СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

ИЗ ИСТОРИИ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ XIV в.

Многовековые связи Руси с Византией оказали серьезное воздействие на русскую культуру, и в частности повлияли на русскую агиографию. Русские книжники порой охотно наделяли местных святых и «чудотворцев» биографией и чертами характера византийских подвижников. Между тем влияние греческих переводных агиографических источников на древнерусские жития обычно выпадает из поля прения исследователей. А без учета такого рода влияния русские жития порой не могут быть правильно поняты. Сказанное в полной мере относится к житию Леонтия, ростовского епископа XI в.

Как мы установили, две наиболее ранние редакции жития Леонтия Ростовского были составлены, скорее всего, соответственно в XII и XIII вв. ¹ Следующим важным звеном литературной истории данного памятника явилась та его редакция, которая состояла из: 1) рассказа о жизни Леонтия и об обретении мощей Леонтия; 2) рассказа о двух «чудесах» у его гроба в ростовском Успенском соборе; 3) Поучения на память Леонтия. Поучение на память Леонтия подводило итог деятельности епископа и явно завершало определенную редакцию его жития. В тех многочисленных списках жития Леонтия, в которых после Поучения читается рассказ о «чудесах», якобы бывших в Успенском соборе у гроба Леонтия в конце XIV-XV в., логическая стройность текста разрушается: Поучение вклинивается в описание «чудес» у гроба Леонтия, отрывая рассказ о первых двух «чудесах» (XIII в.) от рассказа о «чудесах» конца XIV-XV в. ² Ясно, что сказания о «чудесах» конца XIV-XV в. были позднее приписаны к тому тексту, который оканчивался Поучением.

Существование определенной редакции жития Леонтия, которая состояла из трех частей и завершалась Поучением на память епископа, таким образом, имеет веские логические основания. Эта редакция отразилась в пяти из 200 с лишним просмотренных нами рукописей ³. Текст ее в данной статье приводится по самой ранней из них — ГБЛ. Тр. 644, л. 100-116 об., 80-е годы XV в.

Изучаемая редакция, по всей видимости, сложилась к рубежу XIV и XV вв., ибо в нее не вошел рассказ о четырех «чудесах» у гроба Леонтия, созданный во втором десятилетии XV в. ⁴ Поучение на память Леонтия, завершающее рассматриваемую редакцию жития Леонтия, не имело [141] аналога в более ранних редакциях нашего памятника. Первые же две части рассматриваемой редакции — рассказ об обретении мощей Леонтия и рассказ о двух «чудесах» у его гроба — восходили к более ранним редакциям изучаемого памятника. Однако наш автор дополнил ранее созданный текст рядом существенных нововведений: 1) он рассказал о присылке на Русь патриархом Фотием митрополита Леонта с 4 епископами; 2) сообщил о присылке в Ростов первого ростовского епископа Федора вместе с князем Борисом; 3) рассказал о поиске патриархом Фотием твердого в вере священника для посылки его епископом в Ростов и о выборе им Леонтия; 4) вместо «христолюбиваго князя», за которого должен «предстоять святой Леонтий», упомянул «христолюбивых князей».

Появление в тексте изучаемой редакции «христолюбивых князей» вместо «христолюбивого князя» весьма важно для ее датировки. Вероятное место создания оригинальных редакций жития Леонтия (в том числе и изучаемой) — Ростов, и упоминание о «нашем (наших) христолюбивом (христолюбивых) князе (князьях)», скорее всего, отражает политические реалии Ростовского княжества. «Христолюбивый князь» появляется в Ростове в начале XIII в. ⁵ «Христолюбивые князи» в Ростове — политическая реалия XIV-XV (до 1473-1474 гг.) вв. ⁶ Следовательно, обращенный к Леонтию призыв автора последуемой редакции жития «предстоять» за «христолюбивые князи» (с учетом сделанного выше вывода о вероятном написании изучаемой редакции к концу XIV — началу XV в.) ведет к мысли о ее создании в XIV — начале XV в. ⁷

Версия о присылке на Русь митрополита Леонта с четырьмя епископами, по-видимому, взята из современного автору летописного свода (до нас не дошедшего). В Софийской первой (СІЛ) и Новгородской четвертой (НІVЛ) летописях (а следовательно, и в их общем протографе — Новгородско-Софийском временнике 30-х годов XV в. — НСВ) ⁸ читалось сообщение о присылке на Русь патриархом Фотием митрополита Леонта, новгородского владыки Иоакима и «иных епископов», крестивших русскую землю. Так что эта легенда уже явно имела хождение на Руси. Датировка изучаемой редакции жития Леонтия XIV в. заставляет предполагать, что соответствующая легенда фигурировала на страницах летописей уже, по крайней мере, в XIV в. Причем, по-видимому, имелись различные ее версии, а не только новгородская, отраженная в НСВ ⁹. В одном из сводов (которым пользовался автор нашей редакции), видимо, и сообщалось о присылке Фотием на Русь митрополита Леонта с 4 епископами, среди которых был ростовский епископ Федор. В дальнейшем характерная для рассматриваемой редакции жития Леонтия версия о присылке патриархом Фотием ростовского епископа Федора отразилась в одном из сборников Кирилло-Белозерского монастыря конца XV в., [142] а затем в составленном в конце 20-х годов XVI в. Никоновском своде и в Тверской летописи (одним из источников которой был ростовский свод 1534 г.) ¹⁰. Известие о присылке в Ростов князя Бориса читалось во многих сводах, начиная с Ипатьевской и Лаврентьевской летописей ¹¹. Включение этого известия в житие не случайно. С Ростовской землей связывалась деятельность еще одного авторитетного «чудотворца» — князя Бориса. Престиж ростовской владычной кафедры благодаря этому еще более укреплялся.

