты держат трут — Ulla, маленькую деревянную ложку — Seraruck с серой, огниво — Rur и кремень — Modgi. С левой стороны на кольце висит нож — Tscherkan. Их чулки — Oemki из пыжиков и доходят только до половины бедра. Сапоги — Unta из камусов. Они так же, как и верхняя одежда, украшены спереди, а сверху оторочены мехом бобра или выкрашенным тюленьим мехом. Шапка — Korwani также украшена вышивкой, а оторочка — Uriting сделана из черного собачьего меха. Эта шапка закрывает только макушку, а с обеих сторон висят длинные уши до плеч. Вокруг шеи носят они боа из беличьих хвостов — Nojaka. Они имеют еще рукавицы — Onopan, сделанные из полузамши, но доходящие только до пальцев.

Под этим кафтаном женщины носят другую одежду — Nioelitscha, к которой внизу пришиты коротко нарезанные ремешки — Nabalang. Спереди носят женщины нагрудник — Noel, на нем от бедер до земли висят длинные коричневые ремешки.

Девушки носят чепчик из полузамши и называют его Daepki. Этот чепчик выштукован и обшит тремя рядами бисера. На лбу носят обруч из серебряных пластинок — Ankapan. Вокруг шеи носят кольцо из желтой меди — Apkron. Верхняя одежда девушек — Kunduka из полузамши, спереди и снизу украшена вышитыми ремешками — Nabeckating. Под этой одеждой носят другую, как и женщины. Спереди от талии до колен носят передник, украшенный несколькими рядами бисера, между рядами висят большие кольца из желтой меди, бубенчики, маленькие колокольчики, пряжки и другие вещи. На поясе — Onmoron с правой стороны висит футляр для железных иголок длиной в пядь, а на нем внизу маленький колокольчик — Tschitschegon. Около колокольчика висит кошелек — Siltag, в котором они держат кожаный наперсток — Unioepan. [58]

Женщины и девушки носят штаны, кожаные чулки и сапоги, как у мужчин, с той только разницей, что летние сапоги сделаны из полузамши или из ровдуги и называются Olatschaek.

Маленькие шапочки для детей — Korami делают из кожи с головы птиц.

Летняя одежда мужчин и женщин делается из ровдуги и называется мужская Naimi, а женская — Kongoka.

Жилища ламутов бывают временные и постоянные, летние и зимние. Летние жилища, которые они не меняют, бывают восьмиугольные продолговатые — Uran и восьмиугольные круглые — Kaltan. Эти жилища имеют два очень низких входа, обращенные на восток и запад. Высота таких жилищ до трех метров. Крыша и стены из коры лиственницы. Внутри таких жилищ сразу от входа идут с обеих сторон отгороженные места — Zonal, в которых ламуты держат домашнюю утварь; над отгороженным местом в ширину лежат две палки, а поверх их две другие в длину — Ikaton, на которых подвешивают котлы. Далее в длину с обеих сторон находятся полки — Soepket, под ними лавки — Be, а в середине длинный очаг — Togolin. Постели у них называются Toeden. Они сделаны из шкур оленей, а в качестве занавесок- — Oelbuk употребляют они кожу рыб.

Еще имеются у ламутов другие летние жилища из рыбьих кож, как у тунгусов.

Зимние жилища — Utan ламуты тоже не меняют. Они круглой формы и кругом обсыпаны землей. Вход сверху, крыша плоская, а посередине жилища — очаг. Существует еще другой вид зимнего жилища — Dju — из дерева, оно крутом обсыпано землей. Вход в таких жилищах сбоку, а с виду они похожи на якутские летние жилища.

Нынешние ламуты не знают никакой войны, но они говорят, что их предки воевали луками и стрелами. У них и сейчас имеются лужи и стрелы, причем луки имеют особые наименования. Лук, сделанный из дерева лиственницы, называется Nung-a; лук, который обтянут берестой, — Akar; лук, длиной в одну сажень, склеенный — Talbitang. Тетива — Noem сделана из кожи тюленя и представляет собой туго скрученный ремень. Колчан — Niektschik, длиной в аршин, а шириной в ладонь, сделан из камуса — Orsal. Колчан украшен бисером и другой вышивкой, как одежда. Сверху колчан закрывается кожаным колпаком — Awaiting. Налучник — Toepki из двух частей, как у оленных тунгусов.

Стрелы, которые употребляются летом, сделаны из дерева лиственницы, потому что последние трудно впитывают в себя воду; зимние же стрелы сделаны из березового дерева. Как те, так и другие оснащены у основания орлиными перьями — Doedlae.

На уток ламуты употребляют стрелы с болтообразным наконечником и с наконечником, имеющим четыре зазубрины. Этими последними ламуты пользуются, когда едут по воде и стреляют по уткам. Они утверждают, что такие стрелы лучше разрезают воду и быстрее двигаются. Для охоты на оленей употребляют вилкообразные стрелы — Otli [59] с железным наконечником. Стрелы с костяным наконечником и бородкой на одной стороне — Duinmut употребляются для охоты на всех животных. Еще имеются у них стрелы с шилообразным костяным наконечником — Digran и боевые стрелы — Tschindmar с костяным наконечником, в который вставлено железное лезвие.

