СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

НОВЫЙ ДОКУМЕНТ ПО ИДЕОЛОГИИ ТАРСКОГО ПРОТЕСТА

Публикуемое ниже письмо написано Иваном Смирновым — старообрядцем-беспоповцем, одним из главных идеологов и руководителей Тарского бунта 17 мая 1722 г. ¹ Его скит, расположенный на Ишиме неподалеку от Тары, был важным центром сибирского старообрядчества наиболее радикального толка. Именно здесь вырабатывался весьма интересный и детализированный вариант старообрядческого учения о Петре I — антихристе, который исследователи считают заметным этапом общерусской истории развития антимонархической крестьянской эсхатологии ².

Это учение И. Смирнова довольно подробно зафиксировано в показаниях ученика И. Смирнова крестьянина А. Лыхина во время следствия по делу о Толоконцевской гари 1736 г. ³ И. Смирнов подробно обосновал реалиями петровского времени правомерность полного отождествления антихриста с персоной первого российского императора, «Отца отечества». Очень характерно, в частности, резкое осуждение рекрутчины. Антихристом, по этому учению И. Смирнова (в изложении А. Лыхина), является правящий на Руси Петр I, «царь-воин», который вскоре, пойдет завоевывать Царьград, потерпит поражение, затем опустошит всю страну рекрутским набором и завоюет Константинополь и Иерусалим. Далее, в соответствии со взглядами церкви, идет описание чудес антихриста в Иерусалиме; элементы официальной церковной догматики причудливо переплетаются здесь с крестьянской фантазией. И. Смирнов, в частности, полностью признает и понимает буквально известное церковное положение о том, что царство антихриста продлится в Иерусалиме 3,5 года, после чего он будет побежден и настанет Страшный суд.

Взгляды И. Смирнова на «последние времена» и сущность антихриста очень противоречивы и совмещают элементы разных [222] теорий. Из приведенных показаний А. Лыхина, в частности, следует, что И. Смирнов принадлежит к числу сторонников теории «чувственного (т. е. воплощенного в определенном лице) антихриста, в то время как многие другие старообрядцы понимали соответствующие церковные тексты иносказательно, «духовно» (антихрист — дух зла, воцаряющийся на земле и не воплощенный в определенном лице). Традиционно считается, что эта вторая теория, противоречившая официально принятым церковным взглядам на эту актуальнейшую для петровского времени проблему, более радикальна, чем теория чувственного антихриста. Однако реальная история эсхатологических идей русского крестьянства XVII-XIX вв. показывает, что в рамках обеих этих догматических систем делались как радикальные, так и более умеренные политические выводы. Именно в петровское время самые радикальные в политическом плане взгляды зафиксированы в теории чувственного антихриста (отразившейся, в частности, в широко бытовавшей легенде о Петре I — антихристе ⁴). А главный центр теории духовного антихриста — Выговская киновия — в первой половине XVIII в. постепенно приспосабливает свои политические идеи к требованиям правительства.

Равным образом приходится вносить некоторые коррективы в справедливое в своей основе положение о том, что поповщина придерживалась теории чувственного антихриста, а беспоповщина — духовного. Иван Смирнов был беспоповцем, его скит враждовал с соседним поповским скитом Сергия, но оба эти сибирских центра признавали теорию чувственного антихриста и оба принимали активное участие в Тарском протесте 1722 г. против присяги наследнику-антихристу.

Однако при всей своей бунтарской сущности теория, объявляющая правящего императора чувственным воплощением антихриста, обладает одним существенным неудобством. Поскольку вся программа будущих действий антихриста, включая его царствование в Святой земле, должна буквально соответствовать каноническим текстам, благополучная смерть государя, не выполнившего этой программы и умершего отнюдь не под звуки архангельских труб, возвещающих о Страшном суде, означает крах всей теории. Как и любое эсхатологическое предсказание с конечной датой, она не может пережить этой даты.

В 1722 г. Иван Смирнов мог доказывать, что Петр I, делающий «мужской пол женским» (намек на введение брадобрития и париков), являет этим миру чудеса антихриста. Но странно было с подобным же историческим оптимизмом ожидать грядущее вскоре возмездие императору-антихристу и его слугам в 1736 г. А между тем именно в том году старая теория Ивана Смирнова со всеми ее предсказаниями о взятии русским «царем-воином» Иерусалима воодушевила многих зауральских крестьян на [223] сопротивление слугам антихриста, а 75 жителей зауральских деревень огненной смертью доказали свою верность учению Ивана Смирнова. И это отнюдь не исключение. Памятники крестьянской старобрядческой письменности свидетельствуют о возрастании популярности теории Петра-антихриста во второй половине XVIII в. и даже во время Александра I и Николая I ⁵. Для бегунских сборников тема Петра-антихриста будет одной из важнейших. Нам уже приходилось писать о деле солдата Омского полка И. Скворцова, который в 1785 г. тщательно собирал аргументы, доказывающие, что Петр I действительно был антихристом ⁶.

