-

Творческое наследие Димитрия, митрополита ростовского и ярославского (1651-1709), православного святого (канонизирован в 1757 году, дни памяти 21 сентября и 28 октября), писателя, поэта и драматурга, летописца, агиографа, автора проповедей, нравоучительных статей, богословских трактатов, исследований по историографии, всегда привлекало внимание не только исследователей, но и читателей. Как справедливо заметил А. А. Круминг, «Димитрий Ростовский — самый популярный и самый плодовитый из всех авторов, писавших на славянском языке. Его обширные Четьи Минеи, ”Летописец келейный”, ”Розыск о раскольнической брынской вере”, проповеди и другие произведения множество раз издавались; издания сочинений святого Димитрия настолько многочисленны, что их едва ли можно сосчитать». ¹ Произведения Димитрия Ростовского распространялись и в многочисленных списках, и не только в России, но были широко известны и за ее пределами. С одной стороны, будучи образованнейшим человеком своей эпохи, доводя до совершенства стиль и язык своих сочинений, некоторые из которых, судя по «справочному аппарату», он превращал в настоящие исследования (например, ряд житий из «Книги житий святых» писателя, «Келейный летописец», ² а также несколько исследований по исторической хронологии, богословские трактаты), Димитрий Ростовский относился к писателям духовным, а его творчество к «душеспасительному» чтению. С другой — являясь писателем Петровской эпохи, он не был «канувшим в Лету» схоластом, его творчество для России XIX века не воспринималось как устаревшее, оно находило отклик у ведущих деятелей литературного движения XIX и XX веков. ³ Одним словом, Димитрий Ростовский занимал свою нишу в литературном процессе, а его творчество имело завидную «литературную» судьбу. Причин такой популярности в России, а также влияния творчества Димитрия Ростовского на православную культуру Восточной и Южной Европы XVIII-XIX веков можно назвать несколько, не все они имеют «литературную» и [73] «богословскую» основу; важно подчеркнуть в какой-то степени полярные, самостоятельные в своем развитии пути его признания: с одной стороны, это энциклопедизм и просветительский характер его сочинений, присущий писателям эпохи барокко, с другой — особое почитание личности митрополита, признание святителя Димитрия как прославленного русского святого, первого святого Русской Православной церкви Синодального периода, от мощей которого происходили многочисленные чудеса.

Так или иначе интерес к творческому наследию Димитрия Ростовского проявляли многие русские писатели, богословы, философы: А. С. Пушкин, И. С. Тургенев, Н. В. Гоголь, Ф. М. Достоевский, Л. Н. Толстой, Н. С. Лесков, Игнатий Брянчанинов, Б. К. Зайцев, В. В. Розанов, Н. О. Лосский, Н. А. Заболоцкий, А. М. Ремизов и другие. Обращение к личности и наследию ростовского митрополита, который и сам был, наряду со Стефаном Яворским и Феофаном Прокоповичем, одним из наиболее талантливых поэтов Петровского времени, нашло свое отражение и в русской поэзии.

Прежде всего отметим хорошо известные стихотворные послания Кариона Истомина Димитрию Ростовскому, сохранившиеся в авторских рукописях Кариона, находящихся в Чудовском собрании ГИМ (Москва).

Подобает ли
Книгу ли на столе
Аще и ино,
Божиим людем
Не видехомся
Живи много лет

днес нам в дом твой быти,
в словеса открыти,
что ли положится.
и то пригодится.
давно уже право
во Господе здраво.

Преосвященный господин митрополит Димитрий в Бозе благодатне облит.

Первое было написано, вероятно, в 1701 году, во время переезда Димитрия Ростовского с Украины в Москву, когда Петр I хотел назначить его на Сибирскую митрополию; второе, как видно из подписи, 3 октября 1706 года: почти весь 1706 год Димитрий, будучи уже ростовским митрополитом, провел в Москве. ⁴[74]

Л. И. Сазонова приписывает Кариону Истомину еще одно послание святителю Димитрию (Чудовское собр. № 300. Л. 289): ⁵

Даже эти три небольших стихотворных текста, созданные в духе барочной поэзии, говорят о поэтическом мастерстве их автора. Основная часть первого послания Кариона Истомина, написанная одиннадцатисложником со строго выдержанной после 5-го слога цезурой и женским окончанием, сменяется более редкими и вспомогательными семи и шестисложниками; каждая строка второго и третьего посланий состоит из рифмующихся полустиший — все это еще раз свидетельствует о возможностях и многообразии силлабического стиха. ⁶ Все три дружеские эпистолии, наполненные теплым чувством, можно рассматривать и как один из ранних образцов жанра дружеского послания в русской литературе, и они стоят «вне рамок и предписаний высоких эпистолярных жанров силлабики с их непременной серьезностью». ⁷

Дальнейшая поэтическая практика, посвященная Димитрию Ростовскому, связана уже с прославлением митрополита как святого. Почитание Димитрия Ростовского происходило задолго до его канонизации, ⁸ что отразилось не только в создании в 1738 году надгробного комплекса, состоящего из надгробия с покровом и иконой Богоматери с Младенцем, над местом его упокоения в Троицкой церкви Спасо-Яковлевского монастыря, ⁹ но и в виршевой поэзии.

Так, сохранился рукописный сборник упражнений по латинской грамматике Альвара, сделанных учеником организованной митрополитом Димитрием Ростовской школы Петром Курохтанским в 1703 году, «In aeternum. Liber Alvarianae institutionis grammaticae primuus ad quaestiones reponsionibus ac singulis explicationibus recognitus in alma divinae sapienial matris basilica Rostoviae Anno Domini 1703» (РГАДА. Ф. 381. № 1602). ¹⁰ Вторую часть этого сборника составляет «Книга школьных и домашних сочинений, написанных мной, Петром Курохтанским, в школе аналогии в 1703 г.». В конце сборника Курохтанского содержатся «Вирши школьный» (Л. 150-151 об.), свидетельствующие о стихотворном навыке учеников и [75] прижизненном почитании святости Димитрия: «Архиерей Димитрий чтити Бога учит / За то ему бе Бог венец небесный вручит, / И подаст ему Бог с небеси честь и славу, / Повелит ему Бог венец тот на главу». ¹¹ Посвящение Димитрию находим и в стихах Эпилога пьесы «Венец Димитрию», поставленной учениками Ростовской школы 26 октября 1704 года. ¹² Эпилог, как и вся пьеса, написан в основном тринадцатисложными силлабическими стихами:

