Согласно распространенной и официально принятой точке зрения, кузнецкий уголь был открыт 11 сентября 1721 г., когда «доносител[ь] Михайло Волков об[ъ]явил против своего доношения вверх по Томе реке, от Верхотомскова острогу семь верст, красную горелую гору...» ¹, а позднее проведенная экспертиза отобранных образцов показала наличие каменного угля: «№ 1: Уголь каменной из Томска доносителя Михайла Волкова» ².

Предпринималась попытка гипотетической реконструкции более ранней даты указанного события. Так, авторы документального жизнеописания М. Волкова связывают предполагаемое упоминание об этом открытии с октябрем 1720 года. Исследователи относят к данному времени пребывание Волкова в Тобольской губернской канцелярии, где им якобы в это время и было сделано первое заявление о находке руды на Красной горе ³. Известно, что 11 октября 1720 г. Волков действительно прибыл из Тобольска в Кунгур в качестве курьера, доставившего В. Н. Татищеву письмо от вице-губернатора А. К. Петрово-Солового с двумя образцами руды ⁴. Поэтому, не исключено и его пребывание в Тобольске в сентябре — начале октября 1720 года. Однако никаких документальных подтверждений заявления Волкова о находке им каменного угля или руды в 1720 г. не существует.

Однако, имеется его донос, датированный июнем (июлем?) 1721 г., в котором сообщается об «открытии» им не каменного угля, а серебряной руды на Красной горе и упоминается, что будучи в 1720 г. в Тобольской губернской канцелярии Волков «подал доношение о прииске руд в Томском уезде ниже Томска верст семдесят на реке Шагарке да вверх по Обе на реке Поросе и во всем Томском уезде по рекам же» ⁵.

Этот донос, составленный Волковым в соавторстве с «отставным салдатом» Павлом Бычковым, раскрывает и истинное содержание нижеприводимого «доношения» и неочевидную мотивацию «рудознатца». Доношение предваряется сопроводительным письмом с кратким изложением существа дела: [161]

«Копия

Лета 1721 генваря в 31 [день] по указу великого государя царя и великого князя Петра Алексеевича всеа великия малыя и белыя России самодержца от артилерии капитану Василию Никитичю Татищеву. Сего 721 генваря...дня в доношении тоболского казачьего сына Михайла Волкова да отставного салдата Павла Бычкова написано. В прошлом де 720 году был он Волков в Омской крепости для звериного промыслу и сказал за собою государево дело. И из Омской крепости прислан в Тоболеск и подал доношение о прииске руд в Томском уезде. И по оному его доношению посылан был ис Тоболска в Томск с ним Волковым рудной мастер Федор Инютин с указом великаго государя. И будучи в Томску оной Инютин взяв взятки Томского уезду Чауского острогу с жителей для прииску руд. Где надлежало не ездил и по писму твоему, оной мастер Инютин послан на Кунгур к розыскному делу, сентября 10 дня 720 году. И то его великого государя указ с вышеписанного, его доношения копия. И оного доносителя Волкова послал к тебе на Кунгур под караулом, а другой доносител Бычков не послан для того что в Тоболскои губернской канцелярии касается до него дело. И о приеме оного доносителя Волкова и копия. И об отпуске провожатого до Тоболска учинить по его великого государя указу.

Подлинной указ за подписанием рук господина губернатора князя Алексея Михайловича Черкаского, да господина вице-губернатора Петрово-Солового.

Секретарь Козьма Баженов.

Справил Матвей Козлов.

Подлинной указ подан на уктуских заводах февраля в 23 день 1721 [-го] году» ⁶.

За ним следует собственно текст доношения М. Волкова и П. Бычкова:

«Копия

Царского величества в Тоболскую губернскую канцелярию.

Доношение.

