История приоткрывает завесу таинственности над некоторыми из оставленных ею загадок иногда на протяжении столетий. Одной из таких не разгаданных в полной мере и доныне тайн является происхождение рукописи, к публикации которой в первый раз приступили еще в 1819 г. Манускрипт тем не менее был напечатан целиком лишь спустя более семи десятилетий, и только с третьей попытки.

Речь идет о знаменитых «Рассказах Нартова о Петре Великом». Они выходили в свет по частям: в 1819 г. в журнале «Сын Отечества» — первые 74 «рассказа» из 162, в 1842 г. в «Москвитянине» — уже 151 «рассказ» полностью и еще один в урезанном цензурой виде, но лишь в 1891 г. названное сочинение было обнародовано без каких-либо изъятий отдельной книгой.

Туманом тайны скрыто само «явление» названной рукописи в интеллектуальную и общественную жизнь страны. Некий человек, так и оставшийся неизвестным, пришел в редакцию журнала «Сын Отечества», печатавшегося Н. И. Гречем, и оставил там это ставшее впоследствии столь широко известным сочинение. Издатель журнала отсутствовал в момент появления незнакомца в редакции и никогда его более не видел. Сопровождавшая рукопись записка, помеченная 20 июня 1819 г., имела только подпись: «Любитель Отечества». Содержание же записки не давало возможности пролить хотя бы слабый свет на тайну рождения рукописи: «Случай доставил мне старинную рукопись... Не знаю, напечатаны ли где-либо сии любопытные записки. Препровождаю к вам несколько из них отрывков и прошу поместить в „Сыне Отечества“, когда можно, без всякой перемены; если они не напечатаны, то вы окажете сим большое одолжение любителям [110] российской истории; если же когда-нибудь и были уже изданы в свет, то и тогда помещение их будет нелишним: кто откажется дважды прочесть о подвигах и мнениях величайшаго из наших монархов? Честь имею и пр.» ¹. Как можно заключить из текста сопроводительной записки, в редакцию «Сына Отечества» рукопись попала не целиком (только «несколько ... отрывков»); более того, публиковалась она Н. И. Гречем, что совершенно очевидно, не по оригиналу, но по неполному списку со списка. Публикация первых 74 «рассказов» завершалась словами «продолжение будет», но оно так и не было напечатано в «Сыне Отечества».

М. П. Погодин сумел получить полный список «Рассказов Нартова о Петре Великом» — он был приобретен в Петербурге А. Ф. Бычковым, тогда начинающим археографом, обратившим внимание на манускрипт. Публикуя рукопись в издававшемся им журнале «Москвитянин», М. П. Погодин, как и его предшественник Н. И. Греч, не предпослал ей аналитического введения. Историк лишь выказал радость от удачной находки: «Я имел счастье получить собрание Нартова и украшу им „Москвитянин“» ². Полное доверие издателя к публикуемому сочинению выразилось в сопровождавшей издание «Рассказов» редакционной оговорке: «Записанные денщиком его (Петра I. — П. К.) Нартовым» ³. Сличивший публикации 1819 и 1842 гг. К. Н. Бестужев-Рюмин заключил, что в основе их лежат два различных списка (которые представляют «некоторые, впрочем, неважные варианты») ⁴. Следы списка, поступившего в 1819 г. в редакцию «Сына Отечества», затерялись вскоре после публикации, и о его последующей судьбе сведений нет.

Тайна происхождения рукописи приоткрылась лишь с выходом в свет в 1891 г. третьей по счету публикации «Рассказов Нартова о Петре Великом», подготовленной академиком Л. Н. Майковым ⁵, который первым установил сложный состав этого произведения. Согласно его заключению, из 162 «рассказов» около половины, во всяком случае, не менее 35, происходят из рукописных или устных воспоминаний токаря Петра Великого А. К. Нартова (1693-1756), еще приблизительно 40 — из распространенных в обществе устных преданий о царе-преобразователе, а для 35 удалось «более или менее точно» определить печатные первоисточники ⁶. Л. Н. Майков показал, что в рукописи использованы зарубежные и отечественные печатные издания 1725-1772 гг. и высказал «вероятную догадку»: «настоящего составителя и редактора этого сборника рассказов о Петре Великом» следует предполагать в старшем сыне А. К. Нартова от второго брака Андрее [111] Андреевиче Нартове (1737-1813) — писателе, переводчике, поэте и выдающемся отечественном ученом XVIII столетия ⁷.