Помимо летописей, автор нашей редакции использовал памятники русской и византийской (переводной) литературы. На рассказ о поиске Фотием ростовского епископа сильно повлияло житие Авраамия Затворника (святого IV в.), написанное Ефремом Сириным и включенное в его Паренесис (Слово 48). В литературе уже отмечалось влияние этого переводного жития на текст ряда русских житий: Авраамия Ростовского, Нила Столбенского, Авраамия Смоленского ¹². Мы определенно можем говорить и о влиянии жития Авраамия Затворника (которое читалось в богослужебных книгах под 29 октября) и на поздние (с XIV в.) редакции жития Леонтия Ростовского. В житии Авраамия рассказывается, как об его добродетельной иноческой жизни в монастыре узнали в округе. Слух о ней дошел и до епископа, который подыскивал христианского подвижника, способного обратить в христианство еллинскую весь, где жили язычники: «Бе же во окрестных весех града весь, велика зело, в ней же беяху все еллини, от мала до велика их не обретежеся никто их обратя к богу. И мнозем поставленом бывшим прозвитером и дияконом, епископом, сущим ту, но никто же возможе обратити их от льсти идольския. Исхождаху же вси без успеха, не могуще терпети скорби, бываемыя ими, и гонение, воздвижаемому ими, не могущи противу стати. И множество чернец единою и дважды отвергошеся их и ничегоже присеща, токмо еже паче труд безуспешен. Во един же от дний седящю епископу с клиросом, рече к ним епископ, блаженаго помянув: несмь ведел аз в моя лета сицева мужа, свершена во всяко дело благо и украшена всячески, яко же любит бог, яко же господина Авраамия. Отвещаша же клиросници и реша ему: то раб божий есть и совершен чернец. Епископ рече к ним: хощю и епископа поставити в веси оной еллиньстей, терпения бо его ради и любве дела возможет я обратити к богу. И встав абие ту, с клиросом приидо к нему. Пришедшим же им и целовавшимся, начат епископ о веси глаголати к нему и моляше и, яко дабы шел тамо. Слышав же се он, прискорбен бысть зело и рече к епископу: прости мя, отче, плакатися грех моих: аз немощен есть и худ на вешь сию есть. И паки речи к нему епископ: благодати ради божия мощно ти есть, да не обленися на се божие послушание. И отвещав, блаженый рече: остави мою худость, молюся твоей благодати, яко да плачуся своего зла. Рече же к нему епископ: се оставил еси мира и яже в нем возненавидел есть и в нем распался еси, но послушания не имаши. Слышав же си, прослезися зело и рече: кто есть аз, пес умерый, и что живот мой, яко сицева помыслил еси о мне? Отвеща ему епископ: се зде седя, единого себе спасеши, тамо же благодати ради божия многы имаше спасти и обратити к богу; помысли о сем, кая мзда болши есть? Си ли, она ли? Спасти единого или с собою множайшую дружину? Блаженый же, плача, рече: «воля божия да будет, и прочее», послушания ради твоего да иду аз. [143] И изшедше и вон ис келия, введоша и в град, и, святив, посла и с радостию велиею и с клиросом. Блаженный же, моляшеся на пути к богу, глаголя: о человеколюбъе благый, виждь немощь мою и поели благодать твою и в помощь мне, да прославится пресвятое имя твое».

Преодолев сопротивление язычников, Авраамий с помощью бога, которому он усердно молился («Собери, господи, люди расточеныаи введи в церковь сию и просвети очеса умная их, во еже познати тя, единого бога и человеколюбца»), в конце концов крестил языческую «весь» ¹³.

В рассматриваемой редакции жития Леонтия из жития Авраамия Затворника заимствован сюжет. В обоих памятниках имеется не поддающаяся крещению область, из которой язычники все время изгоняют церковнослужителей и в которую ввиду этого следует послать особенно твердого и добродетельного пастыря. Выбор иерарха останавливается на добродетельном монахе, который с трудом поддается его уговорам, направляется в страну и в конце концов не без труда, но обращает их в христианство. В ряде случаев отмечается дословное заимствование автором изучаемой редакции жития Леонтия целых фраз из жития Авраамия Затворника (эти фразы выше выделены).

Другой переводной памятник, использованный в нашей редакции жития Леонтия Ростовского, — Поучение на память Никиты-великомученика (читалось в богослужебных книгах под 15 сентября). Самое начало Поучения на память Леонтия является переработкой начала Слова на память Никиты: ¹⁴

После приведенного выше краткого вступления Поучение на память Леонтия дает текст, почти дословно повторяющий другой раздел Слова на память Никиты:

Далее в Поучении читается текст, большая часть которого, как установил Н. Н. Воронин, заимствована из написанного в XI в. Мнихом Илларионом «Слова о законе и благодати» ¹⁵.

После слова «насадишяся» в Поучении снова читается текст заимствованный из Слова на память Никиты ¹⁶.

Следующий далее раздел текста Поучения на память Леонтия («Ельма убо такова... изменим одежду духовную с телом») взят из другой части Слова на память Никиты — великомученика:

Завершающий Поучение на память Леонтия текст (со слов «такова убо суть подвизания святого Леонтиа»), возможно принадлежит перу автора рассматриваемой редакции. В нем как бы подытоживается деятельность Леонтия (указывается, что его главная заслуга — «просвещение Ростовской земли», что он совершил множество чудес как при жизни, так и после смерти), верующие призываются подражать Леонтию, следовать христианским добродетелям, избегать грехов и почитать Леонтия с тем, чтобы его молитвами избавиться от разного рода неприятностей (голода, вражеского нашествия и т. д.). Источники некоторых разделов изучаемого текста (рассказ о посещении Фотием в поисках Леонтия трех монастырей, о временном уходе Леонтия из Ростова на Брутовщицу и о закладке им там церкви Михаила) не вполне ясны.

