СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА

№ 67

/л. 90/ По указу великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, и государя благоверного царевича и великого князя Алексея Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии, и государя благоверного царевича и великого князя Феодора Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии, и государя благоверного царевича и великого князя Симеона Алексеевича, всеа [139] Великия и Малыя и Белыя Росии, их царского величества воеводы Иван Васильевич Бутурлин, Прокофей Прокофьевич Поводов велели ехать в Черные Калмыки к тайшам к Сенге да к Чокуру-абаши да к Кутухте ¹ томскому сыну боярскому Ваське Бубенному да городовому тотарскому толмачу Корнилку Капустину, да для письма конных казаков десятнику Тихонку Мещерину, да служивым людем конным казаком Гришке Бубенному, Ваське Шумилову, Федьке Наску, Офоньке Чердынцову, Ивашке Бойгулову, Оврамку Мельникову, Ефремке Мутимцову, да чатцким мурзам Сургуянку Бурлакову, Ургайку Биркундусову, да с ними бухаритин Таипка с сыном с Кирыскулою для того: прислали они, тайши Сенга да Чокур-абаши да Кутухта, в Томской посланцов своих Ирка Чечен яйзан да Арахима Угенчи да Манжю с товарыщи, великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу, и государю благоверному царевичю и великому князю Алексею Алексеевичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии, и государю благоверному царевичю и великому князю Феодору Алексеевичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии, и государю благоверному царевичю и великому князю Симеону Алексеевичи», всеа Великия и Малыя и Белыя Росии, били челом /л. 91/ и их царского величества воеводам Ивану Васильевичю Бутурлину, Прокофью Прокофьевичю Поводову сказали. — Прислали их тайши Сенга да Чокур-абаши да Кутухта, великии б государи пожаловали их, велели б им быти под их царскою высокою рукою. И великие государи их, тайшей, пожаловали, велели послати послов своих к ним, тайшам, а они, тайши, станут присылати в Томской посланцов своих.

И томскому сыну боярскому Ваське Бубенному с товарыщи, приехав в Черные Калмыки к ним, тайшам, и х Кутухте, великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, и государя благоверного царевича и великого князя Алексея Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии, и государя благоверного царевича и великого князя Феодора Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии, и государя благоверного царевича и великого князя Симеона Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии, сказати милостивое жаловальное слово и великих государей сукна и лисицу и выдры тайшам и Кутухте подати и говорити им, тайшам. — Великие государи вас, тайшей, жалуют своим великих государей жалованьем по сукну черчетому да по выдре, да Сенге-тайше лисица бура, да Кутухте сукно темнозеленое да выдра; великим государем вы б, тайши, служили и прямили и во всем добра хотели и были б под их царскою высокою рукою, а великие государи вас, тайшей, и Кутухту пожалуют своим великих государей жалованьем, смотря по вашей службе. А что они, тайши, учнут говорить, и мне, Ваське, велено речи их писать подьячему Тихонку Мещерину в статейной список по статьям.

И в прошлом во 173 году июня в 12 день приехал я, Васька, с товарыщи в Калмытцкую землю в улусы к тайшам к Сенге и к Чокуру-абаши и х Кутухте. И тайши Сенга и Чокур-абаши и Кутухта взяли меня, Ваську, с товарыщи перед себя в ургу для посольскова дела. И Васька с товарищи пришел перед /л. 92/ тайш, и тайши Сенга и Чокур-абаши и Кутухта спрашивали великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, и государя благоверного царевича и великого князя Алексея Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии, и государя благоверного царевича и великого князя Феодора Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии, и государя благоверного царевича и великого князя Симеона Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии, многолетнего здоровья. [140]

