СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

Челобитные иранского купчины Хваджи Рахмата царю Михаилу Федоровичу (1613-1645) из Российского государственного архива древних актов ¹

Торговые и политические отношения Русского государства с Ираном существовали на протяжении многих веков, однако особенно интенсивно они стали развиваться [123] после завоевания Астрахани и окончательного присоединения Астраханского ханства к Московскому царству в 1556 г. Таким образом был открыт прямой путь из Москвы в Каспийское море, что привело к росту торговли с государствами региона: Бухарским и Хивинским ханствами, империей Великих Моголов, а также державой Сефевидов. Развитие торговых связей Русского государства с Ираном способствовало установлению дипломатических отношений между ними, процесс становления которых начался в конце XVI в. и отчасти завершился к петровскому времени.

О первом обмене послами мы знаем только из пересказа Карамзина, при этом его источник не сохранился. Обмен этот состоялся по инициативе иранской стороны: посол Саййид Хусайн (в русских источниках Сеид Хосейн) в 1552-1553 гг. приехал в Москву для установления дипломатических отношений и привез Ивану IV (1533-1584) грамоту от Тахмаспа I (1524-1576) (Карамзин 1842-1843, III: 52, примеч. 256). Сефевидскому шаху была нужна помощь Московского царства в борьбе с Османской империей, а Москва была заинтересована в продвижении на юг и юго-восток. Так возникла общность интересов, направленных против Турции. К сожалению, сведения о результатах этих переговоров до нас не дошли (Бушев 1976: 39-40).

После этого состоялось еще несколько посольств, но они не привели к значимым политическим последствиям: Иран, заключив с Турцией мирный договор в Амасье в 1555 г., предпочитал не совершать активных действий против Османов (Там же: 45).

Следующей вехой в истории российско-иранских отношений стало посольство Хади Маджида (Хади-бека, в российских источниках - Анди-бека), отправленное шахом Мухаммадом Худабанде (1578-1587) в 1586 г. (Там же: 52). Целью этого посольства было получить помощь в борьбе с Османской империей. Послу не повезло: по дороге он был ограблен. В Москве его приняли хорошо, но два года спустя он вернулся в Иран, не добившись особенных успехов. В 1587 г. в Иран было отправлено ответное посольство во главе с Григорием Борисовичем Васильчиковым (Алексеева 2004: 6).

Начиная с посольства Анди-бека, между Московским царством и Ираном установились регулярные дипломатические отношения. Всего с 80-х годов XVI в. до конца XVII в. в Русском государстве побывало 29 посольств из Ирана (Там же). Не все посланники имели статус посла, как, например, шахский гонец Кая (в русских источниках называемый также Кай, очевидно перс. Кийа) в 1591-1593 гг. (Памятники 1890-1898, I: 160-173) или царский гонец Алексей Романчуков в 1636-1638 гг. (Лукичев 2004: 304), но почти всегда они занимались торговыми делами. Кая, например, должен был выполнить торговое поручение шаха, а Васильчикова сопровождали четыре купца (Фехнер 1952: 11). В ту эпоху дипломатия и внешняя торговля были практически неотделимы друг от друга, и послы часто были купцами, а купцы выполняли обязанности послов.

Одним из результатов договоренностей, достигнутых миссией Кая, стало установление беспошлинной торговли между государями, особую выгоду от которой получал персидский шах. Со стороны Ирана торговля велась от имени шаха его уполномоченными представителями. В результате в посольствах из Персии неотъемлемой фигурой становится купчина, который в персидских грамотах именуется тюркским термином киракйарак (***) обозначающим поставщика ко двору шаха или хана (Doerfer 1963-1975, III: 593). Купчина сильно отличался по статусу от обычных торговцев. Он обладал значительными привилегиями и освобождался от торговых сборов (Зоннештраль-Пискорский 1931: 97). Первым таким персидским [124] купчиной-гонцом был Хаджжи Искандар (Хозя Искандер), прибывший в 1594 г. Предшествующие послы, как правило, подносили царю подарки (Памятники 1890-1898, I: 130, 197), но Хаджжи Искандар во время аудиенции заявил, что привез с собой не подарки, а «шаховы товары». Это означало, что шах ‘Аббас (1588-1629) желал не одарить, а произвести обмен и предложил список ответных «товаров». Федор Иоаннович отказал ему, сославшись на то, что на «шаховы товары» не была указана цена (Памятники 1890-1898, I: 213; Бушев 1976: 202-208).

Установленный в конце XVI в. порядок, при котором товары персидского шаха не облагались пошлиной, способствовал тому, что многие купчины пытались под видом казенного имущества продавать собственные товары, избегая уплаты за них пошлин и пользуясь привилегиями при их транспортировке и хранении. Это обстоятельство нашло отражение в одной из статей заключенного между Россией и Персией в 1732 г. Рештского трактата, которая, с одной стороны, узаконила этот обычай беспошлинной торговли, а с другой стороны, предупреждала, чтобы купцы не включали свои товары в шахские (Бушев 1973: 168-170).

Одним из купчин, ведших торговлю казенными товарами от лица шаха, был и Хваджа Рахмат (в русских документах того времени он назван Хозя Мулла Рахмет). Публикуемые ниже документы относятся к его посещению Русского государства в 1630-1631 гг., сразу после воцарения в Иране шаха Сафи I (1629-1642). В привезенной им грамоте говорится, что его послал «с любителной грамотой» шах ‘Аббас, но шах умер, когда Хваджа Рахмат еще не успел покинуть пределы Ирана, после чего купчина был отправлен уже от имени нового правителя. Это был как минимум второй приезд Хваджи Рахмата в Россию: в предыдущий раз он посетил ее при жизни шаха ‘Аббаса I в 1627 г. в качестве киракйарака при после Мухаммад-Салих-беке. Очевидно, именно Мухаммад-Салих-бека (Магмет Сали бек) Хваджа Рахмат называет в одной из челобитных своим «товарищем» (документ 8, строка 9). При этом, в отличие от Мухаммад-Салиха, которого он величает «послом» - *** (илчи) (документ 11, строка 13), сам Хваджа Рахмат, по-видимому, не обладал статусом посла, всюду называясь «купчиной» и являясь, по сути, торговым представителем шаха. Впрочем, это не мешало ему заниматься и политическими делами.