В целом можно сказать, что в XIV в. была создана особая редакция жития Леонтия Ростовского, при написании которой использовались редакция этого памятника, русские летописи и публицистические произведения, памятники переводной византийской литературы. Последние дают около 40 % объема изучаемого текста, причем именно из переводного памятника (жития Авраамия Затворника) заимствована в значительной степени биография героя русской агиографической повести. Без всестороннего учета двух памятников переводной письменности наш источник никак не может быть сколько-нибудь глубоко понят и осмыслен. Как нам представляется, всесторонний учет византийской традиции при [146] изучении памятников русской литературы совершенно необходим, а рассмотренный (и ниже публикуемый текст) — лишь одно из иллюстрирующих этот тезис доказательств.

Месяца маия 23 день. Иже в святых отча нашего Леонтиа, епископа ростовьскаго и чюдотворца. Господи, благослови, отче.

Иже в святых отець нашь, великый Леонтие, рожеся в Констянтинѣградѣ от благовѣрну родителю. И егда доиде възраста седмаго лѣта, въдан бысть родителми на учение грамотѣ, оному и въскорѣ вся извыкшу. По сем же малом лѣтом мимошедшимь, възлюбивь Христу единому работати, оставивь мир и яже в мирѣ, крест свои вьзем по заповѣди святого евангелиа, послѣдова радостно Христови. И вьшед в манастырь и бысть мних. Желаа больших подвиг и множайшая добродѣтели, и въздеръжашеся цѣломудрием и чистотою прѣспьваа, яко убо в церкви на /л. 100 об./ молитву первому обрѣтатися, по скончании же службы церковныа послѣ всѣх исходити. Егда стояшу ему в церкви, и с страхом послушающи божественных писаний с всяцѣмь прилѣжанием. И самь часто почитаа божественна книги. Наставника ж своего в всемь послушан, смерением, и кротостию, и молчанием. В нощных же молитвах непрестанно прѣбываше, моляся богу. Единою ж молящюся ему в нощных молитвых по обычаю своему, абие бысть ему глас глаголюще: «Леонтие, иди убо к патриарху Фотѣю, да святив, поставит тя епископом и послеть тя граду Ростову. Ты ж не ослушайся повелѣниа его. Ты бо имаши обратити люди от лсти сатонины к богу и мьзду ради сего многу имаши приати на небесѣх». /л. 101/ Си ж слышавь блаженый, бысть вь ужасѣ велицѣ. И никому ж бывшаго повѣда. В то время патриарьху Фотѣю правяшу церковь богохранимаго града Царьскаго. И о сем печалуя бяше немалы, яко никто ж может обратити людий ростовьскых от льсти идольскыя к богу. Бяху людие мнози, но невѣрьствиемь углубишяся и учящимь я пути истиному не имяху вѣры. Прежде бо того маловым лѣтом минувьшим князь великый Володимерь Святославичь Киевьский крестися вь Корсуни Градѣ от того же патриарха Фотѣя в царство Василиа и Констянтина. Тогда же и оженися Володимер, поят за себе сестру царя Василиа и дасть за вѣно Корсунь град опять грѣком царицы дѣля. Пришед вь Киевь и при/л. 101 об./веде сь собою митрополита Леонта и с нимь четыре епископы, и нарече в Киевѣ митрополию, и посади в немь Леонта митрополита. И тьй бысть первый на Руси митрополит Лент. Федора же епископа посла в Ростов с сыномь своимь с княземь Борисомь, тьй бысть первый епископ Ростову Феодор. И крести Ростовьскую землю и Суздальскую и церковь постави вь Ростовѣ во имя владычица нашея богородица и приснодевица Мариа, и устрой ю велми чудну, и много поучивь я вѣре христианьстѣй, но не можаше их увѣрити до коньца, понежа издавна злому их невѣрьству укоренившюся, изгнан бысть от них. Се еж слышавь патриарх, яко Феодор епископ многи люди крести, но не можаше их привести до конца в познание /л. 102/ истиннаго бога, но изгнан быв и збеже от них, пакы въскорѣ избрав от своего крилоса Лариона именем, и сего святи, епископом пустив граду Ростову. Не стѣрпевьшю ж ему пребыти в Ростовѣ бѣжа, бо и еще окаменени, не имущи в сердци влагы святого духа. Възратися пацы той вьскорѣ к Царюграду не по мнозѣ времени ни во что же успев, по токмо труд безуспѣшен. Сего ради и печаль немалу имѣише патриарх, и часто моляшеся богу не токмо о порученнѣмь ему стадѣ, но и о всемь мирѣ, паче ж печашеся, кого бы ему послати творца пастуха граду Ростову, иже до конца наставити вѣрѣ Христовѣ христианьстѣй. Единою же идушю ему в церковь божию на утренюю, Абие бысть ему глас, глаголюще сице: «Взыши калугѣ/л. 102 об./ра именемь Леонтиа и [147] святи его епископом, пусти граду Ростову, яко тьй престол украсит, люди вѣрѣ научить и упасет». Святителю же озирающуся сѣмо и овамо никого же