СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

(* — Датируется днем приема и отпуска послов)

/л. 155об./ Февраля в 15 день великий и полномочный посол посланцом Геген-кутухты манзею Балдану с товарыщи у себя на приезде быть велели.

И посланцы, пришед в светлицу, перед великим и полномочным послом поклонясь и спрося о здоровье великого и полномочного посла, поднесли в дарех от Кутухты 2 бархата, 5 подставов камок под цветом, пояс шелковой с пряжки и з жюки железными резными, да овощей, 2 чашки сахару, 2 стопы больших /л. 156/ ценинных с ягоды, 2 блюда яблок китайских, горшок патоки фунтов з 10, тулун муки пшеничной, другой — пшена сарочинского с полпуда.

И великий и полномочный посол те подарки велел принять и за присланные к себе дары Геген-кутухты благодарствовав, и спрашивал ево, манзея, что с ним от Кутухты к нему, великому и полномочному послу, словесно о делех наказано.

И посланец говорил, что де прислан был от него, великого и полномочного посла, к Геген-кутухте посланной Иван Качанов с листом, и того де посланного от него, Кутухты, он, посланец, провожил до него, великого и полномочного посла, в целости. Да преж де сего посланы были к великим государем к Москве послы с листами, и с теми де послами послан был с Москвы к ним в мунгальские улусы Сейдяш ¹, и того де Сейдяша в Тобольску задержали, а посол их умре. И великих государей грамоту ис Тобольска прислали с-ыными /л. 156об./ посланными, а Сейдяша не отпустили. И та де их великих государей грамота и что в той великих государей, царского пресветлого величества, грамоте написано, не ведают, и знать о том нельзя. А как де были посланцы их наперед сего у них, великих и полномочных послов в приезде, и они де, великие и полномочные послы, говорили тем посланцом, что которые от него, великого и полномочного посла, посланы с листами х Кутухте, и о делех говорити посланы будут, и чтоб Кутухта их взял перед себя и лист принял сам. И ныне де посланных ево посольских Ивана Качанова хотел взять перед себя Кутухта и чтоб лист принята самому Кутухте, и он де, Иван, х Кутухте на поклон не пошел и благословения принять не похотел, и для того де ево, Ивана, Кутухта и перед себя не взял. И чтоб де великий и полномочный посол в том не гневался. А у них де, мунгал, с рускими людьми вера едина и во единаго бога веруют, которой /л. 157/ пребывает на небе. [127]

Да преж де сего присыпаны от них бывали в Селенгинск и в-ыные остроги посланцы говорить о розных делех, и в тех де острогах бывали приказные люди из меньших чинов. И тем де приказным людем говорили о брацких людех по многие времена, чтоб их отдали по-прежнему всех в мунгальскую сторону, потому что братцкие люди искони вечные их и ясак платили им, и ныне тех брацких людей владетель их хан еще жив. И для отвращения тех брацких людей Батур-кантайша, собрався с улусными своими людьми и иные тайши, пошли и тех брацких людей хотят отвратить по-прежнему к себе в подданство, также и тунгусов. А ныне де пребывает в Селенгинску он, великий и полномочный посол, для великих государей посольских дел, и он, великий и полномочный посол, чтоб те ссоры успокоил и мирные договоры с теми мунгальскими владельцы взять, а брацких /л. 157об./ людей отдать по-прежнему в их мунгальскую сторону.

Великий и полномочный посол говорил, что против письма и присылки Геген-кутухты о брацких людех он, великий и полномочный посол, к великим государем, их царскому пресветлому величеству, писал наперед сего с нарочными гонцы наскоро, только те брацкие иноземцы никогда хану и тайшам их не служивали, а до приходу в Даурскую землю руских людей жили своевольно. И о том он, великий и полномочный посол, многажды посланцом их говорил. А ныне о чем он, Балдан, ему, великому и полномочному послу, по наказу от Кутухты о делех доносил, и против того будет ему отповедь утре и для лутчего выразумения прислано к нему, Болдану, будет письмо, и чтоб с того письма он, Болдан, переписал на мунгальской язык для памяти и отвез Кутухте. А ныне с их мунгальскую сторону безо всяких задоров с сторону царского пресветлого величе/л. 158/ства они, мунгальские владельцы, всчали войну. А и о делех, о которых он, великий и полномочный посол, писал х Кутухте в листу своем, также и словесно говорить с посланцом было наказано, отповеди никакой ему не учинивано, и было всякое безчестие тем их посланцом, как они ехали и были у Кутухты в улусех.