В свой первый приезд Хваджа Рахмат, вероятно, покинул Россию, не дожидаясь, когда посольство вернется в Иран, так как к моменту смерти ‘Аббаса I Мухаммад-Салих все еще находился в Москве. Михаил Федорович отправил вместе с ним в Иран посольство под руководством стольника Андрея Плещеева и дьяка Никифора Талызина «с изъявлением любви и дружбы» к новому шаху (см.: Курбатов 1893).

В следующем разделе статьи представлены челобитные Хваджи Рахмата, посланника Сафи I, на персидском языке на имя царя Михаила Федоровича. Они хранятся в фонде 77 РГАДА «Сношения России с Персией» (РГАДА. Ф. 77. оп. 1. Ч. 2. «Реестр П. Персидского двора старых лет делам в столицах содержащимся с 1588-го по 1700 год». 1630. № 1. «Приезд от шаха Сефия купчины Хозя Моллы Рахмета и отпуск его». Л. 102, 105, 138, 148, 151, 154, 167, 178, 180, 184, 187, 191, 210). Здесь содержится 14 оригинальных челобитных с переводами, выполненными русскими толмачами, но одну из них мы не публикуем, так как она написана от лица другого человека, тезика (т. е. восточного купца. См.: Астахина 2011: 263) ‘Абд ал-Вали. Помимо перевода уже упомянутой грамоты шаха Сафи (РГАДА. Ф. 77. оп. 1. Ч. 2. 1631. № 1) в фонде 77 хранится также список грамоты от Михаила Федоровича, отправленной вместе с посланником-купчиной при его отъезде, в которой он поздравляет шаха [125] Сафи «со вступлением на персидской престол», просит о «продолжении издавна пребывающей между обеими государствами дружбы» и жалуется «на помянутаго купчину его в привозе многих товаров, которыя для избегания пошлин назвал все принадлежащими его шахову величеству» (РГАДА. Ф. 77. оп. 1. Ч. 2. 1631. № 2).

Текст публикуемых челобитных позволяет узнать о торговых делах купчины и трудностях, с которыми ему пришлось столкнуться. Так, в первой грамоте он жалуется на то, что ему не хотят продавать товары под предлогом запрета. По словам Хваджи Рахмата, он успел купить лишь не более пары малых собольих портищ, после чего торговые люди стали его избегать. Вероятно, ситуация была схожей с той, в которой оказался в 1600 г. посол Пир-кули-бек, прибывший в сопровождении купчины ‘Мухаммада Аги: его переводчик Степан Полуханов и пристав Петр Благово, с которыми у него были весьма напряженные отношения, «один день давали базар, а десять дней не давали» и ставили ему всякие другие препятствия в торговле (Бушев 1976: 348; Памятники 1890-1898, II: 72-76). Если же здесь подразумевается запрет только на торговлю пушниной, то причина его была, видимо, в том, что торговля соболями уже к концу XVI в. была сосредоточена в руках казны (Фехнер 1952: 61), и частным образом с персидскими купцами торговать было запрещено.

Купчина также интересуется покупкой рабов. В шестой грамоте он просит царя «отослать приказ астраханским князьям по образцу прошлых времен, чтобы я снова купил двадцать пленников и рабов ногайских» для шаха Сафи. Здесь, по-видимому, идет речь об обычае продажи родственников, существовавшем среди кочевников Ногайской орды в конце XVI - первые десятилетия XVII в. По свидетельствам австрийских послов, в 1602-1603 гг. в Астрахани можно было «купить татарина за 4-5 флоринов, а то и дешевле» (Трепавлов 2000: 8-9). Покупка рабов для шаха послами и купчинами была вполне устоявшейся практикой. «Тридцать душ полону» на обратном пути купил посол Хаджжи Хусрав (Ази Хосров) в 1591 г. (Бушев 1976: 198); разрешения «купить двадцать душ полону на Москве» для шаха ‘Аббаса в 1595 г. просили купчины, прибывшие вместе с Хади Маджидом (Анди-беком) (Памятники 1890-1898, I: 305).

Помимо покупок купчине также необходимо было заниматься и продажей своих и шахских товаров. Из-за последних ему пришлось столкнуться с трудностями на астраханской таможне. По словам Хваджи Рахмата, в Астрахань к его поверенному пришел груз тканей из имущества шаха ‘Аббаса, которые астраханский таможенный голова Назар Чистой посчитал личным имуществом Хваджи Рахмата и обложил пошлиной. Купчина посвятил этому делу две челобитные (№ 2 и 3), в которых подробно описывал ситуацию и просил вернуть ему пошлину, составившую 530 рублей. Судя по всему, посланнику шаха довелось столкнуться с Назарием Ивановичем Чистым (ум. 1648) - купцом-промысловиком, государственным деятелем и впоследствии думным дьяком (1647). В 1628 г. и, видимо, вплоть до 1631 г. он был астраханским таможенным головой (Акты 1841: 271-279). Учитывая, что Назарий Иванович был в дальнейшем замешан в вымогательстве взяток, вполне возможно, что и в этот раз он пытался обмануть Хваджу Рахмата (Олеарий 2003: 8; Зинько). Однако и персидские купчины, как уже было сказано, тоже не стеснялись пользоваться своим положением и выдавать собственные товары за казенные. Михаил Федорович в посланной с Хваджой Рахматом грамоте к шаху Сафи прямо обвинил посланника в том, что тот назвал принадлежащими казне свои собственные товары, дабы избежать уплаты пошлины. [126]