Л. Н. Майков готовил публикацию «Рассказов Нартова о Петре Великом» не по подлинной авторской рукописи, но по списку, снятому, по его заключению, «не раньше первой четверти» XIX столетия ⁸. Современный исследователь М. П. Лепехин стремится уточнить датировку списка: «не ранее 1818 г.» ⁹. С этого же списка напечатал текст памятника и М. П. Погодин в «Москвитянине» (1842). Ничем существенным, как сказано выше, не отличается от двух названных публикаций и текст «Рассказов», помещенный в «Сыне Отечества» (1819), то есть не подлежит сомнению, что последний представляет собой ту же самую редакцию сочинения. Не имеет самостоятельного научного значения список «Рассказов», имеющийся в бумагах С. М. Соловьева: он сделан с публикации 1842 г. ¹⁰

Едва не два столетия — такой отрезок времени потребовался для того, чтобы обнаружить в архиве авторский оригинал рукописи «Рассказов Нартова о Петре Великом». Он вышел из печати только в 2001 г. ¹¹, и часть загадок, которые ставил старинный манускрипт перед исследователями, оказалась разрешена. Во-первых, подтвердилось предположение Л. Н. Майкова, что автором произведения является сын царского токаря А. А. Нартов: рукопись от начала до конца написана его почерком. Во-вторых, выяснилось, что неоднократно публиковавшийся в XIX-XX вв. текст сочинения (162 «рассказа») представляет собой уже его вторую редакцию, а первая редакция памятника, состоящая из 121 «рассказа», как раз и была введена в научное обращение только с публикацией в 2001 г. новонайденного оригинала рукописи. В-третьих, удалось определить временной отрезок, когда первая редакция манускрипта вышла из-под пера А. А. Нартова, — с марта 1785 до сентября 1786 г., то есть памятник появился спустя 30 лет после кончины Нартова-старшего и через 60 лет после того, как оборвалась жизнь первого русского императора.

Однако и поныне раскрыты далеко не все загадки, связанные с рукописью А. А. Нартова, и наиважнейшие среди них: во-первых, какова доля «рассказов», которые воспроизводят действительно бывшие между отцом и сыном Нартовыми разговоры о великом преобразователе, и, во-вторых, и это главное, лежат ли в основе хотя бы некоторой части «Рассказов о Петре Великом» записки бывшего царского токаря. Иными словами, в какой степени труд А. А. Нартова является историческим источником и в какой литературным творением. [112]

Невозможно, конечно же, оспаривать очевидное: А. К. Нартову довелось услышать непосредственно от монарха (и от лиц из его окружения) немало достойного увековечения в памяти потомков. Об одном из таких случаев царский токарь упомянул в марте 1741 г., описывая хранившийся при Петербургской Академии наук станок из токарни Петра Великого. Сделанная со слов А. К. Нартова запись как бы передает спустя столетия его устную речь — важно отметить отсутствие в ней ряда согласований, речевые неувязки: «Модель овалистой простой махины без розов, о которой соизволил блаженныя и вечнодостойныя памяти его императорское величество Петр Великий изустно мне сказывал (такое окончание слова в тексте. — П. К.) о возымении той своей охоты к механическому художеству, будучи его императорское блаженство в 1698 г. в Амстердаме и в их адмиральтействе, и увидел в токарной полате овалистую простую махину без розов, с которой соизволил приказать сделать модель, которая и сделана и привезена с ним же, императорским блаженством, в Москву...» ¹².

Тем не менее несложно установить, что у старшего Нартова оказалось не столь много времени и возможностей для того, чтобы основательно предаться устным воспоминаниям о самолично виденном и слышанном — всем, что касается великого преобразователя России, с целью воспитать в сыне истинного слугу Отечества. Ко дню смерти отца А. А. Нартов не достиг и восемнадцати с половиной лет. Он тесно общался со своим родителем во взрослом возрасте сравнительно недолго. Двенадцати с половиной лет в мае 1750 г. юный Андрей Нартов покинул Петербургскую Академическую гимназию и продолжил обучение в закрытом привилегированном военно-учебном заведении для дворян — Шляхетном кадетском корпусе. Когда 8 августа 1755 г. он в чине армейского поручика покинул стены этого элитарного «вуза» ¹³, до дня смерти отца (16 апреля 1756 г.) оставалось менее девяти месяцев. Названный временной промежуток отец и сын действительно были вместе, но Нартов-старший добился досрочного выпуска сына из Кадетского корпуса с официально прописанной служебной задачей — «для обучения секретных его инвенций (изобретений. — П. К.), також механического и технического искусства» ¹⁴. По прошествии трех десятилетий А. А. Нартов писал, что ему тогда по части «секретных при артиллерии искусств» действительно «от отца все секретныя дела и изобретения открыты были» ¹⁵. Много ли говорили старший и младший Нартовы в часы досуга о личности Петра Великого и о чем конкретно — это как раз составляет предмет для исследования. [113]