Когда ламуты борются, то хватают друг друга за талию и стараются поднять один другого, и кто сильнее, тот бросает слабого на землю.

Они питаются мясом всяких животных и птиц. Но среди животных есть такие, мясо которых они не едят. Это горностаи, летучие белки, бурундуки, орлы, вороны. Кровь убитого оленя и содержимое его желудка считаются у них деликатесом. Кушанье, которое они делают из крови, называют Nimaen и приготовляют его следующим образом: варят мясо в воде без соли, затем мясо вынимают, а в мясной отвар наливают кровь и варят так долго, пока отвар не станет крепким и густым Тогда его пьют. Содержимое желудка оленя они смешивают с порсой и дают закиснуть, после чего едят. Это блюдо называется Niumdu. Иногда содержимое желудка варят в воде, и тогда блюдо называется Nimiru. На поминках употребляют собачье мясо — Dedun. Есть еще у них и другие кушанья, как-то: Uldoe — вареное в воде мясо; Oldo — рыбное кушанье; Tschulta — это порса, варенная в воде с жиром тюленя. Из рыб ламуты едят мальму, нерку, хариус, чира, ломки, кунжу, кету, горбушу. Употребляют в пищу мясо нерпы — по-ламутски Kuma. Из кеты и нерпы делают запасы на зиму. Рыбу очищают от внутренностей и кожи, сушат на солнце, потом подвешивают над огнем и несколько поджаривают, затем снимают ее и нрячут в землю. Рыбьи кожи скоблят, сушат, растягивают и из них делают занавески и мешки. Из кеты осенью делают юколу — Jaka. Отрезают у рыбы голову, вычищают внутренности, разрезают и сушат на воздухе. Из кеты же делают ламуты кислую рыбу — Nokoja. Приготовляют ее следующим образом: пойманную [60] рыбу нанизывают по 10-12 штук на прут и оставляют лежать в воде три-четыре дня, а затем прячут для дальнейшего употребления. Кислую рыбу делают осенью и едят в сыром виде.

Порса — Solta делается из кеты, нерки и мальмы. Ламуты вырезают косточки из рыб, жарят рыбу над огнем и начисто соскабливают мясо, затем его размельчают и сушат. Головы и рыбьи кости сохраняют на зиму для корма собакам.

Употребляют в пищу разные корни и травы. Их они или сушат, или едят сырыми. Сушеные травы мелко растирают и сохраняют вместо крупы для дальнейшего употребления. Корни, особенно корень белой лилии, они едят с сушеной рыбьей икрой. Вареными ламуты едят следующие травы: кипрей — Iste, листья и корни дикой свеклы — Tschei, морскую капусту — Kaiki, у которой листья в аршин длины и шириной в ладонь; морскую капусту с маленькими листьями — Tuma.

Осенью ламуты собирают раковины — Tschi, а зимой, когда они заморожены, вынимают мясо из них и едят в вареном виде.

Кедровые орехи и молодые почки кедра сушат, затем растирают и употребляют в пищу вместо крупы. О кедрах следует сказать, что они растут не большими деревьями, как на Иртыше и в других районах Сибири, а кустами, очень низкими и развесистыми, поэтому русские называют эти кусты стланец.

Их напитком является только холодная вода.

Когда удается ламутам убить медведя, то приглашают всех друзей и знакомых и поедают мясо зараз, только голову вешают на дереве, мордой на юг, чтобы она смотрела на дневной свет. Это сопровождается некоторой церемонией: голову медведя помещают мордой против огня, а сами стоят замкнутым кругом. Делают из бересты совсем маленькие сосуды, кладут в них корни и другую еду и стоя едят. Затем хозяин дома берет ложку и сует еду в пасть медведя, прося его отведать. Остатки пищи бросают в огонь. Потом хозяин берет голову медведя и вешает на дерево. Причиной почитания медвежьей головы является вера ламутов в то, что жизнь из убитого медведя переходит в других медведей. Они говорят, что благодаря такому почитанию охотник и его родственники будут в безопасности от других медведей, которые позволят себя легко убить. Кроме того, медведям весьма приятно, что их так почитают. Женщины не едят мяса от передней части медведя из страха, что их разорвут другие медведи.

Ламуты очень любят курить табак, но начали это делать, попав под власть русских. Китайский табак Dabga имеет некоторые преимущества перед черкесским. Их трубки — Gansa из дерева, как у якутов, но некоторые имеют китайские трубки. Курят все — мужчины, женщины, мальчики и девочки. Дым проглатывают, как якуты, а иногда берут воду или снег в рот и становятся пьяными от дыма. Есть среди них и такие, которые научились применять нюхательный табак.