Наипаче, о владыко, от твоей святыни
Молим, да простиши нас своей благостыни,
Вем бо, яко лучши венцы соплетаешь,
Жития святых пишущ, всех святых венчаешь.
За то венец дадеся ти златокованны,
Архиерейский, имже еси увенчанны.
Будешь потом увенчан венцем вечносластным,
Якоже и твой ангел дванатцаточастным.
Трость пишуща, то копье, а пот стоит крове,
Яже от пресвященна чела ти исплове.
Часть дванадесятую венца ти сплетаешь,
Егда дванадесятый месяц совершаешь,
Будеши венцем неба за то увенчанный,
Святых возвеличивый, будешь величанный,
Его же ти по долгой зде жизни желаем,
Смирно твои питомцы главы преклоняем.
Аминь. ¹³

Следующим поэтическим посвящением ростовскому митрополиту стала эпитафия Димитрию Стефана Яворского. Святитель Димитрий скончался 28 октября (по старому стилю) 1709 года, а погребение его состоялось только 25 ноября 1709 года. Вероятно, Димитрий Ростовский и Стефан Яворский, будучи при жизни близкими друзьями, дали обет друг другу, что первый, кто из них умрет, будет похоронен другом («И положили они между собою об?т таковый: ежели рязанский преосвященный прежде помрет, то погрести его ростовскому Димитрию митрополиту, а ежели ростовский Димитрий прежде помрет, то рязанскому погребсти его: и тако зд?лалося — Рязанский и погреб его; и между собою и братьями назвалися», — сказано в Житии Димитрия ¹⁴), поэтому погребение Димитрия Ростовского и затянулось — ожидали прибытия рязанского митрополита. Прибывший на погребение Стефан Яворский и составил дружескую эпитафию Димитрию «Стихи памяти смертной всякому потребной»: «Читатель благоразумный, / Ум им?й не темный, / [76] Сокрушенно и смиренно сердце в Боз? полагай, / покаянию время день от дни не отлагай...» ¹⁵

Стефан Яворский как поэт написал немного, гораздо более он был известен как проповедник, но исследователи отмечают, что в его поэтическом наследии есть настоящие жемчужины, и это, прежде всего, его элегия к библиотеке, она написана была по-латыни и только в XVIII веке несколько раз переводилась на русский язык («Книги, мною многажды носимы, грядите, св?т очию моею, от мене идите»). К таким текстам принадлежит, без сомнения, и дружеская эпитафия Димитрию Ростовскому, которая была положена на музыку и стала популярным духовным стихом (о кантах, посвященных святителю Димитрию, речь еще пойдет далее) и вошла в состав Жития святого Димитрия Ростовского в редакции Арсения Мацеевича. ¹⁶

Жанр эпитафии, хотя и новый для русской литературы, был достаточно распространенным в поэзии XVII-XVIII веков, хорошо известны эпитафии Евфимия Чудовского, Сильвестра Медведева, Кариона Истомина и т. д. Кроме эпитафии Димитрию Ростовскому можно назвать и стихотворение-эпитафию Стефана Яворского, посвященную Варлааму Ясинскому, «Emblemmata et Symbola». С одной стороны, как справедливо заметила Л. Б. Сукина, «эпитафия Димитрию Ростовскому, в соответствии с традицией жанра, содержит описание самого обряда погребения. Но, в отличие, например, от эпитафии патриарху Никону, написанной его учеником архимандритом Германом, где это описание представляет собой отвлеченное славословие в адрес царя Федора Алексеевича (...) Стефан Яворский описывает конкретное действо, участниками которого были он сам и большая часть читателей его сочинения». С другой — большая часть текста является наставлением к читателю с призывом к просвещению в вере, характерным для латинизированного богомыслия Димитрия Ростовского и Стефана Яворского, что противоречило «взглядам на веру традиционного русского богословия». ¹⁷ Для эпитафии, как ни для какого другого жанра религиозно-философской лирики, характерны медитации на темы ничтожности земного существования, смерти, рассуждения о Судном дне, загробной судьбе человека. Однако в эпитафии Стефана Яворского, что в целом характерно для русской поэзии XVII — начала XVIII века, доминирует дидактико-моралистическое начало, преобладает не трагическая тема, а прежде всего это учительное слово, проповедь благочестия, богомысленное размышление.

Еще более ярко выраженный призыв к «богомысленному размышлению» читается в стихотворной строфе, авторство которой приписывается М. В. Ломоносову:

О, вы, что божество в пределах чтите тесных,
Подобие его мня в частях телесных!
Вперите в мысль, чему Святитель сей учил,
Что ныне вам гласит от лика горних сил:
«На милость вышняго, на истину склонитесь,
И к матери своей вы церькви примиритесь!» [77]

Эти строки являются заключительным аккордом надписи, прославляющей святого Димитрия и выгравированной на серебряном киоте, в который был вставлен образ святителя «на полотне» кисти известного итальянского художника П. Ротари: «Всемогущий и непостижный бог чудными искони делами явил святую свою великолепную славу и во дни наши: в благословенное государствование благочестивейший, самодержавнейшия, великия государыни императрицы Елизаветы Петровны, самодержицы всероссийския, новыми чудотворениями в России просиявшаго, здесь почивающаго святаго мужа, преосвященнейшаго митрополита Димитрия ростовскаго и ярославскаго, отдавшего божие богови верою, кротостию, воздержанием, учением, трудолюбием; цесарево цесареви, ревностию и терпением, поборствуя Петру Великому против суемудраго раскола.

