Иждивением Императорской Академии Наук.

=================================================================

(Переведено из Периодического Французского сочинения l’Esprit des journaux, том XI на Ноябрь месяц 1786 года.)

Кто читал путешествия Капитана Кука и соучаствовал во всеобщем удивлении сему мужу, истинно достойному приобретенной им славы; тот охотно прочтет сии новые и обстоятельные известия о смерти сего славного мореходца.

Сочинитель оных известий, будучи сам очевидный всему свидетель, доказывает; что смерть капитана Кука, воспоследовала не от небрежения, или от неосторожности и безрассудного презрения храбрости островских жителей, как капитан Кинг в своих записках уверить старался, но единственно от нечаянного стечения нещастных обстоятельств и невольной погрешности, учиненной офицером [58] управлявшим шлюпкою. По описании некоторых обстоятельств до сего касающихся, повествует сочинитель сие нещастное происшествие следующим образом.

«Ночью несколько островских жителей, конечно для побуждения к ссоре, похитили большую шлюпку корабля Дисковри, привязанную к бую его якоря, с такою осторожностию, что мы не прежде сию потерю приметили, как по утру в следующее воскресенье 14 Февраля. Капитан Клерк уведомил немедленно о сем капитана Кука, и получил приказание спустить на воду два бота, под предводительством лейтенанта, который должен был стать на конце залива к восточной стороне, чтоб можно было перенимать все проходящие лодки дикого народа, и стрелять по нем, естьли нужда будет. Другой лейтенант с корабля Резолюшен в том же намерении был послан с двумя ботами на конец залива по другую сторону, и еще ботсман был отправлен в погоню за лодкою идущею из залива на парусах; он ее скоро догнал, и [59] когда выстрелил несколько раз по ней, то бывшие на лодке принуждены были возвратиться на берег, и оставить свое судно, которое принадлежало Омею, тогда на мели находившемуся. Весьма бы полезно было, ежели бы он мог захватить сего Индейца, который имел достоинство Орона (Ороно), и коего особа не менее священною от жителей почиталась, как и самого Государя. Между тем капитан Кук приготовлялся итти к городу Ковароаг, чтоб взять короля Кариопа (Кариопоо), пока не удалится во внутренность земли, и не скроется. В сем обстоятельстве не можно было ничего лучше предпринять, дабы обратно получить наше судно. Сей способ нам всегда удавался в таковых обстоятельствах на островах южного моря, и я сумневаюсь, можно ли в таком случае сыскать лучший. Мы имели причину думать, что король при начале смятения убежал со всею свитою, и в сем случае капитан Кук вознамерился захватить все на берегу стоящие большие лодки. [60]

«В седьмом часу по утру он съехал со своего корабля, сопровождаем лейтенантом, гардемаринами, сержантом, капралом и еще семью человеками; екипаж пинки был так же вооружен, под предводительством Роберта. Когда они подъезжали к берегу, то капитан Кук приказал боту стоявшему к западной стороне на конце залива, оставить свое место, и притти на помощь к тому судну, на котором он сам был. Сие обстоятельство достойно особливого внимания; ибо оно показывает, что Кук ожидал от жителей сопротивления, и для того почел за нужное приуготовить себе помощь. Я могу смело сказать, что может быть при тогдашних обстоятельствах, он один только почитал сию предосторожность не отменно нужною; что ясно показывает, сколь мало поведение его в сем случае заслуживает порицаемо быть дерзновением, или приписываемо излишней надежде на свою собственную силу. Он вышел на берег с гардемаринами у верхнего края города Ковароага; тот час Индейцы по [61] обыкновению окружили нас, и оказывая ему обыкновенные знаки почтения, повергли себя пред ним. Они не оказывали нам никаких знаков неприязни, и казалось, что ни мало не были встревожены. Однако капитан Кук на то не полагаясь, старался чтоб гардемарины всегда были вне толпы Индейцев. Он сперва просил, чтоб к нему привели королевских детей, двух юношей, которые его весьма любили, и коих он часто брал на корабль с собою. Посланные за ними скоро возвратились, и сказали, что отец их спит в некотором доме оттуда недалеко; он тот час пошел туда с нами, взяв с собою гардемаринов. Чем далее он шел, тем более Индейцы со всех сторон стекались, и повергали себя пред ним, показывая, что их почтение к нему не умалилось; многие из их старшин, между коими были Конейнах и брат его Кугауруах, пристали к нему, и тем толпу Индейцев удерживали, как они обыкновенно делывали. Не зная причин побудившей его сойти на берег, они часто его [62] спрашивали, не имеет ли он нужды в свиньях или в каких других припасах; он им отвечал, что ни в чем нужды не имеет, но желает видеться с королем.

