-

ЛАМАЙСКАЯ МЕДИЦИНА.
— Корреспондент Сев. пч. сообщает из Даурии следующие любопытные известия о медицинской практике лам: «Лучшие годы моей жизни я провел между Бурятами по делам торговым, изучил их язык, нравы, религию и даже медицину. Здесь нет ни академий, ни медицинских школ, но практика и книги заменяют все. Медицина лам перешла сюда из Индии, вместе с учением Будды, на языке Тибетском, на который переведена она с Санскритского. Наши ориенталисты углублялись в этот язык лишь со стороны поэзии, медицина же не тронута ими. Перевод этих книг невозможен, потому что состоит из терминов. Чтобы понимать их, надобно первоначально сделаться Индийским медиком, под руководством умного ламы. Индийская медицина усовершалась в течение тысячелетия; каждое столетие обогащало ее новыми открытиями, по большей части из царства растительного. Сколько же терминов накопила она? Важность Индийской медицины доказана [41] исцелениями таких недугов, которые приводили в тупик Европейскую медицину. Говорю не наобум, не шутя, но как врач и свидетель невероятных успехов ламского лечения. К сожалению, медицину Буддийскую многие почитают шарлатанством и фокус-покусами, потому только, что ламы наши не учились анатомии, и еще потому более, что дивные успехи лечения их известны одному только уголку обширного Русского царства. Поверят ли наши медики, что антонов огонь и рак не считаются у нас болезнями неизлечимыми? Их уничтожают без операций одними внутренними средствами. Средства эти столь просты и неизысканны, что надобно удивляться, как не нападает на них Европейская медицина. Гумбольдт говорит: «Мы дивимся зодчеству древних храмов Индии, подземным работам к Эллори: неужели возможно заключать, что одно зодчество было развито в древней Индии, а другие науки были неизвестны или почили глубоким сном?» Нет, медицина в числе первых потребностей человека. Возьмите любое племя в полудиком состоянии: оно лишено самых необходимых познаний, но медицина у него существует. Можно ли после этого допустить мнение, чтобы в древней Индии, существующей несколько тысяч лет до нашей эры, медицина не была развита. Наука эта перешла в Тибет, а оттуда разлилась по всей восточной Азии между ламайским духовенством. Близ крепости Акши, на Китайской границе, жил недавно знаменитый медик лама, дивный целитель всех недугов душевных и телесных. За Байкалом путешествовал натуралист доктор Зальберг. При спуске с одной горы, лошади разбежались, опрокинули тарантас, доктор сильно ударился грудью о перила и кое-как довезли его до крепости Акши; здесь открылся у него сильный кашель с кровохарканием и сильным колотьем в груди. Сперва доктор лечил сам себя кой-какими средствами; но болезнь усилилась до того, что Зальберг думал уже, что уснет в Акше непробудным сном. Хозяин дома несколько раз предлагал ему обратиться к известному ламе, но доктор и слушать не хотел о степном лекаре. Между тем болезнь усиливались, и доктор потерял веру в свои лекарства. Умереть, думал он, все равно, от болезни или от лекарства, по крайней мере, я испытаю эти лекарства. Послали нарочного, за пятнадцать верст, в кумирню, близ [42] которой жил знаменитый медик-лама Мураев. Он приехал с медикаментами, расспросил больного чрез переводчика, ощупал грудь, пульс, и дал больному порошок, вечером другой, а наутро и третий, потом четвертый, а вечером и пятый. Больной выздоровел. Он сам рассказывал, что после приема первого порошка унялся жар в груди и дыхание сделалось свободнее. Потом стали уменьшаться кашель и кровохаркание. Все это совершилось очень скоро и приметно. Само собою разумеется, что доктор понимал свою болезнь, и смотрел на исход ее без предубеждения, и, откинув честолюбие, торжественно говорил, что Индийская медицина возвратила ему жизнь. Вот другой пример. К ламе и медику Мураеву явился крестьянин с ужасным раком на верхней губе. Зубы и десна были открыты, язва приближалась к носу. Отвратительно было смотреть на обезображенного мужичка. Лама дал ему порошки для внутреннего употребления, и мазь для наружного. Дней чрез пятнадцать является к нему крестьянин, и чубурах в ноги. «Спасибо тебе, отец родной! Поставил меня на ноги!» Рана у больного зажила, только на губе остались рубцы и небольшая щербина. Такова медицина Индийская, действующая скоро и сильно. Много бы можно привести примеров чудного исцеления, но мало найдется верующих. При посольстве графа Головкина в Китай был доктор Реман. Живучи за Байкалом, он познакомился с одним ламою, человеком любознательным, молодым и отличным практиком. Усмотрен необыкновенные медицинские способности в молодом ламе, Реман захотел усовершенствовать их; увез его с собою в Петербург, и записал в медико-хирургическую академию в качестве студента и практика. Лама удивлял всех практикою своею, но, к сожалению, умер чрез два года. Город Иркутск не беден лекарями: там появляются иногда и знатоки своего дела, но сколько больных отправляется за Байкал, пользоваться лекарствами наших лам, и сколько из них возвратилось здоровыми, как ни в чем не бывало! У лам есть медицинские книги, по которым они учатся и практикуют. Книги эти:

Шаджот — анатомия.

Джаджот — патология.

Мак-а-джот — физиология.

Лхинтое-чимбо — терапия. [43]

«Имена чуть ли не Санскритские. К сожалению, книги эти до сих пор неизвестны Европейской медицине. В человеке находят соединение всех начал, всех сил природы, а потому называют его сосудом вселенной. В человеке считают пять главных внутренних частей, т. е. сердце, печень, легкие, почку и селезенку. Триста шестьдесят сухих и кровоносных жил, которые соединяются в узлы у горла, пупка и крестца. Главным деятелем жизни признается желудок, а потому наполнять его пищею должно только до двух третей; остальная часть нужна для правильного обращения соков, перехождения их в жилы и обращения в кровь. Болезней считается 404 главных и 1,250 частных. Из главных 101 происходят от действия злых духов, 101 исцеляются одною диетою, без медицинских пособий, 101 болезнь вылечиваются лекарствами и наконец 101 признаются решительно неизлечимыми. По этому легкому, едва приметному очерку трудно судить о медицине ламайской. Кто однако ж не заметит, что тут смесь дельного с мечтательным, как и во всей Азиатской философии! И сквозь суеверие проглядывает истина. В Нерчинске живет почетный гражданин М. А. Зинзинов, природный медик, ботаник, агроном и литератор. Двадцать пять лет изучает он ламайскую медицину, и перевел некоторые книги на Русский язык, изучил терминологию лекарств, имеет большой запас их, и пользуется такою медицинскою известностью, что многие из лам приезжают к нему за советами. Не прийдет ли какому-нибудь любознательному медику охота войти в сношения, с г. Зинзиновым, чтобы познакомиться с древнею медициною Индии, про которую в Сибири говорят столь много чудесного? Кто знает, что в ней нет и половины того, в чем подозревает ее медицина Европы, т. е. шарлатанства и фокусов. Г. Зинзинов давно жаждет войти в сношения с каким-нибудь умным медиком; но угол, в котором он живет, в 7,000 верстах от Петербурга, в котором все пропитано Европою. Несколько раз возглашал г. Зинзинов о Тибетской медицине, и глас его вопиял в пустыне. Почему бы не выписать из Забайкальской области самого искусного в медицине ламы и не испытать его лечения в каком-нибудь лазарете? Все лекарства были в начале своем простонародные. Наука испытала их и усвоила. Ученые общества [44] заботятся о собрании народной медицины, а ламайская им решительно чужда. Пора уже разрабатывать общественные рудники. Довольно послужили Европе».

Текст воспроизведен по изданию: Ламайская медицина // Журнал министерства народного просвещения, № 1. 1859

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info