№ 12
Пугачевщина в Сибири. 1786 г.
По донесению генерал-поругчика Огарева о бывшем императоре Петре ІІІ-м разглашению, якобы он находится в живых. Началось 30 октября 1786 г. — кончилось 22 января 1787 г.
I. 27 ноября 1786 г. Рапорт в военную коллегию генерал-порутчика Огарева
/л. 1/ От 16 числа сево мца рапортом от меня оной государственной военной коллегии пакорно донесено, што по открывшемуся чрез рекрута Незамаева от крестьянина Петра Хрипунова /:он же прозываетца и Головенко:/ важному о бывшем императоре Петре Третьем разглашению, производитца под председателством господина генерал майора и ковалера Федцова формалное следствие, и требуется по показанию ево Хрипунова ис Таболска дворовой прапорщика Русанова человек, но между тем, когда сим следствием доходимо было обо всех его Хрипунова обращениях, то показал он немногих таболскова наместничества и колыванской губернии жителствующих вразных округах крестьян, коим разглаша он о бывшем императоре будто оной жив, а из них в барнаулском ведомстве некоторые подавали ему совет к возмущению, и побуждали ево принять на себя имя самозванца, почему ис тех слышавших людей иные взяты и допрашиваны уже были, а другие чрез нарочнопосланных требуютца в присылку. И хотя изовсех обстоятельств невидитца никакова сумнительнова случая, однакожы дабы оттакова вреднова разглашения в простом народе непроизошло какой колеблемости /л. 1 об./ о том дано знать от меня как господам правящим генерал губернаторскую должность, так и тех губерний губернаторам, между-же тем сколко нистараетца учрежденное следствие производством дела, однакож от открывающимся от времени далее от злоначалника крестьянина Хрипунова на разных людей показаниям о вытребовании и присылке, особливо из отдаленных мест людей, следствие имеет остановку, каторое таперь заболеванию генерал майора и ковалера Федцова, и што уже он отпущен в отпуск на два года производитца под председателством сибирскова драгунскова полку господина полковника Боувера, о чем государственной военной коллегии покорно доношу.
Генерал-порутчик Огарев
30-го октября 1786 года
Креп. С. Петра. [53]
На л. 1 пометы: Секретно № 27, Ноябрь, 27 дня 1786.
РГВИА, ф. 52 (Г. А. Потемкина), оп. 1/194, д. 407, л. 1-1 об. Подлинник.
II. 29 ноября 1786 г. Донесение в военную коллегию генерал-порутчика Огарева
/л. 2/ От 16 и 30 чисел минувшаго октября рапортами от меня во оную государственную военную коллегию донесено, што таболскова Наместничества Ялуторовской округи от крестьянина Петра Хрипунова /: он же прозывается и Головенко:/ открылось важное разглашение в разных Табоскова Наметничества округах и в Колыванской губернии, о бывшем императоре Петре третьем будто оной жив, почему на сим ложным разгласителем и его последователями учреждено в крепости Святаго Петра следствие; при производстве коего оказалось, што оной разгласитель хател похитить себе столь великое имя государя Петра третняго и под названием его при помощи согласных ему людей производить свои злодеяния образом, и делом, как пред сим взлодейство Пугачова происходило, в которое был он Хрипунов у злодея атаманом, но в том своем дерском предприятии неуспел, и пойман, и будучи изобличон в слушании ево ложных объявлениев, а на других, в соучастии с ним в помощи злого дела так как в Колыванской губернии шатаясь он Хрипунов для работ по деревня и внутшая простым людям выдуманную ложь, нашол подобных себе сообщников и единомышленников двух крестьян Борцова и Пургина, ис которых Борцов хател составлять ложные о государе указы, а Пургин подписывать, и собрать из беглых и бродяг шайку ис пятисот человек, и быть ему Хрипунову совсем /л. 2 об./ помошникми лижбы он назвался государем; некоторым же крестьяном в ялуторовской округе сказывал он Хрипунов што небудет государственных податей на девять лет, и тем болше подал повод простым людять иметь вероятие напоследок, когда не могло ничево содетца по намерениям таковых злых и вредных общему благу людей, то он Хрипунов вовсем, но невдруг признался.
