(Соч. Полковн. Генер. Штаба И. Марковича).

На счет числа жителей, географы весьма различествуют в своих мнениях, и разность эта простирается до 6-ти милионов, т. е., одни полагают народонаселение Персии в 11-ть слишком милионов, тогда как другие не дают ей более 5-ти милионов. Для взымания же податей правительство считает: оседлых 3 милиона и кочевых 3 [46] милиона душ. Весьма впрочем вероятно, что те в другие показания справедливы; разность только во времени. Наибольшее население должно отнести к началу этого столетия; а наименьшее, к настоящему времени, т. е., когда война, чума, холера и внутренние неустройства уменьшили значительно народонаселение. По словам Шардена, в половине XVII столетия, в Персии считалось 40 милионов жителей, но тогда Персия простиралась от Кавказа до р. Инда и города были гораздо многолюднее.

Персы происходят, без сомнения, от кавказского корня, а от Персов нынешние Персияне, или Ирани; но происхождение от этого корня невозможно предполагать чистым, потому что весьма много завоевателей перешло через Персию, в особенности в средние века. Исключением, быть может, служат только Парсы или Гебры (огнепоклонники), с давних времен сохраняющие свою религию и обычаи; их считается около 15,000, и обитают они в Езде и Кирмане. Таджики происходят от смешения Персов с Аравитянами и турецкими племенами; более чистые турецкие племена заселяют западные и северные части Персии; их считается слишком 140,000 семейств и ведут они жизнь кочевую. Курды живут в Курдистане и частию в Хорасане, в числе около 70,000 семейств; занимаются они скотоводством, а частию и разбоями. Племена аравийские населяют берега персидского залива Шат-ель-Араба и занимаются преимущественно мореходством; Аравитяне также кочуют в середине Персии, как-то: в Ездской пустыне, Кирмане и даже в Хорасане. Кочевые народы [47] индийского происхождения пасут свои стада в юго-восточной части Персии. Лорийское или индийское племя, из кочевых, самое многолюдное; их можно считать не менее, как 150,000 семейств.

Армяне живут оседло в северо-западных провинциях и занимаются частию хлебопашеством, частию торговлею; Армян осталось не более 10,000 семейств. В Гилане живут на постоянных местах Гилахи. Небольшое число племен сирийского происхождения, частию земледельцы, частию пастухи, поселены в западной покатости Бахтиарских гор. Наконец, Евреи, разбросанные по городам, занимаются торговлею и ремеслами.

По способу жизни, Персияне разделяются на оседлых и на кочевых; последние именуются Илятами. По сословиям, Персияне делятся на 4 класса: 1) чиновники гражданского и военного ведомства; 2) граждане городов, к которым причисляется духовенство и наставники; 3) сельские жители, занимающиеся земледелием и 4) кочевые народы и пастухи. Первый класс составляет так назыв. аристократию в Персии; а из последних двух набирается войско.

Употребительнейший язык в Персии происходит от древнего языка Персов и разделяется на несколько диалектов; кроме того, ново-персидский язык имеет разного рода почерки: для книг учения Магомета или Корана употребляется один, для частной переписки другой, для счетов третий; четвертый употребляется для печатания книг. Язык курдский также в большом употреблении в Персии; он разделяется на несколько отраслей, почти [48] по числу курдских племен. Затем следуют языки: турецкий или трухменский; сабейский, которым говорят Сабеи, потомки древних Сириян; армянский, и наконец арабский, употребляемый, кроме Аравитян, одними учеными.

При разборе дел, правители и судьи руководствуются двумя родами законов: первый, письменный, основанный на Коране, и другой согласный с обычаями края. Важное влияние на суды имеет высшее духовенство, именно мудчеты. Эти последние избираются из мулл, приобретших, по своему благочестию и знаниям, уважение народа и властей. На решения мудчетов не существует аппеляции; даже самые шахи не решаются опровергать подобные решения и вообще слушаются советов этих духовных лиц, которых в Персии только четыре. В каждой области, почти с тою же властию, действуют шей-уй-исламы, которым подчинены судьи (кади), находящиеся в городах; в деревнях же, место сих последних, занимают муллы (священники). Гражданские судьи отправляют свои дела публично, и дела эти, в Персии, оканчиваются весьма скоро: за решением немедленно следует наказание виновного; впрочем, несправедливость судей здесь повсеместно и взяточничество весьма распространено. Наказания виновных состоят: из денежной пени, телесного наказания и смертной казни.

