СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ИНСКРИПЦИИ XVII В. КРУГА «БОГОЛЮБЦЕВ»: НОВЫЕ РАЗЫСКАНИЯ

Ревнители благочестия или «боголюбцы» — одно из важнейших явлений русской церковной, культурной и литературно-книжной [21] жизни XVII в. Кружок «боголюбцев» ¹ оказал ключевое влияние на ход отечественной истории, прежде всего — на раскол Церкви и всего русского общества, течение книжной справы и развитие церковных институтов. Круг людей, входивших в это сообщество, оформился в 1640-е гг. , его организующим «центром» был протопоп Стефан Внифантьев ², туда же входили, среди прочих, протопоп Аввакум, патриарх Никон, Иоанн (Григорий) Неронов. Поэтому чрезвычайно важны находки новых книг и инскрипций, которые принадлежали причастным к кругу ревнителей благочестия.

Ближайшим покровителем одного из главных деятелей кружка боголюбцев и впоследствии участника раннего этапа церковного раскола, Иоанна (Григория) Неронова, считается преподобный Дионисий Зобниновский, выдающийся знаток книжности и церковный иерарх. Некоторое время Неронов жил в кельях у Дионисия Зобниновского и получил священный сан благодаря его же покровительству. Два найденных нами книжных вклада преподобного Дионисия Зобниновского служат весомым дополнением к истории жизни этого выдающегося церковного деятеля и святого. Речь идет об апрельской Минее Московского печатного двора (МПД. 17. 02. 1625) ³ и следованной Псалтыри (МПД. 08. 09. 1632) ⁴. До сего дня в источниках имелись сведения о некоторых вкладах преподобного Дионисия, в том числе книжных, самый ранний из них связан, как можно предполагать, с пострижением в Старицкий монастырь на рубеже XVI-XVII вв„ когда среди прочего он пожертвовал «книг трие Трефолоя. . . да два Октаи на осмь гласов, да Устав, да Соборник» ⁵. Запись-автограф Дионисия с этими сведениями сохранилась на одном из вложенных в Старицкий монастырь Октоихов. Будучи уже архимандритом Троице-Сергиева монастыря Дионисий вложил рукописный Пролог XVI в. (ОР РГБ. Ф. 247. № 462). Кроме того, в историографии известны рукописные Минея служебная на апрель и Пролог на «сентябрьскую» часть года, которые стали вкладами Дионисия, как и в случае с найденными нами экземплярами, по себе и по своим родителям. [22]

В апрельской Минее 1625 г. на л. 1-165 по нижним полям прослеживается запись каллиграфическим полууставом: «Лета 7141-го майя в 9 день [1633] сию книгу месяц апрель дал в дом Пречистыя Богородицы в Старицкой монастырь Живоначяльныя Троицы Сергиева монастыря архимандрит Дионисей по себе и по своих родителех будущаго ради покоя и вечных благ наслаждениа». Преподобный Дионисий преставился в том же мае 1633 г. , так что данный вклад можно рассматривать как последнее прижизненное его распоряжение, когда он успел позаботиться о памяти по себе и передал в монастырь книгу для поминовения — своего собственного и родителей. Дионисий Зобниновский служил вплоть до последнего дня и скончался во время пострижения в великую схиму. Место вклада также не случайно, поскольку именно в Старице прошло его детство и там же он принял постриг в Старицком монастыре после потери жены и детей. К 1610 г. преподобный Дионисий последовательно побывал на должности настоятеля Успенского Старицкого монастыря, а затем возглавил Троице-Сергиеву обитель. Как известно, Дионисий Зобниновский, наряду с троицкими монахами Арсением Глухим и Антонием (Крыловым), а также Иваном Наседкой занимался в 1610-е гг. книжной справой на материале Требника. В дальнейшем справа с участием этих ученых троицких старцев коснулась таких типов книг, как Триодь Цветная, Октоих и Минеи (месячные и общая). Вторая обнаруженная нами запись датируется почти тем же временем, что и первая, с небольшой разницей в несколько дней — 1 мая 1633 г. В данном случае следованная Псалтырь была вложена в Нектарьеву пустынь. Запись (л. 210 об. ) также сделана на помин себя и «по своих родителех», иноческие имена которых указаны Дионисием: инок Феодосий и инокиня Улья. Нектарьева пустынь также находилась в Тверской области, во времена Дионисия Зобниновского, пережив Смутное время, она пребывала в упадочном состоянии.

