-

НЕИЗВЕСТНЫЙ ПАМЯТНИК СТАРОПОЛЬСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Интересной иллюстрацией старой латинской пословицы о том, что книги имеют свою судьбу, стала история опубликованного недавно Юзефом Майером в катовицком издательстве «Щёленск» неизвестного памятника польской мещанской литературы XVII в. — диалога «Янташек с московской войны возвратившийся» ¹. Книга представляют собой факсимиле краковского издания произведения, датированного 1661 г.

Впервые после первого издания диалог был упомянут в «Словаре польских поэтов» М. И. Юшиньского: «Стих плохой. Может пригодиться историку ². Однако [94] Юшиньский не привел ни одного отрывка из диалога, а экземпляр, который был ему доступен, пропал без следа. Спустя 18 лет Игнацы Крашевский безуспешно разыскивал «Янташека» с целью публикации в «Археотеке», обращаясь к возможным обладателям памятника через прессу и напоминая им, что отказ предоставить его для публикации является грехом «против религии памятников» ³. Упоминается диалог и в библиографии Эстрайхера ⁴, который указывает даже место его хранения — библиотеку Тарновских в Дзикове. Обнаружить его там, однако, не удалось даже такому кропотливому исследователю и библиографу мещанской литературы, как Кароль Бадецкий. Лишь спустя 300 лет, прошедших после первого издания, в конце 1962 г. экземпляр «Янташека», считавшегося навсегда потерянным пли недоступным, был неожиданно приобретен у частного лица Силезской библиотекой в Катовицах ⁵. Известный исследователь старопольской литературы Юзеф Майер после нескольких месяцев работы над неизвестным до сих пор текстом выступил перед польскими учеными в Кракове, Вроцлаве и Катовицах с докладами, посвященными истории и анализу произведения ⁶. Хотя ученый и опубликовал подробное описание и фрагменты памятника ⁷, полный текст его оставался неизвестным широкому кругу полонистов, ожидавших непосредственного ознакомления с ним в течение еще 10 лет.

Рецензируемое факсимильное издание Ю. Майер снабдил современной транскрипцией с подробнейшим историческим, литературоведческим и лингвистическим комментарием, а также послесловием, где публикуемый памятник рассматривается с полиграфической, историографической и литературоведческой стороны. Тщательный анализ языка произведения с графической, фонетической, грамматической, лексической и этимологической точек зрения выполнен А. Ковальской и помещен в конце книги (стр. 79- 81). Подводя итог своим наблюдениям, исследовательница приходит к выводу, что «Янташек» возник на территории Малой Польши и написан на местном варианте литературного польского языка XVII в. с использованием элементов диалекта. Ковальская отмечает в языке произведения определенные формы (мазурение, метатеза и др.), которые уже в XVII в. ощущались как простонародные. Как известно, использование такого языка характерно для польской мещанской литературы, в отличие от литературы образованных слоев общества.

«Полное издание» "Янташека с московской войны возвратившегося", — пишет Ю. Майер в послесловии, — представляется тем более важным, что произведение это обладает оригинальными литературными достоинствами, обнаруживая вместе с тем явные связи как с некоторыми произведениями совизжальской литературы, так и с другими памятниками тогдашней письменности» (стр. 65). Место «Янташека» в истории старопольской литературы определяется исследователем, во-первых, с точки зрения его соотнесенности с эпическими произведениями, воспевающими военные походы, во-вторых, с мещанским направлением, не создавшим эпики и крайне иронично оценивающим шляхетский комплекс воинской доблести и рыцарства. В-третьих, подробный анализ художественных особенностей произведения, в частности его стилевых моментов, приводит Ю. Майера к оправданному признанию его самостоятельной ценности.

Тематически «Янташек» связан с событиями польско-русской войны 1658-1664 г., точнее, с военными действиями конца 1660 г., когда польская армия достигла значительных, хотя и временных, как показал дальнейший ход событий, успехов. Таким образом, это тот же исторический материал, который отчасти отражен в знаменитых «Дневниках» Яна Хризостома Пасека, в «Войне с Шереметом» Самуэля Лещиньского ⁸, считавшейся одно время единственной поэмой на эту тему, и в ряде документальных исторических произведений, как, например, «История правления Яна Казимира» Веспасиана Коховского и др. Существенно, однако, что герои «Янташека» являются представителями крестьянства, что и автор произведения, по всей видимости, в отличие от Лещиньского и Пасека, связан своим происхождением именно с этой средой.