Посланец говорил, что послан был китайской породы полоненик с посланцом ево, великого и полномочного посла, Степаном Коровиным в Китай, и был у них тот посланной в урге. И Кутухта де розмышляя в себе, что тому полоненику у тех посланных чем скудно или какое утеснение, присылал к нему, Степану, Геген-кутухта из урги гичюла своего Цокту-лансу говорить о том вышепомянутом полонянике Говеддейке, чтоб он, Степан, того полоняника отпустил х Кутухте на благословение безо всякого сомнения. А как он, Говеддейка, у Кутухты на благословении будет, и ево де, Говеддейка, по-прежнему к нему, Степану, приведут. И он де, Степан, /л. 158об./ о том тому гичюлу отговаривался, что тот полоняник послан от великого и полномочного посла с ним, Степаном, в китайские пограничные городы, а не к нему, Кутухте, и посылать ему, Степану, к нему, Кутухте, на благословение невозможно, а велено ево беречь накрепко и отпускать никуда не велено. И после того тот полоненик у него, Степана, ушол. И он де, Степан, для сыску того полоненика х Кутухте присылал. И он де, Кутухта, того полоняника не прислал, а сыскать велел. И как сыскали, сказав ему, Степану, что тот полоненик сыскан и, не отдав ево ему, Степану, объявил посланным Китайского царства заргучею с товарыщи. И взяв у Степана Коровина толмача да верного человека, и при тех де людех того полоняника китайским посланным отдать велел для того, [128] что про того полоняника китайские посланцы, заргучей с товарыщи, уведали, что тот полоняник от Степана Коровина ушел да и для де того: как де он, Степан, поедет /л. 159/ чрез их мунгальские улусы, также и Китайским государством, а тот де полоняник, будучи у него, Степана, в неволе, и станет мыслить, как бы уйти тайно, а он де, Степан, берегучи ево, учьнет вязать или за крепкими караулы держать, и ныне де в зимнее время тот полоняник от того озябнет. Да ушол де посланного Ивана Качанова человек калмацкой породы, и того де человека у Кутухты в урге не сыскали для того, что де тот человек, не похотя к нему, Ивану, итти, по-прежнему хоронился, покаместь он, Иван, из урги поедет. А как впредь тот человек у них в урге или хотя и в-ыных улусех объявитца, и того де беглого человека Кутухта, взяв, пришлет к нему, великому и полномочному послу, тотчас. А безчестья де посланцом ево, великого и полномочного посла, у Кутухты не бывало.

Великий и полномочный посол говорил, что того полоненика ему, Степану, наказано вести было в китайские пограничные городы и отдать китайским воеводам, и о том с ним, Степаном, /л. 159об./ он, великий и полномочный посол, писал в пограничные городы к воеводам в листу своем имянно. И для того де он, Степан, того полоненика ему, Кутухте, не отдавал, потому что ему, Кутухте, до того полоненика дело не належало. А возможно было ему, Кутухте, сыскав того полоненика, отдать и посланцу ево посольскому Степану Коровину, а ему, Степану, велено было отдать того полоненика и видетца самому з заргучеем китайским. А в неволю было того полоненика имать у посланного их посольского и подговаривать было не для чего. А по указу великих государей, их царского пресветлого величества, во знак будущих ко всякому сходству посольских договоров тот полоненик и так был увольнен. А что посольского ж дворянина, которой был в посланцах у него, Кутухты, Ивана Качанова купленой ево человек калмыцкой (В тексте: камалмыцкой) породы бежал в урге у него, Ивана, и того было человека ему, Кутухте, возможно сыскать у себя в улусех и отдать тому их посольскому дворянину, /л. 160/ и чтоб он, Кутухта, ныне, сыскав того их беглого человека, прислал в Селенгинской. Також де как сее зимы мунгальские их люди из-под Селенгинска покочевали, и в тех числех отогнали лошади и рогатой скот, и за тем скотом погнались селенгинские служилые люди и которые были с торгом у них в улусех всего человек с 18, о которых сыску говорено [и] имена даны наперед сего ему ж, Болдану, как он был у него, великого и полномочного посла, наперед сего, чтоб о том сказал Кутухте и тех бы людей, сыскав, отпустили в Селенгинской без задержания.

Посланец говорил. — Которые служилые люди за скотом погнались и были с торгом в мунгальских улусех, и о задержании их Кутухте он доносил, и Кутухте де тех людей сыскивать и, сыскав, в Селенгинск отослать велел. Да и самому де ему, Болдану, ныне наказано, что тех задержанных руских людей в улусех сыскивать, едучи с посланным их посольским, и к нему, великому /л. 160об./ и полномочному послу, отвести. И тех де людей он по улусам в ближних местех сыскивал и нигде сыскать не мог. А чает де он, Болдан, что иные в то время побиты, потому что служилые люди погнались по заречьной стороне за скотом многие, и те де служилые люди наехали на ратных людей и учали [129] с ними битца, которые шли на брацких людей, и тех де казаков те ратные люди, чает, что побили.

И великий и полномочный посол говорил. — Которые ныне есть служилые люди задержаны, а живы, чтоб он, Болдан, сыскав их, отдал в Селенгинской. А одного служилого человека, Софронком зовут Томскога, взял для сыску отогнаных лошадей мунгалетенин Тархан-шерейтуй себе на руки и отгонные /л. 161/ лошади хотел сыскать и, сыскав, отпустить в Селенгинск. И тот Софронко в Селенгинск не бывал. Да отпущен был в мунгальские улусы толмач Пашка Черемной с товарыщи 3 человека говорить о отгонных конех. И тех де людей 2-у человек У дайн Батур-тайша задержал, и одного из них служилого человека в Селенгинск, муча многое время, отпустил, а Пашка-толмача с товарыщем в тех числех был жив. И чтоб тех служилых людей взяв, он, Болдан, отдал в Селенгинской.

И посланец сказал, что поедучи он, Балдан, естьли которые живы, сыскав, в Селенгинской пришлет.