Стоит отметить при этом, что, по воспоминаниям А. А. Нартова, его отец, «в преклоннейшем веке старик», «в конце 1755 года занемог приключившеюся в груди апосыемою», то есть он страдал неким внутренним нарывом или опухолью в области грудной клетки. Болезнь была настолько серьезной, что императрица Елизавета Петровна, узнав об «опасной болезни сего достопочтенного мужа», поручила его попечению и заботам собственного лейб-медика, президента Медицинской канцелярии П. З. Кондоиди, и высокопоставленных придворных; к постели больного для безотлучного ухода были приставлены камер-лакей и лакей. По словам Нартова-сына, только в марте 1756 г. отец почувствовал облегчение, но полученная вскоре от прогулки по городу в карете простуда развилась в «водяную болезнь» в груди, и 16 апреля 1756 г. проживший славную жизнь бывший токарный мастер Петра Великого скончался ¹⁶.

Таким образом, можно полагать, что благоприятный для всестороннего общения отца и сына Нартовых отрезок времени составлял совсем недолгий срок: приблизительно четыре месяца. Нельзя не учитывать, что к осени 1755 г. со дня, когда перестало биться сердце Петра Великого, протекло свыше тридцати лет. Маловероятно, в силу всего вышесказанного, чтобы старший Нартов успел поведать сыну большое число подробных повествований о Петре Великом. Память к этому времени, наверняка, не удержала многие подробности былого, изгладились точные формулировки немалого числа высказываний монарха и т. д. Нельзя не напомнить, что первую редакцию «Рассказов о Петре Великом» (1785-1786) А. А. Нартов писал в свою очередь через тридцать лет после смерти отца (1756) и, следовательно, по прошествии шести десятилетий после того, как из жизни ушел первый российский император (1725).

Если приведенные выше соображения заставляют предполагать присутствие в составе «Рассказов Нартова о Петре Великом» лишь небольшого числа таких, которые пересказывают сообщенное отцом сыну либо же только в какой-то мере опираются на то, что Нартов-старший говорил своему чаду в его юные годы, то особую значимость приобретает другая загадка старинной рукописи: существовали ли записки токаря первого из российских императоров, которые использовал его сын при создании рассматриваемого историко-литературного памятника, споры о котором не смолкают уже на протяжении XIX, XX и начала XXI столетий.

Сам А. А. Нартов указал в первой редакции своего произведения в предпосланном собственно «рассказам» заглавии, что изложенные [114] им повествования о Петре Великом и изречения монарха его отцу «Андрею Константиновичу Нартову случалось слышать как самому из уст государя, так и от других приближенных любимцев царских в разныя времена» и что они «прилагаются здесь, собранныя из записок его, с тем чтоб не были погребены в забвении» ¹⁷.

Итак, А. А. Нартов однозначно утверждал: «Рассказы о Петре Великом» отобраны им из записок его отца, бывшего царского токаря.

Исследователь Ф. Н. Загорский предположил, что следы этой рукописи затерялись в 1920 г., когда было разорено петлюровцами в деревне Пеньки Волынской губернии богатое поместье А. П. Нартова, правнука родоначальника дворянской фамилии Нартовых, где хранились архив, библиотека и семейные реликвии, преимущественно связанные с именем А. К. Нартова. Тогда портреты, рукописи, книги и родовые раритеты были на двадцати возах вывезены в Киев и распроданы на толкучем рынке ¹⁸.

По нашему мнению, следует подойти к изучению этого вопроса с другой стороны. Может быть, упоминание о записках Нартова-старшего — это только эффектный писательский прием, позволивший Нартову-сыну придать первостепенную значимость и высокую степень убедительности собственному произведению?

