-

Роспись «жидов», отправленных из Новгорода в Казань в середине XVII в.

В составе довольно объемного фонда Разрядного приказа (Ф. 210) в Российском государственном архиве древних актов встречаются многочисленные сведения о евреях, попавших в XVII в. на территорию Московского государства разными путями: оказавшись в плену или по своей инициативе. Мы же хотим заострить внимание только на одном виде источников, сложившихся в процессе деятельности центрального военно-административного учреждения Русского государства — Разряда и содержащих важную информацию о евреях, — это так называемые «дела десятен». Десятни, составлявшиеся в Разрядном приказе по мере надобности в финансово-стратегических интересах государства, аналогичны писцовым книгам и тесно с ними связаны. Но если писцовая книга содержит описание служилого землевладения (поместных или вотчинных дач) в Московском государстве, то десятня описывает самих служилых землевладельцев — дворян, детей боярских и казаков, констатируя обязанность записанного в нее к личной военной службе и право этого лица на известный поместный и денежный оклад; таким образом, десятни получили значение юридического доказательства права владеть населенным поместьем ¹. Вместе с тем в составе данной группы источников существуют документы, не имеющие прямого отношения к землевладению служилых людей и отражающие другие вопросы, которые находились в ведении Разряда, например, о положении и судьбе пленных, попавших в Россию во время русско-польской войны 1654-1667 г., а также о «переведенцах» из одной местности страны в другую и «выходцах» в Россию из соседних стран.

В ходе многолетних военных действий в России оказалось значительное число пленных («иманы во языцех»), среди которых были и польско-литовские евреи, составлявшие у себя на родине одну из крупнейших в мире иудейских религиозных общин ². Находившиеся здесь евреи представляли собой корпорацию с особым юридическим статусом и традиционным образом жизни. Отношения польской иудейской общины с различными государственными органами и шляхтой строились на сложной и запутанной системе соглашений, определявших права и обязанности евреев и создававших легальную базу их хозяйственной и общинной деятельности. Местные иудеи пользовались свободой вероисповедания и правом создания автономных общин, им разрешалось заниматься экономической деятельностью, а также селиться в большинстве регионов страны. [119]

Война нарушила их сложившийся уклад в политических, юридических и экономических рамках Речи Посполитой, а ряд евреев оказался в русском плену. При этом к «старозаконным полякам» (как они сами себя называли) применялись те же правила, которые были установлены и для остальных захваченных в плен мирных жителей. Процесс их укоренения в новой стране имел вполне определенную специфику: практически все осевшие во внутренней России евреи были вынуждены креститься, поскольку проживание иноверцев-иудеев здесь со времен царя Ивана IV Васильевича Грозного, утверждавшего, что они русских людей «от христианства отводили и отравные зелья в наши земли привозили, и пакости многие людям нашим делали» ³, было строжайше запрещено. (Так как до него договоры между российским и польско-литовским правительствами о взаимном допущении купцов не заключали в себе ограничений для евреев, то последние неоднократно приезжали в московские пределы на общих основаниях, например, при Василии III.) Некоторые из них воспользовались сложившейся ситуацией и, приняв православие, постепенно растворились в окружающем населении ⁴. Надо сказать, что принятие христианства для евреев означало получение весьма обширных льгот вкупе с полным уравниванием в правах с православным населением. Поэтому в вопросе о том, добровольно или принудительно происходил этот процесс, чаша весов склонялась скорее в сторону первого. Однако эта добровольность на деле все-таки оказывалась вынужденной — отказ от крещения был равнозначен реальной угрозе высылки за пределы Русского государства. По-видимому, другой альтернативы для пленных евреев не существовало. Но кроме этого имелся еще один, не менее важный фактор: в России того времени принятие иноверцами православия автоматически означало получение ими свободы со всеми вытекающими из этого положительными последствиями.