Полицию в Персии составляют следующие чины: беглер-беи (губернаторы), дарога (полициймейстер) и кетхода (квартальный); первые два чина поставляются от правительства; последний же, хотя также назначается от правительства, однако [50] при этом принимается во внимание выбор жителей подведомственной ему части.

С некоторого времени, в Персии, именно в области Керман, появилась секта Суниев, которая быстро распространяется, не смотря на противодействие правоверных мусульман и в особенности духовенства. Суфисты суть не что иное, как деисты, которые признают Коран единственно, как нравственную книгу, а все обряды отвергают. В Персии еще находятся последователи древней религии Зороастра.

Мы уже говорили о влиянии на дела мудчетов, или муштейдов; подобное же влияние имеет и все духовенство в Персии. Сейды, или потомки пророки, считаются в народе святыми и неприкосновенными, как в их особе, так и в их имуществах. Духовенству поручено, исключительно, воспитание [51] обоих полов. Надеясь на неприкосновенность духовенства и мечетей, муллы принимают под свое покровительство людей, желающих избегнуть преследования законов. Если, с одной стороны, это право покровительствует проступкам, за то, с другой оно же служит защитою противу самовластия и жадности ханов и высших чиновников.

В Персии, не только простой народ, но и другие, высшие классы, чрезвычайно суеверны: верят в дурной глаз, в заговоры, носят амулеты, или талисманы, для предохранения от разного рода несчастий и т. п.

Главную пищу Персиян составляет рис; в городах продают весьма много пилаву, а жареная искрошенная баранина, (хебаб) носится по всем улицам. Хлеб в городах всегда хорошего качества, потому что полиция за этим смотрит весьма строго. В деревнях, крестьяне употребляют преимущественно пшеничную кашу, с кислым, или свежим молоком. Говядина почти не употребляется в Персии; баранину же имеют только зажиточные крестьяне. Хотя жители здесь вообще воздержны в пище; однако, во время пиров, это воздержание [53] обращается в обжорство. Сильные жары в летнюю пору заставляют жителей запасаться зимою льдом, так что и небогатые люди не отказывают себе в прохлаждении, во время тамошних нестерпимых жаров, разумеется, где есть возможность его доставать. Не смотря на запрещение Корана, виноградное вино не редко употребляется в Персии. Особенная же страсть здесь к кофе, который жители пьют по несколько раз в день и притом с гущею и без сахара.

Персияне любят жить в обществе. Богатые проводят обыкновенно целое утро в принимании и отдавании визитов. Во время визита, гостю подают, кроме неизбежного кофе, кальян, который во всеобщем употреблении в высшем и городском сословиях; даже, лучшее угощение составляет кальян. При дворе и у знатных особ, для присмотра за этим курительным инструментом находятся особые чиновники, или слуги. Удовольствия в Персии одинаковы, как для высшего класса, так и для простого народа. Во время публичных праздников они состоят из фейерверков, иллюминаций, борьбы, пляски на канате и в разных телесных упражнениях и шутовских представлениях. Положение женщин подобно положению их в прочих мусульманских странах, если еще не строже, потому что Персияне весьма ревнивы.

Главные черты народного характера суть: веселость, общежитие, хитрость, наклонность ко лжи и хвастовству; Персияне, в особенности кочевые народы, отличаются гостеприимством. Для желающих короче познакомиться с нравами и обычаями [54] Персиян, мы советуем прочесть «Хаджи-Баба» соч. Моррьера, книгу отлично переведенную на Русский язык О. И. Сенковским.

Пшеница и ячмень преимущественно сеятся в северных областях; сарачинское пшено хотя и разводят повсеместно, однако в Гиляне, Мазандеране и Астрабадской области оно родится обильнее. Это растение требует большой поливки, а потому возделывается только там, где вода находится в изобилии. Туркменцы разводят особенный род проса, заключающего много сахарного вещества; притом, и родится оно превосходно, так что на одном колосе можно иногда насчитать до 700 зерен. Хлопчатая бумага произрастает повсюду, но способ собирания и обработки оной весьма уменьшает ее достоинства. Лучший шафран растет в Хорасане; из листьев его добывают желтую краску, а из семян выжимают масло. В Персии виноград требует также поливки; вино, добываемое из него, хорошего качества; лучшим виноградном вином считается Испаганское. Сахарный тростник разводится мало, потому что сахар, привозимый из Ост-Индии, весьма дёшев. В окрестностях г. Шустера и некоторых других местах занимаются разведением индиго: сеят его обыкновенно после весенних дождей, и, кроме того, еще несколько раз в лето поливают. Листья индиго режут три раза в год, и в продолжении трех лет растение это не требует возобновления. Собираемый в Персии индиго не только не вывозится за границу, но его недостаточно [56] для внутреннего потребления. Мак, дающий опиум, также разводят в некоторых частях Персии. Кроме того, Персия производит Гену, употребляемую для крашения волос и ногтей; лён и табак считаются лучшими во всей Азии и вывозятся в Индию, Аравию и Турцию.