У них есть особая привычка: когда утром встают, жуют смолу лиственницы, запивая водой, отчего зубы у них всегда белые и не болят. [61]

Кроме собак, ламуты не держат никаких животных. Едва ли найдется такой ламут, у которого было бы меньше семи собак. Кормят их сушеной рыбой, костями рыб, юколой, порсой, головами рыб и мороженой рыбой один раз за 24 часа. Так бывает зимой, а летом их совсем не кормят, так как собаки сами знают, где ловить рыбу из воды. Собак употребляют для упряжки в нарты, используя по хозяйственным делам, а также перевозят на них провиант от Юдомского Креста до Урацкого Плотбища ⁴.

Ламутские нарты длиной от 2 до 2,5 сажени и немножко больше 0,5 аршина шириной. Полозья — Turkoe шириной в ладонь и не толще чем в палец. Копылья прикрепляются к полозьям ремнями. Спереди имеется «баран» — Tukrin. В середине во всю длину нарты имеется доска — «кораван» — в 1/2 пальца толщиной; поверх копыльев имеются два узких бруска — Tschimetki, доходящие до «барана», которые привязаны крест-накрест к доске узким ремнем. Таким же ремнем эти бруски прикреплены к копыльям. Спереди над «бараном» имеется узкая доска — Awonkatin шириной в ладонь. На ней покоится «кораван». Весит такая нарта не больше 30 фунтов, а грузовые нарты еще легче. Ремень — Mawot, по-русски потяг, к которому прикрепляют собак, имеет длину от 8 до 9 саженей и в 1/2 пальца толщиной. Этот ремень вырезают вокруг туловища из целой тюленьей кожи. На каждой сажени ремня делается петля, к которой прикрепляют алыки — Oektschawon. Алыки на груди собак подбивают холстом, чтобы собакам не было жестко. Все собаки, пока они еще молодые, подготавливаются к упряжке. Среди них имеется передовая собака, которая по знаку рукой или палкой поворачивает куда надо, останавливается или идет дальше. Возница держит палку — Tijun в сажень длины и в три пальца толщины. К ней привязан длинный узкий ремекь. Этой палкой — кнутом подгоняют собак и останавливают нарты. На одну нарту накладывают от 10 до 15 пудов. Такую нарту везут 7 собак. Иногда те, которым поручено перевозить груз, помогают собакам тянуть нарты. С этой целью к нартам справа привязывают тонкую палку с лямкой, за которую и тянут.

Ламуты имеют лыжи двух видов. Одни по-ламутски Kingla, по-русски — голицы; будучи обшиты камусом, они называются Barinkta. Эти лыжи делаются из лиственницы, спереди концы загнуты кверху. В середине несколько подняты. Их длина два аршина, а ширина две ладони, прикрепляются к ногам ремнями. Голицы употребляют для ближнего хождения, а Barinkta — на дальнее расстояние, чтобы прокладывать дорогу. Чтобы прокладывать путь, идут обычно два или три человека вперед без груза, когда нет с собой собак, тянут нарты с помощью лямок.

На реках ламуты используют лодки двух типов: баты — Momi, долбленая однодревка, на которой 3-4 человека гребут небольшими (однолопастными) веслами — Olivona. Другая — берестяная лодка — Joletsch, управляемая одним двухлопастным веслом — Owurga, как принято у местных тунгусов. В такой лодке могут сидеть не больше двух человек. Оба вида лодок круглые, и кто не знает, как ими управлять, [62] подвергается опасности перевернуться. Хотя ламуты часто убеждаются на практике, что в таких лодках ездить опасно, они неохотно от них отказываются.

Тюленей — Kuma ловят следующим образом: ламуты выезжают в море на батах с тонкой палкой — Nai, длиной от 40 до 50 саженей ⁵, на которой спереди укреплен железный наконечник — Agir, привязанный к длинному ремню. Когда они считают, что тюлень находится на близком расстоянии от них, они толкают в него эту острогу, затем тянут палку к себе, а наконечник остается в теле животного. Тогда его притягивают за ремень и бьют дубиной.

Уток ловят при помощи длинной палки, на конце которой укреплен железный наконечник — по-ламутски — Nialu. Ламуты помещают на воду сделанный из дерева манчик — Anda, к которому привязан шнур с камнем, чтобы манчик не был угнан течением. Затем один человек садится в берестяную лодку — Joletsch под прикрытие из четырех крыльев — Tuikir, размером по аршину с четвертью в длину и аршин в поперечнике. Сидя в лодке, невидимый для птиц охотник колет острогой или стреляет из лука приближающихся к нему уток. Кроме того, когда утки теряют перья, их гонят с моря в ручьи и ловят руками. Такая ловля называется Tsching-anidu, по-русски — загон. Некоторые ламуты собираются группами и на батах едут бить уток. Они окружают место, где находятся утки, в полкруга, гонят в маленькие речки, где мелко, и там их ловят руками.

В месяц Etschan рыбу ловят мордами — Uki, летом и осенью — сетями — Adal и острогами с железным наконечником. Сети они плетут из крапивы, конского волоса и конопли. Длина их — 20 и больше саженей, ширина — одна сажень.