Действительно, в письме академику Я. Штелину, написанному в 1775 г. или позднее, А. А. Нартов не раз упомянул об обращенных к нему устных воспоминаниях отца о Петре Великом, но ни словом не обмолвился о том, что обладает уникальной рукописью очевидца о деяниях последнего русского царя и первого императора: «О сем слышал я неоднократно от отца моего А. Нартова, при Петре Великом неотлучно 22 года бывшаго, котораго сей монарх любил...», «по изустным преданиям от находившихся при Петре Великом приближенных, в том числе был собственный его механик А. Нартов, который тоже сказывал...» ¹⁹. Более того, в том же письме А. А. Нартов излагает слышанный им от отца единственный эпизод, связанный именно с работой императора в токарной мастерской ²⁰.

Почему же А. А. Нартов не пишет здесь о наличии у него принадлежащего перу его отца манускрипта о Петре Великом? Почему он оказался не в состоянии назвать даже приблизительно срок службы его отца при монархе? Согласно документам, А. К. Нартов прибыл в царскую токарню в Петербурге в середине 1714 г., то есть находился в качестве «штатного» придворного токаря монарха около 10,5 лет. Если же учитывать длительные отъезды царя за рубеж, участие его в [115] Каспийском походе, заграничную командировку А. К. Нартовав 1718-1720 гг., то время пребывания Нартова-отца при особе монарха «неотлучно» не будет превышать шести лет ²¹. Почему Нартов-младший, если у него имелись записки отца, не указал правильно его должности при Петре Великом, ведь он не был механиком, но сначала токарным подмастерьем, потом токарным мастером? Как могло получиться, что А. А. Нартов не был даже осведомлен, что его отец скончался в возрасте 63 лет, что это случилось 16 апреля? В «Кратком известии» о жизненном пути своего отца он ошибочно утверждал о смерти родителя следующее: «...он скоропостижно апреля 6 дня 1756 года на 73 году от рождения своего скончался» ²².

Почему также А. А. Нартов не сообщил об имеющемся у него манускрипте князю М. М. Щербатову, собиравшему материалы по истории России XVIII столетия для своей многотомной «Истории российской с древнейших времен»? В 1770 г. трудами М. М. Щербатова вышел из печати первый, в 1772 г. — второй том «Журнала, или Поденной записки ... императора Петра Великого с 1698 года даже до заключения Нейштатского мира» — так он назвал «Гисторию Свейской войны», работа над которой началась еще при жизни и под руководством Петра Великого. С 1772 по 1774 г. А. А. Нартов вместе с М. М. Щербатовым и вице-президентом Берг-коллегии драматургом М. М. Херасковым образовывали Медальный комитет Берг-коллегии, то есть теснейшим образом общались по роду службы. Первое заседание прошло 17 мая 1772 г. в доме статского советника А. А. Нартова, второе — 22 мая в доме М. М. Хераскова, третье — 29 мая у М. М. Щербатова. Медальный комитет собирался и в дальнейшем еженедельно. Он был учрежден именно «для составления медаллической со времен Государя императора Петра Великого истории» ²³ — какой повод для А. А. Нартова увековечить неизвестные ранее изречения Петра Великого, содержащиеся в якобы хранящихся в личном архиве записках его отца об императоре-токаре! Несмотря на открывшуюся редкостную возможность, этого сделано не было. О чем это свидетельствует, думается, вполне понятно.

Существенно при поиске ответа на вопрос, был ли А. К. Нартов автором неких записок о Петре Великом, то, что, по имеющимся сведениям, он был именно практиком — мастером токарного дела, выдающимся изобретателем, но отнюдь не человеком глубокой книжной образованности и бойкого пера ²⁴: «...он, Нартов, в знании чужестранных языков необыкновенен, а писать и читать не умеет и в пристойных [116] ко оной Академии учениях не был, ибо, кроме токарного художества, не знает» ²⁵. Эта высказанная официально адмиралом графом Н. Ф. Головиным в 1742 г. оценка гуманитарной подготовленности последнего носит подчеркнуто заостренный характер, но по сути своей объективна. Не касаясь вопроса о том, в какой степени А. К. Нартов, пребывавший некоторое время за границей и учившийся французскому языку, владел иностранными языками (это не имеет значения для поставленного вопроса: речь идет об его собственных воспоминаниях), следует обратить внимание на сделанное Л. Н. Майковым наблюдение, что и на русском языке бывший царский токарь писал неумело: прошение на имя Петра Великого в 1723 г. написано не им самим, но по его просьбе; делопроизводственные бумаги по делам Академической канцелярии более позднего времени, на которых стоит его подпись, по всей вероятности, готовились также не им лично ²⁶.