В богоспасаемом граде Киеве родился сей житель небеснаго Иерусалима около 1650 года. ¹⁸ Ангельский образ принял 18-ти лет. На святительский престол возведен генваря 4 дня 1702 года. Пас церковь божию 7 лет 9 месяцей 26 дней. Жив 60 лет, в вечный покой переселился 1709 года октября 28 дня. Написав жития святых, сам в лик оных вписан быть удостоился в лето 1757 апреля 9 дня». ¹⁹

Монументальный киот вместе с великолепной серебряной ракой в стиле барокко был выполнен по заказу императрицы Елизаветы Петровны, а привезен и установлен (в него были переложены мощи святого) в Троицком соборе Ростовского Яковлевского монастыря в 1763 году при Екатерине II, что входило в общую программу по обновлению интерьера храма в связи с необыкновенно высоким статусом культа святого Димитрия. ²⁰ «Этот исключительный по богатству и выразительности ансамбль, — пишет А. Г. Мельник, — являлся одной из вершин сакрального искусства эпохи барокко и рококо. В данном отношении ближайшим стилистическим и смысловым аналогом ему являлся надгробный комплекс 1750-1753 гг. св. Александра Невского в Александро-Невской лавре Санкт-Петербурга». ²¹ Текст надписи датируется промежутком времени с 13 декабря 1757 года, когда советник Монетной канцелярии И. А. Шлаттер предложил профессору Я. Я. Штелину составить проект украшений к серебряной раке Димитрия Ростовского, по апрель 1758 года, когда было завершено гравирование надписи на серебряной доске. ²²

Поэтическая строфа М. В. Ломоносова, посвященная Димитрию Ростовскому, по структуре и содержанию близка к одическому жанру, одической форме, к которой поэт прибегал, когда говорил и о значении науки и просвещения, и о величии [78] явлений природы, и о предметах религиозных. В «посвящении Димитрию», высоко оценив в надписи «учение» и «трудолюбие» святителя, М. В. Ломоносов остается верен своим ранее выработанным принципам: ²³ в полных религиозного чувства строках, в которых читается критика старообрядческого учения («О, вы, что божество в пределах чтите тесных, / Подобие его мня в частях телесных»), ²⁴ содержится и авторский призыв-монолог об устремленности человеческого сознания к познанию и истине.

Образ Димитрия «на полотне» кисти П. Ротари, выполненный в 1759 году (судьба его в настоящее время не известна), был, по архивным данным, не единственным образом святителя, который находился пред ракою святого еще до оформления надгробного комплекса Димитрию при императрицах Елизавете и Екатерине II. Какой еще образ святого украшал надгробие, доподлинно не известно: иконография Димитрия Ростовского, как отмечают искусствоведы, в ряду изображений других святых, прославленных в Новое время, выделяется богатством и многообразием изводов, получивших распространение в разных видах искусства. Ростовского святителя при жизни прославляли не только в стихах, существовали и прижизненные изображения Димитрия. ²⁵ Одно из таких изображений было передано из Спасо-Преображенского Новгород-Северского монастыря в августе 1757 года протоиерею Федору Яковлевичу Дубянскому, духовнику Елизаветы Петровны, по запросу императрицы архиепископу Арсению (Могилянскому). ²⁶ Сам ли портрет или его копия ²⁷ были переданы в Ростов, но когда портрет-икона попала в Ростов, она имела уже стихотворную надпись («От государева духовника протоиерея Дубянского присланная в кладу имеющейся в теплой церкви под образом святителя Димитрия изображенном на картине имеется надпись следующего содержания...» ²⁸), которую некоторые исследователи приписывают Федору Яковлевичу [79] Дубянскому. ²⁹ Приведем текст надписи, состоящий из 52 стихов с прозаическим заключением, полностью: ³⁰

Хотяй архиереа сего разум знати,
Жизнь, труды, изволь святых житиа читати,
Сей образ его Димитрий, по имени звано,
Преставись от жизни в день пятковый рано,
От Рождества Христова в год семьсот девятый
Октовриа двадесят осмаго дня взятый.
На вечну жизнь прияти вечну мзду за труды,
Имиже потрудися, научая люди,
Як премудр проповедник Божияго слова
И святый винограда делатель Христова.
От утра зван в виноград в летех юных зело,
Осмьнадесятолетен бысть мних име дело,
Четыредесят два годы в иноческом чину,
Всех лет живе шездесят, труждаяся выну.
Яко учитель, правитель, пастырь учил словы
И делом умно правил, пасл жезлом Христовы.
Овца учил начен от Чернигова града,
В Б?лой России и Великой учил и пасл стада
Христовых овец, в Малой люди учил и правил
Обители, и мног труд по себе оставил,
Церкви святой российской за что бе достоин
Честь трегубу имети, як добр Христов воин.
Почтен был зде на земли при добродетелех,
За труды бысть игумен в многих обителех:
В Свято-Спаской в Максаках, потом во Обмочевской
И в Киево-Печерской, и в Петропавловской,
В Глуховской, в Чернигове, потом Богомати
В Елецком главу его изволи венчати;
Митрою и венцем венча ему главу
Спас святый, воздающе за труд, честь и славу.
По Велика Россиа толика светила,
Завиде Малой России, до своего предела
Пресели и тамо з митрами престоли
Два митрополичня дать ему изволи —
Сибирски и ростовский, но он оставль страну
В год сибирску, ростовску прави паству дану
Седмь год без двох месяцей бодро и трезвенно,
Праведно, преподобно и целомудренно,
Яко добр пастырь Христов, сице пасе стада
Да и впредь сохрани их от глада и хлада.
Пажить многим в житиях и руно остави,
Да не будет в нем з овец прибытком неправым,
Сицев бе тщивый пастырь о своих ростовцах,
Яко душу и живот положи при овцах,
Остави паству, когда пастырем богата
От Господи дается за труды заплата.
Поспеши до небесна, и он домовита,
Иде же зготовася мзда ему опфита (так!).
В напрестолном Ростове граде преставися,
В Иакова святаго храме положися,
Сам изволи так плотски лежать в храме купно, [80]
С ним да зрит Бога купно в свете неприступно.
Плоть земли даде, душу Богу, церкви труды остави, за что ему вечна
память буди. Аминь. ³¹