При этом следует напомнить, что все рыбы, кроме мальмы, которые поднимаются из моря в реки, зимой подыхают. Мальма же сохраняется всю зиму и весной уходит в море, а осенью снова возвращается в реки.

Женщины вываривают жир из рыбы. Они берут сырую рыбу, кладут в колоду, туда же наливают горячую воду и бросают раскаленные камни. Рыба таким образом кипятится, пока жир не всплывет наверх — тогда они его собирают и убирают. Жир называется у них Oeta. Далее, женщины занимаются шитьем одежды, ее украшением, выделкой кож из замши — Oenoes. Последняя выделывается следующим образом: сначала дают высохнуть шкурам пыжиков, затем соскабливают с них шерсть железным острым скребком U величиной с рубль (металлический. — З. Т.) с деревянной рукояткой. Когда кожа очищена от шерсти, берут они сушеную рыбью икру, кладут ее на кожу, колотят, поливая водой, и оставляют так на ночь. На следующий день они мнут сырую кожу до тех пор, пока она не высохнет в процессе работы и не станет мягкой. Тогда она наполовину готова, а потому называется [63] полузамша — Naisa, а русскими — «половинка». Полузамша приготовляется и зимой. Когда ламуты убивают оленя, они расстилают сырую кожу на снегу, чтобы она мерзла, и с такой промерзлой кожи соскабливают волосы. Потом держат кожу над огнем и мнут ее так долго, пока она не высохнет и не станет мягкой. Чтобы сделать замшу под названием Nitschusch, по-русски ровдуга, берут мох — Niemalda и воду, мочат дымленую сторону оленьей кожи, заворачивают в нее мох и оставляют так лежать на день. Затем очищают волосы скребком — Tschutschu, который похож на железный скребок — U, но несколько больше его. Потом мнут снаружи и, когда в результате длительного трения кожа делается сухой, тянут ее на коленях, пока она не станет мягкой. Собачьи шкуры обмазывают сырой рыбьей икрой со стороны мездры и оставляют лежать один день. Затем сильно мнут и протягивают через специально для этого сделанный каток — Tschutlawun. Готовую кожу они называют Nioepas. Шкуры черных собак у них особенно ценятся. Они употребляют их для всякого рода оторочек. Кожи молодых тюленей ламуты обычно красили в коричнево-красный цвет. Называют их Unucka. Прежде чем эти шкуры красят, их расправляют и дают им сохнуть, затем режут их на маленькие узкие ремни и наматывают на палки. Для получения краски варят корень Unuckamon с брусникой и опускают ремни в эту краску. Варят так долго, пока волосы не окрасятся в нужный цвет. Эти ремни ламуты употребляют для украшения одежды. Таким же образом окрашивают волосы оленей. Коричнево-красные ремни без волос окрашивают следующим образом. Берут ивовую кору Duktoe, размельчают и смешивают с золой от сожженного березового гриба. Эту смесь оставляют лежать в жару в сыром виде сутки. Затем на это наливают горячей воды. Сначала на шкуре сжигают волосы, затем на нее кладут краску и сильно ею натирают кожу, пока она не окрасится. Затем ее высушивают и разрезают на ремни. Всю одежду ламуты шьют оленьими жилами, причем берут жилы с ног и со спины. Жилы высушивают, затем колотят, разъединяют на тонкие волокна и сучат на камне в нитки. Клей — Dawting делается из сушеной рыбьей кожи. Сначала соскабливают чешую и тщательно мнут ее, затем кладут в котел, сделанный из бересты, льют в него воду и варят с помощью раскаленных в огне камней.

Ламуты не занимаются никакой торговлей, а только, как было упомянуто выше, выменивают рыбу, тюленей и рыбий жир, порсу на оленьи шкуры, шкурки соболей, лисиц, чтобы выплачивать ясак. Цены бывают разные: за соболя или лисицу дают пуд порсы. Из русских товаров они охотнее всего приобретают топоры, ножи, кольца, бисер, иголки, шелк разного сорта, табак китайский, трубки для курения, подвески для ушей.

В качестве развлечения они играют в мяч, танцуют, бегают наперегонки, борются, прыгают. Женщины и девушки становятся в ряд и устанавливают дистанцию, на которую они хотят прыгать. Затем каждая скачет на одной ноге, и, кто первый прискачет к финишу, его называют [64] Tschulopki. Другой вид скакания — на двух ногах называется Hackinman. Танец по кругу, во время которого мурлычут сквозь зубы, как якуты, называется Lorgindue. Они играют также в жмурки — завязывают одному глаза и заставляют ловить других. Эта игра называется у них Balekatta. Еще развлекаются ламуты следующим образом: берут длинный шест, мужчины и женщины держат его руками с двух сторон, и каждая сторона тянет к себе, пока одна не уступит или не упадет. Это называется у них Andalakatta. Имеется у ламутов игра, в которой пользуются 40 маленькими палочками. Один берет все сорок в руку, бросает их вверх и дает им всем упасть на поверхность ладони. Игрок должен при этом схватить одну, если же он схватит две, то он проиграл игру. Продолжается это так долго, пока все палочки не будут пойманы. Эта игра называется Obalakan. Играют в мяч — Никит следующим образом: собирается партия, каждый берет палку, спереди закругленную, — Baikan. Делают в земле большую яму, а вокруг нее столько маленьких ямок, сколько игроков. В маленькие ямки вставляют палки. Один из играющих гонит мяч и старается закинуть его в большую яму, что другие не допускают. Как только тот, который гонит мяч, приближается, другие стараются отбросить мяч, а тот, который гонит мяч, ищет случая, чтобы сунуть свою палку в ямку другого, и тогда должен тот, чья была ямка, также найти случай это сделать, или он должен гнать мяч в большую яму.