Каков же о всей подробности отпроизводящегося военнаго следствия подан ко мне рапорт, со онова засвитедельствованную копию государственной военной коллегии неразсмотрение присем покорно представляю, и притом покорно прошу как оное судопроизводство х концу несовершенно еще приведено за неприсылкою требуемых ис колыванской губернии крестьян, особливо Пургина и Борцова яко главных соучастников и побудителей к злодейству Хрипунова, о которых господин генерал порутчик и колыванской губернатор и ковалер Меллер от 11 числа сево ноября сообщением дал мне знать, што их сыскать и за крепкою стражею отправить в крепость Святого Петра велено, то по присылке иных и по отобрании ответов и следствие окончано быть имеет, и как все забранные крестьяне поиследовании отосланы быть должны понаместничествам к гражданскому осуждению, то крестьянина Хрипунова по окончании следствия повеленоль будет отправить в наместническое правление, или яко началника всево зла до конфермацыи содержать здесь подстражею о том испрашиваю в резолюцию Ея Императорскаго Величества повелителнаго указа, а о принятии во всех местах где от крестьянина /л. 3/ Хрипунова коснулось неистовое разглашение, предосторожности, и за крестьянами должнаго примечания господам правящим генерал губернаторскую долдность и губернаторам знать от меня дано.
Генерал Порутчик Огарев
29-го ноября 1786 года
Крепость С. Петра
На л. 2 пометы: По секрету, декабрь 25 дня 1786.
РГВИА, ф. 52 (Г. А. Потемкина), оп. 1/194, д. 407, л. 2-3. Подлинник. [54]
III. 12 января 1787 г. Рапорт в военную коллегию генерал-порутчика Огарева
/л. 4/ Рапорт
Во исполнение полученнаго мною сего генваря в 9-й день от его сиятельства господина действителнаго тайнаго советника генерал прокурора и разных ординов ковалера князя Александр Алексеевича Вяземскова, повеления со объявлением во оном высочайшего Е. И. В. соизволения о разгласителе крестьянине Петре Хрипунове, и протчих, заключающихся по сему делу людях, о которых донесено от меня оной государственной военной воллегии от 16 и 30 октября и чрез нарошно от правленнаго 29-го числа ноября прошлаго 1786 года рапортами; всем коснувшимся преступникам монаршая Е. И. В. милось объявлена некоторых крестьянин Хрипунов к поступлению с ним всходность повеления за воинкою стражею искрепости Стаго Петра 10 сегод генваря отправлен в таболское наместническое правление, а рекрут Незамаев и казаки Федорков, и Резанцов по освобождении их ис под стражи и по учинении им предписанного в повелении подтвержения от пущены в свои места, по отправлении ж перваго моево от 16 минувшаго октября во оную государственную военную коллегию рапорта, при учрежденном следствии хотя и отрылся сей разгласитель Хрипунов што хотел похитить себе столь великое имя государя Петра Третьяго и подназванием его при помощи /:если найдет:/ согласных /л. 4 об./ ему людей производить свои злодеянии образом и делом, как пред сим в злодейство Пугачева происходило, в которое был он Хрипунов у него Пугачова атаманом, но в том своем дерском предприятии не успел и пойман, и будучи изобличен в действе его разгшаления показывал на многих крестьян в слышании ложнопроизносимых разграшениев а на других и в соучастии злаго дела, как то в Колыванской губернии шатаясь он Хрипунов для работ по деревням и внушая простым людям выдуманную ложь, нашол себе подобных невежд двух крестьян Борцова и Пургина, некоторых борцов хотел составлять ложные о государе указы, а Пургин подписывать оные, и собрать из живущих в горах беглецов и всяких бродяг шайку ис пяти сот человек, и быть ему Хрипунову во всем помощником лишбы он назвался государем; некоторым ж крестьянам сказывал он Хрипунов, што небудет государственных податей на девять лет и тем более смущал простых людей, в чем во всем он Хрипунов и винился, но все ево замыслы ни в котором месте не возимели настоящаго действия, не толко в его намерении но и в продолжении лживых разглашениев; как он пойман и по поимке взят под крепкую стражу: тогда и простым людям те кои от него выдуманную ложь слышали слышали пресекся повод верить его разглашению и всякой узнал о вымышленном им ложном внушении; но што те крестьяна слышав от него /л. 5/ Хрипунов таковое ложное разглашение нигде не извещали, зато ко осуждению по законам приучиненных им при следствии допросах и екстрактах отправлены в таболское наместническое и Колыванское губернское правление, но хотя Пургин и Борцов по показанию Хрипунова и непризнавались, однакож по всем видимым обстоятелствам следствием запримечено што оные действително имели таковое намеренье спомоществовать ему Хрипунову в ево предприятии.