В одной из рукописных книг-десятен, в «деле Разрядного приказа об отсылке пленных поляков и литовцев, присланных в приказ стольником и воеводой князем И. А. Хованским «с товарищи», из Москвы в понизовые города» 1659 г., упоминается пленный «мявиловской жидовин» Марчко Самойлов ⁵. Как известно, в начале 1659 г. псковский воевода Хованский (по прозвищу Тараруй) участвовал в военных действиях в Литве против поляков и в феврале разбил близ Друи польско-литовское войско под командованием В. Воловича, заняв белорусские земли до Гродно и Бреста (за что был возведен в сан боярина). Еврей оказался в составе большой группы, которая была прислана воеводой в столицу 6 марта 1659 г. с торопчанином П. Непейцыным и псковитянином Ф. Лазаревым по росписи «полских и литовских взятых людей, которые взяты на бою» 29 января в местечках Мявилове, Курейце и Поставах, — всего 190 человек «всяких чинов людей». В Москве все пленные поляки, литовцы и евреи, так же как иноземцы-выходцы, приводились в Разрядный приказ, откуда уже рассылались по разным внутренним городам — понизовым и сибирским или отправлялись служить во дворы городских жителей. По указу царя Алексея Михайловича от 22 апреля и по памяти из Разряда большая часть пленников была отправлена в Казанский приказ, а оттуда их велено было «послать в понизовые городы и устроить в службу»; некоторые из них были «отданы в боярские дворы». Указанная десятня содержит и другие сведения об оказавшихся в России еврейских пленных и их дальнейшей судьбе.

В то же время нам известно об отдельных фактах добровольного приезда евреев из различных мест в Московское государство, где, как правило, они сначала попадали в столицу. В той же рукописной книге имеется «Роспись жидам и их женам и детям и челядникам, которые из Ярославля посланы в Казань с отставным с Иваном Урпеневым» ⁶. Место выхода евреев источник не указывает. Документ отмечает только, что в России они появились прежде всего в Новгороде, [120] откуда были перевезены в Ярославль, а затем отправлены в Казань, которая в середине XVII в. являлась конечным пунктом для многих «еврейских» групп. Если бы это были выходцы из Литвы, то они нашли бы более близкий путь, чем через Новгород, могли появиться в Торопце, Великих Луках или других порубежных городах, находившихся южнее. Так, из документов Разряда известен факт отправки пленных евреев в 1655 г. из Брянска в Казань через Калугу, Переславль-Рязанский и Нижний Новгород ⁷. Новгород же Великий был ближайшим пунктом на пути из Ливонии и Западной Европы. Поэтому можно предположить, что эта партия евреев вышла именно отсюда. Затруднительно точно определить, какая из трех областей Ливонии — Лифляндия, Эстляндия или Курляндия — была прежним местом проживания переселенцев; в эти годы Лифляндия и Эстляндия находились под властью Швеции, а Курляндия принадлежала Польше. Выходцы были весьма состоятельными: в перечне вышедших семей нередко встречаются «челядники» из евреев же, а один из них, как показывает роспись, был крещен в Московском государстве.

Роспись зафиксировала 30 полных и неполных семей (а также одну вдову без близких родственников) с различным составом: муж с женой и детьми, супруги с детьми, с сестрой или братом, с матерью, тещей, зятем или шурином, вдова с детьми и их семьями, одинокий отец с детьми, брат с сестрами. В тексте при некоторых вдовах иногда упоминаются «хлопцы» или «девки»: это либо неродные, приемные дети, либо внебрачные дети, родившиеся после смерти мужа. В завершающей документ записи новгородского пристава В. Нелединского, сопровождавшего группу до Ярославля, сообщается, что три еврея — двое мужчин и женщина — умерли в дороге, «едучи из Новагорода», и один умер уже в Ярославле ⁸; кроме того, один еврей-«челядник» остался в Новгороде креститься ⁹. Всего же, согласно перечню, в Московию добровольно вышло 176 человек — это довольно значительное количество переселенцев.