Казенные товары, которые Хваджа Рахмат привез для продажи от имени шаха Сафи, перечислены в росписи (РГАДА. Ф. 77. оп. 1. Ч. 2. 1630. № 1. Л. 22). Это хлопчатобумажные (кадак, дарайи, салу, чит, мискали, шиле) и золотные (зарбафт) ткани, хлопок, шелк-сырец, сафьян (тимач). Часть товаров, согласно росписи, была продана по пути к Москве в Терках ² и в Астрахани. В публикуемых челобитных Хваджа Рахмат упоминает ткани, купленные у него для казны подьячим Иваном (документ 9, строка 3): *** - дарайи («дороги») ³ и *** - кадак («киндяки») ⁴. Купец жалуется, что ему не выплатили стоимость взятых тканей, но, судя по отсутствию упоминаний об этом деле в дальнейших грамотах, деньги все-таки были заплачены. Говоря о своем предыдущем приезде (документ 2, строка 4), он сообщает, что покупал для шаха ‘Аббаса выделанные кожи (чарм), конские кожи (сагри) и масло (равган). Кожи были значительной статьей экспорта Московского царства: они были качественны и относительно дешевы. Так, например, Хади Маджид в 1595 г. вывез из Москвы 200 «юфтей телятин» и ролдуги ⁵ и 2400 гзов конских ⁶ (Фехнер 1952: 52).

Также немаловажной проблемой была транспортировка товаров. В четвертой челобитной Хваджа Рахмат просит дать ему корабль для перевозки груза из Астрахани в Терки. Здесь же он упоминает о том, что «в прошлом году испытал очень сильные страдания в море и моря боится», поэтому хочет из Терков уехать в Иран сухопутным путем. Обычно послы отправлялись в Иран морем, но предшественнику Хваджи Рахмата Мухаммад-Салих-беку шахом ‘Аббасом было дано указание получить разрешение для шахских посланников ехать от Терков по более безопасному сухопутному маршруту, перегрузив товары на подводы, вместо того чтобы пересаживаться на большие корабли (бусы) и пускаться в рискованное плавание по Каспийскому морю. Мухаммад-Салиху тогда удалось получить от царя разрешение подняться на кораблях от Терков до пристани на реке Быстрой и уже оттуда ехать посуху; по прибытии в Терки он смог уговорить ехавших с ним русских послов пересесть на подводы прямо там, заявив: «...он морем до Терека дошел здорово, и ныне он шаховы казны потерять не хочет, к реке Быстрой идет он от Терека подводами, а морем не идет, потому что ныне пора осенняя» (Курбатов 1893: 51-52). И просьба Хваджи Рахмата, очевидно, продиктована желанием закрепить этот успех и установить более удобный сухопутный маршрут в качестве основного.

В восьмой челобитной он жалуется на ветхость и слишком большие размеры пожалованного корабля, считая, что тот не подходит для выбранного пути и груза. Взамен этого судна он просит выдать два других, на которые должен указать его слуга. В последней, тринадцатой челобитной купчина жалуется на недостаток места на двух уже выданных стругах и просит дать еще один корабль для казенных товаров.

Несколько раз Хваджа Рахмат обращается к государю по поводу совершенных в отношении него преступлений. В четвертой челобитной он просит отдать приказ [127] схватить и передать ему своего поверенного, который сбежал к черкесам вместе с шахским имуществом. Пятая челобитная посвящена краже товаров из астраханского караван-сарая во время пожара: два Корана из числа украденных товаров были обнаружены в Казани, но продававший их мужик был после допроса отпущен.

Отдельно следует упомянуть о деле, о котором Хваджа Рахмат говорит в седьмой, девятой и двенадцатой челобитных. Согласно его рассказу, Михаил Федорович пожаловал ему баню (т. е. разрешил мыться в бане), и когда купчина приказал слуге принести воды, мужик Афанас, хозяин двора, в котором баня находилась, стал ему препятствовать. Посланник отправил людей выяснить причины этого, но хозяин вместе с братьями побили палками толмача купчины, шахского сокольничего, а затем и царского толмача с караульными. Во время этих беспорядков пропал принадлежавший Хвадже Рахмату и находившийся у толмача купчины изумруд стоимостью 70 рублей. Из двенадцатой челобитной выясняется, что дело с изумрудом все-таки удалось решить, но за избиение хозяин двора наказания не понес.

Последнюю из просьб, упомянутых в рассматриваемых нами документах, можно причислить к числу политических. В одиннадцатой челобитной Хваджа Рахмат вспоминает о требовании шаха ‘Аббаса выдать ему тезиков, осевших в Астрахани и Казани. Михаил Федорович повелел схватить всех подобных тезиков и отдать предыдущему послу, прибывшему в 1627 г. Мухаммад-Салих-беку, последнему гонцу от ‘Аббаса. Один из этих тезиков, испугавшись, сбежал, и Хваджа Рахмат просит у царя позволить ему вернуться в Иран.

Челобитные представляют определенный лингвистический интерес, так как практически в каждой из них встречаются слова, заимствованные из русского языка. Сам посланник в трех документах из тринадцати называет себя киракйарак, а далее начинает именовать себя русским словом «купчина» (***). Русскими же словами Хваджа Рахмат передает должности и статус находящихся с ним в тесном деловом контакте людей: пристав - *** (байар, от русского «боярин»), мужик - *** (муджик), товарищ - *** (тувариш), подьячий - *** (пудачи). Некоторые термины, имеющие отношение к торговле, тоже заимствованы из русского: *** (запаз) - запас, припас, (сутруг) - струг (тип корабля). Известно, что развитие торговли с Ираном в XVI-XVII вв. способствовало проникновению в русский язык многих заимствований из персидского, прежде всего названий импортировавшихся из Персии тканей, драгоценных камней, оружия, терминов, связанных с организацией торговли, а также мер веса, упаковки и денежных единиц (Бахмутова 1940). Устойчивое и последовательное употребление Хваджой Рахматом приведенной выше лексики показывает, что процесс был двусторонним и что русские слова также проникали в лексикон персидских послов и купцов, ведших торговые дела в России. Примечательно, что слово «чердак», восходящее к персидскому чартак (арка, покоящаяся на четырех основаниях; четырехугольная палатка), которое употреблялось для обозначения четырехстенных навесов, ставившихся на палубе открытого судна, Хваджа Рахмат употребляет в восьмой челобитной именно в этом специфическом значении и в исконно персидской форме чартак (строка 8). Для обозначения шахских кораблей, привозивших купчину вместе с его товарами в Терки и Астрахань, в документах 2 (строка 6) и 4 (строки 15 и 16) используется арабское слово *** (гураб), достаточно редкое в персидском языке. Возможно, употребление именно этого термина вызвано его созвучием с русским «корабль». [128]