не видѣ, нѣ токмо одѣсную его образ, господа нашего Исуса Христа, на иконѣ. Оному же недомысляшюся о сем и чудящуся. И бысть минувши недели единой, и абие бысть ему глас с небесе, вторицею глаголя. Не по мнозѣ ж бысть глас, третицею глаголя: «Изиди скоро, поищи сицеваго человека и обрѣсти имаши». Святителю ж по отпѣнии утреняя изшедшу и с клирикы своими и дошед манастыря единого. И въспросившу ему братии о таковѣм иноцѣ, и не обрѣтшу. Такоже и в друзѣмь монастырѣ извьпрашавшу ему, и тамо не обрѣтшу. И прииде в третий /л. 103/ манастырѣ, хотящу улучити желаемого. Братиамь ж всем изшедшим в сретение патриарху. Вьпрашающу ж патриарху о таковѣмь иноцѣ. Братиа же повьдающи имь мниха оного Леонтиа именем велми суща горазда божественым книгам, обаче ж гордаго именующи, яко не изыде в стретение патриарху. Оному ж убо не узрѣвню прихождениа патриархова. Святому же патриарху въпрашающю кѣлиа его. И яко прииде к дверемь келиа его, оному ж скоро изшедшю ис кѣлиа своея я сътворьшю ему поклонение до земли перед патриархом. И емь его патриарх за руку, и изведе его из манастыря, глагола ему: «Брате Леонтие, господь посла мя к тебѣ. Тебе бо избраа Христос стража своему винограду. И повелѣ ми господь пустити тя /л. 103 об./ Ростову наставника и учителя. Да будеши правя церковь божию и люди научиши вѣровати в Христа. Оному ж с слезами сице отвещавьшу: «Прости мя, отче святый, плакатися грѣхов своих. Аз немощень есмь и худ на вещь сию». Пакы ж святитель к нему: «Понеже самь Христос избрал тя на святительскую степень, да не будеши, чадо, противяся богу и ослушаася повелениа божиа. Тъй бо самь наставит тя на святительскую степень, да не будеши, чадо, противяся богу и ослушаася повелениа божиа. Тъй бо сам наставит тя. Да будеши служа ему день и нощь и бдя о стадѣ своемь, еже ти господь поручает, да люди учив и упас, прѣдставиши Спасу в второе его пришествие и речеши господи: «Се аз и дети моя, яже предал». И услышиши благыи он глас, глаголюще: «Добрый раб, благый и вѣрный, вмалѣ бѣ вѣрен над многими ты поставлю, вниди в радость господа своего». Си ж святителю глаголющу, а оному слезами землю мочящю. И сице ему отвѣщавшю: «Остави владыко, мене, худаго, молюся твоей благости, яко да плачюся своих грехов». Речи же к нему святитель: «Се оставил еси мира и яже в немь, възненавидел еси, но послушаниа не имаши». Слыша ж се блаженый, прослѣзися зѣло и рече: «Что есь аз, слабый и немощный, что есть животь мои, яко сицеваа послал еси о мѣ». Отвѣща ему патриархь пакы: «Здѣ сѣдя единого себе спасеши, тамо же благодати божиа ради, многы имаши спасти и обратити к богу. Помысли убо, каа мьзда есть болши ли, еже спасти себе единаго, она ли, еже с собою многы люди спасти». Блажены ж, въспомянув глас он, глаголющь ему с небесе, яко не ослушайся пове/л. 104 об./лѣнии божиа и патриархова и рече сице: «Воля божиа буди». Святивь ж его, постави епископомь и посла его с радостию граду Ростову, въдав ему весь святительский сан, и с клиросники. И много того поучив от святых писаней, яко подобает святителемь пещися о стадѣ своем, и благословивь его, отпусти с миром. Идущю ж ему в корабли и глаголюще, сице моляся: «Боже благыи вседръжителю. Господи человеколюбче щедрый и милостив, виждь немощь мою, и посли благодать твою в помощь мнѣ. Да прославится имя твое святое». И ина много молящюся ему. И достигшу ему града Ростова. И видьвь я обдержимы много невѣрьством. И постенавь, въсплакася, въздѣвь руцѣ на небо и рече: «Боже, всевидче, един безгрѣшный, не хотя смерти грѣшникомь, но еже обратитися /л. 105/ к тебѣ, милосердому. Не презри, владыко, дѣл рук твоих. Собери, господи, люди [148] расточеныа и въведи а господи в святую церковь свою и просвѣте их очеса умная, еже познати тя единого человеколюбца бога, яко нѣсть иного паче тебе». Сице ж часто молящуся святому. И укреплеся силою крестною и помощию пресвятыа богородица, и пощениемь, и бдѣниемь, и молитвами всенощными, много поучив я, и научив их вѣровати вь Христа и чюдеса прѣславная много сьтворив, от них же едино въмалѣ скажемь, святому учащю и наказающю их. От них же не внимаху учению его, изгнаша его вон из града, яко убо изыдѣ из града с плачем, и хотяаше ити пакы к Царюграду. Нъ милостивый бог, не хотя созданиа своего до конца погубити, врагом одръжимѣ /л. 105 об./ быти, хотя избавити от уст волка мысленаго, и всѣх хотя спасти и в познание истинны привести, того бо ради самь съшед на землю