СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

(* — Датируется по упоминанию числа в тексте)

/л. 14/ Великим государем царем и великим князем Иоанну Алексеевичю, Петру Алексеевичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцем, холопи ваши Федька Головин с товарыщи челом бьют.

В нынешнем, государи, во 198 году марта в 11 день писал к нам, холопем вашим, из Селенгинска Демьян Многогрешной, а в отписке ево написано, что в нынешнем де во 198 году марта в 1 день явился ему в Селенгинску подданного вашего царского величества мунгальского тайши Бинтухая улусной ево мужик Эскилай Цолон, а с собою объявил мунгалетина ж Дарма Кятазия, который выбежал к нему, Бинтухаю-тайше, ис степи февраля в 28 день. И тот де вышеписанной Дармо перед ним в Селенгинску роспрашиван, а в роспросе сказал. — Был де он, Дармо, преж сего подданного ж вашего царского величества прежде бывшаго Чин Ирдения-тайши. И как де он, Чин Ирдения, изменил вам, великим государем, ушел в Мунгальскую землю, и после де ево измены остался он, Дармо, у подданного ж вашего царского величества Ирки-контазия-тайши и жил /л. 15/ у Косючего-даруги. И как де он, Ирки-контазия-тайша, забыв свое обещание и шерть и презрев к себе вашу великих государей премногую милость, изменил и ушел вдаль, в Мунгальскую землю, и ево де, Дармая, взял в неволю.

И прибежал де он, Ирки-контазия, к мунгальскому ж тайше х Катан-батуру ¹ с товарыщи на реку Толу, и в то де время он, Катан-батур, стоял улусами своими на Толе против урочища Ханала. И после де ево Ирки-контазиева приходу спустя дни с 3, и по ведомости де от беглецов же вышепомянутой мунгальской Катан-батур-тайша, собрався с улусными своими людьми, всего в семистах человеках, и пошел было на мунгальского ж тайшу Цецен-ноена и Уй-зайсана войною. И от тех де вышеписанных Уй-зайсана на бою и на перекличке учинилась ему ведомость, что ево Катан-батуровы улусы громят калмыцкого Бушукту-кановы войска. И послыша де он, Катан-батур, что ево улусы от Бушукту-кановых войск разбиты и всякой скот пограблен и люди побиты, а Ирки де контазия-тайша и з женою убит, и сын ево, Ирки-контазиев, Дундук Ирки Ахай ограблен и оставлен на степи пеш, а зайсаны ево Ирки-контазиевы, которые с-Ырки-контазием изменили вам, /л. 16/ великим государем, побиты все, и он де, Катан-батур, пошел на Толу з достальными своими людьми, которые с ним были в собрании. И помышляет де итти на подданных вашего царского величества табунуцких тайшей и на боронкошуевщину войною ж.

Да он же де, Дармо, сказал, что преж Ирки-контазиева приходу от Кутухты и от Очироя-хана были у Катан-батура посланцы Касари Арабдан с товарыщи. А кочюют де они, Кутухта и Ачарой-хан, со многими тайшами по край китайских людей нюх-мунгалов на правой стороне китайского порубежного [261] города Калгана в урочище на Тингири в Алемете улусу. А Бушукту-кан де с войски своими в семидесят тысечах стоит за Толою за Ханалаем и хочет доходить мунгальского Кутухты и Ачарая-хана и иных мунгальских тайшей для разорения. А как де приходили Бушукту-кановы войска на Катан-батуровы улусы, и в то де время он, Дархан, был у Катан-батура в войске, как ходил на Уй-зайсана. И не похотя де он, Дархан, быть у Катан-батура, вспамятуя к себе вашу великих государей премногую милость к сродичам своим, утаяся у него, бежал о два конь четверы сутки. А после де ево Дармова побегу Катан-батур где будет /л. 17/ стоять, или с Бушукту-кановыми войски учинит бой, или, умысля совершенно, пойдет на подданных вашего царского величества ясачных людей, про то подлинно сказать не ведает.

И мы, холопи ваши, послали к нему, Демьяну, память, а велели ему в Селенгинску быть во всякой осторожности и о всяких замыслех разведывать накрепко. И естьли у кого по проведыванию явятца на ясачных ваших царского величества людей какие воинские приходы, и над теми неприятели, смотря по делу и прося у всемогущего бога милости, чинить воинской промысл, совестясь с удинским стрелецким головою.

А из Удинска государи велели к нему послать для всякой осторожности 100 человек служилых людей, а подданных вашего царского величества мунгальских тайшей и ясачных иноземцов обнадежить вашею великих государей милостию, чтоб они были на вашу великих государей премногую милость надежны и ни на какие шатости не склонялись. А отписку государи велели подать в Сибирском приказе боярину князю Ивану Борисовичю Репнину с товары щи.

Комментарии

1. Катан-батур — это Шибтуй Хатан-батур, двоюродный брат Тушету-хана Чихунь Доржи. Кочевал в Баян-Улане, в 1688 г., спасаясь от Галдана, бежал на Керулен, а в 1691 г. принял маньчжурское подданство, был пожалован в дзасаки и вернулся на прежние кочевья, а затем перекочевал на р. Толу (см.: Мэн-гу-ю-му-цзи. Записки о монгольских кочевьях, с. 68).