И я, Васька, велел говорить толмочу Корнилку Копустину и сказать тайшам и Кутухте. — Великий государь наш царь и великий князь Алексей Михайлович, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержец, и государь благоверный царевич и великий князь Алексей Алексеевич, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии, и государь благоверный царевич и великий князь Феодор Алексеевич, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии, и государь благоверный царевич и великий князь Симеон Алексеевич, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии, в царствующем граде Москве на своих царских привысочайших престолех, дал бог, здорово. И великого государя царя и великого князя Алексея Михайловича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, и государя благоверного царевича и великого князя Алексея Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии, и государя благоверного царевича и великого князя Феодора Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии, и государя благоверного царевича и великого князя Симеона Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии, сказал милостивое жаловальное слово и великих государей жалованья — сукна /л. 93/ и выдры и лисицу тайшам и Кутухте подал и говорил им, тайшам. — Великие государи вас, тайшей и Кутухту, жалуют своим великих государей жалованьем, по сукну черчетому да по выдре, да Сенге-тайше лисица бура, да Кутухте сукно темно-зеленое да выдра, и великим государем вы б, тайши, служили и прямили, и во всем добра хотели, и были б под царскою высокою рукою, а великие государи вас, тайшей и Кутухту, пожалуют своим великих государей жалованьем, смотря по вашей службе.

И тайши Сенга и Чокур-абаши и Кутухта великих государей жалованья — сукна и выдры и лисицу приняли чесно.

И великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержцу, и государю благоверному царевичю и великому князю Алексею Алексеевичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии, и государю благоверному царевичю и великому князю Феодору Алексеевичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии, и государю благоверному царевичю и великому князю Симеону Алексеевичю, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии, рады служить и прямить и во всем добра хотеть, как де и отец ево, Сенгин, /л. 94/ Контайши ² служил и прямил и во всем добра хотел отцу великого государя блаженные памяти великому государю царю и великому князю Михаилу Федоровичю, всеа Русии, ему, великому государю, во всем добра хотел, так де и ныне он, Сенга, рад служить им, великим государем, и прямить и во всем добра хотеть. В прежных де в давных летех при отце ево Контайше воры изо многих орд собрався, воевали государевых ясашных людей Тарасова уезду боробинцов ³ . И в те де поры взято было боробинцов 700 человек з женами и з детьми. И по указу де великих государей прислан был ко отцу ево, Контайше, ис Тобольска сын боярской с служивыми людьми для тех погромных ясашных людей. И отец де ево, Контайши, тех великого государя погромных ясашных людей велел сыскать и, сыскав де, тех всех 700 человек з жанами и з детьми выслал всех на старые их жилища в Тарской уезд в Борабу. /л. 95/ А после де отца своего Контайши ныне владею всеми улусы я, Сенга. И отъехали де от голоду в Томской город кыштымы ево Сенгины, ясашные колмыки Кокина улусу—телеуты ⁴ , и ныне де живут в Томском, а царского величества воеводы тех кыштымов моих не выдают и посланцов моих к великим государем к Москве не отпущают. А хотя де великие государи тех моих кыштымов ясашных людей и не велят отдать, и я де, Сенга, теми людьми не будут скуден.

И против ево Сенгиных речей я, Васька, с товарищи говорил. — Те де калмыки Какина улусу — телеуты выяхали в Томской город на их, [141] великих государей, имя и живут они в Томском, а ясаку с них великим государем нет, а писано де о тех выежих колмыках к великим государем к Москве. И о тех де колмыках, что они, великие государи, укажут.

И послал де я, Сенга, к великим государем к Москве с послами, с томским сыном боярским с Ваською Литосовым с товарищи, посланцов своих, колмыков, бити челом великим государем о кыштымах своих, о калмыках Хакина улусу — о телеутах, которые отъехали от голоду и живут в Томском, и о тех кыштымах, что они, великие государи, укажут.

А ныне де я, Сенга, послал к великим государем к Москве и в Томской царского величества к воеводам с тобою, Ваською, с товарищи посланцов своих улуснаго человека Уренку да с ним в товарищех бухаритин Шалчиша да 2 кошавара, да от Кутухты посланец лоба Торхан да 2 /л. 96/ кошавара бити челом великим государем о тех же своих кыштымах, о телеутах, которые живут в Томском, отъехали от голоду. И чтоб великие государи пожаловали меня, Сенгу, поволили б великие государи к себе, к великим государем, ездить к Москве посланцом моим и с торгами ходить в Томской и во все сибирские городы безпрестани.

А на приезде мне, Ваське, и товарищем моим от Сенги-тайши честь была и корму и питья было довольно.