Дионисий Зобниновский, как уже отмечалось, покровительствовал протопопу Иоанну (Григорию) Неронову, который известен как важнейший участник общественной и церковной жизни эпохи никоновских реформ. Нами обнаружена неизвестная в историографии вкладная запись Неронова на печатном московском Апостоле середины XVII в. ⁶ Запись скорописью XVII в. по нижним полям листов сообщает: «Сию книгу глаголемую Апостол печатной по обещанию положил Михаилу архангелу что в Саре казанския [23] пречистыя протопоп Григореи Неронов в дом безвыносно по своих родителех». В этой записи присутствуют все детали, которые позволяют без сомнения атрибутировать книгу как принадлежавшую протопопу Казанского собора Иоанну Неронову. Вклад совершен в село Архангельское на Саре в Пошехонском уезде (церковь не сохранилась). Судьбы Неронова и Аввакума были в чем-то похожи, первый из них также сменил не одно место жизни и служения и не один приход. Как и протопоп Аввакум, протопоп Иоанн Неронов нашел свое место в Москве благодаря Стефану Внифантьеву и был известен своими горячими проповедями и обличениями. В 1655 г. Неронов принял постриг под именем Григория, нашел убежище и укрытие у Стефана Внифантьева и после пострига оказался под церковным судом, инициированным патриархом Никоном за активное сопротивление Неронова реформам. Спустя два года Неронов вошел в церковное общение с «официальной» церковью, однако вскоре после ухода Никона с престола обратился к царю Алексею Михайловичу с челобитной о проведении церковного собора и избрании нового патриарха. Несмотря на то что Неронов не был таким же последовательным и бескомпромиссным сторонником «старого обряда», как товарищ Неронова и Внифантьева по кругу ревнителей благочестия протопоп Аввакум, он, тем не менее, сразу предложил государю вернуться к дореформенной практике и упразднить реформы. В 1666-1667 гг. Неронов снова вошел в столкновение с церковными властями из-за суда над Аввакумом и сам был предан суду, после чего уже не выступал против реформ, отбыл наказание в Иосифо-Волоцком монастыре и занял свое место в церковной иерархии патриаршей Церкви.

Запись в рассматриваемом экземпляре «Апостола», что примечательно — одного из трех изданий уже времени патриарха Никона 1650-х — 1660-х гг. , была сделана после пострига Ивана-Григория (1655 г. ), однако более точно хронологически локализовать период совершения вклада затруднительно. Можно предполагать, что вклад был сделан до 1666 г. , т. е. в период пребывания Неронова в Москве, так как в записи он еще именует себя казанским протопопом, т. е. по месту службы — в Казанском соборе на Красной площади. В данном случае инксрипцию нельзя признать автографом, потому что в продолжении записи говорится о ее авторе — одном из клириков той Архангельской церкви, куда по указанию Неронова, по-видимому, был сделан и подписан его книжный вклад. В качестве сравнения приведем запись-автограф Неронова на московской декабрьской служебной Минее (07. VII. 1645), сделанную им на вкладе царицы [24] Марии Ильиничны по ее указу ⁷. В этой записи, как и в рассмотренной выше, Неронов называет себя казанским протопопом, а палеографические особенности его почерка не требуют комментариев.

Неронов именует себя еще мирским именем. Интересно, что Минея была вложена в то же село «на Саре», что и новонайденный «Апостол»: «Пожаловала государыня благочестивая царица и великая княгиня Мария Ильична книгу сию в Вологоцкой уезд в пустыню на Сару к церкви нерукотвореннаго образа <. . . > и к церкви благовещению пресвятыя Богородицы» ⁸. По сути двумя описанными в настоящей статье книгами ограничивается круг книжных памятников, сохранившихся на сегодняшний день и доказанно связанных с Иваном Нероновым.