И великий и полномочный посол, посланца потчивав, отпустил на двор с приставом. /л. 161об./

Февраля в 16 день был у великих послов Геген-кутухты посланец Балдан-уйзен с товарыщи на розговорех.

И как посланник в светлицу вшед, и сели, и великий и полномочный посол посланцу говорил. — Вчерашнего числа ему, великому и полномочному послу, он, Балдан, предлагал о многих делех, и по тому ево Болданову доношению, хотя ему, великому и полномочному послу, в зачатой напрасной войне от мунгальских тайшей и досадно, однако ж он, великий и полномочный посол, позволяет по доношению ево Болданову и по желанию Геген-кутухты рознятися в тех ссорах мирными договоры, а не воинским способом, только б объявили ему, великому и полномочному /л. 162/ послу, мунгальские тайши подлинно на чем быть мирным договором. И он бы, Болдан, съездил к Батур-контайше и о том с ним переговорил. А ныне б он, Батур-контайша, во знак будущих посольских договоров и ис-под острогов царского пресветлого величества ратным людем отступить велел и ссор и задоров не учинил.

И что от него, Батур-контайши, он, Болдан, отповедь возьмет, и о том бы, заехав к нему, великому и полномочному послу, в Селенгинской, о всем сказал, чтоб ему, великому и полномочному послу, о том было ведомо.

И посланец сказал, что велено ему, Болдану, о мирных договорех донести ему, великому и полномочному послу, также и Батур-контайше и, сказав, ехать в ургу наскоро х Кутухте, а ежели де ему, Балдану, ездить к Батур-контайше, то ездить и говорить и ко всем тайшам, и от того де будет промедлительно. /л. 162об./

Великий и полномочный посол говорил. — Сам он, Балдан, им, великим и полномочным послом, предложил, что прислал ево Кутухта к нему, великому и полномочному послу, объявить о мирных договорех и на чем имать с мунгалами мирные договоры, и с тем велено ему, Болдану, ездить к Батур-контайше и к иным тайшам, и о том потому ж предлагать и к мирным договором приводить.

Посланец говорил, что де послан он от Кутухты к нему, великому и полномочьному послу, только о том мирном постановлении объявить, также и [130] к Ширширию, и объявя, ехать назад х Кутухте наскоро, а больши того ему делать не велено.

Великий и полномочный посол говорил, что он говорит ему, Болдану, по ево ж предложению ему, великому и полномочному послу, о съезде для мирных договоров з Батур-контайшею и по Кутухтину /л. 163/ желанию. А ежели он, Болдан, ехать к тайшам не похоче г и говорить о том им не станет, и о том как хочет, потому что естьли к миру желают они, мунгальские владельцы, то и он, великий и полномочный посол, в мирные договоры поступати станет, а ежели они, мунгальские владельцы, тому быти не желают, то и ему, великому и полномочному послу, о том договариватца ненужно. Только де он, великий и полномочный посол, терпит им, мунгальским тайшам, за ссоры и за многие их убивства руских людей для дружбы к себе и любительных пересылок Геген-кутухты, а естьли бы не для дружбы Кутухтины, то бы мог с ними управитца и воинским способом или б велел ратным великих государей людем, которые ныне есть в Удинском и в-Ыркуцком острогах, то бы безо всякого мотчания могли те ратные их царского /л. 163об./ пресветлого величества люди с ними, мунгальскими владельцы, управитца вскоре и те всчатые ссоры отместить. И наипаче только он, великий и полномочный посол, послан от их царского пресветлого величества не для воинского способа, но для посольских дел и постановления мира со всеми народами, которые живут близ границ их царского пресветлого величества, и на китайскую границу также для упокоения ссор и разграничения на обе стороны земель с китайским бугдыхановым высочеством.

Посланец говорил, что де для отвращения ратных людей ис-под острогов царского пресветлого величества Геген-кутухта послал с ним, Болданом, товарыща ево лабу к тайшам и к зайсаном, а о мирных договорех велено ему, Балдану, говорить. А что против того /л. 164/ кто из тайшей скажет, то все велено ему записывать и к Геген-кутухте доносить. А к нему, великому и полномочному послу, прислан он, Балдан, а велено о мирных договорех предложить, и что он, великий и полномочный посол, сказать изволит, и о том велено, записав, донести до Кутухты. И Кутухта де, уведав о всем, пришлет к нему, великому и полномочному послу, посланцов своих вскоре для того, что де Кутухта всем без войны в миру быть желает.

Великий и полномочный посол говорил, что против ево посланцова к себе доношения, о которых делех он, Балдан, вчерашнего числа ему, великому и полномочному послу, предлагал, говорить будет ныне, и чтоб он, Балдан, те статьи выслушав, донес Кутухте. А будет не упамятует, и он, великий и полномочный посол, пришлет к нему подьячего да толмача, чтоб перевести на их мунгальской язык. И он бы, Балдан, то все вырозумев, и для памяти себе записал.