Девочки играют в куклы — Bois, сделанные из разных кусочков меха и кожи.

Из преданий ламутов я могу привести одно, которое они часто друг другу рассказывают: жил один человек, который построил себе жилище из сушеной травы, развел в нем маленький огонь и пошел гулять в поле. Затем поднялся ветер и усилил огонь, благодаря чему жилище сгорело. Когда же человек вернулся домой, то увидел, что жилище сгорело. Он стал плакать по поводу понесенной потери и причитать:

В переводе Я. Линденау на русский язык это значит:

Когда он кончил свои причитания, то пошел гулять и встретил массу уток. Им он рассказал, что его жилище и все имущество сгорело, и спросил у них совета, что ему делать. Утки же не ответили ему. На это он рассердился и задушил всех уток. Затем он пошел дальше и пришел к озеру. Там он встретил множество людей с луками и стрелами, которые стреляли в ствол дерева, но ни разу в него попасть не могли. Он сказал им: «Отойдите в сторону, чтобы я не причинил вам беды, я хочу одним выстрелом расколоть ствол». За такие речи он был высмеян, и ему сказали, чтобы он взял лук и стрелу и стрелял, а они посмотрят, какой он хвастун. Тогда он взял лук, натянул стрелу и сразу расколол ствол стрелой. В нем находилась прекрасная девушка. Он сразу же взял ее за руку и повел к прежнему своему месту жительства и там нашел новое жилище, о котором мог только мечтать. На радостях он женился на этой девушке, народил с ней много детей и стал очень богатым.

Хотя они считают величайшим позором и злом жениться на кровной родне, такие случаи у них бывают. Брат живет тайно с сестрой, а отец с дочерью. Если это происходит с насилием с одной стороны, то это выявляется тем, что пострадавшая вешается. Иначе ей все равно никто бы не поверил, и такой позор можно смыть только смертью. Если человек живет в разврате, то он испытывает всякого рода мучения, то есть ламуты считают, что он живет по-дьявольски и находится во власти дьявола. Такой человек испытывает удушье, его что-то давит, разламывает ему суставы, лишает его рассудка и так далее. И когда такая беда с кем-нибудь случится, то собираются друзья и знакомые и убеждают его открыть преступление. Если же он все-таки умалчивает, то вызывают шамана. Он камлает и бьет в свой бубен, пока дьяволы не отойдут от больного. После этого шаман требует, чтобы больной признался и принес жертву дьяволу — либо собаку, либо что-нибудь другое. Если мучимый все-таки умалчивает, то он тотчас должен умереть насильственной смертью — Ana Kattin. Естественная же смерть называется у них Kokan. Но если мучимый признается, он все равно должен умереть той же смертью.

Когда кто-нибудь изнасилует девушку или женщину, то брат, отец, муж или другой родственник обязан этот поступок смыть кровью. [66] Такого оскорбителя закалывают, застреливают; если он хочет этого избежать, он должен бежать, или, если оба холостые, должны пожениться и он должен договориться насчет калыма. Дети, родившиеся до брака, признаются так же, как родившиеся в браке. Если умирает муж, то вдову берет браг мужа или ближайший родственник, ради оставшегося имущества и детей. Если дети уже взрослые, то они получают часть оставшегося наследства. Если женщина неряшлива или муж может поставить ей в упрек какие-нибудь другие недостатки, то он может выгнать ее без разговоров; но если она не хочет от него уходить, тогда может остаться у него в прислугах. Так же и жена может по истечении восьми лет или больше, когда она отслужила калым, уйти от мужа. Если муж без согласия первой жены женится на другой, то первая жена имеет право от него уйти. Иногда родители могут вернуть себе дочь, возвратив мужу калым. Дети принадлежат мужу. Обрученные могут от двух до трех лет спать вместе, но невеста становится женой не раньше, чем жених заплатит половину калыма. Если невеста окажется не девственницей, то мужчина может уйти от нее, отдать ее родителям и потребовать обратно калым. Каждая жена многоженца имеет собственное помещение, иногда они живут все вместе. Женщина относится к свекру и свекрови с уважением, как к собственным родителям. Старший брат мужа пользуется большим почетом. Беременная женщина не должна заплетать волос, сучить нитки, должна воздерживаться от тяжелой работы и переступать через палку, а утром раньше всех вставать. Ламуты утверждают, что если женщина этих обычаев не соблюдает, то плод во чреве повреждается. При родах многие женщины умирают. У них может быть от 6 до 20 детей. Если кто посещает роженицу, то дарит ей кто что может — бисер, камус или ровдугу. Когда молодая мать посещает своих родителей или родителей своего мужа, то ребенку дарят лук и стрелы, если это мальчик, соболя или лисицу, если это девочка.