В прошлом 720 году был я, нижеименованный, в Омской крепости для звериного промыслу и сказал за собой государево дело, и из Омской крепости прислан в Тоболеск и подал доношение о прииске руд в Томском уезде ниже Томска верст семдесят на реке Шагарке да вверх по Обе на реке Поросе и во всем Томском уезде по рекам же. И по тому моему доношению посылан был ис Тоболска в Томск со мною нижеименованным, рудной мастер Федор Инютин, с указов великого государя по которому указу велено ему Федору в Томску у коменданта требовать к тому рудокопному делу и на струментов и работных людей и других припасов что понадобитца и потому великого государя указу выдано ему Федору в Томске из приказной палаты на вышеописанные инструменты и на припасы денег восемьдесят шесть рублев. И приняв он Инютин те деньги, рудокопныя инструменты делал ис покупного железа томскими кузнецами и зделав инструменты, ездили ис Томска на вышеписанную речку Поросу, и взяв он, Федор, в Чауском остроге по указу из Томска работных людей семьдесят человек и приехав на речку Поросу к горе, и работали оные работники у тое горы две недели, и в той горе приискали руду, а приискав тое руду он Федор с тоболским сыном боярским с Павлом Выходцовым ездили в Чауской острог для питья и были в Чауском остроге с неделю и чауские жители просили у него Федора чтоб в чауском чертеже и в Томском уезде руды не искать и им не работать для того что та работа положена на них на однех и за то ему посулили четыреста рублев. А как он Федор ездил в Чауской острог и в то время жил я с работными людьми у той горы ден с восмь. И приехав он Федор ис Чауской работных людей отпустил в Чауской и от тое горы поехали в Томск и заезжали на Ояш-речку для прииску руд, и он Федор у той речки руды не искал, и от Ояши-речки поехали в Томской, и едучи звал ево для прииску ж на [162] Шагарку-речку, и на той речке взял я без него Федора руды, и приехали в Томской, и жили недел с восмь без дела. И ис Томска ездили вверх по Томи до Красной горы, и у той горы руды приискали, и взяв сверху той горелой земли, и говорил та де земля значит добрую сребряную руду, и я ему Федору говорил чтоб до той свежой руды доити и звал его на речку которая ис той горы вышла и при которой речки есть знаки серебряной руды освидетельствовать. И он не поехал и от той Красной горы поехали в Томск. И едучи звал ево, Федора, на Тайменку-речку для прииску самородного хрусталю которой родитца в кожюхе близ мелницы томского жителя Тимофея Чюкреева а тот хрустал родитца болшой фунтов в десять и в полпуда. Да ево же звал вверх ниже Мунгату-речки к Горелой горе для прииску ж руд, и он, Федор, на те речки не поехал же неведомо для чего. А приехав в Томск, и жили шесть недел. И в то время чауские жители прислали ему вышеписанные посульные деньги четыреста рублев чауских беломесных казаков с пятидесятником Григорием Белоглазом с товарыщи три человека. И взяв он Федор оные денги поехал со мною в Тоболск. А про взятие оных денег ведает томский сын боярский Семен Варгусов. И его Федора теми денгами уличал. Да присылной тоболской жител Леонтей Ремезов про те взятые денги ведает же. А приехав, явились и руду объявили в Тоболской губернской канцелярии. А про тое руду говорил в Тоболской губернской канцелярии, что та руда значит на серебряную руду с которую рудою он, Федор, послан на Кунгур для свидетельства и опыту. Да я ж, нижеименованный, знаю в Кузнецком уезде гору, которая ныне горит, а в той горе садитца сера горючая многое число, да я ж знаю в Белоярском уезде, которой город ныне построен вновь, на реке Обе, и в том уезде вверх по Чарышу и по Алею рекам в вершинах в каменях садитца нашатырь самородной, и близ тех урочищ значит древных лет заводы, ямы и печины по тем же рекам есть в каменях краски разные немалое число и самородной хрустал.

И освидетельствов вышеписанных уездех руд нашатырь и хрустал и красок што царское величество указ.

О сем доносят тоболский казачий сын Михайло Волков да отставной сал-дат Павел Бычков.

У подлинного доношения пишет вместо доносителей Михайла Волкова да салдата Павла Бычкова тоболский сын боярский Петр Шишкин руку приложил.