А впредь мунгальским всем владельцом, кроме Кутухты, /л. 164об./ верить некому, потому что и наперед жа ево манзеева в Селенгинск приезду приезжал их мунгальской зайсан с листом, а сказал он, зайсан, прислан с тем листом от Ачирой Сайн-хана для посольских дел. А в переводе с листа, каков с ним, зайсаном, к нему, великому и полномочному послу, написано, чтоб для постановления мирных договоров видется с ним, великим и полномочным послом, Батур-контайше и иным тайшам. А он, зайсан, приезжал от Батур-контайши, и о том ему, великому и полномочному послу, про то было ведомо [131] в те ж поры подлинно, только он, великий и полномочный посол, того зайсана задержать в Селенгинску не велел и отпустил ево из Селенгинска для Кутухты. А в то число Батур-контайша уже стоял на Хилке с ратными людьми от Селенгинска в ближних местех. И после отъезду ево, зайсана, от мунгал многие задоры показались и убивства руским людем. А о чем говорил о делех ему, великому и полномочному послу, он, зайсан, и в приезде ево о всех статьях отповедь ему была учинена. /л. 165/

И посланец говорил, что те статьи у него, великого и полномочного поела, выслушает, а для памяти и записки изволил бы он, великий и полномочный посол, прислать подьячего и толмача и те статьи перетолмачить на их мунгальской язык, и он де, Болдан, те статьи записывать станет. А да иных де мунгальских владельцов Кутухте их, какие чинят неправды, дела нет, только де Кутухта приводит ево, великого и полномочного посла, и мунгальских владельцов к миру, желая всем жити в покое.

И тому посланцу статьи, которые противу предложения ево, Балдана, о делех чтены.

1-я

В первом приезде к нему, великому и полномочному послу, от Кутухты посланца гичюла Лодой Сенги сказано, что грамоты великих государей к Кутухте нет для того: говорено ему, гичюлу, многожды — не то что з грамотою великих государей, их царского пресветлого величества, которою должно с повышенною честию ему, Кутухте, самому от посланных приимати, но и от него, великого и полномочного /л. 165об./ посла, с листами велел бы быть перед собою и принял бы у того посланного, кто с ними прислан будет, сам Кутухта, а на благословение к себе ходить не принуждал, как обычай тому и в-ыных окрестных великих государствах быти, которые между собою обсылки имеют.

И тогда тот гичюл о том о всем Кутухте донести и учинить ему, великому и полномочному послу, отповедь хотел вскоре. Также и о которых отгонех с ним наказано было, что своровали табунуцких тайшей мунгалы, отогнали многих лошадей в пребытие их, гичюла, и ханских послов, в Удинском остроге, и после того не токмо что довольство какое учинено за те отгоны в сторону царского пресветлого величества, но и к пущему воровству те мунгалы дела начинают.

А по приезду своему в другой ряд тот же гичюл о том великому и полномочному послу и о приятии великих государей, их царского пресветлого величества, грамоты, естли к нему, Кутухте, прислана будет, отповеди никакой не дал.

И ныне /л. 166/ которые есть грамоты великих государей присланы к нему, Кутухте, и Ачарой Сайн-хану, послати к ним ему, великому и полномочному послу, невозможно для нынешней вечатой войны безо всякой причины с стороны их, мунгальских людей, и для всяких задоров и непостаянства (В тексте описка: постаянства) и посланцов безчестия, которые бывают у них, мунгалов, не описався к великим государем, их царскому пресветлому величеству: которою войну взчали кроме всякого зла с стороны царского пресветлого величества. [132]

Також де и для того: когда будет кто в приезде с вышепомянутою великих государей, их царского пресветлого величества, грамотою к нему, Кутухте, от них, послов, как о том они, великие и полномочные послы, о посылке тое грамоты приимут чрез гонцов указ себе от великих государей, их царского пресветлого величества, и тогда б Кутухта того присланного к благословению своему не принуждал и грамоту принял сам с честию. А отдаст ему, Кутухте, тот посланной поклон, как належит великим людем кланятся.

Естли с ним, великим и полномочным послом, учинят ныне они, мунгальские владельцы, и хан /л. 166об./ по самой правде мирные договоры по Кутухтину совету, и ворам учинят казнь, и отгоны, которые были ис стороны их царского пресветлого величества, возвратят все, и задержаных людей отпустят, то, конечно, посланы будут от великих и полномочных послов гонцы о том к великим государем, их царскому пресветлому величеству, наскоро и могут назад вскоре возвратитися и обо всем отповедь взяти. И тогда совершенно вышепомянутые милостивые грамоты великих государей, их царского пресветлаго величества, к нему, Кутухте, и к хану по вышеписанному предложению на сих статьях посланы будут.

А объявлены ныне в розговорех великих государей, их царского пресветлого величества, грамоты им, мунгальским владельцом, для того, чтоб привести ко всякой склонности мира и чтоб от мунгальской войны не было прешкоды китайским посольским договорам для того: естли с мунгальскими владельцы миру не будет, и из Удинского острогу ратным великих государей людем итти будет на китайскую границу невозможно опасно, чтоб, собрався, мунгалы /л. 167/ против прежняго острогов и заимок не разорили и братцких людей под свое владенье не взяли.

