В фонде Приказных дел новой разборки (Ф. 159) РГАДА хранится объемный столбец, сформировавшийся в результате пограничных межеваний 1642 и 1651 гг. ¹ Столбец представляет большой интерес и сам по себе, потому что делимитация русско-шведской границы в районе Псково-Печерского монастыря и шведского Нового городка (совр. Вастселийна) была первым опытом государственной деятельности выдающегося дипломата А. Л. Ордина-Нащокина. Столбец состоит из двух частей: документов межевания 1651 г. (л. 1-80) и объединенных с ними документов межевания 1642 г. (л. 81-206).

Если документы межевания 1651 г. представляют собой стандартный набор синхронных этой дате материалов (наказ межевым судьям, роспись пограничных «признаков», памяти псковского воеводы), то комплекс документов 1642 г. включает в себя и материалы, хронологически более ранние. Предмет работы межевщиков составляли изменения в линии государственной границы, произошедшие после аннексии Швецией Ливонии в результате польско-шведской войны и последовавшего в сентябре 1629 г. Альтмаркского перемирия. История шведской экспансии изложена в наказе межевщикам А. Л. Ордину-Нащокину и М. Иванову от 21 января 1642 г. Начало экспансии на пограничной территории было положено захватом замка Нейгаузен (Новый городок) армией Я. Делагарди в 1626 г. В том же 1626 г. новогородский «державец» А. Ветров захватил монастырскую деревню Меузица с угодьями, которая с 1628 г. оказалась в безраздельном владении «немецких людей». В 1629 г. «державец» Д. Фолссен с отрядом солдат захватил деревню Печерского монастыря Кувшинова Гора. В 1634 г. шведы самостоятельно провели лимитацию границы, установив «свои признаки, натесы и кресты», а в 1636 г. установили новый рубеж по так называемый «Теплый камень» «на сопке на большой дороге... из Новаго городка в Печерский монастырь» ². Собственно задача межевых судей Нащокина и Иванова состояла в возвращении занятой шведами приграничной территории и установлении новых «признаков» по линии старой границы, существовавшей до 1626 г.

Для доказательства необоснованности территориальных претензий шведов в Пскове была подготовлена основательная документальная база. В псковской съезжей избе был найден и приобщен к делу межевой список 1566 г., составленный писцами Юрьева Ливонского кн. В. В. Мосальским и [144] У. М. Шатым. Архимандрит Псково-Печерского монастыря Рафаил прислал список с писцовых книг И. К. Сабурова и И. Зезевитова 1510 г. Комментарий к публикуемым выписям мы начинаем с хронологически более раннего документа — списка с писцовой книги 1510 г.

Вопрос о древнейших писцовых описаниях Псковской земли затруднен тем очевидным обстоятельством, что наиболее ранние сохранившиеся кадастры представлены писцовой книгой и платежницей, датированными 1585-1588 гг. Все описания Псковской земли, осуществлявшиеся до 1585 г., известны исключительно по упоминаниям. Н. Н. Масленникова составила сводку несохранившихся кадастров Псковской земли XVI в., которую мы приводим целиком: «В 1510-1519 гг. были составлены книги M. Г. Мисюря Мунехина, в 1551 г. — книги «приходные» Офонасия Совцова и Шершня Билибина, в конце 50-x гг. — книги Тимофея Хлуденева и Дмитрия Горина, а также Федора Haгoгo и в 1580 г. — приправочные книги псковских дьяков Сулмена Булгакова и Ивана Ондреева Аргамакова. Писцы 80-x гг. упоминают также книги 50-x гг. Ивана Мануйлова, кн. Ивана Засекина и Захария Плещеева» ³.

Таким образом, согласно мнению Н. Н. Масленниковой, первое описание Пскова было осуществлено городовым дьяком Мисюрем Мунехиным в 1510-1519 гг. Между тем, никаких фактов, свидетельствующих об описательных работах известного псковского администратора, нет. В Псковской первой летописи упоминаются найденные после кончины дьяка «книги вкратце написаны, комоу что дал на Москве бояром или дьяком, или детем боярским» ⁴, однако очевидно, что эти книги являлись копиями с заемных ростовых кабал, и никакого отношения к писцовым книгам не имеют. Поэтому становится ясно, что древнейшее описание Псковской земли было осуществлено в 7018 г. — в период с января (времени инкорпорации Пскова в состав Московского государства) по август 1510 г. В литературе существуют два упоминания письма Ивана Константиновича Сабурова. С. Б. Веселовскому, первому приведшему сведения о нем без ссылки на источник, наверняка был известен изученный нами столбец ⁵. А. А. 3имин, в свою очередь, сослался на труд С. Б. Веселовского.