Повивальные бабки оказывают помощь, как и у других народов. Если роды трудные, то приглашают шамана, который камлает и этим облегчает роды. Нитка, которой перевязывают пуповину, скручена из жил. Богатые ламуты имеют обыкновение после рождения ребенка приглашать шамана, чтобы он камлал, и при этом закалывают одну из лучших собак. После камланья роженица обмывается кровью этой собаки.

Имя ребенку дают по умершему родственнику, по времени года или названию горы, месяца и так далее. Например: Begni — от Beg — название месяца; Osekat — от Ose — название звезды; Uroe — от Uraktshan — горная цепь; Noelga — от Noelka — весенний; Djoanni — от Djo. Эти имена носят до 20 лет, и могут ими называть только родители, но если кто другой их так называет, то это считается ругательством. Если кто умирает, то в разговоре имя его не произносится.

Люлька — Воbа сделана из бересты, у изголовья с дужкой внутрь люльки кладут мелко натертое гнилое дерево — Kutsch, а сверху стружки тальника — Sigiri. Ребенка кладут в люльку и привязывают ремнями. [67] Те, у кого нет детей, имеют обыкновение брать на воспитание чужих детей, которые становятся наследниками их имущества. Детей матери поят молоком и соком корня полевого хвоща. Когда дети подрастают, их приучают к домашней работе — мальчиков к стрельбе и рыбной ловле, девочек — к шитью. Дети готовятся к свадьбе заранее — девочки заготовляют свое приданое — Sursik, а мальчики с помощью родителей — калым.

Из болезней, которые бывают у ламутов, надо назвать кашель — Semekan, лихорадку — Butun, подагру — Ikributani и другие. Все эти болезни изгоняют камланием. Оспа — Ana Kattin появилась у них 60 или больше лет назад, причем от нее погибали как старые, так и молодые, но после этого оспа у них больше не появлялась.

Ламуты доживают до 60-70 лет, но иногда живут и больше (80-90 лет). Даже были двое, которым было за 100 лет. Один, по имени Koruckai, дожил до 102 лет, другой — Balckatscha — до 120 лет. Седина у них появляется в 40-50 лет. Ламуты имеют обыкновение поручать больного, если думают, что у него опасная болезнь, особому человеку, который за ним ухаживает и кормит из особой посуды.

Когда ламуты умирают, то родственники закалывают собаку, делаю; маленькие деревянные фигурки, помещают их вокруг огня и обмазывают собачьей кровью. У мертвого тела родственники плачут и причитают, спрашивая мертвого, почему он умер. Это происходит до тех пор, пока тело не погребут. Тело обмывают, надевают самые лучшие одежды и кладут в гроб. Сюда же кладется вся одежда покойного, так как ламуты считают, что если она останется, то могут заболеть другие той же болезнью. Рядом кладут нож, огниво, лук и стрелы покойного. Покойника они держат три дня в доме, а затем относят на балаган — Geromda. Эти балаганы находятся недалеко от жилища на четырех столбах высотой в одну сажень. Закалывают любимую собаку умершего и кладут рядом с гробом. Каждый сопровождающий покойника также кладет на балаган одну бусину или другую вещь на память. Под балаганом разводят огонь, в него бросают жир, тальник, всякого рода пищу, льют воду — чтобы покойник мылся, пил и ел. Выносят покойников из дома головой вперед и кладут на балаган в направлении той части света, как они хотят. Они оставляют покойников на балаганах всю зиму, а летом только один месяц. Родственники каждый день приносят к гробу пищу и причитают. В знак своего торя ламуты срезают волосы и бросают их в огонь. Когда же приближается время погребения, то собираются друзья и родственники у балагана, плачут, кричат и причитают. Они вес с покойником прощаются. Между тем могила уже вырыта. Некоторые приносят пищу к могиле и разводят огонь. Другие несут гроб к могиле, погружают в землю и закапывают. Затем они бросают куски пищи в огонь, кладут ее в могилу, а остальные съедают сами и возвращаются домой. Поминки — Niaemgancka справляют три раза в год три года подряд. Для этого они разводят огонь в том месте, где находится голова покойного, закалывают собаку, разрезают ее, берут кровь из [68] сердца и разбрызгивают на четыре стороны. Голову собаки кладут на могилу в головах, внутренности посередине, а ноги сбоку. В разведенный огонь льют воду, бросают тальник, как это делают при погребении на балагане. Остальное мясо они съедают сами. Их траур продолжается до тех пор, пока они снова не вступят в брак. Траур состоит в том, что они не заплетают волосы и не носят праздничного платья. Раньше у них был обычай покидать юрту, в которой был покойник, но теперь этот обычай упразднен. Если умирает слуга или служанка в тот же год, что и хозяин, то их хоронят рядом с ним. Ламуты считают, что слуги умерли затем, чтобы служить хозяевам на том свете ⁶.