Стихи в жанре подписи для иконы (гравюры) — явление достаточно распространенное в русской поэзии XVII-XVIII веков, их писали Симеон Полоцкий, Карион Истомин, Мардарий Хоныков. Для портретов, гравюр, икон с изображением Димитрия Ростовского характерны подписи, но заметим, что в основном словесное дополнение к иконам Димитрия Ростовского составляют тропарь, кондак, молитва святому или краткие агиографические сведения (например, «Объявления из Летописи» ³²), очень редко встречается завещание («Духовная») митрополита, ³³ также редки стихотворные тексты, вирши. Данную стихотворную надпись, а это, как видим, тоже краткое изложение жизни святого, сегодня можно прочитать на иконе конца XVIII — начала XIX века, хранящейся в Киево-Печерской лавре (в Национальном Киево-Печерском историко-культурном заповеднике). ³⁴ Как самостоятельный стихотворный текст надпись встречается в рукописях, правда, всегда с указанием «подпись на образе святителя Димитрия, которой стоит у гроба болшой», нам известно три списка этого текста: РНБ. Собр. Титова. № 2519. Л. 7-8 об.; НБУ. Собр. Киево-Софийского собора. № 250/684 С. Л. 2-3; РЯМЗ. № 828. Л. 221-221 об.

Известна и еще одна стихотворная подпись к изображению Димитрия Ростовского, текст ее читается на гравированном листе из собр. графа А. В. Олсуфьева (РНБ) ³⁵ и на эстампе работы Филиппа Лебедева из собр. Церковно-археологического музея Московской духовной академии: ³⁶

Первосвященник се! Святый изображен,
что духом Божиим измлада вдохновен.
Трудам и чистотe себя чрез всю жизнь предал
и громкими Творца устами проповедал.
Учение вездe Христово разсeвал
и душевредный терн расколов изтреблял. ³⁷
По смерти мзду приял от Бога он всещедра,
нетл?нна нам его земны открыли нeдра.
Поднесь чудотворит, врачуя лютость ран,
Димитрий — похвала великоросских стран.

Для полноты картины приведем и рифмованные строки еще под одним изображением святого Димитрия: «Мы грешни к рац? твоей притекаем / И с радостию твои мощи лобызаем». ³⁸[81]

Нельзя обойти стороной и сложенные в честь Димитрия Ростовского духовные стихи, канты, которые в свою очередь в целом тесно связаны с развитием силлабического стихосложения в русской поэзии. ³⁹ Об одном тексте мы уже говорили выше — это эпитафия Стефана Яворского на смерть Димитрия Ростовского, «7 строф которой с зачином ”Взирай с прилежанием, тленный человече” стали одним из устойчивых текстов в рукописных сборниках песенников и вошли в устную фольклорную традицию в качестве широко распространенного духовного стиха». ⁴⁰Текст ее без указания автора можно прочитать, например, в «Сборнике кантов» (РНБ. Собр. Титова. № 4823. Л. 28 об. — 29) или в сборнике произведений Димитрия Ростовского (РЯМЗ. № 828. Л. 232, 235-235 об.). В сборнике РЯМЗ, № 828 имеется еще два канта, посвященные Димитрию Ростовскому, ⁴¹ л. 231-232: «Торжествуй днесь Российска страна, / Благодать нам от небес дана. / Веселися днесь, граде Ростов, / Се Димитрий, святитель Христов...»; ⁴² л. 233 об. — 234 об.: «Взыграйся дух мой сладким звоном, источника чудес воспой, / Прослави Бог славы во оном, коль дивен, мудр, могущ собой...». ⁴³ Первый, скорее всего, был написан в конце 1750-х годов сразу после канонизации ростовского митрополита, второй — при Екатерине II после переложения мощей Димитрия в новую раку. После причисления Димитрия к лику святых были созданы и еще два канта, которые читаются в сборнике из собр. Титова (РНБ), № 4823, л. 23 об. — 24: «Ясно возсия свеща, в Росии Богом пресветло возженна, / от восток даже до запад от всех верных так хвала вознесенна. / Бог создатель нам откры твое от жизни нетленное тело, / показа нам все чудо по толиких лет пребывшее цело...»; л. 24 об. — 25: «Воспойте ныне, молочащия лиры, пусть вас услышат наземныя скиры. / Воспойте песни, радостны, громчае, стремясь далечае. / Стремясь, прославьте святителя нова, коего дал нам всесилны Егова. / В град? Ростове, российской державе, о восточной славе...». Оценить композиционные модели и стилистические свойства этих текстов более грамотно смогут музыковеды, мы же только отметим разнообразие кантов, посвященных святому Димитрию, — от самых простых, строфы которых складываются из парно рифмующихся строк, до сложных композиций, состоящих из многих и по-разному соотнесенных частей, неравных по числу слогов строк, отличающихся временной протяженностью и ритмической организацией. ⁴⁴

В 1909 году А. М. Державин ⁴⁵ написал кантату «Гимн на 200-летний юбилей со дня кончины святителя Димитрия, ростовского чудотворца»: «Радуйся, древний Ростов! — загорается / Светлый, торжественный день над тобой, / Горнее небо тебе улыбается, / Чествует Русь благодарной хвалой...». ⁴⁶[82]

Текст этой кантаты созвучен с другим стихотворением, относящимся к дореволюционному периоду нашей истории, автор которого, к сожалению, не известен:

Иноком в келье, с врагами спасения
Долго боролся он, долго страдал, —
Мира греховного все искушения
Силой молитвы своей побеждал.
Эта борьба, эта жизнь благодатная —
Скоро высоко его вознесли,
И засиял он звездой незакатною,
Чудной звездою для русской земли!
Полное силы, рекой многоводною
Слово его полилось над толпой,
Трогая чуткое сердце народное
Духом любви и святой простотой.
Что-то небесное в слове том веяло...
Правде служа, ополчаясь на зло,
Много семян оно добрых посеяло,
Многих утешило, многих спасло.
Но, составляя свои поучения,
Не забывал он труда и в тиши.
Здесь зарождались святые творения —
Лучшие перлы великой души;
Здесь составлялись с любовью и тщанием
Дивные книги о жизни святых,
Ставшие скоро святым достоянием
Многоученых и детски простых.
Здесь же, когда нареченный святителем
Прибыл он благостный в город Ростов,
С плачем писались послания жителям
И исполнялась кошница трудов.
Слово его, словно меч посекающий,
Искореняло раскол и везде
Было свечою, во мраке сияющей,
Твердой опорой в сомненье, в беде.
Вся его жизнь многотрудная, чистая
Господу Богу была отдана,
Словно на небе звезда золотистая,
В сумраке века светилась она.
Все в ней достойно хвалы, удивления:
Дивная святость, любовь, чистота,
Труд постоянный, святые творения.
Кротость и преданность воле Христа... ⁴⁷