С точки зрения политических взглядов крестьянства это вполне понятно — антихристом объявлялся основатель Российской империи, а это означало соответствующую оценку и всех его преемников. Отмеченная же выше догматическая несообразность устранялась во второй половине XVIII в. — XIX в. посредством так называемой теории расчлененного антихриста, согласно которой антихрист воплощается в последовательном ряде лиц (например, в сменявших друг друга русских императорах). Зачатки этой теории видны уже в XVII в. в связи с попытками объявить антихристом Никона или Алексея Михайловича. Но особое распространение она получает, по-видимому, лишь со второй половины XVIII в.; в какой-то мере это ответ определенной части крестьянства на все усилия правительства Екатерины II по созданию культа Петра I. В ряде крестьянских эсхатологических сочинений будет подчеркиваться, что такое обожествление императора, заметное и при жизни Петра, является нарушением первой заповеди.

Определенные элементы теории расчлененного антихриста, как доказывает публикуемое нами письмо, присутствовали во взглядах И. Смирнова еще до Тарского бунта. Взгляды эти, повторяем, не отличались последовательностью. Здесь есть и популярное, особенно у беспоповцев, общехристианское учение об «отступлении» от истинной веры в «последние времена», накануне Страшного суда. Все старообрядцы признают, что это «отступление» уже настало, а, по учению беспоповцев, в нем и проявляется «дух зла», т. е. духовный антихрист ⁷. Но И. Смирнов, несомненно, и в этом письме понимает антихриста чувственно. Опираясь на столь популярную у старообрядцев Книгу о вере ⁸, он пишет о 3,5 годах царства антихриста (эта же мысль звучит в 1736 г. в пересказе А. Лыхина) — буквальное понимание этого тезиса резко отделяло сторонников теории чувственного антихриста от их [224] оппонентов ⁹. Из Книги о вере И. Смирнов берет и старообрядческое учение о трех этапах «отступления» (1000 г., 1595 г., 1666 г.).

Подбирая (преимущественно при помощи той же Книги о вере) тексты священного писания и священного предания об антихристе, И. Смирнов практически выдвигает и подчеркивает основные положения теории и расчлененном антихристе (л. 1 об.-2). Становится ясно, что, не имея догматически логичной и последовательной теории антихриста, И. Смирнов отнюдь не связывал его появление «в чювстве» лишь с одним определенным лицом («антихрист грядет и ныне антихриста мнози» «много предтечев, но и сам уже близ есть»).

Рассуждения о числе 666 и «третьем отступлении» в 1666 г. даются в том же ключе постепенного, расчлененного воцарения антихриста, причем и третье, последнее, отступление началось задолго до Петра, еще при Никоне. Подчас И. Смирнов очень близок здесь к известным теориям выговской беспоповщины, считавшей «три отступления» этапами победы духовного антихриста. Но он же с поразительной догматической непоследовательностью учит: «В Московском де теперь государстве царь Петр сидит», который уже начал творить чудеса антихриста, а скоро начнется его 3,5-летнее царство в Иерусалиме, коему суждено завершиться Страшным судом (запись 1736 г.). И сразу же вслед за этим И. Смирнов утверждает, что Страшный суд и конец света свершатся «в лето восьмой тысячи в первой трети годов», что неожиданно дает возможность отодвинуть критическую дату до 7333-7334 гг. — года восстания декабристов и начала правления Николая I ¹⁰.

Главное следствие из всего изложенного выше состоит в том, что дошедшие до нас документальные свидетельства об эсхатологическом учении И. Смирнова говорят о крайней противоречивости его взглядов на «последние времена», отсутствии у него единой догматической концепции в этой сфере. Он привычно рассматривался в исторической литературе как создатель одной из самых подробных и детализированных концепций чувственного Петра-антихриста, но он же, оказывается, стремился избежать недостатков этой концепции на путях теории расчлененного антихриста и не был до конца чужд традиционным в беспоповщине идеям о духовном антихристе.