Что касается их представления о душе, то сообщили они мне следующее: если рождается мертвый ребенок, то его душа возвращается назад к матери и входит в следующего ребенка той же женщины. Если умирает взрослый неженатый человек, то его душа парит в воздухе на небе и переходит после разложения тела в ближайшего родственника, причем ламуты считают, что это тот же человек. Например, умер мальчик, а рождается девочка — родственница покойному, они говорят, что душа мальчика вошла в эту девочку и так было угодно покойнику превратиться в девочку. Души умерших женатых не возвращаются назад, а держатся в определенном месте, которое они называют Osi-bugan (царство мертвых). Там солнце не светит, небо как туман, а земля как пар. Каждый мужчина имеет там прежних жен, и они производят там детей, так же как и на земле, и занимаются теми же делами. Они утверждают также, что птицы, животные и прочая тварь следуют за ними. О привидении они говорят, что это умершие шаманы их пугают, являясь в темноте. Они называются Arinko, по-русски — враг. Что касается колдовства, то ламуты утверждают, что тень человека захватывают дьяволы, вследствие чего человек впадает в болезнь или в бешенство. А это искусство они называют Amiangad, по-русски — порча. Такой дьявол (по-русски леший, лесной дух), по их представлению, живет в горах, и если кто-нибудь ночью засвистит или позовет, то он появляется и уводит этого человека в свое логово. Они говорят, что дьяволы женаты и производят дьяволят. Души умерших носят свое прежнее имя, которое было у них при жизни. Они не признают никакой награды душам, и добро и зло для них одно и то же. Те, которые умерли от оспы, упрекают друг друга после смерти в преступлениях. Далее души соединяются снова со своими телами в тот день, когда мир перевернется. А это произойдет потому, что ламуты думают, что мир, какой он есть и каким он был, будет стоять еще только два поколения.

Некоторые ламуты придерживаются суеверий и утверждают, что когда гремит гром, то это шаманы высылают своих дьяволов одних против других, чтобы показать свою мощь перед людьми и попугать их. Страх у людей перед громом очень большой, и они охотно спрятались бы куда-нибудь, если бы это было возможно. Если кого убивает молния, то считают, что в этом повинен шаман, гак как убитый действительно оскорбил шамана. При погребении убитого совершается та же [69] церемония, что и при погребении других покойников. Дьяволы называются по именам шаманов и носят имя, которое последние носили при жизни. Когда умирает шаман, то его место занимает сын, если он толковый, или близкий родственник. К тому, который избирается в шаманы как достаточно способный, умерший шаман посылает своих дьяволов, которые являются избранному во сне. После этого избранный не может заниматься ничем другим и становится шаманом. Новый шаман получает от дьяволов указания, какими приемами он должен пользоваться при камлании, но новый шаман может придумать и свои собственные приемы, если он на это способен.

Души шаманов не переходят к дьяволам, а находятся отдельно от них. Те шаманы, которые при жизни считались сильными в своих действиях, после смерти якобы делаются слабыми; те же, которые при жизни были незначительными, после смерти делаются сильными.

Шаманы не имеют особого платья для камлания, кроме их повседневной одежды. Их бубен — Untun овальной формы, как и у других тунгусов. Колотушка — Gisson — это кусок рыбьей кости, имеет вид удлиненной лопатки, спереди обтянута тюленьей кожей. Обтяжка бубна — Toepko из ровдуги.

Перед началом камлания шаман держит бубен против огня так, чтобы последний от жары натягивался. Тогда садится шаман лицом к той части света, к которой хочет, ударяет в бубен сначала совсем тихо и при этом поет о том, что ему доверил его отец; призывает горы, холмы, деревья, реки, огонь, небо и землю в свидетели того, что он не по своей воле стал шаманом, а лишь исполняет волю своего отца. «Если вы меня не будете слушать, — обращается он ко всем присутствующим, — то будете виноваты сами». При этом шаман быстро ходит, вертит глазами, делает неистовые движения, как одержимый человек. Затем приходит к нему дьявол в виде лисы, волка, медведя или зайца и так далее и спрашивает шамана, зачем он его позвал. В ответ следует просьба о помощи, которую дьявол и обещает. После этого шаман дьявола отпускает и заканчивает свое камлание.

Ламуты рассказывают, что когда-то были два сильных шамана, которые ненавидели друг друга и так рассердили дьяволов, что они бросили в устье р. Охоты два больших камня, которые стали мешать рыбной ловле. Когда эти шаманы умерли, нашелся другой шаман, который связал друг с другом четырех братьев, взял с собой троих помощников и поехал к этим камням. На них он камлал, с помощью дьяволов поднял камни и убрал на берег. Эти камни можно видеть и сейчас, они очень почитаются ламутами.