В росписи не определено время ее составления, но управляющий Московским архивом Министерства юстиции (где до революции 1917 г. хранилась разрядная документация) Н. В. Калачов и действительный член археологического института, секретарь МАМЮ Н. Н. Оглоблин относили ее предположительно к 1653-1654 г., так как она помещена в одной десятне вместе с «записной книгой литовских выходцев в Москву 7162/63 г.» ¹⁰. Другие документы этой десятни также относятся к указанному времени. Однако, учитывая то, что в данном деле имеются и материалы за 1659 г., можно расширить возможные хронологические рамки рассматриваемого документа - 50-е годы XVII в.

Сейчас уже трудно со всей определенностью говорить о том, что все «жиды» из названной группы пожелали сменить свое вероисповедание, поскольку в правление Алексея Михайловича в отношении евреев существовали определенные послабления, пресекшиеся при его наследнике. В России того времени проживало ограниченное количество иудеев, да и сам царь не раз пользовался услугами еврейских купцов из Польско-Литовского государства, поставлявших ко двору иностранные товары (в том числе ткань и вино) ¹¹. Во всяком случае, данный вопрос пока остается открытым для дискуссий. [121]

Следует заметить, что указанный факт добровольного выхода евреев в Россию из-за границы в этот период не был единичным. В РГАДА обнаружено архивное дело, состоящее из четырех челобитных «старозаконных» жителей г. Бреславля, столицы Силезии (принадлежавшей тогда Австрии), на имя царя Алексея Михайловича и трех записей о крещении их в «православную християнскую веру», относящихся к ноябрю 1659 г. ¹² Cудя по тексту документов, польские «жиды» Азик, Хоныш, Монка, Маер и Ицко со своими женами и детьми, а также вдова Биска исключительно по своей инициативе в разгар русско-польской войны подают прошения российскому монарху о принятии христианства. Известно также, что там же, в Бреславле, они представили свои «заручные челобитные» российскому посланнику в Силезии Л. И. Писареву, который, получив от царя указ с «пожалованием» евреев, передал его для исполнения священникам Архангельского собора и Успенской, Никольской и Воскресенской церквей (видимо, московских храмов). Обращает на себя внимание достаточно массовый характер этого процесса: крещение становилось семейным делом — «з женишками и з детишками». Всего пять крестившихся семей насчитывали 17 человек ¹³.

Итак, констатируя большую значимость «дел десятен» как источников по истории евреев в средневековой России (которые нуждаются в дальнейшем изучении) ¹⁴, можно отметить, что поток евреев в Московское государство в период русско-польских войн XVII столетия шел не только со стороны Белоруссии, находившейся в составе Великого княжества литовского, но и с территории Ливонии (а также Силезии). Главной отличительной особенностью этой миграции стало то, что евреи-переселенцы из указанных стран не были военнопленными, захваченными русскими войсками в числе других жителей во время боев и осады городов и местечек, а являлись добровольными «выходцами» в Россию, в силу обстоятельств целенаправленно перешедшими в соседнее государство и пожелавшими сменить свое вероисповедание, что для того времени было феноменом.

РОСПИСЬ ЖИДОМ И ИХ ЖЕНАМ И ДЕТЯМ И ЧЕЛЯДНИКАМ, КОТОРЫЕ ИЗ ЯРОСЛАВЛЯ ПОСЛАНЫ В КАЗАНЬ С ОТСТАВНЫМ С ИВАНОМ УРПЕНЕВЫМ

/л. 112/ Гришка Юдин з женою с Наталею да з детми: з дочерю Анною, да з двемя сыны — з Берком и з Заменком; да с челядником Шломком.

Самылко Юдин з женою Гитлеркою да з детми: с Немком да с Ыюдкою, да с тремя дочерми — с Теской да с Халкой, да с Саркою; да вдо/л. 112об./ва Цырля.

Обрамко Яковлев з женою Любкою да с тремя сыны — з Давыдком да с Михалком, да с Ысачком, да у него три дочери — Естерка да Ханка, да Риска.