Присоединенные к тексту обращения «К упорным москалям» и «К мужественным полякам» недвусмысленно свидетельствуют об официально-патриотической ориентации произведения, а также о [95] его пропагандистской функции. Последнее было необходимо для ведения непопулярной войны страной, измученной уже «столетием войн». Воспевание ратных подвигов доблестного польского войска, созвучность традиционным мотивам рыцарства, шляхетским идеалам воинственности — все это сближает «Янташека» с произведениями официальной литературы и отдаляет его от комплекса литературы совизжальской, традиции которой, однако, формально использованы анонимным автором диалога. Совизжальским произведениям на военную тему свойственна рационалистическая демифологизация общественного сознания, резко негативное отношение к войне и военной пропаганде, которой противопоставляются здравый смысл и реальные интересы «маленького человека» XVII в. Говоря о традициях совизжальской литературы, использованных автором «Янташека», следует отметить прежде всего его публицистическую оперативность — он издан через полгода после описываемых событий. Совизжальская литература характеризовалась быстротой реакции на возникающие общественные проблемы, использованном литературных жанров в полемике по этим проблемам, а, следовательно, расширением за счет этого тематической сферы литературы. «Янташек» наследует и традиционную, ставшую чрезвычайно популярной, совизжальскую форму диалога между отцом и сыном (или Ксендзом и Альбертусом), возвратившимся с войны и повествующим о сражениях и своей военной судьбе (ср. диалог «Альбертус с войны возвратившийся» — 1596 г. и «Возвращение Матияша с Подола» — 1617-1620 гг.). В исчерпывающих и увлекательных комментариях к рецензируемому изданию Ю. Майер тщательно прослеживает многочисленные сходные элементы разных уровней (схематические, ситуативные, языковые) в «Янташеке» и формально аналогичных диалогах совизжальского цикла. Однако исследователь справедливо отдает себе отчет в том, что формальное наличие одних и тех же элементов поэтики еще не свидетельствуют о далеко идущем, глубинном сходстве сличаемых произведений, разделенных к тому же значительной временной дистанцией. Известно, например, что элементы совизжальской поэтики использовались даже в произведениях иезуитской ориентации. «Следует помнить, — пишет Ю. Майер, — что "Янташек ^и представляет собой очень позднее — возможно даже последнее — звено в цикле этих произведений. Частично он ведет свое происхождение от них, хотя представляет уже иную среду. Его сближают с ними некоторые совизжальские приемы, однако они используются при разработке несколько чуждой для этой литературы тематики и служат столь же чуждым для нее целям пропаганды. Время его публикации — 1661 г. — это ведь упадок мещанской литературы. Как позднее произведение, "Янташек", утратил многое из оригинальных черт совизжальского прототипа, лишь механически повторяя некоторые его элементы» (стр. 69).

С этим выводом ученого хотелось бы Согласиться, подчеркнув еще раз несравненно большее значение внутренних различий указанных произведений, чем их внешнего подобия. Реализованное в первых совизжальских диалогах негативное отношение к войне, к мифу воинственных предков, к рекламируемой доблести героев, ко всякой милитаристской пропаганде нашло свое блистательное завершение в «Новой рыбалтовской комедии».

Следует отметить, что помимо собственных историко-литературных достоинств «Янташек» обладает не менее важным косвенным — свидетельствуя об одной из линий эволюции, которую претерпела совизжальская литература, о живучести разработанной ею системы поэтики и мобильности созданного ею художественного языка.

Обнаружение и публикация «Янташека с московской войны возвратившегося» является крупным научным событием в истории изучения старопольской литературы. Большая заслуга в этом принадлежит Ю. Майеру, труд которого по изданию и тщательной научной обработке неизвестного до сих пор памятника достоин самой высокой оценки.

В. Мочалова

Комментарии

1. «Jantaszek z woyny moskiewskiey (1661)». Nieznany utwor literaturv staropolskiej. Wyd., post., i przyp. J. Mayer. Katowice, 1972, 81 s.

2. M. H. Juszynski. Dykcjonarz poetow polskich, t, II. Krakow, 1820, s. 425.

3. «Tygodnik Petcrsburskr», 1838, № 38.

4. К. Estreicher. Bibliografia polska, t. 18, Krakow. 1901.

5. Sygn. 221301 I.

6. Spr. z posiedzen Komisji PAN, Odd. w Krakowie, Krakow, 1963, s. 93-95; Spr. Wroclawskiego TN, R. 18, Wroclaw, 1965, s. 32; Rocznik TL im. Mickiewicza, R. 1, N 1, Warszawa, 1966, s. 75.

7. J. Maуer, Jantaszek z wojny moskiewskiej (1661). Nieznany utwor polskiej literatury mieszczanskiej XVIIw.In: Rocznik Komisji Historyczno-literackiej PAN. Odd. w Krakowie, R. 4, 1966, s. 29-82.

8. «Potrzeba z Szeremethem, Hetmanen moskiewskim i z Kozakami, w Roku Pauskim MDCLX (1660) od Polakow wygrana». Krakow, 1661. Это произведение было издано как анонимное, авторство установлено позднее Эстрайхером.

Текст воспроизведен по изданию: Неизвестный памятник старопольской литературы // Советское славяноведение, № 6. 1974

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info