2-я

Грамота великих государей, которою он, Болдан, и иные посланцы объявляют ему, великому и полномочному послу, что прислана в прошлых годех от великих государей, их царского пресветлого величества, к хану их и бутто по сие число не переведена, и чтоб тою грамоту Кутухта приказал прислать с кем похочет к нему, великому и полномочному послу, и та великих государей грамота, конечно переведчи, отдана будет и с переводом на их мунгальской язык тому их посланному. А ежели за какими препонами или под сомнением тое грамоту к ним, великим и полномочным послом, прислать им, мунгальским владельцом, невозможно, и тогда б, привезши ее в ближние места к Селенгинскому острогу, дать о том ведомость ему, великому и полномочному послу, а из Селенгинска присланы будут такие люди и тое грамоту переведут и, переведчи, отдадут и с переводом им /л. 167об./ мунгальским посланным, как о том объявил он, великий и полномочный посол, в приезде Очарой Сайн-хана присланному зайсану.

3-я

О братцких людех, о которых Кутухта и хан их приказывают к нему, великому и полномочному послу, и об тех братцких людех он, великий и полномочный посол, никакого указу от великих государей, их царского пресветлого величества, не имеет для того: как о том объявили и на первом приезде [133] гичюлу Лодой Сенге с товарыщи, и что высланы они, великие и полномочные послы, наскоро не для того, но токмо для прекращения ссор и вечного мира с китайским бугдыханом по письму о том к царскому пресветлому величеству ево, бугдыхана. А с ними, мунгальскими владельцы, а особо с Кутухтою, для правды ево и верной службы к великим государем, их царскому пресветлому величеству, велено им, великим и полномочным послом, имети любительные пересылки, и ратным людем, которые содержатца при них, послех, /л. 168/ для опасности их посольской особы, ссор и задоров чинить отнюдь не велено, как о том и в пребытие их посольской особы в Даурской земле покозалось: за многие отгоны табунуцких тайшей походов никаких руских людей на мунгальские улусы, которые есть владения Ачарой Сайн-хана и Кутухты, не бывало, а изволяют они, великие и полномочные послы, по указу себе о том великих государей, их царского пресветлого величества, о таких ссорах розвестися посольскими договоры.

А как был послан прошлого году подьячей Государственного Посольского приказу Никифор Венюков в Китай, и в пребытие свое у великих и полномочных послов он, Никифор, предлагал, что от хана и от Кутухты говорено ему, Микифору, о тех братах и о грамоте великих государей, их царского пресветлого величества, за службу ево, Кутухтину, и о том они, великие и полномочные послы, писали к великим государем, их царскому пресветлому величеству, и ему, Никифору, словесно донести приказали, и ожидают о том к себе указу великих государей, их царского пресветлого величества, вскоре.

Також де и ныне /л. 168об./ о том по предложению их, мунгальских владельцов, писати к великим государем будут и нарочно для того отправят гонцов наскоро, как отступят войски мунгальские из стороны царского пресветлого величества и будут жить, кроме воровства, и учинят с ним, великим и полномочным послом, они, мунгальские владельцы, договоры на вышеписанных статьях. А им было, мунгальскому Кутухте и хану и иным мунгальским владельцем, не должно ныне вечинать никакие войны для коих-либо причин, и имелося то быти, до коих мест с обоих сторон в съездах посольских междо такими великими государствы они, великие и полномочные послы, удовольствуются постановлением с китайским бугдыханом вечного мира и разделения границ. А наипаче х тому должен был он, Кутухта, всякое чинити вспоможение и от разврат и несогласия иных тайшей, которые никакова добра себе не знают, унимати, а возможно было, и кроме войны, /л. 169/ им, мунгалом, переслатися о всяких ссорах с ним, великим и полномочным послом, по посольскому обычаю. И ныне они, великие и полномочные послы, хотя и имеют великое свое безчестие от тех мунгальских владельцов за наступлением нынешние войны, однако ж не напоминая тех их досад, для службы ево, Кутухтиной, к великим государем, их царскому пресветлому величеству, и совершенной своей с ним дружбы, к миру приступати будут, и о том складываются на Кутухту, только б была самая правда в их мунгальских людех. /л. 169об./

4-я

А что сказывает им, мунгальским владельцем, посланец их Гирма Биликту, которой был у великих государей, их царского пресветлого величества, что бутто послан был с Москвы с их посланцы для отдачи братов, Сейдяш, [134] тобольской бухаренин, и остановили ево воеводы в Тобольску, и того никогда не бывает, чтоб для посольских таких великих дел послан был иноземец, и остановити б ево воеводам без указу великих государей. А естли бы был указ великих государей об оддаче братцких людей им, мунгалом, и о том бы л. по посланы были указы великих государей и грамоты /л. 170/ к воеводам, также бы и в грамоте великих государей, их царского пресветлого величества, к нему, хану, написано было.

И чтоб они о переводе грамоты на мунгальской язык учинили по предложению их посольскому. А о братцких людех и о Сейдяшевой остановке будет он, великий и полномочный посол, по прошению ево, Кутухты, с теми ж гонцами своими писать к великим государем наскоро.