Выявленная в архиве рукопись первой редакции «Рассказов Нартова о Петре Великом» носит черновой характер. Это позволяет нам «подсмотреть», как она рождалась на свет; иными словами, появляется возможность спустя приблизительно два столетия «побывать» в кабинете А. А. Нартова, понаблюдать за творческим процессом известного писателя и ученого.

По сложившемуся у автора статьи убеждению, в черновой редакции «Рассказов» невозможно выделить некий блок повествований, объединенный особенностями стиля (отличного от остальной рукописи), отсутствием правки и т. д., в котором можно было бы увидеть цельное извлечение из будто бы хранившейся у Нартова-младшего отцовской рукописи-первоисточника. При внимательном изучении манускрипта появляется устойчивое впечатление, что свои «рассказы» Нартов-сын вписывал в книгу либо по мере рождения в его творческом воображении очередного литературного замысла, либо найдя в читавшихся им книгах подходящий для литературной переработки материал, либо вспомнив одно из повествований или высказываний отца или другого современника Петра Великого.

Итак, перейдем к изучению собственно текста первой и второй редакций «Рассказов Нартова о Петре Великом» — сопоставляя их, попытаемся приоткрыть некоторые тайны загадочного манускрипта.

«Заглянуть» в кабинет А. А. Нартова и в некоторой степени раздернуть полог неизведанного над тайной рождения рукописи позволяет уже изучение самой структуры произведения. Исходный авторский замысел, его развитие становятся понятны, если рассмотреть общую [117] композицию сочинения и сделанные А. А. Нартовым во второй редакции изменения.

Созданная в 1785-1786 гг. первоначальная редакция состоит из трех частей. Манускрипт открывается пространным описанием всего жизненного пути А. К. Нартова, изложенным на тридцати трех листах, причем в заглавии воспроизведены достигнутые им служебные вершины: «Краткое известие о жизне и делах Андрея Константиновича Нартова, статскаго советника, императорской Академии наук и Канцелярии артиллерии и фортофикации члена». Конечно же, не случайно, что жизнеописание А. К. Нартова начинается с события эффектного — отправления его в 1718 г. волею Петра I с почетными поручениями из новой российской столицы Петербурга за границу: это позволило и умолчать о недворянском происхождении царского токаря, и несколькими росчерками пера подчеркнуть весомость его роли при монархе. Примечательно, что имя сочинителя жизнеописания бывшего царского токаря, предпосланного собственно «Рассказам Нартова о Петре Великом», не названо; о себе Нартов-младший упоминает в этом разделе рукописи как сторонний наблюдатель. Это изначальная черта авторского замысла — неожиданное явление в обществе некого окутанного покровом тайны сочинения-загадки без подписи и даты.

Вторая часть манускрипта невелика, всего два листа, — это родословие Нартовых: роспись детей и внуков ставшего знаменитым (не в последнюю очередь благодаря «Рассказам Нартова о Петре Великом») токарного мастера царя. В этой части манускрипта авторство А. А. Нартова также никаким образом не отмечено.

Третья часть, сообразно авторскому замыслу, главная — ради нее создавалось все произведение. Высокопарное, торжественное и пространное заглавие призвано подчеркнуть непосвященному читателю исключительное значение того, что он сможет прочитать, перевернув страницу: «Какия изречения отменныя Андрею Константиновичу Нартову случалось слышать как самому из уст государя Петра Великаго, так и от других приближенных любимцев царских в разныя времена, прилагаются здесь, собранныя из записок его, с тем чтоб не были погребены в забвении, понеже их ни в каких преданиях и описаниях не обретается». Далее на девяносто шести листах помещается сто двадцать один «рассказ» о Петре Великом.