Писец И. К. Сабуров хорошо известен по источникам первой трети XVI в. И. К. Сабуров — дядя великой княгини Соломониды Юрьевны, выданной замуж за Василия III в 1505 г. Видимо, с этим браком следует связать известные нам служебные назначения И. К. Сабурова — описание Пскова в 1510 г. и пребывание на должности дворецкого в Великом Новгороде в 1517-1525 гг. А. А. 3имин писал о том, что И. К. Сабуров не только был новгородским дворецким, но и владел поместьем в новгородских землях ⁶; последнее утверждение основано на явном недоразумении. И. К. Сабуров как новгородский дворецкий 28 октября 1523 г. отдал распоряжение об описании дворцовых волостей в Шелонской пятине — Буряжского и [145] Коростынского погостов, но его собственные владения в пределах новгородских земель не упоминаются ⁷. И. К. Сабуров сохранил свое положение в 1520-x годах и во время великокняжеской опалы, постигшей их род из-за бездетности и готовившегося развода Василия III с Соломонидой ⁸.

Второй член писцовой комиссии 1510 г., Иван Тимофеевич Зезевитов, не известен по источникам, хотя сама фамилия новгородских помещиков Зезевитовых упоминается в новгородских документах первой половины XVI в. В 1511/12 г. Андрей Зезевитов проводил межевание в Михайловском погосте Деревской пятины, где он, возможно, уже обладал поместьем ⁹. Во всяком случае, в платежной книге Деревской пятины 1542/43 г. упомянуты поместья Михаля и Яковца Ондреевых детей Зезевитова, находившиеся в Боуховском пoгocтe ¹⁰. В дозорных книгах Бежецкой пятины упомянуты «Никитины книги Зезевитова лета 7026-гo» ¹¹, из чего можно заключить, что почти синхронно с описанием Псковской земли, где работал И. Т. Зезевитов, два Зезевитова, Андрей и Никита, проводили межевые и описательные работы в Деревской и Бежецкой пятинах в 1517/18 гг.

В наказе межевщикам 1642 г. содержится ценная деталь, подтверждающая катастрофическое положение с сохранностью писцовой документации в государственных учреждениях XVII в. и выдающуюся роль монастырей в ее хранении. Дело в том, что список с «прежних писцовых книг письма Ивана Констянтинова сына Сабурова да Ивана Зезевитова 7018 году... прислал печерский архимарит Рафаило» ¹². Поскольку от 1626 г. сохранилось известие о гибели книг 1585 г. по семи уездам псковских пригородов, не было ничего удивительного в отсутствии в Поместном приказе и Псковской съезжей избе к 1640-м годам также и книг начала XVI в. ¹³ Перечень известных по упоминаниям описаний Псковской земли возможно дополнить еще одним — писцовыми книгами Федора Чюкова с товарищи, составленными в период 1510-1566 гг. Как следует из наказа межевым судьям 1642 г., писцы Юрьева кн. Мосальский и Шатый в 1566 г. провели административную границу «по старым писцовым межам Федора Чюкова с товарыщи, что была межа Псковской земли с немцы» ¹⁴.

Большой интерес представляет и второй публикуемый документ — межевой список 29 ноября 1566 г., составленный писцами Юрьева Ливонского князем В. В. Мосальским и У. М. Шатым. Кн. Василий Васильевич Мосальский хорошо известен по документам 1570-x годов, и прежде всего по местническому делу с опричником Р. В. Алферьевым-Нащокиным 1-7 января 1572 г. Возможно, соперник нашего героя Алферьев-Нащокин был осведомлен о деятельности Мосальского в качестве писца, когда отметил в своей челобитной: — «А князь Василей Мосальской и род ево никто от тебя, государя, нигде в твоих государевых посылках не бывал, [146] развея письма...» ¹⁵. В дальнейшем, сложив обязанности казначея, он занимал командные должности в армии. В 1574/75 г. был воеводой в Нарве: до зимнего дохода на Ревель — вторым воеводой, после завершения ревельской операции — воеводой в нарвском остроге. В 1584 г. кн. Мосальский стал главой Разбойного приказа ¹⁶. У. М. Шатый был, видимо, дьяком; по другим источникам он не известен. «Письмо» Юрьевского уезда Мосальского и Шатого — хронологически второе из известных нам описаний прибалтийских земель, осуществлявшихся в годы Ливонской войны.