«Пришед к дому приказал он Индейцам, уведомить Кариопа, что он с ним поговорить имеет нужду. Они выходили из дому два или три раза; но вместо того, чтоб принесть ответ от короля, поднесли Куку несколько кусков красной материи. Сие побудило его думать, что короля нет в доме; для того приказал лейтенанту войти в дом; сей нашел старого короля лишь только от сна пробудившегося, который приведен был в некоторое смятение его приходом; однако немедленно вышел. Тогда капитан Кук взяв его за руку просил весьма дружеским образом, пойти с ним на корабль; на что он и согласился. До сего времени все происходило по желанию; казалось, что жители не очень были встревожены, и не опасались от нас никакого неприятельского действия; сие несколько удивило капитана Кука; по чему он и сказал, [63] что жители сего города ему кажутся невиновны в похищении шлюпки, и для того он не хочет их тревожить, но надобно ему короля взять с собою на корабль. Кариопа сел пред дверьми своего дома; превеликая толпа Индейцев тот час его окружила; Канейнах и брат его старались всеми силами соблюсти порядок. Между тем усмотрено, что Индейцы начали вооружаться долгими копьями, булавами, кинжалами, и надевали толстые звериные кожи, служащие им для защиты тела. Сии неприятельские движения возрасли гораздо более, и сделались опаснее, когда приехали с другой стороны залива два человека в лодке, и принесли известие о смерти одного из их старшин называемого Кариму, убитого одним из людей корабля Дисковри; они возвестили сие неприятное происшествие на обоих наших судах: сие услышав женщины, которые сидя на берегу спокойно завтракали, и дружественно с нашими людьми на судах находившимися разговаривали, удалились и между дикими сделался шум. [64]

«Один старой священник подошел к капитану Куку, и держа пред ним кокос пел при том весьма громко. Кук многажды старался, чтобы его принудить к молчанию, но тщетно; он продолжал беспокоить своим криком, и наши никак не могли отогнать от себя сего докучливого старика, коего намерение по видимому к тому клонилось, чтобы отвратить их внимание от происходившего и от часу более возраставшего смятения между его соотечественниками, коих уже большая часть вооружилась. Капитан Кук видя себя окруженна великою толпою Индейцев, и приметя, что состояние его от часу становилось опаснее, приказал лейтенанту гардемаринов итти со своим деташементом к судам на берег, которые на несколько шагов от него отстояли. Индейцы тот час посторонились и пропустили их, не учиня ни малейшего покушения, чтобы им воспрепятствовать; и им не более как 30 или 40 шагов пройти было надобно. Между тем капитан Кук следовал за ними, держа за руку Кариоца [65] который шел с ним весьма охотно, провождаем своею женою, двумя сыновьями и многими старшинами. Священник так же следовал за ними, продолжая беспрерывно дикое свое пение. Кеова, младший сын короля, вошел простосердечно на пинку, и ожидал там своего отца; но лишь только сей пришел на берег, то жена его бросилась к нему на шею, и с помощию двух Индейских старшин принудила его сесть на край большой лодки. Капитан Кук просил их, чтоб они отпустили короля с ним на корабль; но они не хотели отнюдь на то согласиться, и говорили своему королю, что его там убьют. Кариопа, который во всем поступал по воле других, повесил голову, и казался быть в великом смущении.