Очень характерно для крестьянского сознания, что вся эта догматическая неопределенность взглядов И. Смирнова не помешала им сыграть важную роль в истории антифеодального и антимонархического протеста 20-30-х гг. XVIII в. Мало того, можно сказать, что именно в догматической неоднозначности учения И. Смирнова видится одна из причин того, что оно продолжало быть знаменем протеста и после смерти царя-антихриста. [225] Элементы концепции расчлененного антихриста во взглядах И. Смирнова объясняют упомянутый выше странный факт популярности этих взглядов в 30-х гг. XVIII в. Для многих последователей И. Смирнова главным было не наличие в его теориях догматических противоречий, а тот определяющий факт, что самые разные эсхатологические положения и аргументы использовались этим руководителем Тарского бунта в целях борьбы с военными, финансовыми, духовными и прочими слугами антихриста, наводнившими русскую землю. Именно в этой политической направленности эсхатологии Ивана Смирнова главная разгадка ее действенности и живучести — после многолетних выкорчевываний духа тарского протеста, удивительных по свой кровавой жестокости и даже для петровского времени, крестьяне этих мест и во второй половине 30-х гг. XVIII в. готовы опять и опять смертью доказывать свою веру в его учение.

Важно подчеркнуть и другое — в сибирских условиях накануне Тарского бунта эсхатологические теории поповского скита Сергия и беспоповского Ивана Смирнова оказались довольно близкими, что и позволило двум противоборствующим центрам активно участвовать в идеологической подготовке антимонархического движения. Это новый аргумент против той точки зрения, что бесконечные догматические раздоры внутри старообрядчества не позволяли ему играть сколько-нибудь заметную роль в антифеодальном протесте XVIII в.

Кстати, после сказанного выше о догматической нечеткости крестьянской эсхатологии (с точки зрения высокого богословия!) понятен и тот странный факт, что в том же 1722 г., когда один из создателей теории о Петре-антихристе руководил бунтом, вспыхнувшим из-за отказа присягать безымянному наследнику-антихристу, среди уральских крестьян распространился достоверный слух о том, что антихристом является внук Петра I, будущий Петр II, родившийся с зубами, «мерою аршин с четвертью, не прост человек» ¹¹. Старица Варсонофия (из беглых крестьян), рассуждая о зубатом антихристе, объяснила это изобилие антихристов вполне в духе теории расчлененного антихриста: со времени Алексея Михайловича «роды их царские пошли неистовые» ( т. е. неистинные), поэтому любого правящего государя можно спокойно объявлять антихристом.

* * *

Тезис о наступлении «последних времен» и приходе на землю антихриста непосредственно связан с важнейшим и для всего старообрядчества, и для всех тяглых сословий вопросом об уплате податей антихристовым властям. Наиболее радикальные направления старообрядчества разрабатывают учение о том, что [226] подобная финансовая поддержка антихриста безвозвратно губит душу исправного налогоплательщика; многие старообрядцы считали, что душепагубно даже само включение в любые списки для уплаты податей. Стать ревизской душой значило погубить свою душу. Отсюда же следовал вывод о том, что старообрядцы не должны соглашаться на предложенный правительством компромисс, легализуя свое положение в государстве ценой уплаты двойной подушной подати.

Именно здесь лежат наибольшие возможности использования старообрядческой идеологии для выражения антифеодального протеста. Именно здесь этот протест принимает наиболее четкий вид принципиального осуждения уплаты любой феодальной ренты антихристову государству и его слугам. Именно здесь проходит в 20-е г. XVIII в. граница между умеренными и радикальными течениями в старообрядчестве.

Руководители Выга приняли предложенный правительством компромисс и сумели значительно смягчить для себя его условия. Но даже внутри их собственного согласия за ними последовали далеко не все. А в Сибири начало мероприятий по проведению I ревизии вызвало в нескольких старообрядческих районах критическую ситуацию самосожжений, острого протеста, ставшего прологом Тарского бунта ¹². Одним из элементов этой ситуации была интересная переписка светских и духовных властей Тобольска с руководителями сибирских скитов И. Смирновым и Сергием по вопросу об уплате податей. Оба они заявили властям о категорическом отказе дать согласие на запись старообрядцев для уплаты податей.

Давно уже известно одно из писем И. Смирнова, написанных в этой связи. Это краткий ответ полковнику Андрею Парфеньеву, руководившему проведением переписи в этом районе и посланному в конце 1721 г. в тарские скиты в качестве полномочного представителя Сибирской губернской канцелярии и Приказа церковных дел с целью увещевания старообрядцев согласиться на проведение переписи и уплату двойной подушной подати. Ответ был составлен накануне появления в декабре 1721 г. в Тобольске митрополита Антония и во всяком случае не позднее 3 января 1722 г., когда этот ответ в копии был приложен к доношению митрополита в Синод:

«Ивана Смирнова от всея братии ответ: тово ради мы не пишемся в нынешния времена, боимся ереси: зри в книге Кирила Иерусалимскаго лист 342 на обороте с верху строк; та же книга, глава 3, лист 16 на обороте с верху строк; та же книга, лист 333; та же книга лист 334; та же книга, лист 347; книга Библия, Апокалипсис, глава 13: да дал им начертание на десней руце их, или на челох их, да никто не возможет ни купити, ни продати, токмо кто их имать начертание или имя зверя, или число имени его. Зде мудрость есть; иже имать ум, да почтет число зверино, число [227] бо человеческо есть и число его 666. Того ради мы дани не даем в нынешни времена, что у вас годы и времена променены. А у нас люди беспомошни: старой, да малой, слепой, да хромой. А мы живем Бога ради; хмелю не берем и не промышляем; и мы с полу страды седим в запоре и не смеем никуда выехать. Аще вы нас погоните, и мы живы в руки вам не дадимся: береста и смолье и дрова и солома и пороху с пуд приготовано. И вы творите, что вам повелено» ¹³.

Напуганные начавшимися самосожжениями, тобольские власти не стали насильно проводить перепись в скитах и заняли выжидательную позицию, ограничившись в первой половине 1722 г. лишь посылкой в скиты пастырского увещевания тобольского митрополита Антония Стаховского (между 3 января и 15 мая). Митрополит доказывал, что уплата налогов правительству не противоречит догматам христианства и священному писанию: «...писал к ним увещевательное писание за советом сиятельнейшаго князя (Черкасского. — Н. П.) губернатора, дабы они, иже суть кесарева кесареви воздали». Сообщая об этом в Синод в своем доношении от 15 мая 1722 г., митрополит Антоний пишет, что ответы из скитов прилагаются и притом в подлиннике, а не в копии ¹⁴. Однако в делах фонда Синода этих ответов нет (ф. 796, оп. 3, № 916) ¹⁵.

На наш взгляд, есть серьезные основания предполагать, что публикуемое ниже письмо И. Смирнова, обнаруженное нами в фонде рукописных книг Синода (ф. 834, оп. 4, № 646), — один из этих ответов.

Письмо это послано, несомненно, в ответ на архиерейское увещевательное послание, о чем свидетельствует и весь текст письма с первых же его строк, и сделанная скорописью того же времени рукою какого-то духовного лица ¹⁶ запись, предваряющая текст. Тему первой из тобольских «разговорных тетрадок», на которые дает ответ И. Смирнов, сам он определяет так: «И в первой писано и глаголете, чесо ради царю не даете дани: в прежная лета дань давали кесарю, и господь глагола учеником своим, дадите богу божие и кесареви кесарево». Это полностью соответствует приведенным выше словам митрополита Антония о характере его послания в скиты. Излагая историю вопроса, Антоний ни 3 января, ни 15 мая 1722 г. ничего не сообщает о подобных диспутах при его предшественниках, а после Тарского бунта 17 мая 1722 г. письмо И. Смирнова появиться уже не могло. Главная тема письма — обоснование отказа от уплаты податей в наступившие [228] «последние времена», а тема эта была чрезвычайно актуальной в переписке тобольских властей со скитами как раз в конце 1721 — мае 1722 г., накануне Тарского бунта.

Из сравнения ответов И. Смирнова тобольскому архиерею и полковнику А. Парфеньеву видна несомненная связь, подчас почти дословная — в формулировке угрозы самосожжения (л. 2 об.). Некоторое различие в тоне угрозы вполне объясняется различием положения адресата: до сознания полковника И. Смирнов хотел довести мысль о неизбежности трагического конца в случае военного насилия, а митрополиту он объяснял, прежде всего, вынужденность и догматическую оправданность самосожжения. Несомненно, что оба текста написаны одним автором.

Сравнение текста этих двух писем дает также некоторые основания для суждений об их хронологической последовательности. Письмо архиерею, несомненно, уже продолжение полемики с властями, ибо оно содержит ответы на ранее высказанные аргументы. Упрек архиерею «а что вы Кириллову книгу ни во что вменили» может быть связан с критикой в Тобольске тех цитат из книги Кирилла Иерусалимского, которые имеются в послании И. Смирнова полковнику А. Парфеньеву, действовавшему и от лица церковных властей. Характерно, что в послании И. Смирнова тобольскому архиерею цитат из Кирилловой книги уже нет, а все соответствующие тексты цитируются по другому источнику — Книге о вере (см., например, ссылку на текст 13-й гл. Апокалипсиса в обоих письмах).

Наконец, следует отметить, что публикуемое послание И. Смирнова тобольскому архиерею производит впечатление подлинника, а не копии.

Документ написан на трех листах бумаги в 4°, во фрагменте водяного знака узнается герб г. Амстердама с литерой В. Почерк письма — неустойчивый полуустав ХVIII в., сильно отличающийся от уверенной руки любого опытного писца. Орфография также не вполне устойчива, и это соответствует нашему представлению об И. Смирнове, не очень-то умелом богослове и писателе.