Самсонко Обрамов з женою Стеркою, да у него детей: два сына — Исачко да Июдка; да сестра вдова Книушка, да хлопец Осипко; да вдова Гутлейка. /л. 113/

Лейба Иршин з женою Естерою да з дочерью Ханною; да вдова Сунейка, да хлопец Мархаимко.

Зелкор Исаков, да с ним Осипко Обрамов з женою Гутлею, сын Моишка; да у него же, Осипка, Давытковы дети — Илюшка да Сердер, да Обрамко, да две девки — Хайка да Фрынка; да вдова Итта. [121]

Вдова Расея с сыном с Юшком да з зятем Ляйбою; у него жена /л. 113об./ Яхна с сыном Шевулком да з Гарском, да з дочерю Раицею, да з братом з Давыдком; да вдова Итта, да девка Фенка.

Шлемко Израилев с сыном Израилком да з дочерю Гункою.

Вошерко Несохов з женою Позею да з дочерми — Славкою да с Ханкою, да з Доркою, да з Бешенкою, да з Белкою, да с сыном Исачком. /л. 114/ Да с ним Бардухай Маюрков з женою Фревкою да з дочерю Раицею; да Вошерков зять Якуп Шлеймин з женою Иттою да с сыном Шлемком.

Хаимко Осипов з женою Стеркою с сыном Ойсипком да з дочерю з Белкою.

Хаимко Моисеев з женою Миухой да з дочерю Рискою, да с сестрою з девкою Рискою, да з братом с Мюшкою, да с тещею со вдовою Рожкою. /л. 114об./

Моисейко Ил(ь)ин з женою Саркою, у него два сына — Илюшка да Якушко; да зят(ь) их Харка з женою Дворкою.

Моисейко Есков з женою Дынкою да з детми: с тремя сыны — со Симком да с Ылюткою, да с Лазорком, да с Шаулком, да у него две дочери — з Дворкою да з Белкою; да с шурином Ишнейком Гиршевым з женою Саркою.

Исачко Маюров з женою з Дынкою да с шурином с Песохом з женою шурина Ханкою; да у Исачка вдова Стерка. /л. 115/

Исачко Маюров з женою з Дынкою да з двемя сыны — с Ылюшком да с Мосейком, да з двемя дочерми — с Фрекею да з Бранкою.

Гиршко Осипов з женою Песлею да з двемя сыны — с Обрамком да с Рубинком.

Израилко Моисеев з женою с лескою да с матерю Рожкою, да з братом с хамком, да з сыном Онком, да з дочерю с Саркою. /л. 115об./

Маисейко Маюров с сыном Першком.

Якунко Юдин з женою с Хантою да с тещею со вдовою Ферголеею.

Гиршко Осипов з женою Слюмкою да з дочерю Ханною, да з братом Шаркою.

Илюшко Рубинов с матерю со вдовою Позею да с сестрою Маркуею, да з другою Гиндою, да с тремя братьеми — Израилком да с Михалком,/л. 116/ да с Лазарком.

Шломко Израилев з женою з Беркою да с сыном с Обрамком.

Обрамко Осипов с матерю со вдовою Миндлею да з двемя братьями — с Хембою да Тырбеею.

Гнепанко Агронов с сестрою Пескою; а у ней сын Манашко да доч(ь) Риска, да брат у ней Давыдко. /л. 116об./

Якупко Перцов з женою Саркою да две дочери — Ханка да Ребейка.

Вдова Рахилка, да у ней две дочери — Стерка да Риска, да три сына — Сандырка да Михалка, да Мардуханко, да два хлопца — Осипко да Июдка.

Вдова Сирка Гиршева з дочерю с Кимушкою да з двемя сыновями /л. 117/ — с Монашкою да с Мойшею; да челядник Якубко.

Озерко Берков з двемя сестрами — с Фрумкою да с Саркою.

Вдова Генка, а у ней девка Ясубова15) доч(ь) Ханка да три брата — Сындыр да Исачко, да Обрамко. /л. 117об./

Вдова Рывка с сыном Евлемком, да у ней шурин Якобко Едленев.