С течением времени А. А. Нартов, надо полагать, увидел явные недостатки избранной им общей структуры труда с точки зрения читательского восприятия. Так, наличие «Краткого известия» о жизни [118] А. К. Нартова определенно указывало на то, что рукопись выполнена уже после его кончины, и это, конечно, несколько снижало ее общественную значимость. На титульном листе главной части труда провозглашалось, что избранные изречения Петра Великого извлечены из записок А. К. Нартова (которые обществу так и не были никогда предъявлены), но сама рукопись, следовательно, не претендовала на роль подлинника этих записок.

Перечисленные структурно-композиционные недоработки первого варианта «Рассказов Нартова о Петре Великом» А. А. Нартов устранил в более поздней, второй, редакции своего труда.

Сильное эмоционально-психологическое воздействие на читателя производит уже само написанное от имени Нартова-отца начало второй редакции сочинения — несомненный писательский успех А. А. Нартова: «Я собирал повествования о Петре Великом и речи сего [славнаго] монарха, слыша оныя либо устно от самого государя, или от достоверных особ, в то время живших, и, находясь при его императорском величестве более двадцати лет и нося милость его, бывал я самовидцем упражнений и бесед его, следовательно, о вероятии сих сказаний никто да не усумнится» ²⁷. Произведенное на читателя впечатление усиливалось помещенным ниже воспроизведением официальной подписи автора (естественно, его копии) с перечислением всех полученных им в течение жизни должностей: «Андрей Нартов, действительный статский советник, Петра Великаго механик и токарнаго искусства учитель, Императорской Академии наук и Канцелярии главной артиллерии и фортификации член» — и следовавшим после нее добавлением: «Писано мною сие по кончине его величества и кончено в 1727 году» ²⁸.

Непосредственно после вышеприведенного краткого и при первом прочтении сильного в своей убедительности вступления во второй редакции «Рассказов Нартова о Петре Великом» следовали под порядковыми номерами сто шестьдесят два «рассказа», то есть по сравнению с редакцией 1785-1786 гг. их стало существенно больше.

Как видно из приведенного выше предисловия ко второй редакции труда А. А. Нартова, он, вопреки собственным утверждениям, располагал разрозненными и зачастую приблизительными данными о жизненном пути отца. Так, он, ничтоже сумняшеся, заявил именем своего родителя, что тот пребывал при особе Петра Великого «более двадцати лет»; в цитированном ранее письме Я. Штелину он упоминал, что А. К. Нартов пребывал «при Петре Великом неотлучно 22 года», то есть с 1703 г., когда его отцу исполнилось всего десять лет. [119]

Сопоставление текстов обеих редакций показало, что во второй из них повторены 100 «рассказов» (некоторые с изменениями) из 121. Еще два «рассказа» (90-й и 91-й) вычленены из имеющегося в первой редакции жизнеописания А. К. Нартова, а 42-й «рассказ» во второй редакции разделен на два (79-й и 80-й). Немалое число «рассказов», следовательно, не вошли из первой редакции во вторую.

Сделанная А. А. Нартовым для второй редакции переработка текстов многих «рассказов» в высшей степени показательна именно для ответа на вопрос, являются ли «Рассказы Нартова о Петре Великом» историческим источником или литературным трудом. Так, после дословно совпадающих в первой и второй редакциях начальных строк соответственно 17-го и 59-го «рассказов» в уста монарха вложены совершенно различные изречения. Согласно первой редакции, самодержец заявил: «Благополучие Отечества есть благополучие мое, а затем, что Бог пошлет. На него уповаю я» ²⁹. В более поздней редакции А. А. Нартов приписал царю совсем иные слова: «Благодать Божия чрез двадцать лет венчает тяжкие труды и утверждает благополучие государства, благополучие и спокойствие мое. Сия радость превышает всякую радость для меня на земли» ³⁰.

Или, два кратких высказывания Петра Великого, имеющихся в 39-м «рассказе» первоначальной редакции, были оба дополнены во второй редакции (75-й «рассказ»), причем второе из них, состоявшее изначально из шести слов, возросло до пятидесяти трех.