Предваряющая текст письма запись не указывает, что перед нами копия, и, следовательно, автор этой записи считал текст подлинником. Этот автор имеет несомненное служебное отношение к данному письму — его подчеркивания выделяют в письме И. Смирнова места, наиболее существенные для церкви в ее тогдашней полемике с тарскими старообрядцами. К тому же автор этой записи был знаком не только с тремя листами сохранившегося ответа И. Смирнова, но и с другими материалами, отправленными И. Смирновым в ответ архиерею: в записи говорится об ответе И. Смирнова и по поводу книги «на Мартына Арменина» (известная антистарообрядческая фальшивка официальной церкви), а в самом письме И. Смирнова об этом нет ни слова. Следовательно, тема эта затрагивалась в каких-то сопутствующих письму И. Смирнова материалах, ныне утраченных. О таких материалах есть упоминание и в конце письма И. Смирнова, где [229] он сообщает, что одновременно отправляет еще «два свитка» — об антихристе и о допустимости самоубийства за веру. Текстов этих сейчас в нашем распоряжении нет.

Таким образом, автор вступительной записки и подчеркиваний, скорее всего, лицо официальное, имеющее служебное отношение к этому секретному делу ¹⁷, поэтому его взгляд на письмо как на подлинник для нас авторитетен. Напомним, что в делопроизводстве епархий и Синода подлинники и копии обычно хорошо различались и четко обозначались.

Итак, есть основания полагать, что опубликуемое письмо И. Смирнова было написано между 3 января и 15 мая 1722 г. и является тем скитским ответом митрополиту Антонию, о котором последний сообщает в своем доношении в Синод от 15 мая 1722 г.

Этому выводу противоречит запись, сделанная в 1866 г. на конверте, где по состоявшемуся тогда приговору Синода должен был скрываться от глаз людских текст послания тарского старообрядца. И через 150 лет после создания этого документа Синод своим решением от 8 июня 1866 г. подтвердил строгую секретность опасного послания о наступлении конца света не позднее 1825 г.! Конверт снабжен наклейкой с надписью «Секретное дело Святейшего Правительствующаго Синода № 12». Надпись на конверте черной тушью скорописью XIX в.: «№ 1. № архива 22, № инв. [пропуск]. 1719 г. Ответ филлиппонов на уветное Архиерейское послание — смот. 19 прот. июня 8 дня 1866 года, стр. 32 № 24. Запечатал член комиссии [подпись неразборчива]. 3 л.».

Несмотря на обилие архивной нумерации, обнаружить какие-либо материалы, относящиеся к этому решению, не удалось ни в делах, ни в протоколах, ни в журналах Синода за 1866 г.

Эта надпись 1866 г., содержащая дату письма и характеристику И. Смирнова как «филиппона», не представляется достоверной. Хотя по своим взглядам И. Смирнов действительно очень близок к будущему согласию филипповцев, ни в 1719, ни в 1722 г. «филиппоном» он быть не мог, так как согласие филипповцев выделяется из поморщины лишь во второй половине 1730-х гг., когда И. Смирнова уже не было в живых.

Столь же ненадежно и указание на 1719 г. как на дату документа. Обмен письмами между тобольским владыкой и И. Смирновым посвящен в основном вопросу об уплате старообрядцами податей — «дани». Вопрос этот в Сибири петровского времени становится актуальным лишь со второй половины 1721 г. в связи с серией мероприятий правительства и тобольских властей по организации сбора двойного оклада, подушной подати, а с 1722 г. и в связи с проведением здесь I ревизии. К 1721 г. письмо И. Смирнова относиться не может хотя бы потому, что весь [230] 1721 г. вплоть до конца декабря в Тобольской епхарии не было архиерея. В переписке И. Смирнова с тобольским архиереем обсуждается вопрос о догматической допустимости самоубийствам за веру; для 1719 г. полемика на эту тему необъяснима, так как с 80-х гг. XVII в. до конца 1721 г. отмечается длительный перерыв в страшном списке сибирских самосожжений ¹⁸. А с конца 1721 г., в знак протеста против податей и притеснений в деревнях близ Тары возникает новая большая волна самосожжений ¹⁹ и в самом скиту И. Смирнова, как мы видели из письма к А. Парфеньеву, к декабрю 1721 г. сделаны все приготовления для быстрого самосожжения.

К тому же датировка нашего документа 1719 г. означала бы, что дискуссию с И. Смирновым вел митрополит Филофей Лещинский; между тем ни один из его многочисленных биографов, особенно интересовавшихся его миссионерской деятельностью, не знал этого факта, тогда как об увещевании Антонием Стаховским тарских старообрядцев известно уже давно.