Вдова Манька.

Да новгороцкого пристава ¹⁶ Василя Нелединского за рекою ¹⁷ в росписи написано: которые едучи из Новагорода в дороге у нево померли — /л. 118/ Моисейко Хвоюшев, Гиршка Береев, вдова Златка. [123]

Да в Новегороде остался креститца челядник Берко.

Да в Ярославле умер Моишка Давыдов.

З женами и з детми, и з братями, и с племянники, и с челядники 176 человек.

РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. Дела десятен. Д. 278. Л. 112-118.

Комментарии

1. См.: Сторожев В. Н. Опись десятен XVI и XVII веков // Описание документов и бумаг, хранящихся в Московском архиве Министерства юстиции / Под ред. Н. А. Попова. М., 1890. Кн. 7. с. 66, 69.

2. См.: Гессен Ю. И. История еврейского народа в России. Л., 1925. Т. 1. С. 22-29; Weinryb D. The Jews of Poland. Philadelphia, 1973. Р. 3-5.

3. Памятники дипломатических сношений Московского государства с польско-литовским. Ч. II // Сборник императорского Русского исторического общества. СПб., 1887. Т. LIX. Ч. 21. С. 341-342.

4. См.: Гессен Ю. И. история еврейского народа в России. т. 1. с. 10.

5. РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. Дела десятен. д. 278. л. 132 об.

6. Там же. Л. 112-118.

7. Подробнее об этом см.: «А в Казани жидам велено говорить, чтоб они крестились...»: Документы об отправке пленных евреев в Поволжье в 1655 г. / Публ. Д. З. Фельдмана // Вестник еврейского университета: История. Культура. Цивилизация. 2009. № 13 (31). С. 207-238.

8. РГАДА. Ф. 210. Дела десятен. Д. 278. Л. 117 об. - 118.

9. Там же. Л. 118.

10. См.: Оглоблин Н. Н. Обозрение историко-географических материалов XVII и начала XVIII вв., заключающихся в книгах Разрядного приказа // Описание документов и бумаг, хранящихся в Московском архиве Министерства юстиции / под ред. Н. В. Калачова. М., 1884. Кн. 4. с. 408.

11. Подробнее об этом см.: Еврейские купцы в Москве XVII в.: «Дело об отпуске из Москвы в иностранные государства жидов Самоила Яковлева с товарищами его для покупки венгерского вина» 1672 г. июня 5 / Публ. Д. З. Фельдмана // Российский архив (История Отечества в свидетельствах и документах XVIII-XX вв.). М., 2003. Новая серия. Вып. XII. с. 9-12; Фельдман Д. З. Еврейское купечество в Московском государстве XVII в.: положение и деятельность // Торговля, купечество и таможенное дело в России в XVI-XIX вв.: сб. материалов Второй международной научной конференции (Курск, 2009 г.). Курск, 2009. с. 109-113.

12. РГАДА. Ф. 141. Приказные дела старых лет. Оп. 1. 1659 г. Д. 135. Л. 1-7.

13. Подробнее об этом см.: «Бьют чолом сироты старозаконные...»: Дело по челобитным бреславльских евреев об их крещении в православие. 1659 г. / Публ. Д. З. Фельдмана // Исторический архив. 2005. № 1. С. 198-202.

14. См.: Фельдман Д. З. Значение дел десятен в исследованиях по истории евреев в России середины XVII в. // Историогра¬фия источниковедения и вспомогательных исторических дисциплин: Материалы XXII Международной научной конференции. Москва, 28-30 января 2010 г. М., 2010. С. 383-386.

15. Так в тексте, должно быть Якубова.

16. Слово «пристава» написано над строкой.

17. Так в тексте, должно быть «за рукою».

Текст воспроизведен по изданию: Роспись «жидов», отправленных из Новгорода в Казань в середине XVII в. // Древняя Русь. Вопросы медиевистики, № 2. 2010

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info