Огороды находятся более около больших городов и в них возделываются разного рода овощи, из которых примечательна свёкла, как по величине, так и по особенно сладкому вкусу. Дыня, арбузы и огурцы, разводятся не только около больших городов, но почти во всяком селении; Испаганские дыни отличаются вкусом, ароматом и величиною.

Жители прибрежных стран занимаются рыбною ловлею, а в Персидском заливе и ловлею жемчужных раковин. Рыбная ловля в Каспийском море отдается правительством на откуп и приносит дохода около 8,000 руб. сер. Суда, употребляемые для рыбной ловли, имеют, большею частию, матросов и лоцманов русских. Ловля жемчуга, в Персидском заливе, производится в Барейнских островах; ныне эти острова находятся во владении имама Маскатского. Жемчуг, здесь добываемый, ценится выше Цейлонского, и для ловли раковин ежегодно употребляется до 1,500 лодок, в каждой из коих находится 5 или 6 водолазов и человек семь прочих рабочих. [58]

Торговля. В прежние временя заграничная торговля Персия производилась, чрез Персидские залив, с Ост-Индиею, и, чрез Смирну, с Европою; но, как из Ост-Индии получались также и европейские товары, то и обходились они весьма дорого. — От Смирны же перевозка товаров в Персию — по сухому пути стоила не дешевле, потому что путь этот был весьма продолжителен и проходил чрез области, населенные разбойничьими племенами. Эти невыгоды заставили обратить внимание на другой торговый путь; из Константинополя чрез Трапезунд в Тавриз, и теперь вся торговля с Европою идет по этому направлению. Кроме того, Тавриз производит торговлю с Россиею чрез Тифлис. От Трапезунда товары следуют караванами на Эрзерум (300-350 вер.) в 10 дней; а оттуда в Тавриз более 15 дней. Персидские купцы не славятся своею честностью, и не раз были причиною разорения нескольких купеческих домов в Константинополе; с тех пор, торговля в ними производится на наличные деньги. Главный предмету европейской торговли — ситцы, по прибытии в Тавриз, распродаются иногородным купцам, занимающимся внутреннею торговлею; если же цены, предлагаемые этими купцами, невыгодны, то Тавризские негоцианты немедленно отправляют, сами, товар в Решт, Тегеран и Испагань. Русские, ситцы, до сих пор еще не могли соперничать с английскими, а потому в Тавриз привозили их немного. Из России же туда привозят меха, железо, медную, стеклянную и фарфоровую посуду; кроме того имеет здесь довольно большой сбыт толстое серое [59] сукно. Ценность предметов получаемых из России в Тавризе простирается на 300,000 р. сер. Ценность же всех хлопчатобумажных изделий доходит до 6 милл. В замен европейских товаров Персияне посылают, шелк, чернильные орешки, желтое семя, воск, ассафетиду, ширазский табак, сушеные фрукты, шафран, бирюзу, жемчуг, черешневые чубуки и деньги в золоте и серебре. Чрез Каспийское море получается из России: нефть, железо, красная медь, сталь, несколько бумажной, шелковой и шерстяной материи, на сумму слишком 200,000 руб. сер. Вывозятся же шали, бирюза и проч. на 400,000 руб. сер. считая тут и транзит чрез Закавказский край.

Торговля чрез порты Персидского залива ныне значительно уменьшилась. Из Индии главнейшие статьи привоза составляют: сахар, индиго, пряные коренья, индийские ткани, кашемирские шали и небольшое количество английских бумажных материй; вывозится же вообще чрез порты Персидского залива Бендер-Аббас и Бушир: шелк, лошади, ассафетида, золото и серебро в монете. О сухопутной торговле с Афганистаганом и Средней Азиею, можно только сказать, что она незначительна, производится караванами и небезопасна, по причине грабительств Трухменцев, Узбеков и др. народов. Ценность привоза и вывоза товаров определить весьма трудно, потому что она ежегодно изменяется: так в 1836 году привоз товаров в Тавриз доходил до 8,200,000, тогда как в 1839, не превышал 1,600,000 руб. сер.; в том же году вывоз простирался до 1,390,000. Оборот Гилянской торговли [60] в тоже время состоял: привоз в 300,000, а вывоз в 530,000 руб. сер. Из двух же портов, Бендер-Бушира и Бендер-Аббасса привозят товаров не более как на 4 милл.; вывоз же никогда не достигает до мил. руб. сер.