* * *

Тобольский владыка напрасно надеялся убедить тарских старообрядцев платить двойной подушный оклад, ссылаясь на известные слова Христа о динарии кесаря. С точки зрения христианской догматики, он был, конечно, прав — этот евангельский сюжет играет важную роль в системе христианского вероучения с его тезисом о непротивлении земным властям. Однако радикальное старообрядчество сумело разработать свой путь обхода этого догматического затруднения.

Он состоял в утверждении, что к «последним временам» воцарившегося антихриста указание Христа отдавать кесарю кесарево неприложимо. Ведь речь идет уже не об обычном кесаре, а о кесаре-антихристе, что существенно меняет дело. Платить налоги такому кесарю, значит впасть в душепагубную ересь. И пусть с точки зрения высокого официального богословия все это звучало крайне неубедительно (ведь старообрядческое учение о «трех отпадениях» говорило о приходе антихриста в мир уже много столетий тому назад). Для последователей И. Смирнова недостаточная догматическая оправданность этих построений с лихвой перекрывалась их социальной четкостью. Перед нами, по существу, еще одно из многочисленных приспосабливаний христианского вероучения для нужд крестьянского антифеодального протеста, невозможных без серьезной перестройки этого вероучения.

В своем ответе на архиерейское увещевание И. Смирнов сразу же переходит к центральному тезису о том, что, не отвергая [231] в принципе евангельские слова о динарии кесаря, он считает ересью уплату податей в «последние времена» наступающего (то ли наступившего) царства антихриста: «А мы не живота жалеючи дани не даем, но боимся ереси... Недоумеватися имамы истинным христовым словесем, яко не точию легкомысленнии, но и избраннии боятися имут многокозненей прелести последней».

Далее в послании И. Смирнова следуют уже знакомые нам сложные эсхатологические рассуждения: учение об антихристе и тезис об отказе от уплаты податей составляют, естественно, единое целое. Поразительна та смелость, с которой И. Смирнов в своей переписке с властями утверждает тезис об антихристовом характере податей. Напомним, что в те же годы подобные острые сюжеты в «Поморских ответах» старательно и умело обходили.

Итог всех этих рассуждений И. Смирнов подводит в фразе: «Того ради мы имян своих не пишем и дани не даем — в нынешнии последнии времена боимся ереси».

Затем послание переходит к вопросу о том, какие средства допустимы при отстаивании подобной позиции. Точка зрения руководителей обоих тарских скитов здесь едина, это общая точка зрения радикального старообрядчества: если власти силой попробуют заставить старообрядцев платить подати или изменить веру, то лучше умереть, чем уступить душепагубному насилию антихриста. Мы хорошо знаем, что такое решительное заявление отнюдь не было пустой угрозой, что верность ему смертью своей подтвердили тысячи крестьян, предпочитавших огонь церковно-полицейским и фискальным насилиям абсолютизма. Тот важный факт, что значительная часть этих крестьян не были убежденными старообрядцами, свидетельствует о популярности в крестьянской среде радикальных старообрядческих лозунгов, дававших возможность для выражения антифеодального протеста.

Церковные власти (включая тобольского владыку) доказывали старообрядцам, что их позиция противоречит основам христианской веры, считающей любое самоубийство смертным грехом, безвозвратной погибелью души. По приказанию самого императора Феофан Прокопович составил Указ Синода от 16 июля 1722 г., где доказывалось, что гонений за правду в России быть не может, а поэтому любое неутвержденное властями мучение греховно ²⁰.

В ответе тобольскому архиерею И. Смирнов доказывал, что возможная вынужденная смерть, к которой подготовились обитатели его скита, не является обычным самоубийством, ибо они вовсе не хотят умирать, и лишь насилие властей, которым нельзя уступить, не погубив душу, ставит их в безвыходное положение. «Аще господь помилует и ваше сердце смирит, и нас не будите гонити, и мы никако себе не убием, веде ведаем — сам ся убивый, проклят от бога». Это четкое заявление очень важно для нас: при общих оценках старообрядческих самосожжений следует всегда помнить, что они всегда были ответом на насилия властей. [232]

И. Смирнов ссылается здесь на примеры «святых отец», предпочитавших смерть вероотступничеству; при этом законные власти Российской империи он смело приравнивает к «нечестивым» гонителям христиан прошлого. Подробнее этот сюжет развивался в особом «свитке», который, как уже сказано, не дошел до нас. Но об аргументах утерянного «свитка» легко можно догадаться по сочинениям других старообрядцев, стоявших на тех же позициях — например, по произведениям представителя одного из более радикальных идеологических течений Выга Петра Прокопьева. В его «Ответе о самоистреблении» приводится 13 примеров из жизнеописаний и поучений «святых отец» о предпочтительности смерти вероотступничеству ²¹.