Сопровождающие документы переводы толмачей делают возможным установить точное контекстно-историческое значение некоторых терминов. Так, байар повсеместно переводится как «пристав» (приставом при Хвадже Рахмате был Лаврентий Раевский, его имя упоминается в переводах), а тюркское слово *** тура (закон, уложение), чередующееся с тюркско-персидским*** тура-хане (досл. «дом закона»), передается как «приказ» (правительственное учреждение).

При публикации текста документов мы пронумеровали строки для того, чтобы легче было ссылаться на конкретные места в их тексте. Большинство документов имеют текст, написанный не только на основном пространстве листа, но и продолжение на правом широком поле, написанное «вверх ногами». Как правило, текст на основном поле представляет собой законченный пассаж, завершающийся стандартной формулой ***, которую можно перевести как «на все воля великого государя»; эта же фраза обычно и завершает челобитную. Границу между основным текстом и продолжением мы пометили в персидском тексте косой чертой. При переводе челобитных для понимания трудных мест и специфических реалий мы были вынуждены иногда обращаться к переводам толмача, которые, впрочем, далеко не всегда детально передают смысл оригинала.

№ 1

***

Перевод

Великий государь Михаил Федорович, великий бей, белый хан!

Челобитная.

Ничтожнейший из рабов Хваджа Рахмат киракйарак доводит до высочайшего сведения великого государя, чье войско многочисленно как звезды, чей венец подобен [129] солнцу: великий государь проявил милосердие и ради своего благородного брата шаха Сафи пожаловал нам [разрешение] торговать, чтобы [я], продав товары брата великого государя, шаха Сафи, вел торговые дела. В течение двух-трех дней иногда торговые люди из мусульман (?) приходили к нам, мы купили пока лишь не более пары малых собольих портищ ⁷. Сегодня уже два-три дня, как те люди перестали приходить, никто к нам не приносит ни одного собольего портища. А когда наши люди идут на базар, никто им ничего не продает, и даже не разговаривают с ними возле своих лавок. Говорят: «Нам указано с вами не торговать». Торговые люди, все как один, не приходят к нам для торговли. [Я], ничтожный, всех здешних купцов знаю, в прошлый раз с ними торговал, а сейчас никто из них для торговли не приходит, говорят: не велено. Молю, чтобы ради своего брата шаха Сафи [государь] повелел, дабы торговые люди пришли и стали с нами торговать, так как скоро нам уже возвращаться в Астрахань. На все воля великого государя!

РГАДА. Ф. 77. Оп. 1. Ч. 2. № 1. Л. 102.

№ 2

*** [130]

Перевод

Великий государь Михаил Федорович, великий бей, белый хан!

Челобитная.

Ничтожнейший из рабов Хваджа Рахмат, киракйарак благородного двора, доводит до сведения великого государя, чье войско многочисленно как звезды, чей венец подобен солнцу, что когда сей ничтожнейший раб в качестве киракйарака по приказу своего государя, обитающего ныне в раю, приезжал к великому государю, то зимой в Астрахани купил кожи, конские кожи и масло для покойного государя (т. е. шаха ‘Аббаса. - Пер.) и послал их в страну кызылбашскую. Когда же я возвратился от великого государя (т. е. от Михаила Федоровича. - Пер.) в Астрахань, туда прибыл корабль покойного государя из страны кызылбашской и привез некоторые тамошние товары, принадлежащие падишаху (шаху ‘Аббасу. - Пер.), для сего ничтожнейшего раба. В это время астраханским таможенником был Чистой Назар. Он потребовал у наших поверенных пошлину и поместил их в таможню под присмотр своих служек. Хоть мы и посылали нашего пристава и толмача к князьям с докладом о том, что имущество, которое привезли позднее, принадлежит падишаху, слов этих к сведению не приняли, сказав: «Любой пусть принесет письмо от [вашего] падишаха, заберет [товары] у Чистова Назара, и мы пошлем их к вам, а ту сумму пошлины, что взяли с вас, мы поместим в Астрахани в казну великого государя. Вы же доложите [вашему] государю». Когда [я], ничтожнейший раб, доложил об этом покойному шаху ‘Аббасу, падишах написал князьям астраханским: «То, что взяли с высокопоставленного купчины Хваджи Рахмата в качестве пошлины, пусть отдадут ему, так как это имущество благородного двора. Поскольку сей ничтожнейший раб находится в [вашей] стране, пусть прибудет в Астрахань, заберет у Чистова Назара имущество падишаха». Молим о том, чтобы великий государь имущество брата своего шаха Сафи у Чистова Назара забрал и брату своему шаху Сафи написал, дабы [я], ничтожнейший раб, отвез его и вручил казне падишаха. На все воля великого государя!

РГАДА. Ф. 77. оп. 1. Ч. 2. Д. 1. № 1. Л. 105.

№ 3

*** [131]

Перевод

Великий государь Михаил Федорович, великий бей, белый хан!

Челобитная.