«Между тем усмотрели, что один из Индейских начальников, нам знакомый, по имени Кого, имел кинжал скрытый под епанчею, и искал удобного случая, чтобы оным поразить капитана Кука, либо лейтенанта гардемаринов, который советовал Куку застрелить его, но [66] он на то не согласился. Между тем как Кого весьма близко подошел, то лейтенант ударил его ружьем, чтобы принудить прочь отойти. Другой Индеец схватил ружье у сержанта, и старался оное у него вырвать, но лейтенант оттолкнул его. Капитан Кук видя, что ссора от часу более возрастает, и Индейцы становятся отважнее, и что он не может взять короля силою, не потеряв много из своих людей, отложил на час свое намерение. Лишь только он хотел приказать, садиться опять на суда, то один Индеец бросил в него камнем, за что Кук на против того выстрелил в него; но как Индеец одет был толсто, то не будучи ранен, или ранен мало, хотел поразить Кука копьем; сей не хотя его убить, сшиб только с ног ружьем, и просил при том Индейцев близь его стоящих, чтобы прекратили ссору. Он оставил предприятие увести короля на корабль, как невозможное произвести в действо. Намерение его было, чтоб защитить себя, и безопасно [67] посадить на суда свое малое войско, многими тысячами Индейцев со всех сторон стесненное. Кеова, младший сын короля, находившийся на пинке, испужавшись ружейного выстрелу, просил, чтоб его ссадили на землю, что тот час было исполнено. И тогда еще г. Роберт, управлявший сим судном, совсем не думал, что капитан Кук находится в опасности лишиться жизни; естьли бы он сие предвидел, то бы конечно не отпустил королевского сына; сей залог без сомнения мог бы удержать Индейцев. Между тем капитан Кук приметя, что человек скрывшийся за большую лодку, хочет в него кинуть копьем, принужден был для защищения себя выстрелить в него, но вместо его застрелил другого, близь него стоявшего. Сержант выстрелив по его приказанию в Индейца, в коего он не попал, убил его. Тогда свирепость Индейцев не много была укрощена; они собрались в кучу несколько позади нас, и казалось, что были в сумнении, напасть ли им на нас. Но [68] побуждаемы теми, которые стояли позади их, пустили тьму каменьев в гардемаринов, которые не дожидаясь приказу, ответствовали им выстрелом из всех ружей, за коим доследовала стрельба с судов. Капитан Кук весьма сему удивился; он дал знак рукою судам, чтоб стрелять перестали, и подошли б к берегу, для принятия гардемаринов. Роберт не взирая на тучу камней Индейцами на Англичан бросаемых, тот час приближился на пинке к берегу, сколько можно было, ближе. На против того Виллиамсон, управлявший шлюпкою, вместо того чтобы подъехать для вспомоществования капитану Куку, удалился от берегу в то самое время, когда все зависело от помощи во время с судов поданной. Он говорил, что не так уразумел знак. Но как бы то ни было, однако кажется, что от сего обстоятельства зависело нещастное окончание сего дела. И так только на одну пинку должно было принимать из воды гардемаринов, и оная скоро наполнилась толь великим множеством людей, [69] что они не могли действовать огнестрельным оружием, для вспоможения их капитану, которой замедлением шлюпки, совсем лишен был помощи от обоих своих судов, в то самое время, когда оная была ему всего нужнее. Ибо хотя люди находившиеся на пинке, стреляли сколько им было возможно, однако по причине бывшего между ими беспорядку, не могли производить стрельбы удачно. Гардемарины выстрелили по Индейцам, а сии напали на них и принудив отступить в воду, четырех из них убили; лейтенант их так же был ранен, но он благополучно ушел и принят на пинку.