и в плоть святые девы вселися, и в сего человека понес подобие развѣе грѣха, и пострада нас ради волею распятие и смерть. Сице ж въложи в сердце и сему святителю, великому Леонтию, и вьспомяну божественнаго вселеныа пастуха и учителя, евангелиста Иоана, глаголюща сице: «Пастырь добрый душю свою полагает за овца. А наимник, их не есть пастуху, ему же не суть овца своя: видить волка грядуща и оставляеть овца и бѣгаеть, и волк расхытить я и распудить овца. А наимник есть и не брѣжеть о овцахь». И сего ради, рече с въздыханием сице в себѣ: «Луче /л. 106/ ми было умерети за Христа бога моего, нежели ослушатися повелѣниа божиа и моего господина святителя патриарха. И мало убо отшед близ потока, нарѣцаемого Брутовьщица, и тамо постави себѣ церковцю малу во имя святого архангела Михаила, и того призывая на помощь. И начат варити кутиа и самь обило приходящимь подаваше младенцемь и поучяше ихь с любовию и сьмирениемь многим. И тамо убо на многы дни пребывающу ему, поучя ихь. И начяшя събиратися тамо к нему множайша народ — не токмо младенцы, но и старци. Тамо ж крести их в имя отца и сына и святого духа, понеж убо старии омрачишися невѣрьствиемь своим, не внимаху учѳниа великаго Леонтия, яко ж самь /л. 106 об./ истина Христос рече: «Вино нъво в новыи в мѣхи вливати, обое съблюдется. Аще ли вино ново в мѣхы ветхы, мѣхы просядутся и вино пролиется, и обое погибнеть». Съй же блаженый оставле старца, младенца учяаше. И абие устрѣмишася невѣрении на святопомазаную его главу, овии с оружиемь, друзии с дреколием, яко изгнати из града и убити. Великий ж Леонтий нимало убояся, но паче укрѣпляаше сущая с ниме призвитеры и диаконы, глаголя к нимь: «Чадца, не боитеся нахождениа их, не могуть бо сии намь без божиа попущениа сътворити ничто ж». И абие облечеся в священныа ризы, и повѣлѣ прозвутером и диакономь облещися в ризы своя. Яко приидоша, видѣша лице его, яко /л. 107/ ангел. И абие падоша мертви, а друзии ослѣпоша. Но великый Леоньтий молитвою цѣлы и здрави въстави я и научи вѣровати Христови. И крести я в святую троицю и ина много чюдеса памяти достойна сътвори, к господу, его ж изъмлада възлюбив, с миром отиде. И положено бысть святое его и честное тѣло в церкви святыя богородица, яж създана от древ дубовых, бяше чюдна, така же не бывала, ни потом не будет. И потомь многым летомь минувшим до божию попущению, загорися град Ростов и погорѣ мало не весь. И церкви погорѣ пресвятыа богородица. Богохранимый ж князь Андрѣй, сын великаго князя Георгия, внук Володимерь, повелѣ създати церковь камену во имя пресвятыя Богородица на мѣсте погорѣвшиа церкви. И начя копати рвы и обрѣтоша /л. 107 об./ мертвых много, идеж обрѣтоша блаженаго Исаию. И бѣ церковь основана мала. И начаша люди молитися князю, дабы повелѣл болѣ церковь заложити. Едва же умолень бывь, повелѣ воли их быти. Се ж бысть. Да събудется реченное богом в святем еванглии: «Не может град укрытися, верху горы стоя. Никто же вжег свѣтилника, поставляет его под съсудом или под [149] одромь». Тако и сему наставнику и свѣтильнику, великому Леонтию, немощно бо не толико лѣт съкровену быти под землею. Се ж все бысть мудраго бога промыслом. И копающим ров прѣднѣй стенѣ, и обрѣтоша гроб. И бѣ покровен двѣмя дъскама. И людемь недоумѣющимся, и отвъръзоша гроб и видѣша лице великаго Леонтия, свѣтящеся, /л. 108/ яко свѣт, и ризы его, яко вчера оболчены, и свиток дръжащии в руцѣ своей, в немь же бяху написаны прозвитеры и диаконы, их ж бѣ поставил своею рукою. О превеликое чудо, братие. Толико лѣтомь минувшимь, не измѣнися божественое тѣло его, но и ризы его не истлѣше, паче же и гроб, в немь ж тѣло прѣсвятое бѣ. Видѣвше ж людие, и възрадовашася радостию великое зѣло. И послаша вѣсть к князю Андрѣю, повѣдающе ему бывшее чюдо преславное. Слышав же князь, и прослави великую мудрость божию и, моляся богу, глаголаше: «Владыко, господи, Исус Христе, что ти въздамь за вся, яж еси въздал, яко в сей области моей дрьжавнѣй сподобил, еси сицевому съкровищю откровену быти?». И поминая спасеное слово, глаголаше, яко /л. 108 об./ утаил еси от премудрых и разумных и открыл еси младенцемь. И посла въскорѣ гроб камен и положи в немь тѣло святого: идѣже и донынѣ лежит в церкви святыа Богородицы, съдьвающи преславная чюдеса и подаваа исцѣление приходящим к пречистой госпоже богородице к святѣй рацѣ великаго Леонтиа в славу Христу богу нашему и в дръжаву и в победу христолюбивому князю.