Ничтожнейший из рабов купчина Хваджа Рахмат доводит до сведения великого государя, чье войско многочисленно как звезды, чей венец подобен солнцу, что во времена обитающего ныне в раю государя (‘Аббаса I. - Пер.) [я] приезжал к великому государю, закупил в Астрахани товаров для [своего] государя, на таможне [их] записал и отправил в страну кызылбашскую. На другой год, когда приехал в Астрахань от великого государя, мне, ничтожнейшему рабу, из страны кызылбашской пришел груз тканей. Чистой Назар схватил [моего] человека на таможне, передал под присмотр служек и всячески унижал. Сколько я ни говорил, что это имущество государя, никто моих слов к сведению не принимал. Чистой Назар решил: «Если это имущество государя, то принесите приказ [своего] государя на мое имя и на имя астраханских князей, и я эту пошлину верну полностью». [Я], раб, спросил: «Где мой человек должен увидеться с вами, чтобы забрать у вас золото?» Чистой Назар ответил: «Я эту пошлину оставлю в астраханской казне. [Если] придет приказ мне и князьям, золото ваше здесь будет». А не то я бы написал на имя великого царя (т. е. Михаила Федоровича. - Пер.) и забрал бы [деньги]. Об этом пусть Чистой Назар принесет клятву (т. е. клятвенно подтвердит свои слова. - Пер.), а [я], раб, по высочайшей милости обоих царей это золото оставлю. И еще: ныне обитающий в раю государь, когда был жив, никогда не был лжецом, а теперь, когда ушел к благословению [132] Всевышнего Бога, вдруг стал лжецом. На то воля великого государя. Но шах ‘Аббас не был таким царем, которому кто-либо мог бы солгать и не бояться за свою голову. В любом случае, шах ‘Аббас этих наших поверенных знал, раз на их имя написал приказ. Прошу, чтобы Чистой Назар обращался ко мне по закону (?), когда Чистой Назар принесет клятву великому царю, я деньги оставлю. А еще докладываю: если великий царь пошлину нам вернет, то пусть проявит милость и напишет шаху Сафи, что 530 рублей, которые Чистой Назар взял с царского товара в качестве пошлины, мы нынче отдали купчине Хвадже Рахмату и отослали. На все воля великого государя!

РГАДА. Ф. 77. оп. 1. Ч. 2. № 1. Л. 138.

№ 4

***

Перевод

Великий государь Михаил Федорович, великий бей, белый хан!

Челобитная.

Ничтожнейший из рабов купчина Хваджа Рахмат доводит до сведения великого государя, чье войско многочисленно как звезды, чей венец подобен солнцу, что когда 132 И, ничтожнейший раб, в Терках и Астрахани купил некоторые товары, то отправил [133] их в страну кызылбашей. И если пожелает Всевышний Бог, из страны кызылбашей придут товары для [меня], ничтожнейшего раба. Прошу о том, чтобы, проявив милость, государь написал указ астраханским князьям не брать пошлины с имущества благородного двора, которое придет к этому ничтожнейшему рабу. Еще сей ничтожнейший раб доводит до сведения, что в прошлом году [он] испытал очень сильные страдания в море и моря боится. Прошу о том, чтобы предписали астраханским князьям дать этому ничтожнейшему рабу корабль, который перевезет имущество благородного двора в Терки, а отсюда [сей раб] увезет имущество государя сухопутным путем в страну кызылбашскую. Наняв в Терках повозку, этот ничтожнейший раб, перевезет имущество своего государя через кумыкские земли. Приказ его превыше всего! Еще довожу до сведения, что когда [я], ничтожнейший раб, в прошлом году приехал в Терки, поверенный в тех местах, которого я поставил во главе государева корабля, чтобы он приплыл вместе с государевым кораблем, сбежал и остался у черкесов (досл. «в доме черкесов». - Пер.), с государевым кораблем не прибыл. Прошу о том, чтобы предписали терским князьям того [моего] помощника, которого зовут Мир Шахман, схватить и отдать [мне], рабу, так как у того [помощника] осталось имущество [моего] государя. Приказ его превыше всего! Еще довожу до сведения, что, когда милостью [государя] будут писать приказ терским князьям, написали бы также два слова князю Шолоху ⁸, чтобы, если слуга сего раба Мир Шахман снова убежит и предположительно пойдет к черкесам, князь Шолох схватил его и передал этому рабу. На все воля великого государя!

РГАДА. Ф. 77. оп. 1. Ч. 2. № 1. Л. 148.

№ 5

*** [134]

Перевод

Великий государь Михаил Федорович, великий бей, белый хан!

Челобитная.

Ничтожнейший из рабов купчина Хваджа Рахмат доводит до сведения великого государя, чье войско многочисленно как звезды, чей венец подобен солнцу, что в этом году ⁹ в Астрахани загорелся караван-сарай тезиков. Товары и деньги этого ничтожнейшего раба, [что были] в лавке помощника этого ничтожнейшего раба, унесли русские. Так случилось, что в сундуке, который унесли русские, были два Священных Корана. Люди этого раба в Казанской крепости в лавке одного мужика увидели [их], опознали, отобрали у него и отдали своему приставу (байар), а его отправили в приказ (тура-хана) в крепости. Князья его расспросили [об этом], мужик сказал: «Я купил в Астрахани». Князья спросили: «Платил ли тамгу великого государя, и записали ли их в таможне?» Мужик сказал: «Не записали, тамгу не платил». И там были приставы и толмач великого государя, но этот солгавший мужик ушел прочь. Прошу о том, чтобы казанским князьям предписали забрать у мужика наше имущество и отдать нам, а в противном случае отправить мужика со [мной], ничтожнейшим рабом, в Астрахань, чтобы указал нам, у кого купил наши Кораны. На все воля великого государя!

РГАДА. Ф. 77. Оп. 1. Ч. 2. № 1. Л. 1.

№ 6

***

Перевод

Великий государь Михаил Федорович, великий бей, белый хан!

Челобитная.

Ничтожнейший из рабов купчина Хваджа Рахмат доводит до сведения великого государя, чье войско многочисленно как звезды, чей венец подобен солнцу, что сему ничтожнейшему рабу во времена обитающего ныне в раю государя ‘Аббаса милостью [великого государя] было дано разрешение вывезти двадцать пленников и рабов ногайских для обитающего ныне в раю государя. Прошу о том, чтобы по великой своей милости изволили отослать приказ астраханским князьям по образцу прошлых времен, чтобы я снова купил двадцать пленников и рабов ногайских и отвез шаху Сафи. На все воля великого государя! [135]

РГАДА. Ф. 77. оп. 1. Ч. 2. № 1. Л. 154.