Подлинная копия за приписью дьяка Стефана Пупкова с подлинной же копиею чол и справил Матвей Козлов [подпись].

С подлинного указу и копии списывал подъячей Трофим Ожиганов.

1721 июнь [июль?] в 6 день записать в протокол» ⁷.

Вероятно, и обычный донос, выпячивающий служебное рвение доносчика и его значимость, как носителя ценной информации, может служить документальным подтверждением открытия своего автора. Но в случае Волкова донос, бесспорно, был, а открытия угля в 1720 г., безусловно, не было. Квалификация «рудознатца», не умевшего распознавать геологические признаки различных рудных местонахождений, не способствовала идентификации каменноугольного месторождения у Красной горы.

Таким образом, Волков заявлял о находке на Красной горе не каменного угля, а «серебра» или иных рудопроявлений ⁸. Даже при повторном обследовании в сентябре 1721 г. немецкий специалист Пауль Прифцен и уктусский житель Никита Петров называют Красную гору месторождением руды (а не каменного угля), из которой предполагалось выплавлять металл. При этом ни в доношениях Волкова, ни в отчете Прифцена каменный уголь не упомянут, что следует и из доношения сибирского обер-бергамта: «3. Того ж числа прибыли [163] суда ис Томска бергаур Павел Бривцын да уктуской житель Никита Петров да доносители Михайло Волков, Степан Костылев. И оные, Павел Бривцын и Никита Петров, объявили нам при доношении томских медных руд признаки и тем рудам опись и их, доносителей, скаску за руками. И оная руда явилась по пробе плохой, однако ж, для подлинного свидетельства оной руды не по большему куску с каждого места...» ⁹.

Позднее, по привезенным экспедицией образцам каменный уголь все же определили, но уже в Уктусе, специалисты Берг- и Мануфактур-коллегии. Автором этой экспертизы, вероятно, следует считать саксонца Иоганна Фридриха Блюэра, а датой ее проведения — 7 мая 1722 года ¹⁰.

О положившем «начало изучению Кузнецкого бассейна» Д. Г. Мессершмидте, составившем «первые описания встреченных им каменноугольных залежей», в 1947 г. писал М. Н. Колобков ¹¹. Поразительна научная принципиальность автора, имевшего мужество спустя два года после страшной войны назвать немца с такой фамилией, пусть не первооткрывателем, но первым описателем кузбасских угольных месторождений.

К каким источникам обращался Колобков, остается неизвестным. Но находившийся в Томске весной 1721 г. Мессершмидт (вместе со своим помощником Ф. И. Страленбергом) в своем дневнике сообщает о местонахождении каменного угля «между Комарова и деревней Красная»:

«28 апреля 1721.

28-го (пятница) допрашивали мы лейтенанта Ээнберга, что здесь должен быть казначей по имени Вилкасельски [Великосельский?], который о всяких делах [происходящих] вокруг мог дать всевозможные справки; но его надо угостить хорошей водкой. Он также сказал, здесь возле р. Оби, между ней и Иртышом есть три соляных озера, из них сюда привозят соль. Далее, в 1,5 верстах от Верхотомска должна быть гора у деревни Мазукина (современная д. Мозжуха. — И. К.), там возможно находится хорошая медная руда. Также между Комарова и деревней Красная, на левой стороне реки, должно быть находится каменный уголь...» ¹².

Это самое раннее документальное свидетельство о месторождении каменного угля на Красной горе и вообще в Кузбассе.

Таким образом, причастность Волкова к открытию каменного угля документально датирована 7 мая 1722 г. (на место указано 11 сентября 1721 г.). Документальное упоминание открытия каменного угля Мессершмидтом при содействии его информатора лейтенанта Ээнберга и его помощника Страленберга датировано 28 апреля 1721 года. Это удостоверяет первенство трех последних исторических персонажей в документальном засвидетельствовании первого, ставшего известным, месторождения кузбасского угля.