Еще одним весьма близким к Григорию Неронову человеком выступал епископ Вятский и Великопермский Александр. Большая часть его церковной биографии связана с крупным северным монастырем — Николо-Коряжемским, где Александр принял монашество в 1631 г. и в дальнейшем трудился на разных должностях и поприщах, был казначеем, а в 1643 г. был поставлен игуменом. Протопоп Иван (Григорий) Неронов был сослан за свою антиреформенную деятельность в Спасо-Каменный монастырь на Кубенском озере летом 1653 г. , где будущий епископ Александр пребывал в качестве архимандрита. Неронов был с большим уважением принят в монастыре лично Александром, однако через некоторое время их личные отношения испортились в силу радикальных взглядов Ивана Неронова на церковную жизнь. Тем не менее, Александр негласно поддерживал противников церковных реформ, соратников Неронова. В 1657 г. епископ Коломенский Александр, сменивший пострадавшего за «старую веру» епископа Павла Коломенского, был переведен на Вятскую кафедру, что произошло, нельзя исключать, в связи с его поддержкой «раскольников». После ухода патриарха Никона епископ Александр более открыто обозначил свою позицию в отношении реформ, однако не решался полностью порвать с церковными и светскими властями и продолжал занимать церковные посты, одновременно с этим оказывая помощь старообрядцам, в том числе ближайшим сподвижникам Неронова. На печально известном Соборе 1666–1667 гг. епископу Александру все же пришлось представить свой «Покаянный свиток» для получения прощения за свои взгляды и деяния. [25]

В контексте нашей темы важно то, что епископ Александр владел личным книжным собранием и совершил много книжных вкладов, которые в 1650–1670-е гг. поступали в Николо-Коряжемский монастырь, где начал свой путь епископ Александр ⁹. Им было пожертвовано более тридцати старопечатных книг и рукописей, из числа которых на сегодня в библиографии было известно место хранения 13 экземпляров. Среди них наиболее известен и ценен рукописный сборник с автографом епископа Александра из собрания Рогожского кладбища (ОР РГБ. Ф. 247. № 667). Нам, кроме того, удалось выявить еще один неизвестный в историографии экземпляр ¹⁰, принадлежавший Александру и вложенный в Николо-Коряжемский монастырь. О его существовании сообщают источники XVII в. Это «Беседы на 14 посланий апостола Павла» Иоанна Златоуста в киевском издании 1623 г. Согласно частично сохранившейся на нижних полях листов записи на экземпляре, издание было вложено «Лета 7182-го генваря в 11 день» преосвященным Александром «во свое обещание». Содержание записи полностью совпадает с монастырской документацией: «Да во 182-м году генваря в 11 день положил он же, великий господин преосвященный Александр, епископ, <…> книга в десть Максима Грека, писмо книжное, 141 глава, книга в десть Беседы на 14 послания святаго апостола Павла, печать киевская» ¹¹.

Протопоп Иоанн Неронов был ближайшим к Стефану Внифантьеву, руководителю «боголюбцев», человеком. В библиотеках Московской духовной академии и Саратовского государственного университета ¹², а также в московском библиофильском собрании нами обнаружено четыре неизвестных в библиографии экземпляра старопечатных изданий Московского Печатного двора с владельческими и вкладными записями Стефана Внифантьева — духовника царя Алексея Михайловича и протопопа кремлевского Благовещенского собора. Стефан Внифантьев скончался в 1656 г. на Валдае, в самый разгар реформаторской деятельности патриарха Никона при поддержке Алексея Михайловича, не увидев, какая участь [26] постигла близких ему людей. Внифантьев не относится напрямую к числу деятелей старообрядческой оппозиции, однако неизменно был связан с ними. Личность эта во всех отношениях знаковая для русской истории XVII в. Книжное знание Стефана Внифантьева очевидно, с самого начала своей деятельности при царском дворе он регулярно обращается к молодому царю с «учительным» словом, предлагает книги для душеполезного чтения. Об этом сохранились известия протопопа Аввакума, Иоанна Неронова и других. Те же Аввакум Петров и Иван Неронов выехали в Москву из Нижегородского края благодаря Стефану Внифантьеву. С началом реформ патриарха Никона протопоп Стефан Внифантьев остался на стороне «официальной» Церкви, и его пути с основателями старообрядческого «раскола» разошлись.