Хотя правительство ничего не делает, чтобы поддерживать или устроивать сухопутные сообщения, однако, по свойству местности и по сухости климата, все дороги в Персии можно считать проходимыми в продолжение 8-ми месяцев, т. е. в сухое время года; с ноября же по март — сперва мятели и в некоторых местах довольно глубокие снега, а потом распутица и разлитие вод, при неимении мостов — останавливают путешественника на каждом шагу, и в то время лучше ездить в пустыне и по сухим степям. С другой стороны, летнее время имеет свои неудобства: жары, пыль, [61] недостаток воды и пастьбищ утомляют путника, а иногда бывают и причиною его погибели.

Принимая во внимание цель этого обозрения, рассмотрим несколько важнейших дорог, по которым могут следовать войска.

От Джульфского карантина, на Араксе, до города Тавриза (123 версты), дорога вообще хороша, не смотря на гористую местность и переход чрез два ущелья.

От Тавриза, чрез Зенган и Казбин, в Тегеран (600 верст), дорога в начале своем требует незначительных исправлений, но потом вообще удобна до р. Кызыль-Узеня, чрез которую, а равно и чрез проток ее Шагри-чай находятся каменные постоянные мосты. От Зенгана дорога идет на Султанье (превосходные в окрестностях пастьбищные места); а оттуда в Казбин. От Казбина в Решт (165 верст) дорога направляется сперва долиною р. Шаруда, а потом чрез горы, пролегает по лесистым местам. Вообще же все горное пространство между Тавризом, Рештом и Казбином в зимнее время заносится глубокими снегами; но за то летом, там везде изобилие в воде, подножный корм для скота и хорошее население страны делают это пространство удобным для движения войск. В самом Казбине есть водохранилища, но окрестности его совершенно безводны. От Казбина до Тегерана дорога очень хороша; единственная на пути значительная река Кередж имеет каменный мост из Тегерана направляются две важнейшие дороги; одна на юг в Испагань, а [62] другая на юго-восток, чрез Мешед, Герат, Кандагар и Кабул, в Индию.

Первая, т. е. на Испагань (450 вер.), идет сначала по волнообразной местности, а далее по солонцеватой пустыне до Кашана, который окружен возделанными полями. Отсюда в Испагань ведут две дороги: Западная, по гористому местоположенью, чрез с. Cay, вовсе неудобна, для провоза тяжестей. Восточная дорога из Кашана проходить чрез с. Бузабад. Хотя и по этой дороге встречаются горы, однако она довольно удобна, даже для провоза артиллерии. Чтобы миновать Кашан существует из Тегерана, еще западнее, другая дорого, имеющая ту выгоду, что на ней находится больше селений; но для провоза тяжестей до колёсах, она удобна. Вторая дорога из Тегеран, ведущая, так сказать, в Индию, в начале своем, т. е. до Мешеда, бывает обыкновенно наполнена богомольцами, следующими на поклонение гробнице имама Алия, которая находится в одной из мечетей этого последнего города. От Тегерана до Мешеда (788 верст, 21 переезд, около сорока переходов); вообще дорога в некоторым местах касается отраслей Албурзских гор; а в других, выдающихся оконечностей Большой соленой пустыни, и проходит чрез города Семнан, Дамган, Шаруд, Себзевар и Нишапур. Для движения войск с артиллериею она везде более или менее удобна; но надобно при некоторых переходах запасаться, кроме продовольствия для людей, фуражом и даже водою и топливом. Наиболее затруднительные в этом отношении места суть следующие: от [63] Тегерана во 120-ти верстах часть солонцеватой пустыни, простирающейся верст на 80 и пересеченной кое-где голыми горами и небольшими заселенными оазисами. Караватерай-мгувал (242 версты) лежит в пустыне; а потому для той станции надобно запастись в г. Семнане. За Шарудом (350 верст) находится большая пустыня, имеющая в длину 200 верст, мало воды и подножного корма. В Шаруде должно также запасаться жизненными потребностями. Далее до г. Нишапура дорога еще несколько раз пересекает оконечности Большой соленой пустыни и отрасли гор, непокрытых растительностию; но, если следовать эшелонами, то уже недостатка нет ни в воде, ни в подножном корме. Из Нишапура в Мешед существуют две дороги: северная, за исключением довольно крутых подъемов, и спусков, во всех отношениях удобна для движения войск; южная же для тяжестей вовсе непроходима. От Мешеда до Герата (Г. Герат имеет 45.000 жит.; принадлежит к Афганистану с 1749 года.) считается 168 верст. Страна, лежащая между этими двумя городами, представляет обширную долину, орошенную р. р. Гери-рудом и Джамоли. В начале своем эта дорога гориста и имеет затруднительные переходы; потом она перерезывает часть бесплодной пустыни, а около Герата проходит по населенной и плодородной стране. По этой дороге, в 1838 г., следовала персидская армия с артиллериею. Переправа чрез р. Гери-руд, верстах в 60-ти от Мешеда, производится в брод (3 фута глубины). При движении в Ост-Индию, можно следовать из [64] Герата на г. Кандагар (от 620 до 700 верст), по дороге весьма удобной для движенья всех рядов войск. Дорога эта пролегает, чрез кр. Небзевар, г. Феррах (Фра) и креп. Гирнат, по стране плодородной, хорошо населенной и обильной водою. Исключение составляет часть дороги в 60 или 70 верст, не доходя до Кандагара 200 верст; но это пространство может быть обойдено кружною дорогою, таким образом, что, вместо одного невыгодного ночлега при соленом озере и двух больших переходов, надобно сделать пять переходов и четыре ночлега. От Кандагара до Кабула (500 верст), оставляя Оарапомизский хребет в стороне, дорога идет чрез кр. Гизне, или Газне, частию по равнине, частию по горам; войска на ней не встретят больших препятствий, при перевозке тяжестей и в хозяйственных удобствах. Далее же от Кабула до форта Аттека (в Пенджабе) дорога пролегает по долине р. Кабула и в некоторых местах имеет весьма трудные подъемы и узкие дефиле.

