СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

(* — Датируется по отметке об отпуске джунгарских послов и док. №  153)

/л. 145/ Статьи

тобольскому сыну боярскому Матвею Юдину, о чем ему, приехав, говорить перед калмыцким Бушухту-ханом от стольника и воеводы Леонтья Костянтиновича Кислянского

В нынешнем во 199 году марта в ... (Число в тексте не проставлено) день по ведомостям Красноярского присуду из Удинского острогу, что де воюет калмыцкой тайша Мунчюк и около Канского острогу ясашных иноземцов многих побил, и скотцкие табуны многие отгонил. И хвалитца тот Мунчюк, собрався со многими своими собранными воровскими людьми, итти воинским поведением на Братцкой и на Балаганской остроги и под Иркуцкой, и хочет разорять великих государей ясашных иноземцов и скотцкие табуны отгонить. И называетца тот Мунчюк ево, Бушухту-хановым, тайшою. И чтоб Бушухту-хан тому тайше Мунчюку приказал учинить заказ, чтоб он, Мунчюк, царьского величества ясашных иноземцов, будучи кочевьем своим приграничных городех, не разорял и ссор не чинил, а которые /л. 146/ скотцкие табуны отгонил, и чтоб те табуны приказал Бушухту-хан отдать назад в те ж городы, ис-под которых они угнали.

Да в прошлом во 197 году июня в 28 день был в-Ыркуцку от Бушухту-хана их при стольнике ж и воеводе Леонтье Костянтиновиче Кислянским посланец Цокто Кашка, что де ему заказано от калмыцкого Бушухту-хана, говорил в переговорех на словах сверх листов, что де учинились в подданстве Бушухту-хану мунгальские тайши кутухта Очир Дар, Далай Цецен-ноен, Мергень-тайчи, Данчин-контазий, Маншик, Обо Мергень, и чтоб де по-прежнему с крайными великих государей людьми калмыцкому их Бушух[ту]-хану, также и которые учинились ему в подданстве мунгальские тайши, и с ними жить бы в миру ж. И стольник и воевода Леонтей Костянтинович Кислянский говорил, чтоб де калмытцкие и мунгальские люди жи/л. 147/ли с крайными великих государей людьми безсорно, а пресветлого царьского величества руские люди никогда калмытцкого Бушухту-хана с людьми и с подданными крайными тайши ссор и задор не чинят и впредь чинить не будут.

И после того посольства вышеписанные тайши отгоняли ис-под Тункинского острогу многие конные и рогатые табуны, всего по нынешней по 199 год майя по 30 число вышеписанные мунгальские подданные тайши отогнали конного табуну 900 лошадей, 420 скотин рогатых, 1600 баранов. И чтоб тем тайшам Бушухту-хан их приказал учинить заказ, и чтоб они в сторону царьского величества в порубежных городех руским людем и ясашным иноземцам никаких обид и ссор и задоров не чинили, и против прежнего скота, конных и рогатых табунов, не отгоняли, а которые конные и рогатые табуны царьского величества у руских людей и у ясашных иноземцов ис-под Тункинского [363] острогу отгонили, и чтоб /л. 148/ Бушухту-хан те табуны велел сыскать и, сыскав, прислать в Тункинской острог, и за задор тем тайшам и с улусными их людьми по розыску Бушухту-хан учинил бы впредь для ссор по своему (В тексте: по смоему) расмотрению указ.