Первое «письмо» датируется 1560-1561 гг., когда «Витцкую землю» описывал Афонасий Федорович Нагой «с товарыщи» ¹⁷. Известные ранее «апсельские писцовые книги письма князя Богдана Гагарина лета 7084-гo году», а также «патценские» и «перновские» книги этого же писца, «коловерские» и «лиговерские» «книги письма князя Неклюда Путятина с товарыщи» 7084 и 7085 годов, «вильянские книги письма и меры князя Неклюда Путятина да подьячих Сувора Черницына да Безсона Пахарева лета 7085-гo году» являются частями третьего по счету описания русской военной администрацией ливонских земель, осуществленного в 1575/76 — 1576/77 гг. ¹⁸ Таким образом, второе описание прибалтийских земель проходило в 1566 г. и, возможно, в начале 1567 г., накануне отправки в Вильно посольства Ф. И. Умного Колычева, когда у русского правительства существовала иллюзия заключения мирного договора с Великим княжеством Литовским ¹⁹. Материалы этого новейшего описания могли составить документальную базу для территориальных притязаний России в ходе мирных переговоров.

Выписи из писцовых книг 1510 г. и «отмежного» списка 1566 г., как следует из наказа межевщикам, были сделаны до 25 января 1642 г., когда они были переданы шведским межевщикам Альбрехту Билеву и Даниилу Фолессену во время дипломатического обеда ’в спорной деревне Меузица ²⁰. В столбце содержатся две копии этих выписей (л. 109-110 и 172-173). За исключением очевидной ошибки («Собарова» вместо требуемого «Сабурова» на л. 109), существенных разночтений в текстах нет.

Внпись из писцовой книги 1510 г. фиксирует центральный участок границы Российского государства с Ливонским орденом длиной примерно 50 км в направлении с юга на север — от Щемерицкой губы Изборского уезда до юго-западного берега Псковского озера. Основные топонимы хорошо локализуются на современной карте ²¹. Старая «алысская дорога» (из г. Мариенбург, совр. Алуксне) начиналась на территории Российского государства между мостом на р. Пяде (совр. Педедзе) и д. Стуколово. Далее линия границы 1510 г. совпадала с современной границей между Россией и Эстонией, [147] проходя через оз. Встречно (совр. оз. Боброво) до р. Меузицы (совр. Яамаоя). Севернее граница 1510 г. шла по территории современной Эстонии, приближаясь на расстояние до 4 км к замку Нейгаузен (pyc. Новый городок, совр. Вастселийна), и далее по правому берегу р. Мекузицы (совр. Пивжа, Пимжа, Пиуза). У современной мызы Сур-Колодовитса (Колодовский pyчeй) граница поворачивала строго на север к р. Тростенице (совр. Рихора) и далее шла по р. Кохове (совр. Мяданыги) и по р. Выбовке (совр. Выханду) к побережью Псковского озера. Последний топоним — Кропивенка — локализовать на карте не удалось; видимо, это один из притоков р. Выханду в ее нижнем течении. В выписи из межевого списка 1566 г. фигурирует такой важный топоним, как Глубокий ручей (совр. р. Белка), впадающий в реку Пивжу «с псковской стороны». Именно от места впадения этого ручья в Пивжу граница поворачивала строго на север. В межевом списке 1566 г. фиксируются вотчинные земли Псково-Печерского монастыря на правом берегу реки Пивжи.

Еще больший интерес представляет фиксация на правом берегу реки Тростенки (совр. Рихора) поместной «земли, и леса, и пожен подьячих псковских да Рубца Лазорева». Упоминание «подьячих псковских да Рубца Лазорева» возможно соотнести с перечнем казненных по «изборскому делу» 1569 г. «подьячих изборских», а также неких Рубцова, «Рубцова человека» и некоего Лазарева в Синодике опальных Ивана Грозного. Р. Г. Скрынников предложил следующую реконструкцию фрагмента Синодика, посвященного «изборскому делу» 1569 г.: «[В изборском деле подьячих изборских: подьячего] Семена [Андреев Рубцов; и Рубцов человек Оглобля]; Петра [Лазарев]...» ²². Можно ли отождествить упомянутого в межевом списке 1566 г. Рубца Лазорева и казненного по изборскому делу 1569 г. Петра Лазарева? Ответить на этот вопрос утвердительно помогают разночтения имени казненного холопа по прозвищу Оглобля. В синодике Кирилло-Белозерского монастыря казненный холоп назван как «Рубцов человек Оглоблю»; в синодике Чудова монастыря как «Оглоблю Рубъцов»; в синодике Переяславского Никитского монастыря как «человек Лазарева Оглобли» ²³. Р. Г. Скрынников охарактеризовал синодик Переяславского Никитского монастыря как «один из наиболее ценных списков синодика» «по полноте сведений, числу расшифрованных фамилий, многочисленности сохраненных подробностей» ²⁴. Между тем, из синодика Переяславского монастыря видно, что Оглобля был холопом не следовавшего перед ним в списке С. А. Рубцова, а следовавшего за ним Петра (Рубца) Лазарева, чье имя сохранил межевой список 1566 г.