Таким образом, и в споре о догматической допустимости самоуничтожений в знак протеста, как и при обсуждении актуальных проблем наступления «последних времен» и отказа от уплаты податей антихристовым властям, И. Смирнов демонстрирует в своем послании наиболее радикальные взгляды тогдашнего старообрядчества.

* * *

Послание И. Смирнова печатается по рукописи ЦГИА, ф. 834, оп. 4, № 646, л. 1-3, в соответствии с «Правилами издания исторических документов» (М., 1955). В рукописи послание не имеет заголовка, тексту предшествует упоминавшаяся выше скорописью начала XVIII в.:

Ответное писание раскольника Ивана Смирного и протчих на уветное архиерейское писание и на Мартына Арменина книгу.

Теми же чернилами в тексте послания сделаны многочисленные подчеркивания, сохраненные в нашем издании.

Послание скита И. Смирнова, 1722 г.

/л. 1/ Посланыя тетрати писменная до печатная из Тобольскаго града Ивану Сми́рному во остров розговорныя о дане и о сообщении веры, и тыя тетрати доидоша до нас, и мы прочитали. И в первой писано и глаголете, чесо ради царю не даете дани: в прежная лета дань давали кесарю, и господь глагола учеником своим, дадите богу божие и кесареви кесарево. И мы тому еуангельскому словеси противитися не смеем. Писано в Книге о вере, лист 185 ²¹ — и Христос бог наш святому Петру за себе и за его повеле дань воздати. А мы не живота жалеючи дани не даем, но боимся ереси, но понеже [233] писано есть в той же книге, лист 268, глава 30 о Антихристе, яко прелстити, аще возможно, и избранныя. Недоумеватися имамы истынным христовым словесем, яко не точию легкомыслении, но и избраннии бо/л. 1 об./ятися имут многокозненей прелести последней. Та же книга, лист 269 на обороте. Да никто же вас прелстит ни по единому образу, яко аще не приидет отступление прежде и открыется человек греха, сын погибели, противник и превозносяйся паче всякаго глаголемаго бога или чтилища, яко сести ему в церкви божии, и прочая ни́же. И ныне одержащее весте, во еже явитися ему во свое ему время, тайна бо уже деется беззакония, точию содержа́я и ныне, до́ндеже от среды будет.

А вы глаголете, что царствовати будет Антихрис[т] три лета и пол, и то правду глаголете. Но он будет на готово, зри о сем в той же книге, число антихристово, лист 270. Дети, последняя година есть, и яко же слышасте, яко Антихрист грядет, и ныне антихристи мнози. О правде: яко много предотечев, но и сам /л. 2/ уже близ есть по числу, еже о нем, 666 число бо человеческо есть антихристово, та же книга, лист 272 на обороте ²³, яко по тысящи лет от воплощения божия слова Рим отпаде со всеми западными странами от восточныя церкве, в пятьсотное же девятьдясят пятое лето по тысящи жителие в Малой Русии к римскому костелу приступили и на всей воли римскаго папы заручную грамоту дали ему: се второе отрвание христиан от восточные церкви. Обрегая же сие пишет: егда исполниться 1666 лет ²⁴, да нечто бы от преже бывших вин зло некаково не подстрадати и нам.

Того ради мы имян своих не пишем и дани не даем ²⁵ — в нынешнии последнии времена боимся ереси, како бы сохраниться. Но понеже писано есть в той же книге, лист 269: Возлюблении, не вся/л. 2 об./кому духу веруйте, но искушайте духи, аще от бога суть. В той же, лист 269 и инде пишет: Блюдите убо, како опасно ходите, не яко же немудри, но яко же премудри, искупующе время, яко дние лукави суть, и бояся, яко да не прельстится кто. И еще чти во Апокалипсисе, глава 13, число антихристово — в той же, лист 266 на обороте. А затем мало пишем, ради краткости время.

А мы живем бога ради, не имеем ни злата, нии сребра, но точию имеем немощи ради, у кого лошеть или корова, но понеже беспомощных ради на пропитание держим, поне[же] бес того жити не могут. А будучи вы изволите взяти у нас, и мы тое по еуангелию с радостию отдадим, но понеже сам господь глагола: аще гонители просят злата, дадите — и мы в злата место и последнюю ризу отдадим. Аще подщитеся главу отняти — глава есть господь, — и мы его ради /л. 3/ готови душа своя положити.