Да в нынешнем во 199 году генваря в ... (Число в тексте не проставлено) день по ведомости чрез отписки тункинского приказщика конного пятидесятника казачья Ерафея Могулева и по допросным речам мунгальского выходца Учейначки, что де Бушухту-хановы подданные, мунгальские тайши Гунгы да с ним Боглуюбу Мергень Ахай, Кунделен да Иши Учь-зайсан, собрався с мунгальскими людьми, хотят итти войною под Тункинской острог и разорять около Тункинского и на Торе великих государей ясашных братцких мужиков, и подлинно ль они под владением у Бушухту-хана или пролыгаютца, того неведомо. /л. 149/ И от такова их воинского начинания велел стольник и воевода Леонтей Костянтинович Кислянский в Тункинском, в-Ыдинском да в Балаганском острогах великих государей ратным людем и ясачным иноземцам жить во всякой осторожности и к воинскому делу во [в]сякой готовости. А ежели те тайши в пограничных царьского величества городех и острогах учнут чинить какие задоры, конных и рогатых табунов отгонов и учнут разорять царьского величества ясачных иноземцов, и великие государи укажут таких воровских людей смирять своим великих государей ратным людем воинским поведением.

А которые тайши были в подданстве у Бушухту-хана Кунделену и Дайчин, Бинтухай, Обо Мергень Ахай, Уаншик Оболжан, кутухта Далай Манжиширей, а к ним был для росправы оставлен от Бушухту-хана Ирким, зайсан ево, и те тайши по ведомости и по роспросным речам мунгальского выходца Очир Дара-кутухты улусного ево мужика Сонойка Дегдеева, /л. 150/ что де те тайши калмыцкому Бушухту-хану, забыв свою шерть, изменили, а Ирким-зайсана хотели убить, и он де, Ирким-зайсан, от тех изменников бежал на уход, покиня юрты свои, к своему Бушуху-хану. И те тайши после того с того своего породного места скочевали и стоят меж Селенгою и Эгеном в стрелке, и, подъезжая человек сот по пяти и по тысяче под Селенгинской город, и отгоняют у руских людей и у подданных царьского величества мугальских тайшей, и у ясашных иноземцов конные и рогатые табуны, скрадывая без остатку, и побивают руских людей и подданных и ясашных иноземцов до смерти. Да те ж тайши убили Бушухту-ханова посла, которой послан был к-Ырким-зайсану, Дайжин Онбуева Сокту-кошучи в урге своей. И на тех изменников и за селенгинские отгоны, и за разорение и убийство руских людей и подданных царьского величества тайшей и ясачных иноземцов ис стороны царьского величества, ис пограничных городов, из Селенгинска и из Удинска, и из иных мест по указу великих государей стольник и воевода Леонтей /л. 151/ Костянтинович Кислянский велел итти царьского величества ратным руским людем и подданным тайшам, и табунутцким, и боронкошеуновщине, и братцким ясашным людем со всяким тщанием воинским поведением. А где в которых местех тех изменников великих государей ратные люди дойдут, и им велено на окличке говорить, чтоб они по-прежнему на породной своей земле жили в подданстве у Бушухту-хана, а в пограничных в стороне царьского [364] величества городех руским людем и ясашным иноземцам никаких обид и отгонов, и ссор и задоров не чинили, жили б по-прежнему смирно; а которой скот они, тайши, ис-под Тункинска, ис-под Селенгинска отгоняли, и тот бы скот, сыскав, отдавали в Тункинской и в Селенгинской, и в том бы дали шерть верно и кочевали б на кинтасеевские урочища на породную свою землю.

А буде они не учнут на розговор даватца и подлинно Бушухту-хану изменили, и над ними, прося у бога милости, по указу великих государей велено чинить воинской поиск, не щадя голов своих, со всех сторон. А буде они, дав шерть, и пойдут на породную свою землю жить в подданьство по-прежнему к Бушухту-хану, и чтоб /л. 152/ Бушухту-хан велел им жить смирно и ссор и задоров не чинили, и конных и рогатых табунов не отгоняли, а которые табуны преж сего отгоняли, и те б табуны Бушухту-хан приказал, сыскивая, отдавать, и велел присылать в Селенгинской город и в Тункинской острог, а за отгоны их и непостоянства бы чинил Бушухту-хан тем тайшам указ по своим правам.

А что хотел Бушухту-хан отпустить торговых бухарцов в-Ыркуцкой чрез Тункинской, и буде будут бухарцы с торгом, и тем бухарцом дан будет в-Ыркуцку торг повольной, а как исторгуютца, и они будут отпущены повольно без задержания.