5-я

А что нынешней осени был поход из Нерчинского на пограничных людей, а какие они, мунгальские ль или иные какие, того неведомо, за такое воровство, что те иноземцы /л. 170об./ приходили часто под Нерчинской и под Теленбинской остроги и того лета табуны отогнали, 13 юрт ясачных тунгусов розбили, людей многих под острогами руских побили. И за такое их воровство, не стерпя тех обид, служилые люди войною на них ходили. А как был в первом приезде к послом от Кутухты гичюл Лодой Сенга с товарищи, и тогда на тех иноземцов за многое их воровство, чтоб прекращены были, великий и полномочный посол говорил. И он, гичюл, сказал, что им до тех людей дела нет и хан у них есть свой. И о том они, великие и полномочные послы, ему, Балдану, преж де сего в розговорех объявляли. И ходили те руские люди за вышепомянутые их задоры. А по письму к нему из Нерчинска, /л. 171/ что тех ясачных людей, которые были от тех воров розбиты, ушла от них ясырка и сказала где они стояли. И будет захотят и те мунгалы в миру пребывати с людьми их царского пресветлого величества, и чтоб впредь отгонов и убивств руским людем и ясачным иноземцам, которые издавна служат великим государем, их царскому пресветлому величеству, не чинили. И естли то содержать, и походов никаких на них от руских людей впредь не будет.

И посланец, тех вышепомянутых статей у великих послов выслушав, говорил, чтоб прислати их к нему с подьячим да с толмачем, а он их на мунгальской язык писать будет. /л. 171об./

Великий и полномочный посол говорил, что послан был от него, великого и полномочного посла, х Кутухте посланец Иван Качанов с листом и говорити о многих делех. И на розговорех ближней ево Кутухтин человек шанзаба объявил ему, Ивану, при отпуске, что о всяких делех, о которых писал он, великий и полномочный посол, к нему, Кутухте, отповедь будет с посланцом ево Кутухтиным, которой будет послан к нему, великому и полномочному послу. И ныне с ним, Болданом, о тех делех отповедь есть ли?

И посланец говорил, что с ним больши того ни о каких делех не наказано.

И того ж числа великий и полномочный посол, отпустя того посланца на двор, посылал от себя к посланцом тоболенина Ивана Качанова до подьячего Семена Василькова, а велел тому посланному статьи прочесть и перетолмачить с руского на их мунгальской язык, каковы написаны выше сего. [135]

И Иван Качанов и подьячей к посланцом /л. 172/ ходили и те статьи, каковы им даны на письме, посланцу чли и с руского языка на мунгальской язык толмачю сказывать велели.

И посланец, статьи выслушав, и для памяти записывал. И после того говорил, что де великий и полномочный посол по многим статьям клонит вины на Кутухту, а Кутухта де мунгал ни на какое зло не научает и к ссорам и задорам не допущает. А что де мунгальские владельцы ныне всчали войну и пошли на брацких людей, хотя их возвратить к себе по-прежнему в ясак, и то де они, тайши, зачали ссоры без ево Кутухтина ведома, и о том де он, Кутухта, к тайшам посылал и от острогов их царского пресветлого величества отступить велел. И Кутухты де мунгальские владельцы ныне не слушают. А о которых де делех великому /л. 172об./ и полномочному послу он, посланец, доносил — о брацких людех, также и о мирных договорех, и он де, великий и полномочный посол, в том ему отповеди не дал.

И Иван и подьячей посланцу говорили, что великий и полномочный посол против ево посланцова доношения ему, манзею, отповедь учинил, и для того присланы с ними к нему, манзею, о том статьи, и в тех статьях о брацких людех имянно написано, что он, великий и полномочный посол, о тех брацких людех указу великих государей не имеет. А по доношению посланцов гичюла Лодой Сенги с товарищи, также и ево, Балдана, как он был в приезде у него, великого и полномочного посла, о тех брацких людех к великим государем писал. А о мирных договорех с мугальскими владельцы за многие их ссоры и взачавшуюся нынешную войну мугальским владельцом отмщения никакова имети /л. 173/ не желает, а позволяет розвестися о тех вышепомянутых делех посольскими договоры, хотя и имеет себе он, великий и полномочный посол, и безчестие от тех мугальских владельцев за наступлением нынешней войны. Однако ж, не паметуя тех их к себе досад, для службы ево Кутухтиной к великим государем, их царскому пресветлому величеству, и совершенной с ним, Кутухтою, между им, великим и полномочным послом, дружбы, к миру приступати будет, и о том складывается на него, Кутухту, только б была самая в них, мугальских людех, правда.

И посланец ожидал от него, Ивана, многое время и чаял, что будут к оддаче брацких людей отзыватца.

И Иван говорил, что он, Балдан, о мирных договорех говорить прислан, а на чем /л. 173об./ Кутухта и владетели положить хотят и чего желают, о том имянно великому и полномочному послу он не доносил.

И посланец говорил. — Как будет у великого и полномочного посла на розговорех при отпуске своем, и о том объявить, и великий и полномочный посол велел бы ему быть на розговорех вскоре.

И Иван сказал, что о том великому и полномочному послу донесет.

Февраля в 17 день были у великого и полномочного посла посланцы Балдан-уйзин на розговоре и на отпуске. А пришед в светлицу, и великий и полномочный посол говорил. — Вчерашнего числа посыланы были к нему, Балдану, статьи на письме против ево посланцова к нему, великому и полномочному послу, доношения з дворянином с-Ываном /л. 174/ Качановым да с подьячим. И он де, посланец, выслушав те статьи, сказал, что те статьи не против ево доношения написаны, а о чем он, посланец, ему, великому и полномочному послу, доносил, на то отповеди не дано. А он де, посланец, доносил ему, [136] великому и полномочному послу, о мирных договорех, о брацких людех и о Нерчинском походе, и на то предложение те статьи ему и чтены.