В Кузнецк плывшая вверх по течению р. Томи экспедиция Мессершмидта добралась к 30 июля, а уже 9 августа она двинулась дальше «на небольших татарских челноках вверх по р. Томь до Балык-су» ¹³.

Описание передвижения экспедиции Мессершмидта в Верхнем Притомье не отражено в письменных источниках. Но у Страленберга есть упоминание о необычном геологическом феномене, зафиксированном в верховьях р. Томи: «Также между городами Томск и Кузнецк, у абинских татар, существует такое место, где из горы извергаются дым и пламя» ¹⁴. В этом фрагменте описана так называемая «Огнедышащая гора», расположенная в устье правого притока р. Томи — р. Абашевой. Но не поднимавшийся с Мессершмидтом вверх по р. Томи и не владевший информацией о гидрографии района Страленберг мог узнать о ней либо от самого Мессершмидта, либо от его спутников, следовавших с ним по указанному маршруту. Этим объясняется и неверная локализация «Огнедышащей горы» между Томском и Кузнецком, а не выше последнего. Тем не менее, [164] на экспедиционной карте Мессершмидта ее местонахождение обозначено верно, а именно — в месте впадения р. Абашевой в р. Томь нанесено схематичное изображение горы с выходящим из ее жерла дымом ¹⁵. Вероятно, этот рисунок выполнен не Мессершмидтом, а никогда не бывавшим здесь Страленбергом или другим рисовальщиком, который со слов Мессершмидта изобразил горящий пласт юрского угля как «вулкан».

От Кузнецка до устья р. Абашевой экспедицию Мессершмидта отделяли около 25 км речного пути. Скорость передвижения экспедиции от Кузнецка вверх по р. Томи, вероятно, увеличилась, ввиду замены стругов на более легкие «татарские челноки» ¹⁶. Следовательно, отплыв из Кузнецка 9 августа, Мессершмидт достиг «Огнедышащей горы», находившейся на правом берегу р. Томи, выше устья ее притока р. Абашевой, напротив Боровковского острова, не позднее первой половины следующего дня — 10 августа 1721 года. Это ровно на один месяц раньше открытия Волковым каменного угля на Красной горе, не идентифицированного «рудознатцем» в качестве такового.

Связь каменноугольного месторождения на «Огнедышащей горе» с местонахождением Мессершмидта в 1745 г. была подтверждена М. В. Ломоносовым при работе над русским переводом каталога минералов Кунсткамеры ¹⁷. Еще раньше, в 1739 г., получить для собственных нужд «обысканной подле реки Том под городом Кузнецким уголь» пытался Демидов, представивший в Генерал-Берг-Директориум собственные образцы угля из этих мест ¹⁸.

Таким образом, 28 апреля 1721 г. в дневнике Мессершмидта появилась запись об угле «между Комарова и деревней Красная», еще через три с половиной месяца, 9 или 10 августа 1721 г., им же открыта «Огнедышащая гора» ¹⁹, и только 11 сентября 1721 г., «доносител[ь] Михайло Волков об[ъ]явил против своего доношения вверх по Томе реке, от Верхотомскова острогу семь верст, красную горелую гору...» ²⁰. Проведенная, по-видимому, в феврале-апреле 1722 г. экспертиза отобранных образцов показала наличие каменного угля: «№ 1: Уголь каменной из Томска доносителя Михайла Волкова» ²¹, а само доношение «Подано июня в 4 день 1722 года» ²².

Как уже отмечалось, документальное подтверждение открытия Волковым каменного угля датировано 7 мая 1722 г. (на место указано 11 сентября 1721 г.), тогда как в дневнике Мессершмидта, который, как известно, некоторое время велся Страленбергом, упоминание об информаторе — лейтенанте Ээнберге и его сведениях о каменном угле — датированы 28 апреля 1721 года. Таким образом, Мессершмидт, лейтенант Ээнберг и, вероятно, Страленберг представляются соавторами первого письменного указания на первое, документально зафиксированное месторождение кузбасского угля на Красной горе, образцы с которой позднее получил и представил Волков.