В той ж день слово о внесении телеси святого отца нашего Леонтиа епископа ростовьскаго в новую церковь и о мужи, исцѣлѣвшемь у цѣлбоноснаго гроба его.

Егда създаша церковь камену в Ростовѣ, на мѣстѣ погарѣевшиа церкве повѣлѣниемь господина благочестиваго царя и князя /л. 109/ нашего Андрея, самь князь, приеха в Ростов из Володимеря поклонитися блаженому и святому тѣлу преподобнаго отца нашего Леонтиа, глаголя: «Хвалю и славлю тя, господи боже мой, и пречистую и пресвятую матерь твою, яко сподобил мя еси сицево съкровище в области моего царства явити им. Уже ничим же охужден есми благодати божие, и дара милости твоея, владыко, о семь святѣмь мужи». И цѣлова святое тѣло и вси мужи его. И по семь поставиша и в рацѣ на стенѣ, идѣже и нынѣ лежить, и устрои свѣщи великы у гроба его, Иоан же епископ празновати устави месяца маиа в 23 день. Многым ж исцѣлениемь цвѣтущимь от гроба святого молитвами его. По нѣколицьхь ж временех приспѣ праздник святого. На вечерни празнова/л. 109 об./вши людие отидоше. Вечерю уже приспѣвшу, бысть в четвертую стражю нощи. Начашя пѣти анггели в церкви пресвятыя Богородица. И въста святый Леонтии из гроба. И въжгоша аггели свѣща у гроба его. А святый Леонтии вземь кадильницю, нача кадити по всей церкви. И обоня воня благоюханиа всю церковь и весь град Ростов. Понамареви же рано възбуждѣшюся и прииде к дверемь церковным, и восхотѣ отвороти. И видѣ свет пречюден, и пѣния аггельская и святого, стояща пред святою трапезою, руцѣ свои горѣ въздвигла. Он же от страха паде на землю, не могый стояти. Надолзе же лежаще ему. По семь възвед очи свои, никого же не видѣ, но точию свѣща горяща. И шед, сказа вся епископу. Епископ же иде в церковь и нача /л. 110/ пѣти утренюю. И от того огня въжгошя вся прочая свѣщи. По отпѣнии же утреняя нѣкто от клирик въсхотѣ угасити свѣщю у цѣлбоноснаго гроба святого отца нашего Леонтия, и шибе и аггел. И бысть раслаблен рукама и ногама, глух и нѣмь, не могыйся ни двигнуть, но точию в помыслѣ сердца глаголаше: «О, госпоже владычице богородице мати Христа, бога нашего, помози ми грѣшному рабу своему, и не погуби мене, нечистиваго в безакониих моих живуща, но подай же ми, господи, руку помощи и к свету възведи мя на покаание». Посем възведе очи к гробу, [150] слезно в сердци моляше святого и призываа его на помощь. И по семь начя исповѣдати грѣхы своя ко гробу зря святого. Людие же от страха, видѣвше чюдеса, отидоша. Епископ же /л. 110 об./ сего повелѣ те пустити. И яко бысть год литургии, начашя пѣти все по ряду. Оному ж грѣхы своя от рожениа вся по ряду сказавшу. И нача молитися: «Отче святый, помилуй мя грѣшнаго. Вѣмь, милостиве, яко не прѣзрит бог твоя святыа молитвы. И прости моя съгрешениа, дерънувшю таковая сътворити у твоеа святыа ракы. Помилуй мя, астырю и учителю нашь, великый господине Леонтие». Сие ему мыслию глаголющю и ина болша сихь. И егда нача диакон чести святое еванглие, прииде ему глас глаголющь: «Человѣче, оставляют ти ся грѣси твои». И вста здрав, и поклонися цѣлбоносному гробу богоноснаго отца нашего Леонтиа. Вся ж людие прославиша милосердаго бога и пречистую его матерь, даровавшюю таковую благодать граду Po/л. 111/стову. Тѣмь же и мы, братие, муж и и жены, унии и старии, истинное рождение винограда Христова, не ленимся съвѣршати заповѣдии господнихь, яже рече святыми апостолы. Здѣ бо апостоли не были, но учения ихь прорекоша конца, яко же рече Давыд: «В всю землю изидоша вѣщаниа их и в конца вселеныа глаголи их». Да дѣлатель и пастух и страж нашь възвеселится о нас пред господемь богом, глаголя: «Се аз и дети моя, яже ми еси предал господи». Тѣмь, братие, не ленитеся почтити праздника сего, и похвалите своего учителя, сице глаголюще: «Радуйся свѣтозарная звѣзда, омраченныа просвѣтивши и мьглу грѣховную отгнавше идольскыа льсти, и просвѣтивь святымь крещениемь и омыв банею святого духа, и научи вѣровати в святую троицю /л. 111 об./ отца, и сына, и святого духа. Радуйся, ревнителю святых апостол, искоренителю бесовъскиа лети. Хвалить бо Римская земля Петра и Павла, Греческая земля — Костянтина царя, Киевьская земля Володимира князя, Ростовьская же земля вся тебе, святителю великый Леонтие, ублажает, створшаго дѣло равно апостолом. Радуйся, яко укрѣпилъся еси надеждею вѣчных благ, с прежними почиваа святители, послѣдова бо учению их, и нраву, и всему правилу великого Златоустаго, не стыдно прѣдася за вѣру. Помоли же ся Христу богу нашему, ему же прѣдстоиши за правовѣрныя и христолюбивыя князи наш и за вся люди твоя, и намь испроси милость от бога, и отпущение грѣхов, славящим святую /л. 112/ троицю отца, и сына и святого духа. Господи Исусе Христе, боже нашь, молитвами пречистыя ти матери и преподобнаго отца нашего Леонтиа, иже в святых, великаго угодника твоего и всьх святых твоих, помилуй нас и спаси душа наша. Аминь».

В тои ж день слово и поучение на память отца нашего Леонтиа, епископа ростовьскаго и чюдотворца.