Написанное четырехстопным дактилем стихотворение явно относится к тому периоду русской поэзии (середины — второй половины XIX века), когда трехсложники из размеров со специфически романтической семантикой становятся применимыми для любой тематики, превращаясь в ту «стихотворную прозу», которой искала литература этого времени. ⁴⁸

Следует отметить, что «псалмотворчество», составление кантов святому Димитрию продолжается и по сей день. Так, Димитрием Гончаровым, архиереем Омской епархии, был сложен в 2005 году «Кант святителю Димитрию, ростовскому чудотворцу» («Любовью пастырской сияющий / Служитель истинной любви, / К тебе молитвы воссылающих / Детей твоих не отжени...»), который в настоящее [83] время положен на музыку и является гимном святителю Димитрию в Ростовском Спасо-Яковлевском монастыре.

В научной литературе уже отмечалось обращение к личности и творчеству Димитрия таких поэтов-классиков русской литературы, как Вильгельм Кюхельбекер и Иван Бунин, поэтому здесь мы ограничимся лишь некоторыми замечаниями.

Помимо переложения притчи Димитрия Ростовского (притча «Нищий»), ⁴⁹В. К. Кюхельбекер сочинил молитву в стихах памяти святителя Димитрия — это три четверостишия, написанные шестистопным ямбом. В письме Д. А. Щепина-Ростовского к Н. Д. Фонвизиной от 23 ноября 1845 года из Кургана говорится: «Василий Карлович Кюхельбекер в эти несколько недель подвержен жестокой глазной боли, ⁵⁰ до такой степени усилившейся, что до двадцатого числа этого месяца ничего не мог различать — гной истекал из них. Но в этот день несколько прозрел и мог осмотреть, хотя с трудом, окружающие предметы. Исполненный священного и поэтического энтузиазма к Святителю Димитрию Ростовскому чудотворцу со времени явления его святого лика во сне жены, Василий Карлович сочинил молитву в стихах — памяти Предстателя у Всевышнего, которая при этом письме прилагается». ⁵¹

Данное стихотворение органично для поздней поэзии Кюхельбекера: в ссылке после восстания на Сенатской площади его творчеству все более присущи религиозно-философские мотивы (назовем такие его стихотворения, как «Брату», «Новый год», «Сон и Смерть», «Молитва», «Молитва узника», «Ангел», «Усталость», «Он есть», «Сонет», «Вознесение», «Рождество»), хотя Кюхельбекера на протяжении всего поэтического пути интересовали вопросы христианского мировоззрения и его можно было бы назвать одним из первых религиозных поэтов в русской литературе. ⁵² В этом стихотворении обращение поэта к «угоднику Господа», который «привлечен к тебе таинственным влеченьем», не риторично, скорее драматично; с одной стороны, он припадает к нему, как узник «греха, и зол, и лжи, вдрожь перепуганный своими же делами», а с другой — ощущая и переживая свое родство с ним («Что я, твой брат...»), вызывает его на диалог («Какая связь, скажи...»), при этом заставляя читателя еще раз задуматься о сложности духовной жизни земного человека: «К тебе влекуся, но — и ты влеком ко мне... / Ужели родственны и впрямь-то души наши...» Однако трагический духовный опыт поэта, исполненного религиозного чувства и который пишет это стихотворение за несколько месяцев до смерти (текст датируется 20 ноября 1845 года), ⁵³ диктует ему ответ: «муж, увенчанный звездами» смотрит на него и на мир лишь с любовью, скорбью и «жаленьем».

О скорбном и горьком взгляде на мир святителя писал и другой русский поэт — И. А. Бунин, правда, в иную, но не менее драматичную эпоху российской истории.

И. А. Бунин посетил Ростов в 1914 году, а через год, после дня памяти святого Димитрия Ростовского, поэт пишет стихотворение «Святитель» (датируется 29 октября [84] 1915 года). ⁵⁴ Бунин был поражен тем количеством паломников, которые, несмотря на годы, продолжали приходить в Ростов на поклонение мощам Димитрия Ростовского: «Твой гроб, дубовая колода, / Стоял открытый, и к нему / Все шли и шли толпы народа / В душистом голубом дыму». Образ одухотворенного старца, к которому обращаются с искренней, смиреной молитвой верующие люди (называя его «Митюшка, милый!»), нарисован и в одноименном рассказе И. А. Бунина («Святитель», 7 мая 1924 года), повествующем о последнем дне жизни Димитрия. ⁵⁵

Однако в стихотворении чувство тяжести и двойственные ощущения не покидают поэта: золотой оклад святителя смуглый, блистающий чудотворный образ писан на тяжелой черной доске, а благословляющей деснице противопоставлен темный лик и иссохшие уста: «И, осеняя мир десницей /И в шуйцу взяв завет Христа, / Как горько ты, о темнолицый, / Иссохшие смыкал уста!»

В заключение следует отметить, что внимание к личности Димитрия Ростовского продолжается и в современной поэзии. К таким поэтическим опытам относятся стихотворения архиепископа Иоанна Сан-Францисского (Д. А. Шаховского) ⁵⁶ «Св. Дмитрий» и Н. В. Бычковой ⁵⁷ «Святому Димитрию Ростовскому», последнее датируется 2008 годом.

Стихи — нездешних слов иконы
Творя молитвой и постом,
Святитель Дмитрий тихим звоном
Колеблет Северный Ростов.
И оставляет Русь молчанье,
И Слова голос всесвятой
Творит над Русью начинанье
Стихов поэзии простой.