Показательный пример переработки А. А. Нартовым, сообразно собственным воззрениям, избранной им для одного из «рассказов» темы — 8-й «анекдот» Я. Штелина, имеющий заглавие «Замысловатый отказ Петра Великого на прошение жидов, чтоб он позволил им жить в России». Пространный «анекдот» в труде Я. Штелина об обращении евреев при посредничестве амстердамского бургомистра Н. Витсена к русскому самодержцу с такой просьбой содержал витиеватый отказ царя в вежливой форме (беспокойство об успехах евреев в торговле) ³¹. А. А. Нартов же в 55-м «рассказе» (первая редакция) существенно заострил высказывание царя: «О жидах говорил Его величество: „Я хочу видеть лутче народов махометанских вер, нежели жидов. Они плуты и обманщики. Я искореняю зло, а не распложаю“. Сколько ни старались жиды получить позволения быть в России и торговать, однако Государь на то не склонился и все об них просьбы уничтожал» ³². Реальная же позиция Петра Великого допускала в этом вопросе известную гибкость: он склонялся разрешить [120] купцам-евреям поселиться в Азове для налаживания заморской торговли. В одной из его записных книжек есть пометка для памяти: «О жидах из Италии к Азову: торговать и места давать» ³³.

Любопытна и правка А. А. Нартовым денежных сумм, называемых во второй редакции, по сравнению с первой. Для примера, в первой редакции подарок монарха своему токарю А. К. Нартову на рождение сына равнялся 500 рублям (25-й «рассказ»), во второй — только 300 (64-й «рассказ»). Награда монарха А. К. Нартову за усердие по тексту 24-го «рассказа» исходной редакции составляла 100 двухрублевых червонцев, а согласно тому же сюжету во второй редакции, — уже только 50 (63-й «рассказ»). По тексту 114-го «рассказа» первой редакции царь пожаловал попу 100 рублей, второй — 200 (20-й «рассказ») и т. д.

Существен вопрос, почему А. А. Нартов на протяжении почти тридцати лет вплоть до смерти так и не издал ни первую, ни вторую редакцию собственных «Рассказов о Петре Великом»? Почему он не предал гласности (по крайней мере, широкой) факт наличия у него рукописи этого сочинения?

Как представляется, на поставленный вопрос следует ответить с полной определенностью: А. А. Нартову как писателю так и не удалось в полной мере решить стоявшие перед ним задачи. Первая и вторая редакции его произведения главным образом включают «рассказы», представляющие собой литературную переработку (во множестве «рассказов» только лишь простое либо сокращенное изложение) публиковавшихся в течение всего XVIII в. и поэтому широко известных в высокообразованных кругах общества сочинений: либо имевших дневниковую основу — записки Ф.-Х. Вебера (1721 и др.), «Описание Каспийского моря» Ф. И. Соймонова (1763), либо мемуарного типа — «Анекдоты» Я. Штелина (1785 и др.), либо литературно-исторические труды — Ж. Руссе де Мисси (1725-1726), Э. Мовийона (1742), Вольтера (1730; 1759-1763), отечественный историко-документальный труд «Журнал, или Поденная записка ... Петра Великого...» (1770-1772) и другие. Писательский метод А. А. Нартова во многом сводился к добавлению к литературно переработанному материалу из известных печатных трудов того времени ярких поучительно-назидательных высказываний Петра Великого (едва ли не во всех случаях вымышленных) в духе умеренно-охранительного направления философии века Просвещения.

Очевидные слабости труда А. А. Нартова не смогли бы укрыться от глаз верхнего слоя российских интеллектуалов в случае его [121] издания. Следует отметить прежде всего уязвимость для критики выдвинутого А. А. Нартовым утверждения (оправданного в качестве литературно-художественного приема), что в основу его труда положены записки (как доказывалось выше, мифические) Нартова-отца. Для россиян, знатоков петровской темы в европейской литературе, незначительная самостоятельность сочинения А. А. Нартова как исторического источника была бы очевидна.

С другой стороны, не подлежит сомнению, что проникнутая патриотическими идеями, яркая по форме изложения книга А. А. Нартова, если бы она была издана на рубеже XVIII и XIX вв., безусловно, имела бы оглушительный успех в читательских кругах России.

Автор «Рассказов», следовательно, стоял перед выбором, который должен был определить судьбу его литературного детища. Свидетельства серьезных размышлений и колебаний А. А. Нартова по этому вопросу — два очевидных противоречивых факта. Первый — спустя годы автор все-таки вернулся к сочинению, написанному в 1785-1786 гг., и коренным образом переработал его, явно готовя к публикации, и второй факт — на протяжении почти трех десятков лет при жизни А. А. Нартова ни первый, ни второй варианты манускрипта так и не были напечатаны.