Еще рассказывают ламуты, что у шамана из гербуканского рода при камлании кровь с пеной шла горлом и скатывалась по телу. О нем ламуты сообщают, что когда он умер, то его, по его желанию, зашили в сырую оленью шкуру и оставили так лежать, а сами ушли, через шесть дней он снова ожил. Все приведенные рассказы я не хочу выдавать за истину, но передал их так, как мне их сообщили. [70]

Что касается их снов, то сны у ламутов имеют очень различное значение, я приведу только некоторые толкования.

Если кому-нибудь снится, что он сидит в лодке и едет по воде, то это означает, что этот человек умрет. Кто видит себя во сне одетым в красное платье, тот будет побит. Кто во сне слышит гром, то это означает раздор или неожиданное известие. Если кто во сие сидит в новом доме, то это означает, что он умрет. Снимать во сне старую одежду и надевать новую означает иметь доход. Идти во сне по воде и быть голым означает свободу и счастье. Если кого во сне бьют, то это означает болезнь. Если на кого-то во сне нападает медведь, то это означает, что злой человек что-то замышляет.

Вообще имею сообщить в заключение благосклонному читателю, что ламуты очень суеверны и верят в дьяволов.

1. Первое упоминание о пеших тунгусах Охотского побережья содержится уже в показаниях захваченного Елисеем Бузой юкагирского аманата, сообщившего, что на Охотском берегу живут «пешие люди рода Наттыла» (1639 г.). В дальнейшем русские известия четко разграничивают тунгусов пеших от пленных, помещая тех и других па берегу Охотского моря. — См.: ДАИ, т. III, с. 373-342, 348; т. IV, с. 2-7, 266-267, и др. Более подробные данные отсутствуют. Пеших тунгусов упоминает вскользь С. П Крашенинников (Описание, земли Камчатки. — СПб., 1736, т. 2, с. 291), В. Беринг (Донесение флота капитана Беринга. — В кн.: Вахтин. Русские труженики моря. — СПб., 1890, с. 90) и последний раз в XVIII в. сведения о них встречаются у Г. Сарычева (Путешествие флота капитана Сарычева... — СПб., 1808, ч. I, с. 53-54). В XIX в. пешие тунгусы бесследно исчезают. С этого времени на Охотском побережье живет восточная ветвь тунгусского народа — ламуты, называющие себя эвенами. Они кочевники-оленеводы. На основании вышеизложенных данных известный советский этнограф А. Золотарев утверждает, что Линденау неправильно отождествляет пеших тхнгусов с ламутами. Пешие тунгусы, по мнению Золотарева, это особая группа тунгусов (эвенков), или утерявших оленей и перешедших к «пешему» образу жизни, или еще не достигших более высокой ступени развития, которой является оленеводческая культура. — См.: Золотарев А. Новые данные о тунгусах и ламутах XVIII века. — Историк марксист, 1938, № 2, с. 80-81. Позднейшие советские исследователи высказывают иную точку зрения, а именно, что пешне тунгусы наряду с другими группами охотских тунгусов должны рассматриваться как предки современных ламутов. Вот что по этому поводу пишет Б. О. Долгих: «Охотские тунгусы XVIII в. интересны не только тем, что это была самая многочисленная группа тунгусов, являвшаяся предками современных ламутов (эвенов), но и тем, что в их состав входила большая группа пеших (то есть безоленных) тунгусов-рыболовов». — См.: Долгих Б. О. Этнографический состав населения Якутского уезда, — Краткие сообщения Ин-та этнографии, 1955, вып. 24, с. 40.

2. Линденау не совсем ясно пишет о названиях и исчислении месяцев у ламутов. Более поздние источники сообщают, что исчисление месяцев у ламутов (эвенов) ведется от макушки головы — hajа вниз по левому плечу — mir, к локгю — еоап, затем к запястью — bilan, к тыльной стороне пясти — unma и к суставам пальцев — salan. Дальше счет идет вверх по правой руке по тем же суставам, что и на левой руке. — См.: Левин В. И. Краткий эвенско-русский словарь. — М.-Л., 1936. с. 105.

3. Половинка — шкура оленя, выделанная под замшу. — См.: Даль В. И. Толковый словарь..., т. 3, с. 254.

4. Плотбище — место на берегу реки, род пристани, где вяжут плоты или строят суда. — См.: Даль В. И. Указ. работа, с. 128.

5. У Линденау сказано «Faden» — сажени, но возможно, что речь идет о ручных саженях или подобной мере, ибо острога в 40-50 саженей представляется слишком длинной. Шренк, описывая сходный снаряд гиляков, говорит, что он достигал длины в 40 шагов. — См.: Шренк Л. Об инородцах Амурского края. — СПб., 1899, т. 2, с. 233.

6. Линденау, к сожалению, ничего больше не говорит о слугах и рабах, но в словаре приводит два различных термина: слуга — bool, рабыня — boolo.

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info