№ 7

***

Перевод

Великий государь Михаил Федорович, великий бей, белый хан!

Челобитная.

Ничтожнейший из рабов Хваджа Рахмат киракйарак доводит до сведения великого государя, чье войско многочисленно как звезды, чей венец подобен солнцу, что великий государь в своей милости пожаловал этому ничтожнейшему рабу баню. Хотя в это время сей раб мылся не более двух раз, так как было время нашего поста ¹⁰, он послал своего человека согреть воду для бани. Человек этого ничтожнейшего раба пришел и сказал, что хозяин дома запер ворота и не дает принести и налить воду в баню. [Тогда я], ничтожнейший раб, послал толмача великого государя (т. е. [136] толмача посольского приказа. - Пер.) с четырьмя караульными и с ними своего толмача Мирзу вместе с шахским сокольничим к хозяину дома [сказать]: «Великий государь по своей милости пожаловал [мне], ничтожнейшему рабу, баню, почему вы препятствуете?» Хозяин дома с двумя своими братьями и двумя-тремя людьми из родственников достали палки, а там были толмач великого государя со своими стражниками, и избили толмача этого ничтожнейшего раба и шахского сокольничего. Четверо стражников толмача великого государя встали между ними и хотели помешать избиению, но стражников и толмача великого государя тоже побили папками. На все воля государя. И еще [я], раб, докладываю, что у моего толмача был один изумруд, за который здесь давали 70 рублей, а я не отдал, так он во время того происшествия потерялся. А в тот день толмач великого государя Петр и толмач великого государя Афанас видели изумруд этот в руках Мирзы, моего толмача. Когда хозяин дома, бросив этого толмача в грязь, избивал его вместе со своими братьями, там присутствовали и караульные, и толмач великого государя, и большая толпа. [Я], ничтожнейший раб, призвал своего пристава и рассказал о произошедшем. Пристав этот несколько раз посылал стражников к хозяину дома, требовал его, чтобы расспросить, но тот не пришел. Наконец пристав снова послал человека [сказать]: «Если не приходите, то найдите изумруд и пошлите к нам». Хозяин дома не ответил, и после этого мы отправили своего пристава в приказ. В приказе никого не было. Да будет вечно на все воля великого государя!

РГАДА. Ф. 77. оп. 1. Ч. 2. № 1. Л. 167.

№ 8

*** [137]

Перевод

Великий государь Михаил Федорович, великий бей, белый хан!

Челобитная.

Нижайший раб купчина Хваджа Рахмат доводит до сведения великого государя, чье войско многочисленно как звезды, чей венец подобен солнцу, что когда доложили великому государю, чтобы этому рабу дали корабль, великий государь повелел, чтобы рабу дали корабль. Сейчас нам дали корабль, который очень стар и велик, хорош [лишь] для перевоза припаса. Но у сего раба имущество [его] государя, и по [предстоящему] пути такой большой и старый корабль нельзя провести. Во времена обитающего ныне в раю государя шаха ‘Аббаса, когда этот раб приезжал к великому государю, во время возвращения в Астрахань ему было пожаловано два корабля с чердаком и два других корабля дали товарищу сего раба Салих-беку, так что по милости великого государя мы с легкостью прошли по этому пути. Прошу, чтобы по великой милости [великого государя] нам пожаловали два хороших корабля, дабы имущество государя (‘Аббаса. - Пер.) на них по великодушию великого государя было в порядке и безопасности. А большой корабль для этого пути не подходит. И чтобы вместо [того количества] людей, что давали на один корабль, дали бы людей на два корабля, дабы имущество государя в пути не испортилось, и не стало бы это для сего места причиной стыда. Высочайший приказ [великого государя] вечен! Еще [сей раб] доводит до сведения, что человек этого раба ходил вместе с писарем великого господина и показал на два корабля. Прошу, чтобы те два корабля, которые человек этого раба видел и на которые указал, были пожалованы этому рабу, дабы он не отстал от каравана. На все воля великого государя!

РГАДА. Ф. 77. оп. 1. Ч. 2. № 1. Л. 178.

№ 9

*** [138]

Перевод

Великий государь Михаил Федорович, великий [бей], белый хан!

Челобитная.

Ничтожнейший из рабов купчина Хваджа Рахмат доводит до сведения великого государя, чье войско многочисленно как звезды, чей венец подобен солнцу, что из имущества благородного двора для двора великого государя подьячий Иван купил некоторые товары - [ткани] дарайи («дороги»), кадак («киндяки») и другие. С того времени и по сей час мы несколько раз докладывали великому государю по поводу их цены, так как приближается время нашего возвращения, но нас не удостоили ответом. Прошу, чтобы по милости [государя] пожаловали [уплатить?] цену товаров этого ничтожнейшего раба, так как приближается время возвращения. Еще [раб сей] доводит до сведения, что докладывал великому государю относительно мужика по имени Афанас. Великий государь своей милостью пожаловал этому рабу баню, а мужик Афанас вместе с роднёй и близкими побил палками из-за бани человека этого раба и шахского сокольничего. Мы четыре раза подавали челобитную и к великому государю приходили, но не были удостоены ответа. Очевидно, что до государя наш доклад не доходит. Прошу, чтобы по великой своей милости великий государь уважил (оценил ущерб?) нижайшего раба, ведь если здесь возле великого государя с ним так поступают, то как поступят завтра в тех [удаленных] крепостях? На все воля великого государя!

РГАДА. Ф. 77. оп. 1. Ч. 2. № 1. Л. 180.

№ 10

***

Перевод

Великий государь Михаил Федорович, великий бей, белый хан!