Кроме того, Мессершмидту принадлежит первенство в открытии другого каменноугольного месторождения — «Огнедышащей горы» под Кузнецком в устье притока р. Томи р. Абашевой, состоявшегося на один месяц раньше открытия Волковым каменного угля на Красной горе.

Комментарии

2. Российский государственный архив древних актов (РГАДА), ф. 271, оп. 1, кн. 620, л. 198.

3. УСКОВ И. Ю., ВОЛКОВ В. Г. Михайло Волков: Опыт документальной биографии. Кемерово. 2007, с. 14-15.

4. РОЖКОВ В. Деятельность артиллерии капитана В. Н. Татищева на уральских заводах в царствование Петра Великаго. СПб. 1884, с. 71.

5. РГАДА, ф. 271, оп. 1, кн. 621, л. 85-87.

6. Там же, л. 84-84 об.

7. Там же, л. 85-87.

8. БОРОДАЕВ В. Б. Архивные материалы о Михайле Волкове и открытии Кемеровского месторождения каменного угля на Красной горе. В кн.: Историко-культурное наследие: изучение сохранение, использование (к 100-летию Кемеровского рудника). Кемерово. 2008, с. 26-28; УСКОВ И. Ю. Исследования и разработка кемеровского угольного месторождения в XVIII-XIX вв. В кн.: Сб. научных трудов ИЭЧ СО РАН. Кемерово. 2010, с. 49.

9. РГАДА, ф. 271, оп. 1, кн. 620, л. 193.

10. Там же, л. 198 об.; БОРОДАЕВ В. Б. Ук. соч., с. 27.

11. Цит. по: Открытие и начало разработки угольных месторождений в России. Исследование и документы. М.-Л. 1952, с. 84.

12. MESSERSCHMIDT D.G. Forschungsreise durch Sibirien 1720-1727. Tagebuchaufzeichnungen. T. I. Berlin. 1962, S. 93.

13. НОВЛЯНСКАЯ М. Г. Даниил Готлиб Мессершмидт и его работы по исследованию Сибири. Л. 1970, с. 29.

14. STRAHLENBERG PH.J. Das Nord- und Ostliche Theil von Europa und Asia. Stockholm. 1730, S. 324.

15. Карта Кузнецкого уезда Д. Г. Мессершмидта. Санкт-Петербургский филиал Архива Российской Академии наук, ф. 98, оп. 2, № 4.

16. НОВЛЯНСКАЯ М. Г. Ук. соч., с. 29.

17. ЛОМОНОСОВ М. В. Catalogus minerarum. б. [Русский перевод Минерального каталога]. В кн.: ЛОМОНОСОВ М. В. Полное собрание сочинений. Т. 5. М.-Л. 1954, с. 76, 82, 97.

18. Открытие и начало разработки угольных месторождений в России. Исследование и документы. М.-Л. 1952, с. 108-109.

19. ТОЛМАЧЁВ И. П. Геологическое описание восточной половины 15-го и юго-западной четверти 16-го листа VIII-го ряда десятиверстной топографической карты Томской губернии. В кн.: Труды геологической части Кабинета Его Императорского Величества. Т. VII. СПб. 1909, с. 5.

20. ПЕРЕВАЛОВ В. А. Ук. соч., с. 316-335.

21. Подано июня в 4 день 1722 года, записать в книгу, написав в реэстр, списав кому, а руд опробовать немедленно. По реестру № 12. В Государственную Высокоповелительную Берг- и Мануфактур-Коллегию. Доношение. РГАДА, ф. 271, оп. 1, кн. 620, л. 198.

22. Там же, л. 193.

Текст воспроизведен по изданию: Открытие каменного угля в Кузбассе в 1720-х гг. // Вопросы истории, № 4. 2015

© текст - Ковтун И. В. 2015
© сетевая версия - Тhietmar. 2022
© OCR - Николаева Е. В. 2022
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Вопросы истории. 2015

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info