«Тогда капитан Кук оставался один на берегу; он дал знак пинке, чтоб приближилась; левою рукою закрывал он затылок от бросаемых в него камней, а в другой держал ружье. Между тем примечено было, что один из Индейца в шел за ним с зади, но с осторожностию и с некоторым страхом; останавливался несколько раз, и казался быть в сумнении, следовать ли ему далее. [70] Напоследок кинулся на него нечаянно; и ударив булавою по затылку, поспешно удалился. Сим ударом оглушен был капитан Кук, и ступив несколько шагов шатаючись, упал на руку, став одним коленом на землю, и уронил ружье. Как он едва опомнившись вставал, то другой Индеец поразил его кинжалом сзади в шею. Тогда он упал в ров, где было воды почти по колено; Индейцы набежали на него толпою, и старались держать его под водою; но он употребя все силы поднял голову из воды и взглянул на пинку, показывая что просит помощи, которой подать ему было не возможно, хотя судно не далее пяти или шести шагов от него отстояло (Весьма удивительно, что в расстоянии пяти или шести шагов не можно было подать помощи. Есть в сей повести и другие сомнительная обстоятельства, которые внимательный читатель сам приметит без показания издателева.), по причине великого смятения от тесноты, между людьми происходившего. [71] Индейцы опять потопили его в воду, в таком месте, где было глубже прежнего; но он еще поднял голову из воды, и почти уже совсем выбившись из силы, покушался выйти, как один из диких ударив его булавою поверг мертва. Индейцы вытащили мертвого на камень, и хватая попеременно друг у друга кинжал показывали, что все желают вкусить варварское удовольствие, пронзить оным свою жертву».

К сему описанию смерти капитана Кука, Самвель присовокупил сокращенное описание его жизни, следующего содержания. Сей великий муж родился 1729 года, в графстве Иоркском, в Провинции Клеавеландской, в городе Мартоне. Отец его хотя был невысокого состояния, однако дал ему некоторое воспитание. Он послал его в училище, и отдал его весьма молода Савдерсону, имеющему лавку в Стете, маленьком приморским городке графства Иоркского, обитаемом рыбаками; но молодой Кук скоро почувствовал отвращение к тому состоянию, к коему [72] определен был, и обратил все свои мысли к мореплаванию. Он поехал в ближний порт Витбей, и вступил на девять лет юнгою на корабль одного промышленика. По том сделан был на том же корабле матросом; и чрез некоторое время ему предложили место кормщика; но он отказался, приняв тогда намерение вступить в службу во флот Королевской. С начала воины 1755 года, служил он на корабле Орел о 64 пушках, которой вскоре отдав под предводительство Гугу Пеллизиеру. Великие его достоинства не скрылись от проницания сего офицера, которой произвел его в чин, и всегда ему был покровителем. В 1758 году Кук был сделан ботсманом на корабль Нортумберланд, находившийся тогда в Америке под предводительством Лорда Колвилля. Там не только отличил он себя своею храбростию, но и углубился в учение математики и астрономии. В конце войны Гуг Пеллизиер поручил ему сделать чертеж Терре-невы (новой земли), и он исполнил порученное ему дело весьма искусно. В [73] 1767 году как Англинское правительство вознамерилось послать для открытая новых земель в южное море, он был сделан начальником над сею посылкою, по старанию своего покровителя, в предосуждение Далримпелю, которого первый лорд адмиралтейства старался определить к сему делу. Не нужно описывать его открытия; они уже довольно известны. Он был сложения крепкого, и жил воздержно. Ростом больше шести футов. По внешнему виду хотя был он казист, однако не имел в себе ничего особливо отменного; голова у него была невелика, волосы темно-русые, черты лица его были изобразительны; нос складен, зрачки в глазах черноватые, глаза острые небольшие и ресницы весьма густые; что придавало его виду некоторую суровость. Подчиненные почитали его как отца, и с радостию повиновались его приказаниям. Он одарен был удивительною остротою разума, так что простирал неутолимое внимание на всякую часть службы. Средство найденное им, для сохранения здоровья матросов в [74] дальных путешествиях, соделает на веки его славным, и успех, который оное возымело, большее именитому сему мореходцу сделал удовольствие, нежели отменная честь, которую приобрел своими открытиями.

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info