Господину Ивану Филипповичу и устюжаном посадским и волостным людем Никита Пушкин да Рахманин Воронов и вологжане дворяне и дети боярские и посадские и волостные старосты и целовальники и торговые и всякие черные люди челом бьют. В нынешнем во 117 году декабря в 1 день писал ты к нам с вологжанином с посадским человеком со Жданом Рогаткиным, что отпустил ты с подьячим с Шестаком Копниным ратным людем {ратных людей?}. И подъячей Шестак Копнин с ратными людьми на Вологду декабря в 11 день пришел и пошел в сход к Костроме и к Галичаном и в село Даниловское. Да и многие де, господине, люди у тебя в сборе есть, и ты их к нам на Вологду пришли-же, а усольские и иные ратные люди к нам на Волгу {Вологду?} пришли декабря в 16 день. А как, господине, учнешь посылать ратных людей с Устюга, и ты б им велел распрося по дороге с Брюсенка и с Толшмы или из Шуйсково итти на Галичь или на Галицкую Соль или на Любим к Галичаном и к Костромичаном в сход, а мы, господине, в сход ратных людей отпустили и иных посылаем. Да сказывал нам с пытки Федор Нащокин, а был он у вора спыльник {спальник? стольник?} да Иван Веригин . . . . . сын Коверин, a y вора он был влек (sic!), да Василей Дуров, а приехали они из воровских полков для казны и поборов правити, что де называют в воровских полках воры Дмитрием, и Дмитрия де в полках нет, а называют де они иного вора, а исте (?) кто на Москве был Гриша Отрепьев. А в полкех де голод великой, а Вишневецкой де в Литву пошел из полков через Калугу, украинные люди из полков расходятся. Да с пытки-ж, господине, сказывал нам литвин Ян Уншинский, а в полках де он был у пана Бобовскаго в роте, а пришел де сего лета с иными литовскими людьми под Москву, а того де преж сего не знал, кто называется Дмитрием, и того не знаю же, кто был преж сего на Москве Гришка Отрепьев. А в полках де конской и людской голод великой а просят у вора грошей, и надати нечево, и литва де горит {говорит?} стояти им до Рождества Христова, а с Рождества им Христова расходится по городом и по волостем ротами кормится и грабить. Да писал, господине, к нам с Белаозера Иван Воейков да подьячий Михайло Светиков и белоозерцы всякие люди, сказывал де князь Третьяков человек Сеитова генваря в 1 день: из полков [29] де он две недели, а было де дело под Москвой перед Филипповым заговеньем, и московские де люди многих литовских людей побили и до таборов догнали, а украинные де люди от вора из полков расходятся, а которых де городов дети боярские вору крест целовали, и тех де детей боярских сбиралось в Переяславль, а из Переяславля емлют в полки понемногу и не чают де над ними в полкех некотораго умышленья. Да им же де сказывал на пытке Северьянко Витовтов, а приехал к ним для поборов из воровских полков, всем де лутшим воинским людем в полкех быти побитым, а иных в Литву отсылати и Сендомирскаго де сын {сына?} вор отпустил в Литву. А в полкех де конской корм и людской запас дорого. Да им же сказывал белозерец Якушко Зиновьев декабря в 8 день, а был он в Ярославле, что де на Романове высылают дворян и детей боярских в воровские полки, а велят им ехать без оружья, а только б де у них было у десяти человек топор да нож. Да к ним же, господине, писал с Костромы декабря в 11 день Ворис Салтанов с товарищи, сказывал де им с пытки князь Дмитрей Мосальской Горбатого, а был де он на Костроме от вора воеводы {воеводой?} которой де вор называется царем Дмитрием, и тот де вор с Москвы с Арбату из Законюшев попов сын Митька, а умышлял де и отпущал есмь с Москвы князь Василей Мосальской за пять ден до Разстригина убийства. А боярин де Федор Шереметев с понизовскими людьми пришел на Валахну, а луховичи и шуяне и Юрьева Польскаго всякие люди Государю добили. Да к нам же, господине, писали из Каргополя Семен Шапкин да подьячий Иван Озерецкий, что к ним приехали из Заонежья торговые люди, и сказывали им, что де пришли в Ореховской уезд на Неву двадцать тысяч немецких людей и приезжали в Новгород к боярину и воеводе князю Михаилу Васильевичу Шуйскому немец семь человек и укрепляли крестное целованье. И боярин де князь Михаило Васильевич послал к ним встречу дьяка Сыдавнаго Васильева. Да послали мы голову в Пошехонье Лариона Монастырева с товарищи с ратными людьми, что Пошехонье от Государя отложилось было к вору. Декабря в 12 день писал к нам Ларион Монастырской, что он Пошехонцев многих князей и детей боярских и в волостях многих людей и село Белое к крестному целованью привел и повинныя челобитныя ко Государю послал и к нам прислал. Да к ним же писали Устюжны Железные всякие люди, что они от вора к государю царю и великому князю Василью Ивановичу всеа Русии покорились по прежнему. И тебе б, господине, ратных людей к нам присылати наспех или распрося про дорогу посылали прямою дорогою к Галичанам и Костромичем, да и зелья б, [30] господине, пищальнаго пудов с пятьдесят, а свинцу против того ж к нам прислати, а разсыльщика Офоньку Реутова отпустили на Вологду. To, господине, сделалось по диаволе смуте за умножение грех всего мира, а не для разсыльщиков, на разсыльщикех пытати нечего. Да в Пермь и на Вятку и на Вымь и в Яренской городок от себя отписали, чтоб они людей тот час сбирали.

(Портф. Миллера № 133 ч. I № 32.)

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info