Посланец говорил. — О чем ему, великому и полномочному послу, доносили, и на то ево предложение отповедь есть. Только де он, посланец, говорил. — Вчерашнего числа приказывал ему, посланцу, он, великий и полномочный посол, чтоб из Селенгинска съездить к Батур-контайше в полки и предложить о мирных договорех и о отступлении от острогов царского пре- светлого величества с ратными людьми в свой край, и что он, Батур-контайш, ему противу того скажет, и он бы, /л. 174об./ возвратясь, о том ему, великому и полномочному послу, донес. И ему де к Батур-контайше ездить с тем делом без указу Кутухтина не сметь, да и промедлительно будет.

Великий и полномочный посол говорил, что ему, великому и полномочному послу, то дело не нужно, чтоб ему, посланцу, ездить нарочно с тем к Батур-контайше, и не посылает. Только де он, посланец, говорил сам о том, что велено ему быть у Батур-контайши и велено говорить о тех же делех. И он де, великий и полномочный посол, по ево ж предложению и говорил о поездке ево. А ежели бы не по желанию к себе Кутухтину и не для верной ево к великим государем, их царскому пресветлому величеству, службу и для любительных пересылок с ним, великим и полномочным послом, то бы он, великий и полномочный посол, и о миру не упоминался. /л. 175/

Посланец говорил, что ему к Батур-контайше быть велено, как отпущен будет от него, великого и полномочного посла. Да он же, посланец, говорил, что с ним, великим и полномочным послом, к Геген-кутухте великих государей, их царского пресветлого величества, грамота есть ли?

Великий и полномочный посол говорил. — Великих государей, их царского пресветлого величества, грамота к Кутухте у него, великого и полномочного посла, есть. Только та великих государей, их царского пресветлого величества, грамота не послана для того, что он, Кутухта, как бывают с стороны царского пресветлого величества, у него, Кутухты, присланные великих государей з грамоты, и он де, Кутухта, грамоты сам не принимает и перед себя посланных не берет, а как велит им быть, и в те числа велит ходить к себе на благословение и принуждает их кланятца по своему обыкновению, /л. 175об./ чего не повелось и в-ыных окрестных государствах. А буде кто ис присланных на благословение к нему, также и на поклон итти не похочет, и он де, Кутухта, у тех присланных грамоты и листы от воевод велит принимать ближнему своему человеку шанзабе в особой юрте. Да и ныне принимал лист у посланных ево, великого и полномочного посла, Степана Коровина и Ивана Качанова он же, шанзаба. Да и не токмо что Кутухта тех ево посланных с любительным листом имал перед себя, но для ругательства, приведши их к той юрте, где был шанзаба, и велели слесть с лошадей сажен за 100 и двери отворять самим у юрты. А тот лист послан был не к нему, шанзабе, от него, великого и полномочного посла, но к самому Кутухте о многих великих государей делех. И против того листа, також де и о чем предлагал посольской наш дворянин ничего отповеди не учинили. И тое великих государей, их царского пресветлого величества, грамоты, которую должно всем приимать /л. 176/ с предпочтеннейшею честию, не описався к великим государем, их царскому пресветлому величеству, за таким бесчестием послати ныне невозможно. А как пришлет он, великий и полномочный посол, о том указ великих государей, и естьли [137] Кутухта даст верное свое слово, что тое грамоту примет сам с великою честию, и того посланного принуждать к благословению не будет, и ото всяких дуростей мунгалов уймет, и та великих государей грамота послана будет к нему конечно, как о том он, великий и полномочный посол, объявлял ему ж, Балдану, прежде сего.

Посланец говорил. — Ныне де тое великих государей, их царского пресветлого величества, грамоту к Кутухте послать великий и полномочный посол изволит ли?

Великий и полномочный посол говорил, /л. 176об./ что тое великих государей грамоты послать за нынешними ссоры и досады и зачатые с их стороны от мугальских владельцов войны, не описався к великим государем, их царскому пресветлому величеству, невозможно. А как мугальские их владельцы от острогов царского пресветлого величества с ратными людьми отойдут, и ссор и задоров чинить впредь не будут, и он де, великий и полномочный посол, о том к великим государем, их царскому пресветлому величеству, писать будет с нарочными посыльщики. И как указ великих государей, их царского пресветлого величества, к нему о той грамоте будет, и он, великий и полномочный посол, тое великих государей, их царского пресветлого величества, грамоту к нему, Кутухте, пошлет, буде он, Кутухта, тое грамоту примет сам и на благословение посланного, которой с тою великих /л. 177/ государей грамотою прислан будет, принуждать не будет.

И посланец говорил, что он Кутухте о том донесет.