Да в прошлом во 173 году в-ыюле месяце отпустил меня, Ваську, с товарищи Сенга-тайши из улусу своего в Томской город. И в третей день Ирке Чечен-яйзан, что был в посланцах в Томском, прибежав лехким делом наскоре, и достиг меня, Ваську, с товарищи на дороге край Имели-реки с колмыки и выговорил речь мне, Ваське, и товарищем моим. — Прислал де меня Сенга-тайши, а со мною калмыков и велел де тебе, Ваське, и товарищем твоим сказать: пришла де весть из Мугальской земли ко мне, Сенге, идут де войною мугальцы, Логзан с силою, на меня, Сенгу. И покахмест (Так в тексте) весть перейметца, и тебе де, Ваське, с товарищи велел Сенга-тайши пожить подле Имель-реку, а кони у тебя, Васьки, с товарищи Сенга-тайши велел побрать, потому что де у вас кони колмытцкие люди перекрадут. И тех коней подводных и моих, Васьки, с товарищи у нас всех побрали сильна и отогнали к нему, Сенге, в ургу, а меня, Ваську, с товарищи оставили и покинули на степе всех пеших, а корму мне, Ваське, с товарищи учали довать против прежнего в-полы и меньши, скотинки и борашки небольшие, а хлеб немолотой и нетолченой, а иное скатины и бораны и хлеб покупали собою. И с кочевья на кочевье я, Васька, с товарищи бродили пеши и, живучи у него, Сенги, в улусех талкли на себя, и воду и дрова насили на себе, без коней, нужю всякую и бедность терпели, и души свои осквернили, /л. 97/ и пеши по степе находились зиму и лета: держал у себя целой год.

И в нынешнем во 174 году апреля в 20 день на по[дъез]де Сенга- тайши взял меня, Ваську, с товарищи к себе в ургу и выговорил речь. — За то де я, Сенга, держал вас, послов, тебя, Ваську, с товарищи зиму и лета, что была весть ко мне: из Мугал шел де бутто на меня, Сенгу, войною Логзан с силою, а великие де государи ему, Логзану, дали на помочь 2 тысячи служивых людей на меня ж, Сенгу. И те де вести ныне пролгались.

И отпустил меня, Ваську, с товарищи Сенга-тайши того ж числа и на отъезде дал мне, Ваське, и товарищем моим по каню да двум человеком верблюда, по тулупу и по войлоку и на дорогу дал 30 боранов и козлов корму. А что побраны были у меня, Васьки, с товарищи в ургу кони и верблюды, и те кони и верблюды на отъезде отдали не все: подводных не [142] отдали 3-х коней, а моих, Васьки, с товарищи 4-х коней да 2-х верблюдов, а сказали, что де тех коней и верблюдов перекрали, а иных волки де съели.

А стотейной список писал Тишка Мещерин лета 7174-го году августа в 8 день.

К сему статейному списку Василей Бубенной и вместо брата своево Григорья Бубеннова руку приложил. К сему статейному списку вместо конных казаков Федора Носка да Василья Шумилова по их веленью Василей Былин руку приложил. К сему статейному списку вместо толмача Кормана Капустина да Офонасья Чердонцова по их веленью Петрушка Горододел руку приложил.

Комментарии

1. Подробно о поездке Сеиткула Аблина в 1666 г. в Цинскую империю во главе большого торгового каравана см.: Русско-китайские отношения в XVII веке. Т. І, док. № 116, 119, 122, 125-128.

2. Ямыш, Ямышевское озеро — соленое озеро на правом берегу р. Иртыша. Первое упоминание о нем содержится в наказе 1594 г. князю A. B. Елецкому о постройке г. Тары. С 20-х годов XVII в. начались регулярные поездки сибирских служилых людей к озеру за солью. Вместе со служилыми людьми приезжали и торговые люди на открывавшуюся «в пост Успенья богородицы» (15 августа) Ямышевскую ярмарку, которая длилась 2-3 недели. Здесь велась оживленная меновая торговля с бухарскими купцами и ойратами. Большое место на ярмарке занимали китайские товары. Ойраты поставляли скот. Однако торговля часто, особенно в первые десятилетия XVII в., нарушалась из-за конфликтов с ойратами, кочевавшими вблизи озера (см.: Г. Ф. Миллер. История Сибири. T. I. М.-Л., 1937, с. 360; О. Н. Вилков. Ремесло и торговля Западной Сибири в XVII веке. М., 1967, с. 194-200).