А что вы глаголете про нас, бутто мы сами ся убиваем, а мы той путь у святых отец обретаем, что они в руки нечестивым не давалися и сами се[бе] смерть сотворяли: ови в воде тонули, ови в огне горели, ови с храмины метахуся, ови ножем потколахуся и много таковых образов обретаем. И мы тем путем боронимся, боимся болшаго терзания. Аще господь помилует, и ваше сердце смирит, и нас [234] не будите гонити, и мы никако себе не убием, веде ведаем — сам ся убивый, проклят от бога.

А что у вас в печатной тетрате обретаются многия несогласия с писанием святых апостол и святых отец, того ради мы вашего учения не слушаем и закону вашему не последуем, боимся бога. Но то же ²⁶ поминаем апостольская словеса ²⁷: аще и последнее что подвигнут, прокляти да будут.

/л. 3 об./ А что вы Кирилову книгу ни во что вменили, то уже и вся книги во свидетельство предложити — не поверуете. Что же нам спиратися о вере, что святым книгам не веруете, яко же и самых святых апостол и святых отец.

А что в той печатной тетрате противно, и мы того ответа противо написати ²⁸не успели²⁸ краткаго ради времени.

И еще два свитка — в первом свитке о пременении годов и о Антихристе, а во втором свитке о страдании мученик, како сами себе смерти предавалися.

Комментарии

1. О Тарском движении 1722 г. см.: Покровский Н. Н. Антифеодальный протест урало-сибирских крестьян-старообрядцев в XVIII в. Новосибирск, 1974, с. 34-66.

2. Смирнов П. С. Споры и разделения в русском расколе первой четверти XVIII в. Спб., 1909, с. 160-161.

3. ЦГАДА, ф. 248, оп. 14, кн. 772, л. 24-25, 139.

4. Чистов К. В. Русские народные социально-утопические легенды XVII-XIX вв. М., 1967, с. 91-112.

5. См. статью Н. С. Гурьяновой в настоящем сборнике.

6. Покровский Н. Н. Сибирский Илья-пророк перед военным судом просвещенного абсолютизма. — «Изв. Сиб. отд-ния АН СССР», 1972, № 6. Серия обществ. наук, вып. 2, с. 133-137.

7. Федосий Васильев в 1707 г. пишет, что апостол Павел и Иоанн Златоуст «самого антихриста нарицают отступлением», и руководители Выга согласны с этим. — Смирнов П. С. Указ. Соч., с. 165-166.

8. Нафанаил. Книга о вере. М., 1648.

9. В первую очередь, из числа беспоповцев — поморян и федосеевцев.

10. В археографических экспедициях СО АН СССР нам приходилось слышать современную модификацию этого взгляда, переносящую знаменитую дату на «средину осмыя тысящи лет» от сотворения мира.

11. ЦГАДА, ф. 371, oп. 1, № 1844, л. 30-37 об.

12. Покровский Н. Н. Антифеодальный протест..., с. 42-46.

13. ЦГИА, ф. 796, оп. 2, 1772 г., № 321; Описание документов и дел, хранящихся в архиве святейшего правительствующего Синода, т. 2, ч. 1. Спб., 1878, с. 158.

14. ЦГИА, ф. 796, оп. 3, № 916, л. 2.

15. Их не было уже в 1878 г. — Описание документов и дел..., т. 2, ч. 2, Спб., 1878. с. 158.

16. Это доказывают и текст самой записи, и профессиональный характер подчеркиваний, которые сделаны теми же чернилами и пером по ходу богословских аргументов И. Смирнова.

17. Скорописный почерк записи, как мы указывали, одновременен тексту письма, а начертания выносных т, л, р позволяют предположить, что автор записи учился письму еще в ХVІІ в.

18. Сапожников Д. И. Самосожжение в русском расколе. М., 1891, с. 37-43; Сырцов И. Я. Самосжигательство сибирских старообрядцев в XVII и XVIII столетии. Тобольск, 1888, с. 20.

19. Покровский Н. Н. Антифеодальный протест..., с. 45-46, 53-59.

20. ПСЗ, т. 6, № 4053, с. 742-746.

21. Смирнов П. С. Указ, соч., с. 081-088.

22. Первоначально в рукописи РПS: последняя цифра слегка зачеркнута теми же чернилами, и вслед за нею написано €.

23. На правом поле теми же чернилами и почерком Апокалипсис, гл. 13.

24. Далее текст, зачеркнутый теми же чернилами некаково не пострадати, бывших вин зло.

25. В рукописи дает.

26. В рукописи но поже после зачеркнутого таже.

27. Приписано сверху тем же почерком и чернилами.

28-28. Приписано сверху тем же почерком и чернилами.