Истина не предвзята
Розыском правды веры,
Поиском Духа Свята
Одарены без меры
Те, кто с расколом биться,
Встал, взяв щитом молитву,
Ликами стали лица
Этой священной битвы. ⁵⁸[85]

Итак, к творческому наследию Димитрия Ростовского обращались, как мы старались показать, многие русские поэты, а в связи с многогранностью как личности, так и творчества митрополита диапазон таких обращений очень широк: от ученических вирш и дружеских стихотворных посланий до кантов, гимнов и эпитафий.

1. Круминг А. А. Четьи Минеи святого Димитрия Ростовского: очерк истории издания // Филевские чтения. Вып. IX. Святой Димитрий, митрополит Ростовский: Исследования и материалы / Ред. Л. А. Янковска. М., 1994. С. 5.

2. Особо следует выделить в этом ряду «Келейный летописец» Димитрия Ростовского, который одновременно можно назвать всемирной хроникой, учительным евангелием, толкованием Библии, теологическим трактатом, обличительным памфлетом, проповедническим сочинением и который, по мнению исследователей, подготовил почву для последующего важного этапа в развитии русской историографии (В. Н. Татищев, Г. Миллер, М. В. Ломоносов). См.: Броджи Беркофф Дж. «История во кратце» иеросхимонаха Спиридона: опыт исследования в контексте европейской историографии XVII в. // Славяне и их соседи. М., 1996. Вып. 6. С. 201-215; Калугин В. В. «Келейный летописец» Димитрия Ростовского// Альманах библиофила. М., 1983. Вып. 15. С. 172-173; [Кириченко О. В.] «Келейный летописец» святителя Димитрия Ростовского // Келейный летописец святителя Димитрия Ростовского с прибавлением его жития, чудес, избранных творений и Киевского синопсиса архимандрита Иннокентия Гизеля. М., 2000. С. 23-25.

3. Ср.: Широнин И. М. Образ и наследие св. Димитрия Ростовского в творчестве В. К. Кюхельбекера// Филевские чтения. Вып. IX. С. 203.

4. См. также: Браиловский С. Н. Один из пестрых XVII столетия. СПб., 1902. С. 98-99; Русская силлабическая поэзия XVII-XVIII вв. / Вступ. статья, подг. текста и прим. А. М. Панченко. Л., 1970. С. 212-213; Федотова М. А. Эпистолярное наследие Димитрия Ростовского: исследование и тексты. М., 2005. С. 248-249, 357.

5. Сазонова Л. И. Литературная культура России. Раннее Новое время. М., 2006. С. 81. А. М. Панченко, впервые опубликовавший это послание Кариона, полагал, что оно было написано «для себя» — «ни публиковать, ни ”подносить” такие стихи нельзя». В отличие от Л. И. Сазоновой, исследователь разделил полустишия на строки, отметив неравносложность стиха, что было исключением для Кариона Истомина. Однако А. М. Панченко признавал, что поэтически они могли годиться «на включение в какое-нибудь дружеское послание», но «нет никаких признаков, что они для этого предназначались» (см.: Панченко А. М. Русская стихотворная культура XVII века. Л., 1973. С. 164). С. Н. Браиловский при описании сборника Чудовского собр., № 300 про эти листы сделал следующую запись: «Затем стихи о Димитрии Ростовском, интересные для биографии К. Истомина» (см.: Браиловский С. Н. Указ. соч. С. 137).

6. См. подробнее: Гаспаров М. Л. Очерк истории русского стиха. Метрика. Ритмика. Рифма. Строфика. М., 1984. С. 29-32, 42-44.

8. Напомним, митрополит умер в 1709 году, его мощи были открыты в 1752 году, а причислен к лику святых в 1757 году.

9. См. подробнее: Мельник А. Г. Надгробные комплексы ростовских святых в XVII — начале XVIII в.: Основные тенденции формирования // История и культура Ростовской земли. 2005. Ростов, 2006. С. 448.

10. Петр Курохтанский был певчим Ростовского архиерейского дома. См. о его сыновьях: Виденеева А. Е. Ростовский архиерейский дом и система епархиального управления в России XVIII века. М., 2004. С. 355-356.

11. Жигулин Е. В. Художественное своеобразие театра Димитрия Ростовского. Автореф. дисс. ... канд. искусствоведения. М., 1995. С. 13-14, 16.

12. П. Н. Берков полагал, что автором пьесы был учитель русского языка Ростовской школы Евфимий Морогин (см.: Берков П. Н. Школьная драма «Венец Димитрию» //ТОДРЛ. М.; Л., 1960. Т. 16. С. 323-325). Однако, как показали последние исследования, автором и постановщиком пьесы был не один человек, это были «питомцы» школы, Евфимий Морогин при этом не был учителем, он был учеником старших классов (чаще других считался лучшим учеником, императором, латинского класса), а «поэтический и театральный круг ростовской школы, исполнявший ”Рождественскую драму” (пьесу, написанную Димитрием Ростовским. — М. Ф.), создавший пьесу и спектакль ”Венец Димитрию”, состоял из неизвестных прежде учителей Ивана Филипова (Филиповича) и Алексея Димитриева, ”сеньора” Андрея Бодаковского, старших учеников Петра Курохтанского, Ивана Мальцевича, Ефима Морогина, Леонтия Благовещенского, Василия Зеленяева, Михаила Вознесенского, Григория Зверинцова (всего известно более 20 имен ростовской школы)». См. подробнее: Жигулин Е. В. Указ. соч. С. 16.

14. Цит. по: РГИА. Ф. 796. Оп. 33. № 222. Л. 350-350 об. См. подробнее: Федотова М. А. Житие святого Димитрия Ростовского (к вопросу об истории создания текста) // ТОДРЛ. Т. 60. В печати.

15. Текст эпитафии неоднократно издавался, см., например: Памятники литературы Древней Руси. Вып. 12: XVII век. Кн. 3 / Сост. С. Николаев и А. Панченко. М., 1994. С. 270- 271.

16. См.: Мошина Т. А. «Взирай с прилежанием, тленный человече» Стефана Яворского: К истории создания, географии и форм бытования // Мир старообрядчества. Вып. 4: Живые традиции: результаты и перспективы комплексных исследований русского старообрядчества. М., 1998. С. 445-452; Звездина Ю. Н. Некоторые особенности иконографии старообрядческого лубка XIX века// Христианство и Север. М., 2002. С. 197-203; Федотова М. А. Житие святого Димитрия Ростовского (к вопросу об истории создания текста).