Количество книг, бывших в личном употреблении ключевых персоналий той эпохи и доказательно атрибутированных им, крайне невелико. Это справедливо и в отношении Стефана Внифантьева.

В нашем случае речь идет об экземплярах Евангелия учительного (МПД. 12. 06. 1652), февральской Минеи (МПД. 25. 01. 1646), Служебника (МПД. 18. 10. 1652) и Требника (26. IX. 1651).

По нижним полям начальных листов первой из названных книг, Евангелия учительного, следует владельческая запись скорописью XVII в. : «Книга Христово Евангелие протопопа Стефана Внифантьева келейное». В этой части записи присутствуют три важных элемента, со всей уверенностью демонстрирующие принадлежность книги, а также, как будет показано ниже, и самой записи, Стефану Внифантьеву. Это сочетание его имени и сана протопопа. Запись более пространна, чем просто констатация факта владения, и своим содержанием также косвенно свидетельствует в пользу авторства протопопа Стефана Внифантьева: «И кто станет сию книгу держати у себя и тому поучаться закону Господню дни и нощи по сей книге, а за нас по [ней] Бога молити и родители наши поминать незабвенно спасения ради своего и братию нашу подавати и всех послушающих аще кто святыя книги чтет и о том беседует». Автор записи вполне в духе Внифантьева делает акцент на необходимости книжного «почитания» и связи его со спасением души. Чрезвычайно ценно и то, что, исходя из записи, перед нами именно келейная книга Внифантьева, на которой он оставляет памятную инскрипцию для будущих ее владельцев.

В опубликованных документах Московского Печатного двора есть данные о приобретении Внифантьевым нововышедших изданий МПД. Так, в 1650 г. он купил Евангелие толковое повседневное [27] на Печатном дворе ¹³. Судьба этого экземпляра в настоящее время неизвестна. Из сохранившихся экземпляров с доказанными автографами Внифантьева до сих пор можно было говорить лишь о двух книгах. Это, во-первых, октябрьская Минея служебная печатника Ивана Андроникова Невежина (М. , 23. 09. 1609; НБ МГУ. № 88. Инв. 2396-2-85). Приведем для сравнения запись на этом экземпляре, скорописью XVII в. (начало утрачено): «. . . ноября в 17 день книгу глаголемую месяца октября благовещенскои протопоп Стефан что у государя на сенях в Касимов уез[д] в благовещенскую вотчину в село в Занин (?) починок в церковь Живоначалные Троицы и хто будет у тои церкви священник и им бы по сеи книги великого Бога молить церковное пение по уставу петь единогласно, а за государя царя и великаго князя Алексея Михаиловича всеа Руси, и за его благоверную царицу и великую княгиню Марью Ильиничьну о душевном спасении и многолетном здравии Бога молить и их государьских родителе[и] поминать, да и мене грешнаго в молитвах незабвенна учинить и родители наши поминать. А из церкви сих кних бы не отдавать во веки некончаемыя. Аминь». В данной записи присутствует только имя вкладчика и его духовный сан, вклад по-видимому совершен в вотчину, принадлежавшую Благовещенскому собору, где служил протопопом Стефан Внифантьев. Как и в найденной нами записи, здесь инскрипция довольно пространна, показывает непосредственную близость вкладчика к царской семье (хотя «этикетное» упоминание государя в записях встречается иногда и без очевидной связи вкладчика с ними). Экземпляр НБ МГУ поступил из экспедиционных находок из старообрядческой среды и тоже был найден сравнительно недавно, в 1984 г. ¹⁴.

Во-вторых, это рукописный «Катехизис» Лаврентия Зизания XVII в. из фондов ОР РГБ (Ф. 209. № 452). Рукопись содержит краткую владельческую запись Стефана Внифантьева по листам, наиболее лаконичную из имеющихся на сегодня вариантов. Однако палеографический анализ и сопоставление с найденной нами «келейной» записью в печатном Евангелии не оставляет сомнений также в принадлежности записи руке Внифантьева («Стефана Внифантиева»).