А свех сего оказался в преступлении по сему важному делу сибирскаго драгунскаго полку драгун Никифор Гавриловской не толко в слышании от Хрипунова ложнаго разглашения, и вне объявлении о том по команде, но еще имел намерение с тем Хрипуновым бежат в сказанное Хрипуновым ложно заграницею скопище, и хотел к побегу с собою подговаривать драгун и салдат, но как нихто ис таковых соучастников Хрипунову не мог совершить своего намерения и никакова в благосостоянии народа вреда не открылось, то подражая высочайшему Е. И. В. матерному милосердию, когда уже всего зла началник Хрипунов от тяжкаго [55] наказания избавлен и остановлен исправления дерскова и развращеннаго ево нраву ко употреблению в рабочий или смирителной дом; освобожден и сей преступник драгун Гавриловской подвергнувшейся всей строгости /л. 5 об./ законов безнаказания и определен под смотрение надежнова ескадроннова командира с таким приказанием штоб онаго никуда от команды неотлучать и примечать за ево поступками и поведением, а затем как по высочайшему Е. И. В. соизволению все преступники в их винах разрешены, и кроме Хрипунова освобождены, то и производимое над ними следствие оставлено, которое по запечатании моею Печатью и хранитца при корпусных секретных делах, о чем государственной военной коллегии покорно доношу
Генерал-порутчик Огарев
Генваря 12 дня 1787 Года
Крепост С-Петра
На л. 4 пометы: По секрету. В государственную военную коллегию.
РГВИА, ф. 52 (Г. А. Потемкина), оп. 1/194, д. 407, л. 4-5 об. Подлинник.
КОММЕНТАРИИ
По истории Пугачевского бунта на Урале и в Сибири есть капитальное и интересное исследование А. И. Андрющенко 1. При всем богатстве фактического материала оно писалось очень давно и невольно несло на себе отпечатки идеологических клише того времени. Таким клише безусловно является один из выводов автора о том, что особенностью послепугачевского периода «была повсеместность выступлений, сравнительная долговременность, стойкость и частая повторяемость их» 2. Публикуемый документ в этом отношении не дает поводов к старым идеологическим выводам, но позволяет в какой-то мере показать эволюции протеста русского народа.
Прежде всего отметим, что в 1780-х годах меняется в определенной мере среда, которая выдвигала самозванцев. Если раньше это были «большие воеводы царя Дмитрия» (Болотников), «вольные атаманы» (Разин), собственно казаки из бывших служилых людей (Пугачев), то самозванец Хрипунов объявился, «шатаясь для работ по деревням...». Идея самозванства становится уже приемлема для людей, которые имеют сравнительно малое знакомство с властными структурами как крестьяне. Поэтому генерал-порутчик совершенно справедливо говорит о том, что Хрипунов «нашел себе подобных невежд». Да и прошло уже много времени с событий Пугачевского бунта; уже успело народиться новое поколение, совершенно не помнящее тех событий. Изменяются несколько и посулы новых самозванцев, особенно в Сибири. Они уже не «смущают» крестьян всякими словами о воле и свободе, а обещают конкретные и понятные вещи, особенно для сибирских крестьян, — освобождение от государевых податей на 9 лет. Интересно, на каком основании Хрипунов взял 9 лет? Но, возможно, такой срок отвечает времени, за которое крестьянское рядовое хозяйство, освобожденное от государственных податей, могло из бедного превратиться в зажиточное; так, во всяком случае, было в 19 в. в эпоху массовых переселений, когда правительство завлекало переселенцев в Сибирь, давало им освобождение от уплаты налогов на 10-15 лет. Интересно также и то, что в посулах этого самозванца ни слова не говорится о земле; этим сибиряка нельзя было заловить. Генерал-порутчик докладывал, что все слова Хрипунова «ни в котором месте не воизмели настоящего действия» и это, по всей видимости, вполне соответствует действительности. Но, с другой стороны, и это вполне в духе русской ментальности, «такое ложное разглашение нигде не извещали». [56]
По всей видимости, данное происшествие не вызвало особого интереса и волнения среди сибирских крестьян. В этом отношении примечательно сравнительно легкое наказание драгуна Н. Гавриловского, который совершил для солдатской службы весьма серьезное преступление: он не только слышал от Хрипунова «ложное известие», но еще «имел намерение бежать» за границу и более того — подговорить других драгун. В плане воинской дисциплины это уже нарушение присяги и дезертирство. Но и он отделался легко — был лишь отдан «под смотрение» своего эскадронного командира с приказанием никуда от него не отлучаться.
Д. Я. Резун
Комментарии
1. Андрющенко А. И. Крестьянская война 1773-1775 гг. на Яике, в Приуралье, на Урале и в Сибири. — М., 1969.
2. Там же. 324.