Из поперечных дорог, мы вкратце укажем только на некоторые: из Гиляна и Мазандерана существуют дороги в Казбин, Тегеран и Шаруд, удобные только для лошадей и лошаков. Дорога из Астрабада в Шаруд имеет те же свойства. Из Астрабада в Мешед, чрез Бутжпурд, Ширван и Кучан (450 верст), дорога мало населенная, подвержена хищническим нападениям Трухменцев. Прямая дорога из Шаруда на Герат, чрез Турмиз и Сфигун, удобна только для небольших отрядов. От Герата до Кабула есть прямой путь, [65] всего 400 верст, но он пролегает по крутых горам и возможен только для лошадей и лошаков. Поперечные дороги чрез Большую, Соленую пустыню могут быть употреблены только для движения войск, имеющих огромные средства к перевозке дров и воды, потому что, вместо первых, жители употребляют бурьян и кустарники, а в последней случается иногда недостаток, даже для небольших караванов.

Положительных правил для набора рекрут в регулярную армию не существует, а набор зависит от частных начальников в уездах, которые определяют число рекрут, следуемое из каждого селения; начальники же сих последних выбирают людей для службы по своему произволу. Впрочем, [67] простой народ не только не противится выбору, но идет охотно в военную службу.

Бригадный генерал получает жалованья 3,000 руб. сер. и для содержания прислуги доходы с казенных земель. Высшим военным сановникам жалованья не определено, а на содержание их ассигнуются доходы с нескольких деревень. Простому солдату полагается: мундир на два, шинель на три года, две пары сапогов в год и белье. Жалованье же и порции чины получают по следующей таблице: [68]

К несчастию, по этому положению, по причине дурной администрации и недостатка в казне денег, не только не всегда доходит до воинских чинов жалованье, но они терпят недостаток даже в продовольствии. Во время похода беспорядок в продовольствии увеличивается, и тогда сарбазы питаются на счет областей, чрез которые проходит армия.

Персидская артиллерия возится частию на лошадях, частию на верблюдах. Артиллерия состоит из трех полков, каждый в 8 рот или батарей, которые в полевой артиллерии имеют: 18-ти, 12-ти, 9-ти, 6-ти и 3-х-фунтовые пушки, 12-ти и 24-х-фунтовые единороги и конгревовы ракеты. Артиллеристы набираются из людей, поступающих по охоте на службу и остающихся в ней на всю жизнь. Вообще этот род оружия в большом уважении в Персии и содержится в исправности. Места главного начальника артиллерии доискиваются [69] важнейшие сановники. Эмир-топ-хан или командующий артиллериею, не включая огромных рационов и порционов, получает жалованья около 9,000 руб. сереб. Штаб и обер-офицеры считаются одним чином выше пехотных. Лошадей полагается содержать под орудия около 5,000, а верблюдов слишком 8,000.