Интересно, что в рукописи сохранилась позднейшая запись некоего книготорговца и «купецкого человека» Сергея Митрофанова, к [28] которому, по-видимому, рукопись попала в процессе своих передвижений после «выбытия» из книжницы Внифантьева.

Рассматриваемый нами новонайденный печатный экземпляр Евангелия с автографом протопопа Стефана Внифантьева содержит другие записи, отчасти раскрывающие судьбу книги после того, как она сменила владельца. Что самое интересное, эта несколько более поздняя запись связана с селом Лопатищи, принадлежавшем сыну боярина Василия Петровича Шереметева Петру. В. П. Шереметев упомянут в Житии протопопа Аввакума: «И за сие меня боярин Василей Петрович Шереметев, едучи в Казань на воеводство в судне, браня много и велел благословить сына своего, бритобратца.

Аз же не благословил, видя любодейный образ. И он меня велел в Волгу кинуть» ¹⁵. В продолжении записи в Евангелии 1652 г. приводится следующая информация: «Сия книга Евангелие Желтоводскаго монастыря черного диякона Иринарха а отдал сию книгу в вотчину Петра Василевича Шереметева в село Высокое в церковь святых апостолов Петра и Павла при священнике Василии да при дьячке Феодоре Леонтьеве а за сию книгу священнику за меня Бога молити и родители поминать вечным поминовением незабвенно а сия моя книга дана в церковь безвыносно доколе сия святая церковь стоит а сию книгу купил я у старца Леонтия что был в белцах Лаврентей, а прозвище Белай, а жил в селе Лопатищах, а отдал я сию книгу в церкву лета 7163 генваря в 13 день [1655 г. ], а как Бог по мою душу сошлет и их имена поминать вечным поминком беспереводно». Таким образом, к началу 1655 г. Евангелие, которым в предыдущие два-три года по-видимому владел Стефан Внифантьев, уже было вложено новым владельцем на помин души в шереметьевское село Высокое, а вкладываемая книга при этом «мигрировала» на предыдущем этапе из нижегородского села Лопатищи, в котором служил Аввакум Петров. Очевидно, что первым среди всех поминаемых в записях владельцев был именно Внифантьев, который мог приобрести экземпляр на Печатном дворе или же получить безденежно после выхода тиража как особо близкий ко двору человек, что было нормальной практикой в то время. Это во всех смыслах уникальное сочетание фактов (от Макарьева монастыря до бояр Шереметевых) и обстоятельств, сошедшихся в судьбе старопечатного экземпляра.

Запись на втором найденном нами неизвестном экземпляре (на листах 1–26; Минея служебная на февраль) из собрания Стефана [29] Внифантьева содержит, в отличие от Евангелия учительного, дату, которая читается как 22 декабря 1652 г. («в лето 7161 году декабря в 22 день»). Как и в Минее из Научной библиотеки МГУ, в рассматриваемой записи вкладчик именует себя «благовещенскои протопоп Стефан Внифантиев что у государя на сенях». Эта формулировка не оставляет сомнений для атрибуции. В отличие, опять же, от инскрипции на Евангелии учительном в данном случае запись посвящена вкладу на помин родителей Стефана Внифантьева: «по своих родителех и по странных братии». Последняя фраза, по-видимому, подразумевает странствующих Христа ради, или, говоря современным языком, — паломников. Вклад совершен в Старицкий уезд в «монастырь к церкви Вознесения Господня Опекаловой пустыни».

Упомянутая обитель находилась в Ржевском районе Тверской области. Опекалов Вознесенский монастырь находился под покровительством князей Старицких и во второй половине XVI в. переживал период расцвета, чего не скажешь о последующих десятилетиях.

В начале 1650-х гг. игумен Иосифо-Волоцкого монастыря Зосима обратил внимание на пребывавшую в упадке пустынь и способствовал ее восстановлению, впоследствии она была приписана к Волоцкому монастырю. Нельзя исключать, что именно с этим «возобновлением» Опекалова монастыря и был связан вклад Стефана Внифантьева 1652 г. Данная находка ценна и тем, что материального наследия, в том числе книжного, от Опекаловой пустыни практически не сохранилось. Едва ли не единственным артефактом считается рукописный Канонник 1552 г. из собрания Троице-Сергиевой Лавры (ОР РГБ. Ф. 304. I. № 257) с писцовой записью Иосифа Опекалова, упоминающей Опекалов монастырь. Минея, вложенная Стефаном Внифантьевым, таким образом, становится еще одним свидетельством истории обители.