Пакы съзывает нас, христолюбци, свѣтлое праведнаго отца нашего Леонтиа в великий сеи духовныи и всесвященныи храм пречистыя богоматере, владычице нашея и приснодевыа Марии. Пакы привлачить себе молебныи и всепразднественныи праздник христолюбива множества. Пакы ликоствують церкви, пакы прелесть упражняется, пакы смущаются бьси, пакы диавол /л. 112 об./ посрамляется, пакы нечестие въздражается. Небо намь днесь церковь Леонтие показа небесе видимаго всякаго креснѣишю. И толико елико духовнаа от телесных суть всечестнѣйши. Небо солнцю чувьственому подлежить, но в незаходимое солнце Христа одѣяся, не звѣзды лестниа намь предлагая, ни ж луну растущую и малѣющую, но благодать неоскудну подавющую, ни ж облакы дождеродныя, нъ учителя богословця, ни землю жестокую, но душевну врачевати могущих, нѣ от моря опочерпяют, но божественных источник воды источник исцелений покязует, не птичия гласовяния, но яггельскыа глясы богославьствуют днесь. Лѣпо убо благодати и истиннѣ на новыа люди восиати. [151] He /л. 113/ вливает бо, по словеси господню, вина новаго учениа благодатна в мехы ветхы обетшаа. Аще ли просядутся мѣси, и вино пролиеться. Ново учение, новы и мѣхы, новы языкы, по обое съблюдется. Яко же есть вѣра благодатнаа всей земли простреся, и до нашего языка руськаго доиде, июдѣйское море пресше. И еуангельскыи же источник наводнився и всю землю покрыв и до нас пролиався. Воистину убо великый сий чюдоносьный учитель, яко реку злату быстрами струями кипящу благодати духовных источник, по реченому от Христа владыкы: «ѣже вѣруете в мя, яко рѣкы истекут ис чрева его воды живы, аз бо, рече, дам ему уста и премудрость, ей же не возмогут противитися, ни отвѣщевати вси противля/л. 113 об./ющиися вам». Се бо есть воистину вода жива, юже тѣй святый преславный учитель намь источи и напои всю страну нашу, и всемь быти Христианом створи — малым и великым, рабом и свободным, уным и старым, богатым и убогым. И во едино время убо вся земля наша въславит Христа с отцемь и с пресвятым духом. Тогда нача мрак идольскый от нас отходити и заря благовѣрна насадишяся от новых и преславных чюдес, их же чюднѣйше, яко идѣже умножи грех, прѣизобилова благодать. Идѣже бѣсовьскыя жертвы, тамо христианьскыя церкви, идѣже диавол ликостваше, тамо владыка явися Христос. И гдѣ дуси въгнѣждахуся, оттуда нынѣ отгоняхуся. Самь же всѣм /л. 114/ по бозѣ намь виновен есть, истиннаго винограда възделанник есть и превѣчнаго слова святитель, достовѣрнийши Леонтие. Ельма убо такова, паче же таковыи предостатель ко владыцѣ имамый. И празднуем днесь не елиньскы, но духовнѣ, не чреву, нъ души. Да будет праздник святым достоин. Обновление есть праздник обновляется. Просвѣщению просвѣтимся и отверземь убо дьла тмы и обложемься в оружье свѣта. Обновимь церковь душа нашея, яко духовнѣ празднуем, яко да ветхаго человека съвлачемься, яко да явимся паче снѣга бѣли, елици в пищи и сластѣх обѣтшасте. Днесь бо ради благочестивых обновитеся дѣянии. Елицы памятозлобие отвергосте, сих отвергьше. /л. 114 об./ И святительствуем, елици высоции и богатѣющееся, ради милостыня. И смиренна обновляется днесь, яко дѣлы благычи богови угодивь, измѣнимь одежде духовную с тѣломь, бога похваляющи и угодника его почитающи. Такова убо суть подвязаниа святого Леонтиа, тако добра молитва подвизаниа, тако сладко учение, тако бо добродѣтелно наказание, тако сладко чюдотворение, тако бо намь подобает архиерѣи преподобен, бесквернен и незлобив, удалялся от всякыа злобы. Сий бо Ростовьскую землю просвѣти, нъ вся на свѣт изведе, землю удиви чудесы страшьными, церкви просвѣти, бѣсы прогна, недужные исцѣли. Не токмо в семь житии сый, но /л. 115/ и нынѣ, аще кто в бѣдѣ сый, имя его нарицаа, помолить бога, оставляя перваа съгрѣшениа, то молбами его приемлют простыню. Аще ли не останущеся от первыа грѣхов своихь, нъ и другыа привторяем, то не послущают нас святии, ни дает ны бог прощениа, но и здѣ томит ранами и по въскресению муцѣ вѣчнеи предасть. Да се вѣдуще, братие, всякыя злобы оцѣщаемся, студодѣяниа и всеа нечистьты, и лихоиманиа, и клеветы, и зависти, и лукавьствия, татбы, обиды, чародѣчства, волшьбы, плясаниа, им же сѣсом угодна твориим таковии. Но тыя вся зобы оставяще, приверзете я тому бѣсу, и приимете сладостно Христову заповѣдь, /л. 115 об./ иже рече: «Не уби, не укради, лжипослух не буди, не прелюбодѣй, не восхити чужаго обидою, чти отца своего и матерь, люби ближняго своего, аки самь себе». Страхомь и трепетомь почти Христа, яко тя тои почте — от небытиа в бытие тя приведе, и тебе ради и все створи, видимая же и невидимая, небо и землю, солнце и месяць, и звезды, море и рѣкы, и киты, источницы, звѣри и птици, и вся четвероногиа сътвори. Да тя възведет во первое райское мьсто, то ты того оставив, служиши твари безъдушьной, яко богу. Да того ради небо затворено бывает [152] безвождиа плодом пагуба, ова слатою, ова градом, ова язями различными, и /л. 116/ х же да убежим, милосердие божие кропяще, не воздающе зла за зло, ни клеветы за клевету. Убыстри же нози свои на течение право церкви и слышаниа в ней не забывай, алчныа напитаи, и жадныа напои, нагыа одѣваи, странныа приемли, болных посѣщаи, нищая введи в домь свои, сиротам буди в отца мѣсто. Аще ли она съблюдеши, тѣми бо тѣсными путми расширят ти ся небесныа двери и причитаешися к святымь ликом, яко же сей святый отець и чюдотворець Леонтий, иже в смерти мѣстожитие сътвориси. Тѣмь же по лѣпоть почитающи память твою прилѣжно того умолим, глаголюще: «О Христов святителю, и служителю, и друже. Многую от него приат благодать и дръзновение. Обычно тя и нынѣ предла/л. 116 об./гаемь, купно молимся вси вѣрнии, пречестную память твою празднующе по силѣ нашей и к рацѣ мощей твоих приступающе, молим слезно, яко молитвами твоими избавимся от глада, и пагубы, и нахождениа иноплеменных, и всяческих бѣд и здѣ богоугодно и праведно поживемь и вь будущем вѣце с всѣми праведными, богу угождешими». Да будем обѣщници вѣчных благ, славяще господа бога и Спаса нашего, Исуса Христа, ему же подобает всяка слава, честь, и дръжава, и велѣлѣпие от аггель и человек с иже от него прежде вѣк рождѳнымь пречистым сыном и с безначалным с пресвятым и благымь и животворящим духомь и нынѣ и присно и в вѣкы в вѣкомь. Аминь.