17. Сукина Л. Б. «Эпитафия Димитрию Ростовскому» Стефана Яворского в контексте религиозной культуры переходного времени // История и культура Ростовской земли. 2004. Ростов, 2005. С. 125-133.

18. Здесь М. В. Ломоносов допускает ошибку: Димитрий родился не в 1650-м, а в 1651 году. См.: Круминг А. А. Святой Димитрий Ростовский: точная дата рождения // Сообщения Ростовского музея. Ростов, 1992. Вып. 3. С. 3-8; Мельник А. Г. Когда был крещен св. Димитрий Ростовский // Святитель Димитрий, митрополит Ростовский: исследования и материалы. Ростов, 2008. С. 183-186; Федотова М. А. О конклюзии святому Димитрию Ростовскому (и еще раз о дате крещения святого) // ТОДРЛ. Т. 61. В печати.

19. Цит. по: Ломоносов М. В. Полн. собр. соч. М.; Л., 1959. Т. 8: Поэзия. Ораторская проза. Надписи 1732-1764 гг. С. 646. В комментариях к тексту указано, что печатается по списку, хранящемуся в Ростовском музее-заповеднике. Впервые текст надписи был опубликован по писарской копии, находящейся в деле о сооружении раки (РГАДА. Ф. Госархив, р. XVIII. № 175. Л. 87), Н. И. Новиковым (см.: Новиков Н. И. Опыт исторического словаря о российских писателях. СПб., 1772. С. 60-61). Н. И. Новиков при публикации не указал ее автора, документально также нигде не было зафиксировано, что авторство этой надписи принадлежит М. В. Ломоносову. Впервые ее приписал Ломоносову архимандрит Дамаскин (Семенов-Руднев) (см.: Ломоносов М. В. Покойного статского советника и профессора Михайлы Васильевича Ломоносова собрание разных сочинений в стихах и прозе. М., 1778. Кн. 1. С. 301-302), известный своей тщательнейшей атрибуцией произведений М. В. Ломоносова, после чего авторство надписи никем не оспаривалось. См. подробнее: Ломоносов М. В. Поли. собр. соч. Т. 8. С. 1089.

20. См. об этом подробно: Мельник А. Г. История интерьера Троицкого (Зачатьевского) собора Ростовского Яковлевского монастыря в XVIII — начале XX века // Сообщения Ростовского музея. Ростов, 2008. Вып. XVII. С. 57-98.

22. См.: Ломоносов М. В. Поли. собр. соч. Т. 8. С. 1088.

23. Достаточно привести для примера сочинение М. В. Ломоносова «Вечернее размышление о Божием величестве при случае великого северного сияния», см. анализ этого стихотворения: Стенник Ю. В. «Вечернее размышление о Божием величестве при случае великого северного сияния» // Поэтический строй русской лирики. Л., 1973. С. 9-20.

24. М. В. Ломоносов, как и Димитрий Ростовский «в особых обстоятельствах великорусской церковной жизни... не разбирался, так что раскол воспринял только с точки зрения народного невежества» (Флоровский Г. Пути русского богословия. Paris, 1988. С. 55. [Репринт издания 1937 года]).

25. См. об этом: Братчикова Е. К. Парсуна «Димитрий, митрополит Ростовский и Ярославский» // ТОДРЛ. СПб., 1993. Т. 46. С. 436-440; Зеленина Я. Э. Иконография [к статье: Димитрий, митрополит Ростовский и Ярославский] // Православная энциклопедия. М., 2007. Т. 15. С. 23; Федотова М. А. О конклюзии святому Димитрию Ростовскому (и еще раз о дате крещения святого).

26. РГАДА. Ф. 18 (Духовное ведомство). Оп. 1. № 116, 175. См. также: Янковска Л. А. Великорусское и малороссийское «общее жительство» в Спасо-Яковлевском монастыре Ростова Великого. Вновь найденные материалы // Сообщения Ростовского музея. Ростов, 1998. Вып. IX. С. 248. Документы свидетельствуют, что портрет был передан не из Киева, как считают многие исследователи, а архиепископом Арсением (Могилянским) из Спасо-Преображенского Новгород-Северского монастыря. Эта путаница могла произойти из-за того, что портрет был передан в августе (26 августа ?) 1757 года, а 22 октября 1757 года Арсений был назначен Киевским митрополитом. Возможно, сам портрет или его копия был возвращен в Киев, когда Арсений уже занимал Киевскую митрополию. Заметим, что Арсений одно время служил придворным проповедником и заслужил внимание и уважение императрицы Елизаветы. Важно отметить и то, что среди киевских икон-портретов Димитрия Ростовского были иконы со стихотворными надписями: в Киевском Кирилловском монастыре, в Киевской Голосеевой пустыни (Свято-Покровском монастыре), хотя не известно, какой стихотворный текст на них читался. См. о таких портретах: Марголина И. Е. Святитель Димитрий в истории Кирилловского монастыря // Святитель Димитрий, митрополит Ростовский: исследования и материалы. С. 216-217; Пархоменко Н. В. Портреты свт. Димитрия Ростовского и его отца Саввы Туптало в собрании Национального художественного музея Украины // Там же. С. 387.

27. См.: РГАДА. Ф. 18 (Духовное ведомство). Оп. 1. № 116.

28. Круминг А. А. Сборник произведений святого Димитрия Ростовского (рукопись Ростовского музея 828) // История и культура Ростовской земли. 1992. Ростов, 1993. С. 85.

29. См., например: Зеленина Я. Э. Иконография. С. 25.

30. Единственное, известное нам издание текста: Письма святителя Димитрия Ростовского Новгородскому митрополиту Иову. [Сообщены преосвященным Амфилохием, епископом Угличским]. М., 1888. С. 4-5.

31. Цит. по рукописи: РНБ. Собр. Титова. № 2519. Л. 7-8 об.

32. Имеется в виду Летописец о ростовских архиереях.

33. См., например: Ровинский Д. А. Русские народные картинки. СПб., 1881. Т. 3. С. 591-593.