Челобитная. [139]

Ничтожнейший из рабов купчина Хваджа Рахмат доводит до высочайшего сведения великого государя, чье войско многочисленно как звезды, чей венец подобен солнцу, что сей раб тому уже два года как испытал тяготы и лишения пути от Терков до Москвы и по велению шаха прибыл служить великому царю, был осчастливлен милостью и добротой великого царя, который удостоил меня чести быть выделенным и вознесенным среди мне подобных и близких по положению. Хвала Богу за то, что благодаря счастливой судьбе обоих великих царей я в безопасности достиг Москвы и удостоился чести лобызать ноги великого царя. [Я], ничтожнейший раб, наблюдал отношение к себе, свидетельствовавшее о благорасположении и доброте великого царя (да продлит его жизнь Господь Всевышний!), который не отказался от прежде присущей ему благосклонности к рабам. Также [сей раб] докладывает, что во время лобызания ног великого царя [он], дабы не приходить с пустыми руками, принес ничтожные дары. Сейчас же, когда настало время ему возвращаться назад, Вы выслали назад ничтожнейшие дары этого раба. Он не знает своего прегрешения, из-за которого был бы вынужден уезжать от великого царя обиженным и пристыженным. Что может иметь сей раб, что было бы достойно великого царя? Прошу по своей великой милости принять ничтожные дары ничтожнейшего раба и удостоить его чести быть одним из избранных друзей и врагов, дабы в довольствии он вернулся от великого царя к шаху Сафи. На все воля великого государя!

РГАДА. Ф. 77. оп. 1. Ч. 2. № 1. Л. 184.

*** [140]

Перевод

Великий государь Михаил Федорович, великий бей, белый хан!

Челобитная.

Ничтожнейший из рабов купчина Хваджа Рахмат доводит до высочайшего сведения великого государя, чье войско многочисленно как звезды, чей венец подобен солнцу, что во времена обитающего ныне в раю шаха ‘Аббаса [между ним и русским царем] были дружба и братская любовь. Рабы благороднейшего (т. е. шаха Сафи. - Пер.) от покойного царя видели и множество раз от великих вельмож и милостивых приближенных покойного царя слышали, что промеж сих двух великих царей были дружба и братство. Его (т. е. шаха Сафи. - Пер.) благороднейшие помыслы направлены к тому, чтобы сделать эти дружбу и братство большими, нежели во времена покойного царя. Некие злопыхатели ранее докладывали по свидетельству (?), что некоторые тезики в Астрахани и Казани обзавелись хозяйством и осели, занимаются злочинством (?), пусть, мол, царь отдаст приказ, чтобы их схватили и привезли. Пребывающий ныне в раю царь отвечал: «Государство царя русского - мое, а мое государство принадлежит царю [русскому], мои подданные - его подданные, мои слуги - его слуги, а его слуги - мои слуги. Доложите же моему брату великому царю, чтобы он их предостерег». Случилось так, что Мухаммад-Салих-бек [это] великому царю донес, а великий царь написал приказ, чтобы всех тезиков, которые в русском государстве находятся, князья каждой крепости схватили бы и передали послу. Случилось так, что один тезик по имени Карбалаи, цирюльник (даллах), человек обнищавший, с расстроенными делами, имеющий только медяки (?), зарабатывал себе на жизнь тем, что брил головы тезикам. Мухаммад-Салих-бек намеревался его взять, а Карбалаи-цирюльник из страха перед ним сбежал. Прошу, чтобы царь по милости своей изволил написать приказ князьям Казани, чтобы они его отпустили, дабы он отправился в свою страну, так как он человек нищий, без средств, нет у него ни имущества, ни богатства, которым могла бы завладеть казна великого царя, он не купец и не военнослужащий. На все воля великого государя!

РГАДА. Ф. 77. оп. 1. Ч. 2. № 1. Л. 187.

№ 12

*** [141]

Перевод

Великий государь Михаил Федорович, великий бей, белый хан!

Прошение.

Ничтожнейший из рабов купчина Хваджа Рахмат доводит до высочайшего сведения великого государя, чье войско многочисленно как звезды, чей венец подобен солнцу: сей ничтожнейший раб имеет желание отправить некоторые казенные товары через Терки, а в Терках нанять лошадей и арбы и отправиться далее посуху. Прошу, чтобы государь по милости своей изволил написать письмо князьям астраханским, дабы дали сему ничтожнейшему рабу судно, чтобы перевез он на нем некоторые казенные товары. А также довожу до сведения, что ранее я неоднократно докладывал о мужике Афанасе, и великий царь повелел, чтобы мужик Афанас в отношении изумруда принес клятву (т. е. поклялся, что изумруда не брал. - Пер.). На все воля царя, однако относительно побития рабов царя указа не издали. Милосердие - воля великого царя. [Но] если сегодня в стольном городе великого царя кто-то, как мужик Афанас, при таком как Вы царе посреди города Москвы таким образом с нами обошелся, то в крепостях какая честь (?) нам будет оказана, и как другие люди будут себя вести с сими ничтожнейшими рабами? На все воля великого государя! Также докладываю, что великий царь проявил милость, отправил для сего раба из Москвы корабль в Казань. Прошу проявить милость и написать князьям Казани и Астрахани, чтобы дали нам столько людей, сколько потребуется. На все воля великого государя!

РГАДА. Ф. 77. Оп. 1. Ч. 2. № 1. Л. 187.

№ 13

*** [142]

Перевод

Великий государь Михаил Федорович, великий бей, белый хан!

Челобитная.