Запись Стефана Внифантьева на московском издании Служебника датирована 17 мая 1654 г. («в лето 7162-го»). Себя владелец именует «духовник государев священнои протапоп». Данная инскрипция краткая и представляет собой, по-видимому, владельческую удостоверяющую запись. Наконец, в записи на печатном Требнике объединены основные звания и титулы Стефана Внифантьева: здесь он именует себя «благовещенской протопоп что у государя на Сенех ево государев духовник». Книга была вложена в церковь «великаго святителя и чюдотворца Филиппа митрополита московскаго и всея Расии». Запись сделана 1 октября 1652 г. на праздник Покрова Богородицы, что отмечено в тексте. Эта дата наиболее близка дате в записи на февральской Минее (декабрь 1652 г. ). Как и в этой Минее, [30] в записи на Требнике вкладчик велит поминать не только своих родителей и молиться о себе самом, но и, на первом месте, молиться о «его царском многолетном здоровье и родители поминать царские».

В 1715 г. поп церкви Козьмы и Дамиана «что в кремле у духовникова двора» Симеон Васильев променял этот дораскольный Требник на новое издание, что было обычной практикой в процессе ротации церковного книжного фонда.

Стефан Внифантьев, как очевидно, делал книжные вклады и владел многими другими книгами. Об этом свидетельствуют такие источники, как синодики и вкладные книги монастырей — Соловецкого, того же Макарьева Желтоводского, Ростовского Борисоглебского и ряда иных. Однако до наших дней, как показано выше, сохранились единичные экземпляры с доказанными автографами Внифантьева на книгах.

Значение представленных в статье книжных находок трудно переоценить, даже несмотря на то, что речь не идет о целой библиотеке или собрании. Книги, связанные с важнейшими личностями русской истории, особенно допетровского периода, всегда являлись особо ценными памятниками, и обнаружение каждого, не известного ранее, привносит новое в раскрытие их личности, жизни и деятельности. Ревнители древнего благочестия — ядро книжной учености и инициаторы церковных реформ, остро назревших и даже требуемых на разных уровнях церковной жизни в то время. Материальное наследие, личные вещи, в первую очередь книги, связанные с их деятельностью, представляют собой ценные исторические артефакты, освещают черты их личного благочестия и коммеморативные практики.

References

Bubnov N. Yu. Aleksandr (ер. Vyatskiy і Velikopermskiy) [Alexander (Bishop of Vyatka and Velikopermskiy)] // Pravoslavnaya entsiklopediya [Orthodox Encyclopedia). Vol. 1. Moscow: Tserkovno-nauchny tsentr “Pravoslavnaya entsiklopediya, 2000. P. 488-490.

Chitateli izdaniy moskovskoy tipograju v seredine XVII v. [Readers of Moscow Printing House Editions in the Mid-17th Century] / Publication of Documents and Research by S. P. Luppov. Leningrad: Nauka, 1983. 167 p.

Florya B. N. Dionisiy (Zobninovskiy) H Pravoslavnaya entsiklopediya [Orthodox Encyclopedia], Vol. 15. Moscow: Tserkovno-nauchny tsentr “Pravoslavnaya entsiklopediya”, 2007. P. 257-267.

Lavrov A. S. , Morokhin A. V “Revniteli blagochestiya”: ocherki tserkovnoy і literaturnoy deyatelnosti [“Zealots of Piety”: Essays on Church and Literary Activities], Saint Petersburg: Nauka, 2021. 333 p.

Pozdeeva I. V. Kollektsiya staropechatnykh knig XVI-XVII vv. iz sobraniya MJ. Chuvanova: katalog [Collection of Old Printed Books of the 16th and 17th Centuries from the Collection of M. I. Chuvanov: Catalogue], Moscow: GBL, 1981. 162 p.