А что говорили на посольстве посланцы дархан Аеки Кашка: на которой земли был построен Албазин, и в тое де землю китайской богдокан вклепался ложно, напрасно, а естьли де та земля будет годна царьскому величеству, и Бушухту-хан де тою землею их царьскому величеству поступитца, потому что де та земля преж сего была мунгальская, а не китайская, а мунгалами де и землею их завладел он, Бушухту-хан. /л. 154/

Да в нынешнем же во 199 году августа в ... (Число в тексте не проставлено) день по ведомости из с Селенгинского от приказных людей и по роспросным речам пойманных мунгальских языков, что де стоят вверх по Селенге-реке меж Селенгою и Эгемом в стрелке воровские мунгальские тайши, которые были в подданстве у калмыцкого Бушухту-хана, забыв свою шерть, изменили, Далай Цеценовы братья родные Обо Мергень Ахай, Ирдени-батур, Орцолой Уй-зайсан с товарыщи и с улусными своими людьми. И у тех де воровских тайшей есть пойманной калмыцкого Бушухту-ха[на] брат ево Донзилан-ноен Кашка ¹ в полону. Да от тех же пойманных мунгальских языков в-Ыркуцку в приказной избе стольнику и воеводе Леонтью Костянтиновичю Кислянскому учинилось, что де воровской немирной тайша Катан-батур розбил Бушухту-хановых крыльщиков тысячи с 3, как он шел, Бушухту-хан, в Калмыцкую землю, и чтоб калмыцкой Бушухту-хан /л. 155/ на таких воровских мунгальских тайшей за многие их воровства и погром, и за измену, и за полон брата своего мстил бы им воинским поведением и искоренил бы их до основания, чтоб такие воровские тайши впредь не были, а из стороны царьского величества на таких воровских мунгальских тайшей воинским поведением для искоренения ходить никогда да не престанут. А про того вышеписанного калмыцкого Бушухту-хана брата Донзилана-ноена Кашку сказывал в роспросе, вышед из подъезду з бою, подданного тайши Бинту Ахая Галдан Ирдени-зайсан, а он де, Галдан, слышал, едучи ис подъезду, на дороге преж де бывшаго подданного царьского величества тайши Ирки-контазиева от улусного ево мужика от изменника [365] Могноя-батура, которой был с стороны от вор[ов]ских мунгальских людей Обо Мергеня Ахая с товарищи, а что де Бушухту-хановых крылыциков Катан-батур побил, и то учинилось в подъезде /л. 156/ от пойманных мунгальских языков. А подлинно ль калмыцкого владельца брат Дандеилан-ноен Хашка у воровских мунгальских тайшей у Обо Мерген Ахая с товарыщи в полону или нет, то ныне в скорости уведать не от кого.

И против вышеписанных всех статей ему, Матвею Юдину, просить у калмыцкого Бушухту-хана отповеди, а взяв отповедь, и тое отповедь подать в-Ыркуцку в приказной избе стольнику и воеводе (Далее в тексте следует сокращение — (П), т.е. написать в подлиннике фамилию и имя), а естли ему, Матвею, от Бушухту-хана дороги на Иркуцкой город не будет, и ему, Матвею, тое отповедь подать в Тобольску в приказной полате боярину и воеводам Степану Ивановичю Салтыкову с товарыщи и бить челом ему, боярину и воеводам, чтоб приказал о тех ведомостях в-Ыркуцкой для ведома писать.

Комментарии

1. В известных родословных брат Галдана по имени Донзилан-ноён Кашка не значится. Нет данных, что один из его братьев был захвачен халхаскими князьями в плен. Ближайшим соратником Галдана был тайджи Даньдзилла, но он добровольно перешел к маньчжурам значительно позднее. Вероятно, сведения монгольских языков не точны. По другим сведениям, Дандзилла Кашка — его двоюродный брат (см. док. №  134)