Великий и полномочный посол говорил. — Как в нынешнем году пришли мугальские люди под остроги царского пресветлого величества, и против тех мугальских людей велел он, великий и полномочный посол, собрався великих государей ратным людем в-Ыркуцком и в Верхоленском и в-ыных острогах, также и брацким людем и тунгусом итти против тех мугальских людей войною. И ныне он, Балдан, ему, великому и полномочному послу, доносил, что от Кутухты послан для отвращения их мугальских сил ис-под острогов товарыщ ево лаба. И он, великий и полномочный посол, также позволяет послать от себя в Удинской и в те вышеписанные остроги к тем великих государей ратным людем, чтоб против мугальских сил не выступали и с теми /л. 177об./ мугальскими людьми ссор и напрасного кровопролития между собою не чинили, чтоб было склонение к мирным договором, и чтоб он, Балдан, дал ис товарыщей своих одного человека для провождения в Удинской, а он, великий и полномочный посол, пошлет с указы своими из Селенгинска служилого человека наскоро. А говорено о проезде в Удинской для того, что о походе ратных людей учинить к полковником ведомость и чтоб, собрався, шли в Селенгинской для того, что в Селенгинску хлебных запасов было гораздо мало и пробавливались великою скудостию.

Посланец говорил, что ему послать от себя из мугальских людей в провожатых нельзя и не смеет для того, что на него тайши учнут всяко в том досадовать.

Великий и полномочный посол говорил. — Когда ему, манзею, послать от себя в провожатых до Удинска с служилым человеком невозможно, и чтоб Кутухта /л. 178/ на него, великого и полномочного посла, и на ратных царского пресветлого величества людей, какое им, мугальским людем, учинят разорение, не понял. [138]

Посланец говорил, что донесет о том Геген-кутухте.

Да он же, посланец, говорил. — Как де Кутухта похочет послать от себя к великим государем, их царскому пресветлому величеству, посланцов, о каких делех, и он, великий и полномочный посол, с тем ево посланным кого пошлет ли, и в сколько месяцов те посланные назад возвратятца?

Великий и полномочный посол говорил. — Как Кутухта к великим государем, их царскому пресветлому величеству, посланцов пошлет, и он, великий и полномочный посол, с тем посланным пошлет начального человека и велит ехать наскоро. А поворотятца те посланные с Москвы месяца в 4 или в 5, буде послан будет от Кутухты один человек, а буде пошлет человек 2-у или 3-х, и те будут возвращатися месяцей в седьмь.

И после того посланца подчивав, и против даров /л. 178об./ к Кутухте послано в дарех: сукно кармазин, мерою 4 аршина, цена 10 рублев; лисица черная, цена 12 рублев; отлас персицкой травчатой алой, цена 12 рублев.

Да по прошению ево, посланца, о хрусталях посланы 3 запоны хрустальные граненые француского дела в серебре, цена 9 рублев; братинка серебряная, цена 10 рублев; бобр 3 рубли; чюлки немецкие шелковые, цена 2 рубли; 40 песцов по 8-ми алтын по 2 деньги песец, итого 10 рублев; монастырек немецкой со всякою мелочью, цена 2 рубли. Посланцом: сукно анбурское красное, цена 2 рубли 13 алтын 2 деньги; кожа — рубль 16 алтын 4 деньги, лисица красная — рубль; товарищем 4-ем человеком по 2 песца, итого 2 рубли. Да товарыщу ево, которой послан для отвращения ратных людей от острогов, лабе послана кожа, цена рубль 16 алтын 4 деньги, для того, что о той коже просил товарыщу своему он, посланец Балдан.

И того ж числа посланец мунгальского Кутухты Балдан из Селенгинска отпущен.

Комментарии

1. Монгольские послы имели в виду Сейдяша Кулмаметева, тобольского служилого бухарца, который в 1676 г. сопровождал монгольских посланцев из Москвы, вез царскую грамоту и подарки для Тушету-хана. Однако Сейдяш доехал с послами только до Тобольска, к Тушету-хану было направлено посольство во главе с тобольским сыном боярским Ф. Михалевским (см.: СПбОА РАН, ф. Портфели Миллера, оп. 4, кн. 23, док. № 317, лл. 353-370 об.; Слесарчук Г. И. О поездке тобольского сына боярского Ф. Е. Михалевского и подьячего Г. Шешукова в монгольские улусы. — VI Международный конгресс монголоведов (Улан- Батор, август 1992 г.). Доклады российской делегации. Т. 1. М., 1992, с. 199-211). Спорным в переговорах с московским правительством являлся вопрос о возвращении братских людей, откочевавших в пределы Русского государства и принявших русское подданство. В грамоте от 15 февраля 1676 г. была изложена позиция царского правительства достаточно твердо: «Которые ваши улусные люди пришли в наше царского величества государство для покою и пожитков своих добровольно, и таких людей, которые из улусов своих переедут на вечное житье в-ыное государство, и ис того государства таких людей никогда не отдают. И потому и нам, великому государю, нашему царскому величеству, тех людей отдать не доведетца» (РГАДА, ф. Монгольские дела, оп. 1, 1675 г., д. №  1, л. 119).

Неоднократные заявления монгольских ханов, будто С. Кулмаметев вез в Монголию распоряжение из Москвы о возвращении братских людей их прежнему владельцу Тушету-хану, а оно было задержано тобольским воеводой С. И. Салтыковым, явно противоречили царской грамоте, отправленной с С. Кулмаметевым (см.: Шастина Н. П. Русско-монгольские посольские отношения XVII века, с. 114). В дальнейшем, объясняя монгольским послам причину замены Сейдяша, сибирские воеводы заявляли, что торговых бухарцев у них не принято посылать во главе посольских миссий.