35. См.: Святитель Димитрий, митрополит Ростовский: исследования и материалы. С. 403.

36. Благодарю Я. Э. Зеленину, указавшую мне этот эстамп. См.: Зеленина Я. Э. Житие и чудеса святителя Димитрия в иконописи и печатной графике // Ростовский Архиерейский дом и русская художественная культура второй половины XVII века. Ростов, 2006. С. 437, ил. 1. Думаю, что эти подписи можно встретить и под другими изображениями святого Димитрия. Под портретом Саввы Туптало, отца Димитрия Ростовского, который ныне хранится в Черниговском областном музее (Ж-171) также имеются вирши (см.: Киевская старина. 1882. Т. 3. № 7. С. 194-198), которые приписываются самому святителю, см.: Украiнська поезiя. Середина XVII ст. / Упор. В. I. Крекотень, М. М. Сулима. Киiв, 1992. С. 329.

37. На эстампе Ф. Лебедева читаем другое двустишие: «Учение везд? Христово разс?вал, вводил согласие, расколы изтреблял».

38. Ровинский Д. А. Указ. соч. С. 577. Вирши могли быть и в рукописях, например перед текстом Жития Димитрия Ростовского читаем: «Труды / Димитрия явны / Чрез талант от Богаданны, / Иже его к земли и скры, / Чрез писание вс?м откры. / Пастырски усугубляя, / Пастись всякому желая» (см.: РНБ. Собр. Титова. № 1268. Л. 2).

39. См. о кантах: [Васильева Е. Е., Лапин В. А.] Кант; Псальма, псалм, псалом // Музыкальный Петербург. Энциклопедический словарь. СПб., 1998. Т. I (XVIII век), кн. 2: К-П. С. 20-37, 482-497; Избранные русские канты XVIII века: для хора или ансамбля солистов без сопровождения / Публ. В. Копыловой. Л., 1983.

40. См.: Музыкальный Петербург. Энциклопедический словарь. С. 490.

41. К сожалению, в рамках данной статьи мы не можем привести тексты всех кантов полностью, некоторые из них имеют очень большой объем (до 138 стихов), поэтому при цитировании будем приводить только начальные строки.

42. Текст этого канта читаем также в сборнике: РНБ. Собр. Титова. № 4823. Л. 22 об. — 23.

43. Благодарю А. Е. Виденееву, по моей просьбе скопировавшую мне этот текст.

44. См. подробнее: Музыкальный Петербург. Энциклопедический словарь. С. 32.

45. Державин Александр Михайлович (1871-1963) — священник, поэт, ученый, автор сочинения «Четьи-Минеи святителя Димитрия, митрополита ростовского, как церковно-исторический и литературный памятник». Труд отца Александра Державина с сокращениями был издан: Богословские труды. М., 1976. Т. 15. С. 61-145; Т. 16. С. 46-141. Сейчас предпринимается издание полного текста, вышло два тома.

46. Торжественные дни в Ростове Великом, в память 200-летия со дня блаженной кончины святителя Димитрия, ростовского чудотворца. М., 1909. С. 12-13. Кантата была положена на музыку регентом хора Ярославского архиерейского дома Зиновьевым.

47. Благодарю М. Л. Рубцову, помощника наместника по научной работе Спасо-Яковлевского монастыря, любезно предоставившую мне этот текст.

49. Прокофьева Н. Н. О древнерусских источниках двух притч В. Кюхельбекера // Литературы Древней Руси. М., 1988. С. 108-113; Широнин И. М. Указ. соч. С. 203-210.

50. В. К. Кюхельбекер был очень болен, перед смертью ослеп, об этом тяжелом недуге говорится во многих его стихах.

51. Кюхельбекер В. К. Избр. произв.: В 2 т. М.; Л., 1967. Т. 1. С. 647-648. Здесь же см. публикацию текста (с. 315).

52. Как отмечали многие исследователи, говорить о влиянии его творчества, в том числе и религиозно-философской поэзии, на современную ему, да и последующую эпохи, не приходится, потому что большинство его сочинений было опубликовано годы спустя или не опубликовано вовсе. Ю. Д. Левин, например, писал о неизданных переводах Кюхельбекером Шекспира: «Но лишь небольшая их часть, в сущности наименее ценная с точки зрения усвоения шекспировского наследия русской литературой, стала доступна современникам поэта-декабриста» (Левин Ю. Д. Кюхельбекер после 14 декабря // Левин Ю. Д. Шекспир и русская литература XIX века. Л., 1988. С. 64-79).

54. См.: Бунин И. А. Собр. соч.: В 9 т. М., 1965. Т. 1. С. 380. Стихотворение впервые было опубликовано в журнале «Летопись» (1916. № 2. Февраль).

55. Бунин И. А. Собр. соч.: В 9 т. 1966. Т. 5. С. 139-140. Это первая публикация рассказав России; за рубежом первая публикация в журнале «Иллюстрированная Россия» (Париж) (1924. № 9. 15 дек.). Ср.: Бунин И. А. Окаянные дни. К двадцатилетию со дня смерти И. А. Бунина (8 ноября 1953). Ontario, 1973. С. 124-125. См.: Янковска Л. А. Литературно-богословское наследие святителя Димитрия Ростовского: восприятие иезуитской науки XVI-XVII вв. Автореф. дис. ... докт. филол. наук. М., 1994. С. 3.

56. Иоанн (в миру князь Дмитрий Алексеевич Шаховской, 1902-1989) — архиепископ Сан-Францисский и Западно-Американский в юрисдикции Православной церкви в Америке. Иоанн Шаховской был известным проповедником, занимался литературным творчеством, автор многочисленных трудов, в том числе стихотворных произведений, писал под псевдонимом Странник.

57. Наталья Бычкова — современная поэтесса; основное содержание ее творчества — исповедальная поэзия, автор многочисленных сборников стихов, например: «Избранное друзьями» (СПб., 2003), «Бабий век» (СПб., 2005), «Гранитная лестница» (СПб., 2006), «Капельки росы» (СПб., 2006).

Текст воспроизведен по изданию: Дмитрий Ростовский в русской поэзии (К 300-летию со дня смерти писателя) // Русская литература, № 4. 2009

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info