В заключение следует коснуться вопроса о возможной фальсификации публикуемых нами документов в 1640-x годов, в период подготовки межевого съезда. Скептицизм в отношении достоверности этих документов может иметь под собой некоторые основания, поскольку публикуемые выписи, в особенности выпись из писцовых книг 1510 г., уникальны, так как отсутствуют какие бы то ни было сохранившиеся фрагменты псковских писцовых книг ранее 1585 г. Эта особенность сохранности псковских кадастров резко контрастирует с обилием выписей из новгородских писцовых книг, начиная [148] с 1480-x годов ²⁵. Конечно, подьячие Посольского стола Псковской приказной из6ы могли подготовить фальсифицированные выписи, но их способности воспроизвести реалии XVI в. следует признать ограниченными. Решается утверждать, что упоминание в списках таких персонажей, как известные по другим источникам И. К. Сабуров, В. В. Мосальский, и, самое главное, не упоминаемый в писцовых книгах 1585 г., но известный по Синодику опальных Петр (Рубец) Лазарев, является несомненным признаком достоверности публикуемых выписей.

Списки с писцовых книг 1510 г. и «отмежного списка» 1566 г. фиксируют исключительно линию государственной границы и не содержат даже намека на способы описания земель и «людей», или использовавшиеся писцами единицы налогообложения. Тем не менее, и дошедшие до нас фрагменты несут ценную информацию о принципах и целях составления кадастров в приграничных землях.

Выписка (Второй список этой выписи на л. 172) с писцовых книг, какова дана на съезде немчину Альбрехту Билеву. В писцовых книгах Ивана Констянтиновича Собарова (Л. 172 – «Сабурова» ) да Ивана Тимофеевича

Зезевитова лета 7018 году написано: Неметцкой рубеж со Псковскою землею:

Вопче мост псковичам с немцы, от мосту от алысские дороги вверх по Пяде же реке, да в Встречно озеро, изо Встречна озера мхом в Мостинец озеро, а из Мостинца озера в Меузицу реку вниз под Новой городок, городок Новой неметцкой на леве на неметцкой стороне, а правая сторона псковская, да Мекузицею (Так в тексте) в низ Колодовского ручья, да Колодовцом вверх, а ис Колодовца в Тростеницу реку, да Тростеницею вниз, из Стростеннцы (Так в тексте) да в Великой луг в мох, из лугу в Кохову реку вниз, ис Коховы в Выбовку реку вниз, из Выбовки реки в Кропивенку вверх.

РГАДА. Ф. 159. On. 2. 484. Л. 109, 172

2.

Да в отменном списку написано лета 7075-гo ноября в 29 день.

По цареву и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии наказу, царя и великого князя Юрьева Ливонского писцы князь Василей Васильевич Мосальской да Ушатой Михайлов сын Шатого с товарыщи учинили межу Псковской земли с немцы: [149]

Ручьем Юркорем через Великой мох да в озерко в Мостинец, из Мостинца озерка речкою Меузицею вниз мимо Нового городка в Пивжу реку со псковскую сторону до Глубоково ручья, а с Чюдскую сторону до ручья Силмаста, на праве земля н лес н пожни пречисты Богородицы Печерского монастыря васокорских и новосельских и мекужитцкнх деревень, а на леве земля и лес н пожни Новогородцкого уезда Пониторской волости, и Мекужицкой, и Новой городок с посадцкою землею, а рекою Пивжею вниз же до Колодовца ручья, на праве земля и лес и пожни Новогородцкого уезду, а от реки Пивжи налево ручьем Колодовцом вверх до верховья того ручья до камени, а на камени крест выбит, от камени к сосне безверхой, а на ней грань, от сосны в мох чистой, а мхом чистым до верховья Тростенки речки до мосту, на правой стороне сосна, а на ней грань, на праве земля и лес и пожни подьячих псковскнх // да Рубца Лазорева: деревни Аврамова, деревни Лугвицына, да деревни Колодовца, а на леве земля, лес и пожни Новогородцкого уезда: деревни Вакужицы да новых починков Сидоркова, да Илейкина, да Воробьева, да Гришки Намоклова.

РГАДА. Ф. 159. On. 2. 484. Л. 110-111, 173-174

Комментарии

Текст воспроизведен по изданию: Материалы описаний Псковской земли 1510 и 1566 годов в документах пограничных межеваний XVII в. // Археографический ежегодник за 2006 г. М. 2011

© текст - Аракчеев В. А. 2011
© сетевая версия - Тhietmar. 2024
© OCR - Флоровский Н. 2024
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Археографический ежегодник. 2011

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info