Ничтожнейший из рабов купчина Хваджа Рахмат доводит до сведения великого государя, чье войско многочисленно как звезды, чей венец подобен солнцу, что милостию благословенного великого государя свою торговлю и сделки я справил, а то, о чем просил государя, полностью и совершенно он мне пожаловал. Дела сего раба усердием великого падишаха улажены, да продлит Господь Всевышний жизнь и счастье великого царя за то, что [меня], раба, он отличил и удостоил. Однако два струга, что дали сему рабу, недостаточны для груза казенных товаров. Оба струга я загрузил так, что нет места и для одного сундука, но большая часть груза осталась в доме, на струг погрузить невозможно, так как нет места. И нескольким птицам, которые сокольничие казны купили для государя шаха Сафи, на этих двух стругах тоже места нет. Прошу, дабы высочайшей милостию выдали бы сему рабу еще один корабль, чтобы на нем перевезти товары казенные и разместить птиц, купленных государем шахом Сафи. Ведь сей раб вскоре отправляется в путь, чтобы от каравана не отстать, так как караван возвращается. На все воля великого государя!

РГАДА. Ф. 77. Оп. 1. Ч. 2. № 1. Л. 210.

Сокращения

РГАДА - Российский государственный архив древних актов

Литература

Акты 1841 - Акты исторические, собранные и изданные археографическою комиссиею. Т. 3. 1613-1645. Санкт-Петербург: Типография II-го Отделения Собственной Е. И. В. Канцелярии, 1841.

Алексеева 2004 - Алексеева А. И. и др. Астрахань-Гилян в истории русско-иранских отношений / Ред. А. П. Гужвин. Астрахань: Астраханский университет, 2004.

Астахина 2011 - Астахина Л. Ю. и др. Словарь русского языка XI-XVII вв. Вып. 29: Сулегъ - Тольмиже / Гл. ред. В. Б. Крысько. М.: Институт русского языка им. В. В. Виноградова РАН, 2011.

Бахмутова 1940 - Бахмутова Е. К. Иранские элементы в деловом языке Московского государства // Ученые записки Казанского педагогического института. Факультет языка и литературы. Казань, 1940. Вып. 3. С. 40-71.

Богуславский 2004 - Богуславский В. В. Славянская энциклопедия: XVIII век. В 2 т. М.: Олма-Пресс; ОАО ПФ «Красный пролетарий», 2004.

Бушев 1973 - Бушев П. П. Иранский купчина Казим-бек в России // Иран: Сборник статей / Ред. Н. А. Кузнецова и А. З. Арабаджанян. М.: Наука, 1973. С. 166-180.

Бушев 1976 - Бушев П. П. История посольств и дипломатических отношений Русского и Иранского государств в 1586-1612 гг. (по русским архивам). М.: Наука, 1976.

Зинько - Зинько М. А. Чистой Назарий Иванович // Большая Российская Энциклопедия. URL.: http://bre.mkrf.ru/domestic_history/text/4687173 (дата обращения 08.03.2019).

Зоннештраль-Пискорский 1931 - Зоннештраль-Пискорский А. А. Международные торговые договоры Персии. М.: Московский институт востоковедения им. Н. Н. Нариманова при ЦИК СССР, 1931.

Карамзин 1842-1843 - Карамзин Н. М. История государства Российского. Кн. I-III. СПб.: Издание И. Эйнерлинга, 1842-1843.

Курбатов 1893 - Курбатов А. Посольство царя Михаила Федоровича в Персию в 1629 г. // Известия Тамбовской ученой архивной комиссии. Вып. 38. Тамбов: Типография губернского правления, 1893. С. 50-56.

Лукичев 2004 - Лукичев М. П. Боярские книги XVII в.: Труды по истории и источниковедению. М.: Древлехранилище, 2004.

Олеарий 2003 - Олеарий А. Описание путешествия в Московию / Пер. с нем. А. М. Ловягина. Смоленск: Русич, 2003.

Памятники 1890-1898 - Памятники дипломатических и торговых сношений Московской Руси с Персией / Под ред. Н. И. Веселовского. Т. 1-3. СПб.: Товарищество паровой скоропечатни Яблонский и Перотт, 1890-1898 (Труды Восточного отдела Русского императорского археологического общества, 20-22).

Сазонова 2004 - Сазонова Н. В. Мир сефевидских тканей: История, эстетика, технология, использование, каталог коллекции ГМВ. М.: Государственный музей Востока, 2004.

Трепавлов 2000 - Трепавлов В. В. Кочевники на русских рынках: Ногайская торговля в XVI-XVII веках // Отечественная история. 2000. № 3. М.: Наука. С. 165-174.

Фехнер 1952 - Фехнер М. В. Торговля русского государства со странами Востока в XVI веке / Ред. М. Н. Тихомирова. М., 1952 (Труды Государственного исторического музея. Вып. 21).

Doerfer 1963-1975 - Doerfer G. Turkische und Mongolische Elemente Neupersischen. 4 Bd. Wiesbaden: Franz Steiner, 1963-1975.

Комментарии

1. Публикация подготовлена в рамках проекта № 18-78-10052 «Документальная история русского направления дипломатии Сефевидов (1501-1722 гг.)», поддержанного Российским научным фондом.

2. Терки, Терский город - русская крепость, существовавшая в XVI-XVII вв. (сначала в устье р. Сунжи при впадении в Терек, затем перенесена в дельту Терека) и игравшая важную роль в русской торговле в Каспийском регионе.

3. Полотняная ткань с по-разному окрашенными нитями основы и утка, нитями основы нескольких цветов, или же ткань, нити которой окрашивались особым образом перед ткачеством (Сазонова 2004: 160).

4. Окрашенная бумажная ткань; бумажная ткань синего или голубого цвета.

5. Ролдуга - шкура, выделанная в замшу.

6. Гз - «задок» конской шкуры особой выделки, который, вероятно, и обозначен в документе персидским словом сагри.

7. Портище - отрез ткани, здесь - меха, сшитые в полотнище.

8. Шолох Сунчалеевич - князь Черкасский, получивший грамоту от Михаила Федоровича и погибший в 1636 г. (Богуславский 2004, II: 630).

9. В персидском тексте грамоты (строка 1) стоит слово ***, очевидно, написанное по ошибке вместо *** - «в этом году». Такое истолкование подтверждается толмаческим переводом - «в нынешнем году».

10. Пост в месяц рамадан (перс. руза), когда днем нельзя принимать воду и пищу, а также долго находиться в бане.