Иррегулярная конница поставляется преимущественно кочующими племенами. Каждая орда, под начальством начальника своего племени, выезжает в поле на своих лошадях и при собственном оружии. Конница, как и иррегулярная пехота, довольствуется от казны только тогда, когда призвана правительством.

Прежде персидская конница славилась своими наездниками; ныне же худо вооруженная, на дурных лошадях, приносит на войне небольшую пользу; во время же следовании с армиею, рассыпается по [70] окрестным селениям для грабежа, все равно, где бы она не находилась — в неприятельской, или в своей стране.

При особе шаха состоит постоянно около 10,000 конницы.

Вся числительная сила персидской армии состоит:

Или лучше в мирное время 164,000 и в военное 284,000.

Но должно заметить, что это число существует только по положению; на лицо же никогда не состоит ни один из фауджев в комплекте.

Новейшие писатели упрекают персидские войска в недостатке храбрости; но мы полагаем, что в последних войнах против Трухменцев, и в особенности против Русских — недостаток происходил более от дурных распоряжений начальства и плохого управления персидских армий.

Главный недостаток тактического образования регулярной армии состоит в несуществовании положительных правил для обучения (устава). Все построения фауджа ограничиваются развернутым фронтом и колоннами на полных дистанциях; стрельба в цель находится в запущении, по недостатку пороха; многие из сарбазов едва умеют заряжать ружья. Артиллерия, по словам очевидца, [71] снабженная всем необходимым, упражняется ежегодно в стрельбе в цель и потому находится в хорошем состоянии. Об милиционной пехоте и говорить нечего, потому что она весьма дурно вооружена и при том, на каждое ружье, туфенгджи получает только по пяти боевых зарядов. Иррегулярная конница довольно хороша в одиночной езде и джигитовке, но эти достоинства далеко не выкупают совершенного отсутствия в этом войске дисциплины.

В походе персидская армия представляет совершенный хаос. По неимению обозов, все тяжести, взятые на вьюках, и, не только офицерские, во и солдатские вещи, навьюченные на мулов, лошадей и лошаков, следуя вместе с войсками, то обгоняют их, то останавливают, или замедляют в движении. При расположении лагерем, за исключением регулярных войск, каждый располагается по своему произволу; от чего, при малейшей тревоге, бывает величайший беспорядок.

Для предохранения лагеря от нечаянного нападения неприятеля — ставятся обыкновенно часовые в самом близком расстоянии; а потому и не достигается главная цель охранения, заблаговременным извещением о появлении неприятеля.

Главные достоинства персидского солдата состоят в умеренности его в пище и в способности делать большие переходы.

Если в капральстве есть мука, что впрочем не всегда случается, то она печется на железном листе, намазывая на него тесто и прикрывая листом этим яму, в которой разведен огонь. В походе, [72] для персидского солдата, горсть рису и кусов баранины составляют предмет роскоши.

Офицеры персидской армии весьма недостаточно образованы и мало чем отличаются, в этом отношении, от простого сарбаза. Для пополнения офицеров, в каждом полку состоят несколько дворян, получающих офицерское содержание.

Для литья пушек и ядер находятся в Персии литейные дворы: в Тегеране, Тавризе, Арзели и в Амоле. Лучший из арсеналов, Тегеранский, имеет 8 духовых печей, для литья пушек, и 4 доменных — для литья ядер; там же сверлятся орудия, делаются трубы для конгревовых ракет, лафеты, конская сбруя и проч. Медь для арсенальных изделий получается из России; чугун же имеется свой, впрочем дурного качества. Порох выделывается на заводе, близ Тегерана; а также приготовление его не запрещено и частным людям.

Текст воспроизведен по изданию: Военно-статистические заметки относительно настоящего положения Персии // Военный журнал, № 4. 1855

© текст - И. М. 1855
© сетевая версия - Thietmar. 2024
© OCR - Иванов А. 2024
© дизайн - Войтехович А. 2001
© Военный журнал. 1855

Спасибо команде vostlit.info за огромную работу по переводу и редактированию этих исторических документов! Это колоссальный труд волонтёров, включая ручную редактуру распознанных файлов. Источник: vostlit.info