Печатается по списку: ГБЛ, ф. 304, № 644, л. 100-116 об. Сборник из 122 л. в четверть без начала и конца в деревянных досках с кожаным корешком. Л. 60-122 сборника (где помещено, в частности, и житие Леонтия Ростовского) написаны на бумаге с водяными знаками: 1. Голова коровы с короной и цветком из 5 лепестков (Лихачев Η. П. Палеографическое значение бумажных водяных знаков. СПб., 1899. Ч. I, II, III. (Далее: Лих.). № 1155 (1477 г.); № 1189, 1190, 1191 (1481 г.); № 1202-1205 (1485 г.); № 1215-1217 (1488 г.)); 2. Голова быка с цветком из 5 лепестков и усами (Лих. № 1188 (1481 г.)). Вероятная дата списка — 80-е годы XV в.

Списки: XVI в. — ГБЛ. Больш. 420, л. 111 об.-126 об.; Больш. 422, л. 565-575 об.; Муз. 9740, л. 2-6 об. (дефект); XVII в. — ГБЛ. Тихонр. 257, л. 85-109 об.

Комментарии

1. Семенченко Г. В. Житие Леонтия Ростовского // Древнерусские письменные источники. Μ., 1988. С. 23-25; Он же. Жития ростовских епископов XI-XIII вв. в письменности XIV-XIX вв.: (Краткий обзор списков и редакций) // Методическое пособие по описанию славяно-русских рукописей. Μ., 1989. Вып. V; Он же. Древнейшие редакции жития Леонтия Ростовского // ТОДРЛ. Л, 1989. Т. 42.

2. Семенченко Г. В. Жития ростовских епископов XI-XIII вв.

3. Там же.

4. Там же.

5. Кучкин В. А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в X-XIV вв. Μ., 1984. С. 264-282.

6. Кучкин В. А. Земельные приобретения Московских князей в Ростовском княжестве в XIV в. // Восточная Европа в древности и средневековье. Μ., 1978. С. 185-193; Он же. Бохтюжское княжество — реальность средневековой Руси // ВИ. 1983. № 8. С. 64-70; Федоров-Давыдов Г. А. Монеты Московской Руси. Μ., 1981. С. 156-166; Янин В. Л. Борьба Новгорода и Москвы за Двинские земли в 50-70-х годах XV в. // Ист. зап. Μ., 1982. Кн. 108. С. 189-215.

7. Мы предположили, что рассматриваемая редакция, возможно, была написана в 1389-1394 гг. См.: Семенченко Г. В. Жития ростовских епископов XI-XIII вв. В данной статье мы останавливаемся на более широкой датировке.

8. Лихачев Д. С. Русские летописи и их культурно-историческое значение. Μ.; Л., 1947. С. 448-449; ПСРЛ. Пг., 1915. Т. 4. вып. 1. С. 90; СПб., 1851. Т. 5. С. 121.

9. О связи восходящего к НСВ известия именно с новгородским летописанием говорит тот факт, что в СІЛ и НІVЛ после рассказа о присылке на Русь Леонта, Иоакима и прочих епископов описывается крещение Иоакимом новгородцев.

10. ГПБ. Кир.-Бел. Собр. № 6/1083. Л. 301 об.-302; ПСРЛ. СПб., 1867. Т. 9. С. 64-65; СПб., 1865. Т. 15. Стб. 114; Клосс Б. Μ. Никоновский свод и русские летописи XVI-XVII вв. Μ., 1980. С. 182.

11. ПСРЛ. Μ., 1962. T. 1. Стб. 121; СПб., 1908. Стб. 105.

12. См.: Буланин Д. Μ. «Паренесис Ефрема Сирина» // Словарь книжников и книжности Древней Руси XI — первая половина XIV в. Л., 1987. С. 296-299.

13. Великие Минеи четии / Собранные всероссийским митрополитом Макарием. СПб., 1880. Вып. VI. Стб. 1998-2001.

14. Текст Слова на память Никиты-великомученика проводится по списку: ГБЛ. Тр. 664, л. 307-311 (Минея XVII в.).

15. Воронин Н. Н. «Житие Леонтия Ростовского» и русско-византийские отношения второй половины XII в. // ВВ. 1963. Т. 23. С. 38-41.

16. Н. Н. Воронин (Там же. С. 40-41) считает, что Поучение было составлено в конце XII в. прежде всего на том основании, что в нем Леонтию ставилось в заслугу искоренение язычества в Ростовской земле. По мнению исследователя, интерес автора Поучения к этому сюжету наводит на мысль о раннем его написании. Этот вывод представляется мне недостаточно убедительным. Искоренение язычества в Ростовской земле могли поставить в заслугу Леонтию и в XIII, и в XIV, и в XV вв. А тот факт, что почти все написанное об искоренении Леонтием язычества взято (как это видно из сопоставления сравниваемых ниже текстов) из Слова на память Никиты делает Поучение на память Леонтия весьма малоценным памятником для изучения истории русского язычества.