Как представляется, основная причина, по которой рукопись «Рассказов Нартова о Петре Великом» так и не была опубликована при жизни ее автора, заключается в том, что занимавший видное место в российском ученом мире и чиновничьей иерархии на грани веков А. А. Нартов, соединявший в своих руках должности президента Вольного экономического общества (1797-1813), президента Российской академии (1801-1813), являвшийся почетным членом Петербургской академии художеств, действительным членом Петербургской академии наук, Королевской Стокгольмской академии, имевший другие многочисленные престижные звания, не пожелал поставить на карту собственную научную репутацию публикацией произведения, способного вызвать неоднозначные отклики.

Итак, что же представляет собой рассматриваемое сочинение А. А. Нартова: исторический источник или историко-литературное произведение?

Проведенное исследование позволяет видеть в «Рассказах Нартова о Петре Великом» в первую очередь именно литературный памятник, в котором лишь в небольшой степени отразились устные воспоминания А. К. Нартова, токарного мастера Петра Великого.

1. Сын Отечества. 1819. № 24. С. 191.

2. Москвитянин. 1842. № 4. С. 475.

3. Там же. № 6. С. 325; № 7. С. 22; № 8. С. 324; № И. С. 116.

4. Бестужев-Рюмин К. Н. Рец. на: Майков Л. Н. Рассказы Нартова о Петре Великом. СПб., 1891 // ЖМНП. 1892. № 2. С. 491.

5. Майков Л. Н. Рассказы Нартова о Петре Великом. СПб., 1891.

6. Там же. С. I-XVI.

7. Там же. С. XIII-XVI.

8. Там же. С. I.

9. Лепехин М. П. Нартов Андрей Андреевич // Словарь русских писателей XVIII века. СПб., 1999. Вып. 2. С. 323.

10. Соловьев С. М. Сочинения в восемнадцати томах. М., 1993. Кн. VIII. Т. 15. С. 293; Кн. IX. Т. 17. С. 331.

11. Нартов А. А. Рассказы о Петре Великом (по авторской рукописи) / Подготовка текста рукописи и приложений, вступительная статья П. А. Кротова. СПб., 2001.

12. Пекарский П. П. История Императорской Академии наук в Петербурге. СПб., 1873. Т. 2. С. VII-VIII.

13. Гизе М. Э. Андрей Андреевич Нартов (биографический очерк) // Краеведческие записки: Исследования и материалы. СПб., 1996. Вып. 4. С. 6-7.

14. Нартов А. А. Рассказы о Петре Великом (по авторской рукописи). С. 29, 30.

15. Там же. С. 53.

16. Там же. С. 52-53.

17. Там же. С. 59.

18. Загорский Ф. Н. Андрей Константинович Нартов (1693-1756). Л., 1969. С. 8.

19. Малиновский К. В. Записка Якоба Штелина о Прутском походе Петра I // Русская литература. 1982. № 2. С.166.

20. Там же.

21. Нартов А. А. Рассказы Нартова о Петре Великом (по авторской рукописи). С. 14-15, 132-137.

22. Там же. С. 53.

23. Гизе М. Э. Андрей Андреевич Нартов (биографический очерк). С. 18-19.

24. Пекарский П. П. История Императорской Академии наук в Петербурге. Т. 2. С. VII-X.

25. Цит. по: Пекарский П. П. История Императорской Академии наук в Петербурге. Т. 2. С. X.

26. Майков Л. Н. Рассказы Нартова о Петре Великом. С. XIII.

27. Там же. С. 1.

28. Там же.

29. Нартов А. А. Рассказы о Петре Великом (по авторской рукописи). С. 64.

30. Майков Л. Н. Рассказы Нартова о Петре Великом. С. 44.

31. Штелин Я. Подлинные анекдоты о Петре Великом. Л., 1990. С. 34-35.

32. Нартов А. А. Рассказы Нартова о Петре Великом (по авторской рукописи). С. 80.

33. ОР РНБ. Ф. 885. № 363. Л. 116об.

Текст воспроизведен по изданию: "Рассказы Нартова о Петре Великом": Исторический источник или памятник литературы? // Меншиковские чтения - 2003. Сборник статей, Вып. 1. СПб. Историческая иллюстрация. 2004

© текст - Кротов П. A. 2004
© сетевая версия - Тhietmar. 2022
© OCR - Андреев-Попович И. 2022
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Историческая иллюстрация. 2004

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info