Pozdeeva I. V. , Erofeeva V. I. , Shitova G. M. Kirillicheskie izdaniya, XVI v. — 1641 g. Nakhodki arkheograftcheskikh ekspeditsiy 1971-1993 gg. , postupivshie v Nauchuyu biblioteku Moskovskogo universiteta [Cyrillic Editions, 16th Century — 1641. Finds of Archaeographic Expeditions 1971-1993, Received by the Scientific Library of Moscow University], Moscow: Izdatel’stvo MGU, 2000. 404 p.

Sreznevskiy V. I. Svedeniya о rukopisyakh, pechatnykh izdaniyakh і drugikh predmetakh, postupivshikh v Rukopisnoye otdelenie Biblioteki ImperatorskoyAkademii nauk v 1900 і 1901 gg. [Information about Manuscripts, Printed Editions, and Other Items Received by the Manuscript Department of the Library of the Imperial Academy of Sciences in 1900 and 1901]. Saint Petersburg: Tipografiya Imperatorskoy Akademii nauk, 1901. Appendix 1. P. 89-197.

Staropechatnye і rukopisnye kirillicheskie knigi XVII — nachala XX vv. iz sobraniya Rzhevskoy Pokrovskoy staroobryadcheskoy obshchiny: katalog [Old Printed and Manuscript Cyrillic Books from the 17th through the Early 20th Centuriy from the Collection of the Rzhev Pokrovskaya Old Believer Community: Catalogue] / Ed. by lu. S. Beliankina. Issue 1. Staropechatnye knigiXVII veka. Rukopisi staroobryadcheskoy traditsii [Old Printed Books of the 17th Century. Manuscripts of the Old Believer Tradition], Rzhev: [s. n. ], 2022. 128 p.

Комментарии

1. Новейшая монография по этой теме: Лавров А. С. , Морохин А. В. «Ревнители благочестия»: очерки церковной и литературной деятельности. М. , 2021.

2. Именно так протопоп Стефан (которого традиционно именуют Вонифатьевым) указывает свою фамилию в записи, цитируемой в настоящей статье.

3. Старопечатные и рукописные кириллические книги XVII — начала XX вв. из собрания Ржевской Покровской старообрядческой общины: Каталог / Под ред. Ю. С. Белянкина. Вып. 1: Старопечатные книги XVII века. Рукописи старообрядческой традиции. Ржев, 2022. № 8. 2.

4. Частное собрание М. С. Бывшева (г. Москва)

5. См. : Флоря Б. Н. Дионисий (Зобниновский) // Православная энциклопедия. Т. 15. М. , 2007. С. 257-267.

6. Книга из собрания старообрядца-федосеевца Ф. Травина (дер. Фомина гора, Верховажский р-н Вологодской обл. ).

7. Поздеева И. В. Коллекция старопечатных книг XVI XVII вв. из собрания М. И. Чуванова: каталог. М. , 1981. Рис. 16.

8. Там же. № 119.

9. Бубнов Н. Ю. Александр (еп. Вятский и Великопермский) // Православная энциклопедия. М. , 2000. С. 488-490.

10. Книга из московского собрания Л. В. Шулякова.

11. Срезневский В. И. Сведения о рукописях, поступивших в рукописный отдел БАН в 1900 и 1901 гг. СПб. , 1901. Прил. 1. С. 188 [Кормовая книга Николо-Коряжемского монастыря.

12. Частное собрание М. С. Бывшева (Евангелие учительное 1652 г. . Минея служебная на февраль 1646 г. ); Библиотека Московской Духовной академии, инв. № 7319 (Служебник 1652 г. ); ОРКиР ЗНБ Саратовского государственного университета (Требник 1651 г. ), инв. № 616.

13. Читатели изданий московской типографии в середине XVII в. / Публикация документов и исследование С. П. Луппова. Л. , 1983. С. 111.

14. Поздеева И. В. , Ерофеева В. И. , Шитова Г. М. Кириллические издания, XVI в. — 1641 г. : Находки археографических экспедиций 1971-1993 гг. , поступившие в Научную библиотеку Московского университета. М. , 2000. С. 94.

15. Житие протопопа Аввакума им самим написанное и другие его